j
Название книги | Ночь в Лиссабоне /м/ |
Автор | Ремарк |
Год публикации | 2024 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-100857-4 |
EAN13 | 9785171008574 |
Артикул | P_9785171008574 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | мяг. м |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мЭксклюзивная классика'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ЭРИХ МАРИЯ РЕМАРКНОЧЬ В ЛИССАБОНЕИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАУДК 821.112.2-31ББК 84(4Гем)-44Р37Серия «Эксклюзивная классика»Erich Maria RemarqueDIE NACHT VON LISSABONПеревод с немецкого Н. ФедоровойСерийное оформление А. Фереза, Е. ФерезПечатается с разрешенияThe Estate of the Late Paulette Remarque и литературных агентствMohrbooks AG Literary Agency и Synopsis Literary Agency.Ремарк, Эрих Мария.Р37 Ночь в Лиссабоне : [роман] / Эрих Мария РеISBN 978-5-17-100857-4«Ночь в Лиссабоне» (1962) — трагический, проникЭто не только одна ночь в Лиссабоне, в которую и уместился весь этот рассказ. Это не просто случайная встреча двух отчаявшихся людей, один из которых тщетно пытается найти два билета на пароход до Америки, а друУДК 821.112.2-31ББК 84(4Гем)-44© The Estate of the late Paulette Remarque, 1962 © Перевод. Н.Н. Федорова, 2017ISBN 978-5-17-100857-4AST Publishers, 20211Я не сводил глаз с корабля. Ярко освещенКорабль — пассажирский пароход — стоял на погрузке. Я знал, что в море он должен выйти завна дно, города Италии пахли потопом, да и в ИсПосле обеда я играл в казино, в Эшториле*. Мой костюм выглядел пока вполне прилично, и меня туда пропустили. То была последняя, отча* Эшторил — курортный городок в окрестностях Лиссабона, где расположено известное казино.ведь даже если б я выиграл, попасть на корабль мы могли бы только чудом. Но отчаяние и опасПоздней ночью набережная была почти безВскоре я услышал за спиной шаги. Но продолНезнакомец поравнялся со мной. Ростом он был чуть ниже меня.— Вы немец? — спросил он по-немецки.Не останавливаясь, я покачал головой.— Австриец?Я не ответил. Смотрел на пастельные дома, приближавшиеся слишком медленно. Знал ведь, что некоторые португальские полицейские пре— Я не полицейский, — сказал мужчина.Я ему не поверил. Он был в штатском, но в Ев— Вы смотрели на корабль, — сказал мужЯ смерил его равнодушным взглядом. На поли— Хотите в Нью-Йорк? — спросил мужчина.Я не ответил. Еще двадцать метров — и при не— У меня есть два билета на пароход, который стоит вон там, — сказал мужчина и полез в карман.В самом деле билеты. Хотя в тусклом освеще— Что все это значит? — спросил я по-порту— Вы можете их получить, — сказал он. — Мне они не нужны.— Не нужны? Что это значит?— Больше не нужны.Я смотрел на незнакомца. И не понимал его. Кажется, он и вправду не полицейский. Чтобы арестовать меня, в таких нелепых уловках нет не— Я не могу их купить, — в конце концов ска— Я не хочу их продавать, — сказал он.Я опять посмотрел на билеты:— Они настоящие?Ни слова не говоря, он протянул их мне. Они хрустнули в моих руках. Настоящие. Обладание ими — рывок от гибели к спасению. Я, правда, не мог ими воспользоваться, потому что у нас не было американских виз, но мог завтра утром еще попробовать с их помощью получить визы... или хотя бы продать их. Это означало лишних шесть месяцев жизни. Я не понимал этого человека.— Я вас не понимаю, — сказал я.— Вы можете получить их, — отвечал он. — Даром. Завтра утром я уеду из Лиссабона. Но у меня есть одно условие.Я опустил руки. Так и знал, это не может быть правдой.— Какое же? — спросил я.— Мне бы не хотелось оставаться этой ночью одному.— Вы хотите, чтобы я был с вами?— Да. До завтрашнего утра.— И все?— Все.— Больше ничего?— Ничего.Я недоверчиво смотрел на него. Привык, ко— Где вы живете? — спросил я.Он отмахнулся.— Туда я не хочу. Здесь найдется ресторанчик, где можно посидеть?— Наверняка найдется.— А нет такого, чтоб для эмигрантов? Вроде парижского кафе «Роза»?Кафе «Роза» я знал. Две недели мы с Рут там ночевали. Хозяин позволял, если закажешь кофе. Приносишь газеты и устраиваешься на полу. На столах я не спал никогда; с полу не упадешь.— Такого я не знаю. — Вообще-то я знал один, но человека, у которого есть два билета на паро— Я знаю здесь только одно заведение, — скаОн подозвал одинокое такси, взглянул на меня.— Ладно, — сказал я.Мы сели в машину, и он назвал шоферу адрес. Хорошо бы сообщить Рут, что этой ночью я не вернусь; но, когда я садился в дурно пахнущее, темное такси, меня вдруг захлестнула такая отчаМы объехали театральную кулису площади Праса-ду-Комерсиу и немного погодя очутились в лабиринте лестниц и переулков, ведущих в гору. Эта часть Лиссабона была для меня незнакомой; как обычно, я знал главным образом церкви да музеи — не потому, что так сильно любил Бога или искусство, а просто потому, что в церквах и музеях не спрашивали документы. Перед Распятым и маМы вышли из такси и зашагали вверх по лестСбоку под восходящей луной вырастал из ночи замок Святого Георгия, и свет, словно водопад, каскадами струился вниз по множеству ступеней. Я обернулся, посмотрел на гавань. Внизу лежала река, и река эта была свободой, жизнью, она впаЯ остановился:— Надеюсь, вы не шутите.— Нет, — ответил незнакомец.— То есть не шутите насчет билетов на пароход?На набережной он снова спрятал их в карман.— Нет, не шучу. — Он кивнул на маленькую площадь, окаймленную деревьями. — Вон там наКафе оказалось чем-то вроде бара, с малень— Вы верите в жизнь после смерти? — спроЯ поднял взгляд. Вот так вопрос! Я ожидал чего угодно, только не этого.— Не знаю, — в конце концов ответил я. — В последние годы меня слишком занимала жизнь до смерти. Доберусь до Америки, тогда с удоволь— А я в нее не верю, — сказал он.Я облегченно вздохнул. Был готов выслушать несчастливца, но вести философские дискуссии вовсе не хотел. Спокойствия недоставало. На реке стоял корабль.Некоторое время незнакомец словно бы спал с открытыми глазами. Однако когда на террасу вышел гитарист, он встрепенулся.— Мое имя Шварц, — сообщил он. — Не на— Пока мог.— Интернированы?— Когда началась война. Как все остальные.Мужчина кивнул.— Мы тоже. Я был счастлив, — неожиданно сказал он, тихо и быстро, опустив голову, глядя в сторону. — Очень счастлив. Даже не представЯ с удивлением обернулся. В самом деле, по нему никак не скажешь. Он производил впечатление человека вполне заурядного, причем довольно робкого.— Когда? — спросил я. — Неужели в лагере?— В последнее лето.— В тридцать девятом? Во Франции?— Да. В предвоенное лето. Я и сейчас не по— Да, — ответил я и осторожно добавил: — Понять несложно, господин Шварц.— Это вообще невозможно понять! — возЯ молча ждал. Не раз мне доводилось сидеть вот так с разными людьми. Когда у тебя нет род— Полагаю, вы знаете, что такое эмигрантЯ кивнул. Официант принес мисочку креве— Ешьте, — сказал он. — Я подожду.Он заказал вино и сигареты. Я торопливо ел. Креветки были свежие и пряные.— Извините, — сказал я, — я правда очень проголодался.Я ел и смотрел на Шварца. Он спокойно сидел, глядя вниз, на театральный город, без нетерпеЯ отодвинул тарелку, взял сигарету. Давно не курил. Экономил деньги, чтобы на сегодняшнюю игру побольше осталось.— Эмигрантское безумие одолело меня вес— В Париже.— Я тоже. В ту пору я вконец пал духом. НаЯ кивнул:— Это было время самоубийств. Странно, когда через полтора года в самом деле пришли немцы, самоубийства случались реже.— Потом заключили Мюнхенские соглаше— Знаю. Зимой было не до шуток. Самые лучЯ опять взялся за еду. В неприятных воспомисчастлив в швейцарских тюрьмах, потому что они были не немецкие. Но передо мной-то сидел че— Когда меня последний раз выпустили на волю, то пригрозили выдворить в Германию, если снова поймают без документов, — сказал Шварц. — Всего-навсего угроза, но я испугался. Начал обдумывать, что мне делать, если так слу— Впору диссертацию писать, — ответил я. — К сожалению.— Однажды ночью мне приснилось, будто я в Оснабрюке, в городе, где раньше жил сам и где по-прежнему жила моя жена. Я стоял в ее комШварц помолчал. Я не спрашивал, почему он покинул Германию. Причин для этого хватало. И интереса они не представляли, поскольку любая была несправедлива. Быть жертвой неинтересно. Он либо еврей, либо состоял в политической пар-