j
Название книги | Фиг ли нам, красивым дамам! /м/ |
Автор | Вильмонт |
Год публикации | 2023 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Сентиментальная литература (ID = 166) |
Серия книги | мПро жизнь и про любовь: Екатерина Вильмонт |
ISBN | 978-5-17-107576-7 |
EAN13 | 9785171075767 |
Артикул | P_9785171075767 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | мяг. м |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мПро жизнь и про любовь: Екатерина Вильмонт'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
Ты — как отзвук забытого гимна В моей чёрной и дикой судьбе.А. Блок— Дань, ты чего?— Не понял?— Ты чего так пялишься на эту тетку?Данила улыбнулся невесте.— Ни на кого я не пялюсь. Просто заду— О чем?— Да не о чем, а о ком.— И о ком же? — кокетливо спросила Илона.— О тебе, понятное дело! А ты что, ревнуешь?— Еще как! Но, конечно, не к этой тетке!— А по-моему, она вовсе не тетка.— А кто?— Дама. Элегантная дама! В возрасте! — добавил он.Илона улыбнулась.— Ну то-то же!Но Данила лукавил. Он глаз не мог оторвать от лица этой женщины. А про возраст сказал,просто чтобы двадцатидвухлетняя Илона успокоилась. Женщине было хорошо за тридцать.Смуглая кожа, огромные глаза, чувственный роти устало-отрешенное выражение лица. Интереспила кофе из большой чашки и лениво ковыряла ложечкой какой-то десерт. Ждет кого-то?— Дань, я пойду на минутку...— Иди, только недолго, а то я соскучусь.Боже, какая женщина! Обручального кольподняла свои фантастические глаза, оказалось, синие, и едва заметно улыбнулась. Не ему, нет. Да я ей триста лет не нужен. А я бы за такую в огонь и в воду. Интересно, какие у нее волосы? На женщине была какая-то сложная повязка, с крупным узлом возле левого уха. Но вот она посмотрела на часы, достала телефон, набраланомер.— Алло! Иосиф Маркович? Добрый день, это Ариадна.От ее голоса у него занялось дыхание. Ее зовут Ариадна! Как ей идет это имя.— Опять пялишься? — раздался веселый голосок Илоны.О чем Ариадна говорила с Иосифом Мар— Данька, а ты будешь меня презирать, если я закажу мороженое?— Да! Я оболью тебя презрением! Но чтобы ты не страдала от моего презрения, закажу себе тирамису!— Данька, я тебя обожаю!— Взаимно, девушка!К Ариадне подошел официант, она распла— Стильная штучка, — заметила Илона.— Ты находишь?— Да! Каблуки бы чуть повыше. Хотя в ее возрасте уже тяжеловато...Волна глухого раздражения захлестнула ДаЖенщина ушла. Чувство невозвратимой поИлона с удовольствием уписывала мороЯ ее не люблю, отчетливо прозвучало в гоконей, сказал он себе. Илона отличная девчонка, она меня любит, и вообще... Ей двадцать два, она красотка, вроде бы неглупая, вполне хозяй— Данька, как твое тирамису?— Что? — очнулся он. — Тирамису? Да не очень. Бывает лучше. Ну что, попросим счет?— Конечно!Дни шли, а женщина из кафе не забывалась. Ее лицо, отрешенная улыбка буквально преслекурс лечения может быть более длительным. Раза два он заезжал в то кафе в надежде, что она там завсегдатай, но тщетно.Навалились дела, командировка в Сирию, а там уж было не до прекрасных незнакомок. А когда он вернулся, Илона закатила ему ис— Ты не должен! Ты не смеешь! Там так опасно! Я ни спать не могла, ни есть! Даня, если ты меня любишь, умоляю, перейди на другую работу! Хорошие журналисты везде нужны! У меня же минуты спокойной не будет! А если у нас ребеночек родится? Беременным нельзя волноваться!— Ты разве беременна?— Пока нет, но мы же поженимся, и тогда...— И тогда, ты полагаешь, я пойду работать в глянцевый журнал, писать отчеты о светских вечеринках? Так это тоже небезопасно. Знаешь, я однажды слышал, как рычал Никита Джи— Вечно ты все сводишь к шутке, а я серь— Знаешь, я тоже серьезно. И имей в виду — я военный корреспондент, я люблю свою профессию, а если ты боишься волнений, так небудем жениться, ищи себе мужа, более приспоОна заплакала. Его охватила тоска.— Даня, сейчас такое тревожное время...— И что? По-твоему, я, молодой мужик, должен спрятаться под стол и держаться за твою юбку? Но я, возможно, через год-другой уже наиграюсь в войнушку и с кайфом буду вести какое-нибудь идиотское ток-шоу. А пока мне рано!Он еще никогда не говорил с нею так жестко. Она испугалась.— Хорошо, я понимаю. Ты, конечно, прав. Просто я так тебя люблю!— Если любишь, запомни: на меня нельзя давить, я этого в принципе не приемлю. В принОна испуганно на него взглянула. Он никогда еще так с нею не говорил.— Данечка, я... Ты прости, я не собиралась на тебя давить, просто боюсь за тебя...— Знаешь, мама тоже за меня боится, но...— А тебе-то самому не бывает там страшно?— Ну почему же... Бывает. Еще как! Но я уже не могу без этой работы. И знаешь, если бы я даже поддался на твои уговоры и сменил работу, ты бы меня через два месяца возненавиде— Значит, тебе со мной скучно?— Дело не в тебе. Мне с самим собой скуч— Ладно, Данечка, я все поняла. Но ты же меня любишь?— Да люблю, люблю...О господи, неужели все бабы задают этот идиотский вопрос? Интересно, та женщина тоже задает его? Уверен, что нет. У нее просто нет сомнений, что любой мужик, до которого она снизойдет, будет помирать от любви. Тьфу ты, что за наваждение! Больше месяца прошло, а она все не забывается.— Данчик, ты папе сообщил о свадьбе? — спросила мама.— Конечно. Обещал приехать.— Вот и славно. Он тебя не отговаривал от женитьбы?— Да нет, — засмеялся Данила. — Просто удивился. И спросил: «Ты совсем дурак, что ли?»— Да, твой отец, когда мы разводились, сказал: «Больше я на эти грабли наступать не буду!» И, как видишь, держит слово. Сынок, а ты... Ты уверен, что хочешь жениться?— Ты почему спросила? Тебе же нравилась Илонка?— Она мне и сейчас нравится. Хорошая девочка. Толковая, неглупая, тебя любит... Ну и хорошенькая, как картинка. Просто она на днях звонила, была грустная... Ты ее ничем не обидел?— Да вроде нет. Просто она... Короче, она потребовала, чтобы я поменял работу, а для меня это неприемлемо.— Она именно потребовала?— Да не то чтобы категорически потребоваИнна Львовна грустно покачала головой.— Если бы ты знал, как я сама этого хочу!— Я знаю. Но ты же не давишь на меня.— Потому что знаю — ты все сделаешь наоборот. Сам полезешь к черту в зубы. Лучше уж помолчать.— Так вот и объяснила бы Илоне, если она так тебе нравится.— А разве тебе она не нравится? Уже не нравится?— Да я не знаю...— Данька, если так, то лучше не надо!— Ох, мама... Там уже полным ходом идет подготовка к свадьбе. Да и жалко Илонку. В сущности, она хорошая, да и пора мне семью заводить. Хочется уюта, когда возвращаешься из командировки. Да и обрыдла мне холостяцкая жизнь, тридцать два уже. И родители у Илонки славные люди, интеллигентные, милые...— Все так, Данечка, все так, но в твоем тоне слышится обреченность. Ты ее не любишь?— Откуда я знаю?— Данька, колись, ты встретил другую женОн испуганно взглянул на мать.— Колись, Данька. Легче будет. Кто она?— Знаешь, мама, это такая идиотская истоИ он рассказал матери о прекрасной незна— И ты ровным счетом ничего о ней не знаешь?— Только имя. Ариадна.— Ну, сынок, это чепуха! Пройдет. И не вздумай ломать себе и Илонке жизнь из-за такой ерунды. Ты молодой мужик, в Москве прорва красивых женщин, всех ведь не догонишь. И по— Да нет. Она заметила, как я на нее глазел, и чуть заметно улыбнулась, но не мне, а так...— Кажется, это у Блока: «И этот влюб— Нет, скорее «Я помню чудное мгновенье».— О, тогда у тебя есть шанс! — рассмеялась Инна Львовна.— Почему?— Ну, «наше всё» посвятил эти стихи Анне Петровне Керн, а в его дневниках есть запись: «Сегодня, с Божьей помощью, употребил Анну Петровну Керн!»— Ну, мама, ты даешь! Хорошо, что твой муж тебя не слышит! Он был бы недоволен. Плохо влияешь на молодое поколение.— Глупости! Он, конечно, препод, но с чув— Да, отсутствие чувства юмора — тяже— Но у Илонки твоей есть это чувство. А у прекрасной незнакомки его может и не быть.Так что живи спокойно. И запомни: делай, чтодол жно, и будь что будет. Если судьбе будетугодно, она может снова столкнуть тебя с этойженщиной. Ты ведь даже не знаешь, москвичкали она. И женись уж на своей девочке. Она будет хорошей женой.— Спасибо, мамочка! Ты умеешь врачеватьмои душевные раны.— Это не рана, парень, так, легкая царапинка.Разговор с матерью и впрямь помог. Он стал придумывать, какие еще непереносимые для него недостатки могут обнаружиться в Ариадне. НеИ он успокоился.Время неумолимо приближало день свадьбы. Незнакомка почти забылась. Дня за три до тор— Данька, прости старика, не смогу при