j
Название книги | Сказание о Кише. Рассказы (иллюстрации В. Канивца) |
Автор | Лондон |
Год публикации | 2021 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Развивающая и познавательная литература для дошкольников (ID = 173) |
Серия книги | Подари сказку |
ISBN | 978-5-04-116763-9 |
EAN13 | 9785041167639 |
Артикул | P_9785041167639 |
Количество страниц | 152 |
Тип переплета | цел. |
Формат | - |
Вес, г | 540 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'Подари сказку' 'Семь всемирно известных рассказов Джека Лондона о бесстрашных покорителях Севера: "Сказание о Кише", "Меченый","Бурый волк", "В далёкой стране", "За тех, кто в пути", "Дочь северного сияния", "Жена короля". Новые, яркие и реалистичные иллюстрации петербургского художника Владимира Канивца.'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
СКАЗАНИЕ О КИШЕДавным-давно у самого Полярного моря жил Киш. Долгие и счаст1, достиг почёта и занял высокое место в своём посёлке.Киш, как гласит сказание, был смышлёным мальчиком, здоровым и сильным и видел уже тринадцать солнц. Так считают на Севере годы, потому что каждую зиму солнце оставляет землю во мраке, а на следую1 Игёу — жиёище кa^aдcкиx эскимосов, выстроешое из ^ега.у большого полярного медведя, дабы даровать жизнь своим соплеменниНо как-то вечером в большой иглу вождя Клош-Квана собрался совет, и тогда Киш показал, что в жилах у него горячая кровь, а в сердце — мужество мужчины, и он ни перед кем не станет гнуть спину. С достоин— Я скажу правду, — так начал он. — Мне и матери моей даётся поОхотники — и совсем седые, и только начавшие седеть, и те, что были в расцвете лет, и те, что были ещё юны, — все разинули рот. Никогда не доводилось им слышать подобных речей. Чтобы ребёнок говорил, как взрослый мужчина, и бросал им в лицо дерзкие слова!Но Киш продолжал твёрдо и сурово:— Мой отец, Бок, был храбрым охотником, вот почему я говорю так. Люди рассказывают, что Бок один приносил больше мяса, чем любые два охотника, даже из самых лучших, что своими руками он делил это мясо и своими глазами следил за тем, чтобы самой древней старухе и самому хилому старику досталась справедливая доля.— Вон его! — закричали охотники. — Уберите отсюда этого мальНо Киш спокойно ждал, пока не уляжется волнение.— У тебя есть жена, Уг-Глук, — сказал он,— и ты говоришь за неё. А у тебя, Массук, — жена и мать, и за них ты говоришь. У моей матери нет никого, кроме меня, и потому говорю я. И я сказал: Бок погиб потому, что он был храбрым охотником, а теперь я, его сын, и Айкига, мать моя, которая была его женой, должны иметьвдоволь мяса до тех пор, пока есть вдоволь мяса у племени. Я, Киш, сын Бока, сказал.Он сел, но уши его чутко прислушивались к буре протеста и возмуще— Разве мальчишка смеет говорить на совете? — прошамкал старый Уг-Глук.— С каких это пор грудные младенцы стали учить нас, мужчин? — зычным голосом спросил Массук. — Или я уже не мужчина, что любой мальчишка, которому захотелось мяса, может смеяться мне в лицо?Гнев их кипел ключом. Они приказали Кишу сейчас же идти спать, грозили совсем лишить его мяса, обещали задать ему жестокую порку за дерзкий поступок. Глаза Киша загорелись, кровь забурлила и жарким румянцем прилила к щекам. Осыпаемый бранью, он вскочил с места.— Слушайте меня, вы, мужчины! — крикнул он. — Никогда больше не стану я говорить на совете, никогда, прежде чем вы не придёте ко мне и не скажете: «Говори, Киш, мы хотим, чтобы ты говорил». Так слушайте же, мужчины, моё последнее слово. Бок, мой отец, был великий охотИ знайте отныне, что делёж моей добычи будет справедлив. И ни одна вдова, ни один беззащитный старик не будут больше плакать ночью оттоНасмешками и глумлением проводили они Киша, когда он выходил из иглу, но он стиснул зубы и пошёл своей дорогой, не глядя ни вправо, ни влево.На следующий день он направился вдоль берега, где земля встречается со льдами. Те, кто видел его, заметили, что он взял с собой лук и больповоду.Это было невиданное событие. Никогда не случалось, чтобы мальчик его возраста ходил на охоту, да ещё один. Мужчины только покачивали головой да пророчески что-то бормотали, а женщины с сожалением смот— Он скоро вернётся, — сочувственно говорили женщины.—Пусть идёт. Это послужит ему хорошим уроком, — говорили охотниНо прошёл день и другой, и на третий поднялась жестокая пурга, а Киша всё не было. Айкига рвала на себе волосы и вымазала лицо саОднако на следующий день рано утром Киш появился в посёлке. Он пришёл с гордо поднятой головой. На плече он нёс часть туши убитого им зверя. И поступь его стала надменной, а речь звучала дерзко.—Вы, мужчины, возьмите собак и нарты и ступайте по моему слеАйкига была вне себя от радости, он же принял её восторги, как на—Идём, Айкига, надо поесть. А потом я лягу спать, ведь я очень устал.И он вошёл в иглу и сытно поел, после чего спал двадцать часов подСначала было много сомнений, много сомнений и споров. Выйти на полярного медведя — дело опасное, но трижды и три раза трижды опасТак было положено начало тайне Киша. Дни шли за днями, и тайна эта оставалась неразгаданной. Киш снова пошёл на охоту и убил молодого,почти взрослого медведя, а в дру— Почему ты охотишься тольИ Киш сумел дать ему надле— Кто же не знает, что только на медведе так много мяса.Но в посёлке стали поговари— Злые духи охотятся вместе с ним, — утверждали одни. — ПоJ L— Кто знает? А может, это не злые духи, а добрые? — говорили друТак или не так, но Киша не покидала удача, и нередко менее искусным охотникам приходилось доставлять в посёлок его добычу. И в дележе он был справедлив. Так же, как и отец его, он следил за тем, чтобы самый хиТеперь, когда он прославил себя такими подвигами, все ждали, что он снова появится в совете, но он не приходил, а им было стыдно позвать его.— Я хочу построить себе новую иглу, — сказал Киш однажды Клош-Квану и другим охотникам. — Это должна быть просторная иглу, чтобы Айкиге и мне было удобно в ней жить.— Так,— сказали те, с важностью кивая головой.— Но у меня нет на это времени. Моё дело — охота, и она отнимает всё моё время. Было бы справедливо и правильно, чтобы мужчины и женИ они выстроили ему такую большую, просторную иглу, что она была больше и просторнее даже жилища самого Клош-Квана. Киш и его мать перебрались туда, и впервые после смерти Бока Айкига стала жить в доИ не только одно довольство окружало Айкигу: она была матерью заНо больше всего занимала все умы тайна чудесной охоты Киша. И как- то раз Уг-Глук бросил Кишу в лицо обвинение в колдовстве.— Тебя обвиняют, — зловеще сказал Уг-Глук, — в сношениях со злы— Разве вы едите плохое мясо? — спросил Киш. — Разве кто-нибудь в посёлке заболел от него? Откуда ты можешь знать, что тут замешано колдовство? Или ты говоришь наугад — просто потому, что тебя душит зависть?И Уг-Глук ушел пристыженный, и женщины смеялись ему вслед. Но как-то вечером на совете после долгих споров было решено послать соглядатаев по следу Киша, когда он снова пойдёт на медведя, и узнать его тайну. И вот Киш отправился на охоту, а Бим и Боун, два молодых, лучГ— Братья! Как нам было приказано, мы шли по следу Киша. И уж так осторожно мы шли, что он ни разу не заметил нас. В середине перво— Больше и не бывает, — перебил Боун и повёл рассказ дальше. — Но медведь не хотел вступать в борьбу, он повернул назад и стал не спеша уходить по льду. Мы смотрели на него со скалы на берегу, а он шёл в нашу сторону, и за ним, без всякого страха, шёл Киш. И Киш кричал на мед— Да, да, — подхватил Бим.— Киш шёл прямо на медведя, и медведь бросился на него, и Киш побежал. Но когда Киш бежал, он уронил на лёд маленький круглый шарик, и медведь остановился, обнюхал этот шарик и проглотил его. А Киш всё бежал и всё бросал маленькие круглые шаТут поднялся крик, и все выразили сомнение, а Уг-Глук прямо заявил,что он не верит этим сказкам.— Собственными глазами видели мы это, — убеждал их Бим.— Да, да, собственными глазами, — подтвердил и Боун.— И так продолжалось долго, а потом медведь вдруг остановился, завыл от боли и на— Да, большую беду, — перебил Бим. — Медведь царапал себя когтями и прыгал по льду, словно разыгравшийся щенок. Но только онне играл, а рычал и выл от боли, — и всякому было ясно, что это не игра, а боль. Ни разу в жизни я такого не видал.