j Стихотворения. Автор Фет / Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-095600-5
логотип Феникс-Букс

Каталог Вход {{total_items}}

{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Стихотворения. (Фет)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-095600-5

Стихотворения
Название книги Стихотворения
Автор Фет
Год публикации 2022
Издательство Эксмо
Раздел каталога Историческая и приключенческая литература (ID = 163)
Серия книги Золотая коллекция поэзии
ISBN 978-5-04-095600-5
EAN13 9785040956005
Артикул P_9785040956005
Количество страниц 352
Тип переплета мат.
Формат -
Вес, г 1040

Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:

Аннотация к книге "Стихотворения"
автор Фет

Книга из серии 'Золотая коллекция поэзии'

Читать онлайн выдержки из книги "Стихотворения"
(Автор Фет)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Стихотворения"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Золотая коллекция поэзии"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

Читать онлайн выдержки из книги "Стихотворения" (Автор Фет)

Афанасий Фет
А. А. Фет. Портрет работы неизвестного художника. 1840-е гг.
Афанасий Фет
. с*р-
Стихотворения
УДК 821.161.1-1
ББК 84(2Рос=Рус)1-5
Ф45
Оформление серии «Золотая коллекция поэзии» Н. Ярусовой
В оформлении обложки использована иллюстрация: О11да Р / 8Ьийег81оск.сот
Используется по лицензии от 8Ьийег81оск.сот
Фет, Афанасий Афанасьевич.
Ф45 Стихотворения / Афанасий Фет. — Моск-
ва : Эксмо, 2022. — 352 с.
В жизни А.Фета была трагическая любовь, и это не могло не отразиться на его творчестве. На его стиУДК 8211611 1
УДК 821.161.1-1
ББК 84(2Рос=Рус)1-5
Г5^ 978-5-04-095600-5
© Оформление.
ООО «Издательство «Эксмо», 2022
Не плачь моя душа: ведь сердцу не легко Смотреть, как борешься ты с лютою тоскою! Утешься, милая: хоть еду далеко, Но скоро возвращусь нежданною порою И снова под руку пойду гулять с тобою.
В твои глаза с улыбкой погляжу, Вкруг стана обовью трепещущие руки И все, и все тебе подробно расскажу Про дни веселия, про дни несносной муки, Про злую грусть томительной разлуки,
Про сны, что снились мне от милой далеко. Прощай - и, укрепясь смеющейся мечтою, Не плачь моя душа: ведь сердцу не легко Смотреть, как борешься ты с лютою тоскою, Склоняясь на локоток печальной головою!
<1840>
Доволен я на дне моей души, Чуждаясь мысли дерзкой и преступной; Пусть как звезда ты светишь мне в тиши, Чиста, свята красою неприступной.
1840>
Не здесь ли ты легкой тенью, Мой гений, мой ангел, мой друг, Беседуешь тихо со мною И тихо летаешь вокруг?
И робким даришь вдохновеньем, И сладкий врачуешь недуг, И тихим даришь сновиденьем, Мой гений, мой ангел, мой друг...
<1842>
Ее не знает свет , — она еще ребенок;
Но очерк головы у ней так чист и тонок, И столько томности во взгляде кротких глаз, Что детства мирного последний близок час. Дохнет тепло любви, — младенческое око Лазурным пламенем засветится глубоко, И гребень, ласково-разборчив, будто сам Пойдет медлительней по пышным волосам, Персты румяные, бледнея, подлиннеют... Блажен, кто замечал, как постепенно зреют Златые гроздия, и знал, что виноград Сбирая, он вопьет их сладкий аромат!
1847
Не говори, мой друг : «Она меня забудет, Изменчив времени всемощного полет; Измученной души напрасный жар пройдет, И образ роковой преследовать не будет Очей задумчивых; свободней и смелей Вздохнет младая грудь; замедленных речей Польется снова ток блистательный и сладкой; Ланиты расцветут - и в зеркало украдкой Невольно станет взор с вопросом забегать, - Опять весна в груди - и счастие опять».
Мой милый, не лелей прекрасного обмана: В душе мечтательной смертельна эта рана. Видал ли ты в лесах под тению дубов С винтовками в руках засевших шалунов, Когда с холмов крутых, окрестность оглашая, Несется горячо согласных гончих стая И, праздным юношам дриад жестоких дань, Уже из-за кустов выскакивает лань?
Вот-вот и выстрелы - и в переливах дыма Еще быстрее лань, как будто невредима, Проклятьем вопреки и хохоту стрелков, Уносится во мглу безбрежную лесов, - Но ловчий опытный уж на позыв победный К сомкнувшимся губам рожок подносит медный.
<1854>
МОРЕ И ЗВЕЗДЫ
На море ночное мы оба глядели.
Под нами скала обрывалася бездной; Вдали затихавшие волны белели, А с неба отсталые тучки летели, И ночь красотой одевалася звездной.
Любуясь раздольем движенья двойного, Мечта позабыла мертвящую сушу, И с моря ночного и с неба ночного, Как будто из дальнего края родного, Целебною силою веяло в душу.
Всю злобу земную, гнетущую, вскоре, По-своему каждый, мы оба забыли, Как будто меня убаюкало море, Как будто твое утолилося горе, Как будто бы звезды тебя победили.
<1859>
Ответы А. А. Фета на вопросы «Альбома признаний» дочери Л. Н. Толстого Татьяны Львовны
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
34.
35.
36.
37.
38.
39.
40.
41.
42.
43.1.
44.
45.
46.
1 Из всех путей безопаснейший средний (лат.).
В молчанье ночи тайной
* * *
О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной, Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный, Перстам послушную волос густую прядь Из мыслей изгонять и снова призывать; Дыша порывисто, один, никем не зримый, Досады и стыда румянами палимый, Искать хотя одной загадочной черты В словах, которые произносила ты;
Шептать и поправлять былые выраженья Речей моих с тобой, исполненных смущенья, И в опьянении, наперекор уму, Заветным именем будить ночную тьму.
<1844>
* * *
Когда мои мечты за гранью прошлых дней Найдут тебя опять за дымкою туманной, Я плачу сладостно, как первый иудей На рубеже земли обетованной.
Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов, Тобой так сладостно и больно возмущенных В те дни, как постигал я первую любовь По бунту чувств неугомонных.
По сжатию руки, по отблеску очей, Сопровождаемым то вздохами, то смехом, По ропоту простых, незначащих речей, Лишь нам звучавших страсти эхом.
<1844>
* * *
Когда мечтательно я предан тишине И вижу кроткую царицу ясной ночи, Когда созвездия заблещут в вышине И сном у Аргуса начнут смыкаться очи,
И близок час уже, условленный тобой,
И ожидание с минутой возрастает,
И я стою уже безумный и немой,
И каждый звук ночной смущенного пугает,
И нетерпение сосет больную грудь,
И ты идешь одна, украдкой, озираясь, И я спешу в лицо прекрасной заглянуть, И вижу ясное, — и тихо, улыбаясь,
Ты на слова любви мне говоришь «люблю!», А я бессвязные связать стараюсь речи, Дыханьем пламенным дыхание ловлю, Целую волоса душистые и плечи,
И долго слушаю, как ты молчишь — и мне Ты предаешься вся для страстного лобзанья, — О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне! Как жить мне хочется до нового свиданья!
<1847>
* * *
Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой Каймою тень легла от сосен в лунный свет...
Какая тишина! Из-за горы высокой Сюда и доступа мятежным звукам нет.
Я не пойду туда, где камень вероломный, Скользя из-под пяты с отвесных берегов, Летит на хрящ морской; где в море вал огромный Придет — и убежит в объятия валов.
Одна передо мной, под мирными звездами, Ты здесь, царица чувств, властительница дум... А там придет волна — и грянет между нами... Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!
<1847>, 1855
* * *
Странное чувство какое-то в несколько дней овладело
Телом моим и душой, целым моим существом: Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья
Детские, резвые — сам даже понять не могу. Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень
Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет Утренний запах цветов и птичек звонкие песни — Так бы и бросился в сад с кликом: пой дем же, пойдем!
Да как взгляну на тебя, как уселась ты там безмятежно
Подле окошка, склоня иглы ресниц на канву, То уж не в силах ничем я шевельнуться, а только Всю озираю тебя, всю — от пробора волос До перекладины пялец, где вольно, легко
и уютно,
Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки носок.
Жалко... да нет — хорошо, что никто не видал, как взглянула
Ты на сестрицу, когда та приходила сюда Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун, Что изучает грамматику в комнате ближней, мне дорог. Можно ль так ложно его вещи учить понимать! Как отворялися двери, расслушать я мог, что учитель Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог.
Он говорил, что любить есть действие — не состоянье.
Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги;
Я говорю, что любить — состоянье, еще и какое! Чудное, полное нег!.. Дай Бог нам вечно любить!
* * *
Эх, шутка-молодость! Как новый, ранний снег Всегда и чист и свеж! Царица тайных нег, Луна зеркальная над древнею Москвою Одну выводит ночь блестящей за другою. Что, все ли улеглись, уснули? Не пора ль?.. На сердце жар любви, и трепет, и печаль!..
Бегу! Далекие, как бы в вознагражденье, Шлют звезды в инее свое изображенье. В сияньи полночи безмолвен сон Кремля. Под быстрою стопой промерзлая земля Звучит, и по крутой, хотя недавней стуже Доходит бой часов порывистей и туже. Бегу! Нигде огня, — соседи полегли, И каждый звук шагов, раздавшийся вдали, Иль тени на стене блестящей колыханье Мне напрягает слух, прервав мое дыханье.
<1847>
* * *
Лозы мои за окном разрослись живописно и даже Свет отнимают. Смотри, вот половина окна Верхняя темною зеленью листьев покрыта; меж ними, Будто нарочно, в окне кисть начинает желтеть. Милая, полно, не трогай!.. К чему этот дух разрушенья!
Ты доставать виноград высунешь руку на двор, — Белую, полную ручку легко распознают соседи, Скажут: она у него в комнате тайно была.
<1847>
* * *
Тебе в молчании я простираю руку И детских укоризн в грядущем не страшусь. Ты втайне поняла души смешную муку, Усталых прихотей ты разгадала скуку;
Мы вместе — и судьбе я молча предаюсь.
Без клятв и клеветы ребячески-невинной Сказала жизнь за нас последний приговор. Мы оба молоды, но с радостью старинной Люблю на локон твой засматриваться длинный; Люблю безмолвных уст и взоров раз говор.
Как в дни безумные, как в пламенные годы, Мне жизни мировой святыня дорога;
Люблю безмолвие полунощной природы, Люблю ее лесов лепечущие своды, Люблю ее степей алмазные снега.
И снова мне легко, когда, святому звуку Внимая не один, я заживо делюсь;
Когда, за честный бой с тенями взяв поруку, Тебе в молчании я простираю руку
И детских укоризн в грядущем не страшусь.
<1847>
* * *
Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать? Ведь снова не пойму я ни одной страницы — И яркий белый свет начнет в глазах мелькать, И ложных призраков заблещут вереницы.
За что ж? Что сделал я? Чем грешен пред тобой? Ужели помысел мне должен быть укором, Что так язвительно смеется призрак твой И смотрит на меня таким тяжелым взором?
<1854>
ОДИНОКИЙ ДУБ
Смотри, — синея друг за другом, Каким широким полукругом Уходят правнуки твои!
Зачем же тенью благотворной Все кружишь ты, старик упорный, По рубежам родной земли!
Когда ж неведомым страданьям, Когда жестоким испытаньям Придет медлительный конец?
Иль вечно понапрасну годы Рукой суровой непогоды Упрямый щиплют твой венец?
И под изрытою корою Ты полон силой молодою. Так старый витязь, сверстник твой, Не остывал душой с годами Под иззубренною мечами, Давно заржавленной броней.
Все дальше, дальше с каждым годом Вокруг тебя незримым ходом Ползет простор твоих корней, И, в их кривые промежутки Гнездясь, с пригорка незабудки Глядят смелее в даль степей.
Когда же, вод взломав оковы, Весенний ветр несет в дубровы Твои поблеклые листы, С ним вести на простор широкий, Что жив их пращур одинокий, Ко внукам посылаешь ты.
<1856>
* * *
Пойду навстречу к ним знакомою тропою. Какою нежною, янтарною зарею Сияют небеса, нетленные, как рай.
Далеко выгнулся земли померкший край, Прохлада вечера и дышит и не дышит И колос зреющий едва-едва колышет. Нет, дальше не пойду: под сению дубов Всю ночь, всю эту ночь я просидеть готов, Смотря в лицо зари иль вдоль дороги серой... Какою молодой и безграничной верой Опять душа полна! Как в этой тишине Всем, всем, что жизнь дала, довольная вполне, Иного уж она не требует удела.
Собака верная у ног моих присела И, ухо чуткое насторожив слегка, Глядит на медленно ползущего жука. Иль мне послышалось? — В подобные мгновенья Вдали колеблются и звуки, и виденья.
Нет, точно — издали доходит до меня Нетерпеливый шаг знакомо го коня.
* * *
Не первый год у этих мест Я в час вечерний проезжаю, И каждый раз гляжу окрест, И над березами встречаю Все тот же золоченый крест.
Среди зеленой густоты Карнизов обветшалых пятна, Внизу могилы и кресты, И мне — мне кажется понятно, Что шепчут куполу листы.
Еще колеблясь и дыша Над дорогими мертвецами, Стремлюсь куда-то, вдаль спеша, Но встречу с тихими гробами Смиренно празднует душа.
<1864>
<...> Мы уже давно были с Не1епе в переписке, но она с самого начала писала мне по-французски, и я даже не знаю, насколько она владела русской «почто
Если я искренно жаловался своему другу Алексею Федоровичу на кого-либо, то только на себя, не находя
Конечно, восторженная наша встреча не повела ни к какой развязке, а только отозвалась на нас еще более тяжкою и безнадежною болью. <...>
А. А. Фет.
«Ранние годы моей жизни».
СТАРЫЕ ПИСЬМА
Давно забытые, под легким слоем пыли, Черты заветные, вы вновь передо мной И в час душевных мук мгновенно воскресили Все, что давно-давно утрачено душой.
Горя огнем стыда, опять встречаю взоры Одну доверчивость, надежду и любовь, И задушевных слов поблекшие узоры От сердца моего к ланитам гонят кровь.
Я вами осужден, свидетели немые
Весны души моей и сумрачной зимы.
Вы те же светлые, святые, молодые, Как в тот ужасный час, когда прощались мы.
А я доверился предательскому звуку, —
Как будто вне любви есть в мире что-нибудь!
Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку, Я осудил себя на вечную разлуку
И с холодом в груди пустился в дальний путь.
Зачем же с прежнею улыбкой умиленья Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза? Души не воскресит и голос всепрощенья, Не смоет этих строк и жгучая слеза.
/85? (?)
* * *
Томительно-призывно и напрасно Твой чистый луч передо мной горел; Немой восторг будил он самовластно, Но сумрака кругом не одолел.
Пускай клянут, волнуяся и споря, Пусть говорят: то бред души больной; Но я иду по шаткой пене моря Отважною, нетонущей ногой.
Я пронесу твой свет чрез жизнь земную; Он мой — и с ним двойное бытие Вручила ты, и я — я торжествую Хотя на миг бессмертие твое.
<1871>
* * *
Ты отстрадала, я еще страдаю, Сомнением мне суждено дышать, И трепещу, и сердцем избегаю Искать того, чего нельзя понять.
А был рассвет! Я помню, вспоминаю Язык любви, цветов, ночных лучей. — Как не цвести всевидящему маю При отблеске родном таких очей!
Очей тех нет — и мне не страшны гробы, Завидно мне безмолвие твое, И, не судя ни тупости, ни злобы, Скорей, скорей в твое небытие!
4 ноября 1878
Самой мучительной страницей в безжалостной судь
Надежды поэта на получение части имения от брата и сестры и выход в отставку, после чего он смог бы со
Мотив огня, метафорический пожар в стихотворе
Е. Полтавец.
<...> Казалось, достаточно было бы безмолвно при
Вскорости по возвращении в Крылов я выпросился на несколько дней в Березовку, и в самый день приезда моего к Бржесским появился Михаил Ильич Петкович и, здороваясь со мною, воскликнул:
— А Лена-то!
— Что? Что? — с испугом спросил я.
— Как! — воскликнул он, дико смотря мне в гла
И видя мое коснеющее недоумение, прибавил:
— Да ведь ее уже нет! Она умерла! И, Боже мой, как ужасно!
Когда мы оба немного пришли в себя, он рассказал следующее:
«Гостила она у нас, но так как ко времени сенной и хлебной уборки старый генерал посылал всех дворовых людей, в том числе и кучера, в поле, то прислал за нею карету перед покосом. Пришлось снова биться над уро
уверенности, что строгий отец, строго запрещавший до
Так в последний раз легла она в белом кисейном платье и, закурив папироску, бросила, сосредоточивая внимание на книге, на пол спичку, которую считала по
А. А. Фет.
«Ранние годы моей жизни».
1 Спасите письма (франц.).
АЬТЕП ЕСО 1
Как лилея глядится в нагорный ручей, Ты стояла над первою песней моей, И была ли при этом победа, и чья, — У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья? Ты душою младенческой все поняла, Что мне высказать тайная сила дала, И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить, Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить. Та трава, что вдали на могиле твоей, Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей, И я знаю, взглянувши на звезды порой, Что взирали на них мы как боги с тобой. У любви есть слова, те слова не умрут. Нас с тобой ожидает особенный суд;
Он сумеет нас сразу в толпе различить, И мы вместе придем, нас нельзя разлучить! Январь 1878
1 Второе я (лат.).
<...> Оно прекрасно! На нем есть тот особенный ха
Л. Н. Толстой о стихотворении «АНег едо».
Из письма А. А. Фету 27 января 1878 г.
Автограф стихотворения «АИег е§о». Январь 1878 г.
СРЕДИ ЗВЕЗД
Пусть мчитесь вы, как я, покорны мигу, Рабы, как я, мне прирожденных числ, Но лишь взгляну на огненную книгу, Не численный я в ней читаю смысл.
В венцах, лучах, алмазах, как калифы, Излишние средь жалких нужд земных, Незыблемой мечты иероглифы, Вы говорите: «Вечность — мы, ты — ми г.
Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
Ты думы вечной догоняешь тень;
Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный К тебе просился беззакатный день.
Вот почему, когда дышать так трудно, Тебе отрадно так поднять чело
С лица земли, где все темно и скудно, К нам, в нашу глубь, где пышно и светло».
22 ноября 1876
В1е О1е1сЬтаВ1§ке1^ без Ьан^ез бег ХеИ 1п а11еп Кормен Ье\ее1з1 текг, а1з 1г- ^епб еИеаз, ба В \\зг А11е т бепзе1Ьеп Тгаит уегзепк^ §1пб, ]а баВ е§ Е1п Шезеп 181, ^е1скез Шп ^гайтк
Зскорепкаиег^
1
Измучен жизнью, коварством надежды, Когда нм в битве душой уступаю, И днем и ночью смежаю я вежды И как-то странно порой прозреваю.
Еще темнее мрак жизни вседневной,
Как после яркой осенней зарницы,
1 Равномерность течения времени во всех головах до
И только в небе, как зов задушевный, Сверкают звезд золотые ресницы.
И так прозрачна огней бесконечность, И так доступна вся бездна эфира, Что прямо смотрю я из времени в вечность И пламя твое узнаю, солнце мира.
И неподвижно на огненных розах Живой алтарь мирозданья курится, В его дыму, как в творческих грезах, Вся сила дрожит и вся вечность снится. И все, что мчится по безднам эфира, И каждый луч, плотскбй и бесплотный, — Твой только отблеск, о солнце мира, И только сон, только сон мимолетный.
И этих грез в мировом дуновеньи Как дым несусь я и таю невольно, И в этом прозреньи, и в этом забвеньи Легко мне жить и дышать мне не больно.
2
В тиши и мраке таинственной ночи Я вижу блеск приветный и милый, И в звездном хоре знакомые очи Горят в степи над забытой могилой.
Трава поблекла, пустыня угрюма, И сон сиротлив одинокой гробницы, И только в небе, как вечная дума, Сверкают звезд золотые ресницы.
И снится мне, что ты встала из гроба, Такой же, какой ты с земли отлетела, И снится, снится: мы молоды оба, И ты взглянула, как прежде глядела. 1864 (?)
* * *
Когда Божественный бежал людских речей
И празднословной их гордыни,
И голод забывал и жажду многих дней,
Внимая голосу пустыни,
Его, взалкавшего, на темя серых скал Князь мира вынес величавый.
«Вот здесь, у ног твоих, все царства, — он сказал, — С их обаянием и славой.
Признай лишь явное, пади к моим ногам, Сдержи на миг порыв духовный —
И эту всю красу, всю власть тебе отдам
И покорюсь в борьбе неровной».
Но Он ответствовал: «Писанию внемли:
Пред Богом-Господом лишь преклоняй колени!»
И сатана исчез — и ангелы пришли
В пустыне ждать Его велений.
<1874>
НИЧТОЖЕСТВО
Тебя не знаю я. Болезненные крики На рубеже твоем рож дала грудь моя, И были для меня мучительны и дики Условья первые земного бытия.
Сквозь слез младенческих обманчивой улыбкой
Надежда озарить сумела, мне чело.
И вот всю жизнь с тех пор ошибка
за ошибкой, Я все ищу добра — и нахожу лишь зло.
И дни сменяются утратой и заботой (Не все ль равно: один иль мио го этих дней!), Хочу тебя забыть над тяжкою работой, Но миг — и ты в глазах с бездонностью своей.
Что ж ты? Зачем? — Молчат и чувства и познанье.
Чей глаз хоть заглянул на роковое дно? Ты — это ведь я сам. Ты только отрицанье Всего, что чувствовал, что мне узнать дано.
Что ж я узнал? Пора узнать, что в мирозданья, Куда ни обратись, — вопрос, а не ответ;
А я дышу, живу и понял, что в незнанья Одно прискорбное, но страшного в нем нет.
А между тем, когда б в смятении великом Срываясь, силой я хоть детской обладал, Я встретил бы твой край тем самым резким криком, С каким я некогда твой берег покидал.
1880
ДОБРО И ЗЛО
Два мира властвуют от века, Два равноправных бытия: Один объемлет человека, Другой — душа и мысль моя.
И как в росинке чуть заметной Весь солнца лик ты узнаешь, Так слитно в глубине заветной Все мирозданье ты найдешь.
Не лжива юная отвага:
Согнись над роковым трудом — И мир свои раскроет блага;
Но быть не мысли Божеством.
И даже в час отдохновенья, Подъемля потное чело, Не бойся горького сравненья И различай добро и зло.
Но если на крылах гордыни Познать дерзаешь ты, как Бог,
Не заноси же в мир святыни Своих невольничьих тревог.
Пари всезрящий и всесильный, И с незапятнанных высот Добро и зло, как прах могильный, В толпы людские отпадет.
14 сентября 1884
СМЕРТИ
Я в жизни обмирал и чувство это знаю, Где мукам всем конец и сладок томный хмель; Вот почему я вас без страха ожидаю, Ночь безрассветная и вечная постель!
Пусть головы моей рука твоя коснется И ты сотрешь меня со списка бытия, Но пред моим су дом, покуда сердце бьется, Мы силы равные, и торжествую я.
Еще ты каждый миг моей покорна воле, Ты тень у ног моих, безличный призрак ты; Покуда я дышу — ты мысль моя, не боле, Игрушка шаткая тоскующей мечты.
<1884>
Шоколадная лавка в Париже /м/
Придворный /м/
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup