{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
Перстень Андрея Первозванного /м/. (Арсеньева)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-167913-2
| Название книги | Перстень Андрея Первозванного /м/ |
| Автор | Арсеньева |
| Год публикации | 2022 |
| Издательство | Эксмо |
| Раздел каталога | Резерв (ID = 194) |
| Серия книги | мАртефакт &Детектив Российской Империи |
| ISBN | 978-5-04-167913-2 |
| EAN13 | 9785041679132 |
| Артикул | P_9785041679132 |
| Количество страниц | 384 |
| Тип переплета | мяг. |
| Формат | - |
| Вес, г | 1120 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Аннотация к книге "Перстень Андрея Первозванного /м/"
автор Арсеньева
Книга из серии 'мАртефакт &Детектив Российской Империи'
Читать онлайн выдержки из книги "Перстень Андрея Первозванного /м/"
(Автор Арсеньева)
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
До книги"Перстень Андрея Первозванного /м/"
Вы также смотрели...
Другие книги серии "мАртефакт &Детектив Российской Империи"
Другие книги раздела "Резерв"
Читать онлайн выдержки из книги "Перстень Андрея Первозванного /м/" (Автор Арсеньева)
АРТЕФАКТДЕТЕКТИВРОССИЙСКОЙИМПЕРИИЧитайте романыЕлены АРСЕНЬЕВОЙв серии «Артефакт & Детектив»Бабочки КрезаКамень богини любвиКоллекция китайской императрицы Письмо французской королевы Рецепт Екатерины МедичиКлюч к сердцу императрицы Магический перстень Веры Холодной Личный оборотень королевы Дневник ведьмыКлад вечных странников Компромат на Ватикан Портрет королевского палача Коварные алмазы Екатерины Великой Мудрая змея Матильды Кшесинской Код ВаснецоваПроклятый подарок Авроры Клад маньчжурской принцессы Тайна Зинаиды Серебряковой Тень черной жемчужиныПерстень Андрея Первозванного Неизвестная пьеса Агаты КристиАРТЕФАКТ ДЕТЕКТИВРОССИЙСКОЙИМПЕРИИЕлена АРСЕНЬЕВАПерстеньАндрея ПервозванногоМОСКВА2022УДК 821.161.1-312.4ББК 84(2Рос=Рус)6-44А85ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ!МЫ В СОЦСЕТЯХ: шшш.екзто.ги о утиейсйопРедактор серии Е. ИрмешРазработка серийного оформления С. КурбатоваАрсеньева, Елена Арсеньевна.А85Елена Арсеньева. — Москва : Эксмо, 2022. — 384 с. — (Артефакт & Детектив Российской Империи).I8В^ 978-5-04-167913-2В семье врача Кавалерова много лет хранилась семейная реликвия — старинный перстень с изоУДК 821.161.1-312.4ББК 84(2Рос=Рус)6-44I8В^ 978-5-04-167913-2© Арсеньева Е., 2022© Оформление. ООО «Издательство«Эксмо», 2022В основу романа положены реальные события.Автор выражает глубокую признательность хирургу Н.Г.П., работникам Нижегородской областной прокуратуры, а также дорогому африканскому другу Алесану А. Сулайе за помощь в работе над книгой.Часть перваяАЛЬБИНАлинные белокурые пряди, разметавшиеся по полу, были первым, что увидел Гаврилов, когда загнал наконец прыгающий ключ в скважину и справился с замком.В узком длинном коридоре горел свет. В другое время Гаврилов затосковал бы по поводу такого расточительства электроэнергии, но сейчас он видел только эти волосы на полу рядом с кухонной дверью.Гаврилов шатнулся назад, невольно выпустив поводок. Задира Мейсон радостно кинулся вперед, огласив затаивГаврилов обморочно зашарил холодеющими пальПес тявкнул, требуя внимания. Гаврилов повел помутив«Тьфу ты, пропасть!»Прохладная спасительная струя сквозняка коснулась лица. Дышать стало легче, и все-таки он не переставал ожидать каких-то пакостей.Вот именно об этих пакостях, которые следует ожидать, и думал Гаврилов те несколько минут, пока на трясущихся ногах бежал по двору и трясущимися же руками пытался отпереть дверь. Мысленно он готовился к самому худшему. Скажем, что вся квартира окажется обчищена. Но, судя поприхожей, где на вешалке, рядом с каким-то неведомым женским пуховиком, висит дорогущий кожан Рогачева, вещи не тронуты.Однако сейчас до Гаврилова постепенно доходило, что существует нечто худшее, чем ограбление, и это худшее моГаврилова просто-таки затрясло от мрачных предчувХотя, с другой стороны, собаку-то все равно вывоПривереде Мейсону этот пустырь жутко не нравилВ этом он вполне походил на своего хозяина, который место свое на свете вообще и в московском мегаполисе в частности знал отлично (Гаврилов служил во вневедомсчел, что незнакомца следовало бы назвать Парфеном Ро— Тридцать? — спросил в эту минуту Рогачев, бегая разбойничьим взглядом от Гаврилова к его напрягшейся в улыбке супруге. — А торг уместен?— Уместен, уместен! — так и завилась винтом ГавриГосподи, стоит только представить себе, что его жизнь обошлась бы без тревог сегодняшнего вечера, покажи он себя тогда настоящим мужчиной, — и плакать хочется!— Уместен, отчего же? — буркнул Гаврилов — и с обПо лицу Рогачева даже подобия довольной улыбки не скользнуло! Выложил задаток (сошлись на половинной цене) — и по-хозяйски двинулся «занимать апартаменты», как он выразился. Гаврилов, окончательно придавленный словом «апартаменты», тащился в кильватере, поскуливая что-то насчет цветочков, которые надобно поливать два раза в неделю отстоянной водой; штор, которые хорошо бы задергивать, когда включаешь свет, чтобы всякая шпана не зарилась на обстановку; да еще чтобы чистота блюлась в квартире, как физическая, так и нравственная, — в том смысле, что соседи недовольны, что жилплощадь сдается, значит, жить будет абы кто; ну и, конечно, чтобы хозяин,ежели он без предупреждения наведается проверить, как и что, не оказался в неловком положении, столкнувшись с какой-нибудь...Рогачев стал столбом, так что Гаврилов на полном ходу врезался в его широкую спину.— Соседи умоются! — бросил новый квартиросъемщик загадочную фразу — А если тебя вдруг занесет без спросу..Он не стал продолжать — только повел могучим коИ ведь послушался он Рогачева! И ведь не заглядывал в собственную, от родителей доставшуюся квартиру ни единого разочку за весь этот месяц. до той поры, ког«Соседи умоются. соседи умоются.» — эти слова так и тикали в голове Гаврилова все те долгие минуты, пока он стоял в коридоре, напряженно глядя в стену, словно хотел проникнуть сквозь нее взором и разглядеть, что делается в комнате. Почему-то страшно было шаг шагнуть.Ну а Мейсон, убедившись, что хозяина не интересует находка, оставил возню с париком и, брезгливо скалясь, засеменил по коридору У входа в комнату он вдруг замер, потом сел на задние лапы, задрал бесформенную кудлатую голову — и протяжно завыл незнакомым толстым голосом.Мурашки ринулись играть в пятнашки на спине ГавШикнул на Мейсона. Однако тот, как профессиональГаврилов осторожно заглянул. и схватился за грудь, увиСтиснул руками горло, подавляя попытку ужина вновь вырваться наружу. Со странной отчетливостью он разлиГаврилова мутило, ему было плохо, однако он почему- то не мог отвести глаз от волосатой, кустистой спины муж«Ее парик!» — понял Гаврилов, и от этого на диво лоОно было разбито выстрелом!* * *— Одной пулей, говорят, их и положили — вместе, ра— Ее, значит, уже и допрашивали? Да тише ты, не дер— Допрашивали, а как же, — кивнула тетя Галя. — Опер тут с утра парился, ждал-ждал, не пил, не ел. Такв нее и вцепился, лишь только доктор разрешил. А она глазоньки вылупила: знать ничего не знаю и ведать не ве— Что, серьезно? — Альбина так и замерла с руками, воздетыми над головой. Накрахмаленный чепчик повис в воздухе. — Так-таки ничего не сказала?— Ни-ни! Следователь как только не изворачивался, чтобы ее пронять, да все впустую. Одни охи: не знаю, не помню, не имею представления. Там, в полиции, небось думали, что она в курсе, кто стрелял в этого, как его, а она- то... Конечно, сотрясение у нее легкое, я сама слышала, как доктор следователю говорил: мало шансов было моз— Воет?.. — опасливо оглянулась Альбина. — Как это? Плачет, что ли?— Говорю тебе! — громким шепотом выкрикнула тетя Галя. — Волком воет! Лежит в темноте, в потолок пялитГлаза у тети Гали между тем совершенно не намеревзбодрившаяся, — а ее многострадальная племянница украдкой переоденется и, страшно зевая, потащится на троллейбусе сперва на Щелковскую, домой: выпить кофе и смыть под душем больничные запахи, а потом, уже на метро, на другой конец города, на Кутузовский — на раМожет быть, может быть. Хотя Альбина слабо предДневной сон. О, как счастлива была Альбина, когда работала в отделе постельного белья! Тогда ей несколько раз удавалось днем вздремнуть на той роскошнейшей итальИщут! Да таких замен в Москве — только свистни!А тетушке ведь не возразишь. Сразу такое начнется. Ладно, лучше об этом не думать. Лучше верить в то, что вчера сказала Катюшка Калинина: «Если кого уволят, то явно не Богуславскую. У нее глаза до того лживые, что дажеправдивыми кажутся. А начальство любит тех, у кого светАльбина с трудом подавила желание свернуть в ординаСейчас, впрочем, было не до физиогномистики. НадОсторожно приоткрыла дверь и постояла, вглядываясь в темноту.Кое-что все-таки можно было увидеть, даже не зажигая ночника: на улице полыхала могучая реклама банка. Вот инГлаза постепенно привыкли к полумраку, и Альбина разглядела две кровати по стенкам узкой палаты. Около каждой громоздилось таинственно мерцающее шаткое соНу, вперед!Альбина осторожно вошла в палату и постояла над умирающей. Господи, сделай так, чтобы эта бедняжка не скончалась нынешней ночью! И опять мысли вернулись на привычный круг Все-таки со стороны тети Гали жестоко подвергать племянницу таким испытаниям! Что из того, что Альбина живет в ее доме? Она платит тетке не меньше,а то и больше, чем если бы снимала комнату у посторонАльбина оглянулась на раненую. Вроде бы спит. СлаУвы, так не бывает. Ладно, Альбина согласна поухаживать за раненой, только бы умирающая как-то протянула ночь.Склонилась над опасной больной и вслушалась в ее чуть уловимое дыхание. Кажется, еще никому на свете Альбина так искренне не желала здоровья и долгих лет жизни, как этой почти незнакомой старухе! А тетя Галя все-таки дура. Сама себе яму роет. Или забыла, чем для нее закончилось вот такое же дежурство Альбины над уми— Сестра-а!Альбина суматошно подхватилась: неужели игла каВыскочил дежурный доктор: помятый, всклокоченВместе они на рысях понеслись в палату, откуда исторВыпихнули рыдающую жену в коридор и взялись откаКонечно, можно было уже и не мучиться: душа неказал Альбине прижать дефибриллятор к неподвижной груди больного (только ни в коем случае не касаться ме— Заряжается, есть пять киловольт!Альбина изо всех сил притиснула круг к худой, ребриА вслед за тем случился кошмар! Оказывается, кадры художественного фильма имели очень слабое отношение к действительности, потому что тело не просто резко, конКонечно, длилось оно только миг — потом мертвые руки бессильно соскользнули и упали на пол, — однако этого мига вполне хватило, чтобы Альбина испустила диС воплем «Что вы делаете, звери?!» в палату вбежала жена умершего. Бог знает, что ей померещилось, когда она увидела Альбину, в глубоком обмороке лежащую на груди покойника...Потом был скандал. Его, к счастью, удалось замять. Тетю Галю чуть было не уволили, однако положение с медперсоналом было таким напряженным, что засоню оставили — только перевели в хирургическое отделение. Не меньше месяца — но и не больше! — Альбина весело и оживленно исполняла свою роль в витрине. А потом тетя Галя взялась за старое.Альбина вздрогнула. Почудились шаги в коридоре? А что, если дежурный врач не такой уж лентяй, каким жиСкрипнула кровать. А вот этот звук уж точно не послыАльбина пересилила себя — и склонилась над постелью:— Вам что-нибудь нужно? Хотите пить? Нет, лежите на спине, на бок лучше не надо, а то повредите рану.— Ты... кто? — выдохнула больная. Какой у нее хри— Сестра, — шепнула Альбина, всматриваясь в грубо— Чья? — опасливо спросила больная. — Будешь увеАльбина растерянно моргнула.— Да нет, дежурная сестра. Вы ведь в больнице — не— А еще чего? — жадно спросила незнакомка. — Чего я еще не помню?— Ну., не знаю, — пожала плечами Альбина. — Гово— По-нят-но... — протянула больная. — То-то, смоБольная запнулась, не договорив. У Альбины мороз по коже прошел. Интересная заминка!В синюшном, бледном полусвете банковской рекламы она отчетливо видела, как больная ощупывает себя дроПервым делом она ощупала длинные белокурые пряди, разметавшиеся по подушке и ее плечам. Один затейливо закрученный локон поднесла к глазам и даже понюхала.— Парик, что ли? — спросила себя и с удовольствием констатировала: — Точно, парик.Альбина непроизвольно кивнула. Тетушка говорила, что парик этой странной особе оставили нарочно. В приемном покое заартачились было, но полиция настояла. ДеБольная намотала на кулак роскошные кудри и дерАльбина пожала плечами. К чему вообще этот парик? Такие тифозные стрижки теперь носят очень многие, а если мелировать челку, вообще вид бывает очень даже недурной. Правда, челки у незнакомки не было: короткие волосы жестко топорщились надо лбом. Но все-таки ей без парика лучше. Белокурая путаница придавала лицу неприХотя без парика она еще больше похожа на мужчину.Между тем раненая продолжала исследовать себя. Осторожно, чуть касаясь, трогала повязку, стягивающую правое плечо. На лице выражалась досада.Рука скользнула на грудь, на живот и ниже.Альбине стало неловко. Эта женщина с таким недоСтоп. А что, если амнезия тут вообще ни при чем?! Недавно Альбина видела по телевизору, в «Секретных маона обитает в новом теле, но никак не может понять, что же с ней произошло, куда она попала? То есть перед АльбиАльбина мысленно постучала себя по лбу. Все, конечА может, тетя Галя, как всегда, что-нибудь напутала или наврала — с нее станется! — и перед Альбиной лежит самая обыкновенная женщина?— Слушай, сестра! — В голосе чуть ли не рыдание. — А я — кто?— Трудно сказать. — наконец проронила девушка уклончиво. А и правда — трудно! Не брякнешь ведь вот так, с бухты-барахты: «Вы — мужчина, транссексуал, не— Не помню, век воли не видать! — кивнула раненая (Альбина, умаявшись тасовать прилагательные, глаголы и местоимения из рода в род, решила все-таки принять за осШепот стал бессвязен и неразличим, а потом и вовсе стих. Больная замерла с закрытыми глазами, слабо перебирая простынку крупной красивой рукой. На среднем пальце мерцал перстень — массивная печатка. Об этой пеАлчный шепоток тети Гали прошелестел в памяти — и утих.«Девочка со светлыми глазками, — задумалась АльОхотничья мысль была прервана порывом сквозняка. У Альбины зашевелились на шее легкие прядки, выпавФигура, стоящая в проеме двери, была неразличимо темна, однако белизну халата Альбина заметила при слаТак и есть. Врач притащился.Альбина уцепилась за спинку кровати, чтобы не сбеМысль показалась замечательной. Нет, все-таки она себя патологически недооценивает! Не столь уж она бесНет. Не стоит суетиться. Тем более что он, кажется, и не замечает Альбину в ее укромном уголке за кроватью. И вообще, доктор вроде бы не расположен к длительному осмотру. Может быть, он сейчас повернется — и...Не повернулся, увы. Но и не сделал шага в палату. СтоЗадремавшую больную, похоже, обеспокоил свет из коридора. Она приподнялась, опираясь на левую руку:— Сестра? Сестра? Это вы? Пить мне дайте.Альбина подавила милосердный порыв. Сейчас, сей— Эй, кто там? — В голосе раненой зазвучал испуг. — Вам чего? Вы доктор, что ли? Ну так дайте попить.Человек, стоявший в дверях, вошел в палату.— Дашенька. — шепнул он чуть слышно, и Альбина почувствовала, как защемило вдруг сердце.Кто такая эта Дашенька, чье имя он произносит с такой болью? А, вон что. Доктор перепутал ее с какой-то другой медсестрой.«Я не Дашенька», — чуть было не заявила она, но онеСтранная женщина уронила на подушку голову и заби— Ты. ты пришел! Нет, нет, не надо больше! Отпусти, я не. Отпусти!Альбина едва узнала голос раненой, так сдавил его страх.— Тише, тш-ш! — успокаивающе шепнул доктор. — Я пришел за тобой. Пора домой возвращаться. Домой, понимаешь?— Нет, нет! — Стриженая голова мучительно замета— Вставай, вставай! — настойчиво шептал доктор. — Пора идти.Раненая начала приподниматься, жалобно постанывая и поохивая.— Нет, не хочу, не хочу! — слабо бормотала она, однаАльбину залило холодным потом от головы до пят.Доктор угрожающе набычился, вглядываясь в нее, — и вдруг, вздрогнув, вскинул голову, замер, вслушиваясь в торопливые шаги, доносившиеся из коридора.На миг Альбина увидела его четкий профиль, словно бы начерченный в ночи раскаленным лезвием: нахмурен«У него тик, — подумала Альбина. — Нервный тик».— Иду, иду, иду! — послышалось сладенькое пение тети Гали, и Альбина едва не рухнула где стояла, такое вдруг навалилось облегчение. — А я только на минуточку отвлеклась, список утренней раздачи лекарств проверить. Иду, Иван Палыч, вы не беспокойтесь, это я племяшку свою просто на всякий случай вызвала, присмотреть за раненой... Ой, это не Иван Палыч? Доктор, извините! Вы кто? Вы кто? Из какого отделения?Незнакомец резко обернулся к палате.— Я еще приду, — достиг слуха Альбины его напряженПослышался тяжелый скрип кровати. Альбина увидеАльбина перевела взгляд на дверь — и вздрогнула.Никого! Странный доктор исчез!Альбина покрепче сцепила зубы, чтобы подавить дрожь. В ушах все еще звучал этот шепот: «Дашенька.» — и сдавленный хрип раненой. Вот странно: незнакомец на— Алька, ты здесь? — Тетушка, подслеповато щурясь, заглянула в палату. — Алька!— Здесь я, здесь, — Альбина шагнула вперед, как всегда, раздраженная этой собачьей кличкой, которая не сходила с теткиного языка. При этом Галина Яковлевна натурально на стенку лезла, если кто-то называл ее Галь— Кто это был, а? — Тетя Галя закрыла за собой дверь и зажгла ночничок.Альбина перевела дыхание. Только сейчас она поняла, как давила, как угнетала эта синюшная мгла! Устало по— Откуда мне знать? Доктор какой-то.— Док-тор? — Тетя Галя с сомнением покачала гоАльбина промолчала. Хотелось прекратить этот разговор как можно скорее. Какая-то темная жуть шевелилась в душе, стоило только вспомнить его шепот — и как рухнула на по— Сестра! — донесся лихорадочный шепот. — Сестра, ты здесь?— Тут я, тут! — успокоительно зажурчала тетя Галя. — Чего тебе? Уточку? Или попить?Раненая припала к поильнику, сделав несколько жад— Спасите меня! Спрячьте меня! Не пускайте его!Тетя Галя, от неожиданности едва не брякнувшая на— Да ты что? Нет тут никого. О чем ты?— Не знаю. не помню!Больная опрокинулась на спину. Перекатила голову по подушке, завела глаза к Альбине:— Но тут был кго-то. Вот она видела. Видела, ну скажи?Альбина, перехватив молниеносный тети-Галин взгляд, нерешительно покачала головой.— Не было тут никого, — выдавила она и чуть не сморТетя Галя досадливо причмокнула. Поверила ли больАльбине стало стыдно. Ну чего они с теткой издева— А мать твою так и этак! — не то изумленно, не то сердито сказала вдруг тетя Галя. — Надо же, вот старая дура, до утра дотерпеть не могла!— Что, простыни менять будем? — уныло спросила Альбина.— Какие простыни! — взвилась тетя Галя. — Ты что думаешь, она обделалась? Как бы не так! Померла, зараза!Сокрушенно покачала головой:— Ну, все, кажется, я поспала! Вся ночь псу под хвост. А ну, мотай отсюда, Алька. Чтоб через минуту духу твоего в отделении не было. Черный ход открыт, там пройдешь. Давай-давай, а я за Иван Палычем пошла.Тетя Галя бесцеремонно вытолкнула племянницу из паОбошлось: никто на нее не накинулся ни на лестнице, ни в коридоре. Альбина даже успела на последний трол* * *Первый раз Кавалеров увидел своего отца с вертолета.Раньше он думал, что самое страшное, виденное им в жизни, — та черная марь на берегу Анадырки. Несколько обгорелых колышков торчали из вечной мерзлоты. Между колышками бродили олени, пощипывая мягкими, замшеКавалеров споткнулся о колышек и чуть не упал. Рас— Пупок развяжется, — сказал тогда проводник. — Не выдернешь.Кавалеров удивился. Земля, что ли, удержит? Мерзлота мерзлотой, а лето на дворе, так и пляшет все под ногами, будто идешь по мшаве где-нибудь на родимой НижегородПросто из озорства попробовал дернуть еще раз. С тем же успехом. Только поясницу заломило. Смех один! На лесоповале такие кряжи ворочать приходилось, а тут на колышке полуметровом мышцу сорвал. Да бог бы с ней, со спиной. Почему-то показалось, что колышек этот ухо— Гнали тут колонну, — неохотно пояснил провоПламя мигом перекинулось на другие палатки. Люди вы— Но все-таки ушел кто-нибудь? — спросил Кавалеров.— А то! — после некоторого молчания буркнул проводКавалеров ни о чем больше не спрашивал, только задумТогда Кавалеров еще молодой был, глупый, мало чего знал. Это уж потом он убедился, что на планете Колыма всякое бывает. Как-то раз подрядился в геологическую партию разнорабочим. Шли на точку, думали, ночевать придется прямо в чистом поле, ан нет — наткнулись на обветшавший барак. Обрадовались: захмарило что-то, ужеи дождь начал накрапывать, а в бараке сухо и даже, можно сказать, чисто. Стекла почти все целые — чудеса, словом.Кавалеров с напарником, еще одним таким же, как он, быстрым зэком, вошли в комнату, зажгли фонарь. Вдруг дверь открывается и входит какой-то мужчина. Кавалеров глядит и думает: вроде бы не наш. И не сразу сообразил, что мужик-то — в чем мать родила. И тут они с напарниБыло это, было. Окажись Кавалеров тогда один, еще можно бы что-нибудь. как-нибудь. закреститься, что ли. Но вдвоем же оказались! И напарник с таким воем бежать кинулся! Это уж точно не померещилось Кавалерову. А его самого потом еще долго трясучка била, стоило вспомнить.Но и это оказалось еще не самым страшным. А вот когОгромное ледяное поле, на котором почему-то не заКавалеров увидел тела и лица. Лед играл под солнцем, и казалось, будто тысячи людей ворочаются на земле, не в силах встать. Смотреть на это было невыносимо, но КаСолнце сходилось и расходилось дымящимися снежОпять поглядел вниз. Один из тысячи, лежащих там, под слоем льда, резко взмахнув рукой, обратил прямо наКавалерова взгляд темных, провалившихся глаз. Улыбка чуть коснулась обветренных, покрытых коростою губ.— Улетаем! Давай отсюда! — закричал кто-то рядом исВертолет резко клюнул вниз, и какой-то миг КавалеКавалеров оглянулся. Души тех, что лежали там, подо льдом, реяли на закате, кричали тонкими протяжными го— Я уж думал, все, гикнемся в эту льдину, — виновато сказал потом, на аэродроме, журналист, суетливо суя день— Пустой звук, — хмыкнул пилот. — Не бывало еще такого, чтоб в этих местах... Они могилу свою берегут, чуЖурналист смотрел непонимающе, дрожа губами, но пилот только рукой махнул:— А, ладно. И стыдиться тут нечего. Редко у того, кто это впервые увидит, душа из тела не рвется. Такие крепкие ребята, как этот вон, — кивнул на Кавалерова, — редкость.Кавалеров ничего не ответил. Отвернулся.Хвалить его было не за что: у глаз, в горле стояли слезы.Отец. Так вот где мы встретились, отец!..Потом он еще не раз приезжал в Долину. Стоял на кромке льда. Хотел пойти поискать отца, но так и не ретрупам! К тому же опасался, что отец захочет оставить сына у себя, а было еще не время. Не время!Кавалеров тогда работал в морге городской больницы, сторожем. При морге был анатомический театр мединстиХодили в морг и врачи. Чаще других Кавалеров видел там одного: низенького, бледного, с вечно потным лицом. Он был похож на старого мальчика и носил смешную фамиПостепенно Кавалеров с врачом сошелся ближе и даже помогал ему. Ну, трупик подаст, какой надо, внутренности в физраствор сложит. Да мало ли! Ассистировал, словом. Иногда разговаривали, хотя Щекочихин вообще-то был не говорлив. Но нашел, нашел-таки он причину смертельной болезни! Кавалеров прочел об этом в «Чукотской правде» и со странным тщеславием подумал, что тоже причастен к открытию Щекочихина, который на этом деле защитил сразу и кандидатскую, и докторскую диссертации.Теперь на прием к Щекочихину началось просто-таки паломничество. Очередь записавшихся растянулась чуть ли не на год, родители больных детей на него молились. Но в морг он ходил по-прежнему. Только стал еще молчаливее.А потом его как прорвало:— Скольких я детей спас, а что получил за это? Десятку к зарплате прибавили? На кафедре у всех рожи от зависти оловянные стали. Плевать им на то, что малыши больше не мрут как мухи. Плевать на то, сколько я сил положил, дневал и ночевал в трупарне. Главное, что этот недонор-раз! — и возвысился над ними, р-раз! — и... — Он махнул рукой и огляделся с тревожным, странным выражением. — И никому дела нет, что я чуть не оглох здесь. А главное, мне и самому все это вроде бы уже не важно. Ни радости, ни гордости не ощущаю. Только в ушах по-прежнему звенит..И он снова огляделся с тем же диким видом, вытягивая шею и тараща блеклые глаза, и без того бывшие навыкате. А Кавалеров тогда впервые подумал, что Щекочихин, поА он все больше привыкал к Кавалерову и разговаривал с ним все охотнее. От Щекочихина тот, собственно, и узнал про Долину смерти, благодаря ему познакомился с пило«Точно, спятил мужик», — опять подумал тогда КаваПотом они с доктором общаться перестали. Кавалерову до того обрыдло в морге, хоть вешайся. Да и Щекочихина он уже видеть не мог, со всеми его фокусами. Тот совсем свихнулся: вдруг начал вводить трупам наркоз. А когда увидевший это Кавалеров чуть не грянулся оземь от ужаса, пояснил с этим своим безумным и в то же время убедитель— А разве ты не слышишь, как они плачут, когда я их вскрываю? Маленькие ведь. Младенчики. Больно им. Да не смотри ты на меня, как на идиота! — вскричал вдруг, впаЖуткие разговоры, конечно. Однако, если честно, КаСезона два-три он ездил с артелью старателей. Да, вот где были заработки так заработки! Чуть ли не больше того, что некогда случалось Кавалерову выручать за карточным столом. Да уж, на ловкости своих рук он мог бы сделать состояние, но... однажды ловкость эта уже довела его... Вспоминать не хотелось! И он накрепко зарекся, стараясь держать слово.Однако первые свои честно заработанные деньги КаВот так Кавалеров, вспоминая дни золотые, молодые, и прожег чуть ли не все заработанное. На оставшемся едва дотянул до нового сезона. Но после возвращения он уже в кабак — ни-ни! Все деньги прямиком отнес в сберкассу. Прямо как на плакате получилось: «Кто куда, а я в сберпока не почувствовал: пора уезжать. Подкатил восемьдесят пятый год, и Кавалеров звериным зэковским нюхом улоНапоследок он, конечно, к отцу съездил — проститься. Мысленно поклялся ему, что все сделает как надо. Однако сам такой уж уверенности не испытывал, поскольку толМысленно же попросил у отца подсказки. И ответ не заставил себя ждать — прямой и страшный ответ!Буквально на другой день купил Кавалеров в ларьке «Чукотскую правду» — а там заголовок во всю первую страницу: «Маньяк-убийца арестован! Наши дети отныне в безопасности!»Да уж, еще та была история... длиной в несколько лет. Раз в три или четыре месяца исчезал ребенок. МаленьДа... сказать, что в семьи приходило горе, — это ниСтранно: Кавалеров как бы и не удивился, обнаружив в газете портрет своего знакомца с броской подписью: «Доктор Щекочихин — спаситель и душегуб». Да, Щекочихин и оказался тем маньяком, который несколько лет держал Магадан в страхе. Врач убийца, злодей, дьявол, монстр... Как его только не называли! За головы хватались: те же руки, что исцеляли, — сверхжестоко лишали жизни!Это Кавалерову кое-что напомнило. Газетную статеечКавалеров не знал, конечно, как отвечал Щекочихин на вопросы следователей: что, мол, вас заставило, как вы могли — и все такое. Он-то знал — или думал, будто знал. Души тех детей, которые кричали, и плакали, и реяли над Щекочихиным, будто едва оперившиеся птенчики над разоренным гнездом, требовали от него пищи. Требовали жертв. Не зря он потом перестал заглушать крики мертИ еще было за что вспоминать Щекочихина добрым словом. Теперь Кавалеров знал, что нет ничего ужаснее, чем смотреть на труп своего ребенка — и видеть его рот, полный окровавленного крика.* * *Когда Бузмакин покинул наконец витрину, Альбина со вздохом облегчения подумала, что судьба ее, пожалуй, все-таки хранит. И украдкой, тая улыбку, глянула сквозь стекло, стараясь разглядеть того, чей облик на сегодняшкавказец, это точно. Кавказцев Альбина не любила — а кто их любит, кроме правозащитников? Торчат вечно перед витриной, пялятся, похотливо лыбясь, а то движения неНет, это был не кавказец. Может быть, татарин? А моСама себе не отдавая в этом отчета, она поглядывала сквозь стекло все откровеннее.— Альбина, как мужик-то на тебя пялится, вон, все глаза уже проглядел, бедный, ну повернись к нему! — где- то с час назад сказала Катюшка Калинина, изображавшая в отделе офисной мебели бизнесвумен, диктующую секреС чего так заколотилось вдруг сердце? Альбина мгноСлава богу, это не он! Не тот... Почему, интересно, АльНе было никаких причин для этого страха, незнакоэто опять и опять, но страх не уходил. Так боишься неосИ по сравнению с тем загадочным, слабо освещенным профилем — даже в пряди, упавшей на лоб, было нечто зловещее! — лицо парня с широкими бровями и темными глазами показалось ей удивительно симпатичным и расКатюшка понимающе кивнула и, поправив на переПоскольку дело происходило в приполярном Норильсеансе, Таня вновь впадала в транс. Приступы становились все сильнее, длились все дольше. В это время девочку кореТогда начали искать того, кто и заварил, собственно, всю кашу: мага и целителя Кашпировского. Можно пред— «Однажды Таня перенесла особенно тяжелый при— Слушай, он в твоей спине скоро дырку просмотрит, неужели ты не чувствуешь? — пробормотала она с тем же выражением, с каким диктовала текст: — «Наконец проПосле этого девочка чувствовала себя вполне нор— Чушь какая! — Захлопнув папку, Катюшка с брезто слово... Чтоб из-за этого с ума сойти, вообразить невесть что, забыть, кто ты есть. Из-за какого-то слова! Подума«Спать!» — резко, на выдохе, шепнул кто-то рядом с Альбиной, и она чуть не ахнула, вспоминая ночные приВдруг нестерпимо захотелось кому-то рассказать о том, что было ночью. И давно надо было это сделать, тогда все беспричинные страхи сразу рассеялись бы. Говорят ведь, что даже дурные пророческие сны не сбываются, если их сразу кому-нибудь рассказать.— А вот и зря ты не веришь! — оживленно повернулась Альбина к Катюшке — и взгляд ее скользнул по лицу того парня, подошедшего почти вплотную к витрине.Альбина осеклась, и впрямь ощутив этот взгляд, как прикосновение. Даже щека загорелась, будто от пощечиОна беспомощно уставилась в миндалевидные ласко— Не говорил ли я вам, барышни, что в витрине не следует допускать резких движений? Надо двигаться мягИ Бузмакин, грациозно ступая с носка на пятку, будто балетный танцор, явился в витрине, являя взорам зрите«Много ты понимаешь в женственности!» — усмехнувыводил бы только в колбах, минуя младенческий возраст, а сразу выдавая готовый продукт от пятнадцати до двадЗа то, что в витрине офисной мебели работали только девушки, следовало благодарить менеджера первого этажа Людмилу Викторовну. Обладая совершенно противопоГолубой Бузмакин и розовая Людмила Викторовна вели между собой непрекращающиеся боевые действия, в которых победа шаталась, будто непристойная женщина, от одной стороны к другой. Сейчас она как раз льстиво прильнула к Бузмакину, и тот спешил воспользоваться неДаже не нужно особенно напрягаться, представляя, какими были бы последствия, застань Бузмакин АльбиОднако в данном случае Бузмакин не смог найти со— Живы вроде? — почти не шевеля губами, пробормо— Живы, кажись, — так же конспиративно ответила Альбина.— Ну, коли так, давай взбодримся!«Секретарша» выбралась из-за стола и походкой девочЭто им разрешалось, потому что кофеваркам, соковарНу что ж, основания для такой вот голубой, не побоюсь этого слова, мечты у Бузмакина были. Катюшка с АльбиИ... интересно, скоро ли он уйдет?Он не ушел. Однако, когда универмаг закрылся, АльКатюшка мигом заметила ее состояние и прилипла к стеклу.— Ого, — присвистнула, вглядываясь в темноту, — наш-то друг, оказывается, не из слабонервных! Похоже, он крепко клюнул на живца! — Катюшка хихикнула, довольВообще-то Альбина терпеть не могла, когда Катюшка так ее называла: бабуся какая-то, но сейчас она даже за— Ты имеешь в виду.. — шепнула нерешительно.— Да, да! — кивнула Катюшка, упругой походкой воз— А может, с тебя? — нарочно усомнилась суеверная Альбина, однако Катюшка со знанием дела покачала го— Вот увидишь!И Альбина в самом деле увидела: когда истек этот бес— Привет. Можно тебя подвезти?Альбина растерялась. Его голос из теплой полутьмы салона звучал странно-интимно. Она не была избалована такими приглашениями, такими голосами. И до сих пор еще ныло на самом дне души воспоминание о том, как ее «подвезли» несколько лет назад. Тогда Альбина совсем недавно приехала в Москву и стояла на обочине дороги, поджидая тетю Галю, которая собиралась сходить с плес невинным видом спрашивали, как проехать к какому-то там заводу, а Альбина попыталась их уверить, что завод этот вовсе не на Щелковской, а на Пресне.Она и ахнуть не успела, как грубые руки втянули ее в машину — и та понеслась по шоссе под хохот довольне- хоньких парней.— Вы что, вы что? — бестолково закричала она — и умолкла, увидев у самой своей щеки кривое лезвие ножа.— Не шуми, — поморщился рыжий, сидевший рядом с Альбиной, и приобнял ее за плечи. — А то уйдешь вся полосатая. Кому это надо? Лучше ложись по-быстрому, ну?Альбина от страха впала в какой-то полуобморочный ступор. Голос пропал, а нож, маячивший около щеки, от«Перережут горло и выбросят на дорогу!» — эта мысль окончательно парализовала ее сознание и тело.Не сводя глаз с ножа, она опрокинулась на сиденье, неумело растопырила колени.— Что, любишь, когда тебя раздевают? — хмыкнул парень, отдавая нож приятелю, который перегнулся с пеЛегонькая хлопковая одежка распалась на два белых тре«Как же я пойду без них?» — ужаснулась Альбина, а по— Черт! — обиженно воскликнул рыжий, неуклюже привскакивая на колени и принимаясь отирать себя об— Повезло тебе, — меланхолически отозвался води— Блин! Да на хрен мне такое везение! — чуть не со слезами возопил насильник. — Я вон джинсы испачкал кровищей!— Ну, без крови такие дела не делаются, — философ— Хорошо, хоть «молнию» расстегнуть не забыл! — хохотал-заливался темноголовый, стриженный под нуль, сидевший рядом с водителем. — Ой, не могу, держите меня четверо! Чтоб в Москве... посреди дороги... целку подо— Чего регочешь, козел? — дрожащим голосом огрыз— Эй вы, ублюдки! — возопил вдруг водитель, при— Ты лучше на дорогу смотри, — предостерег бриАльбина осмелилась шевельнуться, встала на четвеЧто-то жестко чиркнуло по локтям, по коленям. Все гудело вокруг.Свист, визг тормозов, хохот.— Дура, задницу прикрой! — заорал кто-то хохочущим голосом.В глазах реяла красная мгла. Альбина слепо ползла впеЗелень. трава газона!На четвереньках, с неожиданным проворством, риТупо, упорно забивалась она в самую гущу неожиданВдруг, суматошно вскинувшись, выглянула.Мимо изредка проносились по шоссе машины. У обоАльбина опять нырнула в спасительную зеленую тень. И сразу колени и локти загорелись огнем. Конечно, все до мяса содрано. Сукровица наплывает на забитые грязью ссадины. И ползут по бедрам, внутри, ручейки крови...Чуть не час отлеживалась тогда в кустах Альбина, будто раненое животное, боясь выйти — и собираясь с силами сделать это. Почему-то не было слез — ее изредка били суНикто не должен узнать! Наверное, Альбина дала себе эту клятву еще в тот кошмарный миг, когда чужая плоть порвала тайные глубины ее тела.Никто! Никакая полиция, врач, тетя Галя. тем более мать. Эти двое потом всю жизнь будут попрекать, изведут намеками, в петлю загонят. Никто и никогда не узнает! Мелькнула пугающая мысль о возможной беременности, но Альбина только досадливо передернула плечами. Даже при своей просто-таки детсадовской неопытности она поРешено. Она промолчит. Но как уничтожить следы того, что с ней сделали?Что-то стягивало левое запястье, больно давило. АльДаже слезы на глазах от радости выступили. Альбина открыла тугую «молнию» — какое счастье, что она такаятугая! — и как на чудо уставилась на скомканный носовой платок. Была бы еще вода...Воду она вскоре нашла — нюхом, не иначе, будто и впрямь обрела на время особое, животное чутье. Нашла лужу — большую, чуть зацветшую. Плюнув на санитарию и гигиену, обмыла тухловатой водой свои раны. Даже если завтра начнется заражение крови, это будет завтра, а знаУбедившись, что ни на платье, ни на коже нет следов крови (кроме ссадин, конечно, но это ладно, отовраться нетрудно), Альбина с трепетом открыла кошелек. Самое главное — раздобыть новые трусики: у тети Гали глаз как рентген. Если не найдется на них денег, можно сразу веК счастью, искать не пришлось: кошелек не был пуст. Альбина с новым приступом слез возблагодарила судьбу, а та, словно раскаявшись, принялась старательно заглаПравда, как ни молила она судьбу, чтобы тети Гали там не было, на такой подвиг оказались не способны даже вы— Где ты шляешься, интересно знать? Лучше бы ужин приготовила! — и скрылась в большой комнате, откуда тотАльбина сообразила, что тетушка, скорее всего, наи пойти в полицию. И слава богу! Не то нудная выволочка затянулась бы до ночи... нет, до двадцати сорока: сегодня как раз любимый тетушкин сериал!Не чуя под собой ног, Альбина прокралась в ванную и еще раз, уже по-настоящему, вымылась. Под душем ее опять начало трясти, а когда вернулась к себе в комнату и погляделась в зеркало, увидела, что глаза распухли и поИх смыло, вернее, стерло время. Да и сама Альбина так старалась забыть! Запрещала себе даже думать об этом! А теперь вдруг воспоминания всплыли. нашли время, неА между тем они с Катюшкой уже сидели в машине. Альбина даже не заметила, как это произошло. «Форд» двигался плавно и стремительно, несмотря на то, что воКого же он все-таки ждал, этот парень? Сомнения опять вернулись, и настроение, конечно, испортилось.«Прекрати, — попыталась пристыдить себя Альбина, — да разве можно чувствовать себя счастливой или несчастСтало еще тоскливее. Это все из-за того, что АльбиКатюшка совсем другая! Она со счета собьется, попроубеждать Альбину, будто незнакомец торчит перед витри— Ты слышишь, Алёк? — обернулась в этот момент Катюшка, сверкая антрацитовыми глазищами. — Мы реНате вам! Они уже познакомились! Наиль... странное имя. Наверное, татарское. Звучит мягко, но как-то. заГлупости. Очень милое имя. Тем более что Катюшка сойдет с дистанции еще в Измайлове.Путь до Измайлова показался Альбине особенно долог, но когда Катюшка наконец вышла, на прощание скорчив Альбине поощрительную гримасу и сладко улыбнувшись Наилю, в автомобиле воцарилась неловкая тишина.В стотысячный, наверное, раз Альбина позавидовала Катюшкиной легкости в общении с людьми. Она не соВот и сейчас. Нет чтобы мило болтать, перепархивая от глупости к глупости, подобно Катюшке, — сидит букой! Он тоже хорош, конечно: мог бы обернуться, поговорить с девушкой, если уж предложил подвезти. Или жалеет, что предложил? Печалится об упорхнувшей Катюшке? Нет, молчание становится просто неприличным!— Наиль — это.— Алёк — это.Они заговорили разом — разом осеклись и засмеялись.— Говорите, говорите!— Нет, вы.— Алёк — это значит Алла? Или Алина?— Альбина.— О, как красиво! Никогда не встречал девушки с та— Белая.— Белая... — повторил Наиль. — Чистая. Скромная...— Нет, просто — белая, — смутилась Альбина от этого более чем смелого синонимического ряда. Скорее, если уж на то пошло, бесцветная!Ну вот, опять она сама себя топчет. Крепко же вбиты в голову уроки мамани и тетушки!— Вы такая тихая, молчаливая, — проговорил Наиль, полуобернувшись к ней и искоса поглядывая на дорогу. — Я даже не ожидал. Думал, что все девушки-манекенщицы смелые, острые на язык, вроде вашей подружки. Как тольАльбина несколько опешила, уловив в его голосе нотки явного неодобрения. Хотя да — у них-то, у мусульман, небось до сих пор такая работа женщины считается неприличной.— Это, собственно, не моя была инициатива, — про— Но я ведь разглядел, — справедливо заметил Наиль и снова отвернулся к рулю.Альбина с досадой смотрела на скользкую дорогу До чего же некстати этот гололед! Требует всего внимания во— Вам, собственно, куда? — спросил Наиль, когда промелькнул перекресток с бурлящими выходами из метро и ярко освещенной коробкой Щелковского автовокзала.— О, еще далеко, — виновато сказала Альбина. — УлиНаиль фыркнул так насмешливо, что Альбина подавиИтак, он решил доставить ее домой! А потом? НаверКонечно, можно рискнуть и пригласить Наиля. Нет, лучше не рисковать. Если он хоть раз нарвется на тети- Галину пилораму, как называла Альбина приступы нраХорошо, если бы они просто поболтали в машине, а поАльбину передернуло от отвращения ко всему тому, что крылось для нее в этом интимном понятии.— Замерзли? — послышался дружелюбный голос Наиля.Ого! Машина-то уже стоит на улице Красноярской — причем именно возле того дома, в котором живет Альбина. Как он угадал, интересно?— Пойдемте, — сказал Наиль. — Я вас провожу.— Да у меня там тетя... — обмирая от стыда, пробор— Я не напрашиваюсь к вам в гости, — сказал с улыб— Да ну, я ведь хожу каждый вечер — и ничего.— Больше не будете! — сказал Наиль с таким подчер«Больше не будете!» Это что, намек? Она не будет хо— Ну вот, — озабоченно буркнул Наиль, когда они вступили в пропахшую интенсивной кошачьей жизнью темноту — Я так и знал! Лифт не работает, конечно?Альбина хихикнула в знак согласия, тяжело опираясь на его руку. Было так невыразимо приятно чувствовать его рядом, так тепло на сердце!«Если он сейчас меня поцелует, я. я не оттолкну его», — подумала она, чувствуя, как замирает в радостном ожидании сердце.Боже ты мой! Ей уже двадцать пять, а она даже ни с кем еще не целовалась, не считая тех дураков-одноОна вспомнила темные, красивые губы Наиля, обрам— Осторожнее!Показалось или он крепче прижал к себе ее руку?Чем выше поднимались, тем реже Альбина спотыка— Ну, — сказала Альбина, — вот я и дома. Квартира шестнадцать.Наиль так внимательно оглядел дверь под названным номером, словно решал: менять на ней обивку или не стоНадежды на поцелуй растаяли при свете, как призраАльбина исподтишка взглянула на темно-вишневые губы, на длинные ресницы — как у девушки... И так же по-девичьи скромно опущенные. Нет, в самом деле, не Альбине же спрашивать первой: «Мы увидимся завтра?»Наверху хлопнула дверь, заскрежетал в замке ключ, торопливо зашлепали по ступенькам тапочки.Альбину точно кипятком ошпарило! Резко отверну— Вы к кому? — послышался настороженный голос. — Ко мне, что ли?Альбина удивленно оглянулась.Тетя Галя! Тетя Галя в халате и тапочках спускается на площадку, опасливо озирая Наиля.— Привет, — пролепетала Альбина. — Ты откуда? В го— Она мне ключи оставила цветы поливать, ты что, забыла? — недовольно буркнула тетя Галя. — У нас гости?Радушное выражение ее лица заставило бы обратиться в бегство даже каменного идола с острова Пасхи — если правда, будто они умеют передвигаться.— Не беспокойтесь, — приветливо сказал Наиль. — Я только проводил Альбину, а теперь ухожу. Всего хороМелькнула белозубая улыбка, застучали по ступенькам каблуки.Тетя Галя проводила его взглядом, в котором читалось нескрываемое облегчение, и повернулась к Альбине:— Кавалер, что ли? На вокзале подобрала? Другого не нашлось во всей Москве?— Нет, это... знакомый Катюшкин. Они меня подвез— И что? Боялась заблудиться? Я же тебе сказала, чтоб не водила в дом кого попало!От раздражения тетя Галя даже не могла попасть клюАльбина почувствовала, как в глазах предательски за— Я и не вожу, — шепнула, пытаясь скрыть дрожь го— Знаем мы таких любезных! — Тетя Галя наконец-то отомкнула дверь. — И скажи на милость, почему это у КаАльбина молчком снимала ботинки и шубейку. Сереньницу? Наверное, в витрине она и правда чем-то поразила его взор, но при ближайшем рассмотрении... особенно по сравнению с Катюшкой. То-то он сбежал быстрее лани!Альбина прижалась лбом к косяку.Беда ведь даже не в том, что Наиль смылся. Если совсем честно, не настолько уж он ей и понравился. Хуже другое! Она так измучилась от вечной своей затурканности, что готова завести роман буквально с первым встречным пар— Лизочек? — зазвенел в комнате оживленный тети-Галин голос. — Слушай, у вас на фирме нет хорошеАльбина слабо качнула головой. Спятила тетя Галя, что ли? Неужели это из-за Наиля ее так разбирает?!Ладно, лучше не слушать всю эту чепуху. Сейчас под душ, потом спать. Чем скорее уснешь, тем скорее канут в прошлое все беды сегодняшнего дня. А завтра. кто его знает, что будет завтра! Вполне может статься, что глянет завтра Альбина сквозь витрину — и увидит на улице знакоДа, что она виртуозно научилась в жизни делать, так это успокаивать себя несбыточными мечтами!Альбина шагнула по коридору — и вздрогнула, когда за спиной закурлыкал звонок.Она была совсем рядом с дверью, но все-таки тетя Галя, только что болтавшая по телефону в дальней комнате, ока— Я сама открою!Сноровисто завертела все ручки большого, сложного, дорогого замка, который ей вдруг вздумалось непонятно зачем заменять.«Ждет она кого-то, что ли?» — удивилась Альбина.Тетя Галя славилась своей недоверчивой дотошностью и обычно выпытывала у незнакомых визитеров не только все подробности их занятий, но и родословную чуть не до седьмого колена, прежде чем решалась открыть дверь и впустить Мосгаз, техника из домоуправления, электрика, лифтера, агитатора за нового кандидата в президенты и т.д. и т.п. А теперь даже не спрашивает, кто там!Дверь приотворилась на длину цепочки, и Альбина так и ахнула, увидев Наиля.— Вечер добрый, — сказал он со своей серьезной улыбкой. — Извините за вторжение, но у меня в машине кто-то оставил вот это. Не ваше?Он помахал женской перчаткой.— Мое! — воскликнула Альбина, испытав мгновенный приступ ужаса оттого, что едва не лишилась одной из не— Ой, спасибо вам!..— Да, спасибо, — сдержанно (хорошо, что не воинОна протянула руку поверх цепочки, однако Наиль спрятал перчатку за спину— Извините, — сказал с подкупающей задушевноТетя Галя хмуро оглянулась. Альбине даже показалось, будто она сейчас без разговоров захлопнет дверь. Но, проТяжесть всхлипывала и визжала. Альбина с трудом про- моргалась — и увидела, что это тетя Галя. И еще некоторое время потребовалось ей, чтобы понять: их обеих швырнул к стене удар Наиля.* * *Вся деревня вышла из хижин. Но, как и всегда, мужГерман чуть покосился влево и перехватил насмешПо рядам пронесся громкий вздох: появилась сегодЛица дукуни Герман не мог разглядеть под ритуальной раскраской, однако тело у нее было стройное, молодое, упругое.«Интересно, я с ней спал? — подумал Герман. — А заРука Алесана дрогнула рядом с его рукой. Герман мог бы поклясться, что его друг задал себе такой же вопрос — и дал на него столь же самонадеянный ответ.Дукуни уселась на травяную циновку, скрестив ноги и сложив перед лицом ладони. Было тихо, но постепенно Герман начал различать легкую мелодию свирели и поВпрочем, с такими штучками Герман уже был знаком. И в сегодняшнем действе это было далеко не главным волДукуни вытянула правую руку и повела вдоль шеренВперед вышли шесть молодых людей. Никого из них Герман не узнавал: лица и тела были раскрашены. Только они с Алесаном оказались сегодня избавленными от этой длительной, а порою и болезненной процедуры.Ни одной нитки не было на телах избранных: сняли даже охотничьи браслеты из обрывков звериных шкур, даже тяжелые кольца-обереги.Избранные начали танец в кругу: сначала медленно, потом все стремительнее. Дукуни в центре их хоровода танцевала в том же бешеном ритме, и каждое ее движение было исполнено убедительной внутренней силы, которая зачаровывала всех присутствующих.И вдруг танцоры замерли. Замерли и зрители, с трудом сдерживая возбужденное дыхание. Пульсирующий ритм тамтама вонзался в сердца, тревога подавляла сознание.Дукуни взяла стоящую радом с ней корзиночку и поЕе груди прыгали, хвосты зебр плясали на смуглых бедрах, и Герман вдруг ощутил такой мощный разряд жеОднако он отвлекся и упустил момент, когда в руках дужением она приложила маску к лицу одного из молодых мужчин. Тот изо всех сил замотал головою, словно проА здорово перепугался бедолага! От его недавнего возВпрочем, эротические чары слетели и с остальных. Все напряженно смотрели на парный танец дукуни и человека в маске, который точно копировал все движения шаманА визг свирели теперь заглушал тамтам и раздирал уши запредельной высотою звуков.Внезапно дукуни сорвала маску с человека — и заглуС человека ли?.. Ничего человеческого не осталось в его лице. Оно стало по-звериному ужасным!Рухнув на колени, танцор свирепо бил по воздуху скрюченной ладонью. Герман мог бы поклясться, что это когтистая лапа... А голос? Разве это человеческий голос? Это рычание! По коже, лоснящейся от пота, волнами про«Что происходит? — вспыхнула в сознании испуганная мысль, словно сигнальный огонь, предупреждающий об опасности. — Где я? Где мы все? Нас вовлекли в действо, результат которого невозможно предсказать. Мы оцепеОн мог думать, мог смотреть — больше ничего. Из всей толпы только двое обладали способностью двигаться: ду- куни и тигр.«Пасть» тигра приоткрылась. Герман увидел, как удОднако та стремительным движением вцепилась в во
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
