j
Название книги | Когда миллиона мало /м/ |
Автор | Литвинова |
Год публикации | 2022 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Резерв (ID = 194) |
Серия книги | мАнна Литвинова: Когда миллиона мало |
ISBN | 978-5-04-165315-6 |
EAN13 | 9785041653156 |
Артикул | P_9785041653156 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
$МОСКВА2022УДК 821.161.1-312.4ББК 84(2Рос=Рус)6-44Л64ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ!МЫ В СОЦСЕТЯХ: мдлл/у.екзто.ги О угтгеНсйопДизайн обложки С. КурбатоваРедактор серии А. АнтоноваЛитвинова, Анна Витальевна.Л64 Когда миллиона мало / Анна ЛитвиноI8В^ 978-5-04-165315-6Когда тебе семнадцать, а в стране разруха и голод, трудно поверить в предсказание цыганки: «Тебя полюбит миллионер». Но юная Богдана веУДК 821.161.1-312.4ББК 84(2Рос=Рус)6-44© Литвинова А.В., 2022© Оформление. ООО «Издательство18В\978-5-04-165315-6 «Эксмо», 2022Памяти Тани ПоляковойРоман основан на реальных событияхПРОЛОГ— Сильва, вставай! — пробивалось издалека сквозь туман.Накрылась подушкой, натянула поверх нее одеяло.— Сильва, подъем! — Голос мачехи совсем над ухом. Руки холодные, пальцы цепкие. Разоряет ее гнездо, выковыривает наружу.— Ну, пожалуйста! Пять минут еще!Одеяло и подушку сорвала, швырнула на пол. Отдернула шторы, люстру врубила во все шестВеки склеены. Пробуешь разлепить — словно горячий песок сыплют. Во сколько она уснула? Играть закончила в три утра. Потом еще верте— Сильва, уже половина восьмого!Попыталась приподнять голову, не смогла, простонала:— Пофиг.— Да сколько это будет продолжаться! — Гочала. Сильва попыталась удержаться за изголо— Да отвали ты от меня!— Что ты сказала, дрянь?— Что слышала! Не смей меня трогать, сука!Еще полгода назад терпела, но в последнее время подумала: чего молчать, если ее оскорбМачеха взъярилась окончательно. Вцепилась в предплечье когтями (больно, останутся царапи— Сейчас еще врежу, — пообещала.Но мачеха честной драки испугалась. Вопит:— Игнацио! Помоги! Твоя дочь меня изби— О, Матерь Божья, — простонала Сильва.Очередное утро в любящей, блин, семье.Отец явился немедленно — уже при галстуке, волосы блестят от геля, ремень тщетно пытается удержать огромное брюхо.Мачеха бросилась к нему — хромает показа— Она ударила меня! Она посмела меня уда— Сильвия. — Отец сузил глаза. — Ты потеряВсе детство от его ледяного тона сердце в пятОна бесстрашно приблизилась, ткнула под нос предплечье — царапины, нанесенные противни— Скажи этой своей... пусть не трогает меня. Тогда и я ее трогать не буду.Отец молчал, жевал губы. Похоже, примерял— Только тронь. Глаз выколю.— Кого мы вырастили! — взвыла мачеха. — Давай полицию вызывать!Девушка отбросила ножницы. Да, что-то соНо едва успела начать: «Ну, ладно, короче», — отец оборвал:— Одевайся. Собирай манатки. И вон отсюда.Сильва опешила:— Куда?— Куда хочешь. К наркоманам. К бездомным. Под мостами с ними ночуй. Или вообще утопись. Будет лучше. Для всех.— Э, Игнацио... ты уверен, что правильно по— Я устал, — отрубил он. — Каждое утро одно и то же. Скандалы, вопли. Пусть проваливает. Я хочу пожить в тишине.— Сильва, — мачеха смягчила голос, — ну, да— Ладно, — буркнула дочь. — Схожу я в вашу долбаную школу. Ща быстренько соберусь.Но отца окончательно сорвало с катушек.Жирным брюхом навалился на ее стол, выдер— До Пасхи поживешь без гаджетов! Без игрищ своих безумных!— Это ведь целых две недели! — взмолилась она.А он — лэптоп под мышкой — еще и ее мо— Совсем сбрендил? — заорала она. — Как я совсем без связи?— Кнопочный дам, — злорадно усмехнулся отец.— Да пошли вы оба! — взорвалась Сильва.Почему всем одноклассникам повезло? У тех семейные ужины, вместе домашнюю пасту деОна схватила школьный рюкзак. Демонстра— Игнацио, — нервно заломила руки мачеНо отец лишь презрительно усмехнулся:— Куда она денется? Есть захочет — вернется.И Сильве больше ничего не оставалось — только рюкзак на плечи и на прощанье, от души, шарахнуть дверью.ДАВНОБогдана родилась в Кувшинино, между ТвеЖили втроем: бабушка, мать да внучка.Мужчин в семье не имелось.Дед погиб на Второй мировой. У мамы в паМама с бабушкой всегда притворялись, что им и самим нормально. Но Богдана-то видела: ничеМать над ее мечтой хохотала:— Мужа она богатого хочет! Где его взять, да еще в Кувшинино? Блатные на своих женятся. Лейтенанта до генерала растить? Всю жизнь проБогдана расстраивалась, бабушка утешала:— Ты у меня принцессочка!И читала на ночь красивые сказки — про Золушку, про Ассоль.Мама язвила:— Старую деву вырастишь!Бабушка тихо сердилась:— Она еще ребенок! Пусть мечтает!Хотя девочка рано понимать начала: на самом деле принцев нет. В Кувшинино точно. Парни, едва в подростковый возраст входили, сразу пить начинали, курить, мат через слово. Если свой моНо однажды — было тогда Богдане тринад— Давай погадаю.Школьница вздохнула:— У меня денег нет.— Не надо денег. Так скажу. — Взяла ее руку, поизучала и взглянула с уважением. — Ох, какая у тебя необычная жизнь будет! Миллионер, краПьяная цыганка, что ли?На дворе стоял 1987-й. Январский пленум ЦК КПСС уже состоялся, обновление всех сторонжизни страны объявили. Люди болтали о гряду1, но в целом как было в Кувшинино болото, так и осталось.А гадалка усмехается:— Рожу не криви. Знаю, что говорю. И грани— Каких еще обломках?Предсказательница воздела грязный перст с ярким облупившимся лаком:— Скоро беда начнется. Не будет такой стра— А куда ж оно денется?— Все кувырком полетит. Заводы встанут. Деньги в бумажки превратятся. Много людей поУ Богданы еще тысяча вопросов: кто умрет, мать или бабушка? С матерью у нее отношения так себе, а бабулю жалко. И как король бубновый выглядеть будет?Но цыганка больше ничего не сказала — что за интерес забесплатно стараться?Богдана с девчонками постоянно гадала — на картах, на кофейной гуще, — поэтому к пророче1 Передача на Ленинградском телевидении. Выходила с 1987 по 1993 год и считалась одним из символов переству отнеслась со всей серьезностью. Немедленно бабушке бросилась докладывать.Та поджала губы:— Чего слушаешь всяких дур? С чего бы Со— Так перестройка! Ветер перемен!Но старуха отмахнулась:— Поболтают — и по-старому станет. Много раз так было. То НЭП, то кукурузу вместо хлеба растили. А потом все назад возвращалось.Когда живешь в Кувшинино, действительА у них только кооперативное кафе открылось на главной площади. Богдана с подружками заглянули: скатерти белые, известная на весь город хамка-офиНу, и в школе событие. Трое десятиклассниНо в их семье ничего не менялось. И бабушка Богдану настраивала: «Хочешь принца — учись. Езжай в Москву, поступай в институт. И там себе выбирай — студента перспективного, лучше со столичной пропиской».Богдана корпеть над учебниками ленилась и хотела в музучилище — с детства обожала петь. Голос приличный, а с корочками вообще куда угодно возьмут — хоть в хор, хоть в ресторан.Но бабушка считала: вздор. «Звезд» только богатые любовники зажигают, а по кабакам петь для блатных — верный путь в пропасть. УбеждаВпрочем, консенсуса (модное нынче слово) достичь не успели.В 1991-м, когда Богдана училась в девятом, предсказания цыганки начали сбываться — да наБогдана искренне не понимала: в чем смысл с трудом поступать в институт, пять лет голодать на стипендию, а потом — как все учителя, врачи, инженеры — сидеть без зарплаты?Вон, мать с дипломом, правда, техникума, — и что?Пока социализм, была при деле. Местком, профком, курсы кройки-шитья, на выходные в дом отдыха от работы. А сейчас совсем поте- 16рялась. И выход нашла простой — каждый вечер успокаивала себе нервы над рюмочкой.Богдана алкашей терпеть не могла и очень маНо мать бралась за ум от силы на пару дней. Потом снова начинала скулить, что ей тошно, доОднажды в очередной раз крепко выпила, заВнучка с бабушкой стали выживать вдвоем. Сначала с огорода пытались кормиться, но много ли выжмешь с трех соток? В итоге старуха решила открыть бизнес.Каждый день поднималась в несусветную рань, бежала занимать очередь в булочной. Покупала по тридцать батонов хлеба, приносила домой в пларухи и продавали всякую всячину, от гвоздей до галош. Бабуля пробовала расширять ассортимент. Варила варенье, пекла пирожки, но быстро усвоиБогдана рвалась помогать в торговле, но ба— Дома сиди! Вечерами на улицах плохих люНе перестроилась еще. Надеялась, что внучка горбатиться над учебниками будет.Но Богдана уроки не учила принципиально, с трудом перебивалась с двоек на троечки. С диПредсказание цыганки про миллионеров ведь тоже сбылось. Даже в тихом Кувшинино нынче богачи появляются. Ревут двигателями иностранБабушка новых хозяев жизни на дух не перероткие стрижки и златые цепи на бычьих шеях отторжения не вызывали.Давно бы попробовала замутить, как сейчас говорили, баунти с кем-то из деловых, да бабушНекоторых она знала — городок у них небольРасплачиваться жизнью за мимолетное богатВообще никаких перспектив в стране: рабоСын соседки, очкастый «ботаник» (бабушка все уши пропела), английский выучил и в Америке пристроился, вожатым в скаутском лагере. Другие знакомые отыскали дальних-предальних немецких родственников и отправились воссо— Вложишь деньги в дело — поехали вместе. Все ходы-выходы покажу.— А сколько надо?— Триста долларов.Сумма заоблачная! Богдана сникла. Но пути, чтобы свалить, продолжала искать. Однажды в местной газетке увидела крошечное строчное объявление: «Работа для красивых девушек в ИтаБогдана считала: уродилась она не козявой. На конкурсе красоты, конечно, не победить, да там и куплено все. Но если привести себя в порядок и нормально прикинуться, вид очень даже товарК собеседованию готовилась тщательно. НаИ вертлявый мужик, что отбирал кандидаток, даже никакого собеседования проводить не стал. Сразу сказал:— Ты нам подходишь. Загранпаспорт есть?— Подождите, — взволновалась Богдана. — Вы расскажите сначала, что делать-то надо?— Да не работа — сказка! Отдых! Днем спишь или на море ходишь. А вечером — наряжаешься, красишься и в ресторане гостей-мужчин встречаешь.— В каком смысле «встречаешь»? — насторо— У входа, — улыбнулся дядька. — Улыба— Так я ж итальянского не знаю!— А зачем тебе? Аморе, дольче вита, белло — больше не надо.— С какой стати мужчинам вообще меня угоВербовщик сладко улыбнулся:— Да просто слабость итальянцы питают к русским девушкам. Любуются — как картиной красивой.И давит, требует: договор, предоплата, загран— Мне еще восемнадцати нет! — отбивалась Богдана.— Решим. Доверенность нотариальную офорНо не уговорил — сбежала. Не дура! Понятное дело: коктейлями тут не ограничится. Спать с муНо идея попасть в Италию Богдану захватила. Конкретных путей пока не видела, но готовиться начала. Впервые в жизни за собственные скромВ 1992 году в России начала выходить газета «Из рук в руки». Богдана иногда покупала — поржать над рубрикой «Личные сообщения». Чего только не пишет народ! «Приму в дар авто в любом соИнтересно, хоть одна хищница таким обравая и хозяйственная русская девушка ищет себе супруга?Богдана уже и текст составила — на итальянНо прежде чем отправить, посоветовалась с бабушкой. Та насупилась:— Ну, ответят тебе. А дальше что?— Переписываться будем.— А потом?— В гости позову.— К нам в Кувшинино?— Ну, или сама поеду.— На какие шиши?— Накоплю... а может, итальянец оплатит.— У незнакомого мужчины деньги брать?А если маньяк окажется? Или из мафии?!— Вот ты все-таки несовременная, — обидеСтарушка улыбнулась печально:— О твоем благе пекусь. Чтоб крылышки не обожгла.— Что мне, до смерти в Кувшинино киснуть?— Нет. Я нашла вариант, — вкрадчиво сказала бабушка. — Безопасный. В твоей любимой Италии.— И чего молчишь? — взвилась внучка.— Потому что не замуж. И не в содержанки.Работать там надо будет. Много и тяжело.— А где работать?— По хозяйству. Уборка. Или сиделкой с больют. Деньги платят небольшие, но честно. Из Кув- шинино уже четверо уехали.— Почему я не знаю?— Потому что вы, свистушки, грязную работу презираете. Только бы замуж да в фотомодельки. И потом на панели оказываетесь. А тут специаль— Значит, я не подойду, — вздохнула она поч— А ты попробуй. Волосы в косу собери. РасИ Богдана пошла.Народу на отбор — целая толпа гудит в кори— Мотивации, сказал, у меня нет! А кто она такая, та мотивация?Вот необразованная! Богдана и то знала.Когда вошла в кабинет (вместе с двумя по— Девушка, вы читать умеете? В объявлении черВроде сердится, но глаза не злые. Чего не по— Извините. Я просто подумала, что моя моОн взглянул с интересом:— А ты забавная. Ну, ладно. Расскажи. Что тебя мотивирует мыть унитазы?— Хочу денег скопить на учебу.Тетки анкеты заполняют, поглядывают злобно.А молодой человек Богдане новый вопрос за— И на кого учиться хочешь?Она продолжала заливать:— Меня гостиничный бизнес интересует.— Зачем для этого в уборщицы идти?— Для затравки. Чтоб зацепиться. Потом в отель устроюсь горничной. Итальянский доведу до соТот взглянул с интересом:— Ты итальянский знаешь?— Учу.Тетки анкеты заполнили, сдали, парень, не глядя, кинул их бумажки в стопку:— Позвоним, если подходите.В кабинет следующие зашли, а он все с Богданой. Перешел на итальянский, спросил, сколько лет и ка— Люблю пирожки печь. — Не соврала, под бабушкиным руководством и правда умела. — И пою еще.— А мечта какая?Бывалые мужики сразу видят, когда у женщиОна вспомнила интонации старенькой учи— Мне бы так хотелось услышать «Травиату»! И чтобы обязательно Риккардо Мути за пультом!— Это кто еще такой?Ага, попался!Она взглянула с укором — как, мол, можно не знать столь элементарных вещей:— В Ла Скала главный дирижер.Молодой беркут прыснул:— Ну, ты острячка! Ладно. Заполняй анкету.— Возьмете, что ли?— Не знаю пока, — отозвался он важно. — Но кандидатуру рассмотрим.* * *Молодой вербовщик по имени Мирон ей поПарень, хотя строил из себя тертого калача, до всевластного и наглого нового русского пока не дорос. Когда Богдана заполняла под его руководОна ему строго:— Вы это зачем сделали?Малиновый пиджак еще крепче к себе приС прочими кандидатками — без церемоний, покрикивал. Дистанцию четко обозначал: он начальник, они — дуры. А с Богданой — трепетДокументы на выезд Мирон оформил ловко и быстро. Двух месяцев не прошло — уже и па«Ничего, — успокаивала она себя, — долго в горничных не задержусь».Мирон, правда, постоянно читал лекции: зоуспели заиметь не очень хорошую репутацию. Местные считают, будто каждая дать готова — за колготки и пару бокалов кампари. Есть целые отели, где селятся приехавшие из России — тор— Так что на улицу одни не суйтесь. Самцы прохода не дадут, а бабы — глаза могут выцараНо Богдана не сомневалась: от надоедал она отобьется. И своего принца — непременно найдет.Бабушка, когда прощались, плакала. Внучка притворялась, что тоже расстроена, а сама не чаяЕще на организационных собраниях поняла: с группой — а летело их человек двадцать — дру— А переходники у вас есть? Там розетки-то другие, нашу вилку не вставишь.Но тетки выскочку прижали:— Да запросто можно вставить, мы выясняли! Срезать чутка, и влезет!«Боже, что за мелочные, глупые разговоры!» — снисходительно думала Богдана. Лично она ниВсю дорогу до Москвы она притворялась, что спит (выехали, чтобы успеть к самолету, в два часа ночи), в общих разговорах не участвовала.На самолете Богдана прежде летала единИ вот наконец заветная красная полоса на полу. Граница. Между бедностью и богатством, старой жизнью и новой.Богдана робко коснулась черты носком туфли.— Дзыыынь! — раздалось в ухо.Она вздрогнула, дернулась. Мирон хохочет:— Это сигнализация сработала.— Там, что ли, уже Италия? — искренно уди— Дура! Там полоса нейтральная! — пропел «под Высоцкого» Мирон.Богдана с удовольствием подхватила:— ...а справа, где кусты, — наши погранични— Гражданка, потише! — выкрикнула из буБогдана испугалась, притихла.Еще ссадят с рейса в последний момент. Да и рано веселиться. Впереди — абсолютная неНо переступили красный рубеж, в паспорт шлепнулся штамп о выезде — и страх сменился восторгом.Полоса нейтральная оказалась вся усеяна сверкающими магазинами, бары подмигивали иллюминацией, даже газетный киоск на западВ группе сразу оживились, стали обсуждать: много ли воруют? И сколько народу попадаются?Мирон усмехнулся:— Всех берут. Тут скрытых камер полно.И обратился к своим подопечным:— Предупреждаю сразу: в Италии еще хуже. Вроде товар в доступе открытом, никто не караБудущие горничные сбились в кучку, внимая своему пастуху.Мимо них текли расслабленные иностранцы. Новые русские в заграничных пальто погляды— Ой! Пиво! «Гиннесс» настоящий!— Два доллара, — просветил Мирон. — Хо— Нет-нет, — перепугалась та.— Я бы тоже выпила. Если ты угостишь, — улыбнулась Богдана.Ей нравилось смущать Мирона (совсем молоПоводырь запунцовел, нахмурился:— Подождешь. В самолете тебе нальют. БесБогдана не отставала:— А на ужин в пиццерию поведешь? В насто— Не ходи, Богдана, в пиццерию, там ма— Объедков из ресторана тебе дадут, — предНо Мирон загадочно улыбнулся:— Нет, девочки. Сегодня мы гуляем. Я вас в честь приезда на ярмарке буду кормить. В Бо— Что еще за ярмарка?— Ну, павильоны, как в Москве на ВДНХ. И много ресторанчиков выездных. Креветки на гриле, та же пицца. Говорят, что лучшая в Болонье.«Болонья! Как звучит!»Просто не верилось, что в городе с подобным названием тоже есть грязные унитазы и заляпанПобродить по дьюти-фри Мирон своим подо— Ходите со мной, а то растеряетесь.И даже в туалет повел скопом. Дамы там задерСначала ахали, потом долго-тщательно обнов— Сколько можно! Уже посадка! Ах, морды вы красили? Ну, ладно. В последний раз можно.— Это почему в последний?— Потому что горничная должна быть бесЭльвира пробурчала:— Эх, надо было все-таки в стрип-бар вербоДолетели быстро, в самолете вкусно поели, выЛегенда Мирона (туристическая группа и жить будем в таком-то отеле) не понадобилась. Ослетирадой — раза в три быстрее, чем на учебной аудиокассете.— С Не? 1 — растерялась девушка.— Желает тебе счастья в его прекрасной стра— Силле т111е!2 — вежливо отозвалась она и изобразила европейскую улыбку.А официальное лицо — вместо того чтоб шлеп«Прав Мирон. Ухо востро надо держать. ХороНо если каждый хозяин (или его сын, брат, сват) начнет ее домогаться, наверно, еще хуже буБогдана, в толпе соотечественниц, шла по аэро1 2 3, бояться, что депортируют из страны?!Прочие вырвавшиеся из России женщины пребывали в радостном возбуждении, а на Богда-1 Что? (итал.)2 Большое спасибо! (итал.)3 По среднегодовому курсу 1993 года примерно 600 рублей. Хлеб стоил 300 рублей. Инфляция за год сону снизошло прозрение. Горестное. Никому она здесь не нужна. Прав Мирон: унитаз мыть дове— Чего скисла? — ткнула ее в бок Эльвира. — Заграница, красота! Ща на ярмарку поедем, пицИх встретил автобус. Чемоданы запихали в баА ярмарка, куда в итоге приехали, с виду и правда ВДНХ. Только павильоны в стороне, а на центральной площади веселье. Музыка, ароМирон просвещал:— Ризотто называется. А лапша — это вообще китайская, называется вок.Еды набрали целую гору. Парень безропотно оплатил. Еще и вина принес, огромную пятили- 34тровую бутыль. День весенний, воздух теплый, Мирон за всеми ухаживал, подкладывал, подли— Для пиццы приборы не нужны. Все итаДамы наелись, поддали. Разговоры становиМирон наконец закончил с ролью распоряди— Чего приуныла?Она ответила честно:— Сложно мне будет в итальянской семье.Поводырь присел рядом:— Поэтому и не хотел тебя брать.Богдана осторожно спросила:— А кто решает, где я работать буду?— Мы сегодня ночью переедем в Козенцу, это восемьсот километров отсюда. Там у меня поме— Значит, я тоже могу выбирать?— Конечно, можешь! Я в бизнесе давно. ПодОн подумал секунду и добавил:— А хочешь, вообще не ходи на смотрины. Я девочек пристрою, и вместе вернемся в Москву. Ничего мне должна не будешь.— Мирон, — она захлопала ресницами, — ты такой чудесный!Может, не искать счастья за тридевять земель, но остаться с ним, таким милым, добрым?Но тогда ведь точно не встретишь итальянскоИ Богдана покачала головой:— Нет, Мирон. У меня есть цель. Мотивация. Я не могу: даже не попробовать — и сразу сдаться.Не от души говорила, но он поверил. Взглянул с восхищением, грустно сказал:— Конечно, Богдана. Я сразу понял: слишком мелко для тебя плаваю. Ты другого полета птица.«Ничего ты не понял».Но отыгрывать назад было поздно.* * *Никого из товарок не смутило, что только с утра прилетели, время позднее, а впереди еще ночь в дороге. Поворчали для приличия, поски- дывали обувку, развалились в креслах, да и захраБогдана сидя спать не умела и ночь в автобусе еле пережила. То проваливалась в сон, то выныкак новый русский. Сумасшедше разгонялся, резНа рассвете въехали в Козенцу, но море и чаек Богдана увидела только краем глаза — автобус сразу свернул на окраину, попетлял и остановилРасселили их по четыре человека в комнате — стены голые, штор нет. Мирон велел: пока отдыЦелую речь толкнул: что судьба будет реПугал:— Кто напялит лосины, сразу штраф!И тетки — нет бы самим поспать и ей отдохНо все равно нарядились на невольничий баМирон пришел в ярость. Бегал по комнатам, надрывался:— Я сказал: неприметно! Неярко! А вы что наБогдана тоже про себя хихикала. Сама она на— Чего уродок из нас делаешь? — причитали тетки.— Не нравится — могу тебя на порностудию продать, хочешь? — огрызался он и кидался на грудастую Эльвиру: — Куда, куда ты свой пятый размер обтянула? Быстро снимай облипку, ищи что-нибудь свободное!Богдана устроилась на подоконнике в коридо— Подмосковный городок,Липы желтые в рядок, Подпевает электричке Ткацкой фабрики гудок!1Кто уже был одет, песню подхватили — но поЭльвира — обряженная в безразмерный ба— Да уж лучше б я в России на фабрику по1 Стихи Михаила Танича.— Приватизируют скоро все фабрики, — завеТетки притихли. У всех дома полна коробочБогдане посвободней — бабушка велела:— Ничего слать даже не думай. Вообще про меня забудь, я не пропаду. На себя откладывай. Может, правда в музучилище поступишь. В итаБогдана ни в какое училище идти больше не собиралась. Замуж и безо всяких дипломов возь«Но главное сейчас — в Италии застрять». Ту* * *В три часа пополудни Мирон наконец вывел своих подопечных на улицу. Автобуса не подали, но идти оказалось недалеко — всего пара квартала пиццерию, но внутри помещение выглядело советской столовкой, только без всякой еды. Го— Рассаживаемся каждая за свой стол, по одОн обошел свое стадо и вручил всем по распе1.— Богданка! — крикнула Эльвира от соседне— Не знаю. Наверно, быстрая. Как пуля.— А «опероза» что значит? Петь, что ли, заставят?!Подлетел Мирон, фыркнул:— Ох, дремучие! «Опероза» — работящая. «Пулита» — аккуратная.— Как общаться-то будем с хозяйками, если мы по-ихнему ни в зуб ногой? Хоть поможешь? — возмущалась Эльвира.— Вас двадцать, я один. Школьный английК счастью, вышло не настолько страшно. ИтаНо экзотика тоже встречалась. Богдане — вот уж настоящий рынок невольниц! — толстая, одышливая бабища рукой в рот полезла. Девуш1 Не курю (итал.).ка перепугалась, начала отбиваться. Мирон при— Хочет зубы твои проверить.— Зачем?— Вдруг плохие?— А ей-то что?— Как что? Стоматологи в Италии дорогие.— А медицину разве она оплачивает?— Нет, конечно. Потому и боится. Когда зуб болит, от горничной толку мало.— Фу, гадость какая. Я сама к такой работать не пойду.Богдана отвернулась от противной тетки.Разочарование нарастало. Из российского даСобственная бабушка — хотя тоже нынче на рынке стояла из-за тяжелых времен — выглядела куда интеллигентнее.— Зря ты ее прогнала, — хмыкнул Мирон, — она пятьсот тысяч лир предлагает.— Это сколько?— Почти триста пятьдесят долларов1.— Ничего себе! — опешила Богдана.— Но работать надо без выходных. И ночью вставать. У нее мать в маразме.1 Курс по состоянию на конец июля 1996 года.— Не, тогда точно не хочу.Он предрек:— Другие и за двести припашут. На то же саВ столовке-пиццерии становилось все душВсе чаще вспоминала она предложение МироНо тут — будто небеса услышали отчаянный глас — к ее столу подошла немолодая пара. Вот эти выглядели настоящими иностранцами, точно как в кино. Сухощавый джентльмен при галстуке. ДаБогдана инстинктивно подобралась, распря— Бонжорно!Пара замедлила шаг, обменялась репликами.Богдана услышала:—Богдана знала, что девушка по-итальянски гада//а. А гада/лпа — понятно, малявка совсем.Она решительно произнесла по-итальянски:—1 Совсем девочка (итал.).Респектабельные супруги переглянулись. Синьора пробормотала:— К18сЫо8о1...«За кобеля своего боится», — догадалась БогИ как на чужом языке объяснить, что не со— У меня есть принципы, — пробормотала она.Синьор с синьорой переглянулись — похоже, не поняли.Ладно, объясним популярнее:— Дома, в России, у меня остался муж!— Правда? — заинтересовалась дама и раз— Да, немного знаю, — смутилась Богдана.— Говорите лучше на нем. Я не понимаю ваш итальянский.Вот это обидно. Но что поделаешь. Попробуем вспомнить английский — училка в школе доста- вучая была, кое-что в голову вбила.— I На ус а ЬшЬапС! АпС I 1оу'у Ыт а Ы. Ви( уои кп(.ж, (Не 8Ниа(юп т 1<и^^1а 18 С|Шеи1(. ^е сапЧ айогС а ЬаЬу. 8о I сате Неге ко таке 8оте топеу ко геаН/е оиг Сгеат!* 2 — вдохновенно импровизировала Богдана.| Рискованно (итал.).2У меня есть муж. И я очень его люблю. Но вы знаете, ситуация в России сейчас сложная. Мы не можем позвоПара напряженно вслушивалась в ее неувеВыдавать ее он не стал — в заграничных па— Дом громадный — тысяча квадратных ме— Это сколько?— Двести шестьдесят долларов. Очень мало.— Зато они не галдят и не смотрят мне в зубы! Скажи им: я согласна!— Богдана, помнишь, что я говорил тебе вче— Они хотя бы интеллигентные, — отрезала Богдана. — Наверняка в оперу ходят. В отличие от остальных здешних деревенщин.— О чем вы говорите? — властно вмешалась в разговор синьора.Богдан объяснил:— Она мечтает сходить в Ла Скала и посмоИтальянцы переглянулись.— Какие-то настораживающие амбиции, — проскрипела дама.Ее пожилой спутник примирительно произнес:— Зато выгодно. Вместо премии можно по— Вы приехали с другого конца страны? — удивился Мирон.— Случайно получилось. Мы посещали Акри1, и хозяйка местной гостиницы рассказала про ваш бизнес, — объяснил джентльмен. — А нам как раз нужна горничная.* * *Богдана всю жизнь прожила в частном доме. В детстве бегала на улицу в туалет и ужасно бояНо со временем обжились. Сделали теплую уборную, поставили бойлер. Комната у Богданы всегда отдельная была. Пусть несолидные восемь метров, зато собственные, украшай как хочешь, и за бардак никто не ругает.Подруги жили похоже, и не факт, что хрущев1 Акри — город в провинции Козенца, располообкомовских квартирах Богдана сроду не бываРоскошь видела только по телику.Мирон — когда обрисовывал будущую рабоА тут вдруг у людей особняк. Трехэтажный! Девятнадцатого века постройки.— Мне повезло? — спросила Богдана у МиТот нахмурился:— Не знаю. Я проверил: вроде нормальные у тебя хозяева. В криминале, ни в чем таком не замешаны. Но тут, на юге, народ попроще. ПоНо Богдана упорствовала:— Лучше аристократы, чем эти цыганки.Респектабельная пара подписала с Мироном контракт, забрала себе Богданин паспорт.Девушка забеспокоилась:— А если меня на улице остановят? Как без документа?— Это не совок. Здесь не проверяют.— Но я не хочу без паспорта!— Богдана, это обычная схема, — принялся объяснять Мирон. — Твои хозяева уже оплатиим — они сами тебе визу продлят. Или даже рабоУвидел, что она совсем повесила нос, подбо— Не волнуйся. Это в эскорте — использова— Но у меня план!Мирон отмахнулся:— Хреновый у тебя план. Лучше бы со мной осталась.И церемонно пожал руку на прощание.А Богдана взяла чемоданчик и пошла к машиНеплохо. «Мерседес»! Синьор (сказал назыБогдана проскользнула на заднее сиденье и сложила руки на коленях.— Пристегнись, — велела синьора (ее звали Пирина).Во глупость! В России даже на переднем сидеОна с трудом нашла ремень, и «Мерседес» как бешеный рванул с места. Богдана заглянула вперед, на спидометр. Ничего себе, уже сто кимузыка из множества колонок, звук нежный, объемный.И Богдана — хотя дала себе слово глупых во— Скажите, а вы точно не мафия?Рафинированная Пирина сразу неодобритель— Не бойтесь, Богдана. Я обычный инБогдана надеялась — раз едут с юга, от ита