j Напряжение. Автор Островский / Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-167358-1
логотип Феникс-Букс

Каталог Вход {{total_items}}

{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Напряжение. (Островский)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-167358-1

Напряжение
Название книги Напряжение
Автор Островский
Год публикации 2022
Издательство Эксмо
Раздел каталога Историческая и приключенческая литература (ID = 163)
Серия книги Блокада Ленинграда. Легендарные романы об осажденном городе
ISBN 978-5-04-167358-1
EAN13 9785041673581
Артикул P_9785041673581
Количество страниц 416
Тип переплета цел.
Формат -
Вес, г 1200

Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:

Аннотация к книге "Напряжение"
автор Островский

Книга из серии 'Блокада Ленинграда. Легендарные романы об осажденном городе'

Читать онлайн выдержки из книги "Напряжение"
(Автор Островский)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Напряжение"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Блокада Ленинграда. Легендарные романы об осажденном городе"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

Читать онлайн выдержки из книги "Напряжение" (Автор Островский)

АНДРЕЙ ОСТРОВСКИЙ
НАПРЯЖЕНИЕ
НЕВИДИМЫЙ ФРОНТ ЛЕНИНГРАДА
Я^А<=>
Москва 2022
УДК 821.161.1-31
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
О-77
Островский, Андрей Львович.
О-77 Напряжение : невидимый фронт Ленинграда / Андрей Островский. — Москва : Яуза : Эксмо, 2022. — 416 с.
I8В^ 978-5-04-167358-1
В своей книге петербургский писатель Андрей Островский (1926
В повести «Напряжение», зимой 1941 г., в блокадном городе сотруд
В повести «Ночь не скроет» ленинградские оперативники расследу
Повесть «Звонкий месяц апрель» завершает сборник. В ней автор показывает будни ленинградской милиции в послевоенное время.
УДК 821.161.1-31
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
I8В^ 978-5-04-167358-1
© ООО «Издательство «Яуза», 2022
© ООО «Издательство «Эксмо», 2022
НАПРЯЖЕНИЕ
Военным контрразведчикам Балтики
1.
Военная зима тысяча девятьсот сорок первого года от
Блистательная некогда столица, ставшая первой на земном шаре столицей нового мира, распласталась тенью у Невы, обложенная со всех сторон ненавистными чужака
бразурами в нижних этажах, без Клодтовых коней на Анич- ковом мосту, со зловещим черным куполом Исаакия, урод
Исчезли веселые, взбалмошные воробьи. Замело осле
Но город не плакал, не стенал. Слезы были выплаканы; ненависть заглушала скорбь. Надеждой было мщение. Оно взывало к сопротивлению, противоборству, оно ожесточа
Город жил особенной жизнью, какой никогда не жил до него ни один город мира. Подчиненный воле, строжайшей дисциплине, исходящей из единого партийного центра — мозга, сердца обороны, — он выдерживал день за днем, ме
сяц за месяцем немыслимое напряжение, готовя в муках лишений и постоянно висящей угрозы смерти светлый день Освобождения. Не зная, когда придет этот день, он свя
Понять дух жизни осажденного и по всем правилам об
Набожный мизантроп-фанатик, равнодушный к роско
Расчеты оказались дутыми, превосходство — сомни
Уже принимал поздравления назначенный комендантом Ленинграда желчный коротконогий генерал-майор Кнут (несколько бутылок французского шампанского в глубокой землянке для самых близких — банкет потом, в Петер
в штабе аккуратно связанные пачки путевых листов для проезда автомашин по городу — только лишь проставить номера моторов и шасси...
А пока, не считаясь с потерями, каждый день, для устра
Пока с тех же мест, откуда двадцать два года назад бе
Захваченные земли покрылись гнойниками — чем бли
Наскоро обнесенные высокими глухими оградами шко
шютом, отстукивать морзянку, закладывать адские маши1 и прочих союзов, бюро, комитетов и объ
Каждую ночь они тайно выводили группки из двух-трех человек, закончивших обучение и превращенных в манеке
2.
Пройдя хоженным не раз путем от Литейного, капи
Часть располагалась в центре города, на карликовом островке, опоясанном еще в XVIII веке высокими казен
1 ОУН — организация украинских националистов; «Айзсарг» — латышская полувоенная националистическая организация; РФС — «Русский фашистский союз»; НТСНП — «Национальный трудовой союз нового поколения»; РОВС — «Российский общевоинский союз».
сунулся наружу. Не сдерживаясь от радости, он поспешил разделить ее:
— Товарищ капитан-лейтенант! Слышали «В последний час»? Наши фрицев под Москвой шарахнули! Только пух да перья... Полный разгром! Гитлер небось в штаны наклал... Вот это да!.. Теперь пойдет дело. Теперь и от Ленинграда погонят, как часы!..
Бенедиктов сам находился под впечатлением этой пер
Бенедиктов валился с ног от усталости: последние три ве
Короткий сон не освежил. Невыспавшийся, разбитый, с заплывшими глазами, он покинул свою клетушку в круг
Ниже среднего роста, широкий в кости, большеголовый, с крупными чертами лица и чуть косым разрезом глаз, вы
его улицам. Однако теперь, когда транспорт встал и един
На Васильевском острове, казалось, было еще холод
Начали попадаться редкие прохожие, возле зениток на набережной копошились расчеты, где-то вдали громыхали взрывы...
Когда показалось в глубине улицы за оградой облуплен
Кабинет начальника отдела Калинова был открыт, но пуст. Бенедиктов нетерпеливо двинулся по коридору, за
— А я только неделю, как из госпиталя, — объяснил он Бенедиктову, спросившему о хромоте. — Осколки клюнули, семь единиц. Шесть вытащили — четырнадцать грамм, седь
«Все та же ироничность, те же колючие глаза, — от
Пропустив его в кабинет, Калинов прикрыл за собой дверь.
— Были времена, а теперь моменты... Угостил бы, да, сам понимаешь, нечем — ни горячего, ни холодного, про
Бенедиктов сразу учуял, что от огромной изразцовой печи в углу, протопленной, по-видимому, накануне, исхо
— Знаю, гостеприимный хозяин. Так чем пораду
— Самоубийство, — сказал Калинов и поморщился от боли, крякнул. — Вот зараза, не унимается. Плохо раны заживают, витаминов не хватает. Да, самоубийство. Ваш тут гусь один лапчатый порешил себя.
— Почему же «гусь», да еще и «лапчатый»? — повернул
— Ракетчика держали у себя под носом. Разве не гусь?
— Вот как? — сдерживаясь, чтобы не выдать волнения, спросил Бенедиктов. — И кто же он?
— Сейчас. Жуков! — гаркнул Калинов почти одновре
На глаз Бенедиктов дал Жукову лет шестьдесят, не меньше. Невысокий и, должно быть, толстый в прошлом, он исхудал — кожа висела складками на его нездоровом и небритом лице. И старомодное драповое пальто с полами чуть не до земли тоже висело, словно чужое, хотя чувство
— Капитан-лейтенант из особого отдела, — представил Калинов Бенедиктова, — можешь говорить все.
Из рассказа Жукова Бенедиктов уяснил для себя сле
— Выходит, выпустил ракеты и застрелился. Так? — спросил Бенедиктов больше себя, нежели Жукова, и по
Жуков откашлялся, прикрывая маленькой ладонью рот, потом сказал:
— Запутался... Но могло быть и так, что кто-то заметил ракеты из его окна и стал ломиться в дверь.
— Логично. Но не совсем. Стал ломиться и недоломил- ся?.. Вы опросили людей? Дворников?
— Нет. Мы сразу позвонили вам.
— По-нятно. — протянул Бенедиктов с еле заметным осуждением. — Но опросить нужно, сделайте это, пожа
Калинов поморщился, на этот раз не от боли.
— Ах какой хваткий! У меня же людей нет, работать некому. Ну да ты ведь не отвяжешься, что с тобой поде
— Нет, — покривил душой Бенедиктов, чтобы избежать лишних вопросов, и спросил Жукова: — Вы все оставили в неприкосновенности?
Жуков еле волок ноги, задыхался. Паспортистка жакта, приглашенная понятой, тоже немолодая и слабая, плелась позади него. Жалея их, Бенедиктов просил не торопиться и сам, насколько мог, сдерживал шаг, но все равно вре
мя от времени приходилось останавливаться и поджидать стариков. К несчастью, Лукинский жил на пятом этаже, лестница оказалась крутой, и на восхождение потратили без малого полчаса.
На узкой площадке Жуков сорвал пломбу с правой, оби
— Заходите, — кивнул он, точно приглашая к себе в го
Бенедиктов вынул фонарик «динамо» — желтое рас
Комната была проходная. Лукинский жил в другой, слу
Не переставая жужжать «динамкой», — лишь одно не
Бенедиктов снял с ладони мертвеца «ТТ» — в магазине не хватало одного патрона; гильзу от него он нашел в пыли под книжным шкафом. Ракетница, совсем новая, валялась в углу, у подоконника, рядом с металлической, серого цве
Потом осмотрел окно. Одна створка была прикрыта неплотно — в щель за эти дни надуло снежный бугорок
с мягкими неправильными обводами. Окна выходили на набережную — место весьма удобное для наведения на цель бомбардировщиков, — балкона не было, карниза тоже.
Между тем Жуков, показавший Бенедиктову все, на что, по его мнению, следовало обратить внимание (Бене
— Чья комната в коридоре слева? — спросил он.
— Соседей, — отозвался Жуков. — Муж, лейтенант РККА, на фронте, жена с девочкой тринадцати лет в эва
— Ну, хорошо, посидите пока...
Набросав план квартиры, Бенедиктов осмотрел замок входной двери, коридор, кухню, удостоверился, что ком
Первый же выдвинутый наугад ящик письменного сто
Пачка жироприказов. Туда же.
Диплом.
«Выдан Лукинскому Евгению Викторовичу в том...»
Нужно, обязательно.
Журнал «Вестник кораблестроения», 1935 год. Статья Лукинского. Может пригодиться.
Черновик статьи. К журналу.
Детский рисунок цветными карандашами — корабль со стреляющими пушками; на обороте кривые печатные буквы:
Невольно умилился: детей у Бенедиктова не было, а лю
Удостоверение Осоавиахима... «Ворошиловского стрел
Письмо:
«Милый мой чернобровенький. Когда становится тош
Еще письмо:
«Уважаемый Евгений Викторович! Статья Ваша пред
Еще:
«Женюрка! Бить тебя некому, злодея! Забыл нас со
Все письма собрать вместе. Надо.
Папка с фотографиями. Лукинский, видимо, с женой и сыном на фоне «американских гор». Двое каких-то по
Справка о прививке Лукинскому оспы. Боже, скольки
Школьная тетрадь.
«Надя, Надюша, бесценное сокровище мое, не уберег тебя... Чувствую себя подлецом, убийцей, предателем... Имею ли я право жить с ним?..»
Любопытно. Очень важно!..
Квитанция на починку часов. Не надо.
В верхнем среднем ящике он сразу увидел сберегатель
От сосредоточенного внимания, тусклого света коптил
Блокнотные странички с формулами внесли какое-то смутное беспокойство. Бенедиктов просмотрел их более внимательно: формулы перемежались с какими-то схемами и набросками необычных судов, напоминающих подводные лодки. На одном, вверху, небрежной скорописью было на
«Расчет необходимой мощности паровой турбины».
Хм. Повертел листки.
И вдруг мысль, пришедшая в голову, заставила его с по
ске и пыли паркета, пока с удивлением не натолкнулся на след кружка с пятикопеечную монету, должно быть, от ре
Проверил на всякий случай квартиру и, не найдя косты
Дубовый шкаф, общипанный топором сверху, с боков, без ящиков, с остатками резных дверец, в другое время на
Кроме стекла, грязной посуды, пустых консервных ба
Не найдя объяснения, Бенедиктов завернул их в пла
В этот момент в дверь забарабанили так, будто, спаса
— Покойника разбудите, — недовольно пробурчал он, впуская крупную, мужеподобную Верочку Мелик-Еганову,
врача военно-морского госпиталя, — и соседей напугаете. Как дошли?
— Не говорите, цела, — громко сказала она, по-солдат
— Действительно милует, — сочувственно отозвался Бенедиктов, подумав, насколько свыкся он с бомбарди
— Напротив Медного всадника.
Он подвел Мелик-Еганову к трупу. Она приподняла Лукинского за плечи; Бенедиктов помогал ей, освещал одновременно коптилкой и фонарем голову — вся правая половина лица Лукинского посинела, хлынувшая из раз
Намеренно не высказывавший своих соображений, Бе
— Самоубийство, — сказала она, выпрямляясь. Сняла резиновые перчатки, заправила под шапку выбившиеся ры
— Значит, по-вашему, убийство начисто исключено?
— Я бы так не сказала. Вероятность убийства никогда не может быть полностью исключена. Но в данном случае я, честно говоря, не верю в него. — И после минутного молчания прибавила: — Если убийство, то весьма умелое
и аккуратное. Так или иначе, мы отправим труп на экспер
— Да, пожалуйста, только сделайте это в максималь
Когда бумаги были подписаны, он дунул на пламя коп
3.
Всего какую-нибудь неделю назад Бенедиктов обедал с Лукинским за одним столом в кают-компании, закутке, отгороженном для комсостава от общей столовой.
Его сутулая фигура появилась в тот момент, когда офи
За тем же обедом разговорились о штормах (на улице было ветрено, и Балтику наверняка штормило); Лукин- ский вспомнил, как однажды на испытательных стрельбах в Финском заливе его смыло с катера. Четыре часа швыря
убежден был, что спасут. Думаете, мистика? Не-ет. Мы совсем не изучаем психологический фактор, а зря...»
Жить хотел. Тогда. А теперь?
Бенедиктов сидел за письменным столом в кабинете на Литейном. Рядом, возле сейфа, заправленная койка на слу
Взялся за бумаги.
Лукинский. Лукинский. Проступило призрачно лицо — узкое, с высоким лбом, седые реденькие волосы, набухшие веки над воспаленными близорукими глазами — выглядел он явно старше прожитых сорока лет.
В части отзывались о нем кто как: недобрый, порядоч
Теперь же не подозревать его было невозможно. Бене
Письма Лукинского никакого интереса не представля
«Надя, Надюша, бесценное сокровище мое, не уберег тебя, не уберег Егорку, чудо наше, длинноногого не
Не уберег, а сам остался. Нет мне оправд(аний). Чувствую себя подлецом, убийцей, предателем. Может ли быть что-н(ибудь) тяжелее такого груза? Имею ли я право жить с ним? («Обратить внимание на абзац 2 первой страницы», — пометил у себя в блокноте Бене
Однажды перед сном Егорка спросил меня: «Папа, а люди обязат(ельно) умирают? Все-все? И мама умрет, и ты?» Я ответил, тогда он спросил печально: «И я умру?» — «Да, — сказал я, — и ты тоже, но это бу
Оказ(алось), может. Ах, малыш мой, малыш!.. Знать бы тогда, что уготовано тебе!
Сколько мне еще отпущено? Ск(олько) бы ни было до конца, до последнего буду казнить себя за легкомыслие, нерасторопность, за чудов(ищно) неверно принятые реш(ения). В жизни принимаешь их много. Но есть глав
буду. Разумеется, мы многого не знали. Но у меня-то копошились такие мыслишки: как же я ост(анусь) без Наденьки? Не привык я быть один. Одному мне неудобно. Знала ли ты, что для меня, каприз(ного) ревнивца и бело
Был ли я для тебя всем? О, если бы так!
Вечная трагедия: чел(овек) оценивает себя и свои пост(упки) после случившегося, когда невозможно ничего поправить. После, а не до!
Всегда ли я был справедлив к тебе? Нежности мне не хват(ало), раздражался по пустякам. И слабости мои, будь они прокляты... Ск(олько) было великолепных мыслей, идей, ухватиться бы за одну и тянуть! Неудачи сбивали с ног, кидало из стороны в сторону. Тебе же хотел дока
Зачем я пишу? Не знаю.
Нет, знаю прекр(асно), лгу сам себе. Карандаш и те
Боже мой, какая жуткая тоска! Как страшно сидеть одному, в пальто, да еще под одеялом, в этой хол(одной) прокоптелой халупе, смотреть на туск(лое) пятно коп
Раздобыл две доски в разр(ушенном) доме. Разбил стулья, кроме одного. Теперь щеплю буфет. Эконом
Чувствуя, что перестает улавливать смысл, Бенедик
Сняв китель, Бенедиктов повесил его на спинку стула. Потом сходил к титану на этаже, налил стакан кипятку и, вернувшись, отпил несколько глотков.
«Память — как сбившийся маятник: прошлое — на
Вчера шел по каналу в часть. Тихо и пустынно. Только впереди брела старуха. Поковыляет — и за стену. Потом совсем сдала — схватилась за водосточную трубу, кло
по дому. Знал ее очаровательной девчоночкой, вся в куд
Повел ее к дому. Повисла на мне. Тяжело, самого ноги не держат, одышка. «Оставьте меня, идите», — а сама глотает воздух. Тащил ее, пока не выдохся. Посадил на тумбу, пошел.
Когда возвращался, она сидела на том же месте. Было все ясно.
Представил мою бедную Н. Поднял ли ее кто-нибудь? Или прошел мимо? На какой улице нашла она свое послед
Скрипнула дверь. Это наша хозяйка пошла в хлев до
им, что вечна Россия, никто и ничто не может ее скру
Беда сближает, большая беда — объединяет. Когда умер Егорка, трое разных людей из отдела предлагали мне перебраться к ним жить. И даже Елс. — кто бы мог поду
Опять налет. Дрожат стены. В бомбоубежище не хожу. Упадет бомба, черт с ней, пусть только прямо сюда. Все опостылело, все мерзко. («И следующий абзац. Настроение», — записал Бенедиктов.)
Все в мире имеет свою привычную и устойчивую цену. В обычное время. Сейчас же, как на бирже в па
Думаю о Б. Против своей воли. Потеря его не причиня
Но как-никак почти пятнадцать лет короткого зна
Его любила моя мать. Он стал как бы моим братом и вторым ее сыном. У нее вызывало сострадание детство Б.: крестьянский мальчишка, сирота, заморыш, изгой. Он рассказывал, как избивали его до крови хозяева, кормили помоями, издевались и пр. Может быть, то же самое чув
Он воевал против Деникина, потом работал моло
До мелочей помню тот бесподобный летний день — день, с которого начались испытания нашей дружбы. Но все равно прекрасно, что он был!
Я ждал Б. на набережной у Летнего сада. К удивлению, он пришел не один. «Знакомься, Фефела». Ошеломили си
Наши прогулки повторялись. Каждый раз я ждал их с волнением: меня безудержно тянуло к Н. Когда Б. в оче
Три часа мы бродили по улицам. Он выслушал меня и упрекнул раздраженно, с обычной своей грубоватостью: зачем я лезу к нему с дурацким благородством, кому оно нужно в XX в.? Так мужчины не поступают. Раз повез
Я без колебаний поверил в искренность его слов, поступок его меня восхитил, признательность моя была безмерна.
Первое время я не замечал перемен. Мы с Н. поже
В тот год мы окончили институты, все вместе от
Дела мои, недавнего студента, складывались более чем удачно. Меня назначили старшим инженером, руководи
И все же злые языки делают свое дело. Как-то раз я спросил Б. напрямик о неприятных для меня разгово
После защиты диссертации с Б. произошла метамор
Писать становится трудно. Мысли рассеиваются. О чем я?.. Да, понял я, что он стремительно строит себе карьеру, любуется собой и меняет круг знакомств. К этому времени он женился на разведенной профессорше,
бездетной и старше его на шесть лет, с которой у нас с Н. не нашлось ничего общего. С исчезновением искренно
А потом вся эта некрасивая — не хочу другого сло
Последний раз я пришел к нему, когда умирал Егор
Он слушал мое бессвязное бормотание, вздыхал, качал головой. И понес всякие бодренькие словеса — крепиться, держаться, быть мужчиной, будто я без него не знал. По
Помочь Егорушке он не смог ничем. Сокрушался, произ
Меня мучают галлюцинации — все чувства срабаты
Все-таки я попросил у Б. воды. Когда он вышел в кух
Я не испытывал ненависти к Б. Пожалуй, нет ее и сей
Ушел оглушенный, теребя в кармане этот несчастный десяток зернышек. Дома рассмотрел их как следует: доб
Правда, Егорке уже ничто все равно не помогло бы. Он умер на следующий день.
Не слишком ли много о Б.? Бог с ним.
Есть вещи, которые один человек не простит другому никогда, хотя по законам морали его поступок нельзя счи
Совсем зарос я в своей пещере. Взял тряпку, провел по столу и бросил эту бессмыслицу. На что стали похожи наши светелки! Все в копоти, в пыли, кругом развал; на потолке в углах сверкает иней, из окон свищет. Бедная Наденька, великая ценительница домашнего очага, уюта, пришла бы в ужас. Оказывается, надо не так уж много времени, чтобы пустить все прахом. Каких-нибудь пол
Фантастически далеким кажется то время, за полу
К нам приходят гости. Сюда. Закрываю глаза и от
Наконец все в сборе, садимся за стол, наполняем рюм
Я, разумеется, даю слово, но не сдерживаюсь, и на следую
Сколько за историю выпито в спорах и мечтах о со
Глаза его. Вот что вызывает какое-то неясное чувство смятения. Проснулся сегодня ночью оттого, что увидел их перед собой в темноте. Объяснить не могу, в чем дело. Гла
за как глаза. Впрочем, кажется, улавливаю: они — часть другого лица; они должны принадлежать человеку угрюмо
Всякое несоответствие настораживает и пугает. (Бе
Но сказать о нем плохо не могу. Малость зануден и на
Он тоже одинок, погибла вся семья, сам израненный, и, видимо, его влечет к такому же бедолаге. А иногда прихо
На следующий день после нашего мимолетного знаком
Себе могу признаться, что устаю от него, разные мы люди, строй мыслей разный.
Опухают ноги. Слабость, клонит ко сну. Сегодня утром выпал еще один зуб, соседние шатаются. Если так пойдет дальше, скоро буду шамкать, как столетний старец. Что меня ждет?
Прочь черные мысли!! («Костыли. Неясность и беспо
Вспоминаю август. Уже война. Лето. Тепло, зелень. Только что вернулся с окопов. Радость встречи с Н. Го
Поехали с Н. и Ег. к памятнику Кирову. Там на площа
«Что она сказала, мы не узнаем, — подумал Бенедик
Когда Жуков впервые назвал фамилию Лукинского, Бе
И да, и нет.
Склонив крупную голову, Бенедиктов ходил по комна
Если допустить, что ракетницу принес инвалид, то связана ли смерть Лукинского с сигналами из его окна? Разве не мог этот человек, узнав, что Лукинский мертв, проникнуть в квартиру и воспользоваться ее удобным расположением? Или они были сообщниками? Наконец, инвалид мог убрать Лукинского по каким-то соображениям. Каким?
Вдруг у Бенедиктова брови поползли к переносице; ки
«...кроме них я видела у парадной дома номер один ин
4.
Свернув за угол, Бенедиктов прошел шагов полтораста утопающей в неубранном снегу улицей, отыскал парадную в старом, дореволюционной еще постройки доме, поднялся по скользкой лестнице на третий этаж. Постучал.
Долго никто не открывал. Дверь приоткрылась довольно неожиданно — Бенедиктов не слышал шагов. Перед ним стояла девочка лет восьми-девяти в зеленой шерстяной кофте, надетой поверх пальто, страшно худая, бледная, с голубыми удивленными глазами и грязными разводами на лице. Должно быть, незадолго до его прихода она плакала: на ресницах блестели капельки.
— Вам кого надо? — спросила она, отступив на шаг.
Бенедиктов, не ожидавший увидеть ребенка, спросил, живет ли здесь гражданка Юрышева, и шагнул в прихожую.
— Мама, к тебе пришли! — слабенько крикнула девоч
— Кто там? — послышался глухой голос из ближайшей слева комнаты.
— Какой-то дяденька, моряк.
Из комнаты донеслись шевеление, вздохи, заскрипели половицы — наверное, женщина лежала и теперь, готовясь выйти, одевалась.
— У вас хлебушка нет? — тихо спросила девочка, в гла
Бенедиктову стало не по себе. С нахлынувшим чув
— Нет, моя дорогая, у меня ничего нет, — проговорил он как только мог мягко, досадуя и стыдясь своей беспо
Разочарованная, она увернулась от его ласки и, втянув мерзнувшие руки в длинные рукава кофты, встала возле двери.
Тяжело ступая, вошла мать. Лет тридцати, тоже голубо
— Что же вы тут стоите, проходите, — сказала она, кивком приглашая в комнату.
Бенедиктов вынул свое удостоверение, сказав, что хо
— Да ладно, чужие не придут.
Как всякую женщину, ее больше беспокоил беспорядок в комнате. Она освободила часть стола, заваленного мело
— Вы давно здесь живете? — спросил он, чтобы завя
— Да я здесь родилась, — подернула плечами Юры- шева. — Раньше вся квартира была наша — три комнаты.
Потом старики мои умерли, нас уплотнили, въехали сосе
Бенедиктов представил ее молодой, в семье — провор
— Это ваш муж? — показал он на фотографию над ди
Она кивнула, и тут губы ее дрогнули, скривились.
— Два месяца ничего от него не получаю. Написал в ок
Она искала у него сочувствия и подтверждения своим до
Юрышева посветлела лицом, Бенедиктов, продолжая, незаметно подвел разговор к интересовавшим его событиям.
— Стрелял на днях изверг. — В голосе ее появилась жесткость. — Предатель. Совсем где-то возле наших домов запускал. Раньше я в дружине состояла, так мы — женщи
думаешь: «Попадись мне в руки, стреляльщик, ждать нико
— На днях — это когда?
— Во вторник. Вечером, поздно уже было, часов семь. Вчера меня милиционер тоже спрашивал об этом.
— Значит, ищут... — Бенедиктов качнулся в кресле, сев поудобнее. — Как получилось, что вы заметили?
— Да ведь как. Случайно. Ходила к знакомому сто
— Так все-таки из вашего дома стреляли?
— Не знаю, по-моему, вон из того, — махнула она рукой в сторону дома напротив, где жил Лукинский, — или из соседнего. Поди, Валюша, поиграй, — заметив, что дочь заскучала, сказала она и взяла с дивана старую, без платья, тряпочную куклу с болтающимися ногами. Девочка прижала ее к груди, что-то зашептала на ухо матери. — Ладно, потом, иди поиграй, дай нам погово
Бенедиктов склонил голову в знак согласия, спросил:
— После отбоя вы сразу домой пошли?
— Куда же еще?.. Страху я там в парадной натерпелась: крохотуля-то моя в бомбоубежище. Не одна, люди там, но все равно без матери. Случись что, разделяться нам нель
— Видели кого-нибудь около того дома, когда шли?
— Мало. Женщину встретила с холщовой сумкой за спиной.
Пришлось выслушать про женщину, потом узнал, что с набережной свернула на улицу другая, расспросил и про нее.
— И больше никого?
— Да, раненый еще какой-то из парадной вышел.
— Раненый? — Голос Бенедиктова упал до безразли
— На костылях он был. И вроде бы пальцы на руке пе
— А-а... Без ноги, что ли?
Она прикоснулась ладонью ко лбу, закрыла глаза, при
— Нет, обе были. Волочил он больную ногу.
— На двух костылях или на одном?
— На двух, на двух.
Каждое слово прилипало к мозгу, и отодрать их уже было невозможно. Бенедиктов поднял глаза на собеседницу:
— Вы сказали, что он вышел из парадной. Я правильно понял? Или он уже стоял у парадной, когда вы шли?
— Вышел. Дверь на пружине, и он сначала выста
— И он сразу пошел? В какую сторону?
— Не сразу. Постоял, закурил. Еще искру высекал, — Юрышева невольно черкнула костяшками согнутых паль
— Ага, кресало. Лицо его заметили? Молодой, пожи
— Нет, где там, в темноте-то. Да я и не смотрела, слу
— Ну конечно, конечно, — торопливо проговорил Бене
Она медленно покачала головой.
— А одет как был? На голове что?
— В пальто... обычное пальто. А что на голове — не по
Он спросил еще, но вопросы уже мало что значили, тем более ответы. Потом он искусно свел разговор на пустяки и, извинившись за беспокойство, стал прощаться.
5.
То, что называлось хлебом, начинали выдавать в семь утра. Бенедиктов подошел к булочной на углу Большого проспекта, где мог брать хлеб Лукинский, незадолго до от
Еще издали он увидел в темноте реденькую толпу, обле
Бенедиктов выбрал место под аркой в доме напротив — не самое удобное и на ветру, зато оно позволяло, не привлекая к себе внимания, видеть каждого, кто подходил к булочной.
Вскоре стукнула дверь, мелькнул слабый, колеблющий
Где-то далеко щелкал из динамика метроном, отсчиты
Холод проник сквозь шинель, мелкая дрожь начала дро
— Товарищ капитан-лейтенант, махорочкой не бога
Бенедиктов обернулся, словно выведенный из глубокой задумчивости. Мужчина в драповом пальто и матерчатой рваной ушанке с торчащей из дыр ватой висел на косты
— Махорочкой?.. Гм-м... Найдется. — Бенедиктов охот
— Это точно. — Зажав под мышкой костыли, инвалид снял рукавицы, запустил грубые пальцы в кисет.
Бенедиктов не курил, но махорку держал при себе, и она не раз выручала его в самых непредвиденных обстоятель
— А, чч-черт побери, кажется, спички забыл.
— Не беда, у меня есть.
Он приладил к белому камешку сплетенный из ниток жгут, сильно ударил по камню железной пластинкой. Щу
— Где служил-то?
— На «Октябрьской революции», старшиной команды трюмных машинистов. — Послюнявив пальцы, инвалид придавил раскрасневшийся на ветру трут. — Там и на
— Ба, на «Октябрьской революции»! — оживился Бене
— Чего-то не припоминаю. Да я на линкоре недолго пробыл, перед самой. — вдруг закашлялся, по-лошади- ному кивая, — перед самой войной перевели с «Кирова».
Ну, спасибо, капитан-лейтенант, а то со вчерашнего утра не куривши. Думал, подохну... Пойду за пайкой, пока не заперли.
Скрючившись, он осторожно переставил костыль на промерзлую, скользкую землю, едва прикоснулся больной ногой и, подпрыгнув, ступил здоровой. Бенедиктов выплю
Светало. Казалось, кто-то незаметно вливал в густую темень свет, перемешивал и разбавлял ее. Снег представ
Бенедиктов быстро пересек улицу, скосив глаза на ма
Вскоре появился инвалид. К удивлению Бенедиктова, он заковылял не к подворотне, где они только что повстре
Проспект был широк, настолько широк, что Бенедиктов обострившимся зрением едва различал темное подрагиваю
А когда оно пропало, он все же не заметил. Бенедиктов ругнулся и, пригибаясь, увязая в снегу, перебрался к боль
У заднего крыльца четырехэтажного флигеля он долго лающе кашлял, прижав руку к груди, потом осмотрелся и исчез внутри.
Выждав с минуту, Бенедиктов последовал за ним, при
Чердак продувался насквозь, но чердачный запах так и не выветрился. После улицы здесь казалось темно — пришлось достать фонарь. Возле кирпичной трубы стояла ржавая бочка с песком. Из песка косо торчал стабилизатор «зажигалки». И рядом с брошенной лопатой валялись недо
Перелезая через пыльные стропила, Бенедиктов устре
Бенедиктов обошел труп и, взобравшись под крышу, примостился у полукруглого окошка. Отсюда была вид
И вдруг густой, липкий гул вырвался откуда-то, зало
ударили в ответ корабли с Невы. Теперь стены дрожали не переставая, один раз что-то рассыпалось по крыше. Бе
Стрельба прекратилась неожиданно, как и началась. За время обстрела из дома никто не выходил. От неудобного положения у Бенедиктова затекли и стали мерзнуть руки и ноги. Ветер с колючей снежной пылью резал лицо. «Что он там делает так долго? — думал Бенедиктов, растирая перчаткой щеки и нос. — Или здесь его дом? Тогда откуда он шел спозаранок?»
Прошел еще томительный час и еще... Если бы Бенедик
Было совсем темно, когда дверь приоткрылась и инва
Теперь незачем было переходить на другую сторону, — темнота укрывала его. Отпустив инвалида шагов на пятьде
кинул, что жить он мог либо в восемьдесят шестой, либо в семидесятой квартире, но на всякий случай запомнил все номера на лестнице.
В жакте, сыром и холодном подвале, пропахшем копотью, он застал дворничиху и девушку из МПВО. Облокотясь на старый канцелярский стол с грязной пустой чернильницей, девушка называла дворничихе какие-то квартиры и загибала пальцы перед самым ее носом, та согласно кивала.
— Как бы повидать вашу паспортистку? — спросил Бенедиктов. Девушка через плечо кинула на него взгляд и отвернулась.
— Паспортистку?.. А никак. — Дворничиха поерзала на крутящемся табурете. — Нет у нас паспортистки, убило нашу Галочку на прошлой неделе бонбой. Пошла домой, может, еще и спать не улеглася, и налет... Бонба аккурат в самый ихний дом угодила. Одни черепки. Ах ты господи, фашист проклятушший, душегуб.
— И кто же теперь?
Дворничиха пожала острыми плечами, закатила малень
— Поди знай кто. Сама Клава, наверно.
— Кто это — Клава? Управдом? Где ее найти?
— Дома, где же еще, час-то уже поздний. Она тут неда
Петракова — так дворничиха назвала фамилию управдо
— Энкавэдэ, — ответил он, испытывая безотчетное чувство неприязни к женщине, и направил свет фонаря на
свою красную книжечку. — Нужно посмотреть домовые книги, быстро.
Испуганно пробормотав: «Обождите минутку, я сей
По дороге Петракова начинала что-то говорить, но Бе
— Вот, Егоровна, какого я мужчину привела, — ска
Та хихикнула:
— Ах, Клава, Клава... О хлебце бы думала...
Девушки из МПВО уже не было. Бенедиктов заметил, что Петракова недурна собой — это открытие безотчетно еще более усилило неприязнь к ней.
Она достала из сейфа четыре толстые потрепанные книги с загнутыми и засаленными углами. Бенедиктов сел за стол.
— Вот здесь отмечены выбывшие, — сказала она из-за спины, налегая на него грудью, — и проставлено число. Можете не сомневаться, у нас все в полном по
— Разберусь, разберусь, — Бенедиктов резким движе
В семидесятой мужчин не оказалось, в восемьдесят ше
6.
На следующий день Яков Владимирович Дембо, коман
— Вы, кажется, заходили ко мне и изъявляли желание видеть, не так ли? К сожалению, я был занят... Что-нибудь срочное?
Бенедиктов сел рядом с контр-адмиралом, сказал про смерть Лукинского.
— Очень прискорбно, очень, — проговорил Дембо, вы
— Вы знаете, что он покончил с собой?
— Да что вы говорите? Этого я не знал. Что же про
— Застрелился. Что вы можете сказать по этому по
Лицо контр-адмирала показалось обиженным.
— Дружок мой, я не гадалка. Предполагать может каждый, в том числе и вы, при небольшой доле вооб
— Мне кажется, вас все же удивило, что это самоубий
Дембо беззвучно засмеялся:
— Проницательность — ваша работа... Признаться от
— Иными словами, его образ действий в последние дни не давал повода к такому печальному концу?
— Пожалуй, именно так. Но, повторяю, человеческая психика — тайна, может быть, самая глубокая из всего, что нас окружает. Случается всякое. Тем более в ныне
— А неприятностей служебного порядка у него не было в последние дни? Скажем, приказа или какого-нибудь крупного разговора?
— Нет. О таковом мне неизвестно.
Дембо вынул из брючного кармана серебряные часы, посмотрел на отдалении и поднялся.
— Одну минуту, Яков Владимирович, — сказал Бене
— Евгений Викторович? Тем же, чем и все мы: ремон
— Но, может быть, у него было какое-нибудь особое, специальное задание?
— У Ленинграда сейчас одна-единственная цель — выстоять! — сухо сказал контр-адмирал, засовывая руки в карманы полушубка. — Все мобилизовано для ее дости
— Тогда что это может означать? — Бенедиктов вынул из сейфа блокнотные листки с расчетами Лукинского.
Контр-адмирал повертел их, достал очки и, рассматри
— Хм, интересно... Весьма и весьма... — Посмотрел на выжидающего Бенедиктова серыми глазами: — Ну-с, это мне гораздо ближе, чем психология. Тут можно и пораз
Бенедиктов покачал головой отрицательно:
— Я окончил политическое училище, военно-морское.
— Понятно, понятно. По долгу службы вам, наверно, известно, что до сформирования нашей части Евгений Викторович работал в конструкторском бюро. Я знаю это кабэ, оно сейчас в эвакуации. Вам также должно быть известно и другое — что наука вплотную подошла к от
вам откровенно как инженер: дело, которым мы сейчас заняты, довольно простое, для талантливого человека, привыкшего творить, малоинтересное. Все равно если бы портной экстра-класса, модельер, диктовавший моду, вынужден был ставить заплатки на рваные брюки. Но весь фокус, дружок мой, в том, что творец всегда творец. Он будет думать, искать — больной, голодный, пережи
Он сунул листки Бенедиктову и, пригибая голову под притолокой, хотя в этом не было надобности, вышел не простившись.
Капитан третьего ранга Елсуков оказался нелегким со
улыбаться Елсукова и стараясь не замечать назойливо вы
— Вы бывали у Лукинского дома? — спросил он, не вы
Елсуков поиграл пальцами, как бы пытаясь понять, ка
— Видите ли, у нас сложились такие отношения, при которых интеллигентные люди, если они действительно интеллигентны...
— Феликс Леонидович, я вас спрашиваю не об отноше
— По-моему, я говорю очень конкретно, — еще сильнее заулыбался Елсуков, наклоняясь к Бенедиктову. — При та
— Так да или нет?
— Мне известно, где он жил. Однажды мне пришлось зайти к нему за справочником, Лукинский простудился и не ходил в часть, но я задержался у него всего на не
— Когда это произошло?
— Не помню, совершенно не помню. У меня пресквер
— Но приблизительно-то вы можете сказать, когда это было? Осенью? Зимой?
— Затрудняюсь вам ответить. Давно, давно, очень давно.
— Не до войны же, — усмехнулся Бенедиктов. — До или после того момента, когда вы приглашали Лукинского жить к себе?
Глаза Елсукова расширились от изумления. В первый раз он запнулся.
— Простите, не понял... О каком приглашении...
— Забыли? — мягко, не осуждающе проговорил Бене
Елсуков засмеялся тихо, хлопнул себя по темени:
— Да, да, да, да, да. Ну конечно, вспомнил, был такой случай, был. Ах, какая память, просто не знаю, что делать. Вспомнил. Приглашал.
— Но почему Лукинского? Вы говорили, что у вас нико
— Видите ли, когда жизнь хватает за горло, то есть, простите, я не так выразился, когда появились некото
— Итак, — напомнил Бенедиктов, — вы заходили к Лу- кинскому до или после приглашения?
— Это было раньше.
— Кто же вам передал справочник? Он сам, жена или сын?
— Лично сам Лукинский: жена его к тому времени уже умерла.
— Ага, понимаю. Кто-нибудь находился у него, когда вы пришли?
— Он был один. Совершенно один — жалкий, потерян
— А что с вашим шурином?
Елсуков снова растянул рот, но в потускневших глазах появилось мученическое страдание.
— Тяжелейшая контузия... Врачи говорят — останется с костылями надолго, может быть, даже и на всю жизнь. Вы не представляете, какой это был юноша — спортсмен, весе
Бенедиктов сочувственно кивал, едва успевая вникнуть в смысл нагромождаемых слов, и, когда Елсуков набирал воздух, чтобы продолжить, спросил:
— Насколько я осведомлен, Феликс Леонидович, ваша специальность — паровые турбины и вы работали у Лукин- ского в отделе. Не делился ли он с вами или при вас своими мыслями относительно развития техники, не говорил ли, чем занимается дома?
— Нет, нет, нет, что вы! Никаких посторонних раз
«Наверно, с тобой действительно было трудно рабо
— Инженер Макарычев, с вашего позволения. — Голос прозвучал с порога излишне громко.
— Жду вас, заходите, — приветливо откликнулся Бе
Макарычев энергично пододвинул стул, чтобы удобнее видеть капитан-лейтенанта, не сел — плюхнулся. Дви
— Вы давно и, должно быть, хорошо знали Лукинско- го, — начал Бенедиктов; Макарычев повернул голову, на
— Вы правы, знал я его давно, но утверждать, что знал хорошо, не берусь, одно с другим не всегда совпадает, вы со мной согласны? — посмотрел весело на Бенедиктова, требуя подтверждения. — Мы примерно с ним одного воз
— Какие-нибудь новые знакомства у него были в по
— Ну какие сейчас могут быть новые знакомства! Не до этого. Сохранить бы те, которые есть. Во всяком случае, мне лично он не говорил.
— А не замечали ли вы чего-нибудь необычного, стран
— Странного, необычного?.. Нет, нет... — тряхнул хо
Переместившись на стуле, Бенедиктов сказал:
— Все это интересно. Скажите, а с кем Лукинский общался? Каких-нибудь подозрительных людей, с вашей точки зрения, вокруг него не обреталось?
Макарычев приложил кулак ко рту, призадумался, гля
— Что значит «подозрительные люди»? Нет. Впро
Макарычев рассказал, что второкурсником — он учил
ксистском кружке и выполнял мелкие разовые поручения подпольного большевистского комитета в районе.
Последнюю зиму перед революцией столица жила осо
В декабре после митинга у Калинкина моста поли
— Меня допрашивал сам ротмистр. Забыть Нащекина я уже не смогу никогда, потому что в его части я поте
— Так кто же был на банкете у Лукинского, неужели он? — с недоверием спросил Бенедиктов.
Макарычев хлопнул себя по колену:
— Никоим образом!.. Нащекин там быть не мог, ибо он расстрелян в тридцатом году.
— Откуда вы знаете?
— Из газет. Это был громкий процесс, «Красная газе
— У вас, случайно, не сохранился номер газеты? При
— Что вы?.. — морщась, Макарычев поднес ладонь к уху.
— Следовательно, вы предполагаете, что это был.
— Его сын! — вскинул плечи Макарычев. — А кто же еще? Такое поразительное сходство.
— А у него был сын?
— Вот уж, извините, чего не знаю, того не знаю, — с сарказмом проговорил Макарычев. — Не имел чести быть знакомым с господином Нащекиным и его семейством. Зна
— Вы попытались поговорить с тем человеком? — на
— Было у меня такое желание, правда, не скажу, чтобы страстное. Но знаете застолье?.. Он сидел на противопо
— С кем-нибудь вы говорили о вашем наблюдении, за
— Единственный, с кем я поделился, был Женя. Вы бы видели, как он хохотал! Пролетарий в роли жандармского сынка! Оказалось, он чуть ли не с детства знал его, пото
Бенедиктов не стал его разубеждать и спросил:
— А фамилию Лукинский вам называл? Или его имя?
— Не только называл. Он меня с ним знакомил, но фа
— Еще когда-нибудь вы встречали этого человека? (Ма
— Гражданский.
— Я понял так, что по возрасту он был как бы ровесни
— Совершенно верно, что-нибудь около сорока... Это меня и поразило: он был приблизительно тех же лет, что и Нащекин, каким я его знал!
— Н-да. — произнес Бенедиктов, поглаживая перено
— Абсолютно ничего.
— Тогда не смею вас задерживать. Спасибо. — Когда Макарычев был у двери, Бенедиктов остановил его: — Между прочим, вспомните на досуге, кто еще присутство
7.
Батальонный комиссар Дранишников назначил по теле
обычной жизни. Неизвестность угнетала, злила. И Тася... Могла бы как-нибудь дать знать о себе и своей тетке. Но вдруг не могла?..
Чувствуя весь день недомогание, Бенедиктов вышел по
Здесь, в тиши, он развернул потерявшие упругость желтые листы старой газеты, еще раз прочел судебный отчет, просмотрел документы, которые поступили на за
Встретил его Дранишников, как обычно, едва заметным наклоном головы и сразу приступил к делам. Его чрезвы
Михаил Николаевич Нефедов, имевший еще кличку Боксер, попал в поле зрения Бенедиктова в июле. Тогда капитан-лейтенант узнал об одном разговоре, из которого следовало, что Нефедова вполне устраивал приход немцев. Позже вскрылись любопытные обстоятельства: оказалось, что этот человек, сын судовладельца в Николаеве Церидо- са, бежавшего после революции в Турцию, в начале девят
разгромлен, Церидоса схватили, но при пересылке в тюрь
В Ленинграде он обосновался года за два до войны с документами на имя Нефедова, женился на обрусевшей немке Гертруде Оттовне, устроился на завод, стал стаха
Однажды к Бенедиктову, на попечении которого был и этот объект, постучался парнишка — юнга в плохо по
В особом отделе флота решили Нефедова, Кокарева и причастного к ним Фабрина, плановика из заводоуправ
— У меня есть сведения, что Нефедов кого-то ждет, — сказал Бенедиктов, с усилием разлепляя веки. — Поэтому теперь он каждый день ходит домой ночевать, на заводе не остается. Кто-то должен прийти из-за линии фронта.
— Прекрасно, значит, связь намечается, как мы и пред
— Малая Подьяческая, семь, восемьдесят восьмая квар
— Всеволод Дмитриевич, — Дранишников откинулся на спинку стула, положил на стол кулаки, — глаз с него не спускать. Будьте готовы к любой провокации, вы за него в ответе. (Бенедиктов хотел попросить людей, но Драниш
— С прибывающих на ремонт судов — оружие убитых и тяжелораненых.
— Надо перекрыть эту лазейку, напрочь. Навести стро
— Уже перекрыта, — сказал Бенедиктов глухим голо
— Надеюсь, вы сделали это аккуратно? Все должно вы
Последние слова Дранишникова сошли на нет, как зву
Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна (комплект из 2 книг)
Здесь русский дух
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup