Искупление /м/. (Гильм)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-169750-1

Аннотация к книге "Искупление /м/"
автор Гильм

Книга из серии 'мЯ - женщина. Любовно-исторический роман'

Читать онлайн выдержки из книги "Искупление /м/"
(Автор Гильм)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Искупление /м/"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "мЯ - женщина. Любовно-исторический роман"

Другие книги раздела "Сентиментальная литература"

Электронная книга

349 ₽

Бей или беги

НЕТ В ПРОДАЖЕ

Читать онлайн выдержки из книги "Искупление /м/" (Автор Гильм)

Элеонора Гильм

Искупление

Москва

2022

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

Г47

Художественное оформление серии Юлии Девятовой

Редактор серии Валерия Горюнова

Гильм, Элеонора.

Г47 Искупление / Элеонора Гильм. — Москва : Эксмо, 2022. — 320 с.

I8В^ 978-5-04-169750-1

Аксинья Ветер, жена кузнеца, в свои двадцать четыре года пережила немало тягот, оставшись вдовой при живом муже. Она и ее близкие выживают в суровом мире, где голод и лишения заби

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

I8В^ 978-5-04-169750-1

© Гильм Э., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Пролог

— Мужики принесли его. — Подруга погладила плечо Аксиньи, глянула на нее тревожно.

Аксинья кивнула. Не нужны ей были объяснения, и так ясно, кого несли сейчас к избе мужики. На широкой сосновой доске лежал узкий сверток, замотанный в полот

Аксинья вышла на порог и схватилась за перильце, ноги ее подгибались, горло пересохло, а перед глазами сгущалась тьма. Как посмотреть на него, как пережить, как прощения молить за содеянное...

Снявши шапки, мужики осторожно положили на стол доску с полотняным свертком. Перекрестились перед по

— Георгий, ты скажи, как... — Она теряла слова, не понимала, как завершить страшный свой вопрос.

— Он лежал подле коровы. Рядом рога... коровьи кости, обгоревшие.

— Мучился? — зачем-то спросила Аксинья и спохва

Аксинья и подруга ее, Прасковья, застыли над покой

Аксинья трясущейся рукой откинула белое полотно. Попрощаться с ненаглядным родичем, посмотреть по

Глава I

СЕМЬЯ

1. Раздоры

Рано сгустившаяся тьма таилась за окном, шепталась с бесами, напевала колдовские заклинания. Избу осве

Под люлькой растянулся черный кот, нахально расто

— Васька, отдай куклу. Не для тебя делана, — подня

но, обезобразившее милое лицо. И ласковый взгляд бо

— Пусть побалуется, Софья, мал совсем. Я новую тряпичницу смастерю, — сказала темноволосая женщи

— Мой сын, мне знать лучше, что ему делать дозволе

— Исяаа... ись.

— Есть хочешь, Васенька. — Темноволосая женщина ссыпала последнюю горстку травы в мешок и встала из- за стола. — Сейчас каши поедим.

Легким движением она вытащила из печки неболь

— Аксинья, отдай моего сына. — Софья выдернула у темноволосой молодухи ложку, принялась кормить сы

— Сусанка твоя как на дрожжах растет на молоке. Чужих детенышей молоком кормишь... А мой Васька пусть кашей давится! — Софья звенела раздражением и даже имя Аксиньиной дочки не выговорила, а выплю

Кто ж виноват, что крестили младенца в день поми1. Редкое оно, чудно звучит. Во всей округе не сыскать женки с таким именем. Акси

— Васька старше, уж отнят от груди, ему и каша сго

— Что вы ругаетесь, девоньки? — Пожилая женщина вырвалась из объятий сна. — И меня разбудили.

— А как не ругаться, матушка? Голод измором нас возьмет. Или не видите, что творится?

— Софьюшка, молодая ты еще, резкая. Даст Бог, са

— Мне завтра маслица с молоком должна принести Дарья... сыпь с лица ее сошла, — проговорила Акси

1 Сусанна Салернская (Аксинья искажает имя) — святая преподобномученица.

— Ты обещаешь, обещаешь, а толку... Не могу я тут. — Софья сорвала с крючка платок и тулуп, выско

Аксинья и Анна переглянулись. Сытый Васька кру

— Да, доченька, неладное что-то творится с Софьей.

— Она как сухое сено, любая искра — вспыхивает. Изменилась.

— Все мы стали другими, — вздохнула Анна и затя

Бай-бай, бай-бай!

Спи-ко, Нюта, в зыбке старой

На периночке пуховой.

Бай-бай, люли, бай, На периночке пуховой — Много перья петухова...

— Спит Нютка?

— Спит. Посапывает тихонечко. Чудо-дитя, радость моя на старости лет. Ей да Васькой живу, о них молюсь и забочусь, — бормотала Анна себе под нос.

Аксинья подошла к люльке, отодвинула белое по

— По сию пору поверить не могу. У меня — дочь... После стольких лет... Проснусь ночью — и вздрагиваю. Привиделось — иль правда.

— Такое счастье не привидится, — устало улыбну

— А ты кто? Что ж такое делается? — Их приглу

— Да что приключилось опять? Матушка, сиди. Я по

Васька оживленно крутил темной кудрявой головен

— И тебе, внучок, любопытно. Сейчас, все узнаем, — отвечала Анна тем напевным голосом, каким обычно об

Аксинья в легком летнике1 вышла на крыльцо. Воз

— Ты смотри! Стоит и ответить не может. Немой, что ль? Что молчишь, будто в рот водицы набрал? Ну-ка го

— Когда-то Мышкой я тебя звала... Ошибалась, ты будто собака... Лаешь, лаешь...

— Что?

1 Летник—женская легкая верхняя одежда крестьянско

— Пошли в дом. И ребенка веди. Отогреется, может, скажет словечко. — Аксинья погладила плечико ребен

Нежданный гость шмыгнул в избу и прижался к те

— Аки! — радостно завопил Васька, следом из колы

— Ах ты, Нютка-прибаутка. Голодная? Сейчас-сей

Анна вытащила девчушку из люльки и подала Акси

— Ты не бойся, не обидим тебя. Чей ты, что на крыль

— Ишь как смотрит. Тоже, поди, присосаться хо

Найденыш скинул с головы дырявую тряпицу, что за

черными глазами наливались синяки. Темные ресницы, искусанные губы, грязная шея.

— Кто ты, мальчуган? — Аксинья улыбнулась дочке, засунула сосок в маленькие розовые уста. Нюта выплю

— Г-г-гр-ря... — Мальчик не отрывал взор от ворко

— Грязной? Прозвище твое. А имя?

— Г-г-р-ряз-з-ной. Грязной. Грязной, — твердил маль

— Ничего он нам не скажет. Устал, продрог, измучил

Скоро погасили лучину, и все обитатели избы погру

Утреннее солнце еще не поцеловало запечатанные льдом окна, когда бабы начали обычные хлопоты по хо

— Ты бери лопату да помогай мне двор чистить. А к сынку моему не лезь. Вшей, поди, полная башка. — Со

— Как ты в рванине такой ходишь? — Анна покача

— Мужнину одежку этакому оборванцу давать, — пробурчала та, но пошла в клеть и загромыхала крышкой сундука. Вытащила целый ворох тряпья, кинула что-то мальчику, и тот быстро облачился в новое. Будто справ

— Чей ты будешь? Кто родители твои? — Весь день Аксинья и Анна пытались пробиться сквозь молчание, сковавшее язык мальцу, но узнать более ничего не смог

Бабы оставили его в покое. Не хочет рассказывать правду, так кто ж заставит его?

— Малец работает на совесть, — одобрила Анна склонившегося над миской Грязного. — Весь двор рас

Скудный обед поделен был поровну, каша, заправлен

— Оголодал, бедолага, — светло улыбнулась Акси

Софья молчала и супила брови. Ее прорвало, хранить молчание она разучилась за прошедший год:

— Нам свою детвору прокормить бы. Знаю, что при

— Выгнать нам его на мороз? Да? — Анна, вспы

— А насчет головешки права невестка. — Аксинья подошла к Грязному и поддела всклокоченную прядь. — Стричь волосы будем.

— Неряха окаянный. Сами стригите найденыша свое

— Мне не привыкать. У Фимки на голове гнездо це

Рыжий Фимка, сын бедняка Макара и Феклы, когда- то был наперсником Аксиньи, работал на скотном дворе и в огороде, превратился в кого-то вроде младшего брата, помогал во всех делах, смешил и поддерживал...

— Помер твой Фимка давно, — и тут не умолкала Со

— Типун тебе на язык, невестка. Сладу нет с тобой. Злобой вся изошла.

— Злобой? Легко думаете... так... Годов мало, а жизнь будто закончилась. Оксюшка сама путь выбрала потаску- ший. А я... я почто страдать должна?

Женщины молчали.

Лязгали старые ржавые ножницы в руках Аксиньи, испуганно сопел мальчишка, темные лохмы падали на бревенчатый пол избы. Обстриженные волосы неровно торчали, закручивались, курчавились на висках.

— Как у мужа моего, покойничка, — пробормотала Анна.

— В печь все кидай, парень, чтоб и следа не оста1 во

— Не нужен нам вшивый оборванец, правда, Васень

— Невестушка, в церковь сходи, помолись. Нет по

— Не мне грехи отмаливать надобно.

— Хочешь, чтобы повинилась я перед тобой? Вини

Теперь молчала Софья. Пятно, обезобразившее лицо ее, стало еще темнее, глаза наполнились слезами, губы дрожали. Будто не она начала свару, называя золовку

1 Чобот — сапог с коротким голенищем.

паршивыми словами. Васька подошел к матери, прижал

— Один ты матушку свою любишь, сыночек, — рас

Грязной выскочил на улицу, на ходу успев накинуть недавнюю обнову — тулуп.

— Невелика беда. Оброс Васенок, давно говорила, стричь пора. — Свекровь попыталась вновь утихоми

Вновь скрипели ножницы, орал Васька — разгневан

— Вернуть надо Грязного, озябнет. — Аксинья кача

Нескоро мальчишка прокрался в избу, свернулся клу

***

Дни летели птичьей стаей, и скоро к Грязному при

мил скотину, таскал воду с реки. Аксинья недоумевала, глядючи на постреленка: откуда сила берется в малень

К возмущению Софьи, ее сын воспылал нежностью к Грязному. Неважно было Ваське, что парнишка зашуган

— Агаси, — улыбался Васька. — Заси, вось, ку- ся. — В противоположность другу он отличался бурли

— Не безобразничай, подавится сестра — худо бу

— Аксинья, догадываюсь я, чей Грязной. — Анна смо

губы. Скрученная нитка ловко наматывалась на вере

— Так чей же? — Иголка выскользнула из рук Софьи и затерялась на полу. Пока она крутила головой, Грязной иголку нашел и протянул зловредной молодухе.

— Зоркий, — похвалила Аксинья, а разговор о маль

***

Близился светлый праздник Рождества. Морозы на

Сочельник близился, а хозяйки, прежде сбивавшиеся с ног у печи, горестно разводили руками. Стол празднич

Софья в праздничных хлопотах участвовать не спеши

— К родителям я с Васёнкой поеду, проведать хочу, внука показать.

Аксиньины брови сами собой поползли вверх, но го

— С кем поедешь?

— Семен с Катериной к родичам направляются, я на

— Добро.

Софья цвела редкой улыбкой, напевала что-то вполго

— Ах ты, моя краса, — напевала она девочке, а та щурила чудно-синие глаза, смешно морщила крохотный нос и приязненно смотрела на тетку. Федина вдова не переносила на ребенка грехи матери. И в том радость Аксинье.

Накануне светлого праздника Софья увязала вещи, подхватила на руки тяжелого уже Ваську и вышла к во

— А вы к родичам не едете? А, Аксинья? — Светло

— Нам и дома хорошо, — улыбнулась Аксинья и пой

— Так вы в гости приходите, медовухи попьем. Вань

— А мать твоя, Маланья, порадуется? — не смолча

Семен молодцевато гикнул, две лошадки резво сня

— А куда ей деваться? — ответил уже на ходу.

Анна подхватила дочь под локоток и потянула в из

— Ну слава тебе, Господи. И она развеется, и мы от

— Матушка, не любят Софью родичи. Порченой счи

была-то в родной деревне за все годы. С чего вдруг ре

— Да кто ж знает ее. Странное дело, поездка эта к ро

— Угу, — мотнул головой мальчишка.

Семья весь день предвкушала богатый стол. Грязной круги наворачивал вокруг стола, втягивал ноздрями не

— Завтра светлый праздник Рождества, не подобает встречать его с пакостью в теле... Да и в душе, — вздох

Грязной таскал воду с реки, Аксинья поставила боль

— Скидывай одежу, лезь в воду, — спокойно, но стро

Грязной смотрел на женщину зверенышем.

— Не.

— Предлагаешь посадить тебя за стол с черной шеей? Не надейся. Мы будем зайчатинку есть, а ты голодным ходить. Хватит, привыкай по-новому жить.

Мальчишка вздохнул, поглядел на дверь, но спорить побоялся. Медленно стал стягивать с себя рубаху, сле

— Да кто ж так тебя? Что за изверг? — возмутилась Анна.

— Ты в услужении у кого был? — Аксинья погладила мальчишку по стриженой голове.

— Батя, — разомкнул парнишка губы и залез в ло

— А где сейчас он, отец твой? — Не сдержать Акси

Грязной не отвечал. Он скукожился в лохани, при

— Вылазь. Остыла водица-то.

Парнишка промокнул тельце утиркой, морщился, когда задевал особо смачные синяки. А выхлебав миску ароматной похлебки с травами да овощами, он внезапно

открыл рот. И будто прорвало его. Будто в лохани той отмокла душа его, отпарилась грязь, отвалилась заско

Грязной

Сколько помнил он, жили впроголодь, по чужим дво

Соломенная лежанка, тряпки вместо одеяла, за

Отца они видели редко, он искал работу в соседних деревушках, нанимался за кусок хлеба и чарку хлебно

Отец худой, злой. Мать бил, Грязного бил. Сестру не трогал почти. Так, с устатку.

Матери кричал слова обидные. Ругал ее последней... Нет, язык не поворачивается повторить такое. А мать не спорила. Не ревела. Грязного только в сенник отправля

не поможет. Спрячешься где, потом вдругорядь яростнее отлупит. Мол, наука тебе.

Дальние родичи, сами голытьба с четырьмя детишка

Наступила зима, и каждый вечер Грязной пытался со

— Улыбаешься, дурень? — Сестра старше лет на пять, а нос задирала, будто взрослая. Да и вообще злая. Как отец.

— Спит ведь.

— Не спит она... Мертвая.

Он стал трясти мать, кричать: «Проснись! Ты жи

— Убллюдддок, те... че? — Язык тятин не ворочался, застревал в словах, как гребешок в колтунах.

Отца Грязной нашел, лишь оббежав все дома.

Услышав скверную весть, отец избил Грязного. По обыкновению.

Схоронили мать, нищенские поминки еле вытянули... И скоро родичи выгнали вдовца-пропойцу на улицу, сла

Отец и сын ночевали в сараюшках, заброшенных до

Во время очередного бесконечного пути от села до се

— Здесь жить будешь. С тобой, спиногрызом, валан

Отец всегда приносил Грязному боль, мучения, горе

***

— Иди сюда, — притянула к себе Аксинья парнишку, погладила ежик волос.

— Вы не прогоните меня?

— Нет, Матвей, не выгоним. Здесь твой дом. — Ан

— Я Грязной, не Матвей. Так меня все кличут.

— Грязной — не имя, а прозвище. А мы звать тебя будем Матвеем.

— Матвей... Матвейка... Мне по душе. Вы не выгони

— У нас будешь жить, не бойся. Как мы теперь без тебя.

Нюта уже давно сопела в своей люльке, отмытый мальчишка свернулся клубочком на узкой лавке, Уго

— Софье правду скажем?

— Не будем таить.

— Но она... Матушка, она и так невзлюбила маль

— Ничего, покричит и замолкнет. Куда денется, я хо

Остаток вечера они провели в молчании. Каждая ди

***

— Идет, гузкой трясет.

— Девку свою тащит, в церковь-то зачем?

— Дитя греха. Отмолить хотят. А не получится!

— Ишо парнишку какого-то подобрала.

— Мож, ейный выпороток1. В девках родила да при

— Дарья, ты языком не молоти. Приблудился хлопец, у них теперь живет.

— Растлит парнишку.

— И Анька под стать дочери-блуднице.

— Вольна баба в языке — а черт в ейном кадыке, — мужской голос перекрыл кудахтанье.

Аксинья почувствовала волну благодарности к Игна

Не надо окунаться в прошлое, омут затянет с голо

— Здоровья вам. Это ж откуда молодца такого взяли? — Игнат догнал их, кивнул Аксинье, наклонил голову в знак уважения перед Анной, улыбнулся маль

— Сам пришел.

— Ишь как! Хоть мужик в семье будет. Как звать-то мужика?

— Матвейка.

1 Выпороток — недоносок.

— Доброе имя.

Нюта зашевелилась, забарахталась в завертке из ов

— Игнат, ты как? Как дети, жена? — Аксинья отве

— Зойка вона со старшей идет. Младшую с бабкой оставили. А я... Руки побаливают. Скажи средство, Ак

— Приходи, Игнат. Чем смогу — помогу.

Дорога до Александровки не длинна. Всего-то три вер

И не скажешь им слово ответное.

Правы. Грешница. Похоть тешила. Мужа родного в острог загнала. Брата уморила. Отца до смерти довела.

Все про нее, Аксинью.

Длинные мысли, липкие взгляды. Аксинья знай себе идет, о своем думает. Дочь Нютку крепко к себе прижи

Дорога, укатанная санями и сотнями ног, блестела при свете месяца. Сапоги разъезжались на скользких колдобинах. Анна не успела охнуть — упала на серый наст, как куль с мукой.

— Вставай, матушка. — Аксинья отдала Нютку Мат

— Ох, косточки мои.

Анна кряхтела, еле встала, опираясь на дочь, разо

— Примочки сделаю тебе, и все пройдет.

— Пройдет, дочка. — Каждый шаг Анны отдавался теперь тысячами огненных игл. А рядом шептались зло

— Бултыхнулась как!

— Во как грехи тянут к земле. Бог смотрит, все ви

— Злоязыкие гусыни, — ругнулась Аксинья.

— Молчи, дочь.

— А что они говорят... худо про тебя... про нас? — Мальчишка заглядывал в глаза Аксиньи, искал ответы.

— Не слушай их, в... Матвейка. Сейчас время бла

Живут с дочерью отшельницами в своем дворе, толь

идут. И грешниц по дороге чихвостят. И распяли бы... иль камнями закидали. Да трусливы больно.

Не осталось в Анне уважения к людской породе. Чем больше живет на свете, тем страшнее видится нутро че

Давно пора ей в мир иной. Да страшно. Навеки кор

***

Софья вернулась шумная, радостная, чужая.

— Хорошо погостила? — Аксинья накрывала на стол, выставляла остатки скудных праздничных яств.

— Ой, сладко. По родителям соскучилась, по роди

— Негу, — непонятно ответил тот и ткнулся лбом в Матвейку. Паренек подхватил Ваську под мышки, шут

— Отцепись ты от сына. — Софья спрятала улыб

— У нас он жить будет, невестушка моя. Места и еды всем хватит. Ты смирись, утихомирься. — Громкий голос

Анны заполнил избу. У нее всего-то и осталось, что го

— Вы очумели, матушка? Аксинья! Не буду с грязну

— Матвейкой, — не смолчала Аксинья.

— Что?

— Матвейкой его зовут.

— Да хоть святым Матфеем зовите.

— Не богохульствуй, София.

— Не тебе, Оксюшка, проповеди мне читать.

— Да не кричи ты.

— Матушка, вы выбирайте. Или оборванец этот — или я с внуком вашим.

— Воля твоя.

Аксинья поразилась спокойствию матери. Не бездели

— Хотите вы, чтобы мы уехали? Да? — допрашива

— Не хочу. Мне Васятка дорог, он кровь сына моего, Феденьки.

— Тогда выгоните Грязного. Не нужен Шпынь-голова нам!

— Так не могу из двух внуков одного выбрать.

Софья осела на лавку, скомкала в руках подол платья.

— Внука? Это что ж получается?

— Брат он твоему Ваське. Сын Федин.

— Да как же... Чей?

— Соседка одна... Не устояла...

— Замужняя шлында? Та самая? Говорили о ней, и Федя тогда... Очередной позор на дом наш!

Матвейка с Васяткой возились, не вникая в распри взрослых. Младший вцепился в хвост кота, а старший отцеплял ручонки его. Уголек возмущенно мяукнул, вы

Все посмотрели на разбитую посуду. Аксинья опусти1, с отцовским клеймом на донце.

— Машка родила его. В нашей бане родила. От мое

— Так, может, не его. Мало ли с кем...

— Ты посмотри на Матвейку. Он на Федьку похож боле, чем Васька. Лицо одно, повадки те же. Мой внук.

В далеком 1598 году открылся грех замужней соседки Марьи. Понесла она не от маломощного Матвея Фуфлы- ги, законного мужа, а от соседского сына. Припадочный Федька мужчиной в деревне не считался, но обрюхатил Машку во время одной из жарких ночей. Муж бабу из

1 Судно — русское название посуды, из которой вкуша

ски боялись пуще пожара. Машку муж все ж простил, забрал вместе с сыном, нареченным в честь него, из Ело1.

Коляда, коляда, Ты подай нам пирога. Пряников медовых, Яблочек моченых.

Кто не даст пирога — Мы корову за рога Уведем со двора.

— Софья, дай детишкам коврижек.

Молодуха отворила дверь, впустила в избу морозный воздух и стайку колядующих девок и парней в выверну

— Угощайся, коляда, — протянула Софья коврижки.

Угощенье мы возьмем И колядку вам споем. Ты с пятнистой рожей Напугать нас можешь. Чертом ты отмечена, Он прискачет вечером.

1 Братич — сын старшего брата, племянник.

И невестушка твоя — Та ёнда1 последняя. Не от мужа родила — Кузнеца скалечила. Ведьмы сглазливые обе — Тьфу, все стойте на пороге.

Софья отшатнулась, молодежь громко хохотала, раду

— Берите ковриги, идите прочь.

— Коляду прогоняете, — кривлялся Глебка, таращил наглые бледно-голубые зенки. Остальные молчали.

— Еще раз к дому моему подойдешь — пожалеешь. — Аксинья в злости забыла об осторожности. Выхватив из рук Софьи блюдо с коврижками, она кинула их под ноги колядовщикам:

— Ешьте, коли не подавитесь.

Они выскочили из избы, будто ошпаренные. Постря

— Матвейка, подними. Не дело хлебу валяться, — кивнула Аксинья.

Мальчишка собрал коврижки, две из них отправил в рот. Вечно голодный.

— Не могу я так больше, — всхлипнула Софья. — Ва

1 Ёнда — гулящая женщина.

2. Дурная слава

Ванька рос толстым, пухлощеким, спокойным. Акси

— Молоко чует, — улыбнулась Аксинья. — Пом

Катерина неласково посмотрела на соседку, забрала Ваньку, прижала к себе.

Быстро все забылось. Ванька, Семенов сын, появился на свет тем же летом, что Аксиньина Нюта. Первые пол1. Мать его, Катерина, осталась без молока по прихоти при

Маланья, мать Семена, на соседку крысилась, не ра

1 Каганька — ребенок, младенец.

Сейчас поехала вздорная Маланья гостевать у сестры в Соли Камской, лишь потому Аксинья с Нюткой пришла к соседям.

— Поженим Нютку твою с моим Ванькой, а, Акси

— Да что ж загадывать. Рано еще.

— А можно Илюху, он постарше. Глянь, серьезный какой, основательный муж будет.

Пятилетний Илюха, наголо стриженный, смотрел на гостей волчонком. Когда понял он, что отец говорит о нем, то хмыкнул недовольно.

— А ты молчи, неслух. — Отец отвесил ему легкий подзатыльник. Илюха надулся.

— Хороший жених, — одобрила Аксинья.

— У нас не срослось — так пусть Илюха иль Вань

Внезапно мальчонка подскочил к Аксинье и пнул со злостью по ногам. Она отшатнулась и в недоумении по

— Ты чего творишь, олух? Зад по розгам соскучил

Илюха с проворством белки запрыгнул на полати, что приколочены были под потолком и использовались ред

— Да оставь его, он малый совсем, не понимает, — проговорила Катерина со слезами в голосе.

— Не до него сейчас. Пусть наверху посидит да поду

— Спасибо за гостеприимство. Пойдем мы. — Акси

— Провожу вас. Псина у нас злая, покусать может. — Семен опередил Катерину.

Женка склонила голову. Аксинья заметила недо

Семен с соседкой вышли в теплые сени.

— Ты помощи моей проси. Без мужика тяжко. — Доч

— Жена у тебя, Семка. Сыновья.

— Да что жена... Ты знаешь ведь.

— Не балуй, не надо. Я довольно нагрешила... До кон

— Как знаешь. Но я тебе сказал. — Неожиданно он впился в ее губы, просунул пахнущий ячменным пивом язык, сжал руками. — Не забывай про меня.

— Дочку раздавишь, — отстранилась Аксинья. Во рту остался хмельной вкус пива и Семкиной похоти.

— Я своего добьюсь. — Он открыл дверь и свист

— Держи, Семен, своего пса на цепи. И себя дер

Аксинья вышла на крыльцо и вдохнула свежий воз

— Ты что взбаламученная такая? — Анна сразу по

— Все хорошо, матушка. Твое как здоровье, болит спина?

— Лучше, Оксюша, лучше, — уверяла Анна. Себя бы убедить.

Той ночью Аксинья долго не могла уснуть, крутилась с бока на бок. Все тело будто горело под ночной рубахой, набухшие соски терлись о грубую ткань. Когда темнота полностью поглотила избу, Нютка подняла дикий крик. Аксинья зажгла лучину, вытащила мокрый мох из люль

Чьи-то руки требовательно шарили по ее телу, щипа

Много срамных снов на одну заблудшую бабу.

Чуть свет появился ожидаемый гость. Игнат принес шмат розового сала, завернутый в рогожу. Васька, Мат

— Под ногами не крутитесь! — шикнула Аксинья и налила гостю травяной настойки. — Рассказывай, Игнат.

— Подмогни, Аксиньюшка. Мочи нет — руки ломит. Молот возьму иль топор — хоть волком вой. Младшего брательника, Глебку, взял в подручные, а сам немочный, как старик. Младший насмехается...

— По младшему твоему, хоть и вырос, детина, розги плачут. Работаешь много, тяжести поднимаешь, себя не жалеючи...

— А что младший-то мой? Сотворил что?

— Да так, я к слову, — не стала Аксинья рассказы

— Вот спасибо. А поможет ли?

— Должно помочь. С полмесяца еще промаешься, а потом с Божьей помощью...

Игнат перекрестился.

— Нужно здоровье мне, детей поднимать. Худое вре

— Что в Москве? О чем люди говорят?

— Васька Шуйский жиреет, Шубником, слыхал, его кличут. Людишки богатые — купцы да посадские — под

— Ой, страсти, — вздохнула с печки Анна.

— А ты, соседка, приболела?

— Как упала на дороге, на Всенощную шли, так ма

— Мне уж помирать пора. Старая...

— Не говори так, матушка. Легче станет еще.

Анна ничего не ответила дочери. Не помогут снадобья знахарские. Становилось хуже с каждым днем.

— От Григория вести?.. — Игнат вопрос начал да осекся. Не к месту вспомнил старшего товарища. Час

— Не знаю ничего. Да какие вести... Откуда они придут-то... Обдорск — край земли.

Аксинья не понимала уже, как к мужу своему отно

остроге. Был сильный и нахальный мужик с пудовыми кулаками, обратился в чахоточного заморыша.

Жалость? Наверное, именно она отзывалась в ней всякий раз, как вспоминала она мужа, как представляла маету его в Обдорском остроге... А то и колола нечаян

— А зачем ей про мужа весточка? У нее новые хаха...

— Софья, закрой рот. — Анна и чуть живая спуску не давала.

— ...ли.

— Пойду я. Спасибо, Аксинья. Вам здоровья. Дети, не балуйте. — Игнат спешно покинул избу. Как и все мужи

— Ты хоть людей бы, Софья, постыдилась.

— Люди уже бают, что с Семкой ты по углам тиска

— А ты и рада хвостом сплетни собирать.

Невестка фыркнула.

— Как жить-то будете, когда я помру, — бормотала Анна, не сдерживая слез.

Васька сразу захныкал и подбежал к печке: мол, под

— Совсем плоха она, — прошептала Аксинья.

— Ты знахарка, так лечи матушку. Отчего ты помочь не можешь?

Не было сладу с тихой прежде Софьей, любимицей Вороновых, верной женой Федьки. Казалось порой Акси

***

— Хозяева дома? — зычный грудной голос заполнил избу. Аксинья выдохнула радостно: пожаловала к ней та, с кем можно отвести душу.

— Проходи, Параскева, милости просим.

— Здравствуй, хорошая моя. — Они троекратно по

Прошлым летом Прасковья Репина с братом и деть

Параскева только цокала языком и беззлобно руга

— Пустобрехая, экие небылицы придумала! Никаша брат мой младший, крест вам, бабоньки.

Кто верил, а кто нес дальше срамную весть о новых поселенцах за пределы деревеньки. Параскева доброже

Скоро стали Прасковья и Аксинья если не подругами, то людьми близкими. Вместе пряли долгими вечерами, стирали на речке, делились секретами, вспоминали про

— Здравствуй, Прасковьюшка. Как сама ты? Как де

— Лукерья убежала гадать, а Никашка с Павкой ко

— Твоя правда. Это у нас, поживших, все забавы — яство съесть да песню спеть.

— Ты, Аксинья, себя к старухам не причисляй. Ты у нас в самом соку, — подмигнула Параскева.

— Не поверишь, чувствую себя... как кобыла заез

— А сколько годочков тебе?

— Четвертушки нет.

— Ох, да я в твои годы козой скакала.

— Отпрыгала свое козочка Аксинья, — влезла в раз

— А ты, Софка, старуха. Ворчливая скареда, — не смолчала Прасковья. — Вот соседка у меня такая бы

Софья фыркнула, подхватила на руки сына и скры

— Ушла, и слава богу.

— Я к тебе не просто так пришла, по делу, подру

— Рассказывай. Заболел кто из твоих?

— Да, угадала ты. Можем посекретничать?

— Можем, в клеть пойдем. Холодно там, зато не ус

Аксинья отворила дверь, ведущую в комнатушку. Клеть вся была заставлена, завалена: сундуки с одеж

— Когда-то отец посадил меня под замок. Несколько дней здесь сидела, судьбу кляла.

— Что ж сотворила ты?

— С мужем будущим своим по лесам ходила, травы собирала.

Параскева залилась громоподобным смехом.

— Ой, шалунья ты, Аксиньюшка, — просмеялась. — Дело молодое, все такими были... Вот и братец мой... учудил.

— Рассказывай уже.

— Как сказать-то...

— Да не узнаю тебя, что мнешься-то? Я все пойму.

— Никашка уж вторую седмицу смурной ходит. Как будто умер кто у парня. А мне не говорит ничего.

— И?..

— И чешется, как шелудивый пес. Ну я думаю, вошки грызут. Дело обычное.

— Оказалось, нет?

— Прижала к стенке детинушку. Все рассказал.

Параскева, начисто лишенная стыдливости и скром

— Сразу я тебе не скажу ничего. Подумаю, вспомню снадобье. Ты не печалься, исцелим твоего курощупа.

— Ох, благодарна как тебе... И ведь мало к кому с бе

— Надобно мне посмотреть на твоего Никашку.

— Не дастся, колоброд. Он же горазд был по девкам бегать...

— Уговори, заставь. Сама придумай, как приведешь братца ко мне.

Аксинья взяла небольшой ставец с лучиной и откры

рафане. Венчание, пьяные поздравления, хмельные по

Аксинья спрятала заветную книгу, дар Глафиры, на самое дно сундука. Старинный лечебник, «Вертоград», по крупицам собрал мудрость русских и иноземных зна

Анна спала, тихо постанывая, слюна стекала с угол

риного недуга. Да в глубине души понимала, что надеж

Страницы «Вертограда» хранили многовековую му

— Ты что за ребенком не смотришь? — выскочила из светлицы Софья.

— Не твой разве сын?

— Что... что у вас? Дочка, дай попить, жажда мучит.

Аксинья протянула матери ковш с квасом, одновре

— Руки-то его, глянь только! Исцарапаны Каи

— Васенька, иди к тете. — Аксинья склонилась над мальцом, тот уже успокоился и улыбался ей, ласково во

— Не оборванец, так кот твой нахратит сына моего?

— Ты сама видишь, Васька Угольку покоя не дает, за хвост таскает, кто ж утерпит. Царапины малые, ничего дурного не случилось.

— Тебя послушать, так... Книги ведьминские чи