j Шумит, не умолкая, память-дождь. . .. Автор Самойлов / Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-121291-9

{{common_error}}
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Шумит, не умолкая, память-дождь. . .. (Самойлов)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-121291-9

Шумит, не умолкая, память-дождь. . .
Название книги Шумит, не умолкая, память-дождь. . .
Автор Самойлов
Год публикации 2021
Издательство Эксмо
Раздел каталога Историческая и приключенческая литература (ID = 163)
Серия книги Золотая серия поэзии
ISBN 978-5-04-121291-9
EAN13 9785041212919
Артикул P_9785041212919
Количество страниц 352
Тип переплета цел. м
Формат -
Вес, г 1040

Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:

Аннотация к книге "Шумит, не умолкая, память-дождь. . ."
автор Самойлов

Книга из серии 'Золотая серия поэзии' \'Эта книга - наиболее полное собрание стихотворений и поэм Давида Самойлова, в которую включены лучшие стихи из разных сборников поэта и известные поэмы. Стихотворения, подвергшиеся цензуре в советское время, восстановлены в первоначальном варианте. Сгущенно-метафорический стиль поэта соединяет в себе высокое и бытовое; интонационно богатый стих мелодичен, верен классическим традициям.\'

Читать онлайн выдержки из книги "Шумит, не умолкая, память-дождь. . ."
(Автор Самойлов)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Шумит, не умолкая, память-дождь. . ."
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Золотая серия поэзии"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

Читать онлайн выдержки из книги "Шумит, не умолкая, память-дождь. . ." (Автор Самойлов)

ЗОЛОТАЯ серия поэзии
Давид Самойлов
Шумит, не умолкая, память-дождь...
£
Москва 2021
УДК 821.161.1-1
ББК 84(2Рос=Рус)6-5
С17
Оформление серии Алисы Самойловой
В оформлении обложки использована фотография: © Al4 / Shutterstock.com;
Иллюстрация на корешке: © donatas1205 / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
Самойлов, Давид Самуилович.
С17 Шумит, не умолкая, память-дождь... / Давид Самойлов. — Москва : Эксмо, 2021. — 352 с.
ISBN 978-5-04-121291-9
Эта книга — наиболее полное собрание стихотворе
УДК 821.161.1-1
ББК 84(2Рос=Рус)6-5
ISBN 978-5-04-121291-9
© Самойлов Д., наследники, 2021
© Давыдов А. Д., составление, 2021
© Оформление. ООО «Издательство
«Эксмо», 2021
Стихотворения
РАННИЕ СТИХИ (1938-1957)
ПЛОТНИКИ...
Плотники о плаху притупили топоры.
Им не вешать, им не плакать — сколотили наскоро. Сшибли кружки с горьким пивом горожане, школяры. Толки шли в трактире «Перстень короля Гренадского».
Краснорожие солдаты обнимались с девками, Хохотали над ужимками бродяги-горбуна, Городские стражи строже потрясали древками, Чаще чокались, желая мяса и вина.
Облака и башни были выпуклы и грубы, Будет чем повеселиться палачу и виселице!
Геральдические львы над воротами дули в трубы. «Три часа осталось жить — экая бессмыслица!»
Он был смел или беспечен: «И в аду не только черти! На земле пожили — что же! — попадем на небеса!
Уходи, монах, пожалуйста, не говори о смерти, Если — экая бессмыслица! — осталось три часа!»
Плотники о плаху притупили топоры.
На ярмарочной площади крикнули глашатаи. Потянулися солдаты, горожане, школяры, Женщины, подростки и торговцы бородатые.
Дернули колокола. Приказали расступиться. Голова тяжелая висела, как свинчатка.
Шел палач, закрытый маской, — чтоб не устыдиться, Чтобы не испачкаться — в кожаных перчатках.
Посмотрите, молодцы! Поглядите, голубицы! (Коло-тили, коло-тили в телеса колоколов.) Душегуб голубоглазый, безбородый — и убийца, Убегавший из-под стражи, сторожей переколов.
Он был смел или беспечен. Поглядел лишь на небо. И не слышал, что монах ему твердил об ерунде.
«До свиданья, други!
Может быть, и встретимся когда-нибудь: Будем жариться у черта на одной сковороде!»
Май 1938
ПАСТУХ В ЧУВАШИИ
Глухой хрипун, седой молчальник Из-за коряг следил луну.
Вокруг стоял сухой кустарник, Жевали совы белену.
И странны, как рога оленьи, Валялись корни в отдаленье.
На холод озерных зеркал Туман влачил свои полотна. Здесь мир первичный возникал Из глины и куги болотной.
...И, звезд питаясь млечным соком, Сидел он, молчалив, как окунь.
Как дым, кипели комары В котле огромной лихорадки.
За косогоры падали миры.
И все здесь было в беспорядке.
Я подошел к огню костра.
— А сколько будет до кордона? — Глаза лениво и бездонно Глядели из болотных трав.
Он был божественный язычник Из глины, выжженной в огне.
Он на коров прикрикнул зычно, И эхо пело в стороне...
Я подражал «Цыганам» Пушкина До третьих петухов.
Потом достигла речь кукушкина Светлевших перьев облаков.
Коровы сбились в теплый ком, Следя, как звезды потухали.
Шурша шершавым языком, Они, как матери, вздыхали...
Конец 1938
ОХОТА НА МАМОНТА
Я спал на вокзале.
Тяжелый мамонт, Последний,
шел по болотам Сибири. И камень стоял. И реки упрямо В звонкие
берега били.
А шкуры одежд обвисали.
В налушнах Стрелы торчали. И было слышно: Мамонт идет по тропам непослушным, Последний мамонт идет к водопою.
Так отступают эпохи.
Косые, Налитые кровью и страхом глаза. Под закосневшим снегом России Оставив армию, уходит на Запад.
Но челюсть разорвана криком охоты. Кинулось племя. В руках волосатых Свистнули луки, как птицы...
И кто-то Уже умирал
на топях проклятых.
И вдруг закричал последний мамонт, Завыл, одинокий на всей земле.
Последним криком своим и самым Угрюмым и долгим
кричал зверь.
Так звал паровоз в ледниковой ночи, Под топот колес, неуемно, грозно...
Мы спали тогда на вокзале тифозном И там же кончались
при свете свечи. 1939
СОФЬЯ ПАЛЕОЛОГ
Отмерено добро и зло Весами куполов неровных, О византийское чело, Полуулыбка губ бескровных!
Не доводом и не мечом
Царьград был выкован и слеплен. Наивный варвар был прельщен Его коварным благолепьем.
Не раз искусный богомаз, Творя на кипарисных досках, Его от разрушенья спас Изображеньем ликов плоских.
И где пределы торжеству, Когда — добытую жар-птицу — Везли заморскую царицу В первопрестольную Москву.
Как шлемы были купола.
Они раскачивались в звоне.
Она на сердце берегла, Как белых ласточек, ладони.
И был уже неоспорим
Закон меча в делах условных... Полуулыбкой губ бескровных Она встречала Третий Рим.
1941
ПРОЩАНИЕ
Я вновь покинул Третий Рим, Где ложь рядилась в ризы дружбы,
Где грубый театральный грим Скрывать нет поводов и нужды.
А я готов был метров со ста Лететь, как мошка на огонь, Как только Каменного моста Почуял плиты под ногой.
Здесь так живут, презрев терновники Железных войн и революций — Уже мужья, уже чиновники, Уже льстецы и честолюбцы.
А те друзья мои далече, Узнали тяжесть злой стези, На крепкие прямые плечи Судьбу России погрузив.
Прощай, мой Рим! Гудок кричит, Вправляя даль в железную оправу.
А мы еще придем, чтоб получить Положенное нам по праву!
СЛОВО О БОГОРОДИЦЕ И РУССКИХ СОЛДАТАХ
За тучами летучими,
За горами горбатыми
Плачет Богородица
Над русскими солдатами.
Плачет-заливается за тучкою серой: «Не служат мне солдаты правдой и верой».
Скажет она слово — лист золотится; слезу уронит —
звезда закатится.
Чует осень долгую перелетная птица.
Стояли два солдата на посту придорожном, ветром покрыты, дождем огорожены.
Ни сухарика в сумке, ни махорки в кисете — голодно солдатам, холодно им на свете.
Взяла их Богородица за белые — нет! —
за черные руки;
в рай повела, чтоб не ведали муки. Привела их к раю, дверь отворила, хлеба отрезала, щей наварила;
мол, — ешьте, православные, кушайте досыта, хватит в раю живности и жита.
Хватит вам, солдатам, на земле тужити, не любо ль вам, солдатам, мне послужити.
Съели солдаты хлеба по три пайки.
Жарко стало — скинули «куфайки».
Закурили по толстой.
Огляделись в раю.
Стоит белая хата на самом краю.
И святые угодники меж облаками пашут райскую ниву быками, сушат на яблонях звездные сети...
Подумал первый солдат и ответил:
«Век бы пробыть, Мати, с тобою, но дума одна не дает покою, — ну как, Богородица, пречистая голубица,
бабе одной с пятерыми пробиться! Избу подправить, заработать хлеба... Отпусти ты меня, Пречистая, с неба».
И ответил другой солдат —
Тишка:
«Нам ружьишки — братишки, сабли востры — родные сестры.
И не надо, Богородица, не надо мне раю, когда за родину на Руси помираю».
Не сказала ни слова, пригорюнилась Пречистая.
И опять дорога.
Опять поле чистое.
Идут солдаты страной непогожею.
И лежит вокруг осень мокрой рогожею.
Октябрь 1942—1943
КАТЕРИНА
1
Баян спасает от тоски, Но не спасает от печали, Когда поет, как казаки Дружка убитого встречали.
Есть где-то в мире Бах и власть Высокой музыки над сором.
Органа ледяная страсть Колючим восстает собором.
Той музыке не до любви!
Она светла и постоянна!
О руки белые твои, О скомороший визг баяна!
Кривляется горбатый мех, Дробится в зеркальце лучина. И только твой счастливый смех Я вдруг услышал, Катерина.
2
В стихах господствует закономерность, Как в подвижном строении светил, Как будто с мерным замыслом Гомера Господь свое создание сличил.
И облака российского ненастья Теряют вид нестираных рубах, И горький ветер зла и разногласья Приобретает старость на губах.
И бытия растерзанная глина За столько лет, наверное, впервой В твоем саду, родная Катерина, Неосторожной поросла травой...
1944
В ШЕСТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Вот когда припомнились друзья!
Вот когда пошли терзать разлуки! Вспомнили про души — ведь нельзя, Чтоб всегда натянуты, как луки.
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup