j
Название книги | Ласточка для Дюймовочки /м/ |
Автор | Колочкова |
Год публикации | 2023 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Сентиментальная литература (ID = 166) |
Серия книги | мСекреты женского счастья. Проза Веры Колочковой |
ISBN | 978-5-04-177413-4 |
EAN13 | 9785041774134 |
Артикул | P_9785041774134 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мСекреты женского счастья. Проза Веры Колочковой'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ч!л^с1МПРОЗАВеры Колонковой<1/9 В Е Р А ЛЛасточка для ДюймовочкиРОМАНМОСКВА2 0 2 3УДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44К61Художественное оформление серии А. ДурасоваРедактор серии В. ГорюноваКолочкова, Вера.К61 Ласточка для Дюймовочки : роман / Вера Колочкова. — Москва : Эксмо, 2023. — 320 с.Ш’А 978-5-04-177413-4Семнадцатилетняя Даша понимает, что ждет ребенУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44© Колочкова В., 2023© Оформление. ООО «Издательство18В\ 978-5-04-177413-4Если дочь приносит в подоле — Это ради жизни на земле?Владимир ВишневскийГлава 1Довольно противная штука — эти затяжные октябрьские дожди. Особенно в родном ПиА может, вообще с постели не вставать? Утро понедельника, дождь, лень. Хотя чего уж себя обманывать — сколько же можно. Все равно обманом этим в прежнюю жизнь себя не впихнешь. Пора наконец отдать жесткий отчет, что леность понедельника — это совсем не то чуврые и промозглые понедельничные утра, проХотя, если судить по большому счету, слоностью не потрепала и даже с местом для поИ что теперь? Как быть-то? Отдавать на отТяжко, со всхлипом, вздохнув, она снова нырнула под одеяло, свернулась клубочком. Услышав из прихожей бодрый мамин голос, быстро сунула голову под подушку. Вот всегутрам провожает. На сплошной жизнерадостА что, если и в самом деле сегодня не вста— .Девушка, извините. А у вас тут гине— А сколько вам лет? Восемнадцать есть?— А что? Надо, чтоб восемнадцать было?— Так есть или нет? — подозрительно на нее посматривая из-под кокетливой шапочки- пилотки, переспросила молоденькая регистра— Ну да. Есть. Есть, конечно.— Паспорт давай.— Так я не взяла... Анонимно же...Девушка снова обозрела ее всю внимательно и печально, потом вздохнула коротко и, напи— Иди в кассу, оплачивай. А потом в сорок первый кабинет. Сегодня Лариса Львовна при— В каком смысле?— В воспитательном, в каком. Беда прямо с вами, с девчонками. И чего вы так рано во взрослую эту жизнь лезете, не понимаю? Не успеете будто.— А меня воспитывать не надо, я воспиторую она торопливо приняла из рук строгой регистраторши, уже вселила в нее некоторую уверенность. А вдруг и впрямь эта самая ЛариУверенности этой, впрочем, хватило ей только на то, чтоб дойти по длинному корислишком противная. И поликлиника эта про— Вы ко мне, девушка? — проворковал у нее над головой приветливый женский голос из приоткрывшейся двери сорок первого каДаша вздрогнула и, вмиг вскочив, распря— Так вы ко мне? — снова спросила красиДаша набрала в грудь побольше воздуху, чтоб ответить вежливо и утвердительно, но вместо этого тут же снова его выдохнула и, нервно сглотнув, схватилась испуганно за горло.— Так. Понятно все с вами, девушка. БываДаша оловянным солдатиком прошествоваскосив невольно глаза на раздвинутую в углу белую ширму. Сжав ладони между коленями, стала смотреть испуганно, как та берет ручку, как шевелит улыбчиво губами, что-то такое ей говоря, как кладет перед собой линованный аккуратно листочек. Бланк, наверное. Все как в настоящей больнице. Как это у них, интерес— „.Эй, вы слышите меня, девушка? Фами— Простите. Но как, как же фамилию? — дурным голоском проблеяла наконец Даша. — Я не хочу фамилию. Я потому к вам и пришла, что у вас анонимно.— Ну конечно, конечно же, анонимно! А фамилию любую скажите. Мне же как-то надо вас зарегистрировать. Назовите любую фамилию. Иванова, Петрова, Сидорова.— Сидорова? Ну ладно. Пусть тогда будет Сидорова. А имя. пусть будет Татьяна. Тать— Хорошо. Так и запишем. Сидорова Тать— Семнадцать... — неуверенно произнесла Даша.— Очень хорошо. Так и запишем. Семнад— Я. У меня. — Даша снова судорожно сглотнула, задрожали губы, пытаясь сдержать подступающие слезы. Лучше бы уж нахамила ей эта врачиха, ей-богу. Лучше бы уж обозва— Ладно. Все понятно с вами, Татьяна ПетА ровно через двадцать минут после мучиуст свой приговор. Не смертельный, конечно, но с пожизненным сроком наказания. Впро— У тебя уже очень большой срок, девоч— Да. Есть. И мама, и папа.— Что, строгие очень?— Да нет. Нормальные.Даша пожала плечами, снова зажала холодтуации, даже самой безнадежной, всегда есть какой-нибудь выход... И сейчас добрая Лари— А хочешь, я сама с твоими родителя— Нет. Не надо. Я сама.— Хорошо. Сама так сама. А он у тебя кто? Мальчик твой?— Нет у меня никакого мальчика. И не было никогда. Спасибо вам, Лариса Львовна. Пойду я, пожалуй. До свидания.— До свидания, девочка. Удачи тебе. Дер— Он не мальчик. Он взрослый уже. И все равно его не было, не было.Так, сама от себя не ожидая, Даша вслух отС Дэном Даша познакомилась в первый же день, как приехала к бабушке на каникулы. Из года в год она с удовольствием проводила здесь, в этом маленьком приморском поселке, а может, даже и городке по южному статусу, три обязательных летних месяца, упорно отхать с ними то в Турцию, то в Египет, а то и на другие красивые берега. Нет, не была Даша так уж сильно привязана к этому месту, конечно. Просто ей до жути нравились летняя самостоБабушка была папиной мамой. Хорошая баска бабушка давно уже не требовала. Говорила: зачем? И без того вот-вот на заслуженный отДаша тоже ее любила — за эту самую не- вредность и любила. С удовольствием хозяйчия счастливой и обо всем на свете, в том чиОн подошел к ней сам на маленьком пляжи— И чем ты в своей командировке занимаберег. Сплошная галька да водоросли. Ну, ска— Ага. Нечего, конечно. И вообще, все ученые — сплошные бездельники. Зря только хлеб государственный жуют.— А ты что, ученый?— А ты думала! — развел насмешливо в сто— Что, и звание есть?— А то! Есть, конечно! — так же вызыва— Это я, что ль, русалка? — загородив глаЭто потом, по прошествии времени, вспосразу, мигом утонула, растворилась в ласковой их, умной да доброй насмешливости. ВлюбиХотя разговоры вел в основном Дэн, а Даша его с упоением слушала. Странным он был парнем. Странным и очень интересстояний под влиянием всяких там антропо— Дэн, а океанологам зарплату какую пла— Маленькую, конечно, — пожал удивлен— Ну как что. А тебе не обидно, что ли? Тебя это не оскорбляет?— Нет. Каждый из нас, из низкооплачивавыбора, каким таким хорошим да интересным делом ему заниматься — то ли детей учить, то ли людей лечить, то ли страстно чего иссле— Почему это?— Потому что ученый должен быть таланДаша хмыкнула, будто с ним не соглашаясь, но спорить не стала. Протянула лениво руку, взяла в ладонь теплый плоский камешек, кифилософствовать. Да и вообще, в отношении своей будущей профессии и в отношении по— Понимаешь, Дашка, — послушав ее молкаждый должен заниматься тем, чем ему долж— А мусор, например, за всеми убирать — тоже счастье?— Да. И мусор убирать тоже. А что? Стрем— Значит, оценивать друг друга нехорошо?— Не-а. Вот как я тебя могу оценивать, наИ они больше не стали спорить. Они стабленным в белой скале, к бабушкиному доТак незаметно пробежали прозрачный и нежный июнь, и знойно-палящий июль, и август перевалил уже за вторую бархатную половину. Одинаковые, наполненные счастно наступающей взрослой жизни. И вовсе не было предусмотрено в этих планах никаких радостных ожиданий бедных ученых-океаВ один из августовских дней Дэн появился в неурочное время, ближе к обеду, — сам назвонил институтский научный руководитель, приказал все бросить и немедленно возвра— А что за дело, как думаешь? — легкомы— Не знаю. Посмотрим. Да неважно, Дашк, а я ведь тебе и сказать-то ничего хорошего не успел! Все так неожиданно срочно.— Ну так сейчас скажи! — легко засмеялась Даша. — Ты прямо убитый такой, будто тебя не в Москву, а на войну вызывают!— Ну, в общем. Я хотел сказать, что я тебя нашел. Понимаешь? На всю жизнь нашел.— Так и я тебя тоже нашла! Это ж понятно! И тоже на всю жизнь! Я в будущем году школу заканчиваю, в Москву поступать поеду. А ты ко мне в Питер на Новый год приедешь, хорошо?— Да я и раньше приеду.— Ага. Поэтому давай-ка номерами мо— Ой да, конечно. — спохватился Дэн. Вполне, между прочим, искренне спохватилискренне. Он вообще все делал так — очень искренне. Она даже не усомнилась в нем ни на секунду. Даже и в голову ничего подобного не пришло. И поэтому до конца августа, пока домой не собралась, не особо и горевала по поводу отсутствия его звонков. Не звонит — значит, занят очень. Что тут такого-то? Потом, правда, попробовала позвонить сама, но ноОчнулась она уже в Питере. От сентябрьТак и не дождалась Даша звонка. А теперь уже поздно о чем-то думать. Все, все поздно. Поздно ждать звонка от Дэна, поздно самой предпринимать что-то срочное. Права добрая врачиха Лариса Львовна — пора маме сдаватьДашина мама и впрямь всю жизнь только тем и занималась, что чего-нибудь придумывала. Талант у нее такой был — придумывать. То папе имидж, то папе биографию, то осоВообще Даша плохо в этой папиной системе парламентов разбиралась. Вернее, не разбирамогла про округа, про мандаты, про федеральНет, вообще-то они хорошо жили, конечно. Не бедно. Мама не работала, да и некогда ей было. Дом всегда был полон гостей, которым Дашины родители вечно были за что-то блав этом действе. Ребенком она была развитым и очень забавным, громко читала всякие детЧерез закрытую плотно дверь чудом приДаша быстро скинула с себя одеяло и встаходя мимо большого зеркала, и не взгляну— Дашка, ты что, заболела? Почему в шко— Нет, мам, я не болею, — присаживаясь рядом с ней на диван, осторожно проговорила Даша. — А вообще не знаю. Может, и болею. Если только все это болезнью называется.— Что — все? Ты нехорошо себя чувст— Да как тебе сказать. Нехорошо — это не то слово. Я беременно себя чувствую, мама.— Не поняла. Дашк, ты так шутишь, что ли? Да? Прикалываешься? Это у вас так модно сейчас?— Да не шутки это, мам. Какие уж тут шут— У какого врача? — тупо переспросила мать, продолжая по инерции ей улыбаться,словно никак не переставала надеяться на Да— У какого врача? У гинеколога, мам. У платного, — серьезно пояснила ей Даша. — И срок, говорю, уже большой. Скоро все вид— Но погоди, Даша... Как же... Этого не моМать соскочила с дивана и заходила по го— Даш, ты хоть понимаешь, что нам этого никак сейчас нельзя? — остановилась перед ней мать, плеснула в лицо тихим отчаянием. — Ты представляешь, что это вообще будет? У Кравцова дочь-школьница, и беременная.Да это же вообще... Это же сразу наружу вылеДаша промолчала. Она и сама понимала, что невозможно. А что тогда делать? Ей, Даше Крав— Так. Так. Надо что-то делать. Надо срочно что-то придумывать. — снова забор— Да какая теперь разница, мам. — убито проговорила Даша, поднимая на нее глаза. — Я понимаю, что очень виновата. Ты прости меня, мам.— Ладно, Дашка. Не будем об этом, — веОна снова красиво заходила-замелькала у Даши перед глазами, запустив руки в волосы и сжимая крепко голову, будто пыталась выдавить из нее решение подступившей проблемы. Потом резко села рядом с Дашей, вытянула перед ней руку и, загибая пальцы, довольно спокойно заговорила:— Так, дочь. Давай посмотрим, что мы име— К анонимному.— Фамилию свою не называла?— Нет.— Молодец. Теперь второе. Раз аборт делать поздно — надо рожать. Но рожать так, чтоб об этом никто не знал.— Как же, мам... А ребенок? Потом же ре— Да я в курсе, Даш. Но ребенок — это уже третья проблема. Ребенка придется хорошо пристраивать. Чтоб его в твоей жизни больше никогда не было. И в мыслях чтоб не было. И никакого чувства вины чтоб у тебя тоже не было. А для этого надо пристроить его не просто хорошо, а очень и очень хорошо. Ты со мной согласна, Даша?— Я не знаю, мам...— То есть как это — не знаешь? Ты что, хо— Нет, не хочу.— Тогда не говори, что ты не знаешь! Все ты знаешь! И теперь самое главное, четвертое. Те— Нет у меня других предложений, — опу— Вот и молодец. Ты же знаешь, я тебя в беде не брошу. Я же твоя мать. Я же люблю тебя, черт побери! Ничего, Даш, сейчас мы все придумаем. Спасение утопающих — дело рук самих. Стоп! Стоп, Дашка! — вдруг подпрыгбой придумано! Ну конечно! Это отличный, отличный выход!— Какой, мам? Что придумано?— А то! Ты знаешь, кем работает моя мама?— Бабушка Надя? А кем?— А самой главной чиновницей в отделе по опеке и попечительству! В том городке, где я родилась! В Синегорске! Вот туда ты рожать и поедешь! Там такая тьмутаракань — тебя ни— Мам, а в школу? Мне там в школу разре— Кстати, о школе... У мамы подруга там есть, тетя Катя. Волевая такая тетка, стреми— Что? Она меня в школу примет?— И не только, Дашка! Она тебе все ЕГЭ в полном шоколаде нарисует! Ты там такой сероб этом попрошу. Там же городок маленький, все друг друга знают, обо всем можно догово— Мам, да кому он нужен, сертификат этот...— А ты не говори так! Бумажка — она ве— Да, мам. Все так. Я постараюсь. Я пере— Так, надо срочно маме звонить. И тете Кате. Или нет, звонить лучше не будем. Лучдокументы твои заберу. А сейчас за билетами сгоняю. Ты собирайся пока, ага?— Хорошо, мам.— И еще вот что, Даш... Папе ничего не гоГлава 2Как рано нынче в их городок пришла зима — никто и опомниться не успел. А осени и не было практически. Не подарила им нынче природа самого прекрасного времени года с солнцем и пьянящей сыростью и пряных запахов палой листвы не подарила. Сразу после лета поползли над городом тяжелые, словно сгустки крахмала, снежные облака, обволокли его зимним холочувство собственного достоинства, если можно так про город сказать. Как приехала сюда сорок лет назад после институтского распределения, так и полюбила. Сама-то она в таком же вот гоших чиновников относительно детей, оставНадежда Федоровна вздохнула, подумав об этом относительном спокойствии, и мысленВот подруга ее Катя — та прирожденный педагог. Сильная, властная, выдержанная. Приехали они с Катей в этот городок по расдила, а она, Надя, с удовольствием ей подчиЗайдя домой, Надежда Федоровна опустидевчонки — сплошное родительское наказаНет, оно по большому счету и не страшно, конечно. Всякое бывает. Но не в школе же! Она и сама так же вот Аленушку без мужа родала. И растить Аленушку потом здорово ей помогала, второй практически матерью для нее была. А одной ей с дочкиным характером и не справиться б было. Слишком уж своеНадежда Федоровна улыбнулась, вздохнуНаверное, зря Надежда Федоровна об этом подумала сейчас. Не знала просто, что мечтать иногда вредно бывает. Что мечты иногда и сбы