Синдром Петрушки (18+). (Рубина)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-164593-9

Аннотация к книге "Синдром Петрушки (18+)"
автор Рубина

Книга из серии 'Проза Дины Рубиной. Просто о главном'

Читать онлайн выдержки из книги "Синдром Петрушки (18+)"
(Автор Рубина)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Синдром Петрушки (18+)"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Проза Дины Рубиной. Просто о главном"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

Читать онлайн выдержки из книги "Синдром Петрушки (18+)" (Автор Рубина)

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

Р82

Оформление серии А. Дурасова

В оформлении обложки использована репродукция картины «Праздник в Сен-Клу» художника Жана Оноре Фрагонара: Вап- сще йе Ргапсе / Ре(ег ^!Ш / Впйдетап 1таде§ / Роюйот.ги.

Рубина, Дина.

Р82 Синдром Петрушки : роман / Дина Рубина. — Мо

I8В^ 978-5-04-164593-9

Дина Рубина совершила невозможное — соединила три разных жанра: увлекательный почти готический роман о ку

Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла — в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности — эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.

Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пей

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

© Рубина Д., 2022

1НВМ 978-5-04-164593-9

«Однажды, силою своей превращая воздух в воду, а воду в кровь и уплотняя в плоть, создал я че

Тут мы поняли, что он (Симон Волхв) говорил о мальчике, которого убил, а душу его взял к себе на службу.

Псевдоклементины

(II век н.э.)

Часть первая

Глава первая

«.И будь ты проклят со всем своим балаганом! Надеюсь, никогда больше тебя не увижу. Довольно, я полжизни провела за ширмой кукольника. И если ко

Возникну, возникну.. Часиков через пять как раз и возникну, моя радость.

Он аккуратно сложил листок, на котором слово «кукольник» преломлялось и уже махрилось на сгибе, сунул его во внутренний карман куртки и удовлетво

Взглядом он обвел отсек Пражского аэропорта, где в ожидании посадки едва шевелили плавниками ноч

8 Несмотря на предрассветное время, девочка была полна отчаянной энергии, чего не скажешь о замордо

Та измученно вскрикивала:

— Номи! Номи! Иди же, посиди спокойно рядом, хотя б минутку, о-с-с-с-поди!

Наконец старуха сомлела. Глаза ее затуманились, голова медленно отвалилась на спинку кресла, подбо

Девочка остановилась против бабки. Минуты две неподвижно хищно следила за развитием увертюры: по мере того как голова старухи запрокидывалась все дальше, рот открывался все шире, в контрапункте хра

Пружиня и пришаркивая, девочка подкралась ближе, ближе... взобралась на соседнее сиденье и, на

— Но-ми-и-и! Не безззобразззь... Броссссь ш-ш-ша- лить-сссссь... Дай бабуш-шшш-ке сссс-покойно по- храпеть-ссссь...

Девочка отпрянула. Голос — шипящий свист —

раздавался не из бабкиного рта, а откуда-то. Она в па

И она шипела человечьим голосом!!!

Змея медленно вырастала из правого, засученного по локоть рукава его куртки, покачивая плоской голо

«Он сделал ее из руки!» — поняла девочка, взвизгну

— Ищо! — хрипло приказала девочка, не сводя глаз со змеи.

Тогда змея опала, стряхнулась с руки, раскрылась большая ладонь с длинными пальцами, мгновенно и неуловимо сложившись в кролика.

— Номи, задира! — пропищал кролик, шевеля уша

На этот раз девочка впилась глазами в сжатый рот индейца. Плевать на кролика, но откуда голос идет? Разве так бывает?!

— Ищо! — умоляюще вскрикнула она.

10

тал рукав куртки и проговорил нормальным глуховатым голосом:

— Хорош . будь с тебя. Вон уже рейс объявили, рас

И пока пассажиры протискивались мимо бело-си

А он уселся у окна, завернулся в тонкий плед и мгновенно уснул, еще до того, как самолет разогнался и взмыл, — он всегда засыпал в полете. Эпизод со змеей и кроликом был всего лишь возможностью про

Он никогда не заискивал перед детьми и вообще мало обращал на них внимания. В своей жизни он лю

* * *

Привычно минуя гулкую толкотню зала прибытия, он выбрался наружу, в царство шершавого белого кам

Всегда неожиданным — особенно после сирых ев

Водитель первой из вереницы маршруток на Иеру

Выйдя на открытое пространство, откуда просмат

. „где возникли и томительно поплыли гудки.

Теперь надо внимательно читать записанные рус

— Бокер тов! — старательно прочитал он по бумаж

Голос приветливо обронил картавое словцо и отпал. Ну и язык: бок в каше, рыгал Кеша, ква-ква...

Что ж он там телепается-то, господи!.. Наконец трубку взяли.

— Борька, я тут. — глухо проговорил он: мобиль

1 Доброе утро! Попросить доктора Горелика, пожалуйста (иврит).

11

12 последней вести, после которой спускают курок. И — горло захлестнуло, закашлялся...

Тот молчал, выжидая. Ну да, недоволен доктор Го

— Рановато, — буркнул знакомый до печенок голос.

— Не могу больше, — отозвался он. — Нет сил.

Оба умолкли. Доктор вздохнул и повторил, словно бы размышляя:

— Ранова-а-то. — и спохватился: — Ладно. Чего уж сейчас-то... Поезжай ко мне, ключ — где обычно. По

— Нет! — раздраженно перебил тот. — Я сейчас же еду за ней!

Сердце спотыкалось каждые два-три шага, словно бы нащупывая, куда ступить, и тяжело, с оттяжкой било в оба виска.

— Подготовь ее к выписке, пожалуйста.

.Маршрутка на крутом повороте слегка накрени

Как обычно, это напомнило ему сахалинские соп

ского пролива его родной городок Томари, Томариора

по-японски.

Так он назвал одну из лучших своих тростевых ку

Вдруг он подумал: вероятно, в этих горах, с их бо

От автобусной станции он взял такси, также ста

На проходной пропустили немедленно, лишь только он буркнул имя Бориса, — видимо, тот распорядился.

14 Потом пережидал в коридоре, увешанном пени

— Я думал, тут драка ... — сказал он, входя в каби

— Да нет, — отозвался блаженно-заплаканный док

Он опять всхлипнул от смеха, взметнув свои рос

— Они с женой вчера вернулись из отпуска, в Ниц

— Ох, прости, Петька, тебе не до этого. но жутко смешно! Короче: там то ли демонстрация, то ли карна-

вал — что-то кипучее. Какие-то полуголые люди в жел

Большое веснушчатое лицо доктора расплылось в извиняющейся улыбке:

— Это дико смешно, понимаешь: святая суббота. и возвышенный Давид с презервативом в руке.

— Да. Смешно. — Тот криво усмехнулся, глядя куда-то в окно, где из будки охранника по пояс высу

Волхв-охранник возбужденно переговаривался с водителем легковушки за решетчатыми воротами, и невозможно опять-таки было понять — ругаются они или просто обмениваются новостями.

— Ты распорядился? Ее сейчас приведут?

Борис вздохнул и сказал:

— Сядь, зануда. Можешь ты присесть на пять ми

Когда тот послушно и неловко примостился боком на широкий кожаный борт массивного кресла, Борис зашел ему за спину, обхватил ручищами жесткие пле

— Сиди. сиди! Зажатый весь, не мышцы, а гаеч

15

16 в моем же кабинете на меня маньяк напал, законную мою супругу увозит.

— Но ты правда распорядился? — беспокойно спросил тот, оглядываясь через плечо.

Доктор Горелик обошел стол, сел в свое кресло. С минуту молча без улыбки смотрел на друга.

— Петруша. — наконец проговорил он мягко (и в этот момент ужасно напомнил даже не отца своего, на которого был чрезвычайно похож, а бабушку Веру Лео

— Знаю! — перебил тот и передернул плечами. — Уже получил от нее три письма, все — проклинающие.

— Ну, видишь. Еще каких-нибудь три, ну, четыре недели. Понимаю, ты до ручки дошел, но сам вспом

— Слушай, — нетерпеливо произнес тот, хмурясь и явно перемогаясь, как в болезни. — Пусть уже ее при

— Ишь ты! — одобрение бровями, чуть озадачен

— Там сезонные скидки.

— Ну, а дальше что? Прага?

— Нет, Самара. — И заторопился: — Понимаешь, тетка у нас померла. Единственная ее родственница, се-

стра матери. Бездетная... То есть была дочь, но на мо

— Наверное, — Борис пожал плечами. — Я уже со

— Это бы нас здорово поддержало.

Доктор потянулся к телефону, снял трубку и что-то в нее проговорил.

— Пересядь вон туда, в угол, — распорядился он, — не сразу увидит. — И вздохнул: — Каждый раз это на

Второе кресло стояло в углу под вешалкой, и, рас

Из-за этой субтильности никто никогда не давал ей ее возраста.

Шаги в коридоре. На слух-то идет кто-то один, и грузный, но его это с толку не собьет: она с детства сту

И разом дверь отпахнулась, и под гортанный при

17

18 тонком бежевом свитерке — в том, в чем он привез ее сюда в августе, — она стояла к нему спиной: ювелирная работа небесного механика, вся, от затылка до кроссо

Как всегда после долгой разлуки, он был потрясен удивительно малым — метр сорок восемь — ростом: как ты хрупка, моя любовь. И тут как тут — услужли

— Ну, привет, Лиза! — воскликнул доктор Горелик с ненатуральным энтузиазмом. — Я смотрю, ты мо

Как ты хрупка, моя любовь... Скинь же рюкзак, он оттянул плечико.

Она скинула рюкзак на пол, подалась к столу и, опершись о него обеими ладонями, оживленно загово

— Да, Боря, знаешь, я совершенно уже здорова. И даю тебе слово, что. видишь ли, я чувствую, я просто уверена, что смогу жить одна. Ты ведь сам говорил, что у меня абсолютно самостоятельное мышление.

— Лиза. — бормотнул доктор, вдруг заинтересо

— И ты был прав! — с каким-то веселым напором продолжала она, поминутно касаясь беспокойными пальцами предметов на полированной столешнице — бронзовой плошки со скрепками, степлера, сувенир

И тут, перехватив беспомощный взгляд Бориса, направленный поверх ее головы в дальний угол ком

Засим последовала бурная, рывками произведен

Она молча опустилась на стул, закрыла лицо ладо

— Лиза. — Доктор Горелик, пунцовый, несчаст

19

20

костистым лицом, с пульсирующей ямой под ребрами, пустыми глазами глядел в окно, где под управлением дары приносящей руки черного волхва-охранника мед

Он знал, что эти первые минуты будут именно та

* * *

Всю дорогу до Эйлата он внешне оставался невоз

— Ты хочешь у окна или?..

Она, само собой, не отвечала.

Это нормально, твердил он себе, все как в прошлый раз. Надеялся на Эйлат — прогнозы обещали там рай

Пока долетели, пока вселились в роскошный до оторопи номер на девятом этаже, с балконом на ко

Они спустились и молча поужинали в китайском ресторане в двух шагах от моря, среди губасто ощерен

В конце концов заказала себе неудобопроизноси

После ужина прошлись — она впереди, он сле

21

22 ка, ошибка! — она молча повернулась и направилась к выходу; он за ней...

В отдалении гигантская вышка какого-то увесели

Она все молчала, но, украдкой бросая взгляд на ее озаренный светом витрин и фонарей профиль витраж

В отель вернулись к десяти, и еще выпили в гости

Пока она плескалась в душе (сложная полифония тугого напора воды, шепотливо журчащих струй, по

ней густые черные с яркой проседью патлы, и тем са

Присев на кровать, достал из рюкзака свой вечный планшет с эскизами и чертежами, на минуту задумав

Он вспомнил, как тот суетился, провожая их до ворот: добрый доктор Айболит, великан, не знающий, куда деть самого себя; похлопывал Петю по спине мяг

— Увозят! Законную мою супругу умыкают, а?! — и Лиза ни разу не обернулась.

.. .Наконец вышла — в этом огромном махровом ха

23

24

привыкли укладываться не позже одиннадцати.

Вернувшись в номер, она остановилась перед ним — он уже лежал в постели, нацепив на острый нос нелепые круглые очки и сосредоточенно чиркая что-то на листе в планшете, — стянула с головы полотенце, мгновенно пыхнув карминным жаром в топке ошале

— Только посмей до меня дотронуться!

Молчание. Он смахнул резиновые крошки с листа на котором в поисках лучшей двигательной функции раз

— Ну что ты, детка... Ляг, а то озябнешь.

В обоих висках по-прежнему бухал изнурительный молот. И, кажется, черт побери, он забыл свои таблет

Минут сорок он еще пытался работать, впервые за много недель ощущая слева блаженное присутствие туго завернутого махрового кокона с огнисто мерцавшей при любом повороте головы копной волос и тонким, вы

Наконец потянулся к выключателю — как все удоб

В пульсирующем сумраке из глубин отеля, откуда- то с нижней палубы, текла прерывистая — сквозь шумы набережной, звон посуды в ресторане и поми-

нутные всплески женского смеха — струйка музыки, едва достигая их отворенного балкона.

Вальяжными шажками прошелся туда-сюда конт

Он лежал, заложив за голову руки, прислушиваясь к миру за балконом, к неслышному утробному шороху залива, понемногу внутренне стихая, хотя и продолжая длить в себе настороженное, тревожно-мучительное счастье... Лежал, поблескивая в лунной полутьме литы

Все его мышцы, все мысли и несчастные нервы натянулись до того предела, когда впору надсадным блаженным воплем выдавить из себя фонтан накоп

25

26 «Соскучилась, подумал он, соскучилась, но ты не шевелись, не шевелись... не ше.» — и не вынес пыт

В следующий миг хлесткая оплеуха, довольно гран

— Не сметь!!! — крикнула она. — Белоглазая сво

Он вскочил и первым делом затворил балконную дверь; и пока она исходила безутешными горестными рыданиями, молча метался по номеру, пережидая этот непременный этап возвращения, который вообще-то ожидал не сегодня, но, видно, уж она так соскучилась, так соскучилась, моя бедная! Да и слишком многое се

Когда наконец она стихла, забившись под одеяло, он подкрался, присел рядом с ней на кровать и долго так сидел, задумчиво сутулясь, зажав ладони между колен, все еще не решаясь прилечь по другую сторону от сбитого хребтом одеяла.

Внизу по-прежнему наяривал квартет; ребята чест

перетерпеть, и все наладится! Завтра все будет иначе... Солнце, ветерок, море-лодочки. купальник купим. какое-нибудь колечко, что там еще?

Вдруг — после долгой паузы, когда он решил, что музыканты уже получили расчет на сегодня и, присев к крайнему столику, накладывают в тарелки салаты, — вспыхнул, улыбнулся и поплыл родной мотивчик «Ми

И тогда начиналось: под марципановые ужимки скрипочки и суховатые удары банджо вступает основная мелодия: тара-рара-рура-рира-а-а. и — умп-умп-умп- умп! — отдувается контрабас, и до самой перебивки, до терпкого скрипичного взмыва: джу-диду-джи-джа-джу- джи-джа-а-а-а! — Эллис двигается вот тут, под его пра

Он не обратил внимания, как сам уже взмыл с по

27

28

партнерши, согнута в локте, левая умоляюще протяну

Он протанцовывал сложный контрапункт мель

За перилами балкона, высоко над струящими свои лохмотья пальмами, крепко была ввинчена в звездное небо отлично сработанная, хотя и преувеличенных размеров медная луна, надраенная до наглого блеска (осветители перестарались). Она заполонила не толь

заковыристые монограммы, без конца запуская и за

И если б хоть кто-нибудь мог стать свидетелем этой странной картины: миниатюрная женщина в глубо

Настоящего удивления (даже, пожалуй, восхище

С последним чеканным поворотом его головы му

Две-три минуты он не шевелился, пережидая без

Лицо его сияло. Так же бесшумно, как танцевал, он подкрался к постели, на которой недвижным кулем за

— Не торопись. Не торопись, мое счастье.

29

30 Глава вторая

«...Да будет трепыхаться тебе, доктор! Пора бы и в себя прийти: часа три как они отбыли, а ты все пятый угол ищешь.

Нет, как вспомню этот конвой: впереди она — при1, сутулыми плечами и скованной походкой, смахивающий на марионетку больше, чем все его кук

Собственно, зачем я это пишу? Неужели спустя столько лет во мне еще живы какие-то графоманские амбиции? Да вроде нет. Давно уже, случайно наты

Нет, возвышенные позывы тут ни при чем. Просто внезапное желание записать кое-какие мысли при

А изо дня в день исписывая по нескольку страниц, ты поневоле сооружаешь какую-никакую — пусть ос-

1 Вага — своеобразная панель управления марионеткой, куда сходятся все нити куклы. Вага бывает горизонтальной, верти

колочную, скороговорочную и хроменькую, — но свою 31 картину мира. Хуже, когда пытаешься найти в этой картине свое место, задумываешься над ним и... обна

А я всегда чувствую себя ничтожеством, когда при

Самое нелепое, что официально она действитель

Когда в девяносто шестом мне впервые позвонил из Праги ополоумевший Петька (они оказались там на очередном фестивале кукольных театров, не имея ни жилья, ни гражданства, ни медицинской страховки; да еще только что умер — и слава богу! — этот их несчаст

Не знаю, что в тот момент стряслось с моими моз

Главное, в ту минуту я почему-то — как ударило ме

— Боба. — сказала она, войдя ко мне в комнату и плотно прикрыв дверь своей широкой спиной. — Ты

32 будешь не друг, а настоящая говна, если не отгово

Незабвенная бабуся говорила на четырех языках и на всех решительно и живописно, как изъясняются обыч

— Останови эту сумасшедшую телегу, Боба, она его раздавит, — сказала бабуся.

— Почему? — озадаченно спросил я.

— Потому, что эта крошка не из доброго лукошка...

И когда я вскинулся и забурлил, осадила меня так, как только она это умела: презрительным холодным взглядом. (Мой отец, ее единственный сын, в таких случаях говорил, усмехаясь: «вскроем проблему скаль

— Дурак, — обронила она тихо и властно. — Я — ме

— Какой еще ген... — пробормотал я, чувствуя за ее словами муть и холод глубокого омута.

— А такой, что ее мать до Лизы родила двоих маль

— Что за синдром? Дауна?

— Нет, другой. Какая разница?

— Нет, ты говори уж, говори! — взвился я.

— Ну., есть такой, — сказала она. — Называется

«синдром Ангельмана» или «синдром смеющейся кук- 33 лы», а еще — «синдром Петрушки». Не учили еще? Мас

— Только попробуй! — крикнул я ей вслед и со зло

.Тут ведь надо всю Петькину жизнь рассказывать: и про его сахалинское детство, и про нескладную его семью — а что я, собственно, знаю? Он с малых лет был дьявольски скрытен, вернее, просто герметичен в своих чувствах; во Львове проводил только летние месяцы, когда мать отправляла его на каникулы к своей люби

Помню ее почему-то в одном лишь облике: высо

Кажется, она даже носила и туфли моего отца, у них размер совпадал. А тот — насмешник и балагур — говорил ей с благоговейно-озабоченным лицом:

— Берегите эти вещи, Бася, они почти новые. До меня их носили только трое: мой дед — изящный харь

34 Глупая Бася все принимала на веру.

Иногда, если уж совсем бывала сама занята, бабу

— Бася, идите, вас уже ждут на рынке.

Кажется, она служила дворничихой в одном из до

Когда-нибудь напишу эссе о львовских дворниках, об этих ныне вымерших динозаврах, — хотя они заслу

В те годы все «брамы» — то есть ворота в длинную, как бинокль, арку каретного въезда — на центральных улицах Львова бывали непременно заперты. Жильцы и гости давили на кнопочки звонков на панели с но

Обитали они обычно в подвальных квартирках или в бельэтаже, не выше.

Дворника нашего дома звали пан Лущ. Именно он выходил на звонки в квартиры и чинно сообщал: «Ни

Главным украшением его «кавалерки» — маленькой комнаты с туалетом (ванной не было), куда я однажды заглянул без спросу, — была великолепно исполненная довоенная реклама польских презервативов, на мой нынешний взгляд, гениально простая: один только фирменный знак «Ш1Гга Опт», с надписью под ним: «РгеСге] С1 зегсе ректе!» — «Скорее сердце у тебя лоп

Всегда предупредительно вежливый со взрослыми (еще бы: возвращаясь домой поздним вечером, жиль

Пан Лущ выскакивал, дико матерясь по-польски, потрясая кулаками, обещая невинным прохожим страшные муки... чтобы уже через минуту, после оче

Правда, на какой-нибудь сотый издевательский залп звонков он мог выбежать с мокрой тряпкой и, размахивая ею, как раненный в бою знаменосец, с вы

1 Шляг бы те трафил! Жэбы те кров заляла! — Чтоб тебя удар хва

35

36

зывали «австрийскими»; а еще этот стиль носил имя «сецессия», и ни в одной другой европейской стране я больше не встречал подобного названия.

Улицы Ивана Франко, Зеленая и Шота Руставели образовали треугольник, внутри которого, в свою оче

Наш двор, мощенный мелкой плиткой, по пери

Во дворе и груша росла, добрая старая груша, пло

Подвал и чердак нашего дома — два континента противоположных миров — заслуживают отдельного упоминания. В подвале держали овощи на зиму и хра-

нили старый хлам, а вот чердак — тот был светлым, чи

— У меня сегодня большая стирка, — озабоченно говорила одна.

— А у меня — не так чтобы очень.

Парадная нашего дома... Пол ее был выложен от

Винтом взлетала вверх широченная лестница — чугунные кружевные перила с деревянными поручня

Дважды в год — на Пасху и на 7 ноября — пан Лущ натирал мастикой дубовый паркет, а перила лестницы:

37

38 покрывал олифой. С тех пор, стоит мне войти в мага

* * *

...Интересно, что я помню день нашей с Петькой первой встречи абсолютно отчетливо.

Сквозь блаженный утренний сон, сквозь густую вязь звуков: бряканье бидона с молоком у входной двери, на

— Не понимаю, как его мать может доверять маль

Неразборчивый мамин отклик на ее слова, затем бабусины звуки: чирканье спичкой о коробок и астма

— Оставь, она не помнит, как ее зовут! Слушай, надо бы как-то обогреть пацана, а? Скажи ей, пусть в воскресенье приходят вместе, тарелки супа мне не жал

Она удаляется по коридору в кухню, где сразу ожи

из печки уголек... — где они с мамой бубнят родствен-

ными озабоченными голосами: «боба-боб-для-бобы...».

И в воскресенье Глупая Бася приходит не одна, а с мальчиком: щуплым, носатым, молчаливым; очень, очень странным...

Так я о том, что с детства он был замкнут и скры

Сейчас думаю: не была ли его тяга к выражению себя через куклу преодолением частичного аутизма, способом как-то обратиться к миру? Недаром он и сейчас совершенно преображается, когда берет куклу в руки; и если работает не за ширмой, а на сцене, в от

Главным анекдотом его детства была кража малень

А может быть, наша первая встреча запомнилась мне потому, что как раз в тот день всю улицу перепо-

40 лошило ужасное событие: из окна своей спальни вы

Глупая Бася ввалилась в нашу прихожую, пыхтя, как паровоз; топала отцовыми ботинками и, мешая польские и украинские слова, несла какую-то бурную околесицу. Когда наконец ее раздели, переобули и вы

(Зонт у бабуси, правда, был царским: фиалковый, с блестящей пикой. Отец почему-то называл его «Фрей

У пацана, что привела Глупая Бася, оказался от

Но этот будто замороженный тип едва бросил

взгляд на мои богатства. Зато, приметив в углу горку вываленных из коробки глиняных голов на грязнова

— Мо... можно? — тихо спросил он, неловко тыча пальцем в эту свалку.

— Па-ажал-ста, — ответил я, пожав плечами. Не показал виду, что обиделся.

Перчаточных кукол отец привез из Москвы, куда время от времени ездил в командировки. Коробка вме

Никогда не забуду, как мой гость плюхнулся на ко

И вновь, подняв на меня светлые, какие-то скво

— Да это же барахло собачье! — в сердцах прого

Тогда он молча крутанулся на коленках, показав мне спину, ссутулился, копошась там, а когда обер

41

42 И вот на край стола тяжело взобрался надменный и глупый, брюхастый Поп. Суетливо крестясь, как-то страшно живо шевеля боками и смешно отклячивая зад, он пятился и повторял басом: «Осподи-сусе-хри- сте-осподи-суси». А навстречу ему пошла, колыхая косой, Красавица из совсем другой сказки. Напевала визгливым голоском стыдные уличные куплеты, пред

Не помню уже всех перипетий этого спектакля, помню только впечатление восторженной оторопи, я бы сказал, разносторонней: от смелости его, глубокой осведомленности в таинственной сфере взрослых от

тались, сшибались, дразнились и — как мне тогда по

Никогда в жизни мне еще не было так интересно. Я был покорен, взят в плен, порабощен им раз и на

Когда нас позвали в столовую, он идти не захотел, — не хотел снимать кукол с рук. Залез под стол и молча зыркал оттуда своими волчьими глазами. Но его дру

Мне и сейчас при каждой встрече хочется сразу всучить ему в руки какую-нибудь куклу, чтобы вместо отчужденной маски увидеть его настоящее лицо. Кста

43

44 Одним словом, тем первым летом Петька увлек всю дворовую ребятню — нас было человек восемь. Я выпросил у мамы розовый лак для ногтей, разбитые носы кукол были тщательно реставрированы и бле

Эта всеобщая увлеченность произвела такое впе

А ведь где-то она валяется в сарае — там, во дворе нашего давно покинутого львовского дома...

* * *

Словом, я все же затеял с ним тот тяжелый разго

Мы сидели в кавярне на Армянской, где кофе ва

На этой узкой и ободранной, но живой и прекрас

И вот, сидя за обшарпанным столиком, в ожидании своей «филижанки кавы».

Нет, все же о кавярне на Армянской надо подроб

Не знаю, кем и когда рождена была легенда, что кофе на Армянской — это лучший кофе в мире. Чужим там вполне могли подать порядочное пойло. Просто чу- жие-то почти и не забредали — не слишком очарова-

46 тельное было место: сесть практически негде, десерта никакого... Да и сама эта улочка, со своим, замеча

Здесь можно было застать того, чей адрес и теле

Там посменно работали две женщины: Лариса и Надя. Надя — этакая мамашка в теле, с плавными сдержанными движениями, — никогда не варила пло

В процедуре приготовления кофе был момент со

И, глядя, как плавно по песку жаровни двигает На

— «Синдром. Петрушки», ты сказал?.. — и вдруг рассмеялся: — Так это мне и подходит. Я ж и сам — Пет

В то время он был увлечен историей русского улич

Часами он мог рассказывать, какие сорта дерева идут на ту или другую деталь куклы, и как по виду дре

Во Львов он приезжал уже из Питера, где учился в ЛГИТМиКе; приезжал часто — ради Лизы, конечно, — но и не только: либеральный директор центрального Дворца пионеров дал ему возможность поставить пер

Помню и сейчас этот спектакль довольно под

Он работал на столе с тремя парами кукол, которых сделал сам по собственным эскизам. Первая пара ку

47

48 старуха-цапля, которые все предъявляли друг другу вздорные претензии, от слабости едва держась на но

Ноги кукол, через которые он решил весь спектакль, были удивительными: сложно-суставчатые, какие-то бесконечные, они потрясающе работали на образ — складывались, шаркали, жестикулировали, пританцо

То был единственный случай (помимо детских дво

Отказать ему я не смог, я никогда не мог проти

Музыкальное сопровождение — вальс «Амурские волны» — предоставляла нам концертмейстер Дворца пионеров Алевтина Юрьевна. До сих пор перед глаза

Драма, весьма для меня поучительная, стряслась как раз на премьере.

Свалив накануне тяжелый экзамен, я пошел с ре

Звукооператор Слава примчался за кулису с микро

— Петруха... — прошипел я. — Ну прости. Я ж не нарочно. В следующий раз, вот увидишь.

Он резко поднял голову, ошпарив меня ненавидя

— Идиот. Спектакль бывает только один раз.

49

50 Перечитал написанное. Как пунктирно, как бес

Он нашел ее на помойке, отмыл, вылечил, вставил в пустые глазницы карие стеклянные глаза и повсюду с собой таскал. Называл «Сироткой». Посадив на ко

Впрочем, точно так же оживлял он и разные пред

Из движения рождается история, говорил он; из жеста рождается жизнь.

— Я и сам — Петрушка, — повторил он, и магазин

вверх и прильнула щекой к его сердцу, будто соглаша-

лась...

Черт сидел тогда на его остром плече и неслышно посмеивался!

* * *

Странно: поймал себя на желании описывать наши встречи, разговоры и всю нашу жизнь в прошедшем времени — а ведь дурная, поди, примета? Да и к чему? Не знаю: пронзительная невозвратность глаголов про

Несуразный во всем, он не однажды меня огоро

Тут с ним происходил ряд поразительных, чуть ли не физиологических превращений: язык начинал ина

В ту зиму на остров то и дело обрушивались небы

52 если вдруг он принялся за это письмо. Мое же потря

Здорово там, в письме, — о синих всплесках молнии на страницах раскрытой книги и о сыне, что родился со смехом на лице и отказался носить его всю жизнь...

Нет, уже не помню наизусть. А стоило бы его пере

В самом деле: надо бы раскопать это письмо, и жаль, что нельзя показать его Лизе; там о ней не

* * *

В начале ее болезни мне хотелось разобраться в причинах, в истоках несчастья. Да, смерть единствен

был так понятен по-человечески. Выздоравливая, вол

— Точно! Как я все точно наизусть сосканировал! Лиза, ты увидишь, что я сделал — это гениально!

А через полгода я оказался у них в Праге; приехал в сентябре, как раз на день его рождения.

Однажды я спросил его:

— Почему — Прага?

Он посмотрел на меня с недоумением: мол, как же можно не понимать таких очевидных вещей? Сказал:

— Потому что Прага — самый грандиозный в мире кукольный театр. Здесь по три привидения на каждый дом. Один только серебряный нос Тихо Браге чего стоит.

— Или всерекламный Голем? — подхватил я.

— Голема не тронь, — возразил он. — Голем — чистая правда... Но главное: ты обратил внимание, что дома здесь выстроены по принципу расставленной ширмы, многоплоскостной ? Каждая плоскость — фасад дома, только цвет иной и другие куклы развешаны. И все го

Незадолго до моего приезда они перебрались в свое симпатичное, хотя и несуразное жилье на Малой Стра

Это были две комнаты на первом этаже очень ста

53

54 мо в общий двор — прямоугольный, ладный, уютно

И сама квартира была забавной. Одна из комнат, очень большая, служила им и кухней, и столовой, и ма

Вот только в хозяевах я не чувствовал никакого ве

Это было весьма странное застолье. Из подвала не

и был почти целиком завален инструментами и мате

Для праздничного застолья была расчищена на нем небольшая поляна, вокруг которой сгрудились мы трое, а также — тут я пытаюсь подобрать правильные слова — этот андроид: гениально сработанная им, оча

Вероятно, я должен сначала описать тот, старый их номер, который покорял всех, едва на сцену выходил Петька с большим ящиком на спине. Он сгружал его на пол, торжественно снимал крышку и вынимал не- гнущуюся Лизу. Та играла куклу, и играла удивитель

Далее начиналось: Петька пытался с «куклой» тан

55

56 В общем, это был ослепительный каскадный но

Они танцевали не просто изумительно чисто, не просто филигранно-отточенно. Их танец имел гран

Но тогда, — думаю я, — как же он достиг подобной синхронности с Эллис, с бездушной куклой? И не к этой ли изощренной отзывчивости партнеров в «танце-пере

Словом, это был номер высокого класса, который, кстати, их прилично кормил.

Они постоянно выступали, Петька даже ушел из театра, из которого, впрочем, давно порывался уйти: у них гастроли были расписаны на три года вперед. За

Моя незабвенная бабуся слов на ветер не бросала никогда.

И пока я лечил Лизу в клинике «Кфар-Шауль», Петька метался, как безумный, в поисках кого-то, кто мог заменить ее на сцене.

Ничего не выходило: номер был сделан для Лизы и на Лизу, на ее миниатюрный рост и нереально малый вес. Девочки-подростки из детских танцевальных ан

И тогда в его голову — в недобрый час! — пришла идея «создать другую Лизу»: сделать перевертыш, но

Не знаю подробностей изготовления этого чуда — я был слишком далеко, а когда он звонил, его интере

Честно говоря, я представлял себе нечто подобное всем его куклам — смешным, теплым, причудливым созданиям (да он и не любил механических приспо

57

58 или бог знает чего еще, — ответственный за горизон

* * *

И вот мы сидели за накрытым столом в новом их, очень пражском пристанище.

По комнатам ковылял, стуча деревянным проте1 — замечательно ласковый, лохматый пе

Мы никак не могли поднять первый тост, на столе все время чего-то недоставало: что-то забылось в хо

Я уже тогда подумал: что за идиотские шутки? За

— Ну, правда, она прелесть?

Ему хотелось, чтобы все смотрели на Эллис, все ею

1 Карагёз — традиционный герой турецкого теневого театра.

любовались. Он говорил и говорил, не умолкая, о кук

Время от времени, как бы случайно наклонившись за упавшим ножом или невзначай пройдя мимо Эллис, Петька незаметно нажимал какой-то там рычажок или кнопку, и проклятая кукла издавала благостный при

Уже тогда надо было обратить внимание на ее со

Вдруг она спросила:

— Боря, тебе тоже нравится это чудесное раздвое

Я замялся и горячо стал восхвалять мастерство, с которым кукла сделана.

— Но ведь я — лучше, правда? — перебила она, чуть ли не умоляюще. — Я ведь живая. Что он в ней нашел?

И Петька — видно было, что тема уже не раз обсуж

59

60

Тут речь об искусстве, об оживлении неживого. Ты хоть в состоянии понять, чего я достиг? В Бунраку одну ку

— А знаешь, Боря, — проговорила она совершенно серьезно, не глядя на мужа и не слушая его, — я чув

Петька, страдальчески морщась, воскликнул:

— Что?! Печенку?!

— Нет, — сказала она, кротко и лихорадочно улы

— Лиза, ну что за бред!!! — вспыхнул он.

Я уехал тогда от них с тяжелым сердцем. ну а ме

С того времени он удалил Эллис из дому — я по

* * *

И все же что меня сегодня так расстроило? Да, пло

словно источник звука расположен где-то за его спи- 61 ною, в углу комнаты или даже за окном.

Однажды ночью, возвращаясь от Лизы по Акаде

В другой раз, прискучив какой-то никчемной встре

— Я придушил бы эту студентку вокала!

Когда он приезжает за ней — заранее отвергнутый униженный палач, — нам даже и поговорить с ним толком не удается. Уж такое место для него больное — Иерусалим. Означает разлуку, ее болезнь, ее вражду и бесконечную его тоску.. Ей-богу, для нормального об

...Ну, хорош на сегодня, доктор. Сворачивай свой манускрипт, выключай компьютер, вали домой. Да прими снотворное, чтоб не крутить перед закрытыми глазами один и тот же кадр: как идут они к воротам, эти двое, — она впереди, он за ней; ни дать ни взять трепетная жертва под конвоем Синей Бороды.

И только я один все пытаюсь понять, кто из этих двоих — жертва».

62 Глава третья

— Вон Сильва, — сказала Лиза. — В ушанке. У транспортера.

Ничего здесь не изменилось за последние полтора десятка лет: в зале прилета неторопливой речкой текла багажная лента, тут же леваки сновали, приглашали до

В плотном сизом воздухе, сбитом из табачного дыма и выхлопов самолетных двигателей, стоял высо

— Что?! Цвэт! Какой чемоданный цвэт, говорю?! — и руками размахивал, точно собирался сгрести с ба

— Ты погоди, Сильва, — сказал Петя, подходя. — Не гони волну. Там один рюкзак только. А Лизин вот, у меня.

Сильва тут же переключился на Лизу, сграбастал ее, для чего даже присел, и заплакал мгновенно и легко, как-то по-женски, не стесняясь. Послал же бог такое бурное сердце...

— Все, Лиза, все. бросила нас Висенька...

Сильва Жузеппович Морелли (именно так) был сыном черноглазой вертихвостки из итальянской дип- миссии, эвакуированной в Куйбышев в годы Великой Отечественной войны.

Родив здесь Сильву от повара миссии, та вскоре, совершив немыслимый карьерный кульбит, выскочила замуж за помощника консула и укатила с новым мужем в Милан, забыв прихватить сына с собой. Красавец пар-

нишка был пристроен в местный детский дом, вскоре начисто забыл итальянский, окончил школу и всю жизнь проработал в стройтресте. Он считал себя на

— Вот так, — приговаривал он, утирая голубым платком свежевыбритое лицо оперного тенора. — Вот так-то... В один присест, Лизонька, твоя тетя сконча

— Рюкзак приехал, — сказала Лиза, и Сильва, рас

На развилке Московского шоссе Сильва притор

— Поехали старой дорогой, а? Чехоньки вяленой купим. Я там у Виси пивка в холодильник забил, а как с чехонькой, будет самое то!

— Езжай как знаешь, — сказал Петя.

— Старой, старой! — энергично закивал Сильва. Он снял ушанку, и забубенные эстрадные кудри рас

— Намотаем еще с десяток кэмэ, зато берег Волги увидите, церквушка там красавица на Царевщине, ну и чехоньку на рынке прихватим. Ты в прошлый раз-то видал — у нас на Царевом кургане памятный крест уста

63

64

лые, заваленные снегом поля, и дачные массивы, да рек

— Я говорю, слышь. — Сильва поднял глаза, пы

Слезы опять заструились по его крупному носу рим

— Все, все. — повторял, всхлипывая. — Больше не буду. Не привык еще.

Петя отвернулся к окну. Там, под глухим белесым небом гипсовыми заготовками тянулись головы, плечи, груди, прочие окружности и части гигантских продол

.и сейчас продолжал лелеять в себе их утреннее пробуждение — там, в Эйлате. Это было вчера, сто лет назад, и много воды утекло с той минуты, как его раз

— Что там, солнце?

Он открыл глаза и обнаружил, что ее голова лежит у него на груди, и сквозь багряный взрыв ее волос гар

Снизу доносились шлепки по воде в бассейне, вскипал восторженный детский визг, взрывалась глу

Для начала он осторожно проиграл пальцами неж

Лиза лежала якобы безучастно, прикрыв глаза, едва заметно елозя щекой по его груди. Вдруг, отшвырнув одеяло, вскочила на колени, открывшись сразу вся, в распахнутой стае красных рыбок, с одной, скользнув-

65

66 шей вниз, заветной огненной рыбкой, что ослепляла его всегда, даже в полутьме; больно уперлась обоими кулаками в его грудь, и дальше они уже поплыли вме

.Слава богу, на сей раз обошлось без этих ужас

Она четко проговорила:

— Все равно я тебя ненавижу, я тебя брошу, купаль

Он ответил:

— Всё. Купим всё вокруг, мое безумное счастье, счастье.

— Вот только без этих штучек, зараза! — Она смор

— Шкандыбает помаленьку. — Он лежал и улыбал

... — И хотя он называется Волжским, этот посе

.Нет, никак не получалось переключиться на волжские просторы, несмотря на непрерывный мо

Ленивая, блаженно-праздная приморская жизнь, продутая ветерком. Нежнейшие прикосновения зим

67