j
Название книги | Подросток |
Автор | Достоевский |
Год публикации | 2022 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | Всемирная литература |
ISBN | 978-5-04-155471-2 |
EAN13 | 9785041554712 |
Артикул | P_9785041554712 |
Количество страниц | 544 |
Тип переплета | цел. |
Формат | - |
Вес, г | 1520 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'Всемирная литература'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРАФедорДОСТОЕВСКИЙПодросток£МОСКВА 2021УДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)1-44Д70Оформление серии Н. ЯрусовоиВ коллаже на обложке использованы репродукции работ художников Уильяма Пауэлла Фрайта и Поля Густава ФишераДостоевский, Федор Михайлович.Д702021. — 544 с. — (Всемирная литература (с картинкой)).ISBN 978-5-04-155471-2В первых номерах «Отечественных записок» в 1875 году ДоУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)1-44ISBN 978-5-04-155471-2Часть перваяГлава перваяIНе утерпев, я сел записывать эту историю моих первых шаIIЯ начинаю, то есть я хотел бы начать, мои записки с девятНо объяснить, кого я встретил, так, заранее, когда никто ничего не знает, будет пошло; даже, я думаю, и тон этот пошл: дав себе слово уклоняться от литературных красот, я с первой строки впадаю в эти красоты. Кроме того, чтобы писать толкоЯ хоть и начну с девятнадцатого сентября, а все-таки вставIIIЯ — кончивший курс гимназист, а теперь мне уже двадцать первый год. Фамилия моя Долгорукий, а юридический отец мой — Макар Иванов Долгорукий, бывший дворовый господ Версиловых. Таким образом, я — законнорожденный, хотя я, в высшей степени, незаконный сын, и происхождение мое не подвержено ни малейшему сомнению. Дело произошло таким образом: двадцать два года назад помещик Версилов (это-то и есть мой отец), двадцати пяти лет, посетил свое имение в Тульской губернии. Я предполагаю, что в это время он был еще чем-то весьма безличным. Любопытно, что этот человек, столь поразивший меня с самого детства, имевший такое капине расскажешь. Этим человеком и без того будет наполнена вся тетрадь моя.Он как раз к тому времени овдовел, то есть к двадцати пяти годам своей жизни. Женат же был на одной из высшего света, но не так богатой, Фанариотовой, и имел от нее сына и дочь. Сведения об этой, столь рано его оставившей, супруге довольПриехал он тогда в деревню «Бог знает зачем», по крайней мере сам мне так впоследствии выразился. Маленькие дети его были не при нем, по обыкновению, а у родственников; так он всю жизнь поступал с своими детьми, с законными и незакон— Князь Долгорукий?И каждый-то раз я обязан был всем этим праздным людям объяснять:— Нет, просто Долгорукий.Это просто стало сводить меня наконец с ума. Замечу при сем, в виде феномена, что я не помню ни одного исключения: все спрашивали. Иным, по-видимому, это совершенно было не нужно; да и не знаю, к какому бы черту это могло быть хоть кому-нибудь нужно? Но все спрашивали, все до единого. Усбительнее. Школьник как спрашивает новичка? Затерявшийся и конфузящийся новичок, в первый день поступления в школу (в какую бы то ни было), есть общая жертва: ему приказывают, его дразнят, с ним обращаются как с лакеем. Здоровый и жир— Как твоя фамилия?— Долгорукий.— Князь Долгорукий?— Нет, просто Долгорукий.— А, просто! Дурак.И он прав: ничего нет глупее, как называться Долгоруким, не будучи князем. Эту глупость я таскаю на себе без вины. Впо— Нет, я — сын дворового человека, бывшего крепостного.Потом, когда уж я в последней степени озлился, то на во— Нет, просто Долгорукий, незаконный сын моего бывшеЯ выдумал это уже в шестом классе гимназии, и хоть вско— Такие чувства вам, конечно, делают честь, и, без сомнеС тех пор я перестал хвалиться, что незаконнорожденный.Повторю, очень трудно писать по-русски: я вот исписал цеIVИтак, в числе этой дворни, которой было множество и кроВот она-то не только не отклонила супружеские наклоннохарактера упрямого, подчас даже рискованного; говорил с амЧто же до характера моей матери, то до восемнадцати лет Татьяна Павловна продержала ее при себе, несмотря на настоVЯ хочу только сказать, что никогда не мог узнать и удовлетспрашиваю, а не из разврата. Он сам, этот мрачный и закрыЯ знаю из нескольких рук положительно, что мать моя краговорил чрезвычайно серьезно. Так ведь у Антона только лоmademoiselle Сапожкова (по-моему, выВпрочем, он тогда же стал уверять, что мать моя полюбила его по «приниженности»: еще бы выдумал, что по крепостному праву! Соврал для шику, соврал против совести, против чести и благородства!Всё это, конечно, я наговорил в какую-то как бы похвалу моей матери, а между тем уже заявил, что о ней, тогдашней, не знал вовсе. Мало того, я именно знаю всю непроходимость той среды и тех жалких понятий, в которых она зачерствела с детmademoiselle Сапожкова. Но тут уже я вступлюсь и замолча, что, конечно, верх чудовищности и тошноты; тем не менее Версилов, если б и хотел, то не мог бы, кажется, иначе начать с моею матерью. Неужели же начать было объяснять ей «Полиньку Сакс»? Да и сверх того, им было вовсе не до русВопросов я наставил много, но есть один самый важный, который, замечу, я не осмелился прямо задать моей матери, несмотря на то что так близко сошелся с нею прошлого года и, сверх того, как грубый и неблагодарный щенок, считающий, что перед ним виноваты, не церемонился с нею вовсе. Вопрос следующий: как она-то могла, она сама, уже бывшая полгода в браке, да еще придавленная всеми понятиями о законности брака, придавленная, как бессильная муха, она, уважавшая своего Макара Ивановича не меньше чем какого-то Бога, как она-то могла, в какие-нибудь две недели, дойти до такого греименно французский, в котором она не понимала ни звука, тот романс, который он спел за фортепьяно, полюбила нечто никогда не виданное и не слыханное (а он был очень красив собою), и уж заодно полюбила, прямо до изнеможения, всего его, с фасонами и романсами. Я слышал, что с дворовыми деСогрешив, они тотчас покаялись. Он с остроумием расскаVIНо довольно о вопросах и скандальных подробностях. ВерНо с Макаром Ивановичем сношения все-таки никогда не прекращались. Где бы Версиловы ни были, жили ли по нескольку лет на месте или переезжали, Макар Иванович непременно уведомлял о себе «семейство». Образовались какие-то странные отношения, отчасти торжественные и почти серьезные. В госЯ забыл сказать, что он ужасно любил и уважал свою фами