j Буря мечей (замена картинки). Автор Мартин / Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-112616-2

{{common_error}}
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Буря мечей (замена картинки). (Мартин)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-112616-2

Буря мечей (замена картинки)
{{price}}
НА СКЛАДЕ в наличии, шт. {{in_stock}}
Название книги Буря мечей (замена картинки)
Автор Мартин
Год публикации 2023
Издательство АСТ
Раздел каталога Фантастика (ID = 165)
Серия книги Мартин
ISBN 978-5-17-112616-2
EAN13 9785171126162
Артикул P_9785171126162
Количество страниц 960
Тип переплета цел.
Формат -
Вес, г 2560

Аннотация к книге "Буря мечей (замена картинки)"
автор Мартин

Книга из серии 'Мартин'

Читать онлайн выдержки из книги "Буря мечей (замена картинки)"
(Автор Мартин)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Буря мечей (замена картинки)"
Вы также смотрели...

Другие книги раздела "Фантастика"

Читать онлайн выдержки из книги "Буря мечей (замена картинки)" (Автор Мартин)

Джордж Р.Р. Мартин
Джордж Р.Р. Мартин
Буря мечей
Цикл «Песнь льда и огня»
Издательство ACT Москва
УДК 821.111-312.9(73)
ББК 84(7Сое)-44
М29
George R.R. Martin A STORM OF SWORDS
Перевод с английского Н.И. Виленской
Иллюстрация на I сторонке обложки: В.И. Лебедева Иллюстрация на IV сторонке обложки: Д. Андреев Печатается с разрешения автора и литературного агентства The Lotts Agency и Andrew Nurnberg.
Мартин, Джордж Р.Р.
М29 Буря мечей : [фантастический роман] / Джордж Р.Р. Мартин ; [пер. с англ. Н.И. Виленской]. — Москва: Издательство АСТ, 2022. — 960 с.
ISBN 978-5-17-112616-2
Перед вами — третья летопись цикла «Песнь льда и огня». Эпическая, чеканная сага о мире Семи Королевств. О мире суровых земель вечного холода и радостных земель вечного лета. Мире лордов и героев, воинов и магов, чернокнижников и убийц — всех, кого свела воедино Судьба во исполнение древнего пророчества. О мире опасных приключений, вели
Сотрясается в борьбе Железный Трон Семи Королевств. Предают друг друга недавние союзники, злейшими врагами становятся добрые друзья.
В неприступном замке плетет сети изощренного заговора могущест
В далеких холодных землях собирает силы юный властитель Севера Робб от Дома Старк.
Новые и новые воины сходятся под знаменами Дейенерис Бурерож
Но ныне в разгорающийся пожар сражений вступают еще и Иные — армия живых мертвецов, коих не остановить ни властью оружия, ни вла
БУРЯ МЕЧЕЙ грядет в Семи Королевствах — и многие падут в этой буре.
УДК 821.111-312.9(73)
ББК 84(7Сое)-44
ISBN 978-5-17-112616-2
© George R.R. Martin, 2000
© Перевод. Н.И. Виленская, 2002
© Издание на русском языке AST
Publishers, 2022
ПО ПОВОДУ ХРОНОЛОГИИ
Мое повествование ведется от лица разных персонажей, кото
Открыв настоящую книгу, читатель убедится, что первые гла
Джордж Мартин
Посвящается Филлис, побудившей меня ввести драконов.
ПРОЛОГ
День был серый, стоял жестокий холод, и собаки не хотели брать след.
Большая черная сука, понюхав отпечатки медвежьих лап, под
— Семь преисподних! — Он рванул поводки, призывая собак к порядку. — А ну искать, ублюдки. Это медведь — мяса-то по
Ларк Сестринец стоял, обхватив себя руками и засунув ладони под мышки. Он всегда жаловался, что у него пальцы стынут, не
— Больно уж холодно для охоты, — сказал он. — Пропади он, этот медведь, — не хватало еще обморозиться из-за него.
— Негоже возвращаться с пустыми руками, Парк, — пробуб
носом Малыша застыли сопли, ручища в меховой рукавице сжи
мала копье.
— Пусть Старый Медведь провалится заодно с этим, — отре
Малыш заморгал своими черными глазками. Может, он и впрямь забыл — удивляться нечему при его-то уме.
— Зачем нам убивать Старого Медведя? Почему бы просто не уйти и не оставить его в покое?
— Думаешь, он даст нам уйти? — сказал Ларк. — Он нас ми
— Ну нет, этого я не хочу.
— Так стало быть, убьешь его, да?
— Угу. — Громадный Малыш Паул стукнул древком копья по замерзшей земле. — Ясное дело, убью. Погоня нам ни к чему.
Ларк вынул руки из-под мышек и сказал Четту:
— Говорю тебе, надо всех офицеров перебить.
Четту обрыдло это слышать.
— Мы уж об этом не раз толковали. Надо убрать Старого Мед
— Третья, — согласно пробубнил тот сквозь бурую поросль и замерзшие сопли. — Мы с Мягколапым. Я помню, Четт.
Ночь будет безлунная, и они подгадали так, что на карауле будут стоять восемь их людей и еще двое у лошадиного загона, лучшего случая не дождешься, да и одичалые того и гляди нагря
Триста братьев Ночного Дозора выступили на север — двести из Черного Замка и сто из Сумеречной Башни. Самый большой поход на памяти ныне живущих, вобравший в себя почти треть всех сил Дозора. Они намеревались отыскать Бена Старка, сира Уэймара Ройса и других пропавших разведчиков, а также выясg Старка и Ройса они так и не нашли, зато узнали, куда по
девались одичалые — те ушли к ледяным высотам забытых богами Клыков Мороза. Четта вполне устроило бы, если б они сидели там до конца времен — так ведь нет, они двинулись вниз и теперь идут вдоль Молочной.
Вот она, Молочная, прямо перед ним. Каменные берега покры
— Они еще в предгорьях, но движутся вниз, — сказал он, грея руки над костром. — Впереди идет рябая сука Харма Собачья Го
— Можешь ты сказать, сколько их там? — сплюнув, спросил его Четт.
— Тьма-тьмущая. Тысяч двадцать или тридцать — мы их по головам не считали. У Хармы в авангарде пятьсот, и все конные.
Лещи у костра переглянулись. Даже дюжину конных одичалых редко встретишь, а уж чтобы пятьсот?
— Смолвуд послал нас с Банненом в обход авангарда взглянуть на главное войско, — продолжал Медж. — Им конца нет. Ползут они медленно, как стынущая река, по четыре-пять миль в день, но не похоже, что они собираются вернуться в свои деревни. Больше поло
— И они идут вдоль по Молочной? — спросил Ларк Сестринец.
— Ая тебе о чем толкую?
Дорога вдоль Молочной приведет их к Кулаку Первых Людей, древнему укреплению, где стали лагерем братья Ночного Дозора. Всякий, у кого есть хоть капля рассудка, понял бы, что пора сво
А Торен Смолвуд еще и атаковать надумал. Милашка Доннел Хилл, оруженосец сира Малладора Локе, сообщил, что позавче
Уитерс, и стоял за возвращение к Стене, но Смолвуд попытался его переубедить. «Этот самый Король за Стеной не ждет, что встре
Триста человек против тридцати тысяч! На взгляд Четта это было чистой воды безумием, однако сир Малладор дал себя угово
Но командовали здесь не Смолвуд и не Уитерс, а лорд Мор
— Нет тут медведя, — решил он внезапно. — След старый. Возвращаемся на Кулак. — Собаки чуть с ног его не сбили — им хотелось домой в лагерь не меньше, чем ему. Может, они думали, что их там накормят. Смех да и только. Четт их уже три дня не кормил, чтобы оголодали как следует. Ночью, прежде чем уйти, он напустит их на лошадей, которых, в свою очередь, отвяжут Милашка Доннел и Колченогий Карл. Озверевшие псы и перепу
Ларк хотел, чтобы их было вдвое больше. Чего еще ждать от глупого Сестринца-рыбоеда? Шепнешь словечко не в то ухо, и тебя мигом укоротят на голову. Четырнадцать — хорошее число, достаточно, чтобы сделать необходимое, и в то же время не так много, чтобы разболтать секрет. Почти всех их Четт отбирал сам. Малыша Паула тоже — он самый сильный парень на Стене, хотя и поворачивается с быстротой дохлой улитки. Однажды он сломал одичалому хребет, просто обняв его. Еще у них есть Нож, Ю прозванный так в честь своего любимого оружия, и ма
ленький серый человечек по кличке Мягколапый — в молодости он изнасиловал сотню женщин и хвастался, что ни одна его не видала и не слыхала, пока он не оказывался на ней.
Придумал все Четт как самый умный — не зря же он добрых четыре года прослужил стюардом у старого мейстера Эйемона, пока бастард Джон Сноу не лишил его работы в пользу своего жирного дружка. Нынче ночью он непременно шепнет Сэму Тарли: пере
Перерезав ему глотку, Четт откроет клетки и распугает птиц, чтобы ни одна весть не дошла до Стены. Тем временем Малыш Паул и Мягколапый убьют Старого Медведя, Нож разделается с Елейном, Ларк и его двоюродные братья утихомирят следопытов Баннена и Дайвина, чтобы затруднить погоню. Еды у беглецов запасено на неделю, лошадей Милашка Доннел и Колченогий Карл будут держать наготове. После смерти Мормонта командование перейдет к сиру Оттину Уитерсу, старому, хворому и боязливому. Этот побежит обратно к Стене еще до рассвета и не станет посы
Собаки тянули поводки что есть мочи. Впереди над верхушка
— Мы с братьями пойдем к побережью, — сообщил Ларк Се- стринец. — Построим лодку и поплывем домой к Трем Сестрам.
Где все будут знать, что вы дезертиры, и отрубят вам ваши дурные головы, добавил про себя Четт. Из Ночного Дозора, если ты уже принес присягу, обратной дороги нет. Дезертиров во всех Семи Королевствах хватают и предают казни.
Олло Культяпый собирается плыть в Тирош, где, по его сло
воду, а выходил весь обвешанный пиявками. Четт иногда помогал обирать их. Одна как-то присосалась к ладони, и Четт с отвраще
Пусть себе Четт отправляется домой и проклятый тирошиец тоже — Четт сделает по-другому. Он вовсе не рвется увидеть снова Ведьмино болото, а вот Замок Крастера пришелся ему по душе. Крастер живет там как лорд — почему бы и Четту не поступить так же? Вот смеху-то будет: Четт, сын пиявочника, — лорд и владелец замка! Со своим знаменем: дюжина пиявок на розовом поле. И почему, собственно, только лорд? Может, он еще и королем будет. Манс-Разбойник тоже начинал в воронах — Четт мог бы стать королем, как и он, и завести себе целую кучу жен. У Крастера их девятнадцать, не считая младших дочек, которых он еще не брал к себе в постель. Половина из них такие же старые и уродливые, как сам Крастер, но это ничего. Старухи у Четта будут работать — стряпать, убирать, дергать морковку и ходить за свиньями, а мо
Единственные женщины, с которыми Четт имел дело, были шлюхи из Кротового Городка. В молодости деревенские девчон
Теперь он отберет ее обратно, и женщин у Крастера тоже забе
Все получится, в сотый раз говорил он себе. Главное — уйти отсюда. Сир Оттин двинется на юг к Сумеречной Башне — это самый короткий путь к Стене. Ему до беглецов никакого дела не будет: самому бы живым уйти. Торен Смолвуд, конечно, 12 будет приставать к нему со своей атакой, но сир Оттин для
этого слишком осторожен, и он старше. А впрочем, какое Четту дело? Когда он со своими уберется прочь, пусть себе атакуют сколь
охраняют... нет, риск слишком велик.
— Четт, — сказал Малыш Паул, шагая рядом по каменистой тропе среди страж-деревьев и сосен, — а птица как же?
— Какая еще птица? — Недоставало ему только разговоров с этим тупицей.
— Ворон Старого Медведя. Кто птицу-то кормить будет, если мы его убьем?
— Да кому она нужна? Прибей и ворона, если охота.
— Нет, совсем неохота. Но ведь он говорящий — возьмет да и
расскажет про нас.
— У Малыша башка, как крепостная стена, — засмеялся Ларк.
— А ты не насмехайся, — угрожающе произнес тот.
— Паул, — вмешался Четт, пока великан не слишком распа
— И то верно, — пораздумав, согласился Паул. — Можно я тогда возьму птицу себе? Она мне нравится.
— Бери, — разрешил Четт, чтобы заткнуть его.
— Мы всегда сможем съесть его, если проголодаемся, — вста
— Попробуй только тронь моего ворона, Ларк, — снова набы
— Заткнитесь, вы оба. Мы почти на месте.
Они вышли из леса у западного склона и двинулись в обход к южному, более пологому. На опушке около дюжины человек уп
деревьях мишени.
— Глядите, — сказал Парк. — Свинья с луком.
И впрямь, среди лучников был сам сир Хрюшка, отнявший у Четта место при мейстере Эйемоне. При одном взгляде на Сэма Тарли Четта обуяла злость. Служба у мейстера Эйемона была луч
та можно вот так запросто отпихнуть в сторону, потому как
13
он, Хрюшка, из благородных и к тому же грамотный. Ничего, Четт ему и без грамоты глотку располосует.
— Вы ступайте, — сказал Четт своим, — а я погляжу. — Соба
Толстяк возился с длинным луком ростом с него самого, смор
— Теперь ее уж не найти, а ругать меня будут, — пожаловался Эдд Толлетт, унылый оруженосец, известный всем как Скорбный Эдд. — Как что пропадет, все сразу на меня смотрят, с тех самых пор, как я коня потерял. Только я не виноват. Конь был белый, а в ту пору снег шел — чего же и ждать было.
— Ее ветром унесло, — сказал Гренн, еще один дружок лорда Сноу. — Держи лук ровно, Сэм.
— Он тяжелый, — сказал толстяк, однако взял вторую стрелу. Эта исчезла в ветвях футов на десять выше мишени.
— Мне сдается, ты сбил листок с этого дерева, — сказал Скор
Сир Хрюшка опустил лук, и Четту показалось, что он сейчас заревет.
— Он слишком тяжелый.
— Давай целься, — сказал Гренн.
Толстяк послушно выдернул из земли третью стрелу, пристро
— Попал, — изумленно молвил сир Хрюшка, глядя, как она дрожит в стволе. — Видел, Гренн? Эдд, смотри, я попал!
— Прямо промеж ребер, — подтвердил Гренн.
— Я его убил? — допытывался толстяк.
— Ты угодил бы в легкое, будь у него легкие, — пожал плеча
Сир Хрюшка прямо сиял — можно было подумать, что он и впрямь невесть что сотворил. Но при виде Четта с собака- 14 ми ег0 улыбка увяла на корню.
— Ты попал в дерево, — сказал Четт. — Поглядим, что будет, как дело дойдет до ребят Манса-Разбойника. Они-то не стоят на месте и не шуршат листочками. Они прут прямо на тебя и так вопят, что ты сразу штаны намочишь. Кто-нибудь засадит топор прямо между твоих поросячьих глазок, и последним, что ты услы
Толстяк весь затрясся, и Скорбный Эдд положил руку ему на плечо.
— Брат, — проникновенно сказал он Четту, — если это при
— О чем ты толкуешь, Толлетт?
— Да о топоре, который раскроил тебе башку. Правда ли, что половина твоих мозгов тогда вытекла и собаки их слопали?
Здоровенный дубина Гренн заржал, и даже Тарли выдавил из себя улыбочку.
Четт пнул ближайшего пса, сгреб покрепче поводки и стал взбираться на холм. Улыбайся себе на здоровье, сир Хрюшка. По
Подъем был крут даже с этой, самой отлогой, стороны Кулака. Поначалу собаки гавкали и тащили его вверх, надеясь на кормеж
— След там точно есть, Великан верно сказал, только собаки его не взяли, — сообщил он Мормонту перед его большим черным шат
— Жаль, — проронил лорд-командующий, лысый, с косматой седой бородой. Голос у него был таким же усталым, как и взгляд. — Свежее мясо нам всем пошло бы на пользу. — Ворон у него на плече закивал и повторил:
— Мясо. Мясо. Мясо.
Можно собак съесть, подумал Четт, но промолчал и добавил про себя, когда Старый Медведь его отпустил: этому я уж больше кланяться не буду. Ему показалось, что стало еще холоднее, хотя он мог бы поклясться, что это невозможно. Собаки на привязи скулили, сбившись в кучу, и Четту тоже захотелось к ним — по
дневных караульщиков его людей не было, однако невредно было узнать, что у кого на уме.
На уме у всех большей частью был проклятый холод.
К вечеру ветер усилился и стал выть в трещинах кольцевой стены.
— Не выношу этого звука, — сказал маленький разведчик по прозвищу Великан. — Точно ребенок плачет, молока просит.
Закончив свой обход и вернувшись к собакам, Четт увидел поджидающего его Ларка.
— Офицеры опять собрались у Старого Медведя и спорят о чем-то с пеной у рта, — сказал тот.
— А чего им еще-то делать? Они все из благородных, кроме Блейна, и слова у них заместо выпивки.
Ларк подошел поближе.
— Баранья башка все толкует про птицу, — сказал он, убедив
— Да ведь это ворон — он мертвечину клюет.
— Может, и его склюет? — ухмыльнулся Ларк.
Или тебя. По мнению Четта, в силаче Пауле они нуждались больше, чем в Ларке.
— Ты за Малыша не беспокойся. Делай свое дело, а он сделает свое.
Сумерки уже заволокли лес, когда Четт, избавившись наконец от Сестринца, сел точить меч. В перчатках заниматься этим было трудновато, но снимать их Четт не желал. На таком холоде надо быть дураком, чтобы хвататься за сталь голыми руками — мигом кожу сорвешь.
На закате собаки стали скулить как одержимые. Он дал им воды и обругал их.
— Вот ужо ночью сами пойдете искать себе жратву. — В возду
Дайвин держал речь у костра, пока Четт получал у повара Хаке свою краюху хлеба и похлебку из бобов с салом.
— Больно уж тихо в лесу, — говорил старый следопыт. — Ни тебе лягушек, ни сов по ночам. Мертвый лес.
— Как твои зубы, — ввернул Хаке. Дайвин клацнул деревян
— И волков не слыхать. Раньше были, а теперь пропали. Куда они, по-вашему, подевались?
— Ушли туда, где потеплее, — сказал Четт.
Из дюжины братьев, сидящих у огня, четверо были его 16 люди. Он оглядел их всех исподтишка, пока ел, проверяя, не
дрогнул ли кто. Нож, вроде бы спокойный, точил кинжал, как делал каждый вечер, а Милашка Доннел трещал и отпускал шуточки. Бе
В лесовике, которого прозвали Пилой за громкий храп, Четт был не столь уверен. Тот ерзал так, будто боялся, что больше уж ему храпеть не придется, а с Меслином дело обстояло и того хуже. По лицу у него струился пот, несмотря на ледяной ветер, и круп
— Все сюда! — заорали вдруг по всему лагерю. — Люди Ноч
Четт, нахмурившись, доел свою похлебку и пошел вслед за остальными.
Старый Медведь стоял у костра вместе со Смолвудом, Локе, Уитерсом и Елейном. На Мормонте был плащ из толстого черного меха. Ворон сидел у него на плече и охорашивался. Добра не жди, подумал Четт, втиснувшись между Бурым Бернарром и дозорным из Сумеречной Башни. Когда собрались все, кроме лесных кара
— Братья, — начал он, — люди Ночного Дозора!
— Братья! — подхватил ворон. — Братья! Братья!
— Одичалые выступили в поход. Они спустились с гор и идут вниз вдоль Молочной. Торен полагает, что их авангард дойдет до нас дней через десять. Там вместе с Хармой Собачьей Головой идут са
Еще как знают, старый ты хрен, подумал Четт. Это ясно, как день. Куорен Полурукий не вернулся, так ведь? И Джармен Бак- вел тоже. И если одичалые взяли кого-то живым, то уж точно развязали ему язык.
Смолвуд вышел вперед.
— Манс-Разбойник собирается проломить Стену и дать бой Семи Королевствам. Но у этой игры две стороны, и завтра мы дадим бой ему самому.
Среди собравшихся прошел ропот, и Старый Медведь сказал:
— На рассвете мы выступим все сообща. Мы двинемся на се
— Если они пустятся за нами в погоню, — сказал Торен Смол
— Их там тысячи, — подал голос кто-то позади Четта.
— Мы все умрем, — поддержал зеленый от страха Меслин.
— Умрем! — завопил ворон Мормонта, хлопая крыльями. — Умрем, умрем!
— Да, умрут многие, — сказал Старый Медведь, — а возмож
— Огонь, который разгоняет холод. — Сир Малладор Локе обнажил свой длинный меч.
— Свет, который приносит зарю, — подхватили другие, и мно
Почти триста клинков поднялось в воздух, и столько же голо
— Рог, пробуждающий спящих, щит, защищающий царство человека.
Четту ничего не оставалось, кроме как присоединить свой го
Голоса смолкли, и вновь стал слышен ветер, воющий в 18 трещинах стены. Огни костров дрожали и ежились, словно
от холода. Ворон в наступившей тишине громко каркнул и еще раз сказал:
— Умрем.
Умная птица, подумал Четт. Офицеры отпустили их, наказав как следует поесть и хорошо выспаться ночью. Четт залез в свои шкуры рядом с собаками, думая о разных вещах, на которых они могли погореть. Вдруг из-за этой проклятой присяги кто-нибудь возьмет да передумает? Вдруг Малыш Паул опять все забудет и попытается убить Старого Медведя во вторую стражу вместо тре
Четт поймал себя на том, что прислушивается. Ветер и впрямь походил на плач ребенка. Кроме него, порой слышались голоса, лошадиное ржание, треск поленьев в костре. Больше ничего. Тихо.
Перед ним стояло лицо Бессы. Не нож хотел я достать тогда, мысленно говорил он ей. Я нарвал тебе цветов, диких роз, рома
Падал снег.
Слезы полились у Четта из глаз, замерзая на щеках. Это нече
Все его беды от снега. От Сноу* с его Хрюшкой.
Четт встал. Ноги у него застыли. Снег превращал далекие фа
* Сноу, или снег, — фамилия, которую дают бастардам дома Старков.
Из-за снегопада он чуть не заблудился между палаток, но по
— Снег, — крикнул один из воронов, глядя сквозь прутья чер
— Сноу, — добавил другой. Четт тихо прокрался мимо них. Он зажмет левой рукой рот толстяку, а потом...
УууууууууууООООООООООООО.
Четт остановился на полушаге, подавив проклятие. Звук был сла
Заспанный Тарли сел и растерянно уставился на снежные хло
Ууууууууууууууууууууоооооооооооооооооо.
— Боги, — сказал Тарли жалобно и привстал на колени, пута
— Точно, два, — сказал Четт. — К оружию, враг близко. Где- то там дожидается топор, на котором написано «Хрюшка». Два раза — это одичалые, парень. — При виде этой перепуганной круг
УуууууууууууууууОООООООООООООООООООООО.
Звук длился и длился — казалось, что ему не будет конца. Вороны хлопали крыльями, кричали, порхали по клеткам и би
— Три... сигналов было три, я слышал. Такого не слу- 20 чалось уже сотни и тысячи лет. Три сигнала — это...
— ...Иные. — У Четта вырвалось нечто среднее между смехом и рыданием. Его подштанники внезапно намокли, моча потекла по ноге, и от ширинки повалил пар.
ДЖЕЙМЕ
Восточный ветер шевелил его спутанные волосы, легкий и душистый, как пальцы Серсеи. Пели птицы, и река несла под
— Тише, — хмуро буркнула женщина. Хмурость шла ее широ
Однако грести эта корова умела. Под ее домоткаными бурыми бриджами скрывались дубовые икры, и мускулы на руках вздува
Его руки и лодыжки отягощали железные кандалы, соединен
то затруднения с тюремщиком, но женщина с мечом его угомони
лестнице, ноги у него были как соломенные, и пару раз он спотк
спустя его завернули в дорожный плащ и пихнули на дно ялика.
Он помнил, как леди Кейтилин велела кому-то поднять решетку Водяных ворот. Тоном, не допускающим возраже-
ний, она заявила, что отправляет сира Клеоса Фрея обратно в Ко
Потом он, должно быть, задремал — вино нагоняло на него сон, и вытянуться во весь рост было приятно — в темнице он, закованный в цепи, такой роскоши не знал. Джейме давно на
— Миледи, — сказал он, — если вы освободите меня от цепей, я сменю вас на веслах.
Она снова нахмурилась с нескрываемым подозрением, выста
— Ты останешься в оковах, Цареубийца.
— Хочешь махать веслами до самой Королевской Гавани, жен
— Я тебе не женщина. Меня зовут Бриенна.
— Тогда и меня зови сиром Джейме, а не Цареубийцей.
— Ты будешь отрицать, что убил короля?
— Нет, не буду. А ты хочешь отречься от своего пола? Тогда развяжи свои бриджи и покажи, что там у тебя. Я попросил бы тебя расшнуровать корсаж, — с невинной улыбкой добавил Джей
— Кузен, не будем забывать об учтивости, — суетливо вме
В этом кровь Ланнистеров жидковата. Клеос — сын его тетки Дженны и тупицы Эммона Фрея, который жил в страхе перед лор
Они все клялись почем зря там, в подземелье, а Джейме боль
— Клянитесь никогда больше не поднимать оружия против Старков и Талли. Клянитесь, что заставите вашего брата сдержать свое слово и вернуть мне дочерей целыми и невредимыми. Кляни
и сына, старыми богами и новыми. Тогда я отправлю вас обратно к вашей сестре, в случае же отказа пролью вашу кровь. — Меч кольнул Джейме, пройдя сквозь его лохмотья.
Что бы сказал верховный септон относительно святости клят
— Возможно, она не так уж и глупа, — сказал он вслух.
— Не глупа и не глуха, — откликнулась его конвоирша, при
— Это я не вам. Я говорил с самим с собой — приобрел эту привычку в темнице.
Она бросила на него хмурый взгляд, усердно работая веслами. Столь же быстра на язык, как и хороша собой.
— Судя по вашей речи, вы благородная дама.
— Мой отец — Сельвин Тарт, милостью богов лорд Вечерней Звезды. — Даже это у нее прозвучало угрюмо.
— Тарт? Как же, помню. Есть такая скала в Узком море. А Вечерняя Звезда мигнула Штормовому Пределу — отчего же вы служите Роббу из Винтерфелла?
— Я служу леди Кейтилин, а не ему. Она приказала мне доста
— Я уже намолчался, женщина.
— Ну так говори с сиром Клеосом. Мне с демонами говорить не о чем.
— Тут водятся демоны? — вскричал Джейме. — Где же они — под водой? Или прячутся в ивах? А у меня даже меча нет!
— Человек, который спит со своей сестрой, убивает своего короля и бросает невинное дитя с башни, другого имени не заслу
Далось им это невинное дитя! Мерзкий мальчишка за нами шпионил. Джейме хотелось одного: побыть часок наедине с Сер
скрипучей кибитке. Тирион развлекал брата как мог, но мало пре
— Выбирай слова, когда говоришь о Серсее, женщина, — пре
— Меня зовут Бриенна.
— Не все ли тебе равно, как демон тебя называет?
— Меня зовут Бриенна, — упрямо, как ослица, повторила она.
— Леди Бриенна? — Она так смутилась, что Джейме сразу уга
— Пожалуйста, кузен, воздержись от грубостей. — Под пла
— При ссорах я пускаю в дело меч, кузен. Сейчас я беседую с дамой, только и всего. Скажи, женщина, — у Тартов все женщины такие же уродины? Жаль мне в таком случае ваших мужчин. Мо
— Тарт — красивое место, — взъерепенилась Бриенна. — Его называют Сапфировым островом. Советую замолчать, демон, не то я заткну тебе рот.
— Вот видишь, кузен, — она тоже грубит. Впрочем, стержень в ней есть, отдаю ей должное. Немногие мужчины осмеливались об
Сир Клеос сконфуженно кашлянул.
— Леди Бриенна, без сомнения, переняла это у Кейтилин Старк. Старки не надеются победить вас с помощью мечей и потому пус
Меня они победили, дуралей со срезанным подбородком, по
Сир Клеос между тем нес свое:
— Человек, способный поверить, что рыцарь Королевской Гвар
Значит, подлиза. Джейме сам был не рад, что сбросил тогда с башни Брандона Старка. Мальчик в итоге остался жив, и 24 Серсея не давала брату покоя.
— Ему всего семь лет, Джейме. Даже если он понял то, что видел, мы могли бы пригрозить ему и заставить молчать.
— Яне думал, что ты...
— Ты никогда не думаешь. Если мальчик очнется и расскажет отцу, что он видел...
— Если, если... — Он посадил ее к себе на колени. — Если он очнется, мы скажем, что он лжет, что ему это пригрезилось, а в самом худшем случае мне придется убить Неда Старка.
— А как, по-твоему, поступит Роберт?
— Пусть Роберт делает, что хочет. В крайнем случае я объявлю ему войну, которую певцы назовут Войной за лоно Серсеи.
— Пусти меня, Джейме! — вскричала она, вырываясь.
Вместо этого он ее поцеловал. Какой-то миг она еще противи
Неужели Серсея позднее вспомнила о нем и наняла человека, о котором говорила леди Кейтилин, чтобы мальчик уж никогда не очнулся? Если она хотела его смерти, надо было послать меня. Непохоже это на Серсею — полагаться на какого-то наемника, который, как и следовало ожидать, запорол все дело.
Ниже по течению восходящее солнце зажгло колеблемую вет
Ветер переменился, и сир Клеос помог женщине поставить па
— Наш путь был бы намного короче, если бы ты отвезла меня к отцу, анек брату, — заметил Джейме.
— Дочери леди Кейтилин находятся в Королевской Гавани. Я вернусь вместе с ними или не вернусь вовсе.
— Кузен, одолжи мне свой нож, — попросил Джейме. 25
— Ну уж нет, — насторожилась женщина. — Никакого оружия ты не получишь. (Она боится меня, даже скованного.)
— Тогда тебе, Клеос, придется самому меня побрить. Только голову — бороду оставь.
— Ты хочешь, чтобы я обрил тебя наголо?
— Все знают Джейме Ланнистера как безбородого рыцаря с длинными золотыми волосами. Лысый с грязной желтой бородой может проскользнуть незамеченным. Я предпочитаю быть неуз
Острота кинжала оставляла желать лучшего. Клеос отважно резал и пилил спутанные пряди, кидая волосы за борт. Золотые локоны плавали по реке, постепенно уходя за корму. По шее по
В воде отразился человек, незнакомый Джейме — не только лысый, но и состарившийся в тюрьме лет на пять, с похудевшим лицом, впалыми глазами и новоприобретенными морщинами.
К полудню сир Клеос заснул. Его храп напоминал брачную песню селезня. Джейме смотрел на проплывающий мимо мир — после тюрьмы каждая скала и каждое дерево казались ему чудом.
На берегу попадались хибарки на сваях, похожие на журавлей, но жителей не было видно. Птицы кричали на деревьях, кружили над рекой, и в воде порой мелькала серебристая рыба. Форель Талли. Джейме счел это дурным знаком, но потом увидел нечто худшее — очередное плавучее бревно оказалось мертвецом, обеск
Водные зубцы Трезубца — самый легкий путь для перевозки товаров и людей через речные земли. В мирное время им то и дело встречались бы рыбачьи челноки, баржи с зерном, идущие на ше
Но война сделала свое дело. Во встречных деревнях не оста
сгоревшей башни, проводили лодку тупыми взглядами и верну
Красный Зубец, широкий и медленный, петляющий среди мно
— Я эту реку не знаю. Я выросла на острове и научилась управ
Сир Клеос сел и протер глаза.
— Боги, как руки болят. Хоть бы ветер продержался подольше. Чую дождь, — объявил он, понюхав воздух.
Хорошо бы. Подземелья Риверрана — не самое чистое место в Семи Королевствах, и Джейме чувствовал, что от него разит, как от залежалого сыра.
Клеос прищурился, глядя вниз по течению.
Тонкий серый палец манил их к себе, торча в нескольких ми
Вороны едва начали клевать трупы. Тонкие веревки глубоко врезались в мягкие шеи, ветер раскачивал и крутил тела.
— Это не по-рыцарски, — сказала Бриенна, когда они под
— Настоящие рыцари видят еще и не такое, когда выступают на войну, женщина. И делают еще инето.
Бриенна повернула руль к берегу.
— Я не позволю, чтобы невинные жертвы стали пищей для ворон.
— Бессердечная. Воронам тоже кормиться надо. Оставайся на реке и оставь мертвых в покое.
Они причалили прямо под дубом. Бриенна спустила парус, и Джейме неуклюже вылез из лодки. Красный Зубец набрался ему в сапоги и промочил рваные бриджи. Смеясь, он опустился на коле
Бриенна и Клеос вытащили лодку на берег. Тела висели у них над головами, точно зреющие в саду смерти зловещие плоды.
— Кому-то из нас придется их срезать, — сказала жен
— Я полезу. — Джейме вышел из воды, гремя цепями. — Толь
Женщина смотрела вверх, на одну из повешенных. Джейме подошел к ней мелкими шажками — шагать шире не позволяла цепь, соединявшая ножные кандалы с ручными. Он улыбнулся, разглядев на шее женщины, висевшей выше других, грубо намале
— О да, женщина, с ними поступили не по-рыцарски — толь
— Трактирные девки, — сказал Клеос Фрей. — Я вспомнил: тут раньше была таверна. Кое-кто из моих парней провел здесь ночь, когда мы возвращались в Риверран. — От здания не оста
Шлюх Джейме оставлял на долю своего брата Тириона — единственной женщиной, которую когда-либо желал он сам, была Серсея.
— Как видно, эти девушки ублажали солдат моего лорда-отца. И заодно, наверно, подавали им еду и питье. Свои ошейники они заработали поцелуем и чашей эля. — Джейме бросил взгляд вверх и вниз по течению, желая удостовериться, что они одни. — Это земля Бракенов, вот лорд Джонос, видимо, и приказал их пове
— Это мог быть и Марк Пайпер, — заметил Клеос. — Или этот молокосос Берик Дондаррион, хотя он, как я слышал, убивает только солдат. Или шайка северян Русе Болтона.
— Болтона отец разбил на Зеленом Зубце.
— Разбил, да не наголову. Он снова двинулся на юг, когда лорд Тайвин выступил к речным бродам. В Риверране говорят, что он отбил Харренхолл у сира Амори Лорха.
Джейме эта новость очень не понравилась.
— Бриенна, — сказал он, назвав ее по имени в надежде, что она его выслушает, — если лорд Болтон держит Харренхолл, то и Трезубец, и Королевский тракт скорее всего находятся под на
Ему показалось, что он уловил неуверенность в ее больших голубых глазах.
— Вы под моей защитой. Им пришлось бы убить меня.
— Не думаю, что это вызовет у них затруднения.
— Боец из меня не хуже, чем из тебя, — заявила она. — Я была одним из семерых телохранителей короля Ренли. Своими руками он накинул на меня полосатый плащ своей Ра- 28 дужной Гвардии.
— Радужная Гвардия? Ты и еще шесть девиц, что ли? Один певец сказал, что в шелках все девы прекрасны, — но он, видимо, не встречался с тобой.
Женщина залилась краской.
— Надо вырыть могилы, — сказала она и полезла на дерево.
Нижние ветки дуба давали хорошую опору для ног. Бриенна расхаживала по ним среди листвы и резала своим кинжалом ве
— Слишком много чести для шлюх, — кисло произнес Клеос. — И чем мы будем копать? Лопат у нас нет, а свой меч я портить не стану...
Бриенна внезапно спрыгнула вниз.
— К лодке, быстро. Парус на реке.
Они спешили, как могли, но Джейме передвигался с большим трудом, и в лодку его втащил Клеос. Бриенна оттолкнулась веслом и торопливо поставила парус.
— Сир Клеос, надо, чтобы и вы тоже гребли.
Он сел на весла, и лодка понеслась по воде еще быстрее, чем раньше. Джейме, глядя вверх по течению, видел только верхушку чужого паруса. Из-за извивов Красного Зубца казалось, будто он движется через поля на север, в то время как они плыли на юг, но Джейме понимал, что это просто обман зрения. Заслонив глаза руками, он пригляделся и объявил:
— Глинисто-красный и бледно-голубой.
Бриенна беззвучно шевельнула своим большим ртом, точно корова, жующая жвачку.
— Быстрее, сир.
Сгоревшая таверна исчезла позади и парус тоже, но это еще ничего не значило. Как только преследователи выйдут из-за пово
— Будем надеяться, что благородные Талли остановятся, чтобы похоронить шлюх. — Вернуться в темницу Джейме вовсе не улыба
Почти час они играли с погоней в прятки, поворачивая и шны
— Иные их побери. — Клеос задержал весла над водой и вытер потный лоб.
— Греби!! — сказала Бриенна.
— Это речная галея, — сообщил Джеймс. Судно, дого
роны — стало быть, восемнадцать человек. Даже больше, если они взяли воинов помимо гребцов.
Клеос замер на веслах.
— Восемнадцать, говоришь?
— По шестеро на брата. Я бы и восьмерых взял на себя, если б не мои браслеты. Не будет ли леди Бриенна столь любезна снять их с меня?
Женщина молчала, вкладывая все свои силы в греблю.
— Мы опережаем их на полночи. Они гребут с самого рассве
— Но ведь их восемнадцать человек! — воскликнул Клеос.
— Это по меньшей мере. Скорее всего двадцать или два
— Мы не сможем побить восемнадцать бойцов.
— А разве я говорю, что сможем? Лучшее, на что мы можем надеяться, — это умереть с оружием в руках. — Джейме Ланнистер говорил совершенно искренне — смерти он никогда не боялся.
Бриенна бросила грести. Ее соломенные волосы прилипли ко лбу, и свирепая гримаса делала лицо еще безобразнее.
— Вы под моей защитой, — низким, почти рычащим голосом проговорила она.
Джейме не сдержал смеха. Прямо-таки Пес с титьками — то есть была бы, будь у нее титьки.
— Ну так защищай меня, женщина, — или освободи, чтобы я мог сам себя защитить.
Галея скользила по реке, как большая деревянная стрекоза. Ее весла пенили воду. Она приближалась, и на палубе у нее толпи
На носу галеи стоял коренастый лысый человек с кустистыми седыми бровями и мощными ручищами. Поверх кольчуги на нем был грязный белый камзол с вышитой на нем бледно-зеленой пла
Когда между лодками осталось не более пятидесяти ярдов, Джейме сложил руки ковшом у рта и прокричал:
— Хотите пожелать мне доброго пути, сир Робин?
— Хочу вернуть тебя назад, Цареубийца. Куда это ты 3Q подевал свои золотые кудри?
— Я надеялся ослепить врагов блеском моего черепа. Похоже, мне это удалось.
Сир Робин промолчал. Расстояние между лодками сократи
— Бросайте весла и оружие в реку, и вам не причинят вреда.
Клеос обернулся назад.
— Джейме, скажи ему, что нас освободила леди Кейтилин... для обмена пленными, на законном основании.
Джейме сказал, хотя и не видел в этом проку.
— Кейтилин Старк не командует в Риверране, — прокричал в ответ сир Робин. Четверо лучников заняли позицию по обе сторо
— У меня нет меча, — крикнул Джейме, — а будь он при мне, я воткнул бы его тебе в брюхо и отрезал яйца четверым твоим трусам.
Ответом послужили пущенные залпом стрелы. Одна вонзилась в мачту, две проткнули парус, четвертая прошла на фут от Джейме.
Впереди Красный Зубец закладывал очередную широкую петлю. Бриенна направила лодку наискосок через поворот. Рей переместил
Галея, в тридцати ярдах за ними, вошла в поворот.
— Сир Клеос, держите руль, — скомандовала женщина. — Ца
— Как прикажет моя госпожа. — Весло не меч, но его лопас
Клеос сунул ему весло и перелез на корму. Они миновали верх
Они нырнули из солнца в тень, спрятавшись от галеи между зеленой древесной стеной и серым утесом. Хоть от стрел немного передохнем, подумал Джейме, отталкиваясь от полузатопjj.
Лодка качнулась, и послышался тихий всплеск. Оглянувшись, Джейме увидел, что Бриенна исчезла. Миг спустя он увидел ее опять — она вылезала из воды у подножия утеса. Пройдя по мел
— Не пяль на нее глаза, — гаркнул Джейме кузену. — Правь.
Парус уже мелькал за деревьями, и вскоре галея появилась в устье протоки, в двадцати пяти ярдах от них. Ее нос описал дугу, совершая поворот, и оттуда слетело полдюжины стрел, но все они прошли мимо. Ход обеих лодок мешал лучникам целиться, но Джей
— Сир Робин, — закричал он, — послушайте, что я скажу.
Сир Робин поднял руку, и стрелки опустили луки.
— Говори, Цареубийца, да побыстрее.
Ялик обогнул россыпь камней, и Джейме крикнул:
— Я знаю лучший способ уладить дело — поединок между вами и мной.
— Яне вчера родился, Ланнистер.
— Верно, но сегодня вы можете умереть. — Джейме поднял руки, показывая Ригеру свои кандалы. — Я буду драться в цепях, если вы боитесь.
— Я тебя не боюсь, сир. Будь на то моя воля, я бы ничего лучшего не желал, но мне приказано доставить тебя живым, если будет возможно. Лучники! Подымай, целься, пли-и...
Их разделяло теперь меньше двадцати ярдов, и лучники вряд ли могли промахнуться, но как только они подняли свои длинные луки, на них обрушился сверху каменный град. Мелкие камни, стуча по палубе и по шлемам, сыпались в воду. Те, кто успел сооб
Когда лодка вышла из протоки, галея пошла ко дну среди вона ег0 стороне. Сиру Робину с его проклятущими лучника-
ми придется тащиться в Риверран пешком, и от женщины он, Джейме, тоже благополучно избавился, лучшего и желать нельзя. Вот только от цепей освободиться...
Он поднял голову, услышав оклик Клеоса. Бриенна шла по ска
Вместо этого он неожиданно для себя протянул весло ей. Бри
— Ох и глупа же ты, женщина, — сказал он ей. — А если б мы уплыли без тебя? Или ты полагалась на мою благодарность?
— В твоей благодарности я не нуждаюсь, Цареубийца. Я дала клятву доставить тебя в Королевскую Гавань.
— И всерьез намерена ее сдержать? — Джейме ослепительно улыбнулся. — Чудеса, да и только.
КЕЙТИЛИН
Сир Десмонд Грелл служил дому Талли всю свою жизнь.
Он был оруженосцем, когда Кейтилин появилась на свет, рыцарем, когда она училась ходить, ездить верхом и плавать, а ко дню ее свадьбы стал мастером над оружием. Он видел, как ма
Ее брат Эдмар, выступив в поход, назначил сира Десмонда кастеляном замка, и судить Кейтилин за ее преступление тоже вхо
тилин.
33
— Ваши сыновья, — сказал наконец сир Десмонд. — Мейстер Виман рассказал нам. Бедные дети. Это ужасно. Ужасно. И все же...
— Мы разделяем ваше горе, миледи, — сказал Уэйн. — Весь Риверран скорбит вместе с вами, но...
— Подобное известие должно было лишить мать рассудка, — прервал сир Десмонд, — люди это поймут. Вы не знали...
— Знала, — твердо ответила Кейтилин. — Я прекрасно пони
— Заковать? — Одно это слово повергло бедного сира Десмон
— Быть может, — вставил стюард, — миледи согласится не покидать своих покоев до возвращения сира Эдмара. Побудет в уединении, молясь за своих убиенных сыновей?
— Да, заточение, — подтвердил сир Десмонд. — Заточение в башне — это вполне приличествует случаю.
— Если я должна находиться в заточении, то заточите меня в покоях отца, чтобы я провела с ним его последние дни.
— Прекрасно, — пораздумав, сказал сир Десмонд. — У вас не будет недостатка в удобствах и учтивом обхождении, однако выхо
— Как скажете. — Брат ее не может называться лордом, пока отец жив, но Кейтилин не стала поправлять старика. — Приставь
Сир Десмонд кивнул и вышел, явно радуясь, что покончил со своей неприятной задачей, но печальный Утерайдс Уэйн задер
— Вы допустили тяжкую провинность, миледи, и притом на
Кейтилин ничего иного и не ждала. Да придаст Воин силы твоей деснице, Бриенна. Она сама сделала все, что могла, и ей оставалось только надеяться.
Ее вещи перенесли в отцовскую опочивальню, где стояла боль
Лорд Хостер спал, когда Кейтилин вошла к нему. Она постояла на балконе, опершись рукой на каменные перила. Быстрая Кам
Неизвестно, сознает ли лорд Хостер, что она здесь, и находит ли он в этом какое-то утешение, но ей хорошо подле него. «Что сказал бы ты, узнав о моем преступлении, отец? Сделал бы ты то же самое, если бы в руки врага попали мы с Лизой? Или ты тоже осудил бы меня, сочтя обезумевшей от горя матерью?»
В этой комнате стоял запах смерти — сладковатый, тяжелый и прилипчивый. Он напоминал ей о сыновьях, которых она потеря
— Это чудовищно — потерять ребенка, — прошептала она — больше себе, чем отцу.
Лорд Хостер открыл глаза и прошелестел:
— Ромашка...
Он не узнал ее. Кейтилин уже привыкла, что он принимает ее то за мать, то за сестру Лизу, но имени «Ромашка» она еще не слыхала.
— Я Кейтилин. Твоя Кошечка, отец.
— Прости меня... за эту кровь... прошу тебя, Ромашка...
Неужели в жизни отца была еще какая-то женщина? Какая- нибудь деревенская девушка, с которой он дурно поступил в мо
— Кто эта Ромашка, милорд? Хочешь, я пошлю за ней? Где я могу ее найти? Она жива?
— Нет... — простонал лорд Хостер, ощупью ища ее руку. — У тебя будут другие... славные детки, и притом законные.
Другие? Наверно, он забыл, что Неда больше нет? С кем он теперь говорит — все с той же Ромашкой, со мной, или с Лизой, или с матерью?
Отец закашлялся, сжав ее руку. Изо рта у него проступила кровь.
— Будь хорошей женой, и боги даруют тебе сыновей... закон
Явился мейстер Виман с очередной долей макового молока, и вскоре лорд Хостер Талли снова погрузился в тяжелый сон.
— Он спрашивал о какой-то женщине, — сказала Кет. — О Ромашке.
— О Ромашке? — недоумевающе повторил мейстер.
— Вы никого не знаете с таким именем? Служанку или жен
— Нет, миледи, но я поспрашиваю, если хотите. Утерайдс Уэйн должен знать, служила ли такая в Риверране. Ромашка, говорите? В простонародье любят давать девочкам имена цветов и трав. По
— Ее звали Фиалкой, — сказала Кейтилин, которая хорошо помнила эту старушку.
— В самом деле? — сконфузился мейстер. — Простите, леди Кейтилин, но я должен покинуть вас. Сир Десмонд разрешил го
— Что ж, не будем нарушать его распоряжений. — Кейтилин не винила сира Десмонда — она лишила его повода доверять ей, и он, естественно, боится, как бы она, воспользовавшись преданно
Мейстер ушел, и она, накинув шерстяной плащ, снова вышла на балкон. Солнце отражалось и дробилось в реках, текущих мимо замка. Кейтилин, заслонив глаза от его блеска, искала вдали па
Весь день и часть ночи она следила за рекой, пока ее ноги не устали стоять. Под вечер в замок прилетел ворон. Хлопая крылья
Мейстер Виман вернулся к ночи обиходить лорда Хостера и принес ей скромный ужин из хлеба, сыра и вареной говядины с хреном.
— Я говорил с Утерайдсом, миледи. Он совершенно уверен, что ни одна женщина по имени Ромашка при нем в замке не слу
— Я видела, как прилетел ворон. Джейме схвачен? — 36 (Или убит, да сохранят нас от этого боги?)
— Нет, миледи, о Цареубийце мы известий не получали.
— Значит, произошло еще одно сражение? Что-то неблагопо
страх.
— Миледи, я не должен... — Виман огляделся, будто проверяя, нет ли кого поблизости. — Лорд Тайвин ушел с речных земель, и на бродах все спокойно.
— Кто же тогда прислал ворона?
— Он прилетел с запада, — сказал мейстер, возясь с постелью лорда Хостера и не поднимая на нее глаз.
— С вестями от Робба?
— Да, миледи, — помедлив, признался мейстер.
— Значит, что-то случилось. — Она поняла это по его поведе
— Его величество получил рану при штурме Крэга, — все так же уклончиво ответил мейстер, — но пишет, что беспокоиться не
о чем и что он надеется вскоре вернуться.
— Куда он ранен? Насколько это серьезно?
— Он пишет, что беспокоиться не о чем.
— Меня любая его рана беспокоит. О нем есть кому позабо
— Уверен в этом. Мейстер Крэга, безусловно, займется им.
— Так куда же он ранен?
— Миледи, я сожалею, но мне запрещено разговаривать с вами. — Виман, собрав свои снадобья, торопливо вышел, и Кей- тилин снова осталась наедине с отцом. Маковое молоко делало свое дело, и лорд Хостер продолжал спать. Струйка слюны сте
ла его:
— Прости меня, Ромашка... кровь... кровь... да помилуют нас боги...
Эти слова взволновали ее до глубины души, хотя она не пони
В ту ночь Кейтилин спала плохо, преследуемая бессвязными снами о своих детях, пропавших и мертвых. Задолго до рассвета она проснулась окончательно, слыша эхо отцовских слов. Слав
могла в это поверить. Ее брат Эдмар — другое дело; она не удиви
А что, если Ромашкой он звал Лизу, как ее, Кет — Кошечкой? Лорд Хостер и прежде не раз принимал ее за сестру. У тебя будут другие, сказал он, — славные детки и законные к тому же. У Лизы было пять выкидышей — два в Гнезде, три в Королевской Гавани, но в Риверране, у лорда Хостера, ни одного. Если только... если только она не была беременна в тот первый раз.
Их, двух сестер, обвенчали в один и тот же день, и их мужья, оставив их на попечении отца, уехали, чтобы поддержать мятеж Роберта Баратеона. У них обеих месячные не пришли в срок, и Лиза весело болтала об их будущих сыновьях. «Твой будет наслед
Но оказалось, что у нее месячные просто запоздали, и вся ее радость угасла. Кейтилин всегда думала, что они запоздали — но если Лиза в самом деле была беременна...
Кейтилин вспомнила, как она впервые дала сестре подержать Робба, крошечного, красного, орущего, но уже тогда крепкого и полного жизни. Лиза, взяв ребенка на руки, тут же залилась слеза
Если она тогда потеряла ребенка, это объясняет слова отца и еще многое помимо них... Брак Лизы с лордом Арреном был зак
Кейтилин встала, накинула халат и спустилась в темную гор
— Отец, — сказала она, — я знаю теперь, что ты сделал. — Теперь она уже не та вчерашняя невеста с полной радужных меч
Неудивительно, что сестра в своем браке не знала любви. Ар- рены горды и щепетильно относятся к своей чести. Лорд 38 Джон женился на Лизе, чтобы обеспечить мятежникам под-
держку Талли и, возможно, получить сына, но вряд ли мог полю
После завтрака Кейтилин попросила перо и бумагу и села пи
касалась отца.
«Теперь, когда его дни сочтены, все его мысли отданы злу, которое он тебе причинил. Мейстер Виман говорит, что не смеет делать маковое молоко более крепким. Пришло время отцу сло
Отложив перо и попросив воск для печати, Кейтилин подумала, что запоздала с письмом. Мейстер Виман не верил, что лорд Хостер дождется ворона — пока тот слетает в Гнездо и обратно. Впрочем, мейстер давно уже говорит то же самое... Мужчины Талли легко не сдаются, каков бы ни был перевес другой стороны. Передав перга
В тот же день, сидя у постели лорда Хостера с книгой и сызно
ва перечитывая одно и то же место, она услышала громкие голоса и звук трубы. Сир Робин, вздрогнув, подумала она и вышла на балкон. На реке она ничего не увидела, но по-прежнему слышала голоса, конский топот, лязг доспехов и порой громкое «ура». Кей
тилин поднялась по винтовой лестнице на крышу замка — этого сир Десмонд ей не запрещал.
Звуки доносились с дальней стороны замка, от главных ворот.
У воротной решетки, поднимавшейся рывками и толчками, со
бралась небольшая толпа, а в поле за воротами виднелись несколько
сот всадников. Ветер раздул их знамена, и Кейтилин испустила
вздох облегчения при виде скачущей форели Риверрана. Эдмар.
К ней он соизволил прийти лишь два часа спустя. Замок к
тому времени гудел от радости — воины обнимали своих жен и детей. С вышки слетели и отправились в полет трое
воронов. Кейтилин следила за ними с отцовского балкона. Она вымыла голову, переоделась и приготовилась выслушать упреки брата... однако ожидание давалось ей нелегко.
Услышав наконец шум за дверью, она села и сложила руки на коленях. Сапоги, поножи и камзол Эдмара забрызгала засохшая крас
— Эдмар, — с беспокойством сказала Кейтилин, — у тебя пло
— Их я отбросил назад — лорда Тайвина, и Григора Клигана, и Аддама Марбранда. Но Станнис... — Эдмар скорчил гримасу.
— Что Станнис?
— Он проиграл битву при Королевской Гавани, — сокрушен
Победа Ланнистеров была дурной вестью, но Кейтилин не раз
— Станнис нам не более друг, чем лорд Тайвин.
— Ты не понимаешь. Хайгарден теперь переметнулся к Джоф- фри, и Дорн тоже. Весь юг. — Эдмар стиснул рот. — А ты не нашла ничего лучшего, как отпустить Цареубийцу, не имея на то никакого права.
— За мной право матери. — Ее голос звучал спокойно, хотя известие о Хайгардене наносило суровый удар надеждам Робба. Она просто не могла думать об этом сейчас.
— Нет его у тебя. Он был пленником Робба, твоего короля, и Робб поручил мне охранять его.
— Бриенна сбережет его. Она поклялась в этом на своем мече.
— Эта женщина!
— Она доставит Джейме в Королевскую Гавань и привезет нам обратно Арью и Сансу.
— Серсея их ни за что не отдаст.
— Тирион отдаст. Он поклялся перед всем двором, что сделает это, и Джейме тоже дал мне клятву.
— Слово Джейме ничего не стоит. Что до Беса, то его, гово
— Умрет? — Могут ли боги быть столь безжалостны? Она зас
— Джейме был под моей опекой, и я верну его. Я уже послал воронов...
— Сколько? И куда?
— Трех, чтобы лорд Болтон наверняка получил мое послание. Как бы они ни ехали, по реке или по дороге, Харренхолла все равно не минуют.
— Харренхолл... — От одного этого слова в комнате потемне
— Не бойся. О тебе я не упомянул. Написал, что Джейме со
«Еще того хуже, — в отчаянии подумала Кейтилин. —Экий дурак мой братец». Непрошеные слезы выступили у нее на глазах.
— Если это был побег, а не обмен пленными, — тихо выгово
— До этого все равно не дойдет. Цареубийцу вернут сюда — я об этом позаботился.
— Твоими заботами мне не придется больше увидеть дочерей. Бриенна могла бы довезти его до Королевской Гавани... пока за ними не было охоты. А теперь... — Кейтилин не могла больше говорить. — Оставь меня, Эдмар. — Она не имела права приказывать брату здесь, в замке, который скоро будет принадлежать ему, но ее тон не допус
АРЬЯ
Небо было черно, как оставшиеся позади стены Харрен
Они ехали на север от озера. Изрытая проселочная дорога при
Погоня будет непременно, не сейчас, так потом. Она увела трех лошадей из конюшни, украла карту и кинжал из горницы самого Русе Болтона и убила часового у калитки. Перерезала ему горло, когда он встал на колени, чтобы подобрать стертую желез
Сам лорд Дредфорта за ними не погонится. Русе Болтон так и будет лежать в постели, обложившись пиявками, и полушепотом отдавать приказания. Погоню, наверно, возглавит Уолтон, про
«Если нас поймают, он и с нами то же самое сделает, — дума
Каждый раз, оглядываясь, она ожидала увидеть факелы, льющи
Перебравшись через первый ручей, Арья съехала с дороги, про
Джендри и Пирожок ни о чем ее не спрашивали. Карта была у нее, и Пирожок, пожалуй, боялся ее не меньше, чем возможной погони. Он видел убитого ею часового. Вот и хорошо, пусть боит
Сама она не слишком боялась, но понимала, что это непра
да-либо в Харренхолле. Дождь успел смыть с ее рук кровь часово
Дождь перестал, и снова пошел, и опять перестал, но их пла
Кобыла Джендри однажды поскользнулась в грязи, присела на круп и скинула парня, но ни лошадь, ни всадник не пострадали, и Джендри со своим упрямым видом снова взобрался в седло. Вско
— Назад, — сказала Арья Джендри. — Медленно, чтобы его не спугнуть. — Они отступали, пока волк и его добыча не скрылись из виду, и только тогда поехали искать Пирожка, который отчаян
Позже они проехали через сожженную деревню, пробираясь между остовами обугленных хижин и трупами висящих на ябло
В тот день, можно сказать, так и не рассвело. Небо вокруг медленно светлело, но солнце не показывалось. Черное стало се
— Ты хоть знаешь, куда мы едем? — спросил Джендри.
— На север, — сказала Арья.
Пирожок неуверенно поглядел вокруг.
— А где он, север?
— Вон там. — Она ткнула в нужную сторону куском сыра.
— Так ведь солнца-то нет — откуда ты знаешь?
— По мху. Видишь, он растет на одной стороне деревьев? Там юг.
— А зачем нам на север? — допытывался Джендри.
— Там течет Трезубец. — Арья развернула карту и показала им. — Видите? Когда мы доберемся до него, нам надо будет про
— Где тут Риверран? — спросил Пирожок, пяля глаза на карту.
Замок, изображенный в виде башни, помещался в развилке между двумя синими линиями, Камнегонкой и Красным Зубцом.
— Вот он, — показала пальцем Арья. — Видишь, написано: Риверран.
— Так ты, значит, читать умеешь? — спросил Пирожок с та
Арья кивнула.
— Доехав до Риверрана, мы будем в безопасности.
— Правда? Почему?
Потому что Риверран — замок моего деда, и мой брат Робб тоже будет там, хотелось сказать Арье, но она прикусила губу и скатала карту.
— Да так. Но сначала надо туда попасть. — Она села в седло первая. Она чувствовала себя не совсем хорошо, скрывая от Пи
Днем Арья прибавила ходу и ехала рысью, сколько было мож
Арья, посылая Пирожка и Джендри вперед, сама то и дело возвращалась, чтобы замести следы, и все время слушала, нет ли за ними погони. Слишком медленно, думала она, покусы- 44 вая губы, мы плетемся слишком медленно, так нас точно
поймают. Однажды, с вершины очередного холма, она заметила какие-то темные фигуры, пересекающие ручей позади, и на миг в испуге приняла их за всадников Русе Болтона, но, присмотрев
К полудню Пирожок начал ныть, заявляя, что у него вся зад
— Я так устал, что сейчас с лошади свалюсь.
— Как по-твоему, — спросила Арья у Джендри, — если он свалится, кто его первый найдет — волки или Скоморохи?
— Волки, — сказал Джендри. — У них чутье лучше.
Пирожок открыл рот, закрыл его снова и раздумал падать с коня. Дождь зарядил снова, а солнца они за весь день не видели ни разу. Похолодало, и белый туман пополз между соснами на голые сожженные поля.
Джендри приходилось почти так же худо, как и Пирожку, но он был слишком упрям, чтобы жаловаться. Сидя мешком в седле, он очень решительно смотрел вперед из-под шапки лохматых чер
Арья знала, что одна двигалась бы гораздо быстрее, но не мог
В тот же день они выехали из леса к какой-то реке, и Пирожок завопил от восторга:
— Трезубец! Теперь нам только и надо, что ехать вверх по течению, как ты говорила. Мы почти на месте!
Арья пожевала губу.
— Не думаю, что это Трезубец. — Речка раздулась от дождя, но все равно оставалась не шире тридцати футов — Трезубец за
— Ничего не рано, — возразил Пирожок. — Мы весь день едем почти что без передышки. Наверно, уже много отмахали.
— Давайте-ка взглянем на карту еще раз, — сказал Джендри.
Арья спешилась и развернула пергамент. По нему струйками стекал дождь.
— Думаю, мы где-то здесь, — показала она. Мальчишки смот
— По-твоему, мы совсем не продвинулись? — возмутился Пи
— До Трезубца еще много миль. Несколько дней ехать надо. Это какая-то другая река, одна из этих. — Арья показала на карте несколько тонких синих линий, у каждой из которых значилось свое название. — Дарри, Яблочная, Девичья... а может, вот эта, Ивовая.
Пирожок перевел взгляд с карты на реку.
— Она не такая маленькая, как тут нарисовано.
— Эта речка на карте впадает в другую, смотри, — заметил Джендри.
— Да, в Большую Ивовую.
— Ну да, а Большая Ивовая впадает в Трезубец, стало быть, нам надо ехать вниз по течению, а не вверх. Но если эта речка — не Ивовая, а вот эта...
— Быстринка.
— ...то она делает петлю и бежит обратно к озеру и Харренхоллу.
— Ну уж нет! — выпучил глаза Пирожок. — Тогда нас точно убьют.
— Надо узнать, что это за река, — самым упрямым из своих голосов заявил Джендри.
— Как узнать-то? — На карте все названия обозначены, но на берегу речки не написано ничего. — Мы не поедем ни вверх, ни вниз по течению. Переправимся на тот берег и будем ехать на север, как и ехали.
— А лошади умеют плавать? — спросил Пирожок. — Мне сда
— Ты уверена, что мы едем на север? — засомневался Дженд
46
— Мох на деревьях...
— Вон на том, — перебил Джендри, — мох растет с трех сто
— Может, и так, — сказала Арья, — но я все равно переправ
Ей пришлось проехать добрых полмили вдоль берега, пока она не нашла что-то вроде брода, но ее кобыла все равно заартачи
— Это не Трезубец, — сказала она им. — Точно не он.
Следующая речка была мельче и легче для переправы. Арья заявила, что и это тоже не Трезубец, и никто больше не спорил с ней, когда она двинулась вброд.
Начинало смеркаться, когда они снова остановились дать от
— Мне холодно, и я весь мокрый, — пожаловался Пирожок. — Теперь уж мы далеко отъехали от Харренхолла — можно костер развести...
— НЕТ! — в один голос вскричали Арья и Джендри, и Пиро
— Ну хоть поспать-то можно? — спросил Пирожок. — Я страх как устал, Арри, и задница болит. Там, наверно, уже мозоли.
— Вот поймают тебя — еще не так отделают. Надо ехать даль
— Но ведь уже почти темно, и даже луны не видно.
— Садись на лошадь.
Медленным шагом они поплелись дальше. Кругом делалось все темнее. Арья сама устала до предела, и спать ей хотелось не меньше, чем Пирожку, но она знала, что спать нельзя. Заснешь, а потом откроешь глаза и увидишь, что над тобой стоит Варго Хоут с Шагвеллом-Дураком, Верным Утсивоком, Роржем, Кусакой, сеп- тоном Уттом и прочими страшилищами.
Но мерный шаг лошади убаюкивал ее, и веки тяжелели.
Арья позволила им закрыться на долю мгновения и снова ду
раскрыла во всю ширину. Нельзя спать, безмолвно кричала она про себя, нельзя, нельзя. Она протерла глаза костяшками пальцев, креп
Когда это случилось, она увидела, что лошадь стоит на месте и щиплет траву, а Джендри трясет ее за руку.
— Ты спишь на ходу, — сказал он.
— Просто даю глазам отдых.
— Что-то долго они у тебя отдыхают. Твоя лошадь шла по кругу, а потом встала, и тут только я понял, что ты спишь. С Пирожком еще хуже — он наткнулся на ветку, и его вышибло из седла. Надо было слышать, как он заорал, но тебя и это не разбу
— Я могу ехать столько же, сколько и ты. — Она зевнула.
— Врешь. Поезжай себе, если ума нет, а с меня хватит. Я буду сторожить первым — ложись и спи.
— А Пирожок где?
Джендри показал рукой в сторону. Пирожок уже свернулся на куче сырых листьев, накрывшись своим плащом, и похрапывал. В кулаке он зажал большой ломоть сыра, но так и уснул, не доев его.
Арья поняла, что спорить бесполезно. Джендри прав. Скомо
— Сир Григор, — шептала она, засыпая, — Дансен, Полливер, Рафф-Красавчик, Щекотун... Пес...
Ей стали сниться красные, свирепые сны. Там были Скоморохи, не меньше четырех: бледный лиссениец и черный уроженец Иба с топором, покрытый шрамами дотракийский табунщик Игго и дор- ниец, имени которого она не знала. Они ехали сквозь струи дождя в ржавеющих кольчугах и мокрой коже, и мечи с топорами побрякива
Во сне она была не девочкой, а волчицей, огромной и могучей, и когда она выскочила перед ними из леса, оскалила зубы и тихо, ро
заржал в ужасе, всадники закричали что-то на человеческом языке, но сделать ничего не успели: из дождя и мрака выскочили другие волки, целая стая, тощие, мокрые и тихие.
Бой был коротким, но кровавым. Обросший волосами человек упал, схватившись за топор, черный умер, натягивая лук, бледный попытался бежать. Но ее братья и сестры догнали его, окружили со всех сторон, хватая за ноги его коня, и перегрызли глотку упавшему наземь седоку.
Только табунщик с колокольцами в косах показал себя молод
Она, охваченная яростью, прыгнула ему на спину и вышибла его головой вперед из седла. При падении ее челюсти сомкнулись на его руке, зубы пронзили кожаный рукав, шерсть и мягкое мясо. Они ударились оземь, и она свирепо мотнула головой, оторвав руку от плеча, ликуя, она принялась трясти ею туда-сюда, разбрызгивая теп
ТИРИОН
Он проснулся от скрипа старых железных петель и сам про
— Кто там? — Хорошо, что хотя бы голос вернулся к нему, даже такой слабый и хриплый. Лихорадка все еще трепала его, и Тирион не знал, который теперь час. Сколько он проспал на этот раз? Какая слабость, будь она проклята, какая мерзкая слабость. — Кто? — по
Увидев направляющуюся к нему фигуру, Тирион вздрогнул. Здесь, в крепости Мейегора, все слуги получают жалованье от королевы, и любой посетитель может оказаться еще одним наемником Серсеи, посланным довершить начатую сиром Мендоном работу.
Гость, выйдя на свет, разглядел бледное лицо карлика и хмыкнул.
— Ты, видать, порезался, когда брился?
Тирион потрогал глубокий шрам, бегущий от брови до самой челюсти через то, что осталось от его носа. Рубец все еще оставался сырым и теплым на ощупь.
— Угу. Очень уж бритва острая попалась.
Брони вымыл и зачесал назад свои угольно-черные волосы. На нем были высокие сапоги из мягкой, хорошо выделанной кожи, широкий пояс с серебряными вставками, плечи покрывал плащ из бледно-зеленого шелка. На темно-сером шерстяном дублете была вышита наискосок ярко-зеленая пылающая цепь.
— Где ты был? — спросил его Тирион. — Я посылал за тобой еще пару недель назад.
— Ну нет, не больше четырех дней — и я был здесь уже дваж
— И все же я жив, вопреки стараниям моей дражайшей сест
— Моя рыцарская эмблема, — ухмыльнулся Брони. — Горя
Тирион уперся руками в перину и приподнялся, опершись спи
— А ведь это я обещал сделать тебя рыцарем, помнишь? — Выражение «милостью твоего лорда-отца» крепко не понравилось Тириону. Лорд Тайвин даром времени не теряет. Смысл того, что он убрал сына из башни Десницы и занял ее сам, всякому поня
— Нет. Нас всех, уцелевших в бою у заградительных башен, помазал верховный септон, а в рыцари посвятили королевские гвар
— Сир Мендон погиб в бою, я знаю. — (Под скинул его в реку за мгновение до того, как этот ублюдок чуть было не проткнул мечом мое сердце.) — Кого еще недостает?
— Пса. Этот жив, просто сбежал. Золотые плащи говорят, что он струсил и ты возглавил вылазку вместо него.
(Не самая лучшая моя мысль.) Тирион нахмурился, заставив натянуться свежий рубец, и указал Бронну на стул.
— Моя сестра, как видно, думает, что я гриб. Держит меня в темноте и пичкает дерьмом. Под славный малый, но язык у него завязан узлом величиной с Бобровый Утес, и я не верю половине того, что он мне рассказывает. Я послал его за сиром Джа- 50 селином, а он вернулся и сказал, что тот мертв.
— Верно, мертв, как и тысячи других.
— Как он умер? — Тириону сразу стало хуже.
— В бою. Твоя сестра, как я слышал, велела Кеттлблэкам вер
Еще один должок на счету Серсеи.
— Моему племяннику грозила какая-то опасность?
— Не больше, чем другим, и меньше, чем многим.
— Он как-то пострадал? Получил рану? Наколол палец, по
— Ничего такого, насколько я слышал.
— Я предупреждал Серсею, что это может случиться. Кто те
— Твой лорд-отец поставил над ними одного из своих запад
При других обстоятельствах золотые плащи возмутились бы, что их командиром назначили чужака, но сир Аддам — достойный выбор. Он, как и Джейме, из тех, кому люди охотно подчиняются. Итак, городскую стражу Тирион потерял.
— Еще я велел Поду отыскать Шаггу, но ему и тут не повезло.
— Каменные Вороны все еще в Королевском лесу — Шагге, видать, приглянулось это место. Обгорелых Тиметт увел домой со всей добычей, которую они взяли в лагере Станниса после боя. Челла как-то утром объявилась вместе с дюжиной Черноухих у Речных ворот, но красные плащи твоего отца прогнали их, а горо
Неблагодарные! Черноухие умирали за них. Пока Тирион ле
— Я хочу, чтобы ты пошел к моей сестре. Ее ненаглядный сынок вышел из боя без единой царапины, и заложники ей боль
— Она и освободила — тому уж дней восемь, только высекла сначала.
Тирион взгромоздился повыше, не обращая внимания на рез
— Как так — высекла?
— Ее привязали к столбу на дворе и отхлестали плеть
Она училась грамоте, ни с того ни с сего подумал Тирион. Шрам на лице натянулся, и ему показалось, что голова у него сейчас лопнет от ярости. Алаяйя, конечно, шлюха, но таких слав
— Я обещал сестре, что поступлю с Томменом так же, как она с Алаяйей. — Тирион чувствовал, что его вот-вот вырвет. — Но не могу же я сечь плетьми восьмилетнего мальчонку! — Однако, если он этого не сделает, победа останется за Серсеей.
— Томмен больше не твой. Королева, узнав о смерти Желез
Еще один удар — но это, возможно, и к лучшему, признался себе Тирион. Томмена он любил.
— Предполагалось, что Кеттлблэки должны служить нам, — с немалым раздражением напомнил он Бронну.
— Они и служили, пока я давал им два твоих медяка против одного, полученного от королевы, но теперь она подняла цену. Осни и Осфрида после битвы посвятили в рыцари, как и меня. Одни боги знают, за что — их-то в бою никто не видал.
«Мои наемники предают меня, моих друзей бьют плетьми и сра
— Правда ли, что Станниса обратил в бегство призрак Ренли?
Брони слегка улыбнулся.
— Мы от заградительных башен видели только, как знамена летят в грязь, а люди бросают свои копья и бегут, но в харчевнях и борделях многие говорят, будто своими глазами видели, как лорд Ренли убил того или этого. Большая часть войска Станниса с са
После всех принятых им мер, после вылазки и корабельного моста, после полученного в лицо удара Тириона затмил мертвец. Если, конечно, Ренли в самом деле умер. Еще одно дело, требую
— Как Станнису удалось уйти?
— Его лиссениец держал свои галеи в заливе, за твоей цепью. Когда битва приняла дурной оборот, они причалили к берегу и взяли на борт сколько смогли. Люди рубились между собой, чтобы попасть на суда.
52
— Часть его волков пробивается к Синему Долу. Твой отец по
Возможность потерять еще и Бронна была последней соло
— Ну уж нет. Твое место здесь. Ты капитан гвардии десницы.
— Ты больше не десница, — напомнил Брони. — Десница теперь твой отец, и у него своя гвардия, будь ей неладно.
— А куда подевались те, которых ты нанимал от моего имени?
— Одни погибли у башен, другим твой дядя сир Киван запла
— Как это любезно с его стороны. Выходит, ты потерял свой вкус к золоту?
— Черта с два.
— Это хорошо, поскольку ты мне еще нужен. Что тебе извес
— Мне известно, что он утоп, — засмеялся Брони.
— Я перед ним в большом долгу и не знаю, как расплатиться. — Тирион потрогал свой шрам. — По правде сказать, я почти ничего о нем не знаю.
— У него были рыбьи глаза, и он носил белый плащ — что тебе еще надо знать?
— Все — для начала. — Тириону нужны были доказательства того, что сир Мендон служил Серсее, но он не осмеливался вы
— Да уж, им будет на что посмотреть.
— Что такое недостающая половина носа на таком лице, как мое? Кстати о красоте: Маргери Тирелл уже в Королевской Гавани?
— Нет, но скоро прибудет, и город с ума сходит от любви к ней. Тиреллы подвезли из Хайгардена провизию и раздают даром от ее имени — сотни возов каждый день. Тысячи людей Тирелла расхаживают повсюду с золотыми розами на дублетах, и никто из них не платит за вино. А бабы, будь они мужними женами, вдова
ми или шлюхами, готовы все отдать первому встречному парниш
ке с розанчиком.
«Они наплевали на меня и ставят выпивку Тиреллам». Тирион соскользнул с кровати на пол. Ноги подогнулись под ним, комна
та закружилась колесом, и ему пришлось схватиться за руку Бронна, чтобы не шлепнуться носом в тростник.
— Под! — заорал он. — Подрик Пейн! Где тебя носит, ради седьмого пекла! — Боль глодала его, как беззубая собака. Тирион ненавидел слабость, особенно в себе самом. Она унижала его, а унижение порождало в нем гнев. — Под, бегом сюда!
Мальчик действительно влетел в комнату бегом и разинул рот, увидев, что Тирион стоит, держась за руку Бронна.
— Милорд... Вы встали... Это самое... может, вам вина? Сон
— Хватит, належался. Подай мне чистую одежду.
— Одежду?
Как мог этот парень быть таким находчивым в бою и таким бестолковым во всем остальном?
— Да, Под. Рубашку, дублет, бриджи, чулки. Чтобы я мог одеть
Одевался он с помощью их двоих. Каким бы страшным ни выглядело его лицо, самая тяжелая рана находилась чуть ниже пле
В конце концов он сдался, ограничившись бриджами и про
Голова у него все-таки кружилась, когда он поднял щеколду, а ноги от спуска по винтовой лестнице начали трястись. Одной ру
Крепость Мейегора была древней твердыней, замком внутри замка. Ее окружал глубокий сухой ров, утыканный пиками. Подъем
— Опустите мост, — приказал ему Тирион.
— Королева распорядилась поднимать его на ночь. — Сир Мер
— Королева спит, а у меня есть дело к моему отцу.
Имя лорда Тайвина, видимо, служило здесь волшебным сло
Осмунд Кеттлблэк. Он изобразил на лице улыбку, увидев ковыля
— Милорду стало лучше?
— Намного. Когда там у нас следующее сражение? Просто дож
Однако, дойдя до витой наружной лестницы, Тирион совсем выдохся и признался себе, что самостоятельно ему ни за что ее не одолеть. Спрятав достоинство в карман, он попросил Бронна от
Внешний двор занимали десятки шатров и павильонов.
— Люди Тирелла, — пояснил Подрик, пока они пробирались через лабиринт из шелка и холста. — И лорда Рована, и лорда Редвина. В замке им места не хватило. Некоторые сняли комнаты в городе. В гостиницах и все такое. Это они свадьбы дожидаются. Свадьбы короля Джоффри. Достанет ли у милорда сил, чтобы на ней присутствовать?
— Даже рычащие хорьки мне не помешают. — У свадеб есть одно преимущество перед битвами: там тебе вряд ли отчекрыжат нос.
В закрытых ставнями окнах башни Десницы еще виднелся тус
Внутри им встретился сир Аддам Марбранд — он спускался по лестнице в нарядном черном панцире и парчовом плаще офицера городской стражи.
— Рад видеть вас снова на ногах, милорд. Я слышал...
— ...что для кого-то уже вырыли маленькую могилку? Я тоже слышал, а при таких обстоятельствах лучше встать. Узнал я также, что вы теперь командуете городской стражей. Что вам предложить — поздравления или соболезнования?
— Боюсь, и то и другое, — улыбнулся сир Аддам. — После всех потерь и дезертирства у меня осталось около четырех тысяч четырехсот человек. Только боги да Мизинец знают, из каких средств платить им жалованье, но ваша сестра запретила мне со
кращать их число.
Ты все еще неспокойна, Серсея? Битва окончена, и золотые
плащи тебе теперь не помогут.
— Вы идете от моего отца? — спросил Тирион.
— Да, и должен сказать, что оставил его не в лучшем настроении. Лорд Тайвин считает, что четырех тысяч четы
рехсот стражников более чем достаточно для розысков одного про
Тирек — сын его покойного дяди Тигетта, мальчик тринадца
— Я тоже не сумел найти его, — признался Тирион.
— Да он давно червей кормит, — со свойственным ему тактом заявил Брони. — Железная Рука его обыскался, и евнух тряс сво
Сир Аддам бросил на недавнего рыцаря неприязненный взгляд.
— Лорд Тайвин упорен, когда дело касается его крови. Он найдет парня живого или мертвого, и я намерен способствовать ему в этом. Вы найдете вашего отца в его горнице, — добавил он, обращаясь к Тириону.
«В моей горнице», — подумал тот.
— Да-да, я знаю дорогу.
Ему снова предстояло подняться по лестнице, но на сей раз он взбирался сам, опираясь на плечо Пода. Брони открыл перед ним дверь. Лорд Тайвин Ланнистер сидел под окном и писал при свете масляной лампы. Он поднял глаза на звук открывшейся двери.
— Тирион, — произнес он спокойно и отложил перо.
— Рад, что вы меня еще помните, милорд. — Тирион отпустил Пода и с помощью палки заковылял через комнату. Что-то здесь было неладно — он понял это сразу.
— Сир Брони, Подрик, — сказал лорд Тайвин, — я попрошу вас подождать за дверью, пока мы не закончим.
Брони ответил деснице весьма наглым взглядом, однако по
Статью лорд Бобрового Утеса мог поспорить с человеком на двадцать лет моложе его и был даже красив на свой суровый лад. Густые светлые бакенбарды обрамляли чеканное лицо, лысую го
— Красивая цепь, — сказал Тирион, добавив про себя: «Мне она больше шла». Лорд Тайвин оставил шпильку без от-
56
вета.
— Сядь-ка лучше. Разумно ли ты поступил, встав с постели?
— Моя постель мне опостылела. — Тирион знал, как отец пре
— Красный Замок переполнен свадебными гостями. Как толь
— Мне и тут было неплохо. Вы уже назначили день этой заме
— Джоффри и Маргери поженятся в первый день нового года, который на сей раз совпадает также с началом нового века. Брач
Времени Ланнистеров.
— Боюсь, что у меня на этот день другие планы.
— Зачем ты, собственно, пришел — пожаловаться на свою ком
— Не сомневаюсь в их важности.
— Одни битвы выигрываются копьями и мечами, другие — перьями и воронами. Избавь меня от завуалированных упреков, Тирион. Когда ты был при смерти, я навещал тебя так часто, как только позволял мейстер Баллабар. — Лорд Тайвин сложил паль
— Мейстер Френкен не столь упорно старается держать меня в бесчувственном состоянии, — пожал плечами Тирион.
— Баллабар приехал в город со свитой лорда Редвина. Он счи
«Боялась, что я сохраню ее, следовало бы сказать».
— Несомненно, именно по этой причине она ни разу не наве
— Не дерзи. Серсея должна готовить королевскую свадьбу, я — вести войну, а ты уже недели две как вне опасности. — Лорд Тайвин вгляделся немигающими светлыми глазами в изуродованное лицо сына. — Хотя рана у тебя, должен признать, страшная. Что за безу
— Враг бил в городские ворота тараном. Если б вылазкой командовал Джейме, вы назвали бы это доблестью.
— У Джейме хватило бы ума не снимать шлем во время боя. Надеюсь, ты убил того, кто нанес тебе этот удар?
— О да, негодяй мертв. — Хотя это заслуга Подрика Пейна: он спихнул сира Мендона в реку, и тот пошел ко дну под тя
мая радость. — Но ведь нельзя сказать, что сир Мендон был его врагом. У него не было причин желать Тириону зла. Он был всего лишь орудием, и Тирион думал, что знает, чья рука им орудовала. Кто велел ему позаботиться о том, чтобы Тирион не вышел жи
— Пока лорд Редвин не подтянет свой флот, у нас не хватит кораблей, чтобы штурмовать Драконий Камень. Да это и не к спеху. Солнце Станниса Баратеона закатилось над Черноводной. Что до Старка, то сам мальчуган еще на западе, но большое войско северян под началом Хелмана Толхарта и Роберта Гловера идет на Синий Дол. Я послал лорда Тарли им навстречу, а сир Григор едет вверх по Королевскому тракту, чтобы отрезать им путь к отступлению. Тол- харт и Гловер окажутся между ними с одной третью сил Старка.
— Синий Дол? — Там нет ничего, что стоило бы такого риска. Неужели Молодой Волк наконец совершил промах?
— Тебе не нужно об этом беспокоиться. Ты бледен, как смерть, и сквозь повязку у тебя проступает кровь. Говори, зачем пришел, и возвращайся в постель.
— Зачем я пришел? — Горло у Тириона пересохло и сжалось. «В самом деле, зачем? За тем, чего ты не можешь дать мне, отец». — Под говорит, что Мизинца сделали лордом Харренхолла.
— Это просто титул, ибо замок держит Русе Болтон от имени Робба Старка, но лорд Бейлиш сам того пожелал. Он сослужил нам хорошую службу в деле брачного союза с Тиреллами, а Лан- нистеры платят свои долги.
Брачный союз с Тиреллами, собственно говоря, задумал Ти
— Этот титул не так пуст, как вы думаете, — заметил он. — Мизинец ничего не делает без веской причины. Но будь по-ваше
— И ты тоже хочешь получить свою награду, не так ли? Пре
— Для начала хватило бы и простой благодарности.
Лорд Тайвин уставился на него не мигая.
— Обезьяны и скоморохи любят, когда им рукоплещут. Эйе- рис, впрочем, тоже любил. Ты делал то, что тебе было велено, и делал это насколько мог хорошо, я уверен. Никто не отрицает, что ты сыграл полезную роль.
— Полезную роль? — Как ни мало осталось у Тириона от нозgg твой паршивый город.
— Большинство полагает, что это мой удар по флангу лорда Станниса изменил ход битвы. Лорды Тирелл, Рован, Редвин и Тарли тоже сражались отважно, и мне сказали, что это твоя сестра Сер
— А я, стало быть, все это время дергал волосы из носа, так? — Тирион не смог сдержать своего ожесточения.
— Твоя цепь — это славная выдумка, имевшая решающее зна
— У нас тоже будет заложник, — сказал Тирион. — Договор предусматривает также место в королевском совете — и если принц Доран, явившись занять его, не приведет с собой армию, он ока
— К сожалению, Мартелл потребует от нас не только места в совете. Ты обещал ему еще и возмездие.
— Я обещал ему справедливость.
— Называй как хочешь — все равно без крови не обойдется.
— Ну, этого добра всегда в избытке. В битве я скакал по коле
— У сира Григора свое назначение, как и у его брата. Каждый лорд время от времени нуждается в хищных зверях... ты тоже, ви
Тирион представил себе Тиметта с выжженным глазом, Шаггу с его топором, Челлу в ожерелье из высушенных ушей и, конечно, Бронна.
— В лесу зверей полным-полно, — заметил он, —ив городс
— И то верно. Возможно, другие псы окажутся не хуже. Я подумаю над этим. Если у тебя все...
— То вас ждут важные письма. — Тирион встал на свои не
Рот отца сжался в твердую линию.
— Наследие твоего брата?
— Рыцарям Королевской Гвардии запрещено жениться, иметь детей и владеть землей — вам это известно не хуже, чем мне. В тот день, когда Джейме надел белый плащ, он отказался от своих прав на Бобровый Утес, но вы так и не пожелали этого признать. А пора бы. Я хочу, чтобы вы перед всей страной провозгласили меня своим сыном и законным наследником.
На Тириона смотрели бледно-зеленые с золотыми искрами гла
— Бобровый Утес, — холодным мертвым голосом произнес лорд Тайвин, а затем: — Не бывать этому.
Слова повисли между ними, как отравленная сталь.
«Я знал ответ еще до того, как спросил, — думал Тирион. — Восемнадцать лет, как Джейме вступил в Королевскую Гвардию, а я ни разу не заговаривал об этом. Должно быть, я знал — знал с самого начала».
— Почему? — через силу выговорил он, хотя и знал, что пожа
— Ты спрашиваешь «почему»? Ты, убивший свою мать при появлении на свет? Ты, исковерканное, непокорное, презренное существо, созданное из зависти, похоти и низкого коварства? По человеческим законам ты имеешь право носить мое имя и мои цвета, поскольку я не могу доказать, что ты не моя кровь. Боги, чтобы научить меня смирению, обрекли меня смотреть, как ты носишь на себе гордого льва, эмблему моего отца, деда и прадеда. Но ни боги, ни люди не заставят меня отдать тебе Бобровый Утес, чтобы ты превратил его в вертеп разврата.
— Вертеп разврата? — Вот оно что. Теперь Тирион понял, от
— Если ее так зовут. Всех твоих шлюх я в памяти удержать не могу. Как звали ту, на которой ты женился мальчишкой?
— Тиша, — с вызовом произнес Тирион.
— А ту, лагерную, на Зеленом Зубце?
— Вам-то что за дело? — Тирион даже имени Шаи не хотел при нем называть.
— Мне до них дела нет, как и до того, будут они жить или подохнут.
— Это вы приказали высечь Алаяйю. — В тоне Тириона не было вопроса.
— Твоя сестра рассказала мне, как ты угрожал моим внукам. — Голос лорда Тайвина стал холоднее льда. — Быть может, она 60 солгала?
Тирион не стал отпираться.
— Да, я угрожал ей, чтобы защитить Алаяйю и помешать Кеттл- блэкам дурно обращаться с этой девушкой.
— Желая уберечь шлюху, ты угрожал своему собственному дому и своим родным? Я верно тебя понял?
— Вы сами учили меня, что умелая угроза бывает порой крас
— Твоя мать тебе тоже была не чужая. — Лорд Тайвин встал, возвышаясь над своим карликом-сыном. — Возвращайся в по
ДАВОС
Он долго смотрел на приближающийся парус, решая, жить ему или умереть.
Умереть было бы проще. Для этого только и требовалось за
А если лихорадка его не убьет, то жажда доконает наверняка. Здесь не было пресной воды, только случайные дожди порой за
распухший язык. После этого он немного окреп, а все впадины и трещины острова снова наполнились жизнью.
Но это было три дня назад (или четыре). С тех пор почти вся вода, которую он не успел выпить, испарилась. Завтра ему снова придется лизать ил и мокрые холодные камни на дне впадин.
А если ни жажде, ни лихорадке не удастся его уморить, это сде
Но когда прилив заливал отмель, Давосу приходилось взбирать
Со своего острова он видел и другие скалы, далекие каменные шпили выше, чем его собственный. Ближайший поднимался на добрых сорок футов над водой, хотя на таком расстоянии Давос не мог судить наверняка. Над ним чайки кружили постоянно, и Давос подумывал, не переплыть ли ему туда, чтобы пограбить их гнезда. Но вода здесь была холодная, течение сильное и коварное, и он понимал, что ему не доплыть. С тем же успехом можно пить морскую воду — так и так пропадать.
По прошлым годам он помнил, что осень в Узком море часто бывает дождливой. Днем, пока солнце светило, было еще терпи
Иного пристанища, кроме мелкой пещерки, у него не было. В отлив на берег часто выносило плавник и обгоревшие обломки кораблей, но ему нечем было высечь огонь. Однажды он с отчаячти не просыхала, один сапог потерялся где-то в море.
Жажда, голод и непогода оставались при нем неотступно, и со временем он стал думать о них как о друзьях. Скоро не один, так другой друг сжалится над ним и прекратит его мучения. А может, он просто однажды войдет в воду и поплывет к берегу, который лежит где-то на севере, за пределами его зрения. Больной и осла
Но теперь перед ним появился парус — сперва в виде пят
Давос смотрел своими красными, воспаленными глазами, как приближается к нему парус, и старался расслышать гул надуваю
«Для чего мне жить? — думал он, и слезы застилали ему зре
Они шли вверх по Черноводной под знаменами с изображени
Вслед за этим раздался рев, словно исторгнутый из пасти не
Маттос стоял рядом с отцом на палубе «Черной Беты», когда ко
Все, что требовалось от него тогда, — это ничего не делать. Еще несколько мгновений — и он упокоился бы вместе со своими сыновьями в прохладном зеленом иле на дне залива, и рыбы объе
Вместо этого он набрал воздуху и нырнул, стремясь к речному дну. Его единственной надеждой было проплыть под цепью, горя
Он начинал уже задыхаться, но боялся всплыть, не зная, оста
64 внутрь, и Давос Сиворт понял, что тонет.
Когда он снова пришел в себя, светило солнце, а он лежал на берегу под голым каменным шпилем. Кругом простирался пустой залив. Рядом с собой он увидел сломанную мачту со сгоревшим парусом и чей-то раздутый труп. Мачту и мертвеца смыло следую
диньего короля.
За долгие годы своего контрабандного промысла он изучил воды вокруг Королевской Гавани лучше любого из домов, кото
морских картах, и значится она в таком месте, которого чураются все честные моряки... хотя сам Давос и проходил здесь пару раз в былые времена, чтобы остаться незамеченным. Когда его найдут здесь мертвым, если вообще найдут, то эту скалу, возможно, назо
Как ему жить теперь, когда они все умерли? А с ними вместе множество храбрых рыцарей и знатных лордов — славных людей и благородных, не ему чета. Забирайся в свою пещеру, Давос. Спрячься там, дай кораблю пройти мимо, и сызнова тебя никто уже не обеспокоит. Усни на своей каменной постели, и пусть чай
Парус был совсем близко. Скоро корабль уйдет, и он сможет умереть спокойно.
Давос поднял руку к горлу, нащупывая маленькую кожаную ладанку, которую всегда носил на шее. В ней лежали кости четы
чами, и люди, превращающиеся под их ударами в головешки.
— Смилуйся, Матерь, — стал молиться Давос. — По
удачу и своих сыновей. — Он плакал навзрыд, и слезы катились у него по щекам. — Это все огонь... огонь...
Быть может, это ветер налетел на скалу или волна набежала на берег, но Давос Сиворт услышал ее ответ. «Ты сам его призвал, — прошелестела она тихо и печально, как морская раковина. — Ты сжег нас... сжег нас... сжег нас-с-с».
— Это сделала она! — вскричал Давос. — Матерь, не оставляй нас. Это она сожгла тебя, красная женщина, Мелисандра! — Он снова видел перед собой жрицу, ее красные глаза, ее длинные мед
— Это ее рук дело, — уже тише повторил Давос. «Ее и твоих тоже, Луковый Рыцарь. Это ты отвез ее на лодке в Штормовой Предел глухой ночью, чтобы она родила свое теневое дитя. Ты тоже виновен. Ты повесил ее флаг у себя на мачте. Ты смотрел, как жгли Семерых на Драконьем Камне, и не сказал ни слова. Она предала огню справедливость Отца, и милосердие Матери, и муд
Парус, в сотне ярдах от него, быстро двигался через залив. Еще несколько мгновений — и он, миновав остров, начнет уда
Сир Давос Сиворт полез на свою скалу.
Он цеплялся за нее дрожащими руками, и лихорадка стучала молотками у него в голове. Дважды его искалеченные пальцы со
Верхушка скалы была слишком мала, чтобы стать на ней во весь рост при его теперешней слабости, поэтому он присел и зама
— Эй, на корабле, — заорал он под ветер, — сюда, сюда! — Сверху он видел гораздо яснее полосатый корпус, бронзовую фигуру на носу, наполненный ветром парус. На борту значилось на
звание корабля, но читать Давос так и не научился. — Эй, на кораб
Матрос на баке увидел Давоса и показал на него рукой. Другие тоже собрались у планшира, глядя на скалу. Вскоре после этого галея спустила парус, опустила весла на воду и пошла к острову. Она была слишком велика, чтобы причалить к самому берегу, и спустила шлюпку в тридцати ярдах от скалы. Давос, уцепившись за камень, смотрел, как она подходит. Четверо сидели на веслах, пятый на носу.
— Эй ты, на скале, — крикнул этот пятый, оказавшись в не
Контрабандист, вылезший из грязи в князи, подумал Давос, дурак, который отрекся от своих богов из любви к своему королю.
— Я... — В глотке у него пересохло, и он разучился говорить. Странно было выговаривать слова и еще более странно их слы
— А какому королю вы служили, сир? — спросил человек.
Давос внезапно смекнул, что галея может принадлежать и Джоффри. Если он назовет не то имя, его бросят тут на погибель. Впрочем, нет — корпус у нее полосатый, это лиссенийское судно, корабль Салладора Саана. Это Матерь в своем милосердии посла
— Станнису, — крикнул Давос лиссенийцу. — Я служу королю Станнису.
— Да, сир. Мы тоже.
САНСА
Приглашение казалось совершенно невинным, но каждый раз, когда Санса перечитывала его, в животе у нее все сжи
Санса смотрела из замка, как Маргери со своей свитой подни
Те же самые люди, которые стащили Сансу с коня и убили бы ее, если б не Пес. А ведь Санса не сделала ничего, что могло бы вызвать ненависть народа, как и Маргери Тирелл не сделала ниче
Да и никто не спасет, кроме ее Флориана. Сир Донтос обещал устроить ей побег, но произойдет это только в ночь свадьбы Джоф
И ужинать с моей преемницей.
Возможно, она несправедлива к Маргери Тирелл. Возможно, приглашение — просто проявление доброты и учтивости с ее сто
Однако приглашение все равно придется принять. Она теперь никто, отставленная невеста, дочь изменника и сестра мятежного лорда. Разве может она отказать будущей королеве?
Жаль, что Пса теперь нет в замке. В ночь битвы Сандор Кли
ся в разгаре битвы, что Бесу пришлось принять на себя командо
Санса со вздохом взяла перо и написала Маргери учтивый, выражающий согласие ответ.
В назначенный вечер за ней пришел другой королевский гвар
Санса не сразу нашла, что ему сказать, и наконец проговорила: — Сир Лорас, вы... вы очень красивы.
Он бросил на нее озадаченный взгляд.
— Миледи слишком добра и слишком прекрасна. Моя сестра с нетерпением ожидает вас.
— Я так рада, что мы наконец увидимся.
— И Маргери тоже, и моя леди-бабушка. — Он взял Сансу за руку и повел к лестнице.
— Ваша бабушка? — Сансе было трудно идти, говорить и ду
— Леди Оленна. Она тоже будет ужинать с вами.
— О-о. — (Я говорю с ним, и он прикасается ко мне, и ведет меня за руку.) — Ее еще называют Королевой Шипов, правда?
— Да. — Сир Лорас засмеялся, и она подумала: какой у него славный смех. — Но советую вам не упоминать об этом прозвище в ее присутствии, иначе вы можете уколоться.
Санса покраснела. Какая же она дура! Конечно, ни одной жен
Но он и правда красив. Со времени их первой встречи он как будто стал выше ростом, но остался таким же стройным и граци
ственным цветным предметом в его одежде была застегивающая плащ пряжка, хайгарденская роза из мягкого желтого золота в венке из зеленых яшмовых листьев.
Сир Бейлон Сванн открыл перед ними дверь крепости Мейе- гора. Он тоже весь в белом, но ему это далеко не так к лицу, как сиру Лорасу. За сухим рвом два десятка человек упражнялись в фехтовании с мечами и щитами. Внешний двор отдали под палат
В углу двора одинокий рыцарь с парой золотых роз на щите отбивался сразу от трех противников. На глазах у Сансы он нанес одному из них удар в голову, и тот повалился без чувств.
— Это ваш брат? — спросила Санса.
— Да, миледи. В учебных боях Гарлан часто сражается сразу с тремя или даже с четырьмя. Он говорит, что в бою ты редко оказыва
— Должно быть, он очень храбр.
— Он славный рыцарь и бьется на мечах лучше меня, зато я лучше владею копьем.
— Я помню. В поединке вы были великолепны.
— Миледи очень любезна. Вы имели случай видеть мой по
— Да, на турнире в честь десницы — разве вы не помните? Вы скакали на белом коне, в доспехах с узором из ста разных цветов. Вы подарили мне розу — красную розу, хотя другим девушкам бросали белые. — Санса покраснела, сказав это. — Вы сказали, что ни одна победа не может быть и вполовину так прекрасна, как я.
Сир Лорас скромно улыбнулся.
— Я всего лишь сказал правду. Это увидел бы всякий, у кого есть глаза.
«Он не помнит меня, — поняла Санса. — Он только старается быть любезным, а сам не помнит ни меня, ни розы, ни всего осталь
— Это было после того, как вы выбили из седла сира Робара Ройса, — в отчаянии произнесла она.
Он отпустил ее руку.
— Я убил Робара у Штормового Предела, миледи. — Это не было похвальбой — в его голосе звучала печаль.
Его и еще одного рыцаря Радужной Гвардии Ренли. Санса слы
— Это случилось, когда был убит лорд Ренли, верно? Какой удар для вашей бедной сестры.
— Для Маргери? Да, конечно. Впрочем, она была тогда у Горь
— Все равно, когда ей сказали...
Сир Лорас провел рукой по рукояти своего меча, обтянутой белой кожей, с эфесом в виде алебастровой розы.
— Ренли мертв и Робар тоже. Зачем о них вспоминать?
Резкость его тона ошеломила ее.
— Я... я не хотела вас обидеть, милорд.
— И не могли бы, леди Санса. — Но в его голосе больше не было тепла, и он не стал больше брать ее за руку.
По наружной лестнице они поднимались молча.
Ну зачем ее угораздило упомянуть о сире Робаре? Теперь она все испортила. Заставила его рассердиться. Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы поправить дело, но все приходившие в голову слова казались ей неуклюжими и вялыми. Уж лучше помолчать, чтобы не сделать еще хуже.
Лорда Мейса с его домочадцами поместили за королевской сеп- той, в длинном здании под сланцевой крышей, прозванным Девичь
— Кто это? — спросила она сира Лораса, забыв на миг о своем конфузе.
— Личная стража моей бабушки. Их зовут Эррик и Аррик, но ба
Левый и Правый отворили двери, и Маргери Лирелл сама сбе
— Леди Санса, как я рада, что вы пришли. Добро по
жаловать.
71
Санса опустилась на колени перед будущей королевой.
— Ваше величество оказывает мне великую честь.
— Пожалуйста, встаньте. И зовите меня просто Маргери. Ло- рас, помоги леди Сансе подняться. Можно, я тоже буду звать вас Сансой?
— Как вам будет угодно.
Сир Лорас помог Сансе встать. Маргери отпустила его, чмок
— Пойдемте. Бабушка ждет нас, а она не самая терпеливая
из дам.
В камине трещал огонь, пол был усыпан душистым свежим тростником. Вокруг длинного стола на козлах сидело около дю
жины женщин.
Санса узнала только высокую, статную супругу лорда Лирел
Маргери представила ей остальных. Три кузины Тиреллов, Мег- га, Элла и Элинор, были примерно одного с Сансой возраста. Пыш
В конце концов Сансу подвели к высохшей, белоголовой, по
— Имею честь представить вам мою бабушку леди Оленну, вдову лорда Лютора Тирелла, память о котором всегда живет в
наших сердцах.
От старушки пахло розовой водой. Какая она маленькая, по
— Поцелуй меня, дитятко. — Леди Оленна взяла руку Сансы своей, мягкой и покрытой коричневыми пятнами. — Ты очень добра, что согласилась поужинать со мной и моим курятником.
Санса послушно поцеловала ее в щеку.
— Это вы проявили доброту, пригласив меня, миледи.
— Я знавала твоего деда, лорда Рикарда, хотя и не слишком близко.
72
Он умер еще до моего рождения.
— Я знаю, дитя. Говорят, и твой дед Талли тоже при смерти. Лорд Хостер — тебе ведь сказали об этом? Что ж,
он уже старик, хотя и не так стар, как я. Но в конце концов ночь настает для всех нас, а для некоторых слишком скоро. Ты почув
— А меня глубоко опечалила весть о смерти лорда Ренли. Он был настоящим рыцарем.
— Я признательна вам за сочувствие, — сказала Маргери, а леди Оленна фыркнула.
— О да, рыцарь, и любезник, и большой чистюля. Мылся без конца, умел одеваться и улыбаться и почему-то думал, что все это делает его королем. У Баратеонов вечно странные мысли в голове — это, наверно, от таргариеновской крови. Меня хотели когда-то вы
— Ренли был отважен и добр, бабушка, — сказала Маргери. — Отец любил его и Лорас тоже.
— Лорас молод. Он хорошо умеет вышибать людей палкой из седла, но это еще не делает его умным. Что до твоего отца, то жаль, что я не крестьянка и у меня нет большой поварешки — авось я вбила бы немного разума ему в голову.
— Матушка, — с укором молвила леди Алерия.
— Не надо говорить со мной таким тоном, Алерия, и не назы
помнила, но меня следует винить только за твоего мужа, лорда- олуха Хайгарденского.
— Бабушка, выбирайте слова, — взмолилась Маргери. — Что Санса о нас подумает?
— Подумает, что мы не лишены рассудка — по крайней мере одна из нас. Я говорила им, что это измена, — продолжала старушка, обращаясь к Сансе, — ведь у Роберта двое сыновей, и у Ренли есть старший брат — как он может претендовать на этот ужасный Желез
ты, — и верно, никакой, разве что для таких олухов, как мой сын. Мысль о том, что его внук может когда-нибудь усесться на Желез
ро против своей величины, если ее тронуть.
73
— Дутая рыба, бабушка.
— Ну еще бы. У этих островитян нет никакого воображения. Моему сыну следовало бы взять своей эмблемой эту дутую рыбу. Увенчал бы ее короной, как Баратеоны своего оленя, — возмож
Санса открыла рот и закрыла опять, сама себя чувствуя дутой рыбой.
— Тиреллы ведут свой род от Гарта Зеленой Руки, — только и пришло ей в голову.
Королева Шипов снова фыркнула.
— Так же, как Флоренты, Рованы, Окхарты и половина других южных домов. Гарт бросал свое семя в плодородную почву. Ду
— Санса, — вмешалась леди Алерия, — вы, должно быть, прого
— Лимонные пирожные — мои любимые, — призналась Санса.
— Нам так и сказали. — Леди Оленна, видимо, не собиралась позволять заткнуть себе рот. — Этот Варис, кажется, полагает, что мы должны быть благодарны ему за сведения, которые он достав
Санса расправила юбки и села.
— Дураки, миледи? Вы имеете в виду шутов?
— Ну да — а ты думала, о ком я? О моем сыне? Или об этих прелестных дамах? Нет, не красней — от этого ты со своими воло
Маслобой явился еще до того, как начали подавать, весь в зеленых и желтых перьях и с пышным гребнем на голове. Неверо
— Разбейте его, миледи. — Санса разбила, и из яйца выскочи
Слуги внесли суп с зеленым луком и грибами, Маслобой на
— Ты ведь знаешь моего сына? Лорда Дутую Шубу из Хайгар- дена?
— Он великий лорд, — учтиво ответила Санса.
— Великий олух. И отец его, мой муж, покойный лорд Лютор, тоже был олухом. О, я любила его, пойми меня правильно. Он был добрый и в постели неплох, но все равно дурак набитый. Умуд
Санса поймала себя на том, что рот у нее снова открыт, и отправила туда ложку супа. Леди Алерия и другие тем временем хихикали, глядя, как Маслобой балансирует апельсинами на голо
— Я хочу, чтобы ты сказала мне правду об этом короле-маль
Санса стиснула в пальцах ложку. «Правду? Нет, я не могу. Пожалуйста, не спрашивайте меня».
-Я... Я...
— Ты, ты. Кому же лучше знать? Держится он, в общем, по- королевски, надо отдать ему должное. Немножко самовлюблен, но это в нем ланнистерская кровь сказывается. Однако до нас дошли кое-какие тревожные слухи. Есть в них правда или нет? Он в самом деле дурно с тобой обращался?
Санса затравленно огляделась. Маслобой засунул в рот целый апельсин, разжевал его, проглотил, хлопнул себя но щеке, и у него из носа вылетели семечки. Женщины смеялись, слуги сновали туда- сюда, и стук ложек отзывался эхом в Девичьем Склепе. Один цып
Терпение леди Оленны истощилось.
— Чего ты пялишь глаза на Маслобоя? Я задала тебе вопрос и жду ответа. Или Ланнистеры тебя языка лишили?
Сир Донтос предупреждал ее, что говорить откровенно можно только в богороще.
— Джофф... король Джоффри... его величество очень хорош собой и... храбр как лев.
— Ну да, каждый Ланнистер — лев, а когда Тирелл пускает ветры, пахнет розами. Но умен ли он? Доброе ли у него сердце, щедрая ли рука? Насколько он рыцарь? Будет ли он любить Мар
— Да, конечно. Он очень... очень мил.
— Да-а. Знаешь, дитя мое, кое-кто говорит, будто ты такая же дурочка, как наш Маслобой, и я начинаю этому верить. Мил! Я хочу надеяться, что внушила моей Маргери, чего стоит эта мило- та. Ослиного рева она не стоит. Эйерион Огненный тоже был кра
— Сыр подадут после сладкого, миледи.
— Его подадут, когда я захочу, а я хочу сейчас. Может, ты боишься, дитя? Не бойся — ведь тут одни женщины. Скажи мне правду — тебе ничего за это не будет.
— Мой отец всегда говорил правду. — Санса сказала это тихо, но слова все равно дались ей с трудом.
— Да, лорд Эддард имел такую репутацию, но его объявили изменником и сняли с него голову. — Глаза старухи пронизывали Сансу, острые и блестящие, как острия мечей.
— Джоффри. Это сделал Джоффри. Он обещал мне быть ми
— Продолжайте. — Это сказала Маргери, будущая королева Джоффри. Санса не знала, много ли та слышала из ее 76
СЛОВ.
— Не могу. (Вдруг она ему скажет? Тогда уж он точно убьет меня. Или отдаст сиру Илину.) — Я не хотела... мой отец был изменником, и брат мой изменник, и во мне течет их черная кровь. Пожалуйста, не принуждайте меня говорить.
— Успокойся, дитя мое, — властно молвила Королева Шипов.
— Она в ужасе, бабушка, — взгляните на нее.
— Эй, дурак! — крикнула старушка. — Спой-ка нам песню, да подлиннее. «Медведь и прекрасная дева» подойдет в самый раз.
— Еще как подойдет! — согласился шут. — Прикажете петь, стоя на голове, миледи?
— А что, от этого песня будет лучше звучать?
— Нет.
— Тогда пой, стоя на ногах, не то с тебя шапка свалится, а голову ты, сколько я помню, отродясь не мыл.
— Как прикажете, миледи. — Маслобой низко поклонился, гро
Леди Оленна нагнулась к Сансе.
— Я, еще будучи моложе тебя, знала, что в Красном Замке стены имеют уши. Прекрасно — пусть они слушают песню, а мы тем временем посплетничаем.
— Но Варис... он всегда все знает...
— Громче пой! — крикнула Королева Шипов Маслобою. — Ты же знаешь, как я туга на ухо. Нечего шептать, я не за шепот тебе плачу. Пой!
— Медведь, медведь! — грянул Маслобой, и его громовой бас эхом отразился от стропил. — Однажды на ярмарку двинулся люд, подался весь люд и медведя зовут!
— В наших хайгарденских цветниках водятся пауки, — улыб
— Прохожим, проезжим — всем любо глядеть, как пляшут три парня, козел и медведь!
У Сансы сердце подступило к горлу. Королева Шипов придви
— Он чудовище, — прошептала она, еле разбирая собствен
он приказывал своим гвардейцам бить меня. Он зол и жесток, миледи. И королева такая же.
Леди Оленна и ее внучка переглянулись.
— Вот как, — сказала старушка. — Жаль.
О боги, в ужасе подумала Санса. Если Маргери откажется за него выйти, Джофф поймет, что это из-за меня.
— Пожалуйста, — выпалила она, — не отменяйте свадьбу...
— Можешь быть спокойна. Лорд Дутая Рыба вбил себе в голо
— Вертелись, крутились, плясали, скакали и дорогу на ярмарку так скоротали! — ревел, притопывая ногами, Маслобой.
— Санса, не хочешь ли ты побывать в Хайгардене? — Улыба
— Немного.
— Прекрасная дева навстречу идет, и пышные кудри ее словно мед!
— Ты полюбишь Хайгарден так же, как я люблю, я знаю. — Маргери отвела с лица Сансы выбившуюся прядку волос. — Уви
— Погоди, дитятко, — прервала внучку леди Оленна. — Санса еще не сказала, хочет ли она побывать у нас.
— Очень хочу. — Хайгарден представлялся Сансе местом, о котором она всегда мечтала, волшебным дворцом, который она когда-то надеялась найти в Королевской Гавани.
— Тут носом задергал красавец наш бурый, страшный, большой и с мохнатою шкурой! Ах, бедная дева, увы ей и ах! Учуял он мед у нее в волосах!
— Но королева ни за что меня не отпустит...
— Отпустит. Без Хайгардена Ланнистерам Джоффри на троне не удержать. Если мой сын, лорд-олух, попросит ее, ей придется дать разрешение.
— Аон попросит?
— Куда он денется? — фыркнула леди Оленна. — Конечно, о нашей истинной цели ему знать незачем.
7g — Учуял он мед у нее в волосах!
Санса наморщила лоб.
— Истинной цели, миледи?
— Да, дитя мое. Я хочу выдать тебя замуж за моего внука.
За сира Лораса! О-о! У Сансы перехватило дыхание. Ей вспом
— Пристало ли деве подолом вертеть? Не стану плясать я с тобою, медведь!
— Ты хочешь этого, Санса? — спросила Маргери. — У меня никогда не было сестры, только братья. Соглашайся, пожалуйста, скажи, что хочешь выйти за моего брата.
— Да, хочу, — пролепетала Санса. — Хочу больше всего на свете. Выйти за сира Лораса и любить его...
— Лорас? — раздраженно повторила старая леди. — Не будь ду
У Сансы закружилась голова. Только что она была полна меч
— Я не имею удовольствия быть знакомой с сиром Уилласом, миледи. Он... столь же прославленный рыцарь, как его братья?
— Схватил он ее и давай вертеть! Медведь, медведь, косолапый медведь!
— Нет, — сказала Маргери. — Он не давал рыцарского обета.
— Скажи девочке правду, — нахмурилась ее бабушка. — Наш бедный мальчик — калека.
— Несчастье случилось на его первом турнире, когда он был еще оруженосцем, — объяснила Маргери. — Его конь упал и раз
— Всему виной этот змей — дорниец, Оберин Мартелл. И мей
— Мне грезился рыцарь, а ты косматый, бурый, и страш
ный, и косолапый!
79
— У брата больная нога, но сердце доброе, — сказала Марге
— Она и брыкалась, она и визжала, но все ж от медведя не убежала. Плясал с нею буши весь день напролет и с пышных кудрей ее слизывал мед!
— Когда я смогу с ним встретиться? — в замешательстве спро
— Скоро, — заверила ее Маргери. — Когда приедешь в Хайгар- ден после нашей с Джоффом свадьбы. Бабушка отвезет тебя туда.
— Отвезу, — подтвердила старушка, трепля Сансу по руке и улы
— Кричит она: милый ты мой, косматый, мой расчудесный мед
— Я думала, эта ужасная песня никогда не кончится, — сказа
ДЖОН
Беером, окутанном сумраком мире пахло сосной, мхом и холодом. Бледный туман поднимался от черной земли, пока всадники пробирались между камней и кривых деревьев вниз, к манящим кострам, разбросанным по дну речной долины. Огней было больше, чем Джон Сноу мог сосчитать — сотни и тысячи, словно вторая, огненная, река разлилась вдоль берегов и белых вод Молочной. Джон разжал и снова сжал пальцы правой руки.
Они спускались с холмов без знамен и труб. Тишину наруша
Со склона, потревоженный копытом, сорвался камень, и При8Q когда над гвардейскими соснами поднялась луна, прибе
гал, светя своими красными глазами. Собаки встретили его рыча
Конь Джона тихо заржал, но Джон успокоил его лаской и ти
Впереди него ехал Рик, позади Игритт. Костяной Лорд прика
Да уж, поистине вольный народ. Гремучая Рубашка — их во
Теперь Костяной Лорд смотрел на Джона столь же недруже
— Их ты, может, и провел, ворона, но Манса не проведешь. Он только глянет на тебя и сразу узнает, что ты врешь. Когда это случится, я сделаю плащ из твоего волка, а потом вскрою твой мягкий ребячий животик и зашью туда ласку.
Джон сжал руку, разминая обожженные пальцы, но Рик толь
— Где ты возьмешь ласку в снегу-то?
В первую ночь, после целого дня езды, они разбили лагерь в мелкой каменной чаше на вершине безымянной горы. Тогда и пошел снег, заставив всех сбиться поближе к костру. Джон смот
— Когда Мане услышит, как ты разделался с Полуру-
ким, он тебя сразу примет,
сказала она.
81
— Куда примет?
— Да к нам же, — фыркнула она. — Думаешь, ты первая воро
теть на волю.
— А когда и я стану вольным, — спросил ее Джон, — буду я волен уйти?
— Ясное дело. — Улыбка у нее была славная, несмотря на неровные зубы. — А мы будем вольны тебя убить. Воля — штука опасная, но со временем ты привыкаешь к ее вкусу. — Она поло
«Да, я увижу, — подумал Джон. — Увижу, услышу, узнаю, а когда накоплю побольше знаний, двинусь обратно к Стене». Для одичалых он клятвопреступник, но в душе остается братом Ноч
Спустившись, они выехали к ручью, впадающему в Молоч
Там их встретили дозорные Манса-Разбойника. Джон оценил
их с первого взгляда: восемь конных, мужчин и женщин, в шкурах и вареной коже, лишь кое на ком заметны шлем или кольчуга. Вооружены они копьями и закаленными в огне пиками — только у вожака, рыхлого белокурого человека с водянистыми глазами, имеется большой серп из остро отточенной стали. Плакальщик, сразу догадался Джон. Среди черных братьев о нем ходят легенды. Знаменитый разбойник вроде Гремучей Рубашки, Хармы Собачь
— Здорово, Костяной Лорд. — Плакальщик смерил взглядом Джона и его волка. — А это кто?
— Перелетная ворона, — сказал Гремучая Рубашка, который предпочитал, чтобы его называли Костяным Лордом, поскольку он носил доспехи из костей. — Он боится, как бы я и его кости не взял себе заодно с мослами Полурукого. — Он потряс мешком со своими трофеями.
— Это он убил Полурукого, — сказал Рик Длинное Копье. — Он и его волк.
— И Орелла прикончил, — добавил Гремучая Рубашка.
— Этот парень оборотень или вроде того, — вставила копьено- сица Рагвил. — Волк вырвал кусок мяса из ноги Полурукого.
Плакальщик еще более пристально посмотрел на Джо-
82
на своими красными слезящимися глазами.
— Вон как? Да, он волчьей породы, я вижу. Ведите его к Маи
прочь, а его люди устремились за ним.
Тяжелый сырой ветер сопровождал их, пока они ехали гусь
— Твой зверь им не шибко полюбился, — сказал Рик Джону.
— Они собаки, а он волк, — ответил Джон. — Они знают, что он не их породы. — (А я — не вашей.) Но он должен помнить о долге, который возложил на него Куорен Полурукий, когда они сидели у
своего последнего костра: сыграть роль предателя и разузнать, что нужно было одичалым на голых холодных высотах Клыков Мороза. «Там таится некая сила», — сказал Куорен Старому Медведю. Он погиб, так и не узнав, в чем она заключается и нашел ли что-нибудь Манс-Разбойник после своих раскопок в горах.
Вдоль реки, между телегами и санями, горели костры. Одни
одичалые поставили палатки из шкур и замши, другие на скорую руку сооружали шалаши или спали под своими повозками. Один человек обжигал на костре длинные деревянные копья и склады
Стрелы для моих братьев, подумал Джон. Для людей моего отца, для жителей Винтерфелла, Темнолесья и Последнего Очага. Стрелы для Севера.
Однако не все, что он видел, напоминало о войне. Женщины плясали у костров, плакал грудной младенец, перед конем Джона бежал весь закутанный в меха запыхавшийся мальчуган. Овцы и козы бродили без привязи, волы рыли копытами речной берег, отыскивая траву. От одного костра пахло жареной бараниной, над
другим на деревянном вертеле поворачивали свиную тушу.
На открытом месте, окруженном высокими гвардейскими со
— Станем тут, — сказал он Леналу, Рагвил и остальным. — Покормите сперва лошадей, потом собак, потом сами поешьте. Игритт, Длинное Копье, ведите ворону к Мансу, пусть сам погля
Оставшуюся часть пути они проделали пешком, идя мимо ноgj
них нет — ни ям, ни кольев, только маленькие дозорные отряды разъезжают вокруг колонны. Каждый клан или деревня останав
Королевский шатер он узнал сразу — тот был втрое больше всех остальных, и оттуда слышалась музыка. Как и многие другие палатки, шатер был составлен из сшитых мехом наружу шкур, но у Манса это были шкуры белых медведей. Верхушку венчала пара огромных рогов гигантского лося, одного из тех, что во времена Первых Людей свободно разгуливали по Семи Королевствам.
Здесь по крайней мере имелась охрана — двое часовых стояли у входа в шатер, опершись на длинные копья, с круглыми кожа
— Зверь пусть остается снаружи.
— Жди меня здесь, Призрак, — приказал Джон, и волк сел.
— Постереги его, Длинное Копье. — Гремучая Рубашка откинул входное полотнище и сделал знак Джону и Игритт пройти внутрь.
В шатре было жарко и дымно. Во всех четырех углах стояли ведра с горящим торфом, дававшие тусклый красный свет. Пол тоже устилали шкуры. Джон чувствовал себя бесконечно одино
У дорнийца жена хороша и нежна, Поцелуй ее сладок, как мед, Но дорнийский клинок и остер, и жесток, И без промаха сталь его бьет.
Джон знал эту песню, но странно было слышать ее здесь, в убогом шатре из шкур, за Стеной, за десять тысяч лиг от 84 красных гор и теплых ветров Дорна.
Гремучая Рубашка, ожидая конца песни, снял свой желтый костяной шлем. Под своими доспехами из костей и кож он был совсем невелик, и лицо под великанским черепом было самое обык
Голос милой дорнийки звенит, как ручей, В благовонной купальне ее, Но клинок ее мужа целует больней, И смертельно его острие.
У жаровни сидел на табурете высокий, но необычайно мощный человек и ел с вертела жареную курицу. Жир стекал по его подбород
И белобородый, и лысый были воинами — Джон понял это с одного взгляда. И куда более опасными, чем Гремучая Рубашка. Который же из них Мане?
Он лежал на земле в наползающей мгле, Умирая от ран роковых,
И промолвил он вдруг для стоящих вокруг В тихой горести братьев своих:
— Братья, вышел мой срок, мой конец недалек, Не дожить мне до нового дня,
Но хочу я сказать: мне не жаль умирать, Коль дорнийка любила меня.
Когда последние строки «Дорнийской жены» отзвучали, лы
сый поднял глаза от карты и окинул сердитым взглядом Гремучую Рубашку и Игритт с Джоном посередине.
— Это что такое? Ворона?
— Черный бастард, который выпустил кишки Ореллу, — ска
— Надо было их всех убить.
— Он перешел к нам, — объяснила Игритт. — И убил Куорена Полурукого собственной рукой.
— Этот парнишка? — Новость явно разгневала безухого. — Полурукого следовало оставить мне. Как тебя звать, ворона?
— Джон Сноу, ваше величество. — Может, ему и колено сле
— Ваше величество? — Безухий посмотрел на белобородого. — Гляди, он меня за короля принимает.
Белобородый заржал так, что куски куриного мяса полетели во все стороны, и вытер своей громадной ручищей жирные губы.
— Парень, должно быть, слепой. Слыханное ли дело — король без ушей? Да у него корона на шею сползла бы. Хар-р! — Здоро
Джон повернулся.
— Мане — это я, — сказал певец, встав и отложив свою лют
Джон не сразу обрел дар речи.
— Но откуда... откуда вы знаете...
— Это после. Как тебе понравилась моя песня?
— Хорошая песня. Леей раньше слышал.
— «Но хочу я сказать: мне не жаль умирать, коль дорнийка любила меня», — повторил Король за Стеной. — Скажи, правду ли говорит мой Костяной Лорд? Ты в самом деле убил моего ста
— Да. — (Хотя это больше его работа, чем моя.)
— Сумеречной Башне никогда уже не видать такого воина, — с грустью произнес король. — Куорен был моим врагом, но и бра
Король за Стеной совсем не походил на короля, и на одичало
86
зашитыми выцветшим красным шелком.
— Можете поблагодарить меня за то, что я убил вашего врага, — сказал наконец Джон, — и проклясть за то, что я убил вашего друга.
— Хар-р! — прогремел бородач. — Хорошо сказано!
— Согласен. — Мане поманил Джона к себе. — Если ты хо
— Погоди, — прервал его бородач. — Ты назвал титул Старка, назови и мой.
— Как скажешь, — засмеялся Манс-Разбойник. — Джон Сноу, ты видишь перед собой Тормунда Великанью Смерть, он же Крас
— Вот это уже больше похоже на правду. Рад познакомиться, Джон Сноу. Против оборотней я ничего не имею, хотя Старков не жалую.
— Эта славная женщина у жаровни — Далла. — Беременная стряпуха застенчиво улыбнулась Джону. — Обращайся с ней как с королевой, ибо она носит моего ребенка. Эта красавица — ее сес
— Ничьей забавой не бывал и не буду, — огрызнулся Ярл.
— Зато с Вель позабавиться не прочь, а, парень? — хохотнул Тормунд.
— Ну вот и все мы тут, Джон Сноу, — сказал Мане. — Король за Стеной и его двор во всей своей красе. А теперь о тебе. Откуда ты?
— Из Винтерфелла, а после жил в Черном Замке.
— Но что привело тебя на Молочную, столь далеко от родных очагов? — Мане, не дожидаясь ответа, обратился к Гремучей Ру
— Пятеро. Трое мертвы, четвертый перед тобой, пятый ушел в горы, где кони проехать не могли.
Мане снова перевел взгляд на Джона.
— Только пятеро? Или тут ошиваются и другие твои братья?
— Нас было четверо с Полуруким во главе. Куорен один стоил двадцати.
— Так думали многие, — улыбнулся Мане. — И все же... па
Джон приготовил ответ заранее.
— Лорд-командующий послал меня к Полурукому на
выучку, а тот взял меня в разведку.
87
— В разведку, говоришь? — нахмурился магнар Стир. — Что было воронам разведывать на Воющем перевале?
— Деревни были покинуты, — не погрешив против правды, ответил Джон, — как будто весь вольный народ исчез куда-то.
— Верно, исчез, — сказал Мане, — и это случилось не с одним только вольным народом. Кто сказал вам, где нас искать, Джон Сноу?
— Если это не Крастер, то я робкая дева, — хмыкнул Тормунд. — Говорил я тебе, Мане, что его надо сделать на голову короче.
— Тормунд, ты бы думал, прежде чем говорить, — с раздражени
— Хар-р, — плюнул Тормунд. — Опять вляпался. Вот, парень, — с ухмылкой сказал он Джону, — потому он и король, а я нет. Я могу побить, перепить и перепеть его, и член у меня в три раза длиннее, зато Мане хитрый. Ты ж знаешь, он сам вырос у ворон, а ворона — башковитая птица.
— Я хочу поговорить с парнем наедине, Костяной Лорд, — сказал Мане. — Оставьте нас вдвоем.
— Как, и я тоже? — вскричал Тормунд.
— Ты в первую очередь.
— Я не ем в тех чертогах, где мне не рады. Пошли отсюда, куроч
— Можешь сесть, если хочешь, — сказал Мане, когда они ушли. — Ты голоден? Двух птиц Тормунд нам все-таки оставил.
— Я охотно поем, ваше величество, благодарю вас.
— Ваше величество? — улыбнулся король. — От вольного на
— Спасибо, с удовольствием.
Король сам налил ему рог, а Далла разрезала аппетитно под
— Тормунд верно говорит, — сказал Мане, разламывая хлеб
— Как скажете, ваше... Мане.
— Ну-ну, — засмеялся король. — Я обещал сказать тебе, отку
gg — Наверно, Гремучая Рубашка послал вам весть?
— Это как же, с ветром, что ли? У нас ученых воронов нет. Я знаю тебя в лицо. Я видел тебя прежде — дважды.
На первый взгляд это не имело смысла, но Джон пораздумал, и перед ним забрезжил свет.
— Когда вы были братом Дозора...
— Верно! Это был первый раз. Ты тогда был мальцом, а я, весь
в черном, в числе дюжины других сопровождал старого лорда- командуюшего Кворгила в Винтерфелл к твоему отцу. Я прохажи
— Я помню, — засмеялся удивленный Джон. Молодой черный брат на стене, ну да... — Вы пообещали, что никому не скажете.
— И сдержал слово — по крайней мере в тот раз.
— Снег мы скинули на Толстого Тома, самого неповоротливого из отцовских стражников. — После Том долго гонялся за ними по двору, и все трое раскраснелись, как осенние яблоки. — Но вы ска
— Когда король Роберт приехал в Винтерфелл, чтобы сделать твоего отца десницей, — небрежно промолвил Король за Стеной. Джон изумленно раскрыл глаза.
— Не может быть.
— Может. Узнав, что король приезжает, твой отец послал весть своему брату Бенджену на Стену, чтобы тот тоже приехал на пир. Черные братья общаются с вольным народом больше, чем ты ду
самого резвого своего коня и отправился в путь.
— А как же Стена?
— Стена может остановить армию, но не одного человека. Я взял лютню и мешок с серебром, взобрался по льду около Бочон
увязываются за королевскими процессиями в надежде по
хороший прием. — Мане засмеялся. — Я знаю все похабные пес
— Баэль-Бард, — сказал Джон, вспомнив сказку, которую рас
— Если бы. Не стану отрицать, что подвиг Баэля меня вдох
— Нет, благодарю. А что, если бы вас обнаружили... схватили...
— Тогда твой отец отрубил бы мне голову, — пожал плечами король. — Впрочем, я ел под его кровом, и меня защищали зако
Несмотря на все законы гостеприимства, Джон Сноу знал, что ступает по тонкому льду. Один неверный шаг — и он провалится в воду, холод которой останавливает сердце. Хорошенько взвеши
— Скажите мне, почему вы сами вывернули свой плащ, и я скажу, почему вывернул свой.
Мане улыбнулся, как и надеялся Джон. Король явно любил послушать собственный голос.
— Ты, конечно, наслушался историй о моем дезертирстве.
— Одни говорят, что вы сделали это ради короны, другие — что ради женщины, третьи — что в вас течет кровь одичалых.
— Кровь одичалых — это кровь Первых Людей, та же, что течет в жилах Старков. Что до короны, где ты ее видишь?
— Я вижу женщину. — Джон взглянул на Даллу.
Мане взял ее за руку и привлек к себе.
— Моя леди тут ни при чем. Я встретил ее на обратном 90 пути из замка твоего отца. Полурукий был вытесан из ста
рого дуба, но я живой человек и не могу устоять перед женскими чарами... как и три четверти Ночного Дозора. Среди носящих чер
— Полурукий говорил, что вы влюбились в одичалую...
— Верно, тогда влюбился и теперь влюблен. Это уже теплее, но не совсем горячо. — Мане встал, расстегнул свой плащ и бро
— Из-за плаща?
— Черный шерстяной плащ брата Ночного Дозора. — Однаж
Я ушел на следующее утро... ушел туда, где поцелуй не счита
Джон снова глотнул меда. Есть только одно, во что Мане мо
— Вы говорите, что были в Винтерфелле, когда мой отец давал пир королю Роберту.
— Верно, был.
— Значит, вы видели всех нас. Принцев Джоффри и Томмена, принцессу Мирцеллу, моих братьев Робба, Брана и Рико- на, сестер Арью и Сансу. Вы видели, как они прошли по
среднему проходу под устремленными на них взорами и заняли места под самым помостом, где сидели король с королевой.
— Да, я помню.
— А видели вы, где сидел я, Мане? — Джон подался вперед. — Видели, где поместили бастарда?
Манс-Разбойник устремил на Джона долгий внимательный взгляд.
— Думаю, тебе надо будет подобрать новый плащ, — сказал наконец король и протянул Джону руку.
ДЕЙЕНЕРИС
Над тихой голубой водой разносился мерный бой бараба
Ее дотракийцы называли море «дурной водой», не доверяя влаге, которую не могут пить лошади. Когда корабли подняли якоря в Кварте, можно было подумать, что они отплывают в ад, а не в Пентос. Ее молодые храбрые кровные всадники смотрели на удаляющийся бе
Ее саму никакой шквал напугать не мог. Ее прозвали «Дейнерис Бурерожденная», ибо она явилась в этот мир на далеком Драконьем Камне во время самого сильного шторма в истории Вестероса; он посшибал со стен замка каменных горгулий и разнес в щепки флот ее отца.
В Узком море часто бывают штормы, а Дени в детстве 92 пересекла его с полсотни раз, убегая из одного вольного
города в другой от наемных убийц узурпатора. Она любила море, и свежий соленый воздух, и безмерность горизонтов, ограничен
Теперь Дени думала, что в этом он был столь же глуп, как и во многом другом. Будь он умнее и терпеливее, он сам плыл бы сей
К ней подошел капитан.
— Жаль, что «Балерион» не умеет летать, как его тезка, ваше величество, — сказал он на вульгарном валирийском с сильным пентосским акцентом. — Тогда нам не понадобились бы ни весла, ни канаты и не пришлось бы молиться о ветре.
— Вы правы, капитан, — ответила Дени с улыбкой, радуясь, что победила этого человека. Капитан Гролео, коренной пенто- шиец, как и его хозяин Иллирио Мопатис, всполошился, как ста
Теперь и сам капитан радовался этому. Пожар случился тольpj
Они ее дети — единственные, которые у нее когда-либо будут, если Мейега сказала правду.
У Визериона чешуя цвета свежих сливок, а рожки, маховые кости и хребет — из темного, сверкающего на солнце золота. Рей- егаль сделан из летней зелени и осенней бронзы. Они парили над кораблем широкими кругами, поднимаясь все выше и выше, и каждый старался перещеголять другого.
Дени знала теперь, что драконы предпочитают всегда напа
Он всегда голоден, ее Дрогон, и быстро растет. Еще год-дру
Но до этого еще далеко. Рейегаль и Визерион теперь величи
Дерево и парусина служат ей исправно, а вот непостоянный ветер оказался предателем. Шесть дней и шесть ночей они оста
— Я не вижу Дрогона, — сказал сир Джорах Мормонт, подой
— Скорее это мы заблудились, сир. Это черепашье плавание Дрогону по вкусу не больше, чем мне. — Ее черный дракон, сме
вым заблудился в облаке... и первым убил. Он поражает своим огнем летучих рыб, как только они выпрыгивают из воды, хватает их и проглатывает.
— Ты не знаешь, какой величины он будет, когда вырастет? — спросила Дени.
— В Семи Королевствах рассказывают о драконах столь ог
— Вот бы посмотреть, — засмеялась Дени.
— Это ведь только сказки, кхалиси. Я слышал также о старых и мудрых драконах, которые жили тысячу лет.
— А сколько они обыкновенно живут? — Визерион пролетел над самым кораблем, медленно работая крыльями и шевеля по
— Во много раз дольше человека, если, конечно, верить пес
Белобородый, стоявший у носовой фигуры, опираясь на свой высокий посох, обернулся к ним и сказал:
— Балериону Черному Ужасу было двести лет, когда он умер — это случилось в царствование Джейехериса Умиротворителя. Он был так велик, что мог проглотить зубра целиком. Дракон никогда не перестает расти, ваше величество, пока у него есть пища и воля.
Этого человека зовут Аретан, но Бельвас-Силач прозвал его Белобородым, и почти все остальные тоже переняли это прозви
— Воля? — заинтересовалась Дени. — Разве их держат на воле?
— Ваши предки построили в Королевской Гавани для своих драконов огромный, покрытый куполом замок, который называл
— Если бы стены могли сдерживать наш рост, все крестьяне были бы карликами, а короли великанами, — заметил сир Джорах. — Но я встречал великанов в хижинах и карликов в замках.
— Люди — это люди, а драконы — это драконы.
* Кракен — гигантский кальмар. — Примеч. пер.
— Экая глубина мысли, — фыркнул сир Джорах. Рыцарь не
— Я знаю не так уж много, это так. Но я служил в Королевс
— Визерис рассказывал мне об этих черепах, — сказала Дени. — Узурпатор снял их и спрятал куда-то — он не мог вынести того, как они смотрят на него, сидящего на украденном троне. — Она сдела
— Да, я имел эту великую честь, ваше величество.
— Как по-твоему, он был хороший человек, добрый?
Белобородый очень старался скрыть свои чувства, но они ясно отражались у него на лице.
— Его величество... часто бывал приветлив.
— Часто, но не всегда? — улыбнулась Дени.
— Он мог быть очень суров с теми, кого считал своими врагами.
— Умный человек не станет делать короля своим врагом. Ты знал и моего брата, Рейегара?
— У нас говорили, что принца Рейегара по-настоящему никто не знает. Но мне посчастливилось видеть его на турнире, и я нередко слышал, как он играет на своей арфе с серебряными струнами.
— Слышал заодно с тысячью других на каком-нибудь празд
— Нет, сир, не буду. Оруженосцем принца Рейегара был Миле Моутон, а после него Рикард Лонмаут. Когда они получили свои шпоры, он сам посвятил их в рыцари, и они были с ним неразлуч
— Меч Зари, — восторженно молвила Дени. — Визерис гово
Белобородый почтительно склонил голову.
— Мне не пристало оспаривать слова принца Визериса.
— Не принца — короля. Он был королем, хотя и не царство
— Ваше величество, принц Драконьего Камня в самом деле был превосходным воином, но...
— Продолжай. Со мной ты можешь говорить откровенно.
— Как прикажете. — Старик оперся на посох, наморщив лоб. — Непревзойденный воин — красивые слова, ваше величество, но сло
— Битвы выигрывают мечами, — вмешался сир Джорах, — а меч принц Рейегар умел держать.
— Это так, сир, однако... Я видел сотню турниров и больше войн, чем мог бы желать, и как бы силен, проворен или искусен ни был тот или иной рыцарь, всегда найдутся другие под стать ему. Рыцарь выигрывает один турнир и терпит поражение в самом начале другого. Поскользнется на траве или съест что-нибудь не то за ужином накануне. На победу может повлиять что угодно: перемена ветра, — старик взглянул на сира Джораха, — или повя
Мормонт потемнел.
— Поосторожнее со словами, старик.
Дени поняла, что Аретан видел сира Джораха на турнире в Ланниспорте. Тот сражался тогда с повязанной на руке лентой и завоевал не только победу, но и даму, Линессу из дома Хайтауэ
— Не сердись, мой рыцарь. — Дени коснулась руки Джораха. — Аретан не хотел тебя обидеть, я уверена.
— Я повинуюсь, кхалиси, — проворчал он.
— Я мало что знаю о Рейегаре, — сказала Дени Аретану. — Только то, что рассказывал Визерис, а он был ребенком, когда наш брат погиб. Каким он был на самом деле?
— Прежде всего одаренным, — подумав немного, сказал ста
ее знать.
— Я хочу услышать ее от тебя.
— Как угодно. В детстве принц Рейегар был заядлым книгоче
превозносили его ум, но рыцари его отца невесело пошучивали, говоря, что Бейелор Благословенный возродился снова. Но од
нажды принц вычитал в своих пергаментах нечто, вызвав
было, но как-то утром мальчик появился на дворе, где рыцари облачались в доспехи, подошел к сиру Виллему Дарри, мастеру над оружием, и сказал: «Мне понадобятся доспехи и меч. Видимо, я должен стать воином».
— И стал? — с восторгом воскликнула Дени.
— О да. Прошу прощения, ваше величество, — с поклоном сказал Белобородый. — К нашему разговору о воинах будто на
В самом деле — евнух ловко, несмотря на свою тучность, вы
— Бельвас-Силач проголодался! — громогласно заявил он, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Бельвасу-Силачу надо по
— Можешь идти, — сказала Дени оруженосцу. Он снова по
Сир Джорах с хмурым выражением на своем простом, честном лице посмотрел ему вслед. Его, высокого, плечистого, с сильной челюстью, нельзя назвать красавцем, но более верного друга у Дени еще не было.
— Я бы посоветовал вам хорошо солить то, что говорит этот старикан, — сказал он, когда Аретан отошел подальше.
— Королева должна выслушивать всех, — заметила Дени. — Знатных и простых, сильных и слабых, благородных и корыстных. Один голос может солгать, но из множества всегда добывается истина. — Она прочла это в одной книге.
— Выслушайте тогда и меня, ваше величество. Аретан Белобо
Дени не могла не признать, что это действительно странно. Бельвас-Силач — бывший раб, выросший и обученный в бойцо9g сделанного им зла, а Жалостливые никогда не терпят не
удач в своем ремесле. Многие дотракийцы тоже настроены против нее. Бывшие ко, старшины, кхала Дрого теперь водят свои кхала- сары, и никто из них не поколеблется напасть на ее маленький караван, перебить или взять в рабство ее людей, а ее, Дени, увезти обратно в Вейес Дотрак, чтобы она, как ей и положено, доживала своей век среди старух дош кхалина. Она надеялась, что хотя бы Ксаро Ксоан Даксос ей не враг, но этот торговый магнат положил глаз на ее драконов. И есть еще Куэйта из края Теней, странная женщина в красной лакированной маске со своими загадочными советами. Кто она — тоже враг или опасный друг?
Отравителю помешал сир Джорах, а от мантикора в Кварте ее спас Аретан Белобородый. Возможно, в следующий раз это будет Бельвас. Он могуч, ручищи у него, как молодые деревца, а за по
они внушают ужас, и цены им нет.
Она обдумывала, что ей сказать дальше, когда в затылок ей подул прохладный бриз, шевельнув прядку серебристо-золотых во
— Ветер! Ветер возвращается!
На глазах у Дени паруса «Балериона» надулись, снасти загуде
ли — эту сладостную песнь никто не слышал целых шесть долгих суток. Капитан Гролео бросился на корму, выкрикивая команды. Пентощицы с радостными криками полезли на мачты. Даже Си
— Боги милостивы к нам! — сказала Дени. — Видишь, Джо
— Плывем, только вот куда, моя королева?
Ветер дул весь день — сначала ровный, с востока, потом по
Ночью, когда «Балерион» шел вперед во мраке, а Дени
сидела, поджав ноги, на своей койке в капитанской каюте
99
и кормила драконов (капитан Гролео в начале плавания любезно заявил ей, что даже на море королевы имеют преимущество перед капитанами), в ее дверь громко постучали.
Ирри спала на полу в ногах койки (постель была слишком узка для троих, и нынче мягкую перину со своей кхалиси делила Чхику), но на стук поднялась и пошла открывать. Дени заверну
— Входи, — сказала она, увидев снаружи, под качающимся фонарем, сира Джораха.
Рыцарь нагнул голову и вошел.
— Ваше величество, извините, что я потревожил ваш сон.
— Я еще не спала, сир. Входи и посмотри. — Она взяла кусок солонины из миски у себя на коленях и подняла так, чтобы драконы видели. Все трое жадно уставились на мясо. Рейегаль растопырил зеленые крылья, всколыхнув воздух, шея Визериона закачалась туда- сюда, как белая змея, следуя за движением руки Дени. — Дрогон, — тихо сказала она, — дракарис. — И подбросила мясо в воздух.
Дрогон быстрее, чем атакующая кобра, выбросил из пасти струю оранжево-ало-черного пламени и спалил мясо на лету. Ког
— Рейегаль, перестань, — раздраженно сказала Дени, хлопнув его по голове. — Я тебе только что скормила кусок, не будь жади
— Да, вижу. Дракарис?
При этом слове все драконы повернули головы к нему, и Ви- зерион изрыгнул бледно-золотое пламя, заставив рыцаря попя
— Поосторожнее с этим словом, сир, не то они спалят тебе боро
Мормонт кивнул и спросил:
— Ваше величество, могу ли я поговорить с вами наедине?
— Конечно. Ирри, оставь нас ненадолго. — Дени потрясла за голое плечо спящую Чхику. — Ты тоже выйди, милая. Сиру Джо
— Иду, кхалиси. — Чхику скатилась с койки нагишом, зевая во весь рот, со спутанной черной гривой, быстро оделась и 100 вышла за Ирри.
Когда дверь закрылась, Дени отдала драконам всю миску с солониной, предоставив им драться над ней, и хлопнула по койке рядом с собой.
— Садись, добрый сир, и расскажи, что тебя тревожит.
— Меня тревожат три вещи. Силач Бельвас, Аретан Белоборо
Опять! Дени подтянула одеяло повыше и перекинула один ко
— Почему?
— Колдуны Кварта сказали, что вам предстоит пережить три
измены.
Визерион и Рейегаль щелкали друг на друга зубами и когтили
воздух.
— Одну из-за золота, одну из-за крови, одну из-за любви. — Дени хорошо это помнила. — Первая, из-за крови — это Мирри Маз Дуур.
— Значит, две еще впереди — и вот появляются эти двое. Это тревожит меня, не скрою. Не забудьте, Роберт обещал сделать лор
Дени наклонилась вперед и дернула Визериона за хвост, что
она поспешно поправила его.
— Роберт мертв.
— Но вместо него правит его сын. — Темные глаза сира Джо
его отца — даже кровные.
— Допустим, юный Джоффри тоже захочет моей смерти — если вспомнит, что я еще жива. Но при чем тут Аретан и Бельвас? У старика даже меча нет, сам знаешь.
— Да, но я видел также, как ловко он орудует этим своим посохом. Помните, как он убил того мантикора в Кварте? С тем
же успехом он мог пронзить вам горло.
— Однако не пронзил. Ядовитого мантикора подсунули, что
— Кхалиси, а не приходило ли вам в голову, что они оба могли сговориться с убийцей, чтобы завоевать ваше доверие?
Дрогон, услышав ее внезапный смех, зашипел, а Визерион взле
— В таком случае их заговор удался.
Рыцарь не улыбнулся в ответ на ее веселье.
— Это корабли Иллирио, капитаны Иллирио, матросы Илли
— Магистр Иллирио всегда был моим защитником. Бель
вас говорит, что он плакал, узнав о смерти моего брата. 101
— Да, только что он при этом оплакивал — Визериса или пла
— Ему нет нужды менять свои планы. Магистр Иллирио — друг дома Таргариенов, и он богат...
— Он не родился богачом, а в этом мире, как я узнал на своем веку, добрыми делами богатства не наживешь. Колдуны сказали, что вторая измена будет из-за золота, а что Иллирио Мопатис любит больше, чем золото?
— Свою шкуру. — Дрогон беспокойно закопошился и дохнул паром. — Мирри Маз Дуур предала меня, и я сожгла ее за это.
— Мирри Маз Дуур была в вашей власти, а в Пентосе вы ока
— Я нуждаюсь в умных людях, если хочу завоевать Железный Трон.
— Виноторговец, который пытался вас отравить, тоже был умен, — заметил сир Джорах. — Умные люди вынашивают чес
Дени подняла колени под одеялом.
— Ты будешь защищать меня. Ты и мои кровные всадники.
— Четверо человек? Кхалиси, вы полагаете, что хорошо знаете Иллирио Мопатиса, но при этом упорно окружаете себя людьми, которых вы не знаете, вроде этого задаваки-евнуха и самого старо
«Он желает мне добра, — сказала себе Дени. — Все, что он делает, он делает из любви».
— Мне кажется, что королева, которая никому не доверяет, столь же глупа, как королева, доверяющая всем и каждому. Каж
Он упрямо стиснул челюсти.
— Ваш путь опасен, отрицать не стану. Но если вы будете слепо доверяться каждому лжецу и интригану, который вам попа
Его настойчивость рассердила Дени. Он обращается с ней, как с ребенком.
— У Бельваса хитрости недостанет, даже чтобы добыть себе завтрак. И в чем, собственно, солгал мне Аретан Белобородый?
— Он не тот, за кого себя выдает. И говорит с вами 102 более смело, чем пристало оруженосцу.
— Он говорил откровенно по моему же приказу. Он знал мое
— Вашего брата знали очень многие. Ваше величество, в Вес- теросе лорд-командущий Королевской Гвардии заседает в малом совете и служит своему королю не только мечом, но и умом. Если я первый рыцарь вашей гвардии, умоляю вас, выслушайте меня. Я хочу представить вам свой план.
— Что за план? Говори.
— Иллирио Мопатис хочет, чтобы вы вернулись в Пентос, под его кров. Очень хорошо, возвращайтесь... но лишь когда сами за
Дени все это совсем не понравилось. То, что она слышала о невольничьих рынках в больших работорговческих городах Юн- кае, Миэрине и Астапоре, вызывало у нее страх.
— Что мне там делать?
— Покупать себе армию. Если Силач Бельвас вам так по душе, в бойцовых ямах Миэрина вы сможете купить сотни таких, как он... но я на вашем месте направил бы свои паруса к Астапору. В Астапоре можно купить Безупречных.
— Рабов в остроконечных бронзовых шлемах? — Дени видела стражников из числа Безупречных в Вольных Городах — они сто
— Безупречные, которых вы видели в Пентосе и Мире, — это домашняя стража. Такая служба изнеживает, а евнухи изначально склонны к полноте. Из всех пороков им остался только один — чревоугодие. Судить о Безупречных по нескольким старым домаш
— Нет. — Дени поправила сползшее с плеча одеяло.
— Это произошло около четырехсот лет назад, когда дотракийцы впервые нагрянули с востока, грабя и сжигая все города на своем пути, большие и малые. Вел их кхал по имени Теммо, и его кхаласар, не столь большой, как у Дрого, был все же довольно велик — тысяч пятьдесят, не меньше. И у половины воинов в косах звенели коло
кольчики.
Квохорцы, зная об их приближении, укрепили свои стены,
удвоили городскую стражу и приняли на службу два отряда наем
ников: Яркознаменных и Младших Сынов. А затем, так, на всякий случай, послали человека в Астапор купить три ты-
сячи Безупречных. Но переход от одного города до другого долог, и воины еще на подступах к Квохору увидели вдали клубы дыма и пыли и услышали шум битвы.
Когда они подошли к городу, солнце уже закатилось, и в поле за городскими стенами воронье и волки пожирали то, что оста
Но когда рассвело и Теммо со своими кровными всадниками вывел кхаласар из лагеря, они увидели перед воротами три тысячи Безупречных под знаменем Черного Козла. Столь малое войско можно было спокойно обойти с флангов, однако вы знаете дотра- кийцев. Воины у ворот были пешие, а пеших коннице полагается растоптать.
Дотракийцы бросились в атаку, а Безупречные сомкнули щиты, опустили копья и устояли перед двадцатью тысячами вопящих на
Восемнадцать раз дотракийцы ходили в атаку и всякий раз разбивались об эти щиты и копья, словно волны о скалистый бе
С тех пор городская стража Квохора набирается только из этих солдат, и у каждого на копье висит коса из человеческих волос.
Вот что вы можете приобрести в Астапоре, ваше величество. Бросьте якорь там и продолжайте путь в Пентос по суше. Это займет у вас несколько больше времени, верно... но когда вы пре
В этом есть правда, подумала Дени, но...
— На что я куплю тысячу рабов? Единственная моя ценность — это корона, подаренная мне Турмалиновым Братством.
— Драконы будут в Астапоре не меньшим чудом, чем в 104 Кварте. Тамошние работорговцы, возможно, осыплют вас
дарами, как квартийцы. Если же этого не случится... то три этих корабля везут не только ваших дотракийцев и их коней. В Кварте они загрузили множество товаров. Я сам видел в трюмах шелк и тигровые шкуры, янтарь и яшму, шафран, мирру... рабы дешевы, ваше величество, а тигровые шкуры дороги.
— Шкуры принадлежат Иллирио.
— Иллирио — друг дома Таргариенов.
— Тем больше причин не присваивать его имущество.
— На что нужны богатые друзья, если они не предоставляют свои богатства в ваше распоряжение, моя королева? Отказав вам, магистр Иллирио станет Ксаро Ксоан Даксосом с двумя подбо
Да, это верно. Дени чувствовала, как растет ее волнение.
— Столь долгий переход по суше может быть опасен...
— В море тоже немало опасностей. Пираты постоянно рыщут вокруг южного торгового пути, а в Дымном море к северу от Вали- рии водятся демоны. Следующий шторм может потопить нас или разметать, кракен может утащить нас на дно... или мы снова ока
— А что, если капитан Гролео откажется изменить курс? И как поведут себя Аретан и Бельвас?
— Мне думается, теперь самое время это выяснить. — Сир Джорах встал.
— Да. Так я и сделаю! — Дени отбросила одеяло и спрыгнула с койки. — Сейчас же позову капитана и прикажу ему идти в Ас- тапор. — Она откинула крышку сундука и схватила первое, что попалось под руку — шаровары из песчаного шелка. — Подай мне мой пояс с медальонами, — бросила она Джораху, натягивая их. — И мою безрукавку... — Она обернулась к нему и почувствовала на талии его руки.
— О-о, — только и успела вымолвить Дени, прежде чем его губы прижались к ее губам. От него пахло потом, солью и кожей, и железные заклепки на его кафтане вдавились в ее обнаженную грудь, так крепко он прижал ее к себе. Одной рукой он держал ее за плечо, другая скользнула вниз по ее спине, и ее рот раскрылся под напором его языка, хотя она совсем не хотела его открывать. У него каленая борода, подумалось ей, но поцелуй его сла
до сих пор целовалась только с кхалом Дрого. Он не должен был делать этого. Я не его женщина, я его королева.
Дени не знала, сколько длился этот поцелуй, но наконец и он закончился. Сир Джорах отпустил ее, и она отпрянула назад.
— Ты... ты не должен был...
— Я не должен был ждать так долго. Мне надо было поцело
Он смотрел на ее груди, и Дени прикрыла их руками, боясь, что соски ее выдадут.
— Это... это нехорошо. Я твоя королева.
— Да, моя королева, и самая желанная, и храбрая, и прекрас
— Ваше величество!
— Ваше величество, — уступил он, — помните, что у дракона три головы. Вы пытались разгадать эти слова с тех самых пор, как услышали их в Доме Праха. Так вот: на Балерионе, Мираксесе и Вхагаре ездили верхом Эйегон, Рейенис и Висенья. Трехглавый дракон дома Таргариенов — это три дракона и трое всадников.
— Да, но мои братья мертвы.
— Рейенис и Висенья были не только сестрами Эйегона, но и женами. У вас нет братьев, но вы можете взять себе двух мужей. И скажу по чести, Дейенерис: нет на свете мужчины, который был бы хоть наполовину предан вам так, как я.
БРАН
Гряда холмов поднималась из земли внезапно — длинная каменная складка, похожая на коготь. Внизу на ее склонах росли сосны, боярышник и ясень, но выше шла голая почва, и гряда четко вырисовывалась на пасмурном небе.
Он почувствовал, что эти камни зовут его, и помчался вверх, все быстрее и выше, пожирая подъем своими сильными лапами. Птицы вспархивали с ветвей у него над головой и с шумом взлета
Раскидывая лапами гравий, он преодолел последние не- 106 сколько футов и встал на вершине. Солнце, огромное и
красное, висело над высокими соснами, а под ним, сколько видел глаз и чуял нос, тянулись леса и холмы. Высоко вверху кружил ястреб, темный на розовом небе.
«Принц». Человечье слово возникло у него в голове неожиданно, но он знал, что оно правильное. Принц зелени, принц Волчьего леса. Он силен, проворен, свиреп, и все, что обитает в этом добром зеле
Далеко внизу, под деревьями, что-то двигалось. Серое пятно мелькнуло и пропало снова, но он успел насторожить уши. Там, вдоль быстрого зеленого ручья, бежало что-то. Волки, понял он. Его мелкие родичи гонят какую-то дичь. Теперь принц рассмот
У него тоже раньше была своя стая. Их пятеро и шестой, кото
Сердитый брат с горящими зелеными глазами и теперь где-то близко — принц знал это, хотя давно уже не видел его. Но с каж
Иногда он чувствовал, будто они по-прежнему с ним, только прячутся за валунами и стволами деревьев. Он не чуял их, не слышал по ночам их воя, но чувствовал их присутствие у себя за спиной... всех, кроме сестры, которую они потеряли. Его хвост опускался, ког
Эти леса принадлежали им: заснеженные склоны и каменные холмы, большие зеленые сосны и покрытые позолотой дубы, быст
Ветер внезапно переменился.
Олень, и страх, и кровь. Запах добычи пробудил в нем голод. Он принюхался и побежал по верху гряды, слегка разжав челюсти. Обратный склон был круче того, по которому он поднимался, но он уверенно перескакивал через камни, и корни, и гнилые листья. Запах манил его, заставляя бежать вниз еще быстрее.
Когда он добежал, олень уже испускал дух, окруженный восе
поодаль от других, поджав собственный хвост. Он будет есть пос
Принц находился с подветренной стороны, и они его не почу
Лютоволк ответил низким предупреждающим рыком и тоже показал зубы. Он был крупнее своих родичей — вдвое больше то
Между ним и добычей остался только вожак, большой серый волк с окровавленной после кормежки мордой. На морде была заметна еще и седина, говорившая о том, что волк уже стар. Из полуоткрытой пасти стекала красная слюна.
«Он совсем не боится, — подумал принц, — как и я. Это будет хороший бой». Они устремились навстречу друг другу.
Они бились долго, перекатываясь через корни, камни и оле
И когда последний красный отблеск заката померк в зеленой с золотом листве, старый волк устало лег на спину, горлом и брю
Принц понюхал его и слизнул кровь с его шерсти. Старый волк заскулил, и лютоволк отвернулся. Он сильно проголодался, и добыча ждала его.
— Ходор.
Услышав этот неожиданный звук, он остановился и зарычал. Волки смотрели на него зелеными и желтыми глазами, горящими последним светом дня. Никто из них не слышал того, что услы
108
«Нет, — подумал он. — Нет, не хочу». Эта мысль принадлежала уже мальчику, а не волку. От слов все вокруг потемнело — остались только тени деревьев и горящие глаза его родичей. Сквозь них и за ними он видел ухмыляющееся человечье лицо и каменный погреб с обросшими селитрой стенами. Густой теплый вкус крови на языке исчезал. «Нет, нет, не надо. Я хочу есть. Хочу. Хочу».
— Ходор, ходор, ходор, ходор, — распевал Ходор, легонько тряся его за плечи и раскачиваясь взад-вперед. Ходор всегда ста
— Нет! — крикнул он сердито. — Перестань, Ходор. Я здесь, я уже здесь.
Ходор с ошарашенным видом остановился.
— Ходор?
Лес и волки пропали. Бран снова вернулся в сырой подвал старой сторожевой башни, заброшенной, наверно, пару тысяч лет назад. От самой башни почти ничего не осталось, и даже упавшие с нее камни так обросли мхом и плющом, что их и за несколько шагов не было видно. Бран прозвал ее «Башней-Развалюхой», но дорогу в подвал нашла Мира.
— Тебя не было слишком долго. — Жойену Риду тринадцать, он всего на четыре года старше Брана и ненамного выше, всего на каких-то два или три дюйма, но говорит он важно и степенно, как человек намного старше и умнее его. В Винтерфелле старая Нэн прозвала его «маленьким дедушкой».
— Я хотел поесть, — хмуро ответил Бран.
— Мира скоро вернется и принесет нам ужин.
— От лягушек меня уже тошнит. — Мира — лягушатница с Перешейка, и ее, конечно, нельзя винить за то, что она все время ловит лягушек, но все-таки... — Я хотел поесть оленины. — Он вспомнил на миг вкус крови и славного сырого мяса, и его рот наполнился слюной. Он дрался за это мясо. И победил.
— Ты пометил деревья?
Бран вспыхнул. Жойен всегда просит его делать разные вещи, когда он открывает свой третий глаз и оказывается в шкуре Лета. Содрать когтями кору с дерева, поймать кролика и принести его в зубах нетронутым, выложить камешки в ряд. Глупости всякие.
— Забыл, — сказал Бран.
— Ты всегда забываешь.
Это правда. Он хочет сделать то, о чем просит Жойен, но как только он становится волком, все это утрачивает всякий смысл. Столько надо увидеть, столько обнюхать — весь зе
леный мир, созданный для охоты, лежит перед ним. А еще он может бегать! Ничего нет лучше бега — разве что погоня за дичью.
— Я был принцем, Жойен. Лесным принцем.
— Ты и так принц, — напомнил ему Жойен. — Ты ведь по
— Сам знаешь. — Жойен его друг и учитель, но иногда Брану хочется его стукнуть.
— Я хочу, чтобы ты сказал эти слова. Скажи, кто ты.
— Бран, — угрюмо пробубнил он. (Бран Сломанный.) — Бран
— А кто такой Лето? — не унимался Жойен.
— Мой лютоволк. — Бран улыбнулся. — Принц леса.
— Мальчик Бран и волк Лето. Выходит, вас двое?
— Двое, — вздохнул Бран, — но мы одно. — Он ненавидел Жойена, когда тот приставал к нему с этими глупостями. В Вин- терфелле Жойен хотел, чтобы Бран видел волчьи сны, а теперь, когда Бран научился, все время отзывает его назад.
— Помни, что вас двое, Бран. — Помни себя, иначе волк тебя сожрет. Когда вы соединяетесь, недостаточно просто бегать, охо
«Мне достаточно», — сказал про себя Бран. Шкура Лета нра
— Запомни это, хорошо? И в следующий раз пометь дерево. Любое дерево, все равно какое — главное, сделай это.
— Ладно, запомню. Если хочешь, я сделаю это прямо сейчас. На этот раз я точно не забуду. — (Но сначала съем своего оленя и еще немного подерусь с этими мелкими волками.)
— Нет уж, останься и поешь сам, как человек. Оборотень не может прожить тем, что ест его зверь.
«Ты-то откуда знаешь? — возмущенно подумал Бран. — Ты оборотнем никогда не был».
Ходор внезапно вскочил, стукнувшись головой о низкий по
— Ходор, ходор, — с ухмылкой бубнил здоровенный конюх.
Мире Рид уже шестнадцать, она взрослая женщина, но 110 ростом не выше своего брата. Бран как-то спросил ее, по
чему она так и не выросла, а она сказала, что болотные жители все маленькие. С каштановыми волосами, зеленоглазая и плоская, как мальчишка, она двигалась с гибкой грацией, которой Бран мог только завидовать. У нее есть длинный острый кинжал, но излюб
— Ну, кто тут голодный? — воскликнула она, показывая им свой улов: две мелкие серебристые форели и шесть толстых зеле
— Я, — сказал Бран. — (Только лягушек твоих не хочу.) — В Винтерфелле, еще до того, как началось плохое, Уолдеры говори
— Придется тогда тебя покормить. Поможешь мне почистить улов, Бран?
Он кивнул. На Миру трудно дуться. Она куда веселее, чем ее брат, и всегда знает, как заставить Брана улыбнуться. Ее нельзя испугать и рассердить тоже нельзя. Разве что Жойену это иногда удается... Жойен Рид кого хочешь может напугать. Он весь одет в зеленое, и глаза у него, как мох, и он видит зеленые сны. Что Жойену приснится, всегда сбывается. Правда, ему как-то присни
Жойен послал Ходора за дровами и развел маленький костер, пока Бран и Мира чистили рыбу и лягушек. Котелком им служил Мирин шлем. Они резали улов на маленькие кусочки, заливали водой и добавляли собранный Ходором дикий лук. Получалась лягушачья похлебка. Не так вкусно, как оленина, но тоже ничего, решил Бран за едой.
— Спасибо, миледи Мира, — сказал он.
— Рада служить вам, ваше высочество.
— Хорошо бы завтра двинуться дальше, — сказал Жойен.
Бран заметил, как напряглась Мира.
— Ты видел зеленый сон?
— Нет, — честно признался Жойен.
— К чему нам тогда уходить? Развалюха — хорошее место. Селений поблизости нет, в лесу полно дичи, в ручьях и озерах много рыбы и лягушек — и здесь нас никто не найдет.
— Это место не для нас.
— Зато оно безопасное.
— Да, здесь, казалось бы, безопасно, вот только надол
убитых. А сражение — это война. Если сюда вдруг нагрянет какая- то армия...
— Это может быть армия Робба, — сказал Бран. — Робб скоро вернется с юга, я знаю. Вернется со всеми своими знаменами и прогонит островитян прочь.
— Ваш мейстер перед смертью ничего не сказал о Роббе, — на
— Все это мы уже много раз пережевывали, — сказала Мира. — Ты хочешь идти к Стене и своей трехглазой вороне. Это понятно, но до Стены далеко, а у Брана, если не считать Ходора, ног нет. Если бы мы ехали верхом...
— Будь мы орлами, мы умели бы летать, — огрызнулся Жой
— Лошадей можно достать, — возразила Мира. — Даже в са
— Хорошо, а дальше? Прикажешь их красть? Недоставало еще, чтобы за нами начали охоту.
— Лошадей можно купить или обменять на что-то.
— Посмотри на нас, Мира. Мальчик-калека с лютоволком, дурачок огромного роста и двое болотных жителей в тысяче лиг от Перешейка. Нас тут же узнают, и пойдут слухи. Пока Бран остает
— Но как мы туда доберемся, Жойен? — спросила его сестра. — Как?
— Пешком. Шаг за шагом.
— Мы целую вечность путешествовали из Сероводья в Вин- терфелл, притом верхом. А ты хочешь, чтобы мы проделали еще более длинную дорогу пешком, не зная даже, где она кончается. Ты говоришь «за Стеной». Я там никогда не бывала, как и ты, но знаю, что край за Стеной очень велик. И сколько там этих трех
— Быть может, она сама найдет нас.
Мира еще не успела подыскать ответа, когда они услышали звук, похожий на далекий волчий вой.
— Лето? — спросил Жойен, прислушиваясь.
112
— Ты уверен? — настаивал «маленький дедушка».
— Уверен. — Лето нынче ушел далеко и до рассвета не вернет
— Ходор! — промолвил конюх. — Ходор, ходор.
Но, видимо, замысел Брана пришелся по вкусу только ему. Мира в ответ только улыбнулась, а Жойен нахмурился. Они ни
— Хоооодор, — завел Ходор, раскачиваясь, — хоооооодор, хо- ооооодор, хоДОР, хоДОР, хоДОР. — Иногда на него находит, и он может повторять свое имя без конца, а иногда сидит тихо, точно его здесь и нет. С Ходором ничего нельзя знать заранее. — ХО
Так просто он не уймется, понял Бран.
— Ходор, — сказал он, — ты бы вышел и поиграл со своим мечом.
Конюх, наверно, совсем забыл про меч, но теперь вспомнил и пошел за ним. Они взяли три меча в крипте Винтерфелла, где Бран и его брат Рикон скрывались от людей Теона Грейджоя. Бран выбрал меч своего дяди Брандона, Мира взяла свой с колен его деда лорда Рикарда. Меч Ходора гораздо старше, он просто огро
Они даже сквозь стены продолжали слышать, как он ревет «ХОДОР!» и рубит свое дерево. К счастью, Волчий лес велик, и вряд ли кто-нибудь другой его услышит.
— Жойен, почему ты заговорил об учителе? — спросил Бран. — Мой учитель — ты. Я, правда, так и не пометил дерево, но в другой раз обязательно помечу. Мой третий глаз открылся, как ты
хотел...
113
— Так широко открылся, что ты, я боюсь, можешь провалить
— Этого не случится, я обещаю.
— Мальчик обещает, но запомнит ли волк его обещание? Ты бегаешь с Летом, охотишься с ним, убиваешь с ним... и подчиня
— Я просто забыл, вот и все. Мне ведь только девять. Я стану лучше, когда вырасту. Даже Дориан-Дурак и принц Эйемон, Дра
— Это правда и было бы даже умно, будь дни по-прежнему длинными, но они становятся все короче. Ты летнее дитя, я знаю. Назови мне девиз дома Старков.
— «Зима близко». — От одних этих слов на Брана повеяло холодом.
Жойен важно кивнул.
— Мне приснился крылатый волк, прикованный к земле ка
— Ну так научи меня. — Бран по-прежнему боялся трехглазой вороны, которая посещала порой его сны, и долбила его клювом между глаз, и приказывала ему лететь. — Ты ведь древовидец.
— Нет — просто мальчик, который видит сны. Древовидцы умели не только это. У них были крылья, как у тебя, и самые сильные из них могли превращаться во все, что летает, плавает или ползает; могли смотреть глазами чардрев и видеть истину за пределами этого мира. У богов даров много, Бран. Сестра моя — охотница. Ей дано быстро бегать и стоять так тихо, что ее совсем не слышно. У нее острый глаз, острый слух, она искусно владеет острогой и сетью. Она умеет дышать сквозь речной ил и прыгать с дерева на дерево. Я ничего этого не умею, и ты тоже. Мне боги дали зеленые сны, а тебе... ты можешь намного превзойти меня, Бран. Ты крылатый волк, и никто не знает, как далеко и как высо
— Если мы останемся здесь и никого не потревожим, — сказа
знаю, но еще и наш принц, сын нашего лорда и наследник нашего короля. Мы поклялись тебе в верности землей и водой, бронзой и железом, льдом и огнем. Дар твой, Бран, и риск тоже твой. Поэто
— И вы сделаете, как я скажу? Правда?
— Правда, мой принц, так что подумай как следует.
Бран попытался рассуждать так, как, возможно, рассуждал бы отец. Дядья Большого Джона Амбера, Хозер Смерть Шлюхам и Морс Воронье Мясо, — люди буйные, но вроде бы преданные. И Карстарки тоже. Кархолд — сильный замок, отец всегда так гово
Они могут также отправиться на юг, к лорду Мандерли. В Вин- терфелле тот много смеялся и никогда не смотрел на Брана жалост
Можно еще остаться здесь, в Развалюхе, — тогда их никто не найдет, и он останется жив. Но калекой быть не перестанет.
Бран поймал себя на том, что плачет, и сказал себе: «Глупый сопляк. Куда бы ты ни отправился, в Кархолд, Белую Гавань или Сероводье, ты все равно будешь калекой». Он сжал кулаки и сказал:
— Я хочу летать. Ведите меня к вороне.
ДАВОС
Когда он поднялся на палубу, позади таял длинный мыс Дрифтмарк, а впереди вставал из моря Драконий Камень. Бледно-серая струйка дыма поднималась в небо с вершины его горы. Драконова гора нынче утром неспокойна — если это не ко
Мелисандра не покидала его мыслей, пока «Плясунья Шайя- ла» шла через Черноводный залив и Глотку, лавируя против встреч
Она ждет его на Драконьем Камне во всей своей красе и силе, со своим богом, своими тенями и его королем. Давос всегда ду
Капитан был очень добр к нему. Зовут его Хоран Сатмантес, и он лиссениец, как и Салладор Саан, которому принадлежит этот корабль. У него светло-голубые глаза, часто встречающиеся в Лиссе, костистое обветренное лицо, и он уже много лет занимается тор
С каждым ударом весел Драконий Камень становился все боль
Слушая, как стучит барабан гребного мастера, гудит парус и поскрипывают весла, он возвращался во времена своей молодос
Но это было в другой жизни. До лукового корабля, до Штор
Капитан Хоран рассказал ему о крушении надежд Станниса в ночь, когда горела река. Ланнистеры обошли его с фланга, а пере
Тень Ренли. А вдруг и тени сыновей Давоса тоже вернутся в этот мир? Он слишком много повидал в море, чтобы утверждать, что призраков не существует.
— Неужели никто не остался верен ему? — спросил Давос.
— Лишь немногие — в основном это родственники королевы. Мы взяли на борт многих с лисой и цветами, но еще больше наро
Гора, увенчанная бледным дымом, приближалась. Парус пел, барабан бил, весла работали в лад, и вскоре перед ними открылось устье гавани. Как пусто, подумал Давос, помнивший, сколько ко
Войдя в гавань, они спустили парус и подошли к причалу на веслах.
— Мой принц захочет повидать вас немедленно, — сказал ка
На Давоса напал кашель. Он схватился за борт и сплюнул в море.
— Король, — просипел он. — Я должен видеть короля. — Где король, там будет и Мелисандра.
— Король никого не принимает, — твердо ответил капитан. — Салладор Саан вам все расскажет. Сначала к нему.
Давос, слишком слабый, чтобы противоречить, ограничился кивком.
На борту «Валирийки» Салладора не оказалось. Они нашли его за четверть мили от нее, в трюме пузатой пентошийской барки под названием «Богатый урожай», где он с двумя евнухами пере
— Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять, — бубнил старый пират, когда Давос с капитаном вошли в трюм. Се
из выбеленной кожи с серебряным тиснением. Раскупорив один из сосудов, он понюхал, чихнул и сказал: — Грубый помол, второ
— Яне призрак, Салла.
— Да ну? Мой Луковый Рыцарь никогда не был таким тощим и бледным, как ты. — Тут Салладор Саан, пробравшись между грудами пряностей и рулонами тканей, стиснул Давоса в объятиях и расцеловал трижды, в щеки и в лоб. — Но ты еще теплый, сир, и я слышу, как стучит твое сердце. Так это правда? Море прогло
Давосу вспомнился Пестряк, полоумный шут принцессы Ши
— Я проплыл под цепью, и меня выбросило на копье сардинь- его короля. Там бы я и помер, если б не «Плясунья Шайяла».
Салладор обнял за плечи своего капитана.
— Молодец, Хоран. Мне сдается, ты получишь щедрую награду. Мейзо Мар, будь хорошим евнухом и проводи моего друга Давоса в хозяйскую каюту. Да принеси ему горячего вина с гвоздикой — не нравится мне этот кашель. Лимон тоже туда выжми. Подай еще бе
Давос вместе со старшим из двух евнухов проследовал в боль
Немного времени спустя появился и Салладор Саан.
— Извини за вино, дружище. Эти пентошийцы пили бы соб
— Оно хорошо для груди. Моя матушка говаривала, 118 чт0 горячее вино помогает лучше всякого компресса.
— Компрессы тебе тоже понадобятся. Значит, ты все это вре
— У кого? — спросил Давос, попивая свое вино.
— У Иллирио Мопатиса. Кит с бакенбардами, право слово. Кресла делались по его мерке, хотя он нечасто вылезает из Пенто- са. Толстяки любят сидеть с удобствами — впрочем, собственная подушка всегда при них.
— Как это ты оказался на пентошийском судне? Никак снова пиратом заделался, милорд? — Давос отставил пустую чашу.
— Низкая клевета. Кто претерпел от пиратов больше Салладо- ра Саана? Я беру лишь то, что принадлежит мне по праву. Мне много задолжали, очень много, но вместо золота я получил пока что пергамент, совсем свеженький. На нем имя и печать лорда Алестера Флорента, десницы короля. Теперь я — лорд Черновод
Рука Давоса по привычке потянулась к отсутствующей ладанке.
— Я потерял их на реке. — (Ас ними и удачу.)
— Там творилось что-то ужасное, — посерьезнел Салладор. — Даже из залива страшно было смотреть.
Давос закашлялся, сплюнул и снова закашлялся.
— Я видел, как горели «Черная Бета» и «Ярость», — хрипло выговорил он наконец. — Вышло ли хоть сколько-нибудь наших кораблей из огня? — Частью души он все еще надеялся.
— «Лорд Стефан», «Дженна-оборванка», «Быстрый меч», «Ве
— Что «Леди Мария»? И «Дух»?
Салладор Саан сжал плечо Давоса.
— Нет. Они не спаслись. Я сожалею, дружище. Твои Дейл и Аллард были хорошие ребята. Могу, однако, тебя утешить — твой юный Деван был среди тех, кого мы подобрали в конце битвы. Говорят, храбрый мальчонка не отходил от короля.
У Давоса даже голова закружилась от облегчения. Он боялся спрашивать о Деване.
— Хвала милосердной Матери. Я должен увидеть его, Салла.
— Конечно. И я думаю, ты захочешь сплавать на мыс Гнева, чтобы повидать жену и двух младших. Ты должен получить новый корабль.
— Его величество даст мне его.
— У его величества кораблей не осталось, зато у Салладора Саана их много. Королевские суда сгорели на реке, а мои нет. Ты получишь корабль, дружище, и будешь моим капитаном, так ведь? Будешь ходить между Браавосом, Миром и Волантисом темной ночью, невидимый, и возвращаться ко мне с шелком и пряностя
— Ты очень добр, Салла, но я обязался служить моему королю, а не твоему кошельку. Война продолжается, и Станнис остается за
— Что проку в законах, когда корабли сожжены. И своего ко
Давос скрючился в приступе кашля. Салладор хотел помочь ему, но он махнул рукой и вскоре оправился.
— Как то есть — никого не видит? — просипел он. Собствен
— Никого, кроме нее. — Давосу не нужно было спрашивать, о ком Салладор говорит. — Дружище, ты себя изнуряешь. Тебе тре
— Ничего, — тряхнул головой Давос. — Рассказывай, Салла, я должен знать. Никого, кроме Мелисандры?
Лиссениец с сомнением посмотрел на него и неохотно 120 продолжил:
— Всех остальных стража отсылает прочь, даже королеву и маленькую принцессу. Слуги приносят еду, но к ней никто не при
Мелисандра. Давоса пробрала дрожь.
— Это все красная женщина сделала. Она наслала огонь, по
Салладор взял из миски сочную оливку.
— Ты не первый, кто это говорит, дружище, но на твоем месте я не стал бы говорить такое вслух. Драконий Камень прямо кишит людьми королевы, у которых слух острый, а ножи еще острее. — Он сунул оливку в рот.
— У меня у самого есть нож — мне его капитан Хоран пода
Салладор выплюнул косточку.
— Давос, дорогой мой Давос, не говори таких вещей даже в шутку.
— Это не шутка. Я намерен убить ее. — Если ее можно убить обыкновенным человеческим оружием. Давос сомневался в этом. Он видел, как старый мейстер Крессен влил яд в ее вино, соб
— Опасные это разговоры, дружище. Мне думается, ты все еще болен морем, и мозги у тебя запеклись от жара. Ложись-ка ты в постель и отдыхай, пока не окрепнешь.
«Или пока моя решимость не ослабнет». Давос встал. Он дей
— Ты старый предатель и негодяй, Салладор Саан, и все же ты мой друг.
Лиссениец погладил свою заостренную серебристую бороду.
— Ну вот и останься со своим добрым другом.
— Нет, я пойду. — Давос закашлялся.
— Куда ты пойдешь? Посмотри на себя! Кашляешь, весь дрожишь, сам тощий и хилый. Куда тебя несет? 121
— В замок. Моя постель там, и сын мой тоже.
— И красная женщина, — с подозрением молвил Салладор. — Она тоже в замке.
— И она. — Давос спрятал кинжал обратно в ножны.
— Ты, контрабандист луковый, что ты смыслишь в тайных убийствах? Ты же болен, ты даже кинжал свой не удержишь, зна
Давоса это не удивило — ему казалось, что он знал это заранее.
— Она взяла из темниц лорда Сангласса, — предположил он, — и сыновей Губарда Рамбтона.
— Вот именно, и сожгла их, и тебя тоже сожжет. Если ты убьешь красную женщину, тебя сожгут ради возмездия, а если тебе не удастся ее убить, тебя сожгут за попытку убийства. Она будет петь, а ты будешь вопить, пока не умрешь. А ведь ты только-толь
— Я для того и вернулся, чтобы сделать это. Положить конец Мелисандре из Асшая и всем ее козням. Зачем еще, по-твоему, море выплюнуло меня обратно? Ты знаешь Черноводный залив не хуже меня, Салла. Ни один капитан с головой на плечах не поведет свой корабль через копья сардиньего короля, рискуя пропороть себе дни
— Это ветер, — громко заявил Салладор, — противный ветер, только и всего. Он загнал ее слишком далеко на юг.
— А кто его послал, этот ветер? Салла, Матерь говорила со мной.
— Твоя мать умерла, — заморгал лиссениец.
— Небесная Матерь. Она даровала мне семерых сыновей, а я позволил сжечь ее. Она говорила со мной. Мы сами призвали огонь, сказала она. И тени тоже. Я отвез Мелисандру на лодке в подземелье Штормового Предела и видел ужас, который она родила там. — Он до сих пор видел в страшных снах, как тень, цепляясь черными рука
— Вот именно, «кто-нибудь» — только не ты. Ты слаб, как ребенок, и воин из тебя плохой. Останься, очень тебя прошу; мы поговорим, ты съешь что-нибудь, а потом мы, глядишь, поплывем в Браавос и наймем для этой цели Безликого, так ведь? Но ты сейчас должен сесть на место и поесть.
Он делает все еще более трудным, устало подумал Да- 122 вое, хотя дело с самого начала было труднее некуда.
— Месть сидит у меня в животе, Салла, и не оставляет места для еды. Отпусти меня. Ради нашей дружбы, пожелай мне удачи и дай мне уйти.
Салладор встал.
— Ты плохой друг, вот что. Когда ты умрешь, кто повезет твои кости и пепел твоей леди-жене, кто скажет ей, что она потеряла мужа и четырех сыновей? Бедный старый Салладор Саан, кто же еще. Но будь по-твоему, храбрый сир рыцарь, ступай, коли в могилу не тер
Давосу не хотелось уходить от него так.
— Салла...
— Сказано, ступай. Или оставайся, но если уж идешь, то иди.
И Давос ушел.
Путь от «Богатого урожая» к воротам замка был долгим и оди
Дойдя до ворот замка, он и их нашел запертыми. Давос засту
— Кто там?
Давос задрал голову и сложил руки около рта.
— Сир Давос Сиворт к его величеству.
— Пьян ты, что ли? Ступай прочь и перестань дубасить в во
Ну что ж, Салладор его предупреждал. Давос попробовал по- другому.
— Пошлите тогда за моим сыном. Это Деван, королевский оруженосец.
— Кто ты, говоришь, такой? — нахмурился стражник.
— Давос, Луковый Рыцарь.
Голова стражника исчезла, но вскоре вернулась.
— Убирайся, Луковый Рыцарь погиб на реке. Его корабль сгорел.
— Корабль сгорел, но я жив и стою перед тобой. Капитан ворот все еще Джейт?
- Кто?
— Джейт Блэкберн. Он меня знает.
— Не знаю такого. Его и в живых небось нет.
— Ну а лорд Читтеринг?
— Этого знаю. Он сгорел на Черноводной.
— Уилл Крючок? Хал-Боров?
— Все мертвы, — сказал часовой, но его явно одолело сомне
Давос стал ждать. Никого не осталось, тупо думал он, вспоми
Стражник вернулся и сказал:
— Идите к калитке, вас пропустят.
Давос повиновался. Стражники, впустившие его, были ему не
— Его величеству известно, что я вернулся? — спросил Давос.
— Будь я проклят, если знаю. Сказано — ждите. — И караул удалился.
В Саду Эйегона приятно пахло сосной и повсюду стояли высо
Давос не мог взять в толк, зачем его сюда привели.
Потом он услышал перезвон колокольчиков, детский смех, и из кустов вдруг выскочил шут Пестряк. Он мчался что есть мочи, а за ним гналась принцесса Ширен.
— Ну-ка вернись, Пеструшка, — кричала она. — Вернись сей
Увидев Давоса, дурак встал как вкопанный, и колокольчики на его жестяной шапке с оленьими рогами прозвенели: динь-дон, клинь-клон. Перескакивая с ноги на ногу, он запел:
— «Кровь дурака, и кровь короля, и кровь из девичьего 124 лона — брачные цепи не хуже скуют, чем крепкие цепи
закона». — Ширен совсем было догнала его, но в последнее мгно
Он откашливался в перчатку, когда сквозь изгородь проскочи
Мальчик тоже упал, но тут же вскочил.
— Ты что здесь делаешь? — осведомился он, отряхиваясь. Уголь
— Верно, не должен. — Давос привстал на колени и скрючил
— Ты нездоров? — Мальчик взял его за руку и помог поднять
— Ничего. Это просто кашель. Скоро пройдет.
— Мы играем в дев и чудовищ, — сообщил мальчик. — Я изображаю чудовище. Детская забава, но моей кузине нравится. Тебя как зовут?
— Сир Давос Сиворт.
Мальчик смерил его недоверчивым взглядом.
— Вы уверены? Вид у вас не очень-то рыцарский.
— Я Луковый Рыцарь, милорд.
Синие глаза моргнули.
— Который плавал на черном корабле?
— Вы знаете эту историю?
— Вы привезли дяде Станнису рыбу еще до моего рождения, когда лорд Тирелл держал его в осаде. — Мальчик вытянулся во весь свой рост и представился: — Я Эдрик Шторм, сын короля Роберта.
— Оно и видно. — Давос понял это почти сразу. Уши у парня оттопырены, как у Флорента, но волосы, глаза, челюсть, скулы — все это Баратеоновское.
— Вы знали моего отца?
— Я видел его много раз, бывая с вашим дядей при дворе, но мы ни разу не разговаривали.
— Отец научил меня сражаться, — гордо заявил Эдрик. — Он навещал меня почти каждый год, и мы иногда устраивали учебные бои. В мои последние именины он прислал мне боевой молот, совсем как у него, только поменьше. Но мне велели оставить его в Штормовом Пределе. Это правда, что дядя Станнис отрубил вам пальцы?
— Только последний сустав. Пальцы остались при мне,
просто стали короче.
125
— Покажите.
Давос снял перчатку, и мальчик внимательно осмотрел его руку.
— А большой палец он не стал рубить?
— Нет. — Давос закашлялся. — Его он оставил в целости.
— Ему совсем не следовало рубить вам пальцы. Это нехорошо.
— Я был контрабандистом.
— Но ведь именно поэтому вы сумели привезти ему рыбу и лук.
— За лук лорд Станнис посвятил меня в рыцари, а за контра
— Мой отец не стал бы трогать ваши пальцы.
— Вам виднее, милорд. — Роберт был не такой, как Станнис, это верно. Мальчик похож на него — и на Ренли тоже. Эта мысль вызвала у Давоса беспокойство.
Эдрик хотел сказать еще что-то, но тут они услышали шаги. Сир Акселл Флорент шел к ним по садовой дорожке с дюжиной стражников в стеганых кафтанах, с огненным сердцем Владыки Света на груди. Люди королевы, подумал Давос, и на него снова напал кашель.
Сир Акселл коренаст и мускулист, с мощными руками, грудь у него колесом и ноги тоже, а из ушей растут волосы. Он приходил
— Я думал, вы утонули, сир Давос. Как вам удалось спастись?
— Лук не тонет, сир. Вы пришли отвести меня к королю?
— Я пришел отвести вас в темницу. — Сир Акселл сделал знак своим людям. — Отберите у него кинжал — он хотел убить им нашу госпожу.
ДЖЕЙМЕ
Джейме заметил гостиницу первым. Она приютилась в из
— Дым из труб не идет, — сказал он, — и света в окнах
126 нет-
— Гостиница была еще открыта, когда я проезжал здесь в пос
— Тут могут быть люди, — сказала Бриенна. — Как живые, так и мертвые.
— Ведь ты же не боишься мертвецов, женщина?
— Меня зовут...
— Знаю, Бриенна. Разве тебе не хочется поспать в мягкой по
Она не ответила, но миг спустя направила лодку к ветхому деревянному причалу. Сир Клеос спустил парус, а когда они ткну
В конце причала на железном шесте висела облупленная вы
— Лучшего приюта мы не могли найти.
— Это что, какое-то особенное место? — с подозрением спро
— Это гостиница «Коленопреклоненный», миледи, — ответил ей Клеос. — Она стоит на том самом месте, где последний Король Севера преклонил колени перед Эйегоном Завоевателем в знак того, что сдается. Он, полагаю, и нарисован на вывеске.
— После поражения двух королей на Огненном Поле Торрхен повел своих людей на юг, — подхватил Джейме, — но, увидев Эй- егонова дракона и величину его войска, он проявил благоразумие и склонил свои обмороженные колени. — Он остановился, услы
Сделав это, он увидел прямо перед собой заряженный арба
— Лев, волк или рыба? — осведомился стрелок.
— Мы надеялись на каплуна, — сказал Джейме, слыша, что его спутники вошли вслед за ним. — Арбалет — оружие трусов.
— Это не помешает мне пустить стрелу тебе в сердце.
— Возможно. Но прежде чем ты успеешь зарядить его снова, мой кузен выпустит твои кишки на пол.
— Не надо пугать парня, — сказал сир Клеос.
— Мы ничего тебе не сделаем, — сказала женщина. —
И у нас есть деньги, чтобы заплатить за еду и питье. — Она ^27
выудила из кошелька серебряную монету. Парень бросил подо
— Почему он у вас в оковах?
— Я убил парочку лучников, — сказал Джейме. — У тебя эль есть?
— Есть. — Парень опустил арбалет на дюйм. — Расстегните пояса и сбросьте их на пол — тогда вас, может, и накормят. — Он подобрался боком к окну с толстыми, ромбом, стеклами и выгля
— Мы плывем из Риверрана. — Бриенна расстегнула пояс с оружием, и он звякнул об пол. Сир Клеос последовал ее примеру.
Из погреба вылез мужчина с желтым рябым лицом, с мясниц- ким тесаком в руках.
— Вас трое? Есть конина — на троих как раз хватит. Кляча была старая и жилистая, но мясо еще свежее.
— А хлеб? — спросила Бриенна.
— Сухари и черствые овсяные лепешки.
— Вот честное заведение, — усмехнулся Джейме. — Здесь по
— Гостиница не моя. Хозяина я похоронил на заднем дворе, и женщин его тоже.
— Это ты их убил?
— Стал бы я говорить про них в таком разе. — Мужчина сплю
— А где же твоя жена? — спросил Клеос.
— Зачем это она вам понадобилась? — подозрительно прищу
Бриенна бросила ему монету. Он поймал ее на лету, попробо
— У нее еще есть, — сообщил парень с арбалетом.
— Вот и ладно. Ступай, мальчик, вниз и принеси мне луку.
Парень вскинул арбалет на плечо, окинул гостей угрюмым взглядом и скрылся в погребе.
— Сын твой? — спросил Клеос.
— Приемный. Мы с женой взяли его к себе. У нас своих двое было, но одного убили львы, а другой помер от поноса. А у маль
Очаг давно остыл, но Джейме все равно выбрал стул 128 поближе к нему и вытянул под столом свои длинные ноги.
Цепи сопровождали звоном каждое его движение. Экий мерзкий звук. Скоро его терпение кончится, и он обмотает их женщине вокруг шеи — посмотрим, как ей это понравится.
Человек, который не был хозяином гостиницы, зажарил до
черна три огромных куска конины и подрумянил на ветчинном сале лук, что почти искупило черствые лепешки. Джейме и Клеос пили эль, Бриенна — сидр. Парень сидел чуть поодаль, на бочонке с сидром, держа на коленях заряженный арбалет. Рябой тоже на
— Что там нового в Риверране? — спросил он Клеоса, принимая его за главного. Тот взглянул на Бриенну, прежде чем ответить.
— Лорд Хостер плох, но его сын стойко обороняет броды на Красном Зубце от Ланнистеров. Там произошло несколько сра
— Теперь повсюду сражения. А вы далеко ли путь держите, сир?
— В Королевскую Гавань. — Клеос вытер сало с губ.
— Дураки же вы после этого, — фыркнул рябой. — Я слыхал, король Станнис стоит под самыми стенами города. Говорят, у него сто тысяч человек войска и волшебный меч.
Джейме скрутил цепь между запястьями, жалея, что не может разорвать ее пополам. Показал бы он тогда Станнису, куда засу
— На вашем месте я держался бы подальше от Королевского тракта, — продолжал рябой. — Там незнамо что творится — и волки тебе, и львы, и разные другие шайки, которые нападают на
всякого, кто подвернется.
— На вооруженных людей этот сброд напасть не осмелится, — презрительно молвил сир Клеос.
— Прошу прощения, сир, но я вижу только одного вооружен
ником в цепях.
Бриенна мрачно уставилась на рябого. Ох, не любит она, ког
ему запястья в кровь.
— Я собираюсь спуститься по Трезубцу до самого моря, — объявила женщина. — В Девичьем Пруду мы найдем лошадей и поедем через Синий Дол и Робби. Так мы сможем избежать самой гущи боевых действий.
Хозяин дома покачал головой.
— До Девичьего Пруда вам по реке не добраться. Милях в
тридцати отсюда сгорела и затонула пара лодок, и Зубец мимо них еле-еле струится. В том месте разбойники под
129
стерегают всех, кто пытается проплыть через завал; такие же места есть и ниже, у Россыпи и Оленьего острова. Лорда-молнию тоже в тех краях видели. Он переправляется через реку где хочет, туда и сюда, не сидит на месте.
— Что это за лорд-молния? — спросил Клеос.
— Лорд Берик, с вашего позволения. Его так прозвали за то, что он наносит удар внезапно, как молния с ясного неба. Говорят, будто смерть его не берет.
Все умирают, если проткнуть их мечом, подумал Джейме и спросил:
— Торос из Мира все еще с ним?
— Ага. Красный жрец. Говорят, он наделен волшебной силой.
Ну что ж — он мог пить наравне с Робертом Баратеоном, а это почти сродни волшебству. Торос как-то сказал королю при Джей
— Я не хотел бы вмешиваться, — сказал Джейме, — но, воз
— Вот и я говорю, — согласился хозяин. — Если вы даже Оле
— А может, и никого нет, — вставила Бриенна.
— Если миледи хочет рискнуть головой, чтобы в этом убедить
Женщина засомневалась.
— Нам понадобятся лошади.
— Они тут есть, — заметил Джейме. — Одну я точно слышал.
— Есть, — согласился хозяин. — Как раз три, будто нарочно, да только они не продаются.
— Еще бы, — не сдержал смеха Джейме. — Но все равно пока
Бриенна нахмурилась, но рябой выдержал ее взгляд, не мигая.
— Показывай, — неохотно подтвердила она, и все встали из-за стола.
Конюшню, судя по запаху, давно уже не чистили. Кучи 130 соломы и навоза, над которыми роились жирные черные
мухи, высились повсюду, хотя лошадей было только три: бурый крестьянский коняга, древний белый мерин, слепой на один глаз, и резвая верховая кобылка, серая в яблоках.
— Не продаются ни за какие деньги, — объявил их предпола
Седло, украшенное серебром, было когда-то расписано в ро
— Ну, хозяин нескоро за ней явится. — Он осмотрел ноги кобылы и пересчитал зубы у мерина. — Дай ему золотой за серую вместе с седлом, — посоветовал он Бриенне, — серебряного оленя за плуговую лошадь, а за мерина еще и приплатить бы полагалось.
— Не отзывайтесь с таким пренебрежением о вашей лошади, сир. — Женщина раскрыла кошелек, который дала ей леди Кейти- лин, и достала три золотых. — Даю тебе дракона за каждую.
Рябой заморгал и протянул руку к золоту, но тут же убрал ее.
— Не знаю, право. На золотого дракона верхом не сядешь, если понадобится уехать, и не съешь его, если голод настанет.
— Можешь взять в придачу нашу лодку, — сказала женщина. — Будешь плавать на ней вверх или вниз, куда захочешь.
— Дайте-ка попробовать это золото на вкус. — Он прикусил каждую из монет. — Гм. Настоящее вроде бы. Значит, три дракона и лодка?
— Он тебя грабит, женщина, — беззлобно заметил Джейме.
— Нам понадобится еще и провизия, — сказала она, пропус
— Есть лепешки. — Он зажал золотые в кулаке и потряс, бла
— Нет, — тут же отрезала Бриенна.
— Женщина, — нахмурился хозяин, — ведь не поедете же вы ночью по чужой местности, да еще на незнакомых лошадях. Заб
— Ночь будет лунная, и мы без труда найдем дорогу.
Хозяин пораздумал.
— Ну, не серебром, так хоть медью заплатите за постели и теплые одеяла. Я путников не хочу от себя прогонять.
— По-моему, это честное предложение, — сказал Клеос. 131
— Одеяла у меня чистые. Жена постирала их, прежде чем уйти. Ни блошки не сыщете, слово даю. — Он снова потряс монетами и улыбнулся.
Сир Клеос явно соблазнился.
— Мягкая постель всем бы нам пошла на пользу, миледи, — сказал он Бриенне. — Отдохнув, мы будем ехать бодрее. — Он посмотрел на кузена, ища поддержки.
— Нет, кузен, женщина права. Нам надо сдержать свои обе
— Но ты же сам говорил...
— Это было раньше. — (Тогда он думал, что гостиница пуста.) — Теперь мой живот туго набит, и прогулка при лунном свете — как раз то, что мне надо. — Джейме улыбнулся женщине. — Но если ты не собираешься перекинуть меня через плуговую лошадь, как мешок с мукой, надо что-то сделать с этими железами. Труднень
Бриенна нахмурилась, а хозяин подсказал:
— Там на задах есть кузня.
— Покажи где, — сказала Бриенна.
— И чем скорее, тем лучше, — подхватил Джейме. — Слиш
Он надеялся, что она и руки ему раскует, но Бриенна не остави
— В шести милях вниз по реке увидите сожженную деревню, — сказал хозяин, помогая им седлать лошадей и привязывать поклажу. На этот раз он обращался к Бриенне. — Там дорога раздваивается. Если повернете на юг, приедете к каменной башне сира Уоррена. Сам сир Уоррен погиб где-то в поле, и кто ее держит теперь, я не знаю, но этого места лучше избегать. Советую вам ехать через лес, на юго-восток.
— Хорошо, так и сделаем, — ответила Бриенна. — Благодарю тебя.
«Хватит и того, что ты заплатила ему золотом», — подумал Джейме, но промолчал. Он был сыт по горло пренебрежением, которое выказывала ему эта корова.
Крестьянскую лошадь она взяла себе, кобылу отдала сиру Кле- осу. Джейме, как она и грозилась, достался мерин, что пресекло его мечты пришпорить своего скакуна и оставить женщину 132 позади в облаке пыли.
Мужчина и мальчик вышли проводить их. Хозяин пожелал им счастливого пути и пригласил заезжать в лучшие времена. Парень стоял молча, держа арбалет под мышкой.
— Ты заведи себе копье или палицу, — сказал ему Джейме, — они тебе больше подойдут.
Парень набычился — вот и давай после этого советы. Джейме пожал плечами и поехал прочь, не оглядываясь.
Клеос не переставал жаловаться, скорбя об утраченной пери
Они доехали до сожженной деревни, и перед ними открылись обе дороги, равно непривлекательные, узкие, изрытые телегами кре
— Но хозяин гостиницы предостерегал нас против этой доро
— Он не хозяин гостиницы. — Бриенна сидела верхом без осо
— Молодец, женщина, — улыбнулся Джейме. — Могу поспо
— Может быть, он и про реку тоже солгал, чтобы всучить нам этих лошадей, — сказала женщина, — но я не могла рисковать. У Рубинового брода и на перекрестке дорог определенно должны быть солдаты.
Она, конечно, страшна, но не так уж и глупа, признал про себя Джейме.
Тусклый красный свет в верхних окнах башни они увидели еще издали, и Бриенна свернула в поле. Лишь когда маленький замок остался далеко позади, они снова выбрались на дорогу.
Прошло полночи, прежде чем женщина сочла безопасным ос
разрешила, и их запоздалый ужин состоял из черствых лепешек и копченой рыбы. Ночь дышала странным покоем. Месяц, окру
— Первая стража моя, — сказала Бриенна Клеосу, и Фрей вскоре тихо захрапел.
Джеймс прислонился к стволу дуба, думая, что-то поделывают теперь Серсея и Тирион.
— Есть у вас братья и сестры, миледи? — спросил он. Бриенна подозрительно покосилась на него.
— Нет, я у отца единственный... ребенок.
— Вы хотели сказать «сын»? — усмехнулся Джейме. — А он тоже считает вас сыном? Дочь из вас странная, должен признать.
Она молча отвернулась от него, крепко стиснув рукоять меча. Что за несчастное создание. Она чем-то напоминала ему Тириона, хотя на первый взгляд трудно было найти двух более несхожих людей. Возможно, это мысль о брате побудила его сказать:
— Яне хотел вас обидеть, Бриенна. Простите меня.
— Твоим преступлениям прощения нет, Цареубийца.
— Опять за свое. — Джейме рассеянно перекрутил свою цепь. — Ну чего ты злишься? Тебе я, насколько помню, никакого зла не сделал.
— Зато другим сделал. Тем, кого поклялся защищать. Слабым, невинным...
— Это ты про короля? — Все всегда сводится к нему, к Эйери- су. — Не суди о том, чего не знаешь, женщина.
— Меня зовут...
— Да знаю, знаю. Тебе никто не говорил, что ты столь же занудлива, как и страшна?
— Ты не сможешь вывести меня из себя, Цареубийца.
— Смог бы, если б постарался.
— Зачем же ты тогда давал клятву? Зачем надел белый плащ, если знал, что предашь все, знаком чего он служит?
Зачем... Как бы объяснить, чтобы она поняла?
— Я был тогда мальчишкой пятнадцати лет, а в таком возрасте это великая честь.
— Это не оправдание, — презрительно бросила она.
«Что ж, верно — но правда тебе не понравится». В Королевс
Отец взял Серсею ко двору, когда ей было двенадцать, 134 надеясь выдать ее за принца. Он отказывал всем искателям ее
руки и держал при себе в башне Десницы, где она подрастала, дела
Джейме, в свою очередь, провел четыре года, служа оруженос
Старый сир Харлан Грандисон недавно скончался во сне, что как раз прилично человеку, у которого в гербе спящий лев. Эйе- рису понадобится молодой человек на его место, так почему бы не взять рыкающего льва вместо спящего?
— Отец ни за что не согласится, — возразил Джейме.
— Король его и спрашивать не станет. А когда дело будет сде
— Но ведь есть еще Бобровый Утес...
— Что тебе дороже — Утес или я?
Он помнил ту ночь, как будто это было вчера. Они провели ее в старой гостинице в Угревом переулке, подальше от любопытных глаз. Серсея пришла к нему в платье служанки, и это возбудило его еще больше. Джейме никогда еще не видел ее такой страстной. Она будила его каждый раз, когда он пытался уснуть. К утру Боб
Месяц спустя в Бобровый Утес прилетел королевский ворон с уведомлением о том, что он, Джейме, избран для служения в Ко
Это назначение избавило его от Лизы Талли, но в остальном все пошло не так, как было задумано. Отец никогда еще не бывал в такой ярости. Он не мог возражать открыто — тут Серсея рассудила верно, — но отказался под каким-то надуман
ным предлогом от поста десницы и возвратился в Бобровый Утес, взяв с собой дочь. Вместо того чтобы быть вместе, Серсея и Джей
...Бриенна по-прежнему ждала ответа.
— Ты была слишком мала, чтобы знать Эйериса Таргариена... — начал Джейме, но она и слушать не захотела.
— Эйерис был безумен и жесток, этого никто не отрицает. Однако он оставался королем, коронованным и помазанным, а ты поклялся защищать его.
— И знаю, в чем я клялся.
— И что сделал потом, тоже знаешь. — Она нависла над ним шестью футами мрачного, веснушчатого, с лошадиными зубами осуждения.
— А ты что сделала? Мы оба здесь цареубийцы, если то, что я слышал, правда.
— Я неповинна в смерти Ренли. Я убью всякого, кто будет утверждать обратное.
— Начни тогда с Клеоса. А потом тебе еще многих придется порешить, судя по его рассказу.
— Леди Кейтилин присутствовала при том, как был убит его величество, и видела. Там была тень. Свечи погасли, в шатре по
— Прекрасно, — засмеялся Джейме. — Ты соображаешь быст
Ему показалось, что сейчас Бриенна его ударит. Ну, 136 еще шаг _ тогДа он вырвет кинжал у нее из ножен и всадит
ей в живот. Джейме уже подобрал ногу, готовясь вскочить, но жен
— Быть рыцарем — это редкий и драгоценный дар, — сказала она, — тем более рыцарем Королевской Гвардии. Такой дар дается немногим, а ты презрел его и осквернил.
«Дар, которого ты, женщина, отчаянно желаешь сама, но ни
— Я честно заслужил свое рыцарское звание. Даром мне ниче
Бриенна наградила его полным омерзения взглядом. «Она охотно изрубила бы меня на куски, если б не ее хваленая клят
Но ему приснился Эйерис Таргариен — король расхаживал один по тронному залу, ковыряя свои покрытые коростой руки. Этот болван вечно умудрялся поранить себя об острия и шипы Железного Трона. Джейме проскользнул через королевскую дверь в своих золотых доспехах, с мечом в руке. Золотые доспехи, а не белые, только об этом никто не помнит. Надо было снять заодно и тот проклятый плащ.
Эйерис увидел его обагренный клинок и осведомился, чья это кровь — не лорда ли Тайвина? «Мне нужно, чтобы этот изменник умер. Мне нужна его голова, и ты мне ее принесешь, а иначе я сожгу тебя со всеми остальными. Со всеми предателями. Россарт говорит, что они прячутся в стенах! Ничего, скоро им станет жар
«Россарта», — сказал Джейме.
Тогда пурпурные глаза округлились, и королевский рот в ужа
мало, кто убил Россарта... впрочем, он был низкого рода. Десница на час, еще одна причуда Безумного Короля.
Сир Элис Вестерлинг, лорд Кракехолл и другие отцовские ры
«Замок наш, сир, и город тоже», — сказал ему Роланд Ираке- холл, но это было правдой только наполовину. Верные Таргарие- ну воины все еще умирали на дворовой лестнице и в оружейной, Григор Клиган и Амори Лорд штурмовали стены крепости Мей- егора, а Нед Старк еще только провел своих северян в Королев
«Скажите им, что Безумный Король мертв, — приказал Джей
«Следует ли мне также провозгласить нового короля?» — спросил Кракехолл, и Джейме хорошо понял смысл его вопро
«Ты тоже не имел права судить меня, Старк».
В его сне мертвецы горели клубящимся зеленым пламенем, а Джейме метался вокруг них со своим золотым мечом, но на месте каждого срубленного им возникало двое новых.
Бриенна разбудила его, ткнув сапогом в ребра. Было еще тем
ягодами, которые набрал Клеос, и сели на коней еще до 138 восхода.
ТИРИОН
Евнух вошел, мурлыча что-то под нос, в одеждах из перси
— Милорд Тирион, — воскликнул он вслед за этим. Возглас
получился визгливым и сопровождался нервным смешком.
— Стало быть, ты еще помнишь меня? А я уж начал сомне
ваться.
— Очень, очень рад видеть вас воспрявшим и полным сил. — Варис расплылся в самой подобострастной из своих улыбок. — Хотя я, признаться, не ожидал найти вас здесь, в моем скромном
жилище.
— Оно у тебя действительно скромное — даже слишком. — Тирион дождался, когда Вариса вызовут к отцу, а затем потихонь
ляться в самых разных местах незамеченным, но и тут не преус
Варис закрыл за собой дверь и запер ее.
— Меня мучают боли в спине, милорд, и я предпочитаю спать
на твердом.
— Я всегда думал, что ты любишь нежиться на перине.
— Я полон неожиданностей. Вы, должно быть, сердитесь за то, что я бросил вас после битвы.
— Просто я теперь смотрю на тебя как на члена моей семьи.
— Это произошло не от недостатка любви, мой добрый лорд. У меня нежное сердце, а ваш шрам так ужасен... — Евнух изобра
Тирион раздраженно потер свой рубец.
— Я сделаю себе новый, золотой. Какой бы ты предложил, Варис? Как у тебя, чтобы вынюхивать секреты? Или мне заказать золотых дел мастеру отцовский нос? — Тирион улыбнулся. — Мой благородный отец трудится столь усердно, что я почти не вижу его. Правда ли, что он хочет вернуть великого мейстера Пицеля в малый совет?
— Да, милорд.
139
— Кого же мне следует благодарить за это — мою дражайшую сестрицу? — Обнаружив, что Пицель шпионит в пользу сестры, Ти
— Нет-нет, милорд. Благодарите архимейстеров Старгорода — это они настаивали на возвращении Пицеля, заявляя, что только Конклав может сместить великого мейстера.
Дурачье проклятое, подумал Тирион.
— Мне помнится, палач Мейегора детского сместил трех под
— Совершенно верно — а Эйегон Второй скормил великого мейстера Герардиса своему дракону.
— У меня, увы, дракона нет. Пожалуй, мне следовало окунуть Пицеля в дикий огонь и поджечь — возможно, Цитадель это бы больше устроило.
— Во всяком случае, это бы больше соответствовало тради
Тирион знал, что Конклав заседает в Старгороде при закрытых дверях и его решения предположительно должны быть тайной для всех. Стало быть, у Вариса и в Цитадели есть свои пташки.
— Понимаю. Отец решил сорвать розу до того, как она рас
— Великий мейстер Пицель всегда был добрым другом вашего дома, — умильно произнес Варис. — Возможно, вам будет утеши
Серсея лишила сира Бороса белого плаща за то, что он не умер, защищая принца Томмена, когда Брони захватил мальчика на дороге в Росби. Борос никогда не числился у Тириона в друзь
— Блаунт — отъявленный трус, — проронил Тирион.
— Что вы говорите. Но королевские гвардейцы, по традиции, принимаются на службу пожизненно. Быть может, сир Борос в будущем еще проявит храбрость, а уж преданность — не- 140 сомнение.
— Преданность моему отцу, — со значением сказал Тирион.
— Раз уж мы заговорили о Королевской Гвардии... быть мо
Брони раскопал о сире Мендоне все, что мог, но Варису на
— У него, похоже, не было ни единого друга, — осторожно сказал Тирион.
— Печально, очень печально. В Долине, если поворошить кам
Пытаясь убить лицо королевской крови, следовало бы ска
— Я пришел к тебе не из-за сира Мендона.
— Понимаю. — Варис прошел к кувшину с водой и спросил, наполняя чашу: — Могу ли я угостить вас, милорд?
— Да, только не водой. Я хочу, чтобы ты привел мне Шаю.
Варис отпил глоток.
— Разумно ли это, милорд? Она такое милое дитя — жаль бу
Тириона не удивило, что Варис об этом знает.
— Нет, это неразумно. Это откровенное безумие. Я хочу пови
— Понимаю.
«Где уж тебе понять!» Тирион видел ее не далее как вчера — она поднималась по наружной лестнице с ведром воды. Какой-то моло
— Я видел ее несколько раз, — сказал он Варису, — но не посмел заговорить с ней. Я подозреваю, что за каждым моим ша
— И правильно подозреваете, милорд.
— Ты о чем это?
— Кеттлблэки то и дело ходят с докладами к вашей дражай
— Как подумаешь, сколько я им переплатил... может, если до
— Все возможно, но я бы за это не поручился. Они теперь рыцари, все трое, и ваша сестра обещала, что и впредь не оставит их своей милостью. — С губ евнуха сорвался ехидный смешок. — А старший, сир Осмунд из Королевской Гвардии, мечтает о мило
Седьмое пекло.
— Ты полагаешь, что Серсея спит с Осмундом Кеттлблэком.
— О боги мои, нет — такое предположение было бы смертель
«Если бы я смог вывести их за рамки невинного ухаживания и устроить так, чтобы отец застал их вместе...» Тирион потрогал ру
— Этим занимаются только Кеттлблэки?
— Если бы так, милорд. Боюсь, что за вами наблюдает 142 много глаз. Вы, как бы это сказать... человек заметный. И
не пользуетесь особой любовью, как это ни печально. Сыновья Яноса Слинта охотно донесли бы на вас, чтобы отомстить за отца, а наш любезный лорд Петир имеет друзей в половине борделей Королевской Гавани. Случись вам проявить неосторожность и посетить одно из этих заведений, он сразу же узнает об этом, а за
ним и ваш лорд-отец.
Значит, все обстоит еще хуже, чем он опасался.
— А сам отец? Кого он приставил шпионить за мной?
На этот раз евнух засмеялся громко.
— Меня, милорд, меня.
Тирион тоже посмеялся. Не такой он дурак, чтобы доверять Варису больше, чем приходится, — но евнух уже знает о Шае вполне достаточно, чтобы хоть сейчас вздернуть ее на виселицу.
— Ты проведешь Шаю ко мне сквозь стены, втайне от все этих соглядатаев, как раньше делал.
— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, ми
— Тогда приведи ее в какое-нибудь другое место.
— Куда же? Безопасного места нет.
— Есть, — усмехнулся Тирион. — Тут. Мне сдается, пора ис
Евнух раскрыл рот и хихикнул.
— Лоллис уже на сносях и легко утомляется. Думаю, к восходу луны она будет крепко спать.
Тирион соскочил со стула.
— Стало быть, как луна взойдет. Позаботься, чтобы здесь стояло
вино и две чаши.
— Слушаюсь, милорд, — поклонился Варис.
До конца дня время ползло, словно червь в патоке. Тирион поднялся в замковую библиотеку и попытался отвлечься, читая «Историю ройнарских войн» Бельдекара, но вместо слонов на кар
ных волос, вряд ли могла порадовать глаз, но закрывала часть его
лица и тем выполняла свое назначение.
Чистый, розовый и подстриженный, Тирион выбрал в своем гардеробе пару тугих атласных бриджей, окрашен-
ных в багряный цвет Ланнистеров, и свой лучший дублет из чер
Как только луна выглянула из-за стен замка, он сказал Подри- ку, что идет к Варису.
— Надолго, милорд? — спросил мальчик.
— Надеюсь.
Красный Замок теперь был перенаселен, и он не мог пройти незамеченным. У дверей на часах стоял сир Бейлон Сванн, у подъем
— Сколько вам лет, сир Лорас? — спросил Тирион.
— Семнадцать, милорд.
Ему семнадцать, он красив и успел уже сделаться легендой. Половина девушек Семи Королевств мечтает лечь с ним в по
— Простите, что я спрашиваю, сир, — но зачем молодому че
— Эйемон, Драконий Рыцарь, тоже принес обет в семнадцать, а ваш брат Джейме и того раньше.
— Их мотивы мне известны, но ваши? Честь служить рядом с такими образцами рыцарства, как Меррин Трант и Борос Блаунт? Ради того, чтобы охранять жизнь короля, вы жертвуете собствен
— Род Тиреллов продолжат мои братья. Третьему сыну нет нужды жениться и обзаводиться потомством.
— Нужды нет, это верно, но многие находят это приятным. И как же быть с любовью?
— Когда солнце закатилось, ни одна свеча его не заменит.
— Это строка из песни? — Тирион с улыбкой склонил 144 голову набок. — Теперь я вижу, что вам семнадцать.
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup