{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
Маньяк Гуревич (18+). (Рубина)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-154907-7
| Название книги | Маньяк Гуревич (18+) |
| Автор | Рубина |
| Год публикации | 2022 |
| Издательство | Эксмо |
| Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
| Серия книги | Большая проза Дины Рубиной |
| ISBN | 978-5-04-154907-7 |
| EAN13 | 9785041549077 |
| Артикул | P_9785041549077 |
| Количество страниц | 512 |
| Тип переплета | цел. |
| Формат | - |
| Вес, г | 1440 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Аннотация к книге "Маньяк Гуревич (18+)"
автор Рубина
Книга из серии 'Большая проза Дины Рубиной'
Читать онлайн выдержки из книги "Маньяк Гуревич (18+)"
(Автор Рубина)
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
До книги"Маньяк Гуревич (18+)"
Вы также смотрели...
Другие книги серии "Большая проза Дины Рубиной"
Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"
Читать онлайн выдержки из книги "Маньяк Гуревич (18+)" (Автор Рубина)
Маньяк Гуревич£МОСКВА 2022УДК 821.161.1-3ББК 84(2Рос=Рус)6-44Р82В оформлении суперобложки использована картина Б. Карафёлова «Двое над озером»Дизайн суперобложки Юлии СтоцкойИздание подготовлено при участии Ольги Аминовой — редактора, директора литературного агентства и школы «Флобериум»Рубина, Дина.Р82 Маньяк Гуревич / Дина Рубина. — Москва :Эксмо, 2022. — 512 с.ISBN 978-5-04-154907-7Роман «Маньяк Гуревич» не зря имеет подзаголовок «жизнеописание в картинках» — в нем автор впервые соЖ/ I I Bx Же ж I I Л-ъ 11^УДК 821.161.1-3ББК 84(2Рос=Рус)6-44© Д. Рубина, текст, 2022© Оформление. ООО «ИздательствоISBN 978-5-04-154907-7 «Эксмо», 2022Мысль написать такую вот светлую и тёплую книгу о трогательном, хотя и нелепом в чём-то человеке пришла мне в начале тягостных месяцев проклятой пандемии. Я вдруг поняла, что читатеЯ поняла, что не хочу навешивать на своего чиДина РубинаВладимиру ГамеровуЧасть перваяДЕТСТВО ГУРЕВИЧАРодимая обитель...Семья была врачебная, и это определяло всё — от детских игр до трагической невозможРаботала она в женской консультации № 18 при Октябрьской железной дороге. Проводницы, буфетчицы, билетёрши и контролёрши — весь женский железнодорожный состав — были её па«Суть маминой профессии, — заметил как-то папа, — увы, далека от поэзии».12 «Суть твоей профессии, — немедленно отбила мама, — поэтичной тоже не назовёшь».Папа, врач-терапевт, работал в психиатричеРаботали оба на полную ставку, и потому ма— Почисть картошку... Почистил? Порежь её кубиками, и с ножом там осторожней, без идиОдной рукой мама держала телефон, а что там делала другой рукой, можно только вообразить. Как и многие медики, родители не слишком заКогда сын простужался или выходил на каниМальчик трудился, он любил простую артель- 13 ную работу: сиди-строгай, двумя пальцами вытяВеер вагинальных палочек в металлическом стакане — привычная с детства картина......Бывало, и папа брал его с собой на работу, и это было куда интересней.Городская психиатрическая больница № 6 размещалась на территории Александро-Невской Лавры. Сеня с папой выплывали из-под земли, от метро брали вправо, переходили Невский у само- го-самого последнего дома и по узкой дорожке (серый зернистый асфальт, щербатые поребрики) шагали между некрополей в ручейке очень странДавным-давно папа объяснял, что дамские мужики — это священники, а патлатые юнцы-руДальше — мост через речку Монастырку, и вот она, Лавра.Летом за воротами Лавры очень красиво: всюНо ручеёк чёрных старушек, женщин в ко14 ше, к самому сердцу Лавры — Свято-Троицкому собору. На православные праздники здесь собиПапа никогда не упускал случая втемяшить сыну какую-нибудь историческую или архитекКогда великое свершалось торжествоИ в муках на кресте кончалось божество, Тогда по сторонам животворяща древа Мария-грешница и пресвятая дева Стояли две жены...Как это — две жены? Бабушка Роза говорит, что порядочный человек худо-бедно обходится одной женой. Вот у папы худо-бедно — мама, у деда Сани — бабушка Роза. Может, кто-то шуИх путь пролегал через всю территорию Лавры. Если не слишком торопились, они заглядывали в любимый уголок: от стены храма влево бежала дорожка к заброшенному кладбищу. Здесь в центоже всеми заброшенная и позабытая, грустная заСреди старинных склепов, каменных ваз и крестов с выбитыми на них полустёртыми бук— Не наступай на могилы, — каждый раз наА вот главное: над изгибом речки, на откосе стоит полуразрушенный склеп с башенкой — окНо под решётки окон кто-то подсовывает ма1516 Однажды зимой они видели протоптанную в снегу тропинку. Там у склепа человек стоял — бородатый, особенный, голову так задумчиво склов душе моей унылой...»Сеня спросил: «Он её возлюбленный?» — «Ты спятил? — удивился папа. — Все её возлюбленСловом, Лавра — это была беспредельно-отВ наши дни, в эпоху террора школьных псиСумасшедший дом был пристанищем людей необыкновенных. Папа называл их больными, но Сеня приглядывался к каждому, подмечая кро— А что там с ним делают? — беспокоился Се— Ну что ты, милый, — отвечал папа. — С ним беседуют. Если надо, добавляют лекарств...Здесь у папы был свой кабинет с самой спарНо за окном... Там росли старые клён и берё1718 и звонким золотом. Окно волновалось и вскипаНо Сене и зимой совсем не скучно было круПапа осматривал соматических больных, делал кардиограмму, потом расшифровывал её с помоВ присутствии ребёнка папа, конечно, при«Психический статус: двигательно беспокоен, тревожен, ходит по палате взад-вперёд, с опаской озирается по сторонам. Даёт о себе некоторые анамнестические сведения, но не датирует основБольше всего Сеня любил, когда папа слушал больных. Иногда папе так нравились какие-то хрипы в лёгких, что он подзывал сына, вставлял ему в уши стетоскоп и просил больного глубоСловом, детство Сеня провёл между женской консультацией и психбольницей, строгая щепки для вагинальных палочек или разглядывая психов.Это отразилось на его дальнейшей судьбе: Се1920Он рос болезненным ребёнком, и не как другие хилые ленинградские дети, а экстремально болезМежду тем мама никогда не брала денег со своих пациенток. От конфет не отказывалась, конфеты были валютой: их передаривали учитеОднажды кто-то из гостей подарил маме рожести любого продукта. «Коробка знакомая... —пробормотала мама. — Смутно знакома мне эта коробка». И перед тем как выбросить, в неё заВ коробке поверх седых от времени конфет леЛенинград всегда был городом голодным и хоСамо собой, мама за всё платила, но стоили эти фрукты — трёшка ведро. Да и не в этом дело. Что за яблоки были там, что за персики! ЧерешЗа два-три дня дороги фрукты дозревали, по22 Недели на полторы их коммунальная квартира пропитывалась сладкой истомой зрелого августов«Жрите, идиоты, пока всё не испортилось!» — кричала мама. И Сеня с папой наваливались на фрукты. Спорить с мамой — себе дороже. Велено жрать, значит, надо подналечь и исполнить.Оставшееся «закручивали»...Это было прекрасно, но и ужасно: с приблиОгромными щипцами банку обхватывали за горло, вынимали из кипящей воды и ставили на расстеленные чистые полотенца. Мама — в фарту(Да, он с детства любил простую артельную работу, она освобождала мысль, запускала чудесную шарманку его пылкой, папа говорил — ма- 23 ниакальной фантазии. Странно, что в дальнейшей жизни он занимался самым, ну, самым неартельЗатем из кладовки выплывал жутковатый мехаЛет сорок спустя Гуревич опознал, как родную, точно такую штуковину: в Кордове, в Музее инквиСловом, это была фабрика по закатке овощей и фруктов. Сезонное производство зимних заО, в холодные тёмные дни эти драгоценные слитки солнечного света являлись из кладовки и открывались с почтительной нежностью, исто* * *Дом стоял примечательно: во дворе кинотеатра «Молния» на Петроградской стороне. Квартира коммунальная, но малосемейная. Помимо Гуреви-24 чей в ней проживали Курицыны — дядя Паша, тёЭто Полина наябедничала маме, когда младТогда Сеня приволок из прихожей пачку стародный. Чёрт с тобой. Просто хотел тебе кое-что 25 показать. Охренительное... Можешь сидеть там хоть тыщу лет, хоть до Нового года, глянь только в скважину».И Юрка купился, как курицын сын! Как только он запыхтел за дверью, прилаживая глаз к скважине, Сеня тоже приладился... и врезал ему острой струёй прямо в глаз!Это был второй случай, когда мама отлупила Сеню скакалкой. Между прочим, чувствительно: скакалка-то резиновая. Сын орал для проформы, папа же кричал по-настоящему — от жалости, спасти пытался. У папы любимое слово было: «образумься!».Если кто думает, что скакалка Сенина, так это чушь собачья: что он, девчонка — прыгать через ве* * *Комната у Гуревичей была необъятная, соро26 мала голландская изразцовая печь с медной дверЕщё им в наследство достался от предыдущих неизвестных жизней, возможно, и с царских вреСтол драгоценный был — для Сени. Если снизу подлезть, на исподе столешницы обнаруживались длинные потайные ходы и сложные извилины, похожие на ласточкино гнездо. В них Сеня много чего хранил: солдатиков, три пустые бутылочки из-под коллекционного коньяка; наворованные впрок конфеты «Золотой ключик» и срезанную с шубы Курицыной мамы большую зеркальную пуговицу, в которую можно было смотреться, как в кривое зеркало в парке аттракционов, строя роВремя было скромное, рукодельное, игруштизанских войнах и диверсиях, в предательстве и шпионаже, в диких набегах, в сумасошлатой любви, с последующими грандиозными свадьбаГрустный Медведь переходил от одного поОн пережил падения и взлёты, голод, блокаду, эвакуацию в Самарканд с маминой двоюродной сестрой; возвращение уже с новым хозяином, её младшим братом, — так как сестра подросла, в десятом классе влюбилась в комсорга школы и сделала тайный аборт, который необъяснимым образом лишил её права на плюшевого друга. Грустный Медведь попадал в различные передряВсе его проплешины и боевые ранения были скрыты под белой вязаной безрукавкой с двумя зелёными пуговичками на плече. И об этой безПятьдесят лет назад она была связана папи2728 папиного старшего брата, а после Пети пошла по дальнейшим поколениям детей. Её тронула моль, её многажды штопали, много стирали. ПоследДругими обитателями картонного ящика были уважаемые ветераны, задиры и дуэлянты: два Пе«Сударь, я отправлю вас ко всем чертям прямо в ад!!!».«Возьмите свои слова обратно, сударь, не то я вобью их вам прямо в глотку!!!».В дуэльном угаре мушкетеры-Петрушки втыБыл ещё взвод оловянных солдатиков штамПапа говорил, что у Сени маниакальное вооб«Ребёнок как ребёнок, — отозвалась мама раз* * *И вот как-то Сеня играл себе и играл. У не2930 стрелке синего будильника. Когда бежал за АмеВ разгар игры из своей психбольницы вернулПапа высоким был, стройным, в серой фетроК сожалению, младшему Гуревичу это не пере— Привет, сынок! — сказал папа.Нет, тут надо вот что пояснить.Папа был мягким и участливым человеком, он всем старался помочь. Он стремился помочь даже тогда, когда ничем помочь не мог, да и никто от него этого не требовал. Всегда шёл провожать гоОн всегда пытался занять сына интеллекту- 31 ально, заинтересовать чем-то прекрасным, увлечь. Бывало, сильно мешал... Когда видел, что сын чем-то занят, а Сеня всегда был страшно занят, он пытался включиться в игру на равных, даже когда это выглядело ужасно глупо, даже когда СеИ вот папа явился из своей психушки посреди игры, посреди дистанции, которую блистательно одолевал на карачках финский спортсмен Матти Хейкинен.— Ты как, сынок? — спросил папа. — Что за игра?Сеня доложил, что в данный момент у него чемпионат мира по бегу вокруг стола.— Что за фигня, — хмыкнул папа. — Ерунда какая-то для младенцев.— Младенцев? — возмутился Сеня. — Знаешь, как трудно бежать на четвереньках! Это новый вид спорта: попробуй!Папа, не снимая шляпы и пальто, опустился на корточки и приказал:— Засекай время!...и оголтело ринулся прыгать вокруг стола, мгновенно вогнав себе в колено огромную зано- зину от старого рассохшегося паркета. Плоская широкая щепа с пиковым остриём — она, как нож, вонзилась ему глубоко в сустав.Папа с воем повалился на спину, Сеня хладно32И в этот момент с работы пришла мама.Ну, дальше не интересно, дальше происходиИ три недели потом он скакал на костыле и шутил, что это новый такой вид спорта. Иногда говорил сыну: «Он видел стремительный бег коМама же говорила:— Почему у всех дома люди как люди, а у меня два идиота?!* * *Комната была многовариантным местом обиРодители спали на раскладном универсальном ложе. Днём это был просто зелёный диван, обивка в мелкий рубчик; на ночь диван раскладывался на две разновеликие части. Мама — она была полной женщиной — вольготно раскидывалась на широСеня наблюдал, как папа, тощей шпротой приСеня же спал на раскладном кресле, которое, дабы не свалилась подушка, упирали изголовьем в изразцовую печь.Беспокойное было местечко: по ночам в печи шла оживлённая жизнь, звучали голоса, обрывки песен; иногда кто-то вскрикивал — то угрожая, то обольстительно урча... Сене часто снились сны, в которых разыгрывались сцены между таОднажды за ужином он обронил, что в печке по ночам разговаривают какие-то дяди и тёти. Кричат и сильно ссорятся, а иногда хохочут или хором поют.— Поздравляю! — выдохнула мама, глядя миВполне возможно, что детский психиатр НиНо за два дня до назначенного визита произошло33вот что.34 В гости к ним приехала семейная пара дальВызванный наутро рукастый и головастый, хоТак Сеня был реабилитирован и спасён от меКстати, именно эти пережитые в детстве хриплые свары бородатых-мордатых церберов, что срывались с цепи чуть ли не каждую ночь, визжа и гогоча ему прямо в уши, много лет спустя потров пустыни Негев; а там есть где разгуляться 35 ветрам.Жаль, мамы тогда уже не было. Она бы впечат* * *Гораздо позже, будучи отцом семейства и отиНо однажды догадался: они с родителями так редко виделись «вне расписания», что совсем не испытывали потребности разбежаться по своим закутам.Воскресных дней он ожидал со свойственной ему тревожностью. Целую неделю готовился, мысленно себя приближал: вот уже понедельник, а понедельник — это почти среда; среда же — это такая карусель: сядешь — крутись, и когда-ни36 верг, лёгкий день, быстрый день, он уже, считай, катится в пятницу. А пятница — надёжный трам«Увидев наконец родимую обитель, Главой поник и зарыдал...» — неизменно повторял папа, открыСеня дорожил каждой минутой, которую проВсю жизнь он помнил одно воскресное ноВ двух высоких окнах комнаты кипела белая кутерьма: там сшибались, сбивались в жирные охапки, ломились в дрожащее стекло порывы меследних сил. Зато в доме было тепло, и, кроме пятирожковой люстры, горела его любимая лампа под зелёным стеклянным колпаком.Её включали нечасто и ненадолго: считаМама нажарила блинов, они лежали на блюРодители, как всегда, обсуждали что-то своё, врачебное, спорили, перебивали друг друга, пере3738 хохотали. У мамы был бархатный раскатистый смех, папа крякал, как утка.У мальчика всё внутри замирало от умироМама вышла и вернулась из кухни с голубым эмалированный чайником.— Осторожно, чтобы я вас не обожгла! — объ— Приют пиров, ничем невозмутимых... — проСеня сидел, смотрел в круто-голубую сферу чайника, наверняка ужасно горячего, и думал: а если б мама не предупредила и я бы коснулся его? Как можно проверить, не касаясь, — обжиСеня был изобретательным мальчиком. Папа говорил, что у него парадоксальный ход мыслей и интересные отношения с реальностью. Он стал собирать во рту всю наличную слюну для полноМама в эту минуту рассказывала, какой не- 39 вероятный букет роз преподнёс ей вчера один счастливый немолодой папаша. (Прямо из Сочи, представляете?!) И как ей показалось некрасивым унести это богатство домой, и она разобрала бу— И вот она стоит и смотрит на мои розы, будОбеими руками мама охватывала перед собой пузатую пустоту: «Во-от такой был огромный куст! Представить страшно, сколько денег отваСеня, наконец, подсобрал достаточно слюны, подался вперёд и харкнул на чайник роскошной шипучей блямбой. Чайник и правда оказался ужасно горячим. Опыт удался!Мама запнулась и опустила руки... Она не смогла сразу найти в себе переключатель реги40 крытые ладони, из которых, казалось, только что выпал тот огромный букет роз.Папа прокашлялся и мягко проговорил:— Сынок, ты к чему это... э-э...?— Идиот, — сказала мама упавшим голосом. — Испортил такое утро!Куриная тема рокаСоседка их, милейшая старуха Полина ВитаКурятина, ох...Гуревич не прикасался к ней всю жизнь, алДело было в том, что мама, при всей суровости характера, очень любила животных. В её детстве у них в Ростове жил поросёнок Филя — умненьла, что не разрешили забрать его в поезд, увозивА однажды девочка-мама нашла в кустах ежа. Очень волновалась, чтобы тот не замёрз, долго подыскивала ему подходящий ночлег, пока не наТут мама всегда обрывала рассказ. Говорила: «пусти воображение по следу». Но Сеня не желал пускать воображение по следу. Его раздражало, что мама не расписывает подробности; сам он всегда на подробностях застревал.— А как дед кричал — словами или просто букВ общем, сына с мамой объединяла любовь ко всем хвостатым-пернатым, ко всем душевным животным типа собак или кошек. Или обезьян. Или уж, на худой конец, пятнистого удава... ОдИ потому Сеня с мамой купили на Птичьем рынке трёх цыплят.4142 Он всю жизнь помнил их имена: До-Ре-Ми, вот как их звали. Как он хлопотал над ними! Как звонко пропевал три этих слога над жёлтенькими пищалками-облачками на тонких ножках До! Ре! Ми!.. До-о-ре-е-м-и-и-и...Мама кормила их творогом, двумя пальцами вытягивая и выкручивая белых червячков, и пиОднажды эти дурачки угодили в миску с воТут в коридоре затренькал телефон — это, коВ общем, Сеня, прямо скажем, слегка подзабыл о цыплячьей сушилке. Вспомнил, когда услышал протяжный зов Полины Витальевны: «Сеню- юша! Сенюш, иди, пирожок дам!» — и почувствоОн выронил трубку и заорал...Хоронили убиенных всем двором. Сеня оберМожет, папа и не зря называл его психику «пограничной»? Ведь это и вправду не совсем нормально, что из-за одного досадного случая в детстве человек на всю жизнь разлюбил жарко протопленные помещения, вроде бань или саун? Впрочем, в бани он и так не ходил, стеснялся. Но даже оказываясь в тесном и душном пространМежду тем летом в Беэр-Шеве случаются особо жаркие дни, когда буквально нечем дышать, и ты думаешь: да это настоящая чёртова духовка, уго-4344 раздило же выбрать климат! — и даже на работе расстёгиваешь вторую, а то и третью пуговицу на рубашке.* * *Да нет, не единственный то был куриный слуИз-за постоянных простуд и ангин на лето роСнимали в Посёлке, а это в самом конце ветС Витебского, самого прекрасного вокзаДобирались час с лишним, потому что ждали именно электрички до Посёлка: в Вырице железУ электричек нутро всяко-разное: чаще всего деревянные лавки из лакированной вагонки, реВ вагонах всегда битком, всегда грязно, вонько (в тамбуре вечно кто-то нассал), к тому же утром в поезд подсаживаются работяги, а те завтракаУ окна сидеть классно: в приспущенную раму бьёт сильный тяжёлый дух: запах шпал, обрабо4546 ски-ковры-вазы-мушкеты-ружья-картины, а такСусанино, Красницы, Михайловка, Вырица... Потом проплывали: Первая платформа... Вторая платформа... Третья платформа... конца этому черепашьему ходу не предвиделось! Наконец, доЭто было унылое захолустье. Не деревня, не садоводство — так, петухи да куры по дворам; деПо главной улице дважды в день тащился авслышал, как, взвешивая мятные пряники, ЛюдВпрочем, временами лавка была закрыта на огромный висячий замок: обладательница ро(Она уходила в забой! Воображению младшего Гу...Гуревич даже спустя полжизни любил повтоГустая сосновая природа струилась вдоль ледяной речки Оредеж, воспетой и литератур4748 до плотины — там был нормальный песчаный спуск, а выше плотины — отличный пляж, но веселей же нестись в пенном потоке, который сам тебя и принесёт домой. К воде спускались, цепляясь за кусты и деревья; на песчаном пяВырица вообще окружена сосновыми леса...Всем знакомым и родственникам Гуревичи говорили, что снимают в Вырице дачу. Однако снять дачу целиком, с огородом, садом и всем, что прилагается к настоящему дому, им тоже быду. Папа называл её приютом убогого чухонца, но тут же бодро восклицал: «А что ещё требуется для полноценного отдыха!» Со двора вбегаешь на деревянное крыльцо, в открытую двустворчатую дверь, оттуда — налево, за тюлевую занавеску. Там закуток, метров в шесть: тесно приткнуты две железные койки, столик, застеленный белёсой клеёнкой, два табурета. С потолка свисают клейРади справедливости надо отметить цветочВ конце мая зацветали яблони...У самой веранды росла матёрая корявая ябло4950 В мае же отдельные смельчаки в чёрных трусах приступали к ледяному Оредежу. Пацаны ныряли вниз головой, показывая удаль молодецкую, и уж кто-то непременно врезался башкой в корягу... Тогда над речкой взвивался рёв и визг, и оглушиНарод здесь не церемонный, голосом берёт, так что слышно издалека; над рекой далеко разВечерами по дворам и верандам гоняли чаи; неКомары, тучи комаров... В Вырице теплее, чем в городе. С мая по август Сенина физиономия, не говоря уже о руках-ногах и даже о заднице, пре...Чтобы ребёнок «дышал» все три месяца без перерыва, родители брали отпуска по очереди. Один неотлучно сидел с Сеней на даче, другой навещал их раз в неделю и — что гораздо важТут необходимо ещё одно литературное отстуОн был из тех интеллигентов, которые ничеОкна у них когда-то были заклеены на зиму и с тех пор уже не расклеены никогда. Между рамами валялись дохлые мухи и осы, упавшие внутрь карандаши, при помощи которых откры5152 Словом, папа витал над бытом, стараясь не заземляться, будто опасался, что ноги увязнут в этом болоте. Зато он много гулял с сыном по поОбходили они и окрестные старинные кладби* * *Второе Куриное Пришествие стряслось в дач— Сенечка, нам нечего есть! — озабоченно дока. Тем же манером он разговаривал с пациенОднако всё же догадался пойти со своей бедой к Татьяне Кузьминичне, хозяйке.Та папу очень уважала — он лечил и саму Та— Господь с вами, Марк Самуилыч, — легко сказала хозяйка. — Вон курятник, колода, топор. Хватайте любую куру, рубите голову, варите реПапа, который в жизни своей не убил комара, а в хирургию (семейную вотчину) не пошёл именОн нырнул в курятник и вытащил... точнее, пригласил из курятника курицу, водрузил её на колоду и схватился за топор... С лицом «краше5354 в гроб кладут» минут пять папа тюкал по бедной курице, будто примеривался для решительного замаха. Та рвалась и кудахтала, истекая кровью. За окном веранды стоял и наблюдал за поедин— Плядь ты бессильная, Самуилыч... — доброОт всего этого папа разъярился по-настоящему (о, благородная ярость интеллигента, она может горы свернуть!), размахнулся и с плеча рубанул топором по курице. Голова её отскочила, как теннисный мяч от ракетки, а сама курица кувырВторая казнь мученицы была уже вовсе беспоСеня же окоченел от ужаса...Он стоял за окном веранды, потрясённо глялась точно в ворота — может ли чувство ориенМесяца два его мучили ночные кошмары, в которых огромная неотмщенная курица разОн так и не смог проглотить ни единой лож5556 ма», но он ни разу, даже в страшном сне, не видел, чтоб безголовый баран или бык гонялись за автоОздоровительный месяц в ДрускеникахИ всё же деревня Вырица в зудящем комаС пятого класса Гуревича стали вывозить в Литву, в Друскеники; этот отдых считался ранВ отделе трикотажа местного универмага рабыл «для своих» особенный товар, и всегда она с беззаботным запевом: «Та шо той жжызни!» «Дама! —восклицала, — берите вот ещё пантаВ этом провинциальном городке на берегу реки Неман Сеня с мамой снимали комнату у местных литовцев, вежливых и отстранённых людей, коПочему надо было непременно уезжать на лето из родного города, лучшего города на свете, с его прекрасными парками, могучей рекой, катерками и лодками на каналах, с его знаменитыми музеями и морем-рукой-подать, — Сеня тогда не понимал. Понял значительно позже, когда вкалывал во все лопатки, набирая дополнительные ночные дежурВидимо, у родителей внутри находится тот же навигационный инстинкт, какой заставляет птиц лететь на юг, потом возвращаться на север... Тот же инстинкт, который заставляет нас сначала высиживать яйца, потом выкармливать птен-5758 цов из собственного клюва, потом кричать: «Что здесь сложного: три прибавить два?! Это может сосчитать любой кретин!» — и лететь в самолёте со своими птенцами в неизвестную страну-оконча- тельно-навсегда, с разрывающимся сердцем и наве* * *Оздоровительный месяц в Друскениках... Он длился как год. Сеня дышал. Сеня гулял. Его заНеман, как известно, быстрая, глубокая и хоПриседая в мутной ледяной воде, Сеня издаВ наши дни маму безусловно посадили бы за истязания ребёнка.Дни в трикотажном раю тянулись медленно и скучно — для мальчика. Мама же немедленно обзаводилась группой фанатов. Женщина яркая,с живыми чёрными глазами, с заразительным смехом, с перчиком в характере — мама знала уйКстати, именно с осой была связана неприятОбедали мама с сыном в «молочных кафе». С помощью ножа и вилки надо было умудриться снять целлофановую обёртку с «молочных» соЗа столом с ними сидел один из приставучих шахтёров, дядька-мамин-ухажёр, так про себя на5960 лы хрястнул мальчика по спине. Осу он, конеч— Чем это он испорчен?! — зычно кричал СеИ пока разгорался скандал, а Сеня пламенел от внимания общественности, все посетители кафе разглядывали его с весёлым интересом; эта свара была куда увлекательней органного концерКогда наконец отмотались от шахтёра, мама зашагала по цветочному променаду, отмахивая рукой, сжатой в кулак, строевой офицерский шаг и громко сокрушаясь, что всё, буквально всё, что случается с её идиотом-сыном, это какой-то «цирк ужасов».Сеня прискоком торопился за ней, слегка отНа другой день они уезжали домой, как обычНа полу лежали два раскрытых чемодана, на которые давно следовало навалиться, сесть наних, закрыть и запереть их со всем трикотажным цветным нутром... Но мама всё ещё красила ног— Ацетон кончился! — сказала она. — Возьми- ка, тряхни пузырёк с лаком.Сеня принялся трясти алый квадратный пу— Идиот!!! — крикнула мама. — Немедленно беги на улицу, поверни налево, через два дома — парикмахерская! У них должен быть ацетон, они смоют лак с твоей идиотской морды!И Сеня, вытянув руки и хватаясь за воздух, поВ эти минуты какой-то местный житель парНемедленно сбежалась толпа местных житеКто-то склонился над ним, шумно принюхал61ся и сказал:62После чего лёгкие пахучие руки смыли с его лица все потёки и брызги, заодно продезинфици— Дружище, ты можешь вернуться к жизни, — прогудел басовитый голос. — Пора взглянуть на мир: он широк и прекрасен.Сеня осторожно открыл глаза. Он полулежал на красной бархатной козетке, вокруг него, умно— Здрасьте, спасибо! — сказал он этой лы— Малый, ты клоун? — спросил старый паАга, именно в той парикмахерской, пропахшей парфюмерными запахами, к которым добавил свою нежданную компоненту и Сеня, он впервые услышал о себе вот это самое слово...«Почему ж он тебя заодно не подстриг? — пожимала плечами мама. — Уж если ты сидел в кресле. Это же логично!»А на автобус они с мамой успели. Тормознули 63 его на углу, когда тот отчаливал от платформы, чтобы повернуть на основную трассу. Кричали, прыгали, размахивали билетами...Вот говорят, литовцы недоброжелательные. Но данный шофер-литовец остановился же (а мог и мимо проехать!) и, качая головой, сурово смоНе в этом дело! Мир всё-таки широк и прекра«Под канадку»Боевой дед Саня, то есть Александр МоисееИнженер авиации, начальник ремонтных маК началу войны дед служил в Ростове, в авиаСамолёты, рассказывал внуку дед, смотрели винтами в сторону, откуда грозили ворваться на лётное поле немецкие танки, так что их пришлось64 разворачивать вручную, за хвосты. Вот тогда дед и заработал свою грыжу.Воображение младшего Гуревича рисовало грандиозную картину: дед-Гулливер (вообще-то он был весьма скромного роста) хватает за хвоГораздо позже супруга Гуревича Катя говорила, что крепко, видать, дедуля был контужен, если приИ уж вовсе не нуждается в доказательствах тот факт, что с послевойны и до самой смерти дед проработал в аэропорту Пулково начальником ремонтных мастерских.Был он непрост по характеру, задирист и прякрен в другую сторону, в сторону ласкательных суффиксов. Так, ему казалось, он уравновешиОднажды летом их с бабушкой Розой каким- то безумным ветром принесло в Вырицу — проНо возражать деду или останавливать его на пути к предполагаемому торжеству никто не реЗахватив удочку деда Никона, они вдвоём — Сеня и дед — спустились через лесок под гору, сняли у местного парнишки лодку за рубль (якорь в ней заменял камень на верёвке) и выплыли на простор речной волны. Речная волна, кстати, была в этом месте довольно сильная, якоря яв6566 «Едрить твою в корму, Сенечка-сынуля! — кричал дед в исступлении, пытаясь распутать леНаконец дед бросил удочку на дно лодки и ми«А знаешь, сынуля, — удивлённо сказал чуть позже умиротворённый дед, поднимая со дна удоч* * *Раз в месяц в субботу дед Саня — в фетровой шляпе, в драповом пальто — заезжал за младшим Гуревичем в школу и увозил его на выходные в авиагородок, где жили они с бабушкой Розой в уютной однушке, обвязанной бабушкой от поНо по пути они обязательно заезжали в пакресла, и дед говорил: «Гера, под канадку!». Она так и называлась, эта стрижка. Чтобы Сеня не скучал, дядя Герман открывал потёртый, но неДед Саня довольно крякал и говорил: «ЩелкоИз парикмахерской дед и внук выходили соДед Саня пьяницей не был, но выпить лю6768 Заслугами-грамотами-орденами дед никогда не похвалялся, но однажды рассказал внуку «некую счастливую историю». Про то, как внезапным наНачальник аэропорта вызвал деда и объявил, что товарищ Молотов садится через сорок пять минут и надо в срочном порядке доварить ступе«И знаешь, Сенечка-сынуля, — рассказывал дед Саня безмятежным голосом, — всё мы успеИ вот стоим мы перед начальником: рожи мятые, помертвелые. В руках у него — пачка на-градных наших листов. И он: «Петров Дмитрий Павлович повышается до звания лейтенанта!» — рвёт наградной лист мелко так, тщательно и буТак всю бригаду обошёл, порвал все наградные листы. Мы стоим, вытянулись, как повешенные. Головы, плечи — в клочках бумаги; пол весь усеян, как первым снегом. Стоим, счастли-ивые-е-е!».«Как это?! — недоумевал внук, представляя клочки наградных листов в волосах и на плечах деда Сани. — От чего счастливые?!»«Ты не понимаешь, — терпеливо объяснял дед. — Не можешь сейчас представить, как легко все мы отделались. Такое время было: любой мог донести. Тогда он сам бы за всё собственной гоДед Саня босяк был — так говорила бабушка Роза, хотя младший Гуревич считал это странным: дед любил хорошую обувь, ему шил её специаль6970 родился в босяцкой семье последним, тринадцаИ вот с этим братом Гришей у деда Сани были не то что разногласия, но абсолютная нестыковка характеров, интересов, строя речи да и жизненДед, боевой офицер, повелитель авиационных моторов и всего самолётного нутра, всех: и друДедов брат Гриша был инвалидом. Вернее, всю жизнь он был «чуть-чуть инвалид»: ходил с палочкой; поднимаясь по лестнице, на каждой ступени отдыхал... но — Сеня видел сам — очень ходко, бывало, догонял трамвай. В армию его не взяли из-за хромоты, которую дед Саня именовал «хитрожопой».Но у Гриши был общественный темперамент. Он возглавлял множество обществ, содружеств и комитетов — например, комитет «За порядок во дворах и на улицах». Он постоянно писал письма в какие-то инстанции с предложением или требо-ванием что-то улучшить, достроить, убрать, внеДед всей этой блохастой возни не одобрял, Гришу не жаловал, но, будучи человеком семьи и долга, время от времени говорил бабушке:— Розочка, что-то мы давно не приглашали Гришеньку в гости.Бабушка отвечала:— Саня... ну, будет как обычно.— Нет-нет, Розочка, — ласково возражал дед, — мы давно его не приглашали. Давай-ка, сооруди обед, я куплю бутылку водочки, и мы с Гришенькой выпьем. Всё же мы братья.Он звонил Грише, так же душевно и настойПосле чего всю субботу дед ходил чрезвычайно собой довольный. Вечером выпивал свою стопку, просматривал газету, горячо интересовался учёВ воскресенье к двум часам дня закуски уже стояли на столе, а водка крепла в холодильнике.И всегда минута в минуту в прихожей звенел звонок, вернее, большим ржавым гвоздём вон-7172 зался в воздух (баба Роза становилась глуховата, и потому звонок дед установил с песней поядреВсе садились к столу, и какое-то время в комЗатем набрасывались на Сеню, допрашивая на предмет успеваемости и сокрушаясь об уровкогда не понимал: сколько можно жевать прогноз 73 погоды, тем более что тот никогда не сходитсяс жизнью.После чего дед говорил:— Ну, Гришенька, как дела, что нового... доРазогретый водочкой, разрумяненный Гриша докладывал:— Ой, Саня, у нас такая радость, такая победа! Пять лет мы писали письма в горисполком, чтоПовисала пауза. Дед Саня мрачнел, громко выдыхал воздух, опрокидывал в рот рюмку, ак— И представь, — увлечённо продолжал ГриБабушка Роза тревожно поглядывала на деда, сверяясь по каким-то своим часам, не пора ли вмеА вот дядя Гриша никогда ничего не замечал, увлечённо внимая себе одному. Тот ещё долдон был.74в упоении токовал он, — так и так, уважаемые товаВот тут дед поднимал голову и отчётливо про— Гриша! Иди ты на хер!Звякали вилка и нож — это бабушка Роза броА Гриша, разгорячённый «докладом», запиналУходил...А дед потом долго сидел, свесив седую голову над своей тарелкой.— Розочка, нехорошо вышло, а? — спрашивал виновато. — Ох, как нехорошо вышло...— Саня, ну... Вышло как обычно, — невозмуБывшая Первая образцовая 75Школа, куда совершенно случайно по месту жительства угодил Сеня Гуревич, была элитарЗдание её стояло на улице Мира, за углом от «Ленфильма», так что от разных помрежей отУчились в этой школе отпрыски ленинградВот только Гуревич Сеня ни разу на церемоОн будто проваливался в щели, которые все прочие люди переступали, перескакивали или просто обходили. Недаром он так любил старые фильмы с бродяжкой Чарли, где тот перелетал из76 одной передряги в другую, где его перемалывали шестерёнки чудовищных механизмов и лупцеваГуревич пока не знал, что жанр его биограТут нельзя не отметить крайнее несовпадение внутреннего мира этого мальчика со всеми инСправедливости ради следует заметить, что в невинные жертвы Гуревич не годился. Сеня воОн старался обратить внимание сверстников и учителей на забавные стороны жизни и собыК тому же он увлечённо рифмовал всё, до че— Это что за панибратство со взрослыми, Гуревич! — кричала директриса, указательным пальцем тыча в открытку, лежащую перед ней на столе. — Что это за тыканье учительнице!— Но... по-другому же не зарифмуешь, — охот...В общем, с первого класса обнаружилось, что Гуревича при первой же возможности будут бить, — такое вот общественное предназначение,77
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
