j
Название книги | Медея и ее дети/м/ |
Автор | Улицкая |
Год публикации | 2020 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | Улицкая |
ISBN | 978-5-17-108864-4 |
EAN13 | 9785171088644 |
Артикул | P_9785171088644 |
Количество страниц | 280 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 430 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ЛюдмилаУЛИЦКАЯЛюдмилаУЛИЦКАЯМедея и ее детиИздательство ACT МоскваУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44У48Художественное оформление Виктории ЛебедевойВ оформлении использован фрагмент картины Андрея КрасулинаКнига публикуется по соглашению с литературным агентством ELKOST Intl.Улицкая, Людмила Евгеньевна.У48 Медея и ее дети : [роман] / Людмила УлицISBN 978-5-17-108864-4«Медея и ее дети» Людмилы Улицкой — один из самых интересных опытов построения нового «семейного романа». Здесь сошлось всё: и непреУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44ISBN 978-5-17-108864-4© Улицкая Л.Е.© ООО «Издательство АСТ»1Медея Мендес, урожденная Синопли — если не считать ее младшей сестры Александры, перебравшейся в МоскЕй давно уже не с кем было говорить на этом изноТаврические греки — ровесники Медеи либо вымердаря своей вдовьей испанской фамилии, которую остаОвдовела она давно, но больше не выходила замуж, храня верность образу вдовы в черных одеждах, котоПервые десять лет она носила все исключительно черное, впоследствии смягчилась до легкого белого крапа или мелкого горошка, все по черному. Черная шаль не по-русски и не по-деревенски обвивала ее гоГлаза ее были ясно-коричневыми и сухими, темная кожа лица тоже была в сухих мелких складочках.Когда она в белом хирургическом халате с застежкой сзади сидела в крашеной раме регистратурного окна поРазмашисто и крупно вела она всякую больничную запись, так же размашисто и крупно ходила по окрестДля местных жителей Медея Мендес давно уже была частью пейзажа. Если не сидела она на своем табурете в белой раме регистратурного окна, то непременно маХодила она не праздно, была собирательницей шалВся округа, ближняя и дальняя, была известна ей, как содержимое собственного буфета. Она не только помнила, где и когда можно взять нужное растение, но и отмечала про себя, как с десятилетиями медленно меКрымская земля всегда была щедра к Медее, дарила ей свои редкости. Зато и Медея благодарно помнила каждую из своих находок вместе с самыми незначительКоктебеля двадцатого августа шестнадцатого года, в день ее шестнадцатилетия. Кольцо это она носила и по сей день, оно глубоко вросло в палец и уже лет тридцать не снималось.Своими подошвами она чувствовала благосклонРодом она была из Феодосии, вернее, из огромного, некогда стройного дома в греческой колонии, давно слившейся с феодосийской окраиной. Ко времени ее рождения дом потерял изначальную стройность, разЭтот бурный рост семьи сопровождался постепенщей невестки Матильды, привезенной им из Батума, воСтарый Харлампий по мере рождения внуков слабел, добрел и утратил к концу жизни вместе с богатством даСемья была столь благословенно велика, что являла бы собой прекрасный объект для генетика, интересуюВыскакивал иногда укороченный дедов мизинец, коДаже семейная плодовитость расщепилась на две лиСпустя много лет бездетная Медея собирала в своем доме в Крыму многочисленных племянников и внучаСезонными наплывами родни Медея не тяготилась, как не тяготилась и своим осенне-зимним одиночестПервый заезд обычно бывал кратким, несколько праздничных майских дней, кое-кто дотягивал до девятого. Потом небольшая пауза, и в двадцатых числах мая съезжались девочки — молодые матери с детьми доПоскольку племянников было около тридцати, граФеодосийские и симферопольские шоферы, промыМедея не верила в случайность, хотя жизнь ее была полна многозначительных встреч, странных совпадеВ середине апреля, когда, казалось, погода установиЗадернув занавески, Медея довольно рано зажгла свет и, бросив в свою умную печурку, которая брала маВ это время в дверь крепко постучали. Она открыла. За дверью стоял молодой человек в мокром плаще и меМедея приняла его за одного из редких племянников и впустила в дом.— Вы Медея Георгиевна Синопли? — спросил моло— Да, это я, хотя уже сорок лет ношу другую фами— Извините, я как снег на голову... — Он стряхивал жидкий снежок с мокрой шапки. — Равиль Юсупов, из Караганды...Все дальнейшее, что произошло в этот вечер и в ночь, было изложено Медеей в письме, написанном, вероятМного лет спустя оно попало в руки племянника Ге«Дорогая Еленочка! Хотя я отправила тебе письмо всего неделю тому назад, произошло одно событие, которое действительно выходит из ряда вон, и об этом я и хочу тебе рассказать. Это из тех историй, начало которым положено давным-давно. Ты помнишь, ковольно обыкновенная: их выселили из Алушты после войны, когда Юсима уже не было в живых. Мать РаОн расспрашивал меня о старом татарском Крыме с жадностью, даже вытащил магнитофон и записыничего такого не было. Хотя, я знаю, евреев брали, но не в наших местах.Рассказала я ему и про то, как в сорок седьмом, в поПамять у меня, слава богу, еще хорошая, все держит, и мы разговаривали за полночь, даже выпили. Старые татары, как помнишь, вина не брали. Уговорились, что назавтра я его поведу по здешним местам, все покажу. И тут он мне высказал свою тайную просьбу — купить ему дом в Крыму, но на мое имя, потому что татарам, оказывается, домов не продают, есть на этот счет спеПомнишь ли, Еленочка, каков был Восточный Крым при татарах? А Внутренний? Какие в БахчисаЛицо у него сделалось усталым до крайности, и я почто просто на ночлег зашел, и все...” Ленточка эта, весь мой длинный рассказ, вмиг пшикнула.Пошла я открывать — стоят двое. Один из них — Петька Шевчук, сын здешнего рыбака Ивана ГаврилоНу, я ему отпустила по первое число: как ты смеешь в дом ко мне ночью вламываться?! Нет, не пускаю жильА мальчик мой татарский, Равиль, улыбается споДостала я еще одну бутылку вина, и спать мы уже не ложились, беседовали. Потом пили кофе, а когда рас