j
Название книги | Бойня №5 /м/ |
Автор | Воннегут |
Год публикации | 2023 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-082868-5 |
EAN13 | 9785170828685 |
Артикул | P_9785170828685 |
Количество страниц | 224 |
Тип переплета | мяг. м |
Формат | - |
Вес, г | 720 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мЭксклюзивная классика'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
БОЙНЯ НОМЕР ПЯТЬ, ИЛИКРЕСТОВЫЙ ПОХОД ДЕТЕЙ (пляска со смертью по долгу службы) Автор —КУРТ ВОННЕГУТ, американец немецкого происхождения (четвертое поколение), который сейчас живет в прекрасных условиях на мысе Код (и слишком много курит).Очень давно он был американским пехотинцем (нестроевой службы) и, попав в плен, стал свидетелем бомбардировки немецкого города Дрездена («Флоренции на Эльбе») и может об этом рассказать, потому что выжил.Этот роман отчасти написан в слегка телеграфически-шизофреническом стиле, как пишут на планете Тральфамадор, откуда появляются летающие блюдца.МИРПосвящается Мэри О’Хэйр и Герхарду МюллеруРевут быки, теленок мычит. Разбудили Христа-младенца, Но он молчит.1Почти все это произошло на самом деле. Во всяЯ действительно ездил в Дрезден на Гуггенхей- мовскую стипендию (благослови их Бог) в 1967 году. Город очень напоминал Дайтон, в штате Огайо, только больше площадей и скверов, чем в Дайтоне. Наверно, там, в земле, тонны искрошенЕздил я туда со старым однополчанином, Беркак живется при коммунистах, и он сказал, что сначала было плохо, потому что всем приходилось страшно много работать и не хватало ни еды, ни одежды, ни жилья. А теперь стало много лучше. У него уютная квартирка, дочь учится, получает отОн послал О’Хэйру открытку к Рождеству, и в ней было написано так:«Желаю Вам и Вашей семье, а также Вашему другу веселого Рождества и счастливого Нового года и надеюсь, что мы снова встретимся в мирМне очень нравится фраза «если захочет случай».Ужасно неохота рассказывать вам, чего мне стоила эта треклятая книжонка — сколько денег, времени, волнений. Когда я вернулся домой после Второй мировой войны, двадцать три года назад, я думал, что мне будет очень легко написать о разНо я никак не мог придумать нужные слова про Дрезден, во всяком случае, на целую книжку их не хватало. Да слова не приходят и теперь, когда я стал старым пердуном, с привычными воспоминаИ я думаю: до чего бесполезны все мои восКакой-то ученый доцентСердился на свой инструмент:«Мне здоровье сорвал, Капитал промотал, А работать не хочешь, нахал!»И вспоминаю я еще одну песенку:Зовусь я Йон Йонсен,Мой дом — штат Висконсин, В лесу я работаю тут.Кого ни встречаю,Я всем отвечаю,Кто спросит:«А как вас зовут?» Зовусь я Йон Йонсен, Мой дом — штат Висконсин...И так далее, до бесконечности.Все эти годы знакомые меня часто спрашивали, над чем я работаю, и я обычно отвечал, что главная моя работа — книга о Дрездене.Так я ответил и Гаррисону Старру, кинорежис— Книга антивоенная?— Да, — сказал я, — похоже на то.— А знаете, что я говорю людям, когда слышу, что они пишут антивоенные книжки?— Не знаю. Что же вы им говорите, Гаррисон Старр?— Я им говорю: а почему бы вам вместо этого не написать антиледниковую книжку?Конечно, он хотел сказать, что войны всегда будут и что остановить их так же легко, как остаИ если бы войны даже не надвигались на нас, как ледники, все равно осталась бы обыкновенная старушка-смерть.Когда я был помоложе и работал над своей преЯ поручил Центральной телефонной компании отыскать его. Они здорово это умеют. Иногда по ночам у меня бывают такие припадки, с алкоголем и телефонными звонками. Я напиваюсь, и жена уходит в другую комнату, потому что от меня несет горчичным газом и розами. А я, очень серьезно и элегантно, звоню по телефону и прошу телефоТак я отыскал и О’Хэйра. Он низенький, а я высокий. На войне нас звали Пат и Паташон. Нас вместе взяли в плен. Я сказал ему по телефону, ктоя такой. Он сразу поверил. Он не спал. Он читал. Все остальные в доме спали.— Слушай, — сказал я. — Я пишу книжку про Дрезден. Ты бы помог мне кое-что вспомнить. Нельзя ли мне приехать к тебе, повидаться, мы бы выпили, поговорили, вспомнили прошлое.Энтузиазма он не проявил. Сказал, что помнит очень мало. Но все же сказал: приезжай.— Знаешь, я думаю, что развязкой в книге дол— Гм-мм, — сказал О’Хэйр.— Ты согласен, что это должно стать развязкой?— Ничего я в этом не понимаю, — сказал он, — это твоя специальность, а не моя.Как специалист по развязкам, завязкам, харакЯ взял цветные карандаши у дочки и каждому герою придал свой цвет. На одном конце куска обоев было начало, на другом — конец, а в середиобрывалась, потому что герой, изображенный желКонец, где все линии обрывались, был в свеклоА на другом конце поля стояли тысячи русских, и поляков, и югославов, и так далее, и их охраняли американские солдаты. И там, под дождем, шел обмен — одного на одного. О’Хэйр и я залезли в американский грузовик с другими солдатами. У О’Хэйра сувениров не было. А почти у всех других были. У меня была — и до сих пор есть — парадная сабля немецкого летчика. Отчаянный америкашка, которого я назвал в этой книжке Поль Лаззаро, вез около кварты алмазов, изумрудов, рубинов и всяДурак англичанин, потерявший где-то все зубы, вез свой сувенир в парусиновом мешке. Мешок лежал на моих ногах. Англичанин то и дело загляЯ думал, это случайно. Но я ошибался. Ему ужасно хотелось кому-нибудь показать, что у него в мешке, и он решил довериться мне. Он перехва— Видал красоту? — сказал он.И нас отправили на самолетах в летний лагерь во Франции, где нас поили молочными коктейляИ мы завели ребят.А теперь все они выросли, а я стал старым перИногда поздно ночью, когда жена уходит спать, я пытаюсь позвонить по телефону старым своим приятельницам.— Прошу вас, барышня, не можете ли вы дать мне номер телефона миссис такой-то, кажется, она живет там-то.— Простите, сэр. Такой абонент у нас не зна— Спасибо, барышня. Большое вам спасибо.И я выпускаю нашего пса погулять, и я впуказывает, как он любит меня. Ему не противен за— Хороший ты малый, Сэнди, — говорю я ему. — Чувствуешь? Ты молодчага, Сэнди.Иногда я включаю радио и слушаю беседу из Бостона или Нью-Йорка. Не выношу музыкальных записей, когда выпью как следует.Рано или поздно я ложусь спать, и жена спра— Кто его знает...Иногда я раздумываю о своем образовании. После Второй мировой войны я некоторое время учился в Чикагском университете. Я был студентом факультета антропологии. В то время нас учили, что абсолютно никакой разницы между людьми нет. Может быть, там до сих пор этому учат.И еще нас учили, что нет людей смешных, или противных, или злых. Незадолго перед смертью мой отец мне сказал:— Знаешь, у тебя ни в одном рассказе нет злоЯ ему сказал, что этому, как и многому другоПока я учился на антрополога, я работал породские газеты и АП, и ЮП*, и все такое. И мы давали сведения о процессах, о происшествиях, о полицейских участках, о пожарах, о службе спасеРепортеры передавали по телефону сведения журналистам, а те, слушая в наушники, отпечатыИ первое же происшествие, о котором я дал отВетеран собирался спустить свой лифт в под* АП — Ассошиэйтед Пресс; ЮП — Юнайтед Пресс. — Примеч. пер.ушел у него из-под ног, а потолок лифта раздавил его. Такие дела.Я все это передал по телефону, и женщина, ко— А жена его что сказала?— Она еще ничего не знает, — сказал я. — Это только что случилось.— Позвоните ей и возьмите у нее интервью.— Что-о-о?— Скажите, что вы капитан Финн из полицейТак я и сделал. Она сказала все, что можно было ожидать. Что у них ребенок. Ну и вообще...Когда я приехал в контору, эта журналистка спросила меня (просто из бабьего любопытства), как выглядел этот раздавленный человек, когда его расплющило.Я ей рассказал.— А вам было неприятно? — спросила она. Она жевала шоколадную конфету «Три мушкетера».— Что вы, Нэнси, — сказал я. — На войне я виЯ уже тогда обдумывал книгу про Дрезден. Тогмер, Хиросима. Я и сам не знал. О дрезденской бомбежке мало что просочилось в печать.Случайно я рассказал одному профессору ЧиЯ мог только повторять одно и то же:— Знаю. Знаю. Знаю.Конечно, Вторая мировая война всех очень ожесточила. А я стал заведующим отделом внешЧасто он с издевкой спрашивал меня, почему я не дослужился до офицерского чина. Как будто я сделал что-то скверное.Мы с женой давно спустили наш молодой житощими ветеранами войны и с их тощенькими жеТогда я написал в управление военно-воздушЯ прочел письмо вслух своей жене и сказал:— Господи ты Боже мой, совершенно секретТогда мы считали себя членами Мировой феЧерез несколько недель после телефонного разЯ взял с собой двух девчурок, мою дочку Нанни и ее лучшую подружку Элисон Митчелл. Они никогда не выезжали с мыса Код. Когда мы увидели реку, пришлось остановить машину, чтобы они поВидели мы и водопады, потоки, скачущие со скал в долину Делавара. Много чего надо было по— Пора ехать, девочки, — говорил я. И мы уезИ солнце зашло, и мы поужинали в итальянЯ познакомился с его милейшей женой, Мэри, которой я посвящаю эту книгу. Еще я посвящаю книгу Герхарду Мюллеру, дрезденскому таксисту. Мэри О’Хэйр — медицинская сестра, чудесное заМэри полюбовалась двумя девчушками, кото