j
Название книги | Истории обыкновенного безумия /м/ |
Автор | Буковски |
Год публикации | 2022 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мМагистраль. Главный тренд |
ISBN | 978-5-04-173905-8 |
EAN13 | 9785041739058 |
Артикул | P_9785041739058 |
Количество страниц | 416 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 1200 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мМагистраль. Главный тренд'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
Пушка ради квартплатыу Дюка была дочка, ее назвали Лалой, и ей исполДюк с Лалой ходили по магазину, они непре— что это? — спросила она.— это кокос.— а внутри что?— молоко и жвачка.— а зачем они там?— просто им хорошо там, и жвачке, и молоку, им хорошо внутри этой скорлупы. они говорят себе: «до чего же нам здесь хорошо!»— почему же им там хорошо?— там всем было бы хорошо. и мне тоже.— нет, тебе вряд ли. изнутри, оттуда, ты не мог бы водить машину, ты не мог бы видеть меня из— яичница с грудинкой — это еще не все.— а что — все?— не знаю, может, нутро солнца, только заморо— НУТРО СОЛНЦА?.. ЗАМОРОЖЕННОЕ?— ага.— а каким будет нутро солнца, если его заморо— ну, солнце считается огненным шаром. учеДюк взял с полки плод авокадо.— здорово!— ага, вот это и есть авокадо: замороженное солнце. мы едим солнце, а потом ходим, и нам тепло.— а в том пиве, что ты пьешь, тоже есть солнце?— конечно.— а во мне солнце есть?— больше, чем в ком-либо еще.— а внутри тебя солнце, по-моему, БОЛЬШОЕ- ПРЕБОЛЬШОЕ!— спасибо, любовь моя.они еще походили и сделали все покупки. Дюк ничего не выбирал. Лала наполняла корзину всем, чего ей хотелось. попадалось и кое-что несъедобное: воздушные шары, цветные карандаши, игрушечкассирша Лале не понравилась. она смерила кас— здравствуй, милочка,— сказала кассирша.Лала не ответила. Дюк на этом и не настаивал. они заплатили и направились к машине.— они берут наши деньги,— сказала Лала.— да.— а потом ты должен ночью ходить на работу и зарабатывать новые деньги. я не люблю, когда ты ночью уходишь. я хочу играть в маму. я буду мамой, а ты сыном.— годится, я уже сын. ну, что скажешь, мама?— годится, сынок, а ты машину водить умеешь?— попробую.потом они сели в машину, поехали. какой-то су— сынок, почему люди хотят ударить нас сво— это потому, что они несчастливы, мама, а не— а счастливые люди бывают?— есть много людей, которые притворяются счастливыми.— зачем?— просто им стыдно и страшно, но не хватает духу в этом признаться.— а тебе страшно?— у меня хватает духу признаться в этом только тебе — я так адски напуган, мама, что каждую ми— может, тебе нужна твоя бутылка, сынок?— нужна, мама, но давай потерпим до дома.они поехали дальше, на Норманди свернули на— ночью тебе опять на работу, сынок?— да.— почему ты работаешь по ночам?— ночью темнее. люди меня не видят.— почему ты не хочешь, чтобы люди тебя ви— если увидят, меня могут схватить и посадить в тюрьму.— что такое тюрьма?— всё — тюрьма.— я — не тюрьма.они поставили машину и внесли в дом продукты.— мама! — сказала Лала.— мы привезли продукмама (они ее называли «Мэг») — мама сказала:— отлично.потом Дюку:— черт побери, жаль, что сегодня тебе нужно идти. у меня нехорошее предчувствие. не уходи, Дюк.— это у тебя-то предчувствие? голубушка моя, у меня это предчувствие каждый раз. без него нико— боже мой, ты что, не можешь присмотреть за ребенком?— я хочу, чтобы она была счастлива.— она не будет счастлива, если ты угодишь в ка— слушай, Мэг, при моей профессии приходит— а может, заняться честным трудом?— у штамповочного пресса, детка, стоять не поственную дорожку — я, можно сказать, дантист, удаляю обществу зубы. больше я ничего не умею. уже слишком поздно. а ты знаешь, как относятся к тем, кто сидел. знаешь, как с ними поступают, я тебе уже говорил, я...— да знаю я, что ты говорил, но...— но, но, но-о, но-о-о-о! — сказал Дюк.— дай мне договорить, черт тебя подери!— договаривай.— эти хуесосы-промышленники, что живут в Беверли-Хиллз и Малибу, паразитируют на рабах. эти парни специализируются на «перевоспитании» преступников, бывших заключенных. оттого и ка— черт побери, я уже столько раз это слышала...— и черт тебя побери, если ты СНОВА этого не услышишь! думаешь, я ничего не вижу, не чувст— тебя-то наебали, это точно. а теперь ты пла— отъебись! я совершил ошибку, допустил тех— а теперь пытаешься оправдать собственную глупость!— вот это здорово! мне это НРАВИТСЯ, женуш— ребенок слушает, Дюк.— прекрасно. я все-таки договорю. ты — пизда. ПЕРЕВОСПИТАНИЕ. ну и словечко, ну и крово— я...— ЗАТКНИСЬ! Малер, Бетховен, СТРАВИНбросаются звонить инспектору по надзору: «сожа— так какой же справедливости хочешь ты? гос— да ебал я этого Диллинджера! он умер. спраДюк встал с кресла-качалки, подошел к стенно— вот она. это и есть единственная справедлион помахал треклятой штуковиной.Лала играла с космонавтом. парашют раскрывал— слушай,— сказала Мэг,— убери эту дурацкую пушку. я устроюсь на работу. устроюсь, ладно?— ТЫ устроишься на работу! который раз я уже это слышу? да ты только и умеешь, что ебаться по— боже мой, вовсе не почем зря — я ЛЮБЛЮ тебя, Дюк, правда люблю.он уже устал.— ладно, отлично. тогда убери хотя бы продукДюк положил пушку обратно в шкаф. сел и за— Дюк,— спросила Лала,— как ты хочешь, что— как хочешь, любимая. как тебе больше нра— а почему на кокосе волосы?— о господи, откуда я знаю! а на яйцах у меня волосы почему?пришла из кухни Мэг с банкой гороха.— я не позволю тебе так разговаривать с моим ребенком.— с твоим ребенком. да послушай, как она гово— я требую,— сказала Мэг,— чтобы ты прекра— ты требуешь... требуешь...— вот именно! — она поставила банку гороха на левую ладонь и медленно подняла.— требую.— клянусь, если ты не уберешь с глаз моих эту банку, я, да поможет мне Бог, если он есть, ЗАПИХМэг унесла горох на кухню. на кухне она и остаДюк подошел к шкафу, взял пальто и пушку. он поцеловал свою девочку на прощанье. она была приятней декабрьского загара, красивей шестерки белых коней, скачущих по низкому зеленеющему холму. такие мысли пришли ему в голову. они наМэг вышла из кухни.— Дюк ушел,— сказала малышка.— знаю.— я хочу спать, мама. почитай мне книжку. они уселись рядышком на кушетку.— мама, а Дюк вернется?— конечно, никуда этот сукин сын не денется.— что такое сукин сын?— это Дюк. я люблю его.— любишь сукина сына?— ага,— рассмеялась Мэг.— ага. иди ко мне, краона крепко обняла малышку.— ой, какая ты теплая, как горячая грудинка, горячие пончики!— ничего я и не грудинка и не ПОНЧИКИ! СА— сегодня полнолуние. слишком, слишком светло. я боюсь, боюсь. господи, как я люблю этоМэг порылась в картонной коробке и достала детскую книжку.— мама, а почему на кокосе волосы?— волосы на кокосе?— да.— слушай, я же кофе поставила. кажется, он сейчас выкипит. пойду выключу кофе.Мэг ушла на кухню, а Лала осталась ждать на кушетке.а Дюк стоял в это время у входа в винный магачто-то там было не так, что-то дурно попахивало. в глубине магазина вполне мог сидеть и смотреть в щелку какой-нибудь козел с люгером. именно так пристрелили Луи. разнесли его в клочья, точно гличто-то в магазинчике было не так. может, сегоя делаюсь слабовольным, подумал Дюк. того и гляди, не успеешь опомниться, как останется тольон снова сел в свой черный «Форд-61».и поехал на север. три квартала. четыре кварта«горностай со своим семейством, норка, пекан и куница — звери дикие, проворные, гибкие. межпотом маленькая красавица уснула, и наступиЗа решеткой вместе с главным врагом обществав 1942-м я слушал в Филадельфии Брамса. у меня был маленький проигрыватель. это была брамсовБуковски?ага.они показали мне бляху: ФБР.пойдете с нами. лучше надеть пальто. это неная знать не знал, что я натворил. спрашивать я не стал. я рассудил, что в любом случае все пропало. один из них выключил Брамса. мы спустились вниз и вышли на улицу. в окнах торчали головы, как будпотом всегдашний женский голос: ага, вот и он, этот жуткий тип! попался наконец!все дело в том, что с этими дамочками я не сплю.я все пытался сообразить, что я такого натворил, и, кроме убийства, которое я вполне мог совершить по пьяни, в голову мне ничего не приходило, однаположите ладони на колени и не шевелите рудвое были на переднем сиденье и двое на заднем, вот я и решил, что моей жертвой наверняка стала некая важная птица.по дороге я забылся и попытался почесать нос.РУКУ НА МЕСТО!!когда мы вошли в кабинет, один из агентов повидите эти снимки? строго спросил он.я оглядел фотографии. они были вставлены в изящные рамки, но лица мне ни о чем не говорили.да, снимки я вижу, сказал я.это агенты ФБР, которые погибли при исполнея не знал, каких слов он от меня ждет, и поэтому не сказал ни слова.меня привели в другой кабинет. за столом сиГДЕ ВАШ ДЯДЯ ДЖОН? заорал он, обращаясь ко мне.За решеткой вместе с главным врагом общества 19что? переспросил я.ГДЕ ВАШ ДЯДЯ ДЖОН?что он хочет этим сказать, я не знал. сначала я решил, что он имеет в виду некое секретное оруя имею в виду ДЖОНА БУКОВСКИ!а-а, он умер.черт подери, НЕУДИВИТЕЛЬНО, что мы никак не можем его найти!меня отвели вниз, в желто-оранжевую камеру. был субботний день. в окно камеры было видно, как прогуливаются люди. счастливчики! на другой стороне улицы был магазин грампластинок. до метюрьма «Мойаменсинг» напоминала мне старый замок. двое больших деревянных ворот распахнуменя посадили к толстяку, который смахивал на дипломированного аудитора.