j Дети Времени всемогущего. Автор Камша / Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-171090-3

{{common_error}}
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Дети Времени всемогущего. (Камша)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-04-171090-3

Дети Времени всемогущего
Название книги Дети Времени всемогущего
Автор Камша
Год публикации 2023
Издательство Эксмо
Раздел каталога Фантастика (ID = 165)
Серия книги Отблески Этерны
ISBN 978-5-04-171090-3
EAN13 9785041710903
Артикул P_9785041710903
Количество страниц 752
Тип переплета цел.
Формат -
Вес, г 2040

Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:

Аннотация к книге "Дети Времени всемогущего"
автор Камша

Книга из серии 'Отблески Этерны'

Читать онлайн выдержки из книги "Дети Времени всемогущего"
(Автор Камша)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Дети Времени всемогущего"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Отблески Этерны"

Другие книги раздела "Фантастика"

Читать онлайн выдержки из книги "Дети Времени всемогущего" (Автор Камша)

ГРАНИ
ВЫБОРА
ВЕРА КАМША
Дети Времени
ВСЕМОГУЩЕГО
МОСКВА
2023
УДК 821.161.1-312.9
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
К18
Художественное оформление серии — Елена Куликова
В оформлении обложки и блока использованы иллюстрации Александра Глебова
Камша, Вера Викторовна.
К18 Дети Времени всемогущего / Вера Камша. — Москва : Эксмо, 2023. — 752 с.: ил.
Когда-то в этом мире жили титаны, божественно прекрасные и почти бессмертные. Люди тоже жили, но о них не думали, даже когда они подняли восстание. Время шло... Когда-то на этой земле чужаки, отдавая ведомый лишь им долг, заступили дорогу неодолимому врагу, хотя могли уйти. Ввязываясь в безнадежный бой, они думали лишь о том, как выиграть несколько часов, а обрели почти вечность. Ко
© Камша В.В., текст, 2023
I8В^ 978-5—04—171090—3
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Литературно-художественное издание
Камша Вера Викторовна ДЕТИ ВРЕМЕНИ ВСЕМОГУЩЕГО
Руководитель направления В. Бакулин. Ответственный редактор И. Громов Художественный редактор Е. Куликова. Технический редактор Л. Зотова Компьютерная верстка В. Андриановой
Страна происхождения: Российская Федерация Шыгарылган елн Ресей Федерациясы
В дизайне обложки использован элемент оформления: © з1апба_аг1 / ЗНиНегзТоск.сот;
Во внутреннем оформлении использована иллюстрация: © Асап131ибю / ЗНиНегзТоск.сот Используется по лицензии от ЗНиНегзТоск.сот
ООО «Издательство «Эксмо»
123308, Россия, город Москва, улица Зорге, дом 1, строение 1, этаж 20, каб. 2013.
Тел.: 8 (495) 411-68-86.
Ноте раде: ммм.екзто.ги Е-таП: тТо@екзто.ги ©ндрушк «ЭКСМО» АКБ Баспасы,
123308, Ресей, кала Мэскеу, Зорге кешесц 1 уй, 1 гимарат, 20 кабат, офис 2013 ж.
Тел.: 8 (495) 411-68-86.
Ноте раде: у/уж.екзто.ш Е-таП: тТо@екзто.ги.
Тауар белпсн «Эксмо»
Интернет-магазин : 'Л"Л"Л'.Ьоок24.ш
Интернет-магазин : 'Л"Л"Л'.Ьоок24.к2
Интернет-дукен : 'Л"Л"Л'.Ьоок24.к2
Импортёр в Республику Казахстан ТОО «РДЦ-Алматы».
Казахстан Республикасындагы импорттаушы «РДЦ-Алматы» ЖШС. Дистрибьютор и представитель по приему претензий на продукцию, в Республике Казахстан: ТОО «РДЦ-Алматы»
Казахстан Республикасында дистрибьютор жэне енм бойынша арыз-талаптарды кабылдаушынын, екл «РДЦ-Алматы» ЖШС,
Алматы к., Домбровский кеш., 3«а», литер Б, офис 1.
Тел.: 8 (727) 251-59-90/91/92; Е-таП: 1^С-А1та1у@ек8то.к2 ©ымын, жарамдылык, мерз^м^ шектелмеген.
Сертификация туралы аппарат сайтта: ммм.екзто.ги/сегГШсаГюп
Сведения о подтверждении соответствия издания согласно законодательству РФ о техническом регулировании можно получить на сайте Издательства «Эксмо» ммм.екзто.ги/сегйТюайоп
©нщрген мемлекет: Ресей. Сертификация карастырылмаган
Дата изготовления / Подписано в печать 20.12.2022. Формат 60x901/16. Гарнитура «СагатопбВоок1ТС». Печать офсетная. Усл. печ. л. 47,0. Тираж экз. Заказ
СТУРНИЙС1<ИЕ МОЗАИКИ
Автор благодарит за оказанную помощь ведущего научного сотрудника Отдела истории античной куль1.
1 Автор и его консультант осведомлены как о том, что звук в ва
Кровью истекла, Чтобы юность новая
Из костей взошла.
ЭДУАРД БАГРИЦКИЙ
Невероятно до смешного: был целый мир — и нет его...
ГЕОРГИЙ ИВАНОВ
БОГИ СМОТРЯТ
Часть первая
ЭПОКАРИЯ
7711 год от знамения Стурнийского
I
Мозаичник был худ, как жердь, а двое из троих его приятелей — полнотелы и румяны. От возбужденья и избытка вина. Напряженье третьего — гнедого кентавра — угадывалось по тому, как красновато отблёски
Сонэрг с силой стукнул кованым копытом о мрамор и за
— Ты выпустил слюдяниц?! — Разом подобравшийся кен
— В водосборник, — успокоил каллиграф. — Может, вы
— Или вылезут в Нижних храмах, — осклабился Сонэрг, — и поприветствуют иклутских ублюдков. У них это выйдет лучше, чем у вас.
— Я выпью и что-нибудь напишу, — вдруг заявил третий, до того сосредоточенно таращившийся на сваленное в углу оружие. Оно тоже было бы достойно Царя, будь Царь досто
— Богам ничто не важно, — фыркнул кентавр, и Асон вспомнил, как давным-давно выпытывал у старины Сонэр- га, на кого ставить. Тот подсказывал с такой же брюзгливой миной. Разумеется, если не дрался сам.
— Богам ничто не важно, — назойливо повторил гне
— Сонэрг, — не очень уверенно попросил каллиграф, — не кощунствуй.
В ответ кентавр хрюкнул и выплеснул в свою кашу ед
не хотелось. Царь своё получил, и в этом не было ни радо
— Ну и зачем я тебя привёл? — Повеселевший Сонэрг от
— Откуда мне знать? Может, память?
— Может. — Второй ручищей кентавр подгрёб к себе мо
— Это ведь был твой первый венок? — переспросил моза
— Не ты один! Давай ключ — выйду. Храм всё-таки...
— Зачем? — не понял каллиграф. — Всё равно завтра эти...
— Вот потому и выйду. Не хватало, чтобы тут скотство нашли!
— А... Всё равно скажут...
— Скажут — да. — Сонэрг зло сощурился. Именно с таким взглядом он выходил на ристалище. — Только это будет враньём! Я согласен на любое враньё, но не на правду, кото
* * *
— Пора, друзья. — Идакл оглядел смотревших на него воинов и твёрдо повторил: — Пора. Хватит тянуть. Весной на месте их проклятых лабиринтов должны зазеленеть олив
— Зачем торопиться? — Невкр, сводный брат вождя, обез
в отличие от белобрысых считаем. Глупо позволять им заби
— Ты ешь давай! — засмеялся вождь. Сегодня он ужинал у костров лекавионской фаланги. Значит, завтра лекавион- цам выпадет самое трудное и самое почётное.
— Я ем. — Стратеги Идакла от простых воинов отлича
— Хорошо, если у трети, — негромко предположил Идакл. — Свобода — бог молодых, но ждать опасней, чем драться. Мы загнали титанов в нору и раздавили их гордость, но они могут опомниться. Или сойти с ума. И то и другое нам обойдётся дороже штурма, ведь Линдеи даже не кре
От неожиданности Тимезий вздрогнул. Он сражался с бе
— У меня нет жены! — выпалил он и отчаянно покрас
— И они, — очень серьёзно подтвердил Идакл, — и тыся
Я не раз говорил, что Линдеи должны быть разрушены, а Стурнон — сожжён. Мы для них ничтожные «иклуты», они для нас — мертвецы. Я говорил это, когда нас били, я говорил это, когда мы в первый раз устояли, я говорил
это вчера у костров ионнейцев. Сейчас я говорю это вам. Впереди — победа. Окончательная. Истинная. Победив, мы, дети Времени, братья Свободы, мужья Гордости, создадим своё царство, царство людей, в котором все будет зависеть от нас: ведь наши боги всегда с нами. Их не нужно отли
Мы — пчёлы Времени Всемогущего, нам отпущен малый срок, но падающие звёзды, сгорая, вершат судьбы мира и указывают путь. Пусть каждый из нас не так уж и силён, но кто одолеет Рой? Мы собираем мёд для своих детей, и от
— Я переделал его под свою руку...
— Он его не только переделал. — Полусотник Арминакт гордился успехами подчинённых сильней, нежели собствен
Вождь удовлетворённо кивнул, Невкр вновь светло улыб
— Я ещё не встречался с мечеглазами, — честно признал Тимезий.
— И ещё ты не ответил на мой вопрос. — Идакл в отличие от брата почти никогда не улыбался. — Тебя опередил то
варищ, но ты видел больше него. Присмотри за ним в бою. Пусть у матери останутся все сыновья. Все семеро.
На этот раз Клионт промолчал и даже уставился на свои сандалии. Тимезий ухватил мальчишку за ухо.
— Я так и так это делаю, вождь. И я согласен: Линдеи дол
* * *
— Любуешься? — Сонэрг соизволил заговорить, когда Асон напрочь забыл об уединившемся на заваленном строи
Вышедший подышать «звёздный» не ответил, зачем? Ночь, как назло, выдалась безоблачной, и Линдеи тонули в лунном молоке. Пустота и резкие чёрные тени превращали ещё жи
Сзади совсем по-лошадиному вздохнул Сонэрг. Он тоже смотрел. Кентавров, тех, кто сохранил верность, в Линдеях не набралось бы и сотни, и Асон уже перестал понимать, почему они здесь. Прежде это казалось в порядке вещей: титаны — избранные Небом господа, кентавры, фавны и горгоны — их ближайшие и вернейшие слуги. Мир вспых
— Сонэрг! — Гнедой прожил достаточно много, даже боль
— Потому что пока не сдурел. — Могучая нога одним уда
им хочется, как же! Справедливость, это когда первый — первый, последний — последний, и все знают цену всем. Я на ристалище первый уже третью сотню лет. Не случись этой дури, ещё б столько продержался. Ну а всяким одрам это поперёк горла, только в первые им не выйти, вот и бе
Всадников на кентаврах Асон помнил. С них поражение и началось, с них и с того, что у людей появился вождь. «Звёздный» невольно потянулся к мечу. Отдав Небу поло
— Я понял, почему ты не с ними. Только это не повод подыхать с нами. Ты мог просто уйти. Фавны так и сделали.
— Эти?.. — Сонэрг смачно фыркнул. — Привалившиеся спиной к стволу оливы... Со свирелями и козлиными задни
— Иди.
— А ты?
— Я — в Стурнон, — внезапно решил Асон. — Вряд ли я за
— Пить и в самом деле хватит, а дрыхнуть не выходит. — Сонэрг как-то странно протянул руку. — Влезай!
— На тебя? — Отречение Ниалка и то было не столь не
— А то, Время тебя за уши! Хочу сбегать на ристалище... В одиночку — тошно, наши... те, кто не сдурел, не поймут, а тут — ты.
— Я не «краснорукий».
— А где те «краснорукие»? Лезь! А в Стурнон успеем!
Больше Асон не спорил. Безумная ночь требовала без
II
Справа от почти полной луны догоняли друг друга две звезды — красноватая и ласково-голубая. Смерть и Жизнь. Дочери Времени Всемогущего. Сестры никогда не ссорятся. Смерть берет то, что не может удержать в горстях Жизнь. Жизнь собирает то, что потом отдаст Смерти. Завтра они поделят пришедших к Линдеям, а пока здесь властвует луна. И мешает спать. Тимезий ткнулся лицом в верный мешок, но ни плотно прикрытые веки, ни потёртая овчина не спа
Луну медленно рассекало узкое облако, единственное на небе. Выше звёздные Кони рвались из рук Колесничего, в ногах его валялся никому не нужный Венец. Ночь перева
Стараясь не шуметь, человек вытащил копьё и кусок козь
— Тимезий, — прошипело у самого уха, — ты чего не спишь?
— Не хочу. А вот некоторым не мешало бы...
— И я не хочу. — Клионт перешагнул через Матрея, заце
— Такое, — усмехнулся копейщик, — только не больно-то хватай. Грани — хоть брейся!
— Сам не порежься!.. Хорошо тебе, а моим плащ не сразу пробьёшь... Слушай, ты белобрысого вместе со щитом к де
— Я тебе не коняга! Пробить панцирь сил, пожалуй, хва
— Брата вождя?!
— А что? С Идаклом вы теперь приятели...
Замолчал. Думает... А луна все пляшет. По плащам спящих и мраморным восьмиугольным плитам. По краю разбитого фонтана, в былые годы поившего паломников. По наконеч
в руках опытных воинов-колесничих копья с такими нако
— Тимезий!
— Чего ещё?
— А как ты у Ионней? Как ты того белобрысого?..
— А то ты не слышал! — Вспоминать о поражении перед боем — дурная примета. Перед боем вспоминают о победах, но... Но ведь ты, именно ты, тогда победил. Любой ценой вы
— Расскажи... А то Арминакт всего не видел.
— Арминакт и не мог, он в это время пытался нашу полу
Копьё подхватил, Пифар ржёт, довольный, сам меня на спи
— А меч, ну, который с камнем?
— Так то не мечеглаз был, обычный копейщик, таким длинный меч не положен. А даже и был бы — зачем он ну
— Я бы не бросил.
— Ты ещё истукана с площади подбери! Ну выволок бы я эту красоту, а дальше что? Меч без своего мечегла
— Тогда ещё больше надо... Ну, набрать таких мечей... Мо
— А то без тебя никто не догадался! Нет уж, пусть сгинут вместе с хозяевами, а выплавлять железо не хуже мы на
— Тимезий?
— Ну?
— А почему они «краснолапые»?
— Наручи у них красные, — неохотно пояснил Тимезий, и дело было не в том, что не хотелось пугать мальчишку — Клионта нельзя было напугать. — Болтают, что первый «краснолапый» голыми руками разорвал кентавра в самом толстом месте. Царю белобрысых это понравилось, вот и стали лучшие мечеглазы «краснолапыми».
— Брехня! — убеждённо объявил Клионт. — Кентавр — та же лошадь, а лошадь не разорвёшь.
— Лошадь, может, и не разорвёшь, — поддел проснувший
— А вот и нет! Ты его раньше заколешь!
— Эй, — хрипло пообещал разбуженный Арминакт, — за
Клионт прыснул первым, но полусотник с Матреем отста
* * *
Жрецов вывели ещё вчера, но храмовый огонь горел, а в священном бассейне журчала вода. Асон чуть разжал пальцы, и зерна пшеницы тоненькой струйкой потекли в пламенную чашу. Обычная жертва воина перед битвой, но Асон принёс ещё и сорванные у входа мальвы. Плоды — Солнцу и Пламени, цветы — Луне и Воде... В память Интис, которую он назвал бы женой, не пойди всё прахом. Интис нашла иной алтарь. Кто-то шепнул, что Небо ждёт настоя
Прощальные цветы тихо упали в священный бассейн, медленно, очень медленно закружились, отдаляясь от мра
Асон окунул пальцы в воду, смочил виски и поднялся к древней алтарной плите, узоры на которой вырезали ещё те, с кем говорило Небо. Принёсший жертву мысленно пере
нуждавшихся в его молитве и не мог. Они все ушли рань
Он забывал, гоняя лезущие изо всех щелей людские стаи и убивая. Стоя на месте и убивая. Отступая и убивая. Хуже всего пришлось в осаждённых Ниннеях, городе тысячи лиловых колонн. «Звёздные» смогли вырваться и оттуда. И снова схватки, одна страшней другой, и все впустую... Ко
Новости, которыми встретили Линдеи, убили и гордость от одержанной победы, и надежду. Столица пала, когда они подходили к Ионнеям. Величайший из городов превратился в величайшую из могил — живых люди не оставляли. Теперь полчища двигались к Линдеям, а отступать было некуда. Кто-то, услышав такое, кинулся на меч, кто-то побрёл куда глаза глядят, кто-то обрезал волосы и поднял паруса в наде
Вечный ветер Стурнона больше не холодил виски — вода высохла, теперь мысли паломника известны Всесоздателю. Отцу богов. Небу, которое лишь смотрит. Что ж, пусть знает... Прощаясь, Асон коснулся алтарной плиты и вдруг осознал всем своим существом: он в самом деле в Стурноне. Пустом. Ночью. Один. И это конец Эпокарийского царства и конец титанов, пусть разбежавшиеся и протянут по разным углам ещё не одну сотню лет.
Путь назад был недолог, но цветов в бассейне уже не бы
Последняя ступенька. Лунный прямоугольник двери, и чёрный силуэт на пороге. Сонэрг, и как же хорошо, что он здесь!
— Не думал, что ты станешь ждать.
— Не на своих же двоих тебе тащиться — рассвет на но
Гроздь чёрного винограда, недозрелая, ещё с листьями... Как же он пахнет, только что сорванный виноград!
— Отнеси туда... От меня и за всех наших.
— Но почему не ты сам?!
— Полускот, вошедший в освящённый храм. — Сонэрг хохотнул и резко стукнул копытом о камень. Брызнули искры. — Да не в какой-нибудь, а в Стурнон! И «звёздный» на карауле. Кому рассказать...
— Некому рассказывать. И мешать некому, нет там нико
— Не пойду! — Кентавр мотнул волосами, словно злющий жеребец — гривой. — Раньше, было дело, залезал. Служил тут один, за подсказку на ристалище не только полускота в храм пускал, сам бы кобылой стал... Я и стребовал бочонок нин- нейского, чтобы выпить у бассейна. Ничего, приволок, вы
— Да почему, прибери тебя Время?!
— А потому! Одно дело — дурачить жрецов, другое — лезть в Стурнон, когда всё кувырком... Нет уж! Пока мне за
...Бассейн принял виноградную гроздь, как часом раньше мальвы. Асон не отрывал взгляда от закружившей добычу воды до самого конца. Мысли о прошлом постепенно ухо
Часть вторая
I
Взошедшее солнце ударило в эгиду венчавшего колонну колосса, и Тимезий признал правоту вождя. Это надо снести. Пока над тобой высится золотой истукан, ярма с души не сбросишь, будь ты хоть сто раз победителем.
Таран мерно бил в ворота. Фаланга ждала своего часа в боевом строю, только копья пока упирались в землю, а щи
Хрустнуло — дышавший в затылок Клионт раздавил какой-то черепок. Орудующих тараном коняг с места, где стояла полусотня, было не разглядеть, и парень таращился на сверкающего истукана. Главный бог титанов. Небо, пре
и меняющееся. Что в сравнении с ним смертные муравьи? Всё! Потому что изгой и бог изгоев Время оскопил надмен
— Клионт! — окрикнул Тимезий. — Нашёл куда смотреть...
— Что? — Дуралей не знал, что боги порой замечают и муравьёв, а дожить хотелось. Дожить и увидеть то, за что не жаль сдохнуть, но лучше всё-таки уцелеть.
— Ничего. Двинемся — от меня ни шагу. Понял?
Клионт кивнул и опять запрокинул голову. Пришлось врезать по курчавому тёплому затылку.
— Сказано, не смотри! Вот когда вернёмся...
— Ладно тебе. — Мальчишка широко улыбнулся, он не умел злиться на своих. — Здорово же! Надо вместо этой дуры наверх что-то затащить... Или огонь зажечь, чтоб как в пор
— Ишь ты! — присвистнул Арминакт. — Чтоб не гас, зна
Клионт насупился и притих. Придумывает какую-нибудь корзину на верёвках или ещё чего-нибудь, а маяк, как его ни назови, и правда не помешает. Оливы и огонь, Жизнь и Смерть, что волею Времени Всемогущего владеют всем, кроме душ человеческих.
— Хватит зевать! — Арминакт привычно перехватил ко
* * *
Асон не видел, как погибал Сонэрг. Может, он ещё и не погиб, но сердце словно бы сжало за мгновенье до то
конская ярость сплелась с человеческой ненавистью, а не
«Звёздный» сидел на мраморной глыбе, которой так и не стать колонной. Щурился на солнце. Слушал растека
Родись Асон четвероногим, он бы дрался рядом с Сонэр- гом, но «звёздные» будут исполнять приказы, хотя бы руши
— Всё.
— Да, это уже не кентавры...
Люди тоже в бою кричат, но их крики после яростных хриплых визгов — почти тишина. Тишина, которая прибли
— Уходящие в бой приветствуют вас.
— Мы к Стурнону, — кидает на бегу рыжий белоногий бородач. — Мы всё помним.
— Мы скажем и за вас, — добавляет ещё один, молодой и златокудрый. Асон видел его на ристалище. Или не его?
— Вы за нас, — подтверждает «звёздный», но он, Асон, ещё и за Сонэрга, Интис, троих вчерашних чудаков... За кружа
Снова гонги: ополченцы, удерживавшие Хранилища, просят помощи. Они продержались даже дольше, чем тре
— Половина — к недостроенным храмам, — велит началь
Половина «звёздных»! Как звучит, если не пересчитывать...
II
Линдеи на памяти Тимезия были не первым взятым горо
— Это последний бой, друзья! — не поймёшь в который раз крикнул оказавшийся рядом Невкр. — Несколько часов, и — все... Победа!
Последний, но как же обидно за тех, кто уже не дожил... Упал Гелитат, и тут же — на него — Гистий. Отшатнулся, ткнулся лицом в трижды проклятый линдейский мрамор Де- тий. То ли ранен, то ли мёртв. Последний бой... Последний! Платить дюжиной своих за одного титана горько, только что поделаешь — здесь по-другому быть не может.
Навстречу прохромал серый кентавр; он припадал на зад
— Не лезть внутрь! Улицы... Пока только улицы! — Другой кентавр, на нём — воин в плаще сотника.
— Только улицы, — подхватывает Арминакт. — В храмы не лезть — змеи... Только жечь!
Змеи! Их Тимезий боялся с детства. Больше стрел и клин
— Гады, — топает ногой Клионт. — Гады прячутся за га
— Это титаны! — зло бросает Тимезий, обходя затихшую тушу. Их полусотня вступала в город пятой, а теперь они идут первыми. Была лекавионская фаланга, осталось... Мало осталось, но золотой истукан не будет унижать людей, хва
Топот, яростный боевой визг сзади. Отскочить к стене, от
Арминакт. Теперь ещё и Арминакт!.. Гнедая смерть изде
— Вперёд, Лекавион! Этот бой... последний! Вперёд!..
Невкр уже без шлема, красный плащ мечется языком ещё не вспыхнувшего пламени, зовёт, приказывает, умоляет. Те, кто шагает рядом, — почти все чужие... Конец полусотнику, конец полусотне. Конец?! Они с Матреем живы! И мальчиш
— Вперёд, друзья, впе...
Ярость разгоралась с каждой новой потерей, потому они и кинулись на вынырнувшую из дыма блестящую троицу. Тимезий бежал первым, по сторонам не смотрел. Не смотрел и вверх...
— Вверху... зий!!!
— Стой!
Запоздавшее предупрежденье заглушил треск валящихся глыб.
Товарищи остались позади, за мигом перекрывшим про
Чутьё выжившего в десятках схваток воина бросило Ти- мезия к высившимся у золочёной оградки врагам. Копьё с тяжёлым, чужого металла наконечником змеёй скользнуло мимо выставленной вперёд секиры и с хрустом проломило панцирь. Скривилось не скрытое полумаской шлема надмен
Умирающий осел у ног торчащих столбами соплеменни
* * *
Асон даже не успел устать, он только разогрелся. Сначала бой у Хранилища, потом суматошная схватка на Фонтанной площади, несколько стычек с заплутавшими в незнакомых переходах сворами. Перед давешним храмом пришлось от
Пока все шло сносно, то есть сносно для тех, кто думает лишь о деле и живёт единым мигом. «Звёздные» большего и не хотели. Один Асон к полудню взял дюжины две иклу- тов, а бой ещё даже не выплеснулся к ристалищу.
— Жив? Наших не видел?
Сосед из третьей сотни. Носитель бирюзовой звезды. Был весельчаком. Когда-то.
— Видел. Отходили к водосборникам.
— Сколько?
— Было... было девять!
— Спасибо... А я вот ваших не видел. Порадовать нечем.
Как и огорчить. Храм — нараспашку, наверняка после вчерашнего осталось и вино, и вода, а пить хочется! Всесо- здатель, только этого и хочется!
— Проверьте, что там, — чужой десятник, пробегая, устало тычет мечом влево, — а мы — к перешейку! Гоните туда всех. Всех! Хватит тут...
* * *
— Клионт, стой! Стой, кому говорят, одному опасно...
Проклятое копьё удалось выдернуть из туши белобрысо
Несколько лишних мгновений, всего ничего, но прия
— Стой, осёл!
Мчится вперёд, будто глухой! А кто бы на его месте слу
Копейщик торопливо оглянулся и с досады сплюнул. Улицы за спиной не было. Пара горящих домов, не вовремя рухнувшие истуканы, и они с мальчишкой оказались вдвоём в этой треклятой паутине, отрезанные от своих камнем и ог-
нём. Невкр сейчас ищет путь в обход пожаров, а это непро
— Клионт!!! Вот мелочь глухая...
Здоровенное блестящее тело лежит на пути, словно пыта
— У-лю-лю! — вопит Клионт и тоже исчезает. — У-лю-лю!.. Бей белобрысых!..
* * *
Асон расстался с «бирюзовым» на крыше прилегающего к площади дома. Вдвоём было бы лучше, но раз приказа
Шаг в нишу, за увенчанный каменной вазой столб. Из ча
Двое выскакивают из-за угла. Ополченцы. Безоружные, с одуревшими лицами и устремлёнными в никуда остекле
Бегом через площадь навстречу иклутскому визгу. Теперь беглецы за твоей спиной, крикнуть бы им... Не поймут, а се
— У-лю-лю-ю-ю!..
Первый преследователь уже на площади. Одиночка с копьём. Ни на мгновение не задержавшись, кидается на но
* * *
Звонкое «у-лю-лю», с которым малыш гнал белобрысых, оборвалось. Это ещё ничего не значило, совсем ничего, но Тимезий побежал быстрее, проклиная жирного титана и собственную нерасторопность. Рогатый угол приближался чудовищно медленно, но человек его все же обогнул. И уви
Клионт скорчился на плитах отвратительно-жёлтого цве
Ненависть швырнула Тимезия вперёд, но совсем созна
Время Всемогущее, попался! Кем бы ни были те трусы, но этот... Навершие длинного меча полыхнуло малиновым, без слов сообщая, с кем Тимезия столкнула судьба. Шансов в поединке не было, это человек понял сразу. И простые ти
Бежать? Бесполезно — догонит, и десяти шагов не сдела
Стоит, молчит, а с меча капает кровь Клионта. Теперь у ма
* * *
Второй оказался умнее и, похоже, опытнее. Почуял опас
Убить «звёздного» будет потруднее, а, недомерок? Как просто резать тех, кто строил, пел, лечил. Как просто косить траву, а ты сруби громовое дерево. Своим поганым иклут- ским топором сруби!
Шаг вперёд. Зов «звезды» успокаивает, помогая собраться. Воин без меча порой живёт долго, меч без воина — до пер
А парень соображает. Не бросился бежать, понял, что глу
* * *
Тимезий попробовал «танцевать», поводя копьём и угро
Не вышло. Мечеглаз тянуть не стал. Мгновенно, одним шагом, сократив расстояние, он краем щита отбил в сторо
* * *
Каллиграф может спать средь лазурных небесных маков. Его кровь смыта, и не только его, но держался иклут неплохо. А, пустое... Это все уже не важно. Теперь вперёд, пока на пло
Топот за спиной. Кентавр, только чей?
— Нашёлся! Нашёлся, морда твоя «звёздная»!
— Ты кого-то потерял, Сонэрг?
— Тебя и этих... Думал вытащить хоть до вечера... Не идут, а старину Эрсана убили... Каллиграфа... Где-то здесь.
— Я так и подумал. Похоже, вот этот и убил. Слышишь? Кажется, пролезли...
Приятели покойной парочки? Другие? Не важно. Они идут сюда. Идут умирать.
— Встретим-ка их у колонн, «звёздный». Там удобней.
Бегом, положив руку на лоснящуюся гнедую спину. Так он бегал в школе воинов. Так он бегал в восточных горах, так бежит сегодня, в свой главный день. Почему он почти счастлив? Потому что жив? Потому что отомстил за нелепо
— Забыл вчера спросить, ты не из Нинней?
— Нет. Я с востока, а что?
— Ничего... Уже ничего.
Вот они, иклуты, прут навстречу. Сомкнули щиты, два ряда копий уставились прямо в глаза. По давно заведённой привычке бросить взгляд на «звезду», прося немного удачи, перемигнуться с посланным Небом другом, и вперёд!
— Пожалуй, эти, слева, не слишком уверены в себе, а, «звёздный»? Копья в ручонках дрожмя дрожат. С них и на
— Да, Сонэрг. С них.
Двое ещё не побеждённых. Сотня ещё не победителей. Два десятка шагов до смерти. До победы. До вечности. А боги смотрят. Они могут так мало, эти боги. Только зажечь звёзды в душах и смотреть в огонь.
Максиму Максимычу
ИМЯ им - ЛЕГИОН
Мы несём едино бремя; Только жребий наш иной:
Вы оставлены на племя,
Я назначен на убой.
ДЕНИС ДАВЫДОВ
Тогда считать мы стали раны, Товарищей считать...
МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ
Часть первая
СТУРНИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
1102 год Счастливой Эры
Чахлые померанцевые деревца в огромных кадках по обе стороны входа в резиденцию прокуратора напомина1, и не на севере, где границу прикрывает Октавианов вал и где тоже кипит жизнь, а в самом что ни на есть захолустье. Сухом. Пыльном. Скучном и неизбежном, если хочешь сделать воен
1 Золотой Рой («Идакловы пчёлы») и Улей — символы Стурнийской империи. Сжимающий молнии Гриф — символ вечного её соперника Велонской республики.
— Прокуратор ждёт! — возвестил тучный домоправитель, слишком угодливый для свободнорождённого и слишком са
— Иду к прокуратору. — Воин входит с мечом даже в Се
— Кого я вижу! — Плотный бровастый человек с распро1 Нуммы пахло кожей, дымом и слегка — кипарисовой водой для бри
— Я — младший трибун Тит Спентад, — чётко доложил молодой человек. — Прибыл в распоряжение прокуратора Отрамы. Воля Сената.
— Спентады могут быть лишь в распоряжении Стурна! — усмехнулся рекомый прокуратор, и Тит вспомнил, что отец подозревал Нумму в доносе на старшего Фертара. Впрочем, заговор существовал на самом деле — на редкость глупый, к слову сказать.
— Прокуратор прав — мой дом служит Стурну и порфи
— Второе — к твоим услугам, первое — нет. — Нумма пригладил роскошные, с проседью кудри, и Тит не к месту вспомнил, что Спентады к сорока становятся лысыми, как
1 Благородный — в Стурнийской империи титул, означающий принадлежность к одному из 329 семейств, ведущих свой род от ле
колено. Самому Титу, впрочем, было лишь двадцать четы
— Крепость. Защищает самый удобный из бродов через Перонт. Заложена сто десять лет назад, в начале нынешнего правления перестроена. Работы окончены в 893 году.
— Узнаю школу Тита Спентада-старшего. — Прокуратор гостеприимно кивнул на накрытый возле окна стол. — Ска- дария — хорошая крепость. Настолько, насколько восточная крепость вообще может быть хороша... Это вино тебе дол
— Я знаю, — улыбнулся в ответ на намёк Тит и отпил. Нумма был неприятен, но если хочешь усмирять врагов — начни с себя, а значит, к грифам неприязнь! — Я хотел бы услышать от прокуратора о коменданте.
— Я назначил его в Скадарию в конце весны. Приск груб и навязчив в той же степени, в какой предан и честен. Это не тот человек, с которым приятно обедать, но научить он может многому. Раньше он присматривал за Южным бро
— Оно выше любых похвал. — Тит не кривил душой, он в самом деле помнил и любил ниннейскую лозу. Любо
— Да, имей в виду, в Скадарии тебя ждут две неожидан
— Другой, видимо, нет?
— Трудно сказать, но твоё появление эту... м-м-м... неожи
— Это варварство, прокуратор.
— Совершенно верно, но Приск во многом — истинный варвар. Но хоть он и трезвенник, неразбавленное при нём можешь пить смело. Служака слишком плохо ладит с чер
Тит молчал, дожидаясь продолжения. Нумма пригубил вино и закончил:
— Хотя я не доношу Сенату о невинных шалостях тех, кто душой и телом предан императору. Да хранит его само Время!
* * *
Скадария встречала вернувшуюся конницу запахом луко
Приск понимал, что недавний перевод — повышение, при
не добьёшься. Уж в этом-то Приск, оттрубивший под «пчёл
Комендант топнул ногой в тяжёлом, подбитом гвоздями сапоге, шумно втянул воздух и для успокоения уставился на молочную от глины реку. Надо радоваться, радоваться, а не беситься! Гарнизон не подкачал. Не прошло и получаса, как в крепостные ворота заколотил взъерошенный племянник скототорговца, а Приск уже выводил своих всадников. След взяли сразу — скераты и не думали хитрить, а коровы ещё не выучились порхать. Шесть часов погони, короткая схватка, медленное — со стадом не побегаешь — возвращение...
Ночью степняки попытались вырезать спящих «пахарей» и вернуть добычу, только «спящие» не спали. Разбойники угодили в ловушку и теперь отправятся в каменоломни, так что империя оказалась пусть и в невеликих, но бары
«Пока варвары пугают детей великим Октавианом, на во
— Уроды! — от души рявкнул Приск и потёр разныв- шуюся к вечеру спину. Ветеран всегда успокаивался, поняв,
где в сапоге гвоздь, а сейчас он как раз это понял. Скера- ты! Косматые мерзавцы держались нагло даже в сравне
Жаль, Октавиан уже восемнадцать лет как обосновался в фамильной усыпальнице. Нынешний Агриппа воздвигает в честь отцовских побед арки и колонны, но кормить пред
— Доклад коменданту.
— Ну?
— В распоряжение коменданта прибыл новый офицер. Ждёт во дворе.
— Кто таков?
— Младший трибун Тит Спентад.
Небец ушастый, только второго «благородного» в Скада- рии и не хватало!
* * *
Грубого коменданта пришлось дожидаться дольше, чем прокуратора. Гарнизонные штучки, о них Тит был наслы
искивать, но и начинать знакомство со свары не хотелось. Три года унизительной мелочной войны с одуревшими от безделья провинциалами стали бы ещё тем удоволь
В том, что на него таращатся из всех щелей, младший трибун не сомневался, но вертеть головой, выискивая любопытных? Он не ворона, а комендант когда-нибудь да объявится. Отец ждал своего «приска» четверть часа, но с тех пор приграничники стали ещё ранимее. Чем больше Сенат урезает армейские расходы, тем сильней задираются в дальних гарнизонах, хотя Спентады уже лет шесть выступают против сокращений. Солдаты предпо
— Кого я вижу! — Рёв раздался за спиной, облетел вокруг двора, отразился от опрятно унылых стен и устремился к выцветшим небесам. — Чтоб я сдох, благородный Тит! В нашем стойле!..
— Медант! Ты?!
— А то нет?! — Обещанная прокуратором вороная неожи
— Значит, к вам. — Тит обнялся с кентавром, напрочь по
— Тут смешно, — обнадёжил Медант. — Как там Стурн? Плещется?
— Что ему сделается? Слушай, тебя-то как сюда занесло? Про возничего твоего слышал, так ему и надо, ублюдку!..
— А что ты слышал? — оживился кентавр, и прежде не чу
Болтали и впрямь много, но Тит слишком рано поднял1, чтобы верить ерунде. Все было про
Покойный, конечно, был дураком, но слава убийцы за
1 Беговой повозкой управляют следующим образом: первая пара широких вожжей, служащая для поддержки возничего, крепится за массивные кольца, ввинченные в седелку. Седелка подпругой фик
следы. А Медант, выходит, подался на границу. Лучший бего
— Сплетни я на трезвую голову не пересказываю, давай после... Явится же когда-нибудь этот комендант.
— Не «когда-нибудь», а сейчас!
Медант легонько — устоять на ногах удалось почти без усилий — хлопнул бывшего возничего по плечу, в несколь
* * *
Молодчик трепался с Медантом, словно знал конягу сто лет, высыпавшие во двор солдаты весело переглядывались, а растерянный сигнальщик переминался с ноги на ногу, глядя то на свои колотушки, то на дверь, из которой, по его мнению, должно было появиться начальство. Приск подавил невольную усмешку: Медант был незаменим за Перонтом, но от его выходок за тысячу шагов несло столичной дурью. Впрочем, коняга хотя бы не гадил где попало, как его пред
— Что это значит?
— Что вам в бошки набилась солома! — отрезал Медант. — Кого ждать заставили? Хорошего человека, ездока!.. Скоро меня с мулом спутаете. Провинция...
— Доклад коменданту. — Спентад не собирался прятаться за кентавра. — Младший трибун Тит. Определён в Скадарию прокуратором Нуммой. Военного опыта не имею. Владею мечом, копьём и пращой. Езжу верхом.
— Врежет, мало не покажется, — Медант был откровен
— Имею некоторый опыт уличных схваток, — спокойно уточнил новичок. Эх, не уродился б он Спентадом...
— Тит, значит? Отцовское имя забыл?
— Мой отец остался в Стурне. Я увижу его через три года.
— Хочешь сказать, что явился не за подорожной к «гри
— Я её получу через три года.
— Получишь, потому что ты — благородный. Получишь и уберёшься, а вот он, — Приск кивком указал на Сервия, — будет вялиться здесь. Вы прыгаете, мы тянем, и нечего чи
— Комендант прав, — Спентад все ещё был само спокой
— Он залезет! — подтвердил Медант, хотя его никто не спрашивал.
Приск сощурился, он не собирался сдаваться.
— Ты пока не в Сенате, — отрезал комендант, — а в моей крепости. Посмотрим, что ты за птица... Кукарекать один тут уже кукарекает, а ты полетай!
Часть вторая
1104 год Счастливой Эры
I
Приск любил те короткие недели, в которые глаз отды
Первыми вестниками грядущих бед стали промышляв
Не на шутку встревожившийся Приск отрядил за реку три десятка разведчиков. Соседство есть соседство — у стурний- цев за Перонтом водились и знакомцы, и торговые парт
Купцы не врали — встреча Весны в самом деле оберну
Весенние драки между перепившимися степняками были делом привычным, но здесь по всему выходило, что рез
Спентад, надо отдать ему должное, нашёлся сразу — гонял во дворе своих пехотинцев. От службы парень не отлыни
— Младший трибун Тит. Приказ коменданта.
— Садись. — Будь вина Тита лишь в рождении на брегах отца-Стурна, комендант простил бы паршивца ещё прошлой зимой, но сенаторское отродье... Это для Приска было слиш
Объяснять пришлось долго — от выходящих за пределы обязанностей младшего трибуна дел комендант отпихивал
умника сам. Как оказалось, себе же во вред. Горло пересох
— Говори, — разрешил ветеран и закашлялся.
— Говорю. Комендант подтвердил возникшие у меня опа
Да, башка кое у кого на месте, чего доброго, в самом деле в прокураторы выбьется! В солдатские прокураторы, не в се
— Надежды на то, что новоявленные царьки передерутся, немного, — напомнил о себе Спентад. Он думал о чем-то похожем.
— «Немного»! — передразнил Приск. — Небец ушастый, да нет никакой надежды! Слишком дружно ублюдки про
— Я доставлю, — не дожидаясь то ли просьбы, то ли при
* * *
Лишь Время Всемогущее знало, сколько оно отпустило Приску, но комендант мог гордиться — впустую не пропа
Приск и готовился воевать, и не он один: вести поступали со всей границы, и были они хуже не придумаешь, так что уговаривать Нумму не пришлось. Прокуратор головы под крыло не прятал, к угрозе относился всерьёз, но прокура- торским беспокойством дыры не заткнёшь. По крайней мере сразу.
— Нумма обеспокоен. — Тит не выдержал, злобненько усмехнулся. — Нумма крайне обеспокоен. Войска провинции спешно стягиваются, ну или должны стягиваться, к Отраме. Приграничным гарнизонам именем императора велено сто
Прокуратор не просто обещал, он клялся, призывая в сви1, после чего взгромоздиться на самую белую и отправиться... нет, не выручать своих — очищать Отраму.
В последнем Нумма был прав: кочевникам нужны не взя
1 Черепахами в стурнийской армии называют легионы.
а гарнизоны — это уж когда руки дойдут или дальние ле
— Прокуратор не знает, когда подойдут подкрепления, — уточнил Тит, — но он не пытается врать. Это хороший при
Приск махнул рукой, и Тит ушёл, так и не сказав, что его удерживали в Отраме. Может, удивись комендант возвра
Сколько раз наследник Спентадов и кентавр, обсуждая ставки и забеги, перемывали кости двуногим и четвероно
— Медант, — зачем-то окликнул Тит, — что нам делать? Что нам теперь делать?
Кентавр остановился, и человек натянул поводья. Он не ждал никаких откровений. Вопрос был глупым и бес
это жизни дурней, которых угораздило поселиться вблизи беды, и твоё слово защитить их. То есть не только твоё, мно
— Что делать, говоришь? — Лапища Меданта растрепала лошадиную гриву, и не терпевший кентавров жеребец при
II
Война стала явью утром. Славным весенним утром, ко
— Скераты идут! — крикнул Тит стоявшему парой ступе
— Идут... — подтвердил спустя четверть часа Медант, по
— Значит, — припомнил Тит пророчества Нуммы, — будут переходить Перонт вплавь и в разных местах.
— Часть отправится грабить, часть останется брать кре
— Да, без добычи набег и потери станут бессмысленны
как у Сервия. — Что ж, если отправлять гонца в Отраму, надо поторопиться.
Он не собирался советовать подоспевшему коменданту, просто так вышло, но Приск то ли не расслышал, то ли...
— Поедешь?
— Нет. — Спентад уверенно выдержал цепкий взгляд. — Я сказал прокуратору все. Мне нечего добавить.
— И мне нечего. — Комендант потёр лоб и вдруг усмех
Каких «других», Приск не уточнил. То ли слов не нашёл, то ли, наоборот, счёл, что сказал все. Тит с молчаливого со
— Медант, — теперь Приск смотрел на кентавра, — ты Ме- зия встретил?
— Ночью разбежались. Мезий лохмачей на самом хвосте притащит. Часа через два.
— Как бы не зарвался, — высказал Сервий то, о чем Тит из суеверия промолчал.
— Не зарвётся! — отрезал Приск. Боится накликать или просто верит десятнику? — Медант, ты как? С ног не валишь
— С этакой прогулочки?! Да я даже не разогрелся, Тит, скажи ему, как...
— Отлично. — Слушать о Медантовых беговых триум
— А то! — Кентавр быстро глянул на передние ноги. Он всегда так делал, собираясь бежать. — Ещё встретимся. Не тут, так там, где нет Времени...
* * *
В степи видно далеко, особенно с холма или башни. Ка
Медант не ошибся: когда через брод промчался стурний- ский разъезд, полдень ещё не наступил. Варвары отстали ненамного. Чуть более сотни всадников на разномаст
— Именно так смотрели титаны со стен Нинней, когда к ним подступали полчища Идакла. И точно так же...
Аппий Фертар! Явился... Порой Тит сыну заговорщика сочувствовал. Как столичная цаца столичной цаце и как будущий прокуратор безвредному болтуну, но сегодня Фер- тар откровенно бесил. Всем: напористым голосом поэта, запахом померанцевой воды, двумя родинками, кольцом с дурацкой загогулиной, которую величал Небесной спи
ственными. Над ними ржал весь Стурн, а они не только за
— ...безнадёжно и преступно. Мы видим начало конца, и ваше счастье, счастье нерассуждающих вьючных ослов, что вы издохнете раньше изжившей себя империи. Будь у вашего Сената хоть капля разума, вы бы оставили степи тем, кому они были дарованы Небом...
— Будь у нашего Сената хоть капля разума, тебя бы при
Время, только что нёсшееся горным потоком, тянулось застывающей смолой. Спентад спускался во двор, вновь поднимался на стены, шутил с солдатами, переговаривался с офицерами, даже что-то съел. Очередной раз столкнулся с Приском, пошёл рядом. Комендант не возражал. В парад
— Что смеёшься? — После появления скератов, а вернее, после отказа Тита уехать комендант словно бы выплюнул проглоченное копьё.
— Представил, как в нашу честь строят триумфальную арку, — признался Тит. — С мозаиками.
— Лучше пусть крепость отстроят, — не понял шутки Приск, — и надо б ещё одну... На левой излучине или у Кри
— Приказ коменданта.
Всё-таки Приск улыбнулся. И занялся делами, словно за Перонтом собирались на свою ярмарку торговцы скотом. Время ползло, степь по-прежнему была пустынна и по-ве
пости местных, из тех, что не захотели убраться, размести
...Медант и второй раз угадал: солнце ещё не коснулось своим краем земли, как равнина зашевелилась. Сразу с не
Свершилось. Вот он, враг. Явился. Теперь будем драться и, если не повезёт, умирать. Дело, как ни смешно, обычное... Важное, главное для тебя, для тех, кто с тобой, но обычное.
— Дело вообще-то обычное, — вслух произнёс Тит, проли
Приск согласно кивнул и поправил надраенный до звёзд
Часть третья
I
Безносый скерат оказался совсем лёгкой добы1 вывалился из раненой руки, пара наседавших на ветерана лохмачей тут же кинулась добивать. Топор первого десятник успел принять на щит, а второй точно бы выпустил бедняге кишки, но тут уж вмешался Спентад. Лохмач с разрубленной башкой поле
Не утерпев, Тит прикрылся щитом и глянул меж зубцов: скераты отходили — уцелевшие, те, кто успел спуститься
1 Ланг — длинный однолезвийный меч.
или не успел подняться, торопливо откатывались от недоб
Напряжение боя ушло, уступая место боли. Только что исправно служившее тело заныло и зажаловалось сразу в нескольких местах: правое плечо и бок, левая рука, голень, по которой успел пнуть тот, с жёлтой лентой в бороде... Го
Где-то слева хлопнула тетива. Хромавший за своими ске- рат выпустил копьё, на которое опирался, и покатился вниз по склону. Со стрелой под лопаткой. Больше со стен не би
Тит вытер меч об овчину на спине ближайшего трупа, осмотрел клинок и вложил в ножны, а на стену уже взби
* * *
Этот штурм обошёлся куда дороже предыдущих. В пер
Лохмачи подумали и решили проверить, не спят ли стур- нийцы по ночам беспробудно, как сурки; дождались тем
— Восточная стена, — отрывисто доложил измотанный Спентад. — Семнадцать убито, сорок два ранено, из них серьёзно — десятка три. Остальные будут завтра драться.
Приск только сплюнул с досады: из двух державших во
— Младший трибун Руфин поймал стрелу в горло, — под
Хвала Времени и тому, кто выбирал место для крепости, две стены из четырёх идут краем обрыва, и кочевники лезут
только с востока и севера, но пара таких дней, и будет не за
— Возьмёшь Фертара, — велел помощнику Приск. — Не Руфин, но...
— Приказ коменданта. — Пятнистая от копоти физионо
— Ну уж нет! — громыхнул Приск. — Скадария отвечает за брод! За брод, а не за столичн... Не за всяких придурков! Мне прислали офицера, а офицеру место на стенах. При
Больше Сервий не возражал.
* * *
Поселяне очистили стену от трупов, а солдаты подтащи
Может, и так, но отдых всё равно откладывался. Спен- тад накинул плащ и под повторный вой поплёлся к комен
— Вчера и сегодня лохмачи потеряли много людей. — Приск смотрел не на приближающуюся кавалькаду, а на раз
ослабление племени. Вождь мог додуматься до того, что класть своих и дальше ему невыгодно.
Стрижи летали, комендант молчал. Похоже, ждал ответа, и Тит ответил:
— По всей вероятности, они предложат нам...
— Либо сдаться им на, тьфу... милость, — а вот Сервий глядел на всадников, и только на всадников, — либо, если мы упрёмся, — отдать им Скадарию. В обмен на жизнь и сво
— Которые они тут же постараются забрать, — буркнул Приск. — Весны своей не побоялись, дедов на празднике перерезали, а уж «пахарей»...
— Это да... Нас одурачить им как конопли накуриться.
Скераты остановились на расстоянии двойного пере- стрела и опять протрубили. Комендант велел ответить обыч
— Я к нему не выйду — решил он. — Глупо. Скадария на мне, а совести у этой образины — что пяток у Меданта. Но ответить надо... Сервий, пойдёшь ты, как второй по ран
— Приказ коменданта, — подтвердил Сервий и принялся расправлять смятую тунику.
Тит поморщился и в сотый раз повёл плечами. Избитое тело продолжало болеть, а желудок требовал хоть чего-то, но дух возобладал над плотью, или не дух, а спевшаяся с гордыней совесть. Спентад вскинул руку.
— Слово для коменданта. Трибун Сервий опытен. Он мо
— Так! — Приск свёл брови, Сервий потёр плечо точно так же, как сам Тит минутой раньше, и младшему трибуну стало почти смешно. — Так... Для Скадарии лучше всего от
* * *
От облитой лучами низкого солнца группы отдели
— Видать, приспичило, — решил Сервий. — На стены лезть — не коров воровать.
— Да, — согласился Приск, — умирать никто не хочет, ни мы, ни они. Мезий, пойдёшь с младшим трибуном. По двое так по двое.
Скераты не спешили и на лошадей не оглядывались. На
— Разумно. — Нужно было что-то сказать, вот Тит и ска
— Будут хвататься за сабли — врут и испытывают, — тихо напомнил Приск, — схватятся за поводья, бей не дожидаясь... Спешенный степняк — треть степняка.
— Я знаю.
А теперь вниз по верёвке. Вслед за изукрашенным шра
но не открывать же ворота. Слезли. Сапоги утонули в ещё свежей траве, даже цветок попался. Жёлтый и маленький, а ведь цветёт...
— Я иду первым, — заявляет кавалерист. Тит не спорит, степь Мезий пока знает лучше, хотя угадать, как пойдёт разговор, столичный умник, пожалуй, возьмётся. Скераты не «грифы», они ещё не вкусили сладости политики — сла
Ржёт лошадь, обычная, с обычным хвостом. Её хозяин свёл брови и задрал подбородок. Не стоит принимать гор
— Ты не вождь «пахарей», — объявляет на стурнийском загорелый варвар. Если он и старше Тита, то на пару лет, не больше.
— Наш вождь там, где ему следует быть, но он услышит твоё слово.
— Ваш вождь труслив, как трусливы старики. Вы глупы, ходя за ним. Зачем? Вас мало, и каждый день бывает меньше. Пока все не умирали — уходите.
— Чтобы нас перестреляли в поле? — пожал плечами Тит. — Мы не дети, чтоб верить сказкам.
— Я не хочу обманывать. — Вождь смотрит прямо. Крас
Такие переговоры не затянуть. Лохмач молод, но не глуп, он не станет вертеть круг без точила, и он торопится: Ска- дария не должна помешать вывезти добычу, а добыча будет у брода уже скоро.
— Не можешь решить сам, иди назад. Быстро. Пусть ре
— Нет. — Вот так, спокойно и коротко, но скерат не дого
— Завтра снова будем вас убивать. — Светлые наглые глаза, светлые лохмы, прямой нос... Не зверь, не урод даже в своих лентах. Обрей и отмой — будет человек как человек...
— Ты не отвечаешь, пахарь.
— Я слушаю.
— Слушай. Завтра я снова буду давать вам жизнь, но сво
— Время решит, кому сдохнуть раньше.
— Я — Артайт, сын Банурта. Я возьму вашу крепость и пе
Значит, Артайт... Тит зевнул. Это было оскорблением, хоть и случайным — младший трибун в самом деле устал до не
— Запряжёшь? — Дипломатии здесь места нет, но и пло
Стоявший за плечом Мезий одобрительно крякнул, а Спен- тад повернулся и мерным шагом легионера пошёл к болтав
II
Конец ночи ознаменовался переполохом. Судя по гром
Зато пошли на следующий, и день этот стал самым жесто
Титу снова повезло. Стрела ударила в кладку возле са
— Сенат бы сюда! — проворчал Мезий, после «перегово
— Сенат, говоришь? — Тит представил значительные мор
— Если б мы могли обрушить Скадарию на головы ске- ратам, как титаны обрушили Стурнон! — завёл свою песню Фертар. — Наша смерть стала бы победой, и даже враги склонились бы перед нами...
Поэт был и оставался придурком, но меч держать, как оказалось, умел, а под стрелами и вовсе расхаживал, как под дождём. Нарывался Фертар, а стрела досталась Сервию. Так
бывает... Смерть брезгует дураками, а Жизнь, утешая, отдаёт младшей сестре лучшее. То есть лучших.
— Мы не последние в Стурне, — заткнул расходившегося болвана Тит. — И мы здесь не для красоты подыхаем и даже не скератов режем... Мы держим брод, вот и всё. И удержим!
Последнее можно было и не говорить. Последнее не сле
— Удержим... не удержим... — Приск заговорил, словно черту подвёл. — Время рассудит... Но завтра к ночи скераты будут за стенами, а мы — на стенах.
* * *
Утро началось, как обычно: проснулись, размялись, поза
Время было: в крепости уже разобрались, как скераты готовятся к штурму. Оставшиеся минуты Тит потратил на письмо отцу, вернее, на завещание. Он писал для очистки совести, понимая, что запечатанный фамильным перстнем свиток вряд ли доберётся до брегов Стурна, и все же долг есть долг, а злость есть злость.
«Если ты прочтёшь это письмо, знай, что я умер за Стурн, но не за дураков, обескровивших восточный ру
Свиток лёг на стол, на видное место, рядом легло запе
почти не сомневаясь, что навсегда. Рога скератов уже соби
Они столкнулись на лестнице — сын сенатора и сын за
Тит дал себе слово не суетиться и не выдержал — прошёл вдоль обеих стен. Приск согнал наверх всех, кого мог. Здо
Первыми под прикрытием больших плетёных щитов пёр
Стук наконечника, впивающегося в поднятый щит, знако
Гонг от шатра вождя теперь бил непрерывно, причём в два раза чаще, чем обычно. Артайт выполнял свою угрозу, Артайт торопился. Тит облизнул прокушенную вчера в го
— Трибун, что это с ними?
— С ними? — Спентад уставился на лупоглазого пращни
Подававшие голос с дальнего края лагеря рожки и рога воют непривычно и тревожно. Человеческая волна, уже го
ности, и... откатывается. Не просто отступает, несётся назад. Толстый парень из поселян судорожно сглатывает, опускает тяжеловатое для такого увальня копьё, недоумённо вертит головой, а раненый десятник с жутким, наполовину багро
— Тгибун, я бы так гванув, повучив ховофый пинок под зад!
Не может быть! Этого не может быть, но скераты бегут, удирают, улепётывают, несутся сломя голову назад, и в душе расправляет крылья дура-надежда.
— Иногда Время бывает к нам благосклонно, а, приятель?
— А то! — усмехается во весь изувеченный рот десятник, а надежда приобретает отчётливый, прямо-таки железный облик тяжёлой имперской конницы, и конница эта атакует! Всадники на рысях выходят из-за западных холмов и раз1 Хватит, чтобы втоптать в речной песок всех степняков до единого!
* * *
— Ха, а вохмачам-то без своих вофадок пгидётся дгаться!
— Какое драться?! Сдурел с радости? Они же к броду сей
— Вевно... О, нафы пофли!
Конная масса, постепенно ускоряясь, движется вперёд. Как же это красиво, Время всемогущее, как же это красиво! Как прекрасен этот день, эта река, это поле, эта жизнь!
— Приказ коменданта! Стрелков — на приречную! Всех!!! Два десятка — к камнемётам!
— Приказ коменданта! Живо!!! Устроим вонючкам про
— Приказ коменданта!
1 Тяжёлая стурнийская конница делилась на бинары, в каждом из которых было две полутысячи всадников.
— Приказ...
— За мной!
Короткий взгляд на победно сверкающую в солнечных лучах лавину, и бегом по стене — Скадария ещё не всё ска
Гарнизон Скадарии брал с врагов последнюю плату. Кровью. Оба уцелевших камнемёта посылали один камень за другим в тех, кто добрался до реки и по шею в мутной быстрой воде пробивался к дальнему берегу. Метательные снаряды без жалости били по барахтающейся толпе, про
Плавали степняки скверно, сбитых с ног и уносимых течением можно было смело зачислять в покойники. Жаль, утопленники не доберутся до «грифов», но какие миноги бу
— К коменданту! У ворот императорская конни...
— Камни несите, камни! — Командовавший камнемётом десятник чуть не выл.
— Небец ушастый, да хоть дрова тащите! Стрелки, гуще бить, гуще! — Приск — чудо чудное! — сорвал с головы шлем и не глядя отшвырнул. — Младший трибун Спентад, открыть ворота. Стрелки, гуще!..
* * *
Отпирая наглухо заваленные ворота, пришлось повозить
лись кавалеристы, Тит на всякий случай поискал глазами Меданта, но кентавр, если и пристал к имперской коннице, вряд ли отказал себе в удовольствии как следует подраться. Тит вскинул руку:
— Скадария с радостью приветствует желанных гостей!
— Хвала Времени и великому Стурну! — Желанный гость широко улыбнулся. — Как вы провожаете нежеланных, мы видели. Трибун Авл. Третий Отрамский бинар легата Ва- люция.
— Младший трибун Спентад. Мы не ждали вас так рано.
— Приказ прокуратора. — Похоже, трибун Авл не улы
Медант всегда знал, кто и когда сойдёт с круга. Угадал и сейчас: до вечера они могли и не дотянуть, а дотянули бы, сколько б лежало у конюшен...
— Вы появились вовремя. Куда...
— Почему первыми — к нам? — Подоспевший Приск сто
— Нет. Кроме нас, свободной конницы не осталось. Все отрамские бинары заняты внутри провинции. Двадцать ты
— Я знаю, что это такое. Какой приказ вы получили?
— Отбросить степняков от брода, оставить в Скадарии припасов и две сотни конных лучников, после чего двигать
— Вряд ли успеете, — каркнул комендант и ушёл. Просто ушёл, устало загребая ногами, и Тит вспомнил, что Приск командовал Южной. Стены там были ниже, а гарнизон мень
— Приск служил в Южной. — А ведь Нумма упоминал, точно упоминал, сколько комендантских лет забрала кре
пость, на перестройку которой так и не нашлось средств! — Долго служил... Я хотел спросить о Меданте. О кентавре.
— Ваш коняга передал, что хотел, и умчался. Сказал, что ночью погуляет у скератов.
— Он не вернулся?
— Нет.
Вот тебе и ответ, что за шум был ночью у лохмачей. Это «гулял» Медант, так гулял, что Артайту стало не до штурма. Целый день передышки... Не будь его, Приск вряд ли успел бы пожалеть о Южной.
— Может, он ещё найдётся. Коняги, они живучие.
— Да, конечно... Мезий, позаботься о наших спасителях. Мне нужно доложить коменданту.
Ничего ему не нужно, только постоять на странно пустой стене и отдышаться. Медант не вернётся, а гарнизон Южной умрёт, потому что в крепости не нашлось столичной цацы, за которую прокуратор «отвечает» перед друзьями-сенатора
Тит наклонился, поднял обломанное перо. От стрелы. Перья, несущие смерть, перья, которыми сподобившиеся грамоте пишут... Гусю всё равно, зачем его ощипали. Захо
— Небец ушастый, чего сюда забрался?
— Думаю...
— Вот и я думаю. Конец Южной, а мы б день продержа
— Не дурак. Политик.
Тит не думал, что сумеет улыбнуться, но сумел. Сумеет и больше. «Должен — значит можешь», а он должен. Прис- ку, Сервию, Меданту, парням из Южной, трибуну Авлу, даже Нумме с его померанцами, даже болвану Аппию. И только императору и Сенату Тит Спентад-младший отныне не дол
РЫБКИН ВЕЧЕР
Все богатство моё — песня да гитара, Ласковые струны да вечер синий.
А ещё есть заветная молитва:
Чтоб грехи забылись да сбылись надежды.
А надежд у меня всего четыре:
Летом я живу в надежде на осень,
А когда от зимы я устану, То вновь на весну надеюсь...
ЮРИЙ БОРИСОВ
Кабы мне такие перья Да такие крылья, Улетела б прямо в дверь я, Бросилась в ковыль я...
НИКОЛАЙ ЗАБОЛОЦКИЙ
Часть первая
СТУРНИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
1256 год Счастливой Эры
I
Небо было иссиня-лиловым, а на западе рыжим-ры
Костёр горел, и небо горело. Оно казалось таким огром
— Уплываешь? — Козлоногий зевнул и погладил сви
— Любопытно, — соврал Марк и потянулся за плащом. Его ждала девушка. Странная девушка, которой не место в при
— Ты только при козулечке своей не сплохуй, — хмык
— Нужен ты ей!
— А ты? — Фавн поскрёб за ухом. — Ходят тут... Зарятся на цветочки.
Человек отмахнулся и растворился в темноте. Козлоно
Время не создаёт, не порождает, а рушит. Люди, что б ни плели жрецы, такие же дети Неба, как сгинувшие ти
светлоглазой волшебнице, вчера потеснившей в душе Марка прежний мир и нынешние дороги. И ведь видел лишь два
* * *
Отец засел за кувшин с очередным «лучшим другом», мать и бабушка были заняты в харчевне, сёстры и брат спали. Оставались вечно торчащий у окон судья Харитон и сплет
Сыновья соседей Агапе не нравились, может быть, потому что мать с бабушкой, выбирая жениха, пересчитывали чужое добро со сноровкой мытарей. «Невеста» молчала и думала о чём-то ей самой непонятном, а вчера это непонятное во
Было слегка за полдень, и девушка срезала с обвивавших веранду лоз поздние гроздья... Нет, тогда она ничего не по
По улицам прогнали коров, звякнул вечерний колокол, и бабушка отправила внуков спать. Лечь казалось немысли
бежать, кого и о чём просить. Песни стихли, гости утихоми
— Вот ты где!
— Я... Я тут.
— Вижу. Разве можно не увидеть звезду?
— Не говори так...
— А как мне говорить? Я никогда ещё не держал звезду за руку. Странное чувство.
— Я не звезда!
— Врёшь... Ты звезда-врунишка, вот и врёшь...
Он не верил, а Агапе верила. Каждому слову, взгляду, улыбке. Она, всю жизнь слушавшая про похищения, изнаси
— Раньше на нём проступали лики богов, потом люди подняли руку на бессмертных, и боги отвернулись. Нам остались лишь пятна.
— Это сказка?
— Нет, потому что я знаю только одну сказку. Это — ты.
Сказкой была не Агапе, сказкой была эта ночь и двое, бредущие рука об руку по ставшему небом полю. Он спра
— Это трудно понять, — сказал Марк. — Как бы я хотел их вернуть и показать тебе...
— Трудно понять? Почему? Они... эти золотые были дру
— Они были такими, как ты, Агапе. А может, ты из них? Я состарюсь и умру, а ты будешь срезать виноград, улыбать
— Я буду ждать только тебя. Всю жизнь!..
* * *
— Где ты шлялась? Где, я тебя спрашиваю?! Дрянь! Дура неблагодарная...
— Постой, Хриса! Может, ещё ничего...
— А то не видно!..
— Хоть бы и видно, нечего орать! Услышат ещё... Живо в дом!
Мать послушалась, схватила Агапе за руку, так что девуш
— Плачешь? — прошипела мать. — Раньше надо было! Кто?! Судья или кобель этот захожий?..
Отвечать было нельзя. Слова бы добили то, что ещё тре
— Ты дала?! — Они с Марком стояли так же близко, только там были любовь и небо, а здесь — злоба и доски над головой.
— Мне пора.
— Уже?
— Ох, я и так...
— Звёзды утром меркнут, я знаю...
— Ну?! Молчишь?! — Как кривится материнский рот, как уродливо кривится! — Ты только глянь на неё...
— Я гуляла, — вдруг сказала Агапе, — я ходила к оврагам...
Мать опять зашипела, а бабушка вдруг толкнула Агапе на скамью. Её осматривали, как какую-то овцу. Девушка не кричала и не отбивалась, только стиснула кулаки и поня
— И чего орать было? — Бабушка отобрала зелёный пру
Ей всё-таки повезло и с бересклетом, и с луной. В полно
— Выпей горячего и ступай спать. Может, и впрямь кого увидишь. Только не сукновала...
— А чем он плох?! — вскинулась мать. — Сейчас за одно одеяло больше дадут, чем за...
Сукновал, мукомол, племянник мытаря... Хорошо, судья Харитон женат, уж его-то родители не упустили бы.
Девушка сбежала под спор о ценах на перо. Знай Агапе, где сейчас Марк, она бы бросилась за ним в чём была, но пе
* * *
Если не уснул ночью, на рассвете не уснёшь и подавно. Позже — запросто, но когда тьма становится дымчатым хру
не всем, но властен над всеми слышащими. Марк слышал, и ещё он всё равно уходил. У певца две жены — дорога и ки
— Так я и знал! — подал голос фавн, которого пришлось растолкать, ибо козлоног дрых на дорожном мешке. — Врал ты всё. Гулял он... Лёжа тоже гуляют, когда гулящие.
— Подвинься! — не стал вдаваться в подробности певец. — Или вставай, если жрать будешь.
— И кушать, и пить. — Козлоног уже сидел на корточках, раздирая пальцами кучерявые лохмы, из которых лихо тор
— Доставай. — Марк кивнул на мешок, который был слишком тяжёл, чтоб его волочь до следующей харчевни, где будут песни, а значит, и хлеб, и мясо, и вино. — Что найдёшь съедобного — твоё.
Фавн и не думал церемониться: поесть он любил почти так же, как поболтать.
— Не приспичило б тебе девулю валять, — объявил он, — я бы к вечеру ещё чего припомнил... Нет, ну какова! Один вид, что недотрога, хотя от козы — козлёнок. Хриса-то...
— Заткнись и жуй. — Марк красноречиво тронул дорож
— Тогда какого... — ошеломлённый фавн аж выронил го
— Про одно дело вспомнил. — Не окажись Агапе столь пуглива, он бы уже заработал счастье на ночь и ярмо на всю жизнь. Что бы он стал делать в этой деревне? Что бы делала Агапе на дороге? Она не канатная плясунья, ей нужен дом, ему — нет.
— Ты не вернёшься, — изрёк фавн, вздохнул и вернулся к сыру. — У нас есть дар предвидения... Время его не отобра
— Что ж тогда ерунду несёшь, провидец?
— А прошлое мы не видим, — выкрутился козлоногий. — Откуда мне знать, спал ты с девой или нет. Вот что не вый
— Твоё. А что ты ещё видишь?
— А ничего не вижу! — сощурился фавн. — Ни дома тебе не вижу, ни жены, ни денег, пыль сплошную... Ну, и вино. Догонит оно тебя, и правильно. Что ищешь — не найдёшь, так хоть пьян будешь, а пьяному умирать и то весело, хотя тут с тобой что-то не то... Не людской твоя смерть выходит, то есть совсем она не выходит!
— Без смерти я как-нибудь обойдусь. Ладно, прощай, раз не свидимся.
— А может, и свидимся, — сменил гнев на милость фавн. — Вот брошу свои овражки и подамся... куда-нибудь. Полтораста лет здесь сижу, надоело... Может, своих найду. Ну не переели же их, в самом деле?!
— Тогда ищи меня в пыли! — Марк привычно подхватил полегчавший мешок и приладил поверх него китару. Ему уже хотелось шагать под светлеющим небом, глядя, как меркнут звёзды и чёрные силуэты распадаются на деревья и дома. Он уже шёл, напевая что-то пока непонятное, радуясь утру и вспоминая вечер. Рыжее небо, облачная охота, ожида
Тот закат не твой, ты же вечен, Та звезда — не твоя предтеча, Та мечта не тебе под силу, Та Она не тебя любила.
Не любила и не полюбит...
Чёрный бык, чёрный пёс, лунный бубен...
За спиной кричат петухи, восток наливается розовым, шелестят ещё не облетевшие ветви. Холодно, радостно, и как же много дарит дорога, если ей служить и молиться, если вверить себя ей, и только ей. Уходить от несбывшегося в рассвет — это как срываться с тетивы и лететь к солнцу, просто к солнцу, никого не убивая...
Утро пей, уходя от ночи,
Чтобы вечности стать короче...
II
Снежинки отрывались от серых туч, чтобы найти свой конец на раскисшей земле. В полёте они казались серыми, но на заборах и крышах высились белые подушки. В та
Девушка закусила губу, прогоняя навязчивые слёзы, и вер
Мать быстро обернулась на скрип, увидела Агапе, ничего не сказала. Судья неторопливо поднялся, оправил оторочен
— Агапе, — вдруг спросила она, — помнишь старшего писца Карпофора?
Агапе помнила. Мать вытерла руки и велела сесть.
— Судья будет доволен, если ты выйдешь за него замуж. Судья очень ценит усердие Карпофора и хочет поселить в своём доме, но живущий в доме писец не может быть хо
Почему Харитон ходит в харчевню сам, а не присылает домоправителя, Агапе понимала. На это её невеликого опыта хватало, да и подружки постарались — объяснили. Судья был немолод, богат и имел родичей в столице. Он привык полу
— Опять молчит! — Мать с силой шваркнула на стол мед
— Хочет-перехочет! — отцовский рёв раздался неожи
— Заткнись! — Подоспевшая бабушка загородила мать. — А ты сам? Не купил мою Хрису, скажешь?! Свалился тут нам на голову... Орясина приграничная. Небось тогда деньгами в нос тыкать не стеснялся!
— Судья почище тебя будет! — Мать упёрла руки в бед
— А ну заткнись! Обе заткнитесь!!! — Отец ухватил скамью, мать с бабушкой шарахнулись к стене. Раздался грохот, ска
Отец топал ногами и орал, что отдаст дочку тому, кому не медяк цена... И кто не дерьма кусок, хоть бы и в золо
Хлопнула дверь — мать, закрыв лицо, выбежала на двор. Отец с бабушкой продолжали кричать, загородив проход. Выйти, не зацепив их, было невозможно, и Агапе сидела, где её посадили. Сложив руки на коленях и глядя в оставшуюся открытой дверь. Снег все шёл, было очень холодно.
* * *
— Хуже женщины на шее только колодка! — засмеял
и Марк запел снова. О фавне и вдове. Песенка была но
Зима начиналась замечательно, деньги и те появились, Марк подумал и пошёл в Стурн. Отец городов певца тянул давно, но на сей раз Марк думал не о состязаниях поэтов, где ему с его виршами делать нечего, и не об умных столич
Стурн утонул в серой пелене, воды озера стали тяжёлыми, словно их покрыл слой сала, а день сжался в короткую полу
— Ха! — Подвыпивший дядька в зелёном хлопнул Марка по плечу. — Давай про лысую башку и лысую задницу!
— Я знаю только свои песни! — отмахнулся Марк. — Зад
Зелёный на рога согласился, Марк ударил по струнам и скорчил рожу, вокруг с готовностью заржали. Над обмануты
И в самом деле я в хлеву,
И кто бы мог сказать?!
И кто кричит — не разберу, Жена или коза?
Обречённая на успех песенка летела к закономерному кон
Опять орёт, опять бурчит!
Проклятье, как я зол!
И рог откуда-то торчит.
Так, значит, я козёл?!
Да, я — козёл, да, я козёл, Слипаются глаза...
Подвинься, дура, муж пришёл.
Ну, живо, ты, коза!
Марк подмигнул слушателям, и те радостно взревели, под
— Тебе это нужно? Именно это?
Чисто выбритый, высокий, лобастый. Одет не то чтобы богато — с придурью. Не для простецкой харчевни.
— Что мне «не нужно»?
— Я пришёл в этот вертеп, чтобы тебя услышать. — Лоба
— Вот как? — О том, что ему дадено, Марк и сам знал, но это было его дело. Его, а не лобастого шептуна! — А кто ты такой, чтобы меня поучать?
— Я не назвался? Извини. Моё имя Спурий Физулл.
Это наверняка что-то значило, тем более в столице, но узнавать подробности певец не спешил.
— Ты можешь быть кем хочешь, а я пою то, что хочу и ко
* * *
Под ногами дразняще поскрипывал снег, в небе не было ни облачка. Зима, шестнадцатая зима Агапе, металась, словно
тоже была влюблена и покинута. Хмурые оттепели сменял ясный холод, дразнил негреющим солнцем и сбегал, укутав
Конечно, её всегда возьмут в храм, но про младших жриц судачили не меньше, чем про ловцов женщин. Судья Хари
Веточка с одобрения бабушки стояла у изголовья кровати вместе с восковыми цветами, которые Агапе мечтала выки
Что её с силой толкнуло в спину, девушка не поняла и ещё меньше поняла, как она не сорвалась вниз. Тело как-то удер
Агапе упала на четвереньки, увлекая с собой неведомого врага. Перед самыми глазами дрогнули высохшие зонтики фенхеля, ладони обожгло снегом. Тот, на плечах, взвизгнул, завозился, раздался снежный скрип, хватка ослабла.
— Эгей, — потребовал звонкий мужской голос. — Эгей... Не дури! Пусти девулю... Пусти, знаешь ведь...
Пустили. Агапе кое-как поднялась, коснулась щеки рукой. Мокрой, холодной, и сразу стало холодно везде. Девушку бил озноб, но она заставила себя обернуться. Кто-то кудла
— Эгей! — Лохматый рывком развернул добычу лицом к себе. — Опомнилась?
Жена судьи злобно рванулась. Не вышло — кудлатый знал, что делает.
— Нет ещё? Ну, подури, подури, а я подержу. Не жалко.
— Пусти!..
— А лягаться не станешь?
— Пусти, скот!!!
— Только снизу, моя радость. И разве это тебе не нравится?!
Кудлатый со смешком разжал руки, Елена отпрянула и за
— Эй, — раздалось под ухом, — хочешь песенку?
— П-песенку? — переспросила Агапе. — К-к-какую?
— Такую. На, хлебни...
Агапе хлебнула и узнала отцовское вино — не по вкусу, она вина не пила, по острому полынному запаху. Девушка вздрогнула и торопливо глотнула, а облетевший бересклет вдруг запел о весне, которая вовсе не была страшной.
* * *
Это Физулл сочинил песенку про лысых, которую рас
не оглядываясь на «ос» и «трутней»1. Кто сказал, что это у им
Постум Марка не волновал, мало ли кто сидит на троне, и вообще какое певцу дело до императоров? Хочется Спу- рию Физуллу задираться — его право, только песни о козах ничем не хуже.
— Как сказать. — Физулл был упрям, но за этот ужин платил он. И он же обещал рассказать о фертаровских фавнах. — Как сказать, певец. Ты смеёшься над тем, над чем смеются все, кро
— Мне и эта сгодится! — Есть Марк больше не мог, только пить. — Оторвать голову можно, но как её прирастить хотя бы курице? И вообще новое начальство всегда хуже преды
Физулл поморщился. Он чего-то хотел, иначе б не при
— Я сужу о тебе по песням. По лучшим твоим песням. Как можешь ты, певец великого, ясного прошлого, мирить
— У меня не бывает денег, — не согласился Марк. — А нет денег, нет и долгов.
1 В Стурне городскую стражу в шутку называют «трутнями», а шпионов — «осами».
— У тебя есть долг перед одарившим тебя Небом, а день
— Я оставил китару в своей харчевне. Спасибо за обед, он пришёлся кстати, но я его не выпрашивал, так что это не долг.
— Это не долг, ну а китара... Она есть не только у тебя. Лучшие инструменты делают в Велоне. Попробуй.
Марк попробовал. Чужестранка ответила звуком дивной глубины. Певец любил свою неизменную спутницу, но жене не сравниться с богиней!
— У неё хороший звук. — Марк пытался быть спокойным, но владелец богини теперь казался неуместней худшего из мужей. — Только вряд ли такая красотка будет рада моим дорогам.
— Она боится дождей меньше стурнийских уходёрок. Те
— Эта песня не закончена. — Петь не тянуло, но отказать уже было нельзя. — Может, Стурнон отдаст мне её до конца. Даже из-под воды...
— Может. — Физулл и не подумал улыбнуться. — И, может, он пробудит твою совесть, совесть гражданина, а пока пой как есть. Я, знаешь ли, шесть раз судил состязания поэтов в надежде открыть в ком-то священный огонь. Бессмыслен
он начинал и как кончил... Глупец, предавший совесть, па
Я стал искать тех, кто чурается властей предержащих, и узнал, что некий Марк Карменал расспрашивает про фав
— Я пою, что поётся. — Сколько можно трепаться, но ки
Не останется нас — ни в крови, ни в молитвах, ни в песне.
Не останется храмов, мозаик, мечей и могил.
Мы уходим дорогою вечно тревожных созвездий, Торжествуйте! Делите добытый предательством мир!
В нашем мире кружили над скалами птицы,
В нашем мире звук сплёлся со словом и с летом лоза.
Мы уходим, и кто-то последней зарницей Уходящей грозы...
Вломившимся стражникам был нужен не он — это Марк сообразил до того, как балбес с ликторским Ульем на шее сунул под нос Физуллу свой перстень. Можно было отсту
* * *
Елена обещала деньги. Много. Пятьдесят стурниев, если Харитон не узнает про то, что было у оврага. И ещё столько же, если Агапе выйдет не за Карпофора... Жена судьи гово
рила тихо и быстро, от неё пахло благовониями, она была ещё красивей, чем всегда, она просила. Агапе стало её жаль, но девушка только и сумела, что покачать головой. Она са
— Чего ей понадобилось? — Мать тоже все видела. Навер
— Так...
— Что «так»? Я должна знать.
Слова липли к горлу, но мать как-то догадалась. Не про все, но хватало и половины.
— Деньги совала? Чтоб Карпофора отвадила? Сколько?
Агапе сказала, сама не поняв как. Она всегда признава
— Полсотни! — хмыкнула вернувшаяся бабушка. — Со
— Ничего. Мне её денег не надо!
— Полсотни не надо, а полтысячи... Заплатит, куда денет
— Харитон не уймётся, — перебила мать, — ни за тысячу, ни за десять. И эта стервь тоже... Со двора больше ни ногой, с Елены станется прибить.
Агапе кивнула. Она бы рассказала про овраг, но там жил фавн, а у фавна было вино. То вино, что приносила мать... Бабушка поджала губы и быстро пошла в дом — что-то вспо
— Выйдешь за Фотия, — объявила она. — Лучше свой осел, чем чужой конь, а с Еленой тебе не сладить... И в кого ты та
— Не хочу. Не хочу ничего делать ни с кем...
Агапе знала: сейчас случится что-то страшное, но гово
— Не хочу, как вы с отцом... Ненавидеть, кричать, и всё равно... в одной постели. И в овраг к козлоногому не пой
— Я тоже думала, что не смогу, — сказала мать и запла
* * *
Стурна Марк не знал, но у него было чутьё, не раз выру
На всякий случай Марк загнал Физулла в закуток между двух сараев и прислушался. Топота и криков, сопровожда
Рядом вздрогнул мокрый Физулл, и певец не выдержал — ругнулся. Куда девать лобастого умника, Марк не пред
ставлял, но бросать его, такого, под забором, было сразу и подло, и глупо: мокрые тряпки в разгар зимы сведут в мо
— У тебя есть подружка? — деловито осведомился певец.
Физулл возмущённо затряс породистой головой. Подруж
— Нам надо покинуть этот город и эту страну, — объявил спасённый и чихнул.
— Сперва найдём харчевню поплоше. Ты посидишь, а я сбегаю за своим добром...
— Нет! — замахал пальцем Физулл. — Нет, нет и нет! Тебя уже поджидают и схватят, как только ты появишься. Я знал, знал, что придёт день, когда придётся бежать, спасая... нет, не жизнь, те ростки свободы и совести, которые ещё оста
— Ну уж нет! — С таким спутником не только в Ве
— Этот купец — друг. — Физулл на глазах обретал бы
— И там ты напишешь про задницу велонского импера
— В Велоне — сенат. Настоящий сенат, не то что наша ко
— Уверен, если будешь только пить вино и чихать. «Трут
в харчевнях, мы совсем рядом. Винные бочки где попало не валяются.
Марк угадал, или это богиня дорог не желала для певцов дурного конца. Харчевня была жарко натоплена и полу
Часть вторая
I
Агапе подрезала оплетавший веранду виноград и пела, потому что не петь не могла. Серенькое утро непо
— Я пела, — сказала Агапе, — а ты пришёл... Я тебя услы
— А ведь я молчал, — улыбнулось вернувшееся счастье. — Весна тебе к лицу больше осени. Ты всегда калечишь вино
— Нет. — Агапе опять рассмеялась. — Только... когда ты должен прийти.
— Привет, приятель! — прогремело от сараев. — Молодец, что завернул! Может, задержишься? Не пожалеешь — ко мне друзья собрались... Лучший винодел Стурна с семейством. Агапе, а ну живо кормить гостя! С недожора только на мар
да гони, у грымзы руки золотые, как до живности доходит. У Ночки началось...
Это был их день! Тот самый день, когда удачи нижутся ягодка к ягодке, словно бусы. Отцовские приказы, умница Ночка, то, что мать с бабушкой были в доме, а она — на ве
— Иди в дом, — велела Агапе, — быстро! И садись...
Певец кивнул и вошёл, Агапе просчитала до дюжины и вбежала в боковую дверь.
— Отец зовёт, — выпалила она. — Он с Ночкой! Там уже...
Конечно, они пошли вдвоём — бабушка и мать. Марк уже сидел в углу за столом, китара и мешок лежали рядом. У окна доедали своё мясо отрамские купцы, они заплатили за стол и ночлег ещё вечером. Агапе схватила кувшин и миску. Если что, она льёт гостю молоко.
— Ненавижу молоко, — признался Марк, — но из твоих рук хороша даже цикута. Выйдешь вечером? Осенью звёз
— Выйду!.. Марк, ты... Я подам мясо, холодное, и... Мне на
— Ничего не понимаю, но я в самом деле голоден, как собака. И хорошо, что ты уйдёшь. При тебе я могу только любоваться, так что умру. С голоду.
«При тебе»... Они больше не расстанутся, второй зимы, второй пустоты не будет, значит, она возьмёт деньги Елены. Прямо сейчас пойдёт и возьмёт! Подло? Нет, ведь всем будет хорошо, кроме Харитона, ну и пошёл он к «грифам»! Елена сама предложила... Сама...
— Эгей, ты чего?
— Потом расскажу. Всё-всё...
* * *
Это ж надо было! Влюбиться, удрать, забыть, вернуться и вновь захмелеть. Никогда не надо возвращаться весной,
или только весной и надо? Ведь ждала же, так ждала, что за десяток здешних стадиев почуяла, а сам он?
— Даже не знаю, — признался Марк. — Соврал, а потом вдруг подумалось, что оно и не враньё. Не совсем враньё.
— А что ты наврал? — сварливо уточнил фавн и почесал ногу, вырвав клок зимнего пуха. — И что ты мог наврать?
— Не хотел в Велон тащиться! Помог тут одному... умнику. Он сдуру с императором заелся, вот его за жабры и ухвати
— Истинную страсть не подделаешь, — сообщил козло
— Нет там никаких горгон, а «грифы» — не цветочки, пчёлкам без надобности. Вот китары у них хороши...
— Ну так за китарой бы сходил. Не даром же всяких спа
— А потом куда? На галеры?
— Там бы остался. У моря, с должником, с китарой... Пе
— А петь кому прикажешь? Макрели? Физулл этот скучней мидии. Всё ему не так и будет не так, пока подружку не за
— Ну и шёл бы к тем, с кем было, сюда-то зачем?
— Спроси что полегче. Болтаться в Стурне я не мог: с Фи- зуллом мы не первый день пили, не прятались, а страже мышей ловить надо. Убрался от греха подальше, а как сюда занесло, сам не понял. Красивая она всё-таки...
— Красивая, — подтвердил фавн, — потому и жалко... Угробишь ты её.
— Не люблю предсказаний, особенно таких, — прикрикнул Марк. — Совсем не люблю, да и врёшь ты... Все фавны врут.
— Много ты фавнов видел.
— Ты — третий, и все врут.
— Ну так вали к конягам! Они врать не умеют.
— Зато дерутся. Когда про титанов слышат... И про вас.
— Ясное дело! Хотели во дворцы, а угодили из царской конюшни в мужичью, вот и бесятся. А не предавай!
— Вы лучше, что ли?
— Мы не лезли в чужие дрязги, — с достоинством объявил фавн. — Мы были, как ты сейчас, потому я с тобой и вожусь. Так точно женишься?
— Точно. Девушки любят свадьбы, так что будет Агапе свадьба.
— А счастье будет? Ей ведь счастье нужно, а из тебя сча
— Шёл бы? Вот заладил — «шёл бы к тем», «шёл бы к этим»... И что это ты меня все время выпроваживаешь, а? Никак слёзки утирать собрался?
— Дурак ты! — Фавн опять принялся рьяно чесать но
— Выпьем. А лето как кончится, так и начнётся. Не бойся, я её не обижу.
* * *
Карпофор предлагал за невесту семь сотен стурниев, Марк положит перед отцом семьсот пятьдесят. Двести пять1 писцы берут не больше пяти
1 «Пчёлками» в обиходе называют скреплённый печатью с им
десяти, но Агапе не хотела ссоры, она так и сказала Марку, провожая его на ярмарку за подарками. Дома пока ничего не знали, но девушке казалось, что её отпустят. Наверное, из-за Ночки, родившей лучшего в мире жеребёнка, и потом, когда Марк пел, мать с бабушкой плакали, а отец... Отец тёр глаза и клял чадящий очаг, а тот совсем не чадил...
Что-то шлёпнулось на кровать. Абрикос. Зелёный и жёст
В доме спали, так спокойно спят лишь перед рассветом, Агапе тоже бы спала — мешало счастье. Тормошило, нашёп
— Быстро же ты проснулась! — Марк чмокнул Агапе в ще
— Нет, — невольно рассмеялась Агапе, — не подслушива
— Абрикос, виноград... Завтра обстриги, что хочешь, и со
— Почему? — не поняла Агапе. — Мы же...
— Не выходит у нас как у людей. Делай со мной что хо
— Потерял? — переспросила девушка и почему-то села. — Как?
— Спёр кто-то, а может, я сам посеял. То ли деньги дур
— Значит, потерял...
— Сказать, что счастье не в деньгах, или сама догадаешься?
— Не в деньгах... Конечно... Ты хочешь, чтобы я ушла с тобой?
— А ты думала! Пойдём в Ионнеи, давно хотел там по
— Марк, — сердце провалилось куда-то вниз, но она должна это сказать, — так нельзя... Я уйду, они останутся... Отец с матерью тогда совсем... А сёстры... Скажут, что они такие, как я, а бабушка... Она хочет, чтобы все было хо
— Ну и что? Ты любишь бродягу, бродяга любит тебя. Мы ничего не крадём и никого не обманываем. Пусть сидят в своём курятнике, пусть им будет хорошо...
— Да не будет им хорошо! Понимаешь, не будет! Я уйду, а они... Это хуже заразы... Больной не виноват, беда и беда, а тут всё из-за меня... Сёстрам замуж не выйти, разве что отец друзей вызовет, таких, как он... Старых... Пьяниц...
— У тебя никакая сестра не сбегала, тебе весело жилось? Станет плохо, улетят... Как ты, как я... Думаешь, у меня родни нет? Как бы не так! Полдеревни родственничков, один дру
Марк не понимал! Не понимал, и всё, а она не могла объ
— Я... Меня берут замуж и так, а вот сёстры...
— Ещё б тебя не брали! Занеси к вам императора, он бы шмякнулся к твоим ногам. Даром что лысый.
— Ты не хочешь понять...
— Да понимаю я всё! Свадьба, наряд, цветы в косах... Я те
— Не знаю. Марк, я не пойду с тобой. — Обычно слёзы текли из глаз сами, а сейчас как отрезало. Вот грудь чем-то сдавило, и виски тоже.
— Ну, было бы предложено. Умолять не стану, только во
Теперь ещё и в горле горит, или не в горле, а ниже? Агапе вздохнула, но словно бы не до конца.
— Уходи. — Она будто тонула изнутри, но глаза остава
— Пусть. Вот ведь... Говорил же козлоногий, что не сла
Агапе не дослушала.
II
Внизу орали песню. Громко и фальшиво — отец прини
Харитон не отступался, лето кончалось, Елена несколь
Поля и овраг стали самым страшным местом на земле, и не потому, что её там пытались убить.
Вернулась мать, заставила пройтись, расправила пару складок и велела сменить серьги на те, которые принесла. На тонких золотых цепочках качались камни, вобравшие в себя сразу росу, звёзды и туман. Это было красиво, несмо
— Вдевай, и идём.
Агапе послушалась; серьги не были тяжёлыми, но они так непривычно качались. Закрылась дверь. Скрипнула лест
— Дочка! — Отец, пошатнувшись, поднялся из-за стола. — Дочка... Эт... Гай... С-сын моего друга П-публия... Лучшего дру
— Я знаю твоего отца тридцать лет. — Утром Агапе не за
— Теперь видит! — засмеялся губастый харчевник. Он был пьян, хоть и не так, как отец. — Хорошо, мы не взяли с собой баб... От баб такую п-прелесть нужно пря
— У тебя не будет свекрови, девочка, — перебил Пуб
Гай — сын виноторговца Публия, а Публий богаче Хари
— Да не смотри ты в пол! — потребовал отец, и Агапе за
— Да не смущайте вы её! — раздалось из-за стола. — Ди- конькая она, сразу видно... Тем и хороша.
Диконькая? Агапе быстро повернулась, позволяя застег
* * *
Недостроенный храм напоминал гигантский рыбий са
Марк пытался представить, каким был мир тогда, но во
У наследников Идакла хватало то ли гордости, то ли ума отказаться от захваченных домов и сокровищ, мечи тита
Мы останемся страхом пред тем, что навеки исчезло, Непонятной тоскою при виде забытых руин, Вечной горечью твари бескрылой, замершей у бездны, Ложью ваших преданий, правдивостью ваших морщин...
Ещё утром строчки, пришедшие в голову на постоялом дворе, певцу нравились, здесь, средь гигантских тёмнохвой
Человек лёг на живот и, вцепившись в нагретый солнцем камень, свесился вниз. Тот же дикий виноград, тот же бе
С этих пальцев стечёт былое Чтобы стать звездой и судьбою, И в груди непонятной болью Дрогнет сердце уже чужое...
Это было не то, что он хотел сочинить, но пришло именно оно и оказалось правильным. Марк не выдумывал, не пытался представить разрушенное, не подбирал рифмы к заученным странным словам — это было не нужно. Озеро тяжело дышало, и человек дышал вместе с ним.
Обожжёт тебя холод неба, Станешь тем, кем ты сроду не был, Пропоёшь не свою дорогу
От богов к себе и вновь к богу,
От веков к себе и вновь к веку, Ты войдёшь не сам в ту же реку...
* * *
Агапе уезжала. Было немного жаль — нет, не немного, до почти осязаемой боли, только жалость эта не держала, не возвращала, а гнала вперёд. Агапе помнила то хорошее, что было — а ведь было же! — но жила уже другим. Парусни
Во дворе суетились — таскали вещи, спорили, в который раз обсуждали дорогу и лошадей. Место молодой женщины было там, а она стояла на золотисто-красной от виноград
Свёкор не удивился, он вообще ничему не удивлялся, а тысяча для него деньгами не была. Агапе торопливо наки
— Здесь всё.
— Сглазить счастье боишься? Не бойся, я тебе зла не же
— Я не боюсь, просто... они не понадобились. Я собира
— Я платила за любовь, за свою любовь... И ещё запла
— Что?! Что такое ты говоришь?!
— Правду и не со зла. Не губи себя, красивая. Люби, кого любится... Кто один на двоих, тот и выбирает, а троим счаст
— Как же ты меня ненавидишь!
— Уже нет... Потому и говорю.
— Госпожа, — худющая, других Елена не держала, рабыня неуклюже поклонилась, — за госпожой Агапе пришли...
Жена судьи холодно улыбнулась:
— Мы уже поговорили. Не правда ли, дорогая?
— Да, — подтвердила Агапе.
Она вернулась на уже чужой двор и перецеловала род
домов Гай отпустил вожжи. Замелькали золотистые поля, поднялась, застилая прошлое, пыль. Троим счастливыми не бывать, либо двоим, либо никому... Что это? Проклятие? Благословение? Искушение? Пророчество? Она же никого не любит, не может любить после того, что было... А было ли? Спутать чужие песни со своей жизнью — ещё не любить.
— Что притихла, дочка? Боишься?
— Нет!.. Сейчас будут Кробустовы овраги. Там гадают, я тоже гадала...
— Сбылось?
— Нет...
— Сбудется.
Поворот был крутым, и Гай чуть придержал гнедых, Агапе успела рассмотреть жёлтый обрыв и пену зарослей. Где-то там зеленел незаметный среди чужой листвы бересклет, под которым она видела смерть и слышала свирель. Женщине показалось, что свирель поёт и сейчас, но, конечно, только показалось.
III
Сумерки почти стали ночью, деревья превратились в си
Певец поморщился — воспоминания были не из прият
свалившийся на голову фавн до такого не снисходил, сидел, витийствовал и чесался. Закат совсем обезумел, облачная ре
— Эгей!
Что-то шлёпнулось рядом, что-то тяжёлое.
— Что это? — не понял Марк.
Фавн не ответил — усиленно, даже слишком усиленно жевал, но певец уже узнал кошелёк Агапе. Нашёлся, дрянь эдакая!
— Надо же, — Марк поднял предательский мешочек, — ре
— Нет, — покачал головой козлоног, — не перетёрся. Это я его взял. Из-за неё. Другие ко мне за козлиным приходят. Они мне покушать, я им — сам понимаешь, и все довольны. А Агапе не такая, она меня понимала...
— Тебя?!
— Меня. Её ведь убить хотели, дура одна... Я не дал, а по
— Опять врёшь, — попытался усмехнуться Марк.
— Нет. — Фавн отпихнул сыр и заплакал. — Я... Она боль
Обидно ему!.. Скотина ревнивая, но судьбы нет, не счи
— Другие — те все время лезли... — Поганец хлюпнул но
— Ну и что ты от меня хочешь?
— Найди её, а!
— Вот так вот и найди! После всего...
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup