{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
Заводной апельсин /м/. (Бёрджесс)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-080109-1
| Название книги | Заводной апельсин /м/ |
| Автор | Бёрджесс |
| Год публикации | 2023 |
| Издательство | АСТ |
| Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
| Серия книги | мЭксклюзивная классика |
| ISBN | 978-5-17-080109-1 |
| EAN13 | 9785170801091 |
| Артикул | P_9785170801091 |
| Количество страниц | 256 |
| Тип переплета | мяг. м |
| Формат | - |
| Вес, г | 800 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Аннотация к книге "Заводной апельсин /м/"
автор Бёрджесс
Книга из серии 'мЭксклюзивная классика'
Читать онлайн выдержки из книги "Заводной апельсин /м/"
(Автор Бёрджесс)
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
До книги"Заводной апельсин /м/"
Вы также смотрели...
Другие книги серии "мЭксклюзивная классика"
Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"
Читать онлайн выдержки из книги "Заводной апельсин /м/" (Автор Бёрджесс)
ЭНТОНИ БЁРДЖЕССЗАВОДНОЙ АПЕЛЬСИНИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАЧАСТЬ ПЕРВАЯГлава 1— Ну, что же теперь, а?Компания такая: я, то есть Алекс, и три моих druga, то есть Пит, Джорджик и Тём, приglupyi, а сидели мы в молочном баре «Korova», шевеля mozgoi насчет того, куда бы убить вечер — подлый такой, холодный и сум«Korova» — это было zavedenije, где давали «молоко-плюс», хотя вы-то, бллин, небось уже и запамятовали, что это было за zavedenije: конечplevatt, даже газет нынче толком никто не читает. В общем, подавали там «молоко-плюс» — то есть молоко плюс кое-какая добавка. Разрешения на торговлю спиртным у них не было, но против того, чтобы подмешиshtutshek в доброе старое молоко, закона еще не было, и можно было pittего с велосетом, дренкромом, а то и еще кое с чем из shtutshek, от которых идет тихий baldiozh и ты минут пятнадцать чувствуешь, что сам гоmozg проскаpitt «молоко с ножами», как это у нас называtortsh и хотелось dratsing, хоgasitt кого-нибудь по полной программе, одного всей kodloi, а в тот вечер, с которого я начал свой рассказ, мы как раз это самое и пили.Карманы у нас ломились от babok, а стало быть, к тому, чтобы сделать в переулке toltshok какому-нибудь старому hanyge, obtriasti его и смотреть, как он плавает в луже крови, пока мы подсчитываем добычу и делим ее на четверых, ничто нас в общем-то особенно не понуждало, как ничто не понуждало и к тому, чтобы делать krasting в лавке у какой-нибудь трясущейся стаptitsy, а потом rvatt kogti с содержимым касКаждый из нас четверых был prikinut по поясно вырисовывалось, и вот, стало быть, у меня эта штуковина была в форме паука, у Пита был ruker (рука, значит), Джорджик этакую затейлиtsvetujotshka, а Тём додуmorder (лицо, значит), — так ведь с Тёма-то какой спрос, он вообще сообраzhizni, так и вообще, ну, тем(s myshtsoi, как это у нас называлось), в котоgovnodav, чтобы пинаться.— Ну, что же теперь, а?За стойкой рядышком сидели три kisy (девpatsanov, было четверо, а у нас ведь как — либо одна на всех, либо по одной каждому. Kisy были прикинуты дай бог — в лиловом, оранжевом и зеленом париках, приglazzjev и широко размалеванный rot). В ту пору носили черные платья, длинные и очень строгие, а наgrudiah маленькие серебристые значочки с разmalltshiki, с которыми они ложились spatt, когда им было меньше чеrta), что не лучше ли троим из нас слегка porezvittsia, а бедняга Тём пусть, деpostavitt ему пол-литра беленького с подмешанной туда на сей раз дозой синтемеска, хотя все-таки это было бы не по-товарищески. С виду Тём был весьма и весьма отвратен, имя вполне ему подходило, но в mahatshe ему цены не было, особенно liho он пускал в ход govnodavy.— Ну, что же теперь, а?Hanurik, сидевший рядом со мной на длинном бархатном сиденье, идущем по трем стенам поotjezde: glazzja остекmurniu бубнит типа «Работы хрюк-хряк Аристотеля брым-дрым стаHanurik был уже в порядке, вышел, что называется, на орбиту, а я знал, что это такое, сам не раз пробоshtuka, выbashke одно: все вокруг bred и hrenovina, и вообще все это уже когда-то было. Видишь все нормально, очень даже ясновидишь — столы, музыкальный автомат, лампы, kisok и malltshikov, — но все это будто где-то вдаni hrena и нет вовсе. Уставишься при этом на свой башмак или, скажем, на ноготь и смотришь, смотришь, как в трансе, и в то же время чувствуешь, что тебя словно за шкирку взяли и трясут, как котенка. Трясут, пока все из тебя не вытрясут. Твое имя, тело, само твое «я», но тебе plevatt, ты только смотришь и ждешь, пока твой башмак или твой ноготь не начнет желтеть, желтеть, желтеть... Поzaraza, заслоmorder перекошен — уу-ху-ху-хуууу. Нор— Ну, что же теперь, а?Радиола играла вовсю, причем стерео, так что golosnia певца как бы перемещалась из одного угла бара в другой, взлетала к потолку, потом снова падала и отскакивала от стены к стене. Это Берти Ласки наяривал одну старую shtuku под названием «Слупи с меня краску». Одна из трех kisok у стойки, та, что была в зеленом парике, то выпячивала живот, то снова его втягиtorsh от ножей в хитром молочишке, и я уже готов был изобразить что-нибудь типа «куча мала». Я заhanygu по чану, или, как у нас говорят, v tykvu, но тот даже не почувствовал, продолжая бормотать про «телефоническую бармахлюндию и грануляндию, которые всегда тыры-дырбум». Когда с небес возвратится, все почувствует, да еще как!— А куда? — спросил Джорджик.— Какая разница, — говорю, — там glianem — может, что и подвернется, бллин.В общем, выкатились мы в зимнюю необъятnotsh и пошли сперва по бульвару Марга- нита, а потом свернули на Бутбай-авеню и там нашли то, что искали, — маленький toltshok, с которого уже можно было начать вечер. Нам поstari kashka, немощный такой tshelovek в очках, хватающий разинутым hlebalom холодный ночной воздух. С книгами и задрызbiblio на углу, куда в те времена норmalltshipalltshikiвроде нас, так что этот stari профессор был единpodrulivajem к нему, все аккуратно, и я говорю: «Извиняюсь, бллин».Глянул он на нас этак puglovato — еще бы, четверо таких ambalov, да еще откуда ни возьpuglyi вовсе. Я говорю:— Вижу, вот книжонки у тебя под мышкой, бллин. Редкостное, можно сказать, удовольствие в наши дни встретить человека, который что-то читает.— Да ну, — сказал он, весь дрожа. — Неуж— Ага, — говорю. — Очень было бы интерес— Чистенькие? — удивился он. — Хм, чистеньdrebedenn и скоренько нам раздал. Каждому по книжке досталось, кроме Тёма. Та, что оказапервый сорт», а сам страницы листаю, листаю. И вдруг говорю таким голосом раздраженным:— Эт-то еще что такое? Гадкое слово, мне на него и глядеть-то стыдно. Ох, разочаровал ты меня, братец, ох, разочаровал!— Но где? — засуетился он. — Где? Где?— Ого, — вступил Джорджик, — вот уж где грязь так грязь! Вот: одно слово на букву «х», а другое на «п». — У него была книга под названи— Надо же, — присоединился к нам и balbesina Тём, глядя через плечо Пита и, как всегда, perebarstshivaja. — И впрямь, все как по нотам: и чего куда, и на картинке показано. Слушай, — гоkozlina!— И это в таком почтенном возрасте, ай-яй- яй, — заговорил снова я, принимаясь рвать поStari intell сразу в kritsh: «Они не мои! Хулиганhohma.— Что ж, придется тебя, братец, проучить, — сказал я. — Достукался. — Причем оказавшийrazdryzg — ещебы, книга была старая, выпущенная во времена, когда все делали очень добротно, вроде как не на один день, но я все же выдирал из нее страницы, комкал и осыпал ими stari kashku, они кружились и летали в воздухе, словно огромные снежинки, при этом мои друзья делали то же самое, и толь— Вот тебе, вот тебе, — приговаривал Пит. — Получай под расписку, погань, грязный порно- графист!— Поганое ты otroddje, padla, — сказал я, и начали мы shustritt. Пит держал его за руки, а Джорджик раскрыл ему пошире pastt, чтобы Тёму удобно было выдрать у него вставные чеKashka что-то там нечленораздельное зачмоgubiohi и сунул ему toltshok кастеrot, отчего kashka взвыл и хлы(staryh-staryh; Тём чуть bashku себе, на них глядя, не othohotal), потом Пит laskovo лягнул его в брюхо, и мы оставили его в покое. На заплетающихся ногах он пошел прочь — мы ему не очень-то сильный toltshokсделали, — только все охал, не понимая, где он и что с ним, а мы похихикали tshutok и проdriani, еще наgromki такой smeh — «ух-ха-ха-ха» — и притворился, будто вытирает этим письмом себе jamu.— Ну ладно, — сказал я. — Завязываем, бллин.В карманах брюк у stari kashki нашлось немноbabok (денег, стало быть) — не больше трех hrustov, так что всю его melotshiovku мы раскидаrazdryzg и разметали их по ветру, бллин, и на том со стаkashkoi-учителем было покончено. Конечно, я понимаю, то был вариант, так сказать, усеbudte zdraste.На очереди стояло сделать смазку, то есть слегка разгрузиться от капусты, тем самым, во- первых, обретя дополнительный стимул, чтобы triahnutt какую-нибудь лавочку, а во-вторых, куbabusi, lakaja помойное пиво на поpai-malltshikami, улыбались, делали благоzdrasting, хотя старые вешалки все равно от страха были в отпаде, их узловатые, пеrukery затряслись, расплескивая пиво из стаканов на пол.— Оставьте нас в покое, ребятки, — сказала одна из них, вся такая морщинистая, будто ей тыкоторые любили добавить туда сок лайма — тог— А ну-ка, обслужи babushek по полной проdeng, и трое моих друзей сделали то же самое — ох, времена были! В общем, появились на столе у perepuglyh стаdeng, чтобы им с утречvoniutshije адреса расzabegalovke все пироги, крекеры, бу«Stshias верdeng в карманах.— Ну и ну, прям что в самом деле какие-то мы dobery, — сказал Пит. Причем явно наш темvjezzhaejt, но он поglupym и bezmozglym. Ну и пошли мы тут же за угол на Эттли-авеню, там в тот час еще работала лавка, где продавали сласти и tsygarki. Мы сюда уже месяца три как не заходили, на улице было тихо, пустынно — ни милисентов с автоматами, ни всяких там патрулей ополчения, которые в те дни все больше по ту сторону реки ошиваbaldiozhno сделаны в виде лиц всяких исторических персоVIII, а Тём был поэт по имени П.Б. Шелotpad: волосы и всякое такое, и еще специальная пластмассовая штучка приделана — дернешь, и вся fignia тут же скаstriome — не то чтобы это так уж нужно было, просто на всякий pozharni. Очутившись в лавке, мы тут же бросиkashka с пивным брюхом, который сразу все poni и кинулся к себе в контору, где у него был телефон, а может, даже и хорошо смазанpushka. Тём лихо перемахнул прилавок, взметнув ворох пачек с куревом, коkisa демонстрировала покупателям zuby и grudi для рекламы очередной марmahry. Все, что можно было vidett потом, это единый ком, в который сплелись старина Тём и Слауз, покатившиеся за штору в подсобку. Поslyshatt хрипы и удары за шторой, грохот падения каких-то vestshei, руkritsh — убивают, мол, и тому подобный kal, поэтому я скоренько заsgrabastal ее и тоже смял в ком, ощутив в ноздрях vonn ее парфюмерии, а под руками ее трясущиеся обвислые grudi. Я заrot своей grablei, чтобы она не bazlala на весь белый свет о том, что ее грабят и убиваsumka так укусила меня за лаkritsh, а потом уже и она завопила на всю вселенную, призывая ментов, то есть милисентов. В общем, пришлось выдать ей toltshok гирей от весов, а потом порабоshmotki, конечно, на ней vrazdryzg, но это уж так, dlia baldy, — и slegontsa попинали govnodavami, чтобы прекратила свой kritsh. А когда я увидел, как она лежит, выкатив наружу grudi, я еще по
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
