j
Название книги | Мемуары гейши /м/ |
Автор | Голден |
Год публикации | 2022 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-088390-5 |
EAN13 | 9785170883905 |
Артикул | P_9785170883905 |
Количество страниц | 512 |
Тип переплета | мяг. м |
Формат | - |
Вес, г | 1440 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
АРТУР ГОЛДЕНМЕМУАРЫ ГЕЙШИИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАУДК 821.111-31(73)ББК 84(7Сое)-44Г60Серия «Эксклюзивная классика»Arthur GoldenMEMOIRS OF A GEISHAПеревод с английского О. РебрикСерийное оформление А. Фереза, Е. ФерезПечатается с разрешения издательства Alfred A. Knopf, an imprint of The Knopf Doubleday Group, a division of Random House, Inc.Голден, Артур.Г60 Мемуары гейши : [роман] / Артур Голден ; [пер. с англ. О. Ребрик]. — Москва : Издательство АСТ, 2022. — 512 с. — (Эксклюзивная классика).ISBN 978-5-17-088390-5Искусство гейши — не обольщать мужчин, но поУДК 821.111-31(73)ББК 84(7Сое)-44ISBN 978-5-17-088390-5© Arthur Golden,1997© Издание на русском языкеAST Publishers, 2022Глава 1Представьте себе, что мы сидим в тихой комнате, смотрим в сад и, потягивая зеленый чай, беседуем о давно минувших событиях. И я говорю вам:— День, когда я встретила этого человека, был и лучшим, и худшим в моей жизни.Я полагаю, после этого вы должны отставить свою чашку и спросить:— Так каким же он все-таки был? Лучшим или худшим? Ведь не мог же он быть лучшим и худшим одновременно.Я бы тоже сочла это забавным и согласилась с ваЯ родилась и воспитывалась не для того, чтобы стать гейшей Киото, и даже родилась я не в КиоИ никому еще не говорила о том, как стала гейшей или каково ею быть.Многие просто предполагали, что, возможно, гей— Йоридо! Это место, где я выросла.Бедный господин! Какая же гамма чувств отрази— Йоридо? — переспросил он. — Не может быть!Я очень долго вырабатывала улыбку, называя ее для себя «улыбкой но» за ее сходство с застывшими чертами масок но, которую можно интерпретиро— Потрясающе! — воскликнул он и рассмеялся. — Ты выросла на такой помойке, как Йоридо. Это все равно что приготовить чай в ведре. — И, смеясь, проПризнаюсь, не очень приятно думать о себе как о чае, приготовленном в ведре, но отчасти это было правдой. Что и говорить, я выросла в Йоридо, котодолжающих там жить, то у них, как правило, просто нет возможности оттуда уехать. Вас, наверное, интеВ нашей небольшой рыбацкой деревушке Йоридо я жила в эдаком «подвыпившем» домишке, стоящем у скалы и обдуваемом постоянными ветрами. Океан рядом всегда дышал с присвистом, а время от времеВнутри этого «подвыпившего» дома я и жила дотреблять одновременно. Природа сыграла с ней злую шутку. Она дала ей пухлые материнские губы и углоМама объясняла, что вышла замуж за моего отца из-за преобладания в ее натуре воды, а в его — дерева, двух элементов, дополняющих друг друга. Люди, знавВ возрасте шести или семи лет я неожиданно узна— Отец, почему вы такой старый?Он приподнял брови таким образом, что они об— Не знаю.Когда я задала тот же вопрос маме, она взглядом дала мне понять, что ответит в другой раз. На следу— Мацу, жена Сакамото Минору. — Сакамото Минору — имя моего отца. — Умерла в двадцать чеНа последней плите было написано все то же саMacao — и возраста — три года. Оказывается, мой отец уже был женат раньБлагодаря союзу воды и дерева у родителей на свет появились дети с удачным сочетанием элементов. В то время как я была очень похожа на мать и даже унаслеИменно рыбой, а не ножом во время ее чистки. Она шла с горы из деревни и несла завернутую в бумагу рыбу. Сверток выскользнул из рук Сацу, упал на ногу и порезал ее плавником.Наши родители хотели иметь еще детей, помимо Сацу и меня. Отец мечтал о сыне, с которым мог бы рыбачить. Но когда мне исполнилось семь лет, мама внезапно заболела, видимо, раком кости, и с этого момента я не могла понять, что с ней происходит. Единственное, что помогало ей от боли, — сон, поИногда она вдруг резко худела, но затем так же быстро поправлялась. К тому времени, когда мне исОднажды вечером, когда я сидела на полу в нашей темной прихожей и напевала песенку пойманному утром сверчку, из-за двери раздался голос:— Эй! Откройте, это доктор Миура!Доктор Миура приезжал в нашу рыбацкую деревДоктора Миура в нашей деревне считали важной персоной. Он учился в Токио, знал больше, чем кто- либо, китайских иероглифов и был слишком горд, чтобы заметить такое создание, как я. Когда я откры— Как бы я хотел, — сказал он отцу, — жить, как ты, рыбачить целыми днями в море. Славно! А в не— Вы думаете? — спросил отец.— Дело в том, что всю следующую неделю меня не будет. Может, ты все-таки разбудишь ее?Какое-то время отцу понадобилось на то, чтобы выпутать руки из сети, но в конце концов он встал.— Чио-сан, — сказал он мне, — принеси доктору чашечку чаю.Тогда меня звали Чио, и только спустя годы я стала известна как гейша Саюри.Отец с доктором пошли в комнату, где спала мама. Мои попытки подслушать под дверью их разговор ни к чему не привели. Я слышала лишь мамины стоны и ничего из того, о чем они говорили. Я занялась при— Пришло время сказать тебе кое-что, Сакамото- сан, — начал доктор Миура. — Тебе нужно поговорить с одной женщиной в деревне. По-моему, ее зовут Суд- жи. Закажи ей новое красивое платье для своей жены.— У меня нет денег, доктор, — сказал отец.— Мы все в последнее время стали беднее. Я по— Она скоро умрет?— Возможно, еще через несколько недель. У нее ужасные боли, и смерть избавит ее от страданий.Услышав это, я перестала воспринимать их го— Я думал, что умру первым, — сказал отец.— Ты уже не молод, Сакамото-сан, но у тебя крепОни еще немного поговорили о таблетках, и док— Должен сказать тебе что-то очень важное, — произнес он.Его лицо словно окаменело. Глаза бегали, будто он потерял над ними контроль. Я думала, отец собираСемейный буддийский алтарь покоился на старом сундуке рядом с кухней и являлся единственной цен— Но, отец, разве там уже ничего нет?Я надеялась, он ответит, но он лишь жестом поДорога от нашего дома к деревне шла вдоль берега, мимо скал. Идти в такое ненастье казалось невероЙоридо — маленький населенный пункт, располоФигуры рыбаков становились размытыми, а постеВ Йоридо всего одна дорога, и ведет она прямо к двери Японской береговой компании морепродукЯ видела господина Танака в нашей деревне много раз. Он жил в большом поселке неподалеку, но кажскивали, как хрустящая корочка на зажаренной рыЯ лежала на скользком столе, а господин Танака тряс мою голову и осматривал лицо. В какой-то мо— Я знаю тебя, — сказал он наконец. — Ты младДаже мне, ребенку, было ясно, что господин ТаВозможно, поэтому, когда он заговорил со мной, я от неожиданности расплакалась. Господин Танака приподнял и посадил меня. Я подумала, что он хочет отправить меня домой, но вместо этого он сказал:— Не глотай кровь, моя хорошая. Ты же не хо— Вы предлагаете девчонке сплевывать кровь в том месте, где мы держим рыбу? — возмутился один из рыбаков.Рыбаки очень суеверны. Особенно они не любят, когда женщины касаются всего, что имеет отношение к рыбе и ее добыче. Однажды утром рыбак из нашей деревни, увидев свою дочь играющей в его лодке, избил ее палкой, а затем протер лодку саке. Но да— Если вы боитесь, что ее плевки могут смыть ры— Дело не в рыбьих кишках, господин.— Я могу вас заверить, ее кровь — самое чистое из всего побывавшего на этом полу, с тех пор как мы с вами родились. Так что давай, — сказал господин Танака, на этот раз обращаясь ко мне, — сплевывай.Я в растерянности сидела на скользком столе и не знала, как поступить. С одной стороны, я боялась ос— Я не знаю, где его искать, — сказал Суджи, но, как мне показалось, он просто не хотел мне помочь.Я сказала господину Танака, что доктор совсем не— А где твой дом? — спросил господин Танака.— Это маленький «подвыпивший» домик на скалах.— Что значит «подвыпивший»?— Просто он стоит, склонившись на один бок, словно много выпил.Господин Танака явно не представлял, как можно воспользоваться этой информацией.— Итак, Суджи, иди к «подвыпившему» дому СаЯ думала, отправив помощника за доктором, го— Зато у тебя на лице теперь появился баклажан, маленькая дочь Сакамото.Он подошел к столу, достал из ящика маленькое зеркальце и протянул его мне. Мои губы опухли, по— Но что меня действительно интересует, — про— У меня мамины глаза, — ответила я, — а лицо отца до такой степени покрыто морщинами, что я и не знаю, как он на самом деле выглядит.— Когда-нибудь у тебя тоже появятся морщины.— Но некоторые морщины — его заслуга. Его за— Не очень хорошо так говорить об отце, но я поЕго следующие слова вогнали меня в краску.— Тогда скажи, как старый морщинистый человек с яйцом вместо головы может иметь такую красивую дочь?Годы спустя меня называли красивой так часто, что я даже не помню, кто и когда это делал, ведь гейш всегда называют красивыми независимо от тоПосле того как доктор Миура подлечил мои губы, я купила ладан, за которым послал меня отец, и возПосле ужина отец пошел в деревню посмотреть на игру рыбаков в японские шахматы, а мы с Сацу молча убирались на кухне. Я пыталась вспомнить чувства, вызванные во мне господином Танака, но холодная, унылая атмосфера нашего дома отгоняла все приятщие мысли о смерти мамы. Интересно, как скоро ма— Сацу-сан, я себя не очень хорошо чувствую.— Выйди на улицу и погрейся в ванне, — сказала она и убрала мокрой рукой с глаз свои непослушные волосы.— Но я не хочу принимать ванну, — возразила я. — Сацу, мама скоро умрет...— В этой кастрюле трещина. Посмотри!— Да нет в ней трещины, — ответила я. — Это просто царапина, и она всегда на ней была.— Но тогда почему кастрюля пропускает воду?— Ты ее выплеснула, я сама видела.В этот момент на лице Сацу обозначилось выГлава 2На следующее утро, пытаясь немного развеяться, я пошла поплавать в пруду, расположенном недалеко от нашего дома. В хорошую погоду деревенские де— Смотрите, перед вами гора Фудзи!Но у нее не было ничего другого, и она продолжаОколо полудня я отправилась домой перекусить. Сацу ушла с пруда гораздо раньше с сыном помощС тех пор как мама заболела, сестра сильно попра— Чио-сан, почему ты сидишь на корточках под деревом?Можете себе представить, во что была одета возКогда я обернулась, продолжая сидеть на корВряд ли кто-нибудь другой в тот момент мог так сму— Это, видимо, и есть твой «подвыпивший» до— Это моя сестра, господин Танака. Я жду, когда они уйдут.Господин Танака громко крикнул. Сын Суджи, а вслед за ним и сестра убежали.— Путь свободен, — сказал господин Танака, — можешь идти домой и одеться. Когда увидишь свою сестру, передай ей, пожалуйста, вот это.Он протянул мне завернутый в рисовую бумагу па— Это китайские травы, — сказал он. — Не верь доктору Миура, если он скажет об их бесполезности. Пусть твоя сестра добавит травы в чай для матери. Это облегчит ее боль. Они действительно очень ценные. Старайтесь тратить их разумно.— В таком случае я лучше все сделаю сама. Моя сестра не очень хорошо готовит чай.— Доктор Миура рассказал мне о тяжелой болезни твоей матери, — сказал господин Танака. — Теперь ты говоришь мне, что твоей сестре нельзя доверить даже приготовление чая! Ведь ваш отец очень стар, что же будет с тобой, Чио-сан? А кто заботится о тебе сейчас?— Я могу позаботиться о себе сама.— Я знаю одного человека, сейчас он гораздо старше тебя, но когда он был мальчишкой примервека Танака Ичиро, — продолжал он. — Да, это я. Хотя тогда меня звали Мориаши Ичиро. Меня взяли в семью Танака в двенадцатилетнем возрасте. Прошло какое-то время, я женился на их дочери, и они меня усыновили. Теперь я веду семейный бизнес, руковожу Компанией морепродуктов. И можно сказать, в конце концов у меня все сложилось нормально. Возможно, что-то подобное произойдет и с тобой.На какое-то мгновение мой взгляд остановил— Я думаю, вряд ли кто-нибудь согласится удоче— Ты так думаешь? Но ты же неглупая девочка, разве не так? Ты называешь свой дом «подвыпив— Но она действительно похожа на яйцо!— Тем не менее так не очень хорошо говорить. Ну а теперь беги, Чио-сан. Ты же хочешь пообедать, не так ли? Если твоя сестра сварила суп, ты сможешь лечь на пол и выпить то, что она расплескала.С тех пор я стала мечтать, что господин Танака удочерит меня, и мне от этого становилось чуть легче. Я была готова ухватиться за все, что обещало мне спозадолго до болезни мамы. Однажды — мне было тогда около четырех лет — мы с мамой пошли на деревенЧерез неделю или чуть больше, когда мои фанта— Итак, Сакамото-сан, как ты относишься к мо— Не знаю, господин, — ответил отец. — Не могу представить, чтобы девочки жили где-нибудь еще.— Я понимаю, но всем вам так будет гораздо лучПосле этих слов господин Танака направился к выходу. Мы столкнулись в дверях, и я сделала вид, будто только вошла.— Я говорил с твоим отцом о вас, Чио-сан, — скаЯ сказала, что это замечательно. И всем своим виНа следующий день, перед встречей с господиКогда мы с Сацу подошли к Компании морепро— Вы едете в город Сензуру, маленькие рыбки! Все будет хорошо.В том, чтобы говорить им правду, я не видела ниСпустя какое-то время господин Танака вышел на улицу и велел мне и Сацу залезать вместе с ним на сиденье повозки. Я оказалась посредине, достаточно близко к господину Танака, чтобы чувствовать факЯ все время оглядывалась назад, на рыбу, бултыих заметил. Он подобрал рыбу, опять сел рядом с на— Бедная рыбка! — сказала я.— Ты прямо как моя жена. Обычно ей привозят уже почти мертвую рыбу, но когда она готовит краИ господин Танака обучил меня маленькой песенМаленький окунь, о, маленький окунь!Спеши достичь состояния Будды!Затем он обучил меня еще одной песенке, колыЗасыпай, хорошая камбала!Когда все спят —Даже птицы и овцыВ садах и полях,Звезды этим вечеромРазольют свой серебряный свет В окна.Мы поднялись на вершину, и перед нами предстал город Сензуру. Стоял серый день, небо затянули обГород Сензуру оказался грязным и вонючим. Дажеот океана шел отвратительный запах, как будто в нем разлагалась рыба. Вокруг пирса плавали гнилые овоМы с Сацу долго сидели на пирсе, пока не подоНа возвышении, на диванных подушках, восседаГосподин Танака сказал ей:— Это Чио-сан и ее старшая сестра Сацу-сан.Я слегка поклонилась, а Госпожа Беспокойство кивнула мне в ответ. Потом она тяжело вздохнула и принялась теребить бородавку на шее. Я попыталась отвести взгляд, но ее глаза пристально изучали меня.— Итак, тебя зовут Сацу-сан? — спросила она, продолжая рассматривать меня.— Сацу — это я, — сказала сестра.— Когда ты родилась?Сацу продолжало казаться, что Госпожа Беспокой— Она родилась в год Быка.Старуха протянула руки и дотронулась до меня. Причем сделала это очень странным образом — тол— Эта девочка очень хорошенькая, не правда ли? Такие необычные глаза! К тому же она умна, это сразу видно. Вы только посмотрите на ее лоб!Тут она повернулась к моей сестре и сказала:— Так, хорошо. Год Быка, пятнадцать лет от роду, планета Венера, шесть, белый цвет... Подойди чуть ближе.Сацу подошла. Госпожа Беспокойство принялась изучать ее лицо не только глазами, но и подушечками пальцев. Долгое время она под разными углами рас— Ты родилась в год Обезьяны, я могла бы скаТеперь она начала проделывать со мной то же санятный только ему знак, и он вышел, закрыв за собой дверь. Госпожа Беспокойство развязала Сацу рубашку и сняла ее. Она поворачивала ее, поднимала ей руки, осматривала спину. Я оцепенела. Конечно, я видела Сацу обнаженной и раньше, но то, каким образом Госпожа Беспокойство осматривала мою сестру, по— Сними трусы, — велела она.По выражению лица Сацу было понятно, наскольТо же самое Госпожа Беспокойство проделала и со мной. В мгновение ока она спустила мне штаны, раз— Девочки здоровы, — сказала она вернувшемуся в комнату господину Танака, — и подходят по всем статьям. Обе они нетронуты. У старшей больше дере— Я считаю, они обе очень симпатичные девочки, каждая по-своему, — сказал он. — Давай я тебя проКогда господин Танака вышел, я обернулась к Са— Кто эта ужасная женщина? — спросила она меня.— Должно быть, предсказательница. Возможно, господин Танака хочет знать о нас как можно больше...— Но почему она осматривала нас таким ужасным образом?— Сацу-сан, неужели ты не понимаешь? Господин Танака хочет удочерить нас.Услышав это, она заморгала, будто ей в глаз попал какой-то жучок.— О чем ты говоришь, господин Танака не может удочерить нас.— Но отец так стар. и теперь, когда наша мама больна, я думаю, господин Танака беспокоится о наОт этих слов Сацу оцепенела. Я видела, как она пытается убедить себя, что ничего не изменится и мы по-прежнему будем жить в нашем «подвыпившем» домике. Она, как из губки, понемногу выжимала изменя всю информацию, и постепенно ее лицо сноДом господина Танака стоял в конце улицы, на краю города. Его окружали вековые сосны, насыщаюЯ босиком гонялась за ней по лесу, пока не поймабитого мусором. Таро хорошо относился к незнакомКак мне хотелось, чтобы Кунико стала моей сеРазница между жизнью в доме господина Танака и жизнью в Йоридо оказалась такой же огромной, как между запахом приготовляемой пищи и вкуснейшей едой во рту.Когда стемнело, мы вымыли руки и ноги в родниЗа едой царило молчание. Я представляла себе го— Тихо! — сказала она. — Мы пойдем за моим отМы прошли по переулку и вышли на главную улицу Сензуру, следуя на некотором расстоянии за господином Танака, и через несколько минут оказались у дома с освещенными изнутри окнами, закрытыми бумаж— Это чайный дом, — сказала она, — где гейши развлекают мужчин. Мой отец приходит сюда почти каждый вечер. Не знаю, почему ему здесь так нравитЯ опять стала смотреть в щелку и увидела, как по стене скользнула чья-то тень и появилась женщина, одетая в мягкое розовое кимоно, расписанное белыa волосы украшали живые лилии. Я никогда не видела такой элегантной одежды. Никто из женщин Йоридо не носил ничего более нарядноНо в отличие от одежды сама женщина оказалась совсем не так привлекательна. Ее зубы настолько сильно выдавались вперед, что губы даже не закрывали их. Голова была такой узкой, что я даже подумала, не зажимали ли ее в детстве между двумя досками. Вы можете подумать, я несправедлива к ней. Но меня просто поразил господин Танака, не отрывавший глаз от женщины, которую никто бы не назвал красивой. Господин Танака продолжал смотреть на нее, в то вреТеперь наступила очередь Кунико наблюдать в щелку за происходящим. Удовлетворив свое любоСацу уже посапывала, когда мы с Кунико ложи— Ты знала, что я буду жить с тобой?Я думала, мой вопрос настолько удивит ее, что она откроет глаза или даже сядет на кровати. Но мой воГлава 3Когда мы вернулись домой, мама, как мне покапени, что это даже трудно передать. Во второй полоНочью, лежа на кровати, я попыталась рассмотреть возникшую ситуацию со всех сторон, убеждая себя в том, что все, так или иначе, будет хорошо. Прежде всего я представила, как мы будем жить без мамы. Даже если мы выживем и господин Танака удочерит нас, соОднажды жарким летним утром, возвращаясь из деревни, я вдруг услышала позади себя шум и, огля— Господин Танака велел тебе с сестрой... прийти в деревню. как можно скорее.Утром мне показалось странным, что отец не по— А как же мой отец? — спросила я. — Господин Танака ничего не сказал о нем?— Давай пошли, Чио-сан, — сказал он мне. — Иди найди свою сестру.И хотя мне это и не понравилось, я все равно поЯ нарушила молчание:— Отец, господин Танака ждет нас с Сацу в деСацу сняла свой фартук, повесила его на крючок и вышла за дверь. Отец не ответил. Он смотрел в ту точку, где только что была Сацу, затем перевел взгляд и кивнул. В этот момент в соседней комнате вскрикСацу уже почти дошла до деревни, когда я догнала ее. Мысленно я представляла себе этот день много раз и уже давным-давно, но не думала, что мною овладеет такой страх. Казалось, для Сацу этот поход в деревню ничем не отличался от любого другого. Она даже не стряхнула с рук золу и, поправляя волосы, испачкала ею свое лицо. Мне не хотелось, чтобы господин ТаПодойдя к зданию Компании, я поклонилась и по— Господин Суджи поедет впереди со мной, — сказал он, — а ты и Шизу-сан садитесь сзади.Именно так и сказал: Шизу-сан. Меня обидело, что он так переврал имя моей сестры, но она этого даже не заметила. Она залезла в дальний угол повозЗа всю поездку мы с Сацу не проронили ни слова, и только когда повозка перевалила за холм и стал ви— Поезд!Я выглянула из повозки в надежде увидеть где- нибудь вдалеке направляющийся в город поезд, но вдруг поняла, что мы едем вовсе не к дому господина Танака.Повозка подъехала к железнодорожным путям на окраине города и остановилась. В окружении мешков и корзин толпился народ. В толпе я заметила ГоспоГосподин Танака представил нас этому человеку, назвав его Бэкку. Господин Бэкку молча пристально посмотрел на меня и с некоторым недоумением, как мне показалось, на Сацу.Господин Танака сказал ему:— Я взял с собой Суджи из Йоридо. Может, ты хо— Нет-нет, — отмахнулся господин Бэкку.Я, конечно, не ожидала такого поворота событий и попыталась спросить, куда мы едем. Но казалось, никто не хотел меня слушать, поэтому я задала этот же вопрос себе. Я решила, что господина Танака не удовлетворили слова, сказанные о нас Госпожой БесПока я мысленно старалась успокоить себя, Госпо— Теперь послушайте меня. Вы обе гадкие девчонПо выражению лица Госпожи Беспокойство я по— Что происходит? — спросил он. — Если вы хотите еще что-то сказать этим девочкам, делайте это в моем присутствии. У вас нет оснований так обра— Я могу еще очень много им сказать, но поезд уже подъезжает, — ответила Госпожа Беспокойство.И действительно, из-за поворота появился поезд.Господин Танака отвел нас на платформу, где заМата по! — «Мы снова встретимся!»Или:Матте йо! — «Ждите!»Или даже:Ма... деио! — «Что ж, езжайте!»Когда я выглянула из окна, господин Танака уже направлялся к своей повозке, а Госпожа Беспокойство вытирала руки о кимоно.Через минуту я услышала голос сестры:— Чио-сан! — Я закрыла лицо руками, готовая, есМне показалось, ее устроил бы однозначный от— Рыба! Какое же зловоние вы обе распростраОн достал из своей сумки гребень и начал приче— В Киото, — ответил за нее господин Бэкку.Мне стало так нехорошо от его ответа, что я не смогла заставить себя посмотреть Сацу в глаза. Даже город Сензуру казался нам далеким местом. Что уж говорить о Киото!.. Для меня это звучало так же, как Гонконг или Нью-Йорк, о котором я однажды слышаМы ехали на поезде много часов, и за все это вреМы вышли из поезда на станции в большом гороПока поезд приближался к Киото, мне удалось неми вдалеке вершинами гор. До тех пор я и не догадыГосподин Бэкку вел нас под локти, будто мы были парой ведер, которые он нес от колодца. Может, он боялся, что я убегу, если он хоть на минуту меня отТогда, в 1930 году, в Киото работало множество рикш. Они рядами выстраивались перед станцией. Мы сели в повозку рикши по обе стороны от госпо— Томинаго-чо, в Джионе.Возница молча поехал. Когда мы проехали пару кварталов, я набралась смелости и спросила господи— Не скажете ли вы, куда мы все-таки едем?Казалось, он не собирается отвечать, но все-таки сказал:— В ваш новый дом.При этих словах мои глаза наполнились слезами, а Сацу захныкала. Я уже готова была сама расплакатьВскоре мы свернули на проспект, показавшийся мне шире, чем весь Йоридо. Я с трудом видела другую сторону проспекта из-за множества людей, велосипелись, как будто их сделали не для того, чтобы служить людям, а чтобы причинять им боль.Мне становилось тревожнее по мере того, как наЗатем на другой улице я увидела театр минамиза с такой грандиозной черепичной крышей, что приСпустя какое-то время рикша свернул на аллею, вдоль которой стояли деревянные дома, образующие как бы один бесконечный фасад. Почему-то при виде этих зданий я опять почувствовала себя потерянной. По улице куда-то спешили женщины в кимоно, каНаконец мы остановились перед входом в один из домов, господин Бэкку вышел и велел выйти мне. По— Сиди! — сказал он ей. — Ты поедешь в другое место.Я посмотрела на Сацу, а она на меня. Наверное, впервые за все время мы поняли чувства друг друга. Но это продолжалось лишь какое-то мгновение, а поГосподин Бэкку буквально волоком втащил меня внутрь дома и поставил на ноги. На лестнице стояла удивительно красивая женщина в роскошном кимокимоно было несравненно изысканнее: нежно-голуТак произошло мое знакомство с Хацумомо — в то время одной из самых известных гейш в районе Джи- он, хотя тогда, конечно, я этого не знала. Она была невысокого роста, край ее прически едва доходил до плеча господина Бэкку. Меня так поразила ее внеш— Господин Бэкку, вы не могли бы убрать этот муНа ее пути не было никакого мусора, она имела в виду меня.— Здесь достаточно места, чтобы пройти, — отвеНеожиданно за ее спиной возникла немолодая женщина, высокая и узловатая, как бамбуковый шест.— Я не знаю, как тебя вообще терпят, Хацумомо- сан, — сказала женщина.Но тем не менее она жестом велела господину Бэкку вывести меня опять на улицу, что он и сделал. Ужасной походкой — одно бедро у нее сильно выдавалось в сторону — женщина подошла к крошечному ящику, висевшему на стене, и достала предмет, поХацумомо вышла, причем такими мелкими шажкаПожилая женщина, явно пожалев меня, дала мне выплакаться. Затем она подняла меня с колен, доста— Ну хватит, хватит. Не стоит так переживать. НиОна говорила с каким-то особым акцентом, таким же, как у господина Бэкку и Хацумомо. Он так отлименя, лицо ее при этом вытянулось, и произнесла низким голосом:— Боже! Какие потрясающие глаза! Ты очень краЯ решила, что мама этой женщины очень старая, потому что среди ее седых волос, собранных сзади в пучок, лишь кое-где виднелись тонкие черные поАнти вывела меня за дверь, и я очутилась в довольРассмотрев все здания, я отметила, что главное из них — самое красивое. В Йоридо деревянные поЯ стояла в коридоре и пыталась понять, что собой представляет место, куда меня привезли. Почему-то мне уже в который раз за последнее время стало очень страшно. Анти ушла на кухню и разговаривала с кем- то хриплым голосом. В коридор вышла девочка приДевочка поставила ведро, спрятала язык и, убирая прядь волос за ухо, оглядела меня с ног до головы. Я думала, она скажет что-нибудь, но она продолжала молча рассматривать меня, причем так, будто решала, укусить ей меня или нет. Действительно, она казалась голодной. В конце концов Тыква наклонилась ко мне и прошептала:— Откуда ты вообще такая взялась?Я понимала, ей ничего не скажет название Йори- до, ведь у нее такой же странный акцент, как и у всех вокруг. Я была уверена, она не знает названия моей деревни. Поэтому сказала, что только приехала.— Я не надеялась увидеть здесь свою ровесницу, — сказала она мне. — А что у тебя с глазами?В это время из кухни вернулась Анти, прогнала Тыкву, взяла ведро, мою одежду и повела меня во внутренний двор, покрытый столетним мхом. К складу вели каменные плиты. Во дворе, из-за туалетов, расСтарая повариха и несколько слуг спустились в ко— Теперь послушай меня, моя девочка, — сказа— Что же будет, если они не захотят меня оста— Для тебя будет лучше, если они тебя оставят.— Могу я вас спросить, что это за место?— Это окейя, — ответила она, — место, где живут гейши. Если ты будешь усердно трудиться, то вырасзываний. Если же она задаст какой-нибудь вопрос, ни в коем случае не отвечай на него, я сама отвечу за теМне так и не довелось узнать, о чем именно пе— Умеко-сан! — прокричала Анти имя повара. — Принеси Грэнни чай.— Я не хочу чаю, — послышался сердитый голос.— Грэнни, — прозвучал голос, скорее всего при— А это новая девочка, Мама, — сказала Анти и слегка подтолкнула меня, чтобы я поклонилась.Я упала на колени и поклонилась так низко, что почувствовала затхлый запах фундамента. Потом я опять услышала голос Мамы:— Подойди поближе. Я хочу посмотреть на тебя.Я была уверена, она скажет мне что-нибудь еще, после того как я подойду к ней, но она достала трубку, затем из кармашка на рукаве кимоно вытащила шелжить своей жизнью. Чем больше я смотрела на МаУвиденное так поразило меня, так много мыслей пронеслось в моей голове, что я сделала практически все, от чего меня предостерегала Анти. Я посмотреКраски на ее лице перемешались: красные, цвета мяса, края век, а десны и язык — серые. Причинойэтому была особая диета, которой Мама вынужденно придерживалась последние несколько лет, но, глядя на нее, я не могла отделаться от чувства, что передо мной дерево, сбрасывающее свои листья. И мне захо— Что ты рассматриваешь?— Извините, госпожа. Я рассматриваю ваше киДолжно быть, я ответила правильно, если в такой ситуации это вообще возможно, потому что она изда— Тебе понравилось кимоно? — спросила она, продолжая то ли кашлять, то ли смеяться. — Ты хоть представляешь, сколько оно стоит?— Нет, госпожа.— По крайней мере больше, чем ты, это точно.В этот момент появилась служанка с чаем. Пока накрывали стол, мне удалось бросить взгляд на Грэн- ни. Если Мама была полной, с короткими пальцами и толстой шеей, то Грэнни — старой и сморщенной, приблизительно возраста моего отца, но выглядевшей так, словно она иссушала себя медитацией. Ее волосы напомнили мне спутанные шелковые нити, потому что сквозь них виднелась кожа, покрытая чередующиПрежде чем заговорить, она сделала глубокий вдох, выдохнула воздух и пробормотала:— Разве я не сказала, что не хочу никакого чая?Она опять вздохнула, покачала головой и обрати— Сколько тебе лет, малышка?— Она года Обезьяны, — ответила за меня Анти.— Глупое создание — обезьяна, — произнесла Грэнни.— Девять лет, — сказала Мама. — Анти, что ты о ней думаешь?Анти встала напротив меня, приподняла мою го— В ней много воды.— Красивые глаза, — сказала Мама. — Ты видела, Грэнни?— Мне кажется, она глупа, — сказала Грэнни. — Хватит нам обезьян.— Я уверена, ты права, — согласилась с ней Ан— С таким количеством воды в ее натуре, — скаГрэнни, оказывается, больше всего в жизни боя— Несмотря ни на что, она довольно мила, правда же? — спросила Мама.— В Джионе очень много милых девочек, — сказаПосле этого Грэнни встала, и Анти проводила ее из комнаты. Я слышала, как входная дверь открылась и закрылась, и вскоре Анти вернулась в комнату.— У тебя есть вши? — спросила Мама.— Нет, — ответила я.— Тебе следует научиться говорить более вежливо. Анти, постриги ее, пожалуйста, на всякий случай.Анти позвала служанку и попросила ее принести ножницы.— Итак, малышка, — обратилась Мама ко мне, — ты сейчас в Киото и либо научишься себя вести, либо будешь бита. Избивает здесь обычно Грэнни, поэтому тебе будет несладко. Мой тебе совет: работай очень прилежно и никогда не покидай окейю без разрешеМама набила трубку и пристально посмотрела на меня. Я не осмелилась сдвинуться с места до тех пор, пока она не разрешила мне уйти. Я подумала о своей сестре, наверное, тоже сейчас стоящей перед какой- нибудь суровой женщиной где-нибудь в другом доме в этом ужасном городе. И я вдруг представила свою бедную больную маму, с трудом приподнимающуюся на локте, чтобы посмотреть, где же мы. Мне не хоГлава 4В первые дни пребывания в этом странном месте мне казалось, что лучше потерять руки и ноги, чем семью и дом. Я уже не сомневалась — так, как я жила прежде, мне уже никогда не придется жить. Я думалатолько о том, насколько я несчастна, и, конечно, меМама обещала, что если я буду прилежно трудитьБольшей частью мне поручалась довольно простая работа. Я убирала в комнатах, подметала грязный коМне не поручалось прислуживать Грэнни, так, по крайней мере, я поняла из слов Анти. Но если Грэнни вызывала меня, я не могла проигнорировать просьбу главного человека в окейе. Однажды, например, я не— Где эта девчонка? Пришлите ее ко мне!Я отставила поднос с чаем и поспешила в комнату, где завтракала Грэнни.— Не кажется ли тебе, что в этой комнате слиш— Извините, Грэнни. Я не знала, что вам жарко.— Мне жарко, неужели не видно?Она ела рис, и несколько зерен повисли на ее нижней губе. Глядя на нее, я бы не подумала, что ей плохо, но все же направилась к окну и открыла его. В комнату тут же влетела муха и стала кружить над ее едой.— Что с тобой происходит? — спросила она, отЯ извинилась и сказала, что принесу хлопушку для мух.— И убьешь муху на моей еде? Нет-нет, не нужТак я стояла рядом с Грэнни, пока она ела, и в коXIV, взявшем ее, четырнадцаДело заключалось в особой нелюбви Грэнни к одиОднажды, спустя три недели после моего появлеубрать у нее до того, как она уйдет из окейи на урок танца. К сожалению, в то утро Грэнни задержала меня почти до обеда.Хацумомо принадлежала самая большая комната в окейе, больше, чем весь наш дом в Йоридо. Я не могла понять, почему ее комната настолько больше, чем у всех остальных, пока старшие девушки не объ— О, это ты? Я вижу, ты наводишь порядок в мо— Прошу прощения, но я только передвигаю их, чтобы вытереть под ними пыль.— Но ведь если ты будешь дотрагиваться до них, они станут пахнуть так же, как ты, — сказала она. — А потом мужчины будут говорить мне: «Хацумомо- сан, почему ты воняешь, как невежественная девчонеще раз. Итак, почему ты не должна дотрагиваться до моей косметики?Я долго заставляла себя произнести это и в конце концов сказала:— Потому что вы станете пахнуть так же, как я.— Очень хорошо. И что мужчины будут говорить мне?— Они будут говорить: «О, Хацумомо, от тебя пах— Хм... Что-то мне не нравится в том, как ты проЯ стояла перед ней с опущенной головой, но ког— Ты так удивлена! Неужели я ничего не говорила тебе? Она приходила сюда и рассказала мне, где жи— Хацумомо-сан.— Ты хочешь узнать, где она? Хорошо, ты смоМне не хотелось ее злить, но все же, прежде чем вый— Хацумомо-сан, я знаю, вы меня не любите, — сказала я. — Но не были бы вы так добры сообщить мне, где ее искать. В благодарность за это я обещаю вас больше никогда не беспокоить.Мне показалось, Хацумомо очень обрадовали мои слова, лицо ее светилось от удовольствия. Признаться, я раньше не видела такой потрясающе красивой женщины. Мужчины на улице иногда останавлива— Разве я не велела тебе выйти из моей комнаты?От неожиданности я растерялась, выбежала из комнаты и упала в коридоре на пол, закрыв лицо ру— Хацумомо! — закричала Мама, помогая мне подняться. — Что ты сделала Чио?— Она говорила о побеге из окейи. Я решила, будет лучше, если я ударю ее вместо вас. Мне кажется, вы очень заняты, чтобы заниматься этим самостоятельно.Мама позвала прислугу, попросила принести ей свежего имбиря, отвела меня к себе в комнату и уса— Извините, — сказала она в трубку своим резким голосом, — Хацумомо опять бьет девушек.В первые недели моего проживания в окейе я чувствовала противоестественное уважение к Мабила, когда кто-нибудь прикасался к ее постели, даПока Мама разговаривала по телефону, одна из служанок принесла имбирь и приложила его к мое— Теперь послушай меня, моя девочка. Возможно, ты слышала, как Хацумомо лжет. Но ей позволяется гораздо больше, чем другим, тем более тебе. Я хочу знать, почему она ударила тебя?— Она хотела, чтобы я ушла из ее комнаты, МаМама потребовала от меня повторить сказанное с правильным акцентом, принятым в Киото и так трудно дававшимся мне. Удовлетворенная ответом, она продолжила:— Мне кажется, ты не совсем понимаешь свои обязанности в окейе. Мы все здесь думаем только об одном: как помочь Хацумомо оставаться преуспеваюсамом деле целыми днями думает о том, как помочь Хацумомо. — Понять Мамины слова я совершенно не могла. Честно говоря, даже половую тряпку вряд ли удалось бы убедить, что Грэнни могла кому-ни— Да, Мама, я буду очень стараться.— Мне не хотелось бы еще раз услышать, что ты опять расстраиваешь Хацумомо. Другие маленькие девочки умудряются не попадаться ей на глаза, и тебе стоит последовать их примеру.— Конечно, Мама... Но прежде чем я пойду, можУ Мамы был особенный рот, слишком большой для ее лица, и поэтому основную часть времени он оставался открытым. Но сейчас она с усилием сжала свои зубы вместе, как будто давала мне возможность получше рассмотреть их. Оказывается, так выглядела ее улыбка. Я поняла это, услышав кашляющие звуки, означающие, что она смеется.— Почему я должна говорить тебе это? — спроОна еще несколько раз ухмыльнулась и махнула мне рукой, предлагая покинуть ее комнату.Когда я вышла из комнаты, Анти ждала меня на лестничной клетке с поручением. Она дала мне ведро и отправила на крышу.Я поднялась вверх по лестнице до люка, а затем чемы, так как водопровода в то время у нас еще не было. Погода стояла сухая, и в туалете стало вонять. Мне велели налить в бак столько воды, чтобы Анти смогла несколько раз сполоснуть туалет. Черепица в знойПримерно месяц спустя после моего приезда в окейю Мама объявила, что пришло время отправТыква, узнавшая, что поведет меня в школу следу— Ты ни в коем случае не должна проспать, — гоЯ видела, как рано утром готовая расплакаться Тыква выходит из окейи с глазами, не успевшимик тому времени как следует раскрыться. И в самом деле, я несколько раз слышала, как она плакала, проНа следующее утро я встала раньше, чем обычно, и впервые надела простое хлопчатобумажное белоОбеспокоенная Тыква ждала меня у входа. Я как раз собиралась засунуть ноги в ботинки, когда Грэнни позвала меня в свою комнату.— Нет! — закричала Тыква, и ее лицо начало расЯ хотела последовать ее совету, но Грэнни уже стояла в дверном проеме и ждала меня, испепеляя взглядом. И хотя она задержала меня не более чем на десять-пятнадцать минут, к тому времени у Тыквы в глазах стояли слезы. Когда мы наконец вышли, Тыква пошла так быстро, что я с трудом поспевала за ней.— Эта старуха ужасна! — сказала она. — После то— Для чего?— Моя мама часто говорила мне: «Зло распрострасле этой встречи умерла. Если ты не будешь очищать свои руки, то превратишься в сморщенную старую селедку, как Грэнни.Мы с Тыквой одного возраста и жили в абсолют— Тыква, ты родом из Киото? У тебя акцент почти такой же, как у всех здесь.— Я родилась в Саппоро. Но когда мне испол— Но почему ты не убежала в Саппоро?— Мой отец бедствовал и в прошлом году умер. Мне некуда бежать.— Когда я найду свою сестру, ты сможешь убежать с нами вместе.Зная, с каким трудом давалась Тыкве учеба, я ожидала, что ее очень обрадует мое предложение, но она ничего не ответила. К тому времени мы подош— Мой дядя очень хороший человек, — проговоТыква замолчала и устремила взгляд на что-то ле— О боже, Чио-сан! — воскликнула она. — НеужеЯ обернулась и увидела вход в окейю. На дверТыква принадлежала к типу женщин, склонныхк полноте. Иногда я слышала, как ее желудок урчит от голода. И все же я не верила, что она действитель— Тыква, если ты действительно голодна, ради бога, возьми рисовый пирог с полки. Ты же видишь, мухи уже полакомились этой рыбой.— Я больше, чем они, — сказала она, — к тому же есть подношение — святотатство.Она нагнулась и подняла рыбу.Я выросла в таком месте, где дети едят все, что движется. Однажды, в четыре года, с чьей-то подачки я съела живого сверчка. Но видеть Тыкву, стоящую посреди улицы с кусочком рыбы, облепленным му— Тыква, ты не сможешь его съесть, — сказала я. — Ведь это все равно что облизать мостовую.— А что ты имеешь против мостовой? — спросиИ с этими словами — я бы не поверила, если бы не увидела собственными глазами, — Тыква упала на колени и, сильно высунув язык, лизнула мостовую. Я открыла рот от удивления. Поднявшись на ноги, она выглядела так, будто и сама не верила в содеВсю дорогу от холма до деревянных ворот школьми. У самой узкой части пруда лежала каменная плиТыква поспешила ко входу в длинное деревян— Будь очень аккуратна, не наступи на чужие туфВнутри школьное здание выглядело старым и пыльным, как давно покинутый дом. В конце длинВ просторной классной комнате в традиционном японском стиле вдоль одной стены располагаласьбольшая доска, на которой на вешалках висели деПотом мы заходили в другие классные комнаты и «расписывались» таким же образом. У Тыквы в тот день было четыре урока — музыка, танцы, чайная цеВ окейе мы съели суп и тотчас же вернулись в шконами. Я, не отрываясь, следила за дверью в надежде в один прекрасный момент увидеть Сацу.Спустя какое-то время вошла учительница — маМышь встала коленями на подушечку перед класТа девушка, видимо, обладала большим самомнеТак продолжалось около часа, до тех пор пока очеПотом я поняла, почему Тыква так старалась не прийти в класс последней. Девочка с непричесанны— Не трать свое время на то, чтобы быть вежлиДевочка извинилась и начала играть, но учитель— Ты очень долго спишь по утрам. Ты хочешь, чтобы я учила тебя, а сама даже не удосужишься прийКогда урок закончился и класс отпустили, Тыква вывела меня на середину комнаты, и мы обе покло— Я бы хотела представить вам Чио, госпожа учиТыква вовсе не хотела меня обидеть. Так люди иногда говорят, стремясь выглядеть учтивыми. Моя собственная мать сказала бы на ее месте точно так же.Какое-то время Мышь молча разглядывала меня, а потом сказала:— Ты умная девочка. Я вижу это, даже не погоОна, безусловно, имела в виду Тыкву.— Пиши свое имя на доске как можно раньше каждое утро, — сказала она мне. — Веди себя тихо в классе. Я запрещаю любые разговоры! Будь всегда внимательна во время уроков. Если ты будешь выОна развернулась и вышла.В коридоре на перемене я безуспешно искала Сацу. Неужели я больше никогда ее не встречу? Увидев ме— Что с тобой случилось?— Ничего страшного. Просто я случайно прикуДля убедительности я тут же сильно прикусила гуНа следующих уроках Тыква оказалась, по крайПосле каждого урока Тыква представляла меня учителям. Одна учительница спросила меня:— Ты живешь с Тыквой в одной окейе?— Да, в окейе Нитта.— Значит, ты живешь с Хацумомо-сан.— Да. Хацумомо сейчас единственная гейша в на— Я буду учить тебя пению до тех пор, пока ты буГлава 5В тот же день Хацумомо отвела меня в регистраКлерк посмотрел на нас сквозь облако дыма и кивКогда мы вошли, Хацумомо пустила в ход свое обаяние. Тогда я впервые увидела, как она это делает.— Авайи-сан! — произнесла она.Я испугалась, хватит ли ей воздуха, потому что прозвучало это как «Авааа-йии-саааааааннннн!».Он отложил ручку и улыбнулся, при этом две его огромных щеки поднялись к ушам.— Да, Хацумомо-сан, — откликнулся он. — ЕсЕго речь напоминала громкий шепот из-за поАвайи, этот гигант размером с бегемота, был одет тем не менее в элегантное брючное кимоно. Его раХацумомо долго разговаривала с Авайи и наконец сообщила ему о цели своего визита. Она пришла зареэтого Авайи практически не обращал на меня внима— Я не верю своим глазам! Почему ты не сказала мне, что приведешь такую красивую девочку? Ее глаза цвета стекла...— Стекла? — переспросила Хацумомо. — У стекла нет цвета, Авайи-сан.— Конечно же, есть. Оно искристо-серое. Когда ты смотришься в зеркало, то видишь только себя, а я вижу и его цвет.— Да? А мне этот цвет неприятен. Я однажды видела, как море выбросило на берег мертвого чело— Наверное, ты слишком красива сама, чтобы видеть красоту вокруг, — сказал Авайи, открывая реКогда я услышала эти слова, я представила, как Сацу сидит перед Авайи и с ужасом смотрит ему в глаза. Она наверняка была именно в этой комнате; если меня регистрируют, значит, и она прошла че— Моя фамилия Сакамото, — ответила я. — Я роЯ думала, Хацумомо очень рассердит мой ответ, но мне показалось, она даже обрадовалась, что я завела об этом разговор.— Если она старше тебя, то ее должны были заТеперь я поняла причину радости Хацумомо. Она заранее знала ответ Авайи. Но в Киото есть и другие районы, где живут гейши, видимо, Сацу в одном из них. Я должна ее найти.Я вернулась в окейю, и Анти отвела меня в баню, расположенную в конце нашей улицы. Я ходила туда и раньше, но не с Анти, а со старшими служанками, снабжавшими меня кусочком мыла и небольшим поПосле бани мы вернулись в окейю, и я впервые надела ярко-голубое, с рисунком из зеленых листьев, шелковое кимоно, воротник и рукава которого обМне предложили сесть рядом с Хацумомо, где я могла видеть ее лицо в крошечном зеркале на ее сторазного размера и формы. Некоторые были широки— Это мои кисточки, — сказала она. — А это уз— Я ее не трогала.Она несколько раз понюхала закрытую баночку и сказала:— Да, ты не трогала.Потом поставила баночку, взяла три пигментные палочки и разложила передо мной на ладони, давая мне возможность хорошо разглядеть их.— Это тени. Можешь посмотреть.Я взяла одну палочку из ее рук. Она была размером с детский пальчик, но твердая и гладкая, как камень.Хацумомо убрала пигментные палочки и доста— Это — дерево паулония, мы используем его для подводки бровей. А это воск. — Она взяла два кусочка воска и дала мне в руки. — Как ты думаешь, для чего я тебе все это показываю?— Чтобы я поняла, как вы делаете макияж, — от— О боже, нет! Я показываю тебе все это, чтобы ты поняла — в макияже нет никакого волшебства. И один макияж не превратит несчастную Чио во что- то прекрасное.Хацумомо повернулась к зеркалу и начала открыпомета, и это чистая правда. В те годы многие гейОна увлажнила пигментные палочки и добавила краски на щеки. Я уже несколько раз видела, как Ха- цумомо заканчивала свой макияж. Каждый раз, в заГлава 6Что бы мы ни думали о Хацумомо, она была имдя поздно ночью домой, оказывалась в темном дворце со спящими слугами. Если она приходила слишком пьяной и не могла даже снять носки, кто-то должен был за нее это сделать. Если она хотела есть, ей, коНаша окейя не была исключением. Ждать и встреИ когда я видела луч света на своей постели, паОднажды вечером я уснула и проснулась только от хлопка открывшейся наружной двери. Хацумомо бы очень рассердилась, увидев меня спящей, поэтому я изо всех сил пыталась принять бодрый вид. Ког— До чего же ты хорошенькая, — сказал он низЯ решила, что это рабочий, и не понимала, почему он пришел так поздно, но спросить его об этом по— Йоко еще здесь? — спросил он.Йоко звали молодую девушку, работавшую в холЯ услышала извинения действительно задремавПосле звонка Йоко отправилась спать. Ее нислуги мужчины, и я тоже для себя решила никому не говорить об этом. И это было правильно. Появив— Я еще ничего не предприняла, чтобы сделать твою жизнь здесь невыносимой. Но если ты хотя бы намекнешь кому-нибудь о присутствии здесь мужчиОна пошла в комнату прислуги и закрыла за соНеделю спустя Хацумомо со своим любовником, оказавшимся хозяином ближайшего ресторанчика, снова пришли в окейю и заперлись в комнате прив длительных отношениях, вряд ли подумает о Хацу- момо, узнав о ее шашнях с хозяином ресторанчика.Однажды ночью, возвращаясь от колодца во дворе, я услышала, как открылась наружная дверь и с грохо— Хацумомо-сан, — произнес грудной голос, — ты всех разбудишь...Я никогда не понимала, почему Хацумомо так рисковала и приводила своего любовника в окейю, может, именно риск возбуждал ее. Раньше она всегда старалась не создавать лишнего шума. Я поспешила опуститься на колени, и уже через минуту Хацумомо оказалась в холле с двумя свертками из мешковины. За ней вошла другая гейша, настолько высокая, что ей пришлось пригнуться, проходя сквозь дверной про— Это наша глупая младшая служанка, — пропела Хацумомо, указав на меня. — Думаю, у нее есть имя, но почему бы тебе не называть ее просто Маленькая Госпожа Дурочка?..— Хорошо. Маленькая Госпожа Дурочка, — обТак это ей, а не любовнику Хацумомо принадлеОбычно Хацумомо пила особую разновидность са