j
Название книги | На пороге тьмы (На пороге тьмы #1) |
Автор | Круз |
Год публикации | 2022 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Фантастика (ID = 165) |
Серия книги | Новый фантастический боевик |
ISBN | 978-5-04-158158-9 |
EAN13 | 9785041581589 |
Артикул | P_9785041581589 |
Количество страниц | 512 |
Тип переплета | цел. |
Формат | - |
Вес, г | 1440 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'Новый фантастический боевик'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
НОВЫЙ ФАНТАСТИЧЕСКИЙ БОЕВИКАндрей КРУЗ Мария КРУЗНА ПОРОГЕ ТЬМЫ$МОСКВА 2022УДК 821.161.1-312.9ББК 84(2Рос=Рус)6-44К84Разработка серийного оформления В. МатвеевойКруз, Андрей.К84 На пороге тьмы / Андрей Круз, Мария Круз. — МоI8В^ 978-5-04-158158-9Мир за закрытой дверью или по ту сторону зеркала не всегда скаПервая книга цикла «На пороге тьмы» от мастера боевой фантаУДК 821.161.1-312.9ББК 84(2Рос=Рус)6-44I8В^ 978-5-04-158158-9© Круз А., Круз М., текст, 2022© Оформление. ООО «Издательство«Эксмо», 2022ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ АВТОРОВВ данной книге пистолеты-пулеметы называются авТакже многие детали описываемых машин, механиз— Ну сходи посмотри, что там с генератором... Что же ты такой ленивый? — сказала она, обернувшись от плиты. — Вторую неделю тебя загнать не могу, а если опять свет отрубят?— Я не ленивый, я — выходной, — запротестовал я. — И к тому же поесть хотел. Поем — и потом сразу же посмотрю.С этими словами я быстро пересек кухню, открыл дверцу холодильника и с преувеличенным вниманием уставился в его белое нутро, уставленное едой, словно размышляя над тем, чем бы себя покормить, чтобы пря— Закрой, — сказала она, вздохнув. — Я котлеты жарю, вернешься — и сядем за стол. А если ты сейчас поешь, то потом заявишь, что после еды отдыхать надо, потом уже темно будет...— Чего темно-то? — немного возмутился я. — ВремеЯ даже по циферблату часов пальцем постучал, дока— Это сейчас два часа, а когда ты поешь и отдохнешь, уже спать пора будет, — ответила она таким тоном, словЭто крыть было нечем, удар ниже пояса. Мне совергенератором, присев на корточки или согнувшись в три погибели. Но вообще-то сделать это было нужно — в последнее время несколько раз в нашем поселке отклюЭто все издержки переезда за город вообще-то, но с генератором по-любому нужно разобраться. А то он то включится, то не включится — не годится. И в баню я не против, хотя это вовсе и не баня, а электрическая сауна. Но зайти туда, особенно в такую погоду, все равно хо— Сходи, сходи, хотя бы разберись. Сам справишься или вызывать кого-то надо? — подбодрила она меня.— Хорошо, схожу, — обреченно сказал я и, вздохнув подчеркнуто тяжко, поплелся к выходу.Без году неделя живем вместе, а уже командует. Мало мне было одного брака — так во второй лезу. Но одному хуже. Да и она на самом деле вовсе не злодейка, а очень даже... во всех отношениях... особенно при закрытых двеНа улицу действительно не хотелось: дождь с ветром шел уже третий день, было мерзко и холодно. Осень, фиг ли. Решив не мелочиться, я вытащил из ящика для обуви зеленые резиновые сапоги, которые сам именовал реса- пами, разбудив при этом дремавшего на ящике кота, поЛадно, надо идти. Спустился ниже, в цокольный, к двери в гараж. Надо инструменты взять — может, и сам справлюсь. Хоть и не великий специалист, но мелкий реПодумав недолго, собрал с висящего на стене стенда пару отверток, маленький разводной ключ и плоскогубПротиснулся между двумя машинами, заполнившими гараж запахами резины и бензина, нащупал в кармане большой пластиковый брелок с большой кнопкой. ЛегДождик брызнул в лицо, с шуршанием ударил по доСарайчик с генератором пристроился позади дома, рядом с дровяным навесом. Понимаю, что с точки зреНад головой приоткрылось окно, за стеклом показа— На обратном пути дров прихвати, ага? Камин хо— Без проблем.Камин мы с весны до осени обычно не трогали, но сейчас и вправду охота по такой погоде. Пора, сезон наступил. И сесть рядом с книжечкой и коньячком. После бани. А что?Навесной замок на сварной металлической будке отВетер бросил мне в спину через дверь вихрь мелких капель, заставив поежиться. Обойдя генератор по кругу, я присел за ним, разложив на бетонном полу принесенные инструменты.— Так, и чего дальше? — спросил я сам себя.Словно в ответ на мои слова порыв ветра с грохотом захлопнул дверь, погрузив меня в абсолютную, полную темноту, не нарушаемую ни единым лучиком света. От неожиданности я дернулся, попытался встать и прило— Блин, петлю сорвало, — пробормотал я, почесав ушибленный затылок.Откуда-то сильно потянуло холодом, словно рядом открылась дверца холодильника, по спине пробежала волна озноба, затем все словно онемело — и лицо, и руки. Сильно закружилась голова, я даже вынужден был опереться на генератор, чтобы не упасть. Ощущение было такое, как если долго сидишь на корточках, а потом резко вскакиваешь и чувствуешь, что вот-вот свалишься в обморок. Заодно откуда-то вместе с холодом накатила волна страха. Самого настоящего детского страха, той самой боязни темноты, о какой я за многие годы дажезабыть успел. Показалось, что кто-то стоит прямо у меня за спиной и дышит в затылок, явно замышляя недоброе.Не удержавшись, я рванулся в сторону, наподдав ноПотер лицо, возвращая чувствительность коже, зябко передернул плечами. Ну темнота, ну неожиданно, хрен ли я затрепыхался? Не мальчик ведь, всякого повидал. Хотел присесть, но потом сообразил, что света от фонаДверь открылась легко. За нею вместо аккуратного, хоть и требующего стрижки газона оказалась высокая, мне почти по пояс, мокрая трава, слегка качающаяся на ветру. Вместо деревьев, декоративных туй, выстроившихся в ряд возле оштукатуренного забора, я увидел заросли осинни— Это че это? — спросил я вслух, после чего кратко выразился нецензурно.Никто не ответил. Я выбрался из сарайчика, оглядел— Ну и чего? — повторил я вопрос в немного иной интерпретации, ощущая, как сумасшествие плавно подСтраха почему-то не было. Имелось эдакое ощущебраться. Потом найти шутника и... нужное подставить. В меру своей фантазии.— А дальше-то чего? — продлил я список идиотских вопросов.Никто не ответил, естественно. Лишь большая серая ворона, усевшаяся на кирпичную развалину, каркнула, словно издеваясь. Я нагнулся за камнем, и она, как и поНе было ни дома, ни поселка. Ни даже дороги к поЭто снаружи. А вот внутри — наоборот. Все осталось таким, каким и было: чистый пол, новенький японский генератор, сверкающие инструменты с пластиковыми черно-желтыми рукоятками, рассыпанные по полу. ФоНе стану скрывать, какие-то идеи по поводу прои— Не сработало, — громко объявил я неизвестно кому, разочарованный результатом эксперимента.Я полагал, наверное, что скотина-шутник сидит где- то рядом и наслаждается происходящим, злорадно ух— Узнаю, чья работа, — порву на английский флаг.Никто не испугался, да и не ответил мне. Даже ворон больше не было. Вообще ничего не было — только лес и какая-то развалина. И все. И еще я.— И чего теперь делать?Так и не понял, то ли я вслух это спросил, то ли мой внутренний голос поинтересовался у меня самого. Поэ— А хрен его знает.И сел на мокрый кирпич заваленного куска стены. Идей не было. Можно было остаться здесь в надежде, что все разрешится само собой и я как-то попаду туда, откуда вывалился, или куда-нибудь идти. Куда? Да вот по просеКурил бы — точно закурил. Я даже представил себя здесь задумчиво дымящим сигаретой. Но курить бросил давно, лет десять тому назад, так что картина была неакЗатем пришла мысль следующая: что она подумает? Я ведь здесь оказался не один, а вместе с сараем и генераОй, мама дорогая, что же это будет? Меня аж в дрожь бросило, когда я окончательно осознал, что не имею ни малейшего представления, куда нас с сараем занесло и чем это все закончится.Затем пришла вторая мысль: надо отсюда валить. Иси попрошу выслать денег. На билет или на такси, если я не очень далеко. И скажу, что с ума не сошел, и она не сошла, а как приеду, так все и объясню. И был не у любов— Пойду, — сказал я неизвестно кому, поднимаясь на ноги.На всякий случай собрал отвертки с пола — не броНалево или направо? Собственно говоря, никакой разницы я не видел, но справа небо было яснее и светГрязи не было, лесная почва — песчаная, да и просека травой заросла. Ее мокрые стебли хлестали по сапогам и полам дождевика, липли к ним, но идти было легко. Даже ветер был в спину, и дождь на лицо не попадал.Затем я понемногу начал про себя напевать «Прощане случилось, но я ничего не понимаю. И если начинаю анализировать ситуацию, то прихожу к простому вы«На месте! Стой!» — так я скомандовал себе, когда отОстановился же я потому, что просека вывела на дорогу. Дорога — сказано сильно в данном случае, это было скорее «направлением», разбитым проселком, не знакомым с таким явлением, как асфальтовое покрытие, но зато явно не чуравшимся автомобильных колес. И вы— Это радует... — пробормотал я, присаживаясь на корточки и разглядывая след. — И куда же ты проехал? И откуда? В смысле идти-то мне куда?Понять по следам, куда ехала неизвестная машина, понять не удалось, следопыт из меня так себе. Хрено— Тогда опять направо, — сказал я сам себе, — потоОбосновал вроде как. Объяснил. Да и небо, опять же, было справа посветлее, отчего внутренний голос совеРаз, раз, раз-два-три, раз, раз, раз-два-три... Идти даже легче стало, под ногами по-прежнему почти чистый пеПрошел еще километров десять, устал. Все же отвык я от таких марш-бросков, давно не ходил подолгу. СпортХотелось устроить себе привал, но окружающая дейЕще через километр, к ликованию своему, наткнулВ многочисленные дыры крыши лила вода, но накак после полугода службы однажды постучал пяткой по деревянному полу казармы и удивился тому, что звук был словно каблуком потопал. Вот тогда у меня ничего не гоПить хочется. Огляделся, выбрал из многочисленных струек, что лились с крыши, ту, что потолще, подставил ладони, собрав их в ковшик. Когда набралось на глоток, поднес ко рту.Вода как вода, холодная такая, как этот самый дождь. Чистая. Пей — не хочу. Впрочем, я хотел. И не торопясь, набирая горсть за горстью, минут десять пил холодную воду по глоточку. Ладно, от жажды не умру. Насчет голода не знаю, но голодным человек может долго прожить — это без воды ему никак, загнется.Ладно, что дальше тут яйца высиживать, надо идти. Но едва сделал первый шаг по дороге, как остановился словно вкопанный. Мотор. Автомобильный мотор.Закрутил головой, пытаясь понять, откуда звук идет, и главное — куда, не мимо ли? Не по какой-нибудь другой дороге едет машина? Нет, сюда, и меня догоняет. СтранНет, не так... «ЗИЛ» посвистывал пневматикой тормосудьбу... Точно! Хлебный «газон», который разгружался в булочной, что была напротив нашего дома. Мрачный мужик в грязноватом халате распахивал створку кузова с надписью «Хлеб» и начинал вынимать оттуда деревянЯ в напряжении ждал, уставившись на поворот лесВ общем, я ошибся. Похоже, что показавшийся из- за деревьев автомобиль не имел никакого отношения к Горьковскому автозаводу. Высокий, какой-то кургузый и неуклюжий с виду, со скошенной назад решеткой облиЛадно, черт с ним, подумалось мне, и я, шагнув впеОшибся. Скрипнув тормозами и обдав меня запахом нагретой резины, грузовик проехал чуть дальше, но все же остановился. Я пошел следом, и... и как в стену уперся.Водитель, среднего роста молодой, годам к тридца— Тебе куда? — спросил он таким тоном, словно все в порядке и я не стою с перекошенной рожей, испуганный и обалдевший.— Ну... — совсем растерялся я. — Куда-нибудь к лю— Ага, — удовлетворенно кивнул тот. — Ближе поСтвол оружия показал примерно куда. Туда я и по— Еще потерянец, — удовлетворенно сказал парень и вдруг посветил мне в глаза фонариком, который все время держал в руке.Я поморщился, хотел отвернуться, но он крикнул:— На свет смотри! Стрелять буду!Пришлось смотреть — стрельбы, особенно по мне, не хотелось. Секунд через десять он кивнул, убрал фона— К людям, говоришь?— Вроде того, — кивнул я.— А ты знаешь, куда именно? — спросил он с какой- то странной интонацией.— Не-а... — покачал я головой. — Чего не знаю, того не знаю.К моему изумлению, он удивленным таким ответом не выглядел, лишь усмехнулся и сказал:— Так и думал. Садись в кабину.И, опустив оружие, сам уселся за руль.Меня второй раз приглашать не пришлось. Не за— К людям так к людям, — сказал шофер, подвеши— Владимир. Володя, — представился и я, пожав про— Рассказывай, Володя, как ты к нам попал, — заявил Федя, с лязгом врубая первую передачу длинным изогну— К вам — это куда? — осторожно переспросил я.— Да вот сюда, в лес этот, — ткнул он пальцем за окно. — Да ты не щемись, за психа тебя никто не примет, тут все такие, как ты. Или у всех такой же попадос, как и у тебя, случился, или мы все бредим хором. У меня вот три года назад с лихвой на работе в подсобке свет погас, а как вышел из нее — так оказался в развалинах каких-то, которые впервые в жизни увидал. А ты?— Генератор во дворе полез чинить, ветер дверь за— Генератор? — не удивился, но чуть насторожился он.— Ну да, а что?— Его сюда тоже занесло? — вкрадчиво уточнил он.— Ну... ага. Мы с ним на пару, так сказать.— Повезло тебе, — решительно сказал шофер и вроОн похлопал ладонью по баранке рулевого колеса.— Там еще есть что, кроме генератора? — затем опять поинтересовался он.— Не-а, в сарайчике только он стоял, — обломал я его в надеждах.— Жаль, — вздохнул он. — Но тоже нормально. Ты досюда долго шел?— Километров пятнадцать, — ответил я, прикинув.— Вообще без проблем, за пару часов обернемся, — заключил он. — У нас ведь как — что с тобой провалиЯ кивнул сочувственно и задал наиболее, на мой взгляд, важный вопрос:— Федя, а где я?— Под Углегорском, — ответил он, ухмыльнувшись как-то ехидно.— Это в какой области?— В Углегорской, — еще шире и еще более издева— Гонишь? — спокойно поинтересовался я.— Сейчас указатель будет, на въезде в город. Читать умеешь? Вот и читай.Я ему поверил. Больно он радостный был — так бы— Федь, скажи по-человечески, — попросил я, решив не выставлять себя дураком дальше.— Если по-человечески, то не знаю, — вздохнул он. — Думаю, что никто толком не знает. Может, и на том свете даже, вполне допускаю. Мы это место Отстойником на— Это почему? — опешил я.— Ну так в двух словах и не опишешь. В общем, где еще может быть земля без людей? А тут ни единой живой души. В смысле из проживающих здесь всегда — только такие, как мы с тобой, провалившиеся.— Не понял... а город откуда? — спросил я.— А хрен его маму знает, — ответил Федя, вздох— Я ворон видел.— Зверье есть. Даже медведей хватает с волками. И еще кое-кто есть. А людей нет, — ответил он.— А куда они делись? — вконец озадачился я. — Вы— Вымерли бы — хоть кости бы остались. Нет — и все. Словно съехали неожиданно, все побросав где было. Причем давно. Ты из какого года сюда? Из двухтысячно— Ну да... — окончательно растерялся я. — А ты?— А мы все из двухтысячного. Кто сегодня попал, кто вчера, кто десять лет назад — а все из двухтысячного. Впрочем, кого-то, кто попал раньше, чем за десять лет, я не встречал. Видать, недавно Отстойник открылся для посещения.— Погодь, погодь, — прервал я поток непонятного гонева. — А вас тут много?— Ну... в Углегорске тысяч уже семнадцать-восемнад— И все из двухтысячного? — уточнил я.— Точно, — кивнул он. — Только дни разные. В какой день ты сюда попал, в такой и оттуда провалился. СегодОн ткнул перемазанным в масле указательным паль— Двенадцатое, — осторожно подтвердил я. — Октя— А я сюда три года назад попал, четырнадцатого но— Не наступило же еще... — растерялся я.— Это у тебя не наступило, — опять ухмыльнулся он. — А у меня еще как наступило, три года назад.— Погоди, погоди, — попробовал я зайти с другой стороны. — Ты что, хочешь сказать, что в двухтысячном в стране тысячи людей пропали? Десятки тысяч? И никто не чухнулся?— Не, не так, — покачал он головой. — Все было не так.— А как?— Пропадает людей немного. А вот вариантов дейст— И...— И все они, кто провалился в двухтысячном, сы— А тут же жил кто-то? Они-то где? — чуть не закри— А вот этого не понял никто, — сказал он. — Тут по календарям, машинам, станкам и прочему — сорок восьмой год. Одна тыща девятьсот сорок восьмой. А если смотреть по тому, насколько все это состарилось, то по— Понятно, — кивнул я и добавил: — Хотя ни фига не понятно.— Мне оно тоже так, — проявил солидарность Федя. — Хоть я уже три года здесь. Почти: четырнадцаФедя замолчал, а я задумался так, что дальше некуда. Нет, с теорией множественности миров у меня проблем нет, я в любую теорию поверю, если она получит зриПравда, пока особой разницы с моим миром я не вижу: Федя ведь и гнать пургу может, развлекаться, имХотя... кто на таких старых машинах просто так катавало, тут все нормально. А вот дерева и нет почти, если не упоминать странное небольшое цевье под стволом и рукоятку управления огнем. Вместо деревянного приИ не диск, а рожок, к тому же придвинут близко к рукоятке управления огнем. Сильно придвинут. А рукоДа и вообще, о чем это я? Кто в мое время будет с пистолетом-пулеметом открыто кататься и на первых встречных его направлять? Это же срок с ходу.— Слушай, что это у тебя?Федя поднял глаза к потолку, опять ухмыльнулся и сказал:— Если верить тутошним наставлениям, то пистолет- пулемет конструкции Шпагина образца сорок третьего года. А я про такого Шпагина и не слыхал.— Ты чего? — удивился я. — Шпагин в Великую Оте— Видишь? Сие и означает, что мы с тобой из раз— О-па...— Ага, срослось одно с другим... Ничего, привыкнешь. Тут оно как бывает: вроде даже по слоям реальности зем— Во как... Машина трофейная, что ли?— Ага, «Опель-блиц». Слышал про такой?— Че-то слышал... вроде, — кивнул я.— Хороший шарабан, мне нравится. Техника тро— Слушай, Федь, — решил я еще о важном спро— В контору по распределению таких, как ты, — отПерехватив мой взгляд, он усмехнулся, махнул рукой и добавил:— Да нормально, жить можно, это тебе не Аляска, где одна баба на сто старателей была, тут все в пропорции.Я так понял, что Федя высказался о наиболее сущест— Федь, а обратно отсюда — никак? — с робкой на— Никак, Володя, — твердо ответил он и головой по— А... есть причина? Криминал? Хищники?— Есть криминал, — согласился он. — И хищники тоже попадаются. А теперь вон туда глянь.Он показал рукой на темные, тяжелые тучи, висящие за лесом низко над землей, скорее даже, лежащие на зем— Буря там, что ли? — прищурился я, вглядываясь.— Тьма там. Самая настоящая Тьма. В Отстойнике, как, опять же, знающие люди говорят, встретились Свет и Тьма. Близко. Столкнулись, можно сказать, и перепу— Стой, стой, а фонариком ты что проверял? — вспомнил я первый момент нашего знакомства.— Вот это и проверял. И ты знай: встретил незнако— В смысле — черными? — не понял я.— В смысле — вообще черными, — решительно мах— Какая?— Да простая: прошляпил — ты покойник.Я посмотрел на него с подозрением, прикидывая, наВ любом случае здесь все же что-то не так. НепраЯ так задумался, что, когда машина подскочила на очередной глубокой колдобине, какими был богат этот грязный проселок, даже приложился затылком о заднюю стенку кабины, на что водитель сказал:— Не погни.— Раньше машины были крепкие, — ответил я.— Голову не погни — за машины я знаю.Я постучал по металлической простенькой панели с овальным лючком бардачка и спросил:— Так это «Опель», говоришь? Твоя или работаешь на ней?— Моя, — гордо кивнул он. — Когда взял, пробега на ней мало было. И вообще, почти без проблем машина.— Дорого обошлась? — поинтересовался я, но так — лишь бы хоть что-нибудь спросить.— Почти что в собственную башку, — засмеялся он. — Купить машину у нас трудно, то есть вообще не продают. Надо самому добывать.— В смысле? — не понял я.— В простом, — взялся он объяснять. — Машин це— Я понял.— Ага, ну вот. Да и вообще, не так их тут много было — я так понимаю, что тут больше на лошадках ката— И ты сам добывал? — уточнил я.— Ага. Нашел хорошее место, где они вроде как на консервации стоят, договорился на тягач да и вывез. Две вывез в общей сложности — одну городу отдал, они за целые платят хорошо, вторую себе оставил.— А с башкой чего?— Да вывез из одного места, а это на границе Тьмы, считай. Там всякое случается, да и светлого времени мало. Когда вторую тащил, чуть не накрылся. Но вот теОн гордо похлопал по баранке, добавив:— Везде лезет, везде тащит. Зверь-машина.— Ты сам по себе работаешь? — задал я следующий вопрос.— Не, я на должности в Горсвете, просто сутки через трое хожу — остается время еще и для себя подшуршать мальца. Так, за чуток, на пивко и бензин. Сейчас вот с халтуры еду.— А что делал?— В Митино катался, лампочки выкручивал и провоБензин, кстати, попахивал как-то странно, я еще в первый момент обратил внимание, когда машина близ— А с бензином как?— Дороговато, но есть, — ответил Федор.— Откуда? Из запасов?— Ты че? — удивился он. — Какие, в дупу, запасы? За— И как?Про немецкий синтетический бензин я слыхал и чи— Да нормально, видишь — бегает. — Он в очередзаговаривал про свой «Опель». — Моя «Минерва», что в той жизни осталась, от такого бы масла с бензином за— Че за «минерва»? — удивился я.— Внедорожник японский. У вас таких не было? — даже не удивился он.— Не было.— Значит, че-то другое было, — заключил он с укло— Ага, наверняка, — поддержал я его логичный выВскоре машина выбралась на старую и здорово разПервое доказательство того, что Федя не псих и надо мной не издевается, пришло, когда из-за поворота доГород явно был немаленьким. Если бы у нас такой был, я бы о нем слышал, так или иначе. Виднелись трубы заводов, тянулась серой лентой река, теряющаяся между домами. За рекой виднелись холмы, чуть дальше пре— Углем город жил? — уточнил я.— Углем и сталью, тут железа полно. Но мы только уголь добываем.— А чего так? — удивился я.— Металлолома выше головы, на веки вечные хвафурычит помаленьку. Чуть-чуть тот же металлолом плаПоймал себя на ощущении, что смотрю телевизор. Репортаж с мест, о проблемах промышленного региоЧем ближе к городу, тем все более мрачное впечатлеДа и с того момента, как люди исчезли, прошло уже не пять лет, как я понимаю. Пыль, грязь, бурно разросшиКолонки и здесь были. Тоже заброшенные, поржа- велые, с облезшей синей краской. Из них воду давно не добывали, видать.— А что людей не видно? — удивился я.Действительно, улицы поражали еще и абсолютной безлюдностью. Пусть тут семнадцать тысяч населения всего, но хоть кто-то должен был мелькнуть.— Люди в центре живут, компактно, — пожал он пле— А тут что?— Тут опа-асно, — словно удивившись вопросу, про— А так и не скажешь, — сказал я, глядя в окно. — Просто заброшенное место с виду. Пусто очень, правда.— Это днем. Ночью куда хуже. Боремся как можем, но город большой. Везде не успеваем. Тут раньше тысяч двести населения было.— А в центре безопасно, говоришь?— Если по ночам не гулять.— А чего тогда по ночам делаете?— Дома сидим и водку пьем, — усмехнулся он. — Или что другое, если есть с кем. Да увидишь все, пойВытащив из кармана серебристый портсигар с ка— От прежних остались или местные? — спросил я, приоткрывая стекло двери.— Курево-то? Местное, армяне какие-то гильзы дела— Не, спасибо, не курю я.Машина пару раз вильнула по проулкам, разминув— Классный «скаут», ленд-лизовский. А мужики в нем — разведбат, — пояснил Федор с уважением. — В рей— Опасно?— Естественно, они на самые границы Тьмы ездят, те же меняются постоянно, — ответил Федор, а затем спро— Ну ты спросил, — усмехнулся я. — Откуда я знаю? Какие тут вообще работы бывают?— Разные, почти как в нормальном мире. Почти. Ты вот сам как думаешь, что лучше? Спокойно и денег по— А что предлагаешь? — уточнил я, поняв, что он к чему-то клонит.— Да пока не предлагаю, но вот если ты в технике шаришь, то можно на завод пойти. Или в мастерские куда. Но если не специалист, то хорошего оклада не будет — ученик, считай. Работа каждый день, охрана, безопасность, все такое. Ты не военный? — вдруг спро— Нет, только срочку служил.— Ага, да и служба дело такое — на нее сразу не берут. Я сам в разведроту пытался, так даже слушать не стали. А у нас вот сутки отпахал, потом трое гуляй. На все вре— А минусы?-ъъ -— Без башки остаться можно — это главный минус. Недостаток, можно сказать.— С высокой вероятностью?Он помялся, скорее сам задумался, затем сказал:— Если сразу не накрылся, то потом долго прожи— И повеселее, наверное? — спросил я, прикинув, к чему клонит Федор.Я задумался. Не то чтобы сразу на все согласен, но Федор мне кажется парнем нормальным. А заодно он мой единственный знакомый в этих краях — все какая- то подмога. Да и сам я такой: мне лучше с риском, напри— А чего за работа-то, вообще?— Заброшенные дома освещать как можно чаще, — взялся мой спутник за объяснения. — А то в тени всякое завестись может: если долго не проверять, увидишь — сдуреешь. Ну и мы ездим по графику бригадой светим. Или если пробой где случается, ликвидируем.— Что за пробой?— Ну... ну вот подвал какой-нибудь, о котором никто не знает. — Федя изобразил при этом зловещее лицо. — И там темно с начала времен. И если там какие-то при— Погодь, а ночью, когда везде тьма?— Ночью — тень, — поправил он меня. — Или тем— А в чем разница?Он чуть растерялся, затем сказал:— Если коротко, то тень — это отсутствие света. А Тьма — это противоположность Свету. Свет светит, а Тьма... «темнит», например. Увидишь когда-нибудь, я не умею толком объяснить.— Ага... — сказал я, кивнув, просто потому что не ви— Смеешься? — удивился он вопросу.— А че?— Как это — че? — засмеялся он. — Если их взрывать, то только так, чтобы даже подвал открытым остался, а это уже никакого тола не напасешься. Если просто дом завалить, то добьешься только того, что в подвале вечВо как... и верно. Ступил я чего-то. Ну мне прости— Ты чего? — скосил на меня глаза Федор.— А что?— Да как-то ты в лице переменился.— Да прикинул, что там сейчас дома...— Жена, дети?— Почти жена. Вторая. Дите взрослое уже и с первой женой живет. В разводе мы.— Это у тебя. А тут и детных отцов-мамаш хватает — прикинь, каково им было. Но справляются как-то, куды денешься. Вон граница жилого сектора впереди.Жилой сектор заметно отделялся от нежилого. Хотя бы тем, что включал в себя, как я понимаю, все каменные дома Углегорска, а также тем, что вокруг него была самая настоящая полоса отчуждения. Не поленились, снесли дома до земли метров на сто от серьезного забора из колючей проволоки, напоминающего скорее огражде— Откуда столько проволоки? — не выдержав, спро— Здесь и делают, металлисты. Чуть не основная проПроволочный забор прерывался настоящей крепоГрузовик неспешно заехал в отстойник КПП, ворота сзади закрылись, а спереди пока открываться не спешиОфицер подтащил от стены небольшой фонарь на витом шнуре, затем махнул нам рукой, скомандовав:— Из машины. Досмотр.Судя по спокойной реакции Федора, процедура была рутинной. Да и логичной, если по рассказам судить, так что трепыхаться не стал, а послушно выбрался из машивив морщиться, затем проверил у Федора документы, а когда обернулся ко мне, шофер сказал:— А это попаданец очередной. Провалился часа три назад.— Да? — спокойно, даже не удивившись, переспро— Из Москвы.— Земляки, — кивнул он. — Хоть и не уверен. Москвы бывают разными, и их бесконечно много. В курсе уже?— Ага.— Ну и хорошо. Проходите на блок, отправим вас на распределение.Я оглянулся на Федора, почувствовав, что словно те— Мальцев моё фамилие называется. Просись в Гор- свет — тогда в одну общагу устроят. С тебя поляна в честь заезда — сразу как подъемные получишь.— Давай езжай, — махнул ему лейтенант.Федор помахал рукой, тронул с места свой чадящий агрегат и провел его в раздвинувшиеся ворота. А я, со— Сейчас поедем, — пояснил боец, останавливаясь в дверях. — Сержант только машину подгонит.— А что, далеко отсюда?— Нет, но чего ноги топтать?— Тоже верно.Среднего роста, белобрысый, лет двадцать пять. Форлем. Затем на минуту почудилось, что это американский карабин М1 военной поры, какой я на картинках видел многократно. А потом, уже всмотревшись внимательно, я понял, что это все же наш СКС, но с отъемным магази— Это что за ствол у тебя, если не секрет? — спросил я, не удержавшись.— Самозарядный карабин Симонова образца сорок пятого года, калибра шесть с половиной миллиметров, — ответил тот, а затем спросил у меня сам: — У вас такие были?— Похожие, но не совсем такие, — сказал я, всматриМагазин что-то очень прямой, необычно. Да и ем— Сколько патронов?— Двадцать. С американского карабина, как говорят, взяли компоновку, — пояснил солдат. — Американские здесь попадаются, они тоже на двадцать. Правда, наш мощнее намного и на холоде надежней.— А что за патрон шесть с половиной?— А черт его знает, — пожал плечами боец. — Я не в курсе. Тут шесть с половиной основным калибром — что у карабина, что у пулемета ручного. Шесть и пять на сорок четыре. Да на вот, глянь...Он вытащил из подсумка один магазин, выщелкнул верхний патрон и кинул его мне.Ага, гильза чуть менее под конус, чем наша калашов- ская, и подлиннее. Пуля тоже заметно остроконечней, чем привычная семерка, и потощей будет. Откуда калибр такой? Если бы про нас разговор, то сказал бы, что от японской «арисаки» пошел, только укоротили гильзу... а может, так и было? Как тут история развивалась, черт ее знает. У нас в Первую мировую и «арисаками» пользовались, и под патрон для нее Федоров автомат изобрел. Первый в истории. Почему нет? С него и пошло. Был тут Федоров, кстати, или нет?— А чего пламегаситель такой странный? — спросил я, кинув патрон ему обратно.— Чтобы гранатами стрелять, — ответил боец и опять полез в подсумок: — Вот гляди, на пять холостых патроДействительно, в руке у него появился короткий ма— А вот граната, — добавил собеседник и вытащил из длинного брезентового подсумка нечто вроде маленькой минометной мины с длинным тонким хвостом. — Наса— Нет, у нас не было, — покачал я головой.— Из разных мы с тобой мест, — заключил он. — У нас были. Хорошая штука, можно метров за двести стрелять.— У нас подствольные гранатометы.Он ничего не ответил, лишь пожал плечами. ПодоВ комнатку заглянул младший сержант, рыжий и уса— Давай, попаданец, отвезем тебя куда полагается.На улице прямо возле дота стояла знакомая по филь— Давайте оба в кузов, — сказал сержант, забираясь за руль машины.Карабкаться было невысоко, да и задний борт был откинут. У борта переднего имелась лавка, на которой мы вдвоем с бойцом и уселись.— Давно ты здесь? — спросил я его.— Года два, — ответил он и, что-то прикинув, доба— И как?— Да нормально, могло быть и хуже, — пожал он плеФыркнув мотором и душераздирающе проскрежетав коробкой, полуторка дернула с места чуть не прыжком, так что я с лавки едва не свалился, но дальше покатила неторопливо, не набирая, судя по всему, и сорока киломеПотянулась прямая грязноватая улица с высокими тополями по бокам, прикрывающими обшарпанные стены домов с осыпающейся штукатуркой, крашенной в желтоватый цвет. Тянулись дома жилые, какие-то уч— Слушай, а чего столько народу по форме-то, а? — спросил я.— А что тут еще носить? — удивился он вопросу. — В магазинах здесь по одежде голяк, а если где и есть что, то такого вида, что смотреть страшно, разве что под маОн покачал носком кирзового сапога, выставив его вперед. Кирзачи были виду самого привычного, знако— А тут правда война только закончилась?— Да вроде как, — кивнул боец. — Но тут ее не было — фронт не дошел, как я понял. Верст двести сюда не дошел. Зато складов военных здесь до черта: вроде как поближе к фронту везли. Или с фронта.— У вас... ну откуда ты сам... война была?— Ага, еще какая, — кивнул он. — В сорок шестом за— А началась?— В сороковом.Я присвистнул мысленно. У нас все же на два года меньше тянулась. Интересно, что там у них творилось, в реальности, откуда провалился в эти мрачные места мой конвойный? Но спрашивать не стал.Чем ближе к самому центру, тем людней было на ули— А днем тут безопасно, точно?— Ага, Горсвет тут все просвечивает — не успевают заводиться... всякие. А через периметр мы не пускаем. Вот с закатом уже стремно на улицу соваться. Если ты не дома, то лучше сиди где сидел или в гости к кому иди.— А на машине?— Смотря на какой, — усмехнулся он. — Если на тан— А есть танки?— Есть, куда они денутся. Только запчастей и горюч- ки на них не напасешься, так что если что и пользуем, так только легкие. А так всяких хватает. Правда, их еще и завести проблема обычно: стоят-то уже сколько лет.— А у дота что стояло такое, ну с двумя пулемета— Т-90, легкий, зенитный вроде как, с двумя «дашка— Кого в клочья? — уточнил я, восхищенный мета— Да пофиг кого, — отмахнулся небрежно боец. — Кого хочешь.— Понятно, — кивнул я с уважением.Полуторка объехала по кругу площадь с заросшим сквером посредине, которая называлась, как и следова— А че там горело? — полюбопытствовал я.— Да фонарщики какой-то шкаф на чердаке прошля— И чего с дежурным?— В окно сиганул, упал в кусты, только ноги поломал. А тут и фонарщики подъехали.Полуторка остановилась у обшарпанного крыльца, пофыркав двигателем. Боец совсем не изъявил желания вылезти, выбрался только сержант из-за руля, призывно махнувший мне рукой и сказавший:— Слезай, приехали. Щас тебя посчитают и к делу определят.Под конвоем сержанта и словоохотливого солдата я поднялся по крыльцу и оказался перед дверью, справа от которой на стене висела табличка, гласившая: «Админиотворилась со скрипом на тугой пружине. Мы вошли в полутемный маленький вестибюль, где вдоль стены вы— Здорово, ропперы! — громогласно, вызвав гулкое эхо, поздоровался рыжий. — Митя, поселенца привезли, оформляй.И с этими словами рыжий протянул в окошко какую- то бумажку.— Это хорошо, — кивнул дежурный, делая в бумаге какую-то пометку и возвращая ее обратно. — Больше народу — крепче стоим. А то что-то в последнее время мало провалилось, мы уже опасаться начинаем. Как зоЭто он уже ко мне обратился, заодно подтягивая большую амбарную книгу и открывая ее на заложенной странице.— Бирюков Владимир Васильевич, — представился я.Сержант сначала посветил мне в глаза, затем тща— По коридору направо, кабинет номер два. БочаРыжий пожелал мне удачи, попрощался с дежурным, уткнувшимся в какую-то книжку, и вышел на улицу. А я направился куда велели — в темный коридор, в конце кодва оказалась вторая дверь по счету. Я постучал, дождался ответа «войдите» и соответственно вошел.— Добрый день, — с ходу поприветствовал меня средних лет невзрачный и лысоватый дядек в большой не по росту, опускавшейся почти до колен полушер— И вам добрый, — кивнул я, оглядываясь.Стол под выцветшим зеленым сукном, простой и потертый. Карандаши. Чернильница. Бумага. Все как из кино — полное ощущение нереальности.— Чего озираешься? — буркнул мужик. — Компьюте— Ну... типа того, — кивнул я. — А то странно как-то, типа в театре. Или музее.— Ага, а я тут экспонат, — кивнул он. — Нет тут ни хрена — ни компьютеров, ни телевизоров. Даже ручек нет шариковых: чернилами пишем, из непроливаек. И суем в них стальные перья, и ставим на бумаге кляксы. Бумага, кстати, дерьмо дерьмом, пером из нее аж щепки цепляются.Мужик вздохнул, бессмысленно передвинул чер— Садись, рассказывай, как сюда попал.— Как все, наверное, — пожал я плечами.— Точно, — кивнул тот. — Темнота, очнулся — гипс.— Гипса не было.— Да знаю, — поморщился он. — Понял хоть, где очу— Ну... просветили немного добрые люди.— Сюда как попал?— Да парень один подвез, — неопределенно махнул я рукой куда-то в сторону окна. — В Горсвете работает, как рассказал.— Это кто там? — слегка заинтересовался Бочаров. — Я вроде всех оттуда знаю.— Да Федором зовут, но говорит, что даже на Теодора согласен. Мальцев фамилия.Бочаров вздохнул, затем сказал:— Знаю я сего Теодора. Лоботряс. Но парень смелый, не скажешь ничего. Ладно, к делу давай.— Давайте, — согласился я. — А то я пока вообще не знаю, что мне дальше делать, как жить и куда. Кстати, а обратно отсюда точно никак?— Точно, — кивнул он. — Было бы «как» — ты бы здесь ни души не встретил. Хотя... — Тут он замялся. — Хотя всяко бывает. Кто-то и прижился уже, обратно так и не захочет. Иные в авторитет вошли, а дома никем были. Ладно, давай с главного: голодный?— Ну... есть малехо, — проявил я честность. — Но тер— Тогда терпи, с остальным закончим.Бочаров встал, одернув гимнастерку, которой это со— Тут талоны на питание. Тридцать дней три раза в день. В центральной столовой — это вон там, за углом, — указал он направление рукой и уселся обратно на свой скрипнувший стул. — С голоду уже не помрешь. А в остальном как дальше жить планируешь?— Да я и не знаю ничего толком, — удивился я вопро— Ну можешь просто идти сам себе дело искать, част— Ну... чего я сам шариться буду? На работу надо. Если место дадут, куда свои кости бросить.— Дадут, дадут, — вздохнул он. — Вот смотри, список вакансий, куда народ на сегодня требуется.Он открыл большую картонную папку, лежащую пе— А правда, что в Горсвете работа суточная?— У фонарщиков выездных, — ответил Бочаров. — Это которые в поле работают. А что, Федька агитировал?— Ну... да, он, — подтвердил я. — Все равно ни черта не знаю, а там, говорит, и платят неплохо, и время сво— А насчет профессионального риска предупре— Вроде как, — пожал я плечами. — Только я пока не верю еще ни во что. Точнее, верю, но ни хрена не пони— В Горсвете поймешь, — усмехнулся тот. — ОтгоЭто он добавил с неким оттенком злорадства в мой адрес: мол, надо было раньше думать, прежде чем проОн вырвал из другой папки какой-то разлинованный бланк, в котором начал что-то быстро писать, постоян— С этим в Горсвет пойдешь, в отдел кадров. Там тебя в штат зачислят, аванс выплатят. Это вот так, по улице, пока зеленый забор с воротами не увидишь справа, а за ним — желтый дом трехэтажный. — Он ткнул пальцем куда-то в стенку. — Это Советская, тридцать два, бывшее здание почтамта. Сегодня у нас... — он заглянул в кален— Понял.— Тогда шагай прямо туда, а то до конца рабочего дня всего полтора часа осталось. Не успеешь что-нибудь получить — тоже понедельника ждать придется.— Ага, спасибо.— Не за что. Поаккуратней здесь, в темноту не лезь.— Вообще?Он чуть удивленно глянул на меня, подняв мохнатые брови, затем спросил:— На этот счет тебя так никто и не просветил?— Нет, — чуть растерялся я.— Тьфу, блин, — досадливо поморщился он. — Тут правило такое: не знаешь места — сперва туда посвети. Если больше суток где-то темнота была, там уже что-то завестись может. Но полная темнота, когда ни лучика света туда. Видал?Он указал пальцем на шкаф с папками для бумаг. Я обратил внимание, что дверцы в нем просверлены во многих местах — грубо, дрелью.— Вот так надо, где можно, — добавил он. — Чтобы как можно меньше мест для тени оставалось, понял? Пусть хоть лучик, и уже все в порядке. Если увидел вроде как траву, но такую черную и легкую как пепел — осто— И чего делать? — чуть опешил я.— Свет нужен. Любой, керосинки хватит. Ладно, по остальному тебя в общаге просветят, а главное я ска— Понял.— Иди давай.На этом разговор наш и закончился. Я прошел через пустынный вестибюль мимо кивнувшего мне дежурного сержанта за решеткой — и оказался на улице. Встал на крыльце, огляделся.Дождь вроде как усилился, стало еще ветреней, но сам я немного если не успокоился, то ощутил себя стоУлица Советская была, по всему видать, самой ценПотом сообразил, что вряд ли кто с ^V^-плеером сюда провалился, а тут небось одни патефоны были. Вот и слушают то, что есть. Тут еще круглых черных тарелок радиоточек ждешь, но пока на глаза не попадались.Был у меня когда-то патефон, я его на даче на черстороне было записано по две песни, звучавших словно с того света. Но мне этот агрегат с пружинным приводом очень нравился, и я с удовольствием слушал «УтомленЗатрещал двигатель, мимо прокатил мотоцикл с коИз шашлычной «Телави», когда я проходил мимо нее, потянуло вкусно и так остро, что я слюну сглотнул, пеБочаров не соврал — идти оказалось недалеко. Вско«Горсвет». И все, никакой расшифровки, вроде как у ропперов, или как там назвал тружеников по приему поВестибюль с дежурным в мощной клетке был проВ отличие от пустынного вестибюля РОПП, здесь было шумно и суетно. Сновали туда-сюда люди, кто-тогромко говорил в коридоре, где-то звонили телефоны. На меня внимания никто не обращал — лишь дежур— Отдел кадров напротив, туда пропуск не нужен, — и указал рукой на дверь у меня за спиной.Действительно, там была обитая дерматином дверь с требуемой табличкой. «Горсвет, Отдел кадров. Зам. н. ОК Березаев Павел Демьянович». Стучать в такую дверь было бесполезно — все равно не услышат, так что я ее просто потянул на себя и вошел.Отдел был представлен одним-единственным челоДядек был не лишен чувства юмора — на стене висел плакат с надписью, гласившей: «Приходи редко, проси мало, уходи быстро». При этом непохоже, что он был работой перегружен.— Садись, — сказал дядек, после того как мы обменяТочно, на таком не засидишься — уйдешь быстро и просить ничего не захочешь. Это я осознал сразу, едва усевшись.— Давай направление, — сказал он, протягивая руку с вытатуированным на тыльной стороне ладони якоЧитал он его недолго, хмыкнул пару раз каким-то своим мыслям, затем аккуратно подшил в папку, которую, не вставая, извлек из шкафа. Затем сунул мне рота— Чернильницей пользоваться умеешь или каранда— Лучше карандашик, — честно ответил я.— Держи, только очинен худо, — сказал Березаев, прокатив по столешнице простой карандаш, действи— Откуда?! — чуть преувеличенно удивился я. — Во двор на минутку вышел.— А где тебя закрыло?— В сарайчике.— А я в подвал за огурцами полез на даче. Новый год справляли. То-то, думаю, гости удивились, куда хозяин пропал, — вздохнул дядек. — А жена так в особенности — решила небось, что к любовнице сдернул.— А давно было, Пал Демьяныч? — вежливо поинте— Да девять лет уже как. Ты пиши анкету — времени мало, мне тебе документы выписывать, а потом бухгалАнкета оказалась хоть и длинной, но простенькой, ка— Мотоцикл точно водишь?— Точно вожу. А что?— Да мало кто умеет у нас, — сказал он, опуская глаза в анкету. — Мы же не французы сюда ссыпаемся, климат сам знаешь какой — вот и получается, что мотоциклов тут много вроде как, а мотоциклистов мало. Учим, есте— Ну... могу, если надо, — пожал я плечами. — Только у вас тут что за климат?— Обычный. Но с коляской и зимой гоняем. Как в войну ездили, так и у нас ездят.Я немного опешил, но потом вспомнил, что вроде как в той же хронике мотоциклисты круглый год катались. Да и что это за транспорт на войне, если он сезонный?— А у вас тут что, «цюндапы» какие-нибудь трофей— «Харлеи», нас на снабжение с ленд-лизовского склада поставили, так что иного не полагается, — сказал Пал Демьяныч, отодвигая анкету в сторону. — Претенду— С коляской?— С ней самой, — подтвердил тот. — И с приводом на коляску.— Я с коляской не ездил, — чуть растерялся я.— Поездишь, — резонно возразил Березаев. — У нас тут и без коляски поначалу никто не ездил, а вот пожал- ста. Привыкнешь. Плащ тебе дадим трофейный, кожаЯ покосился на его костюм, подумав, не явился ли именно этот критерий основным при выборе цвета сук— И чего мне, кататься взад-вперед? — уточнил я. — Что за работа-то?— У нас служба, а не работа, — поправил меня Бере- заев. — А вообще, в мобильную группу. И посыльным, и разведкой, и вообще на всякий случай. Хорошая служба.— Ну... как скажете, я согласный.— Ну и хорошо, раз согласный, тогда помолчи пять минут, пока все отношения заполню.Справился он минут за десять, а не за пять, как оберезультате одна подпись расплылась, а на вторую я по— Ага, молодец — можешь, когда хочешь, — прокомДальше все пошло удивительно быстро. Сначала он сообщил мне, что я обязан сфотографироваться на доку— И что, не подделают? — удивился я такой простоте местного расчетного средства.— Да кто подделает? — спросила толстая девушка с усами и кудрявыми черными волосами, сидевшая за сто— Ага, хорошо, — кивнул я, убирая книжку в карман джинсов.— Идите в вещевую службу, там ждут.В отличие от бухгалтерии, сидевшей на втором эта— Повезло тебе! — объявила она. — А я сюда в ноч— Это как?— В уборной лампочка перегорела, — пояснила она, начиная заполнять на меня вещевой аттестат. — ПолуПочему-то я такой тираде на пункте «плащ кожаный дефицитный» не удивился ни разу. Не знаю почему, но вот такое предчувствие у меня сложилось сразу же, как Березаев про него упомянул. Понятия «вещевой склад» и «безвозмездная выдача кожаного плаща» никак в моей вселенной не могли ужиться вместе.С остальным проблем не возникло. Даже сапоги дали померить сразу несколько пар, причем вполне добротПосле напоминания она суетливо повздыхала, удали— Вот держи, английская, — пояснила она. — Для танкистов. А плащей нет, это Пал Демьяныч че-та попуЗа плащ я решил не воевать: куртка мне тоже понра— Рано еще, через пару недель выдавать начну.Потом со склада вещевого отправился в оружейный, который так и назывался тут, а вовсе не склад РАВ, — что— А иначе хрен тебе, — емко сказал из-за решетки немолодой мрачный дядька с черными усами, командо— А где сдавать?— На стрельбище. Это здесь, но уже темно, завтра от— Стою.Дядька направился в склад, откуда и вынес нечто меня удивившее. Я ожидал такого же ППШ, как у Федьки-Теодо— Карабин ЭМ1, американский, — прокомментиро— А чего не хотят?— Патрон слабоват для карабина, СКС его как бог черепаху кроет, — пояснил мужик. — А ППШ очередярабин — очень легкий, прямо игрушка, стреляет метко. И кстати, тут СКС таким как раз с него сделали, прика— А вы чего, местный?Это я, задумавшись, сморозил глупость. Но мужик не удивился — видать, на статус новичка поправку сделал — и сказал:— Тут местных нет, мы сюда с приятелем пять лет на— Ага, понял...— Револьвер еще получи, — добавил он, выкладывая на стол наган.— Это ленд-лиз? — удивился я.— Нет, но других нет. Сейчас нет, — пояснил он, когВне всяких сомнений, там покоился «кольт 1911», ру— Девять миллиметров...Тут я поразился малость.— Шесть патронов...Удивление окрепло.— Гильза с дульцем...Я понимающе кивнул.— Барабан, понятное дело, неоткидной, — подвел он итог описательной части.— Ага.Ну наган как наган, разве что в калибре миллиметров больше, в барабане патронов меньше, ну и вид чуток от— Кобура — дерьмо, или переделывай, или на рынке купи, умельцы уже делают, — добавил мужик. — Ленд-лизовские хорошие, особенно если крышку на ремешок заменить, но под наган они никак.— Понял, — кивнул я, затем спросил: — А с патрона— А на хрена они тебе сейчас? Я же все равно ствола тебе не выдам. Гуляй так покуда. Один просто не шляйся по темноте и к людям держись поближе. Заодно слушай побольше, чтобы не схарчил кто или не вселился. И все будет как надо, не менжуйся. Противогаз можешь взять. Хочешь — носи, а хочешь — сумку от него пользуй, он тебе по должности положен.— Ага, спасибо, — засмеялся я, принимая дар в зелеК Березаеву попал уже после окончания рабочего дня — он специально меня дожидался. Сидел в полутьме, разгоняемой керосинкой, попыхивал трубкой, задымив кабинет так, что я чуть не закашлялся. Какой-то ядреный у него табак: как кислотой по обонянию.— Закончил? — спросил он у меня, начиная убирать бумаги со стола.— Ага, вроде всех обошел, — ответил я, демонстрируя тюк с одеждой.— Ну и молодец. Тогда держи направление в общежиПриняв от него серую бумажку с кривовато отпеча— А добираться как туда? Я пока ориентируюсь так себе, то есть вовсе никак.— Пешком не надо уже — темнеет, — указал он че— На чем?— Автобус, развозит сотрудников... — Он глянул на часы. — Через двадцать одну минуту пойдет, как раз по двум адресам, ну и ты с попутчиками. А там сразу к ко— А он еще работает? — спросил я, тоже посмотрев на часы, но уже с сомнением.— Не работает — так дежурный за него. У нас везде дежурные — жизнь такая.На сем наша беседа и закончилась. Пристроив тюк с одеждой на подоконник в вестибюле, я стоял у серьезБолтали они о чем-то веселом, много смеялись, за— О, «пепелац»! — сказал один из мужиков, и вся комНу и я за ними, подхватив вещмешок и узел.«Пепелацем» оказался довольно дряхлого вида трех— Можно садиться. Говори, кому куда.Остановок оказалось всего две, как Березаев и обе— Новенький? — спросил меня усевшийся рядом со мной парень, высокий, худой, но плечистый и жилистый.— Ага, сегодня провалился.— Не повезло, — усмехнулся он. — А я уже четвертый год здесь. Откуда сам?— Из Москвы, если ты про город.— Про город, — подтвердил он. — Со слоями реаль— В сарае закрыло.— А я у любовницы в доме в шкафу от мужа спрятал— В портках хоть был? — засмеялся и я.— Ага, в мужниных. Я их с перепугу в руки с вешалки схватил. А кроме порток ничего и не было. И выкинуло среди зимы.— И как ты? — удивился я.— А меня прямо в городе выкинуло — в пустом доме возле самого периметра, аккурат напротив КПП. Повез— Володя.— Будем знакомы, — пожал он мне руку. — В общагу, как понимаю?— Ага.— Значит, у нас работать будешь. В фонарщики опре— В фонарщики. Только объяснить забыли, что де— А тут и объяснять нечего, — засмеялся он. — Ездишь по графику по пустым домам и те места, куда свет не попадает, фонарем освещаешь. Ну и отбиваешься от того, что там успело завестись.Я лишь вздохнул, потом прокомментировал его объ— Мне бы еще просветиться насчет того, что там обычно заводится.— Да тварь всякая, — отмахнулся он. — Бывает с кры— Ага, понял. А потери в личном составе как?— Ну как тебе сказать... — задумался он. — Зимой больше, Тьма крепнет, летом меньше. Бывает, что про— А вот эта вся разведка, комендачи и прочие — они к таким делам никак? — задал я уже давно крутившийся на языке вопрос.— Помогают, бывает, но у них и других дел хватает. Разведка вне города действует, у комендачей периметр, патрулирование и с людьми война.— С людьми? — опешил я. — А чего это? Заняться больше нечем?— А ты как думал, тут все ангелами становятся? — иронично спросил он. — Тут и конфликты интересов, и за ресурсы война, и вообще какая-то непонятная движу— В глаза светят из-за них?— И из-за них тоже, — подтвердил Паша. — И у одер— А чего хотят секты-то?— А хрен его знает. Хотят чего-то, но нам о том не рассказывают. Ну ты сам прикинь, тут же мир такой, как и там, по ту сторону. Тут и Америка где-то есть, и Германия, и Китай с Антарктидой. И всюду проваливаются. Как тут проблемам не быть?— Это точно?— Точно, разведка-то катается, до других областей добирается. А те, в свою очередь, еще до других. Так и расходится информация.«Пепелац» подскочил на колдобине так, что народ чуть со скамеек не послетал. Послышались веселые ма— Паш, ты вот что скажи: в общаге этой самой по— В буфете. Хоть пожрать, а хоть и выпить.— В общаге выпить? — удивился я, вспомнив студен— А что? По вечерам шляться не очень принято, вот и разрешают. А не разрешали бы, так по комнатам буха— Но пожрать точно можно?— Точно, — уверенно ответил Паша. — Разносолов не обещаю, но бутерброды найдутся или пирожки какие, ну и чай там, молоко или чего покрепче. Ага, первая остановка.«Пепелац» медленно и тяжко затормозил, дверь отНесколько человек, поднявшись со своих мест, пош— Тут семейные живут, у них вроде как квартирки, — пояснил Паша. — А мы, холостые, по-спартански.— Общага мужская? — полюбопытствовал я.— Ага, мужская, женская в соседнем корпусе. Но тут запретов нет, разве что Нурик, комендант, от такой распущенности душевно страдает. Он у нас другого воспи— А зачем ему?— Завидно, наверное, — пожал Паша плечами и доМашина вновь тронулась с места, подсадив попутно двоих молодых парней.— Кстати, мне бы бритву еще купить надо и там щет— Это без проблем, прямо в буфете торгуют, — скаТак и оказалось. Ровно через три минуты машина въехала в открытые ворота, ведущие в типичный школь— Все, выходим, — поднялся Паша, подталкивая меня к выходу.На улице было по-прежнему холодно, промозгло, поЯ взбежал по выщербленным ступенькам, толкнулся в стальную тяжелую дверь, пытавшуюся вернуться на свое место на пружине, и словно в своей школе оказался, в коуже клетка-дежурка, рядом с ней дверь с табличкой: «Ко— О как, — только и сказал я, восхищенный, прочиСлышавший звук дежурный, сидящий над кроссвор— На месте комендант? — спросил я его.— Ага, пока на месте. Заходи.Постучавшись, ждать ответа не стал, а толкнул дверь, попутно вытаскивая из кармана предписание на заселе— Товарищ Оразбердыев?Среднего роста, коротконогий, сухощавый мужик с длинным смуглым лицом и черными короткими волоса— Чего хотель?— Пожить типа, — доложил я, протягивая бумагу.Тот кивнул, взял ее, прищурившись, поднес к свету. Я попутно разглядел его повнимательней. На ногах са— Ага, фонарщик, — удовлетворенно заключил он, складывая бумагу. — Оружие получил?— Нет пока.— Как дадут, сразу дневальным заступишь, — объявил он мне радостно.— Чего это?— Дневальный все ходят — положено, — объяснил он. — Только без оружия такой дневальный как овца — кушай его кто хочет.— Понял, Нурберды Овец...Тут я растерялся и почувствовал желание повторно взглянуть на табличку. У меня уже и фамилия комендан— Э, Нуриком зови, не старый, да, — сказал он, не— Шестьдесят пятого.— Вот, ровесники. Я шестьдесят восьмого даже, но тут уже три года, — блеснул он знаниями математики. — Сам откуда?— Москва.— Я из Ашхабад. В Москву командировка приехал, бритоголовые погнались. Я от них в темный подъезд спрятался, они за мной. Там дверь в подвал. Спрятался там, а потом прямо сюда вышел. Теперь комендант, — по— Повезло, — позавидовал я.— Что — повезло? Везет баран, когда не его на шаш— Ух ты... — только и сказал я, тщательно изображая зависть.— Ладно, третий этаж тебя заселю, вторая комната, второй пенал.— Чего — второй?— Комната.— А после комнаты?— Пенал, — пояснил комендант Нурик с интонаКак в армии и было. И одеяло шерстяное с тремя поВ коридоре третьего этажа столкнулся с каким-то гоСразу вспомнился старый фильм «12 стульев», еще с актерами Филипповым и Гомиашвили. Там тоже была такая вот квартира, где большой-большой зал был подеДостал из кармана ключ, но, услышав за дверью воз— О! Вова! — обрадовался он мне. — Сюда подсе— Вроде того, — подтвердил я, вываливая на пустую металлическую кровать свои вещи.Выбрал из двух пустых ту, что стояла ближе к окну. Койки были разделены ширмами вроде медицинских, для вящей приватности, но если кто храпит, то всем хана — звуку они не препятствуют. Окно, возле которого огромного вполне скромное, да еще и с решеткой по типу тюремной.— Федь, буфет открыт, не в курсе? — сразу перешел я к главному.— Открыт, куда он денется, до полуночи работает. Голодный?— А ты как думал? Как на том свете чашечку кофе в себя залил с утра с печеньицем, так и все.— Ну так в чем проблема, пошли, — сказал он, рез— Ну сегодня я и сам не готов, наверное, — не очень уверенно сказал я. — И мне тоже завтра в Горсвет с утра пораньше, да еще и сфотографироваться можно.— А чего, сто грамм фотографию засветят? — гыгык- нул он.— Сто не засветят, но у меня друг был фотогра— И чего? — заинтересовался он.— Ну вот и снял в дрова пьяный фотограф в дымину пьяного клиента. Сразу отпечатали, утром сдал куда надо снимки.— И?— И потом ни один паспортный контроль по этому документу нормально пройти не мог. Все в отказ сразу шли: не ты, мол, и все, езжай откуда приехал. Хоть волком вой. И под смех трудящихся вынужден был каждый раз убеждать, что это я, просто напился до синевы. И даже рожу похожую корчить.Федя поржал. А я между делом кровать заправил, вспомнив еще армейские навыки. Ничего так, навсегда, похоже, вколотили. Затем мой взгляд упал на балалайку, висящую над Фединой кроватью. Не удержался, спросил:— Умеешь?— А то! — гордо сказал Федя, потянувшись к инстру— Где взял?— Да тут и нашел в подвале. Музучилище же бывшее.Струны бренькнули у него под пальцами, и он ловко и быстро заиграл частушечный мотивчик, напевая:Эх раз, еще раз, «фендер стратакастер», Я и песни петь могу, и...ся мастер!Девки, в кучу! Х... нашел! Вы...тесь, я пошел!Все это завершилось кратким, но удивительно залих— Ну ты и Хендрикс! — восхитился я дарованием.— А то! Дамы млеют, — легко согласился Федя, повора— Оно и понятно: настоящий талант никакие матюги не испортят.— Хочешь научу? — поинтересовался он.— Ага, спиши слова. Слушай, я бы еще в душ схо— Ну давай до конца коридора, там увидишь, — легко согласился он, заваливаясь обратно на кровать и хватаУтром разбудил всех громкий школьный звонок, коне надо, засыпал обратным порядком. Такое желание было и у меня, потому что проспать удалось всего часа два. Нет, в буфете я не хулиганил и пил чай с сочнями, и страшноватого вида опасную бритву купил, и щетку, и коробку зубного порошка, затем изучал, даже наизусть учил наставление по американскому карабину, но вот потом, как задули керосинки и улеглись, тут-то и начаА партнеры? Если меня месяц на работе не будет, то можно уже не возвращаться. Не то чтобы они люди плохие — просто соблазнов очень много, а человек по природе своей слаб. Трудно удержаться от того, чтобы не оприходовать жирный и, по всем приметам, бесхозный кусок...Мысли неслись в голове как десятки шаров для боу— Ох, ё... — протянул я, поднимаясь и по привычке шаря возле кровати в поисках бутылки минеральной и не находя ее, естественно.У меня из-за сильно перебитого носа была привычка дышать ртом во сне, отчего утро глушило сушняком. Но сегодня я озаботиться не сумел — не нашел подходящей емкости под воду.Федя же вскочил легко, натянул бриджи и, сунув ноги в тапочки, вышел в коридор, размахивая полотенцем и напевая:Утро красит нежным светом Стены древнего Кремля, Просыпается с рассветом Вся Советская земля!— Ага, мне бы тоже проснуться, — прохрипел я, моКое-как удалось, тоже поплелся умываться, почему- то в мыслях сбившись на «Марш авиаторов» — видать, Федей и антуражем навеяло.Потом пришлось вспомнить, как мотать портянки. Приодеться в обновки решил, оставив на себе лишь стаАнглийская танковая куртка вызвала у Феди шквал расспросов. Узнав, что меня назначают на мотоцикл, он и вовсе обзавидовался.— Везет тебе, Вовка! А я все в атаке охреневаю. А во— Так мне сказали, что мотоциклы пустые, ездить не— Не, мотоциклов че-то боюсь, — признался он. — Мне бы на машину.Надев пояс с кобурой, причем весьма продвинутого вида — самоделка, видать, — он извлек оттуда легко узнаего на предохранитель. Какая-то деталь словно по глазам резанула — очередная мелкая неправильность.— Федь, что не так с твоим стволом?— В смысле? — не понял он.— Чем от нормального отличается?— Ну ты спросил! — удивился он. — Откуда я знаю, как там у вас было?— А откуда ты «фендер стратакастер» знаешь? — тре— Да здесь от кого-то слыхал, — оправдался он. — А «Стены древнего Кремля» у нас тоже пели.— А ствол?— Да сам глянь, только не пальни случайно: патрон в патроннике.Разницу долго искать не пришлось. Рукоятка отли— Ты гля... — удивился я. — И как?— Шьет любую тварь насквозь, — ответил Федя.— А пэпэша твой под такой же патрон?— Ага, под такой.То-то магазин в его автомате не такой изогнутый, как в том ППШ, что в нашей реальности в пользовании был. Заодно я обратил внимание, что назвал оружие «автоматом», как было принято у нас во время войны, и как тут, похоже, его именуют. Да я и не против, у меня от сочетания «пистолет-пулемет» язык в трубочку завоНарод внизу толпился у «пепелаца», так и оставше— Тебе же фотографироваться? По пути ателье. Сроч— Ага, нормально, — обрадовался я. — Пошли тогда.Дождя сегодня не было, но стало еще холодней. СыМы шли по улице не одни: много народу спешило в разных направлениях, все по своим делам. Хватало и машин, на которые я глядел с настоящим восхищениХватало тентованных грузовиков, которые везли, судя по одежде, рабочих. Уточнил у Феди, тот подтвер— Ага. На перегонный, на угольный разрез, на элек— А чего так?— А за периметром почти все. Дорога тоже под охраЯ продолжал глазеть, и вскоре меня особенно вос— «Додж» пятьдесят третий, который «карри олл», «вези все». Это, кстати, начальник Горсвета проехал — наш босс, так сказать.Действительно, помимо водителя внутри можно было разглядеть мордатого мужика в фуражке и серой шинели. Прямо генерала на фронт повезли.— Симпатичный экипаж, — прокомментировал я.— Ага, — согласился Федя и добавил: — Но мне для моих дел «блиц» куда лучше. Кстати, когда за генерато— А когда лучше?— Ну... послезавтра? Если тебя на сутки не поставят, ты все равно выходной, и я сменюсь. Оружие-то не вы— Пока нет.— За периметр без него не надо. Нельзя даже. Купить можно, но в продаже ничего такого особого нет, «болты» одни. «Мосинки» и немецкие маузеры, и ничего больше обычно. Да и дорого. И все равно документы нужны.— Кстати, Федь, народу со стволами много, до стрель— Доходит. Но очень редко.— А чего так?По моим прикидкам, где народ нервный, а при такой жизни под Тьмой им точно станешь, до пальбы должно доходить легко и — главное — часто.— У нас за это расстрел, если первый начал и кого-то подранил хотя бы, — усмехнулся Федя. — Если просто непо делу, от избытка чувств пострелял — в потолок, на— Это какие?— Дома разбирать за периметром. Не, фонарщики там профилактику постоянно делают, но не везде успе— Спрашивал уже. Обещали выдать, если какой-то там экзамен сдам и документы будут готовы.— Экзамен несложный, а документы... ну вон ателье, уже пришли.Фотоателье словно в кино или воспоминания детНа стенах ателье висели фотографии с незнакомыми людьми, в углу стояла даже пальма в кадке, заметно по— На документы? — с ходу спросил он, едва глянув на нас.— Так точно, — подтвердил я.— И срочно, чтобы в обед забрать? — уточнил он.— Именно так.— Два рубля тогда с вас, авансом.С расчетной книжкой я был пока знаком плохо, поэВ Горсвете, когда я уже отмечался на проходной, де— Иди на второй этаж, в ПБУ, там представишься и доложишься.— Понял.Федя лишь сказал:— В четвертую группу просись! — и побежал куда-то по коридору.А я пошел куда сказали. На лестнице было даже тес— Новый? — спросил один мужик лет пятидесяти — худой, носатый, с залысинами на темных волосах над высоким покатым лбом.— Так точно! Представляюсь по случаю прибытия, но не знаю...— Антонов, — протянул он мне руку. — На «Харлея»?— Вроде бы, — осторожно кивнул я.— Жди момент, — сказал он и отошел к столику, на котором стоял полевой телефон. Покрутил ручку, затем сказал кому-то: — Инночка, Антонов, дай зампотеха. — Затем после паузы заговорил с кем-то еще: — Антонов здесь. Петрович, мотоциклиста тебе посылаю, дай команОбернувшись ко мне, сказал:— Тебя в штат на должность мотоциклиста-разведчи— Так точно.— Давай.На этом разговор закончился. Антонов подошел к висящей на стене огромной карте, утыканной разно— Сергей Альбертович, — обратился к нему крепкий мужик с волосами ежиком, затянутый в кожаную куртДослушивать я не стал: вскоре все эти «неуспевания в сектор» свалятся и на меня в том числе, и тогда уж я точно все пойму, что тут происходит.Натертый мастикой, старый, разболтанный паркет звонко стучал под каблуками, из открытых дверей кабиКоридор превратился в крытый переход, в котором почему-то оказалось неожиданно холодно, затем переОстановив какого-то малорослого и невероятно чу— Василь Иваныча где найти смогу?— Вон там, за «Бюсингом», — махнул чумазый рукой в сторону большого грузовика, стоящего на подпорках вместо колес. — В кондейке чаи гоняет.— Понял, спасибо.Пошел куда сказали, обходя машины и прочие преЖдал недолго — минуты три. В калитку почти что забежал невысокий пожилой дядька, бородатый, хоть и лысый, в кожушке без рукавов, надетом поверх грубого свитера. С ходу протянул мне руку, спросив:— Бирюков? На мотоцикл?— Так точно.— Тогда чего время тянуть, пошли сразу, — решительЯ потопал за ним, оказавшись во дворе, уставленном разнообразными машинами, часть из которых была на ходу, а вторая явно нуждалась в ремонте. Привлек вни— Говорят, вас от ленд-лиза снабжают?— И трофеями тоже, «кюбели» вон стоят, — он ука— Бронетехника? — удивился я. — А мотоциклы при чем? Они у вас бронированные, что ли?— Темнота! — сказал как припечатал Василь Ивано— А как у нас — я без понятия, — соскочил я с темы. — Может, и не так.По пути он заглянул в какой-то склад, откуда вышел с десятилитровой канистрой и воронкой, сразу сунув все это мне.Калитка в заборе, дежурный с ППШ, с виду бдитель— Это что, Василь Иваныч?— Английский легкий тягач, — ответил тот. — «Кар