Черный обелиск. (Ремарк)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-119351-5

Аннотация к книге "Черный обелиск"
автор Ремарк

Книга из серии 'Лучшая мировая классика' 'Их называли \"потерянным поколением\". И они действительно потеряли все – или почти все?
Что же у них осталось? Верная дружба – и спасительная ирония. Потому что иначе невозможно ни выжить в \"стране, охваченной кризисом\", ни выстоять перед \"житейски-алкогольно-любовными трудностями\" – ни, наконец, выгодно продать никому не нужный надгробный черный обелиск!..'

Читать онлайн выдержки из книги "Черный обелиск"
(Автор Ремарк)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Черный обелиск"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Лучшая мировая классика"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

1475 ₽

Золотые жилы: роман

В КОРЗИНУ

1498 ₽

Община Св. Георгия: роман-сериал: второй сезон

В КОРЗИНУ

1213 ₽

На краю земли: роман о капитане Джеке Обри и докторе ...

В КОРЗИНУ

1156 ₽

Командир и штурман: роман о капитане Джеке Обри и докторе ...

В КОРЗИНУ

1110 ₽

Община Св. Георгия: роман-сериал: первый сезон. - Изд. 2-е

В КОРЗИНУ

598 ₽

Колымские рассказы: рассказы

В КОРЗИНУ

1254 ₽

Капитан первого ранга: роман о капитане Джеке Обри и докторе ...

В КОРЗИНУ

484 ₽

Повесть временных лет

В КОРЗИНУ

Читать онлайн выдержки из книги "Черный обелиск" (Автор Ремарк)

Эрих Мария

РЕМАРК

Эрих Мария

РЕМАРК

Черный обелиск

■о

о

Издательство АСТ Москва

УДК 821.112.2-31

ББК 84 (4Гем)-44

Р37

Erich Maria Remarque

DER SCHWARZE OBELISK

Перевод с немецкого В. Станевич

Печатается с разрешения The Estate of the Late Paulette Remarque и литературных агентств Mohrbooks AG Literary Agency и Synopsis.

Ремарк, Эрих Мария.

Р37 Черный обелиск : [роман] / Эрих Мария Ремарк ; [перевод с немецкого В. Станевич]. — Москва: Изда

ISBN 978-5-17-119351-5 (C.: Лучшая мировая классика)

Серийное оформление и компьютерный дизайн В. Воронина

ISBN 978-5-17-080674-4 (С.: Зарубежная классика) Оформление С. Власова

Компьютерный дизайн Ю. Мардановой

Их называли «потерянным поколением». И они действительно потеряли все — или почти все?

Что же у них осталось? Верная дружба — и спасительная ирония. Потому что иначе невозможно ни выжить в «стране, охваченной кри

УДК 821.112.2-31

ББК 84 (4Вел)-44

© The Estate of the Late Paulette Remarque, 1962

© Перевод. В. Станевич, наследники, 2011

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

I

Солнце заливает светом контору фирмы по установке над

Я смотрю на часы. Скоро полдень, и, так как сегодня суб

сто», на котором мы размножаем каталоги, убираю образцы камней и вынимаю из фиксажа фотоснимки с памятников павшим воинам и с художественных надгробных украшений. Я бухгалтер фирмы, художник, заведующий рекламой и вооб

Предвкушая наслаждение, достаю из ящика стола сигару. Это черная бразильская. Представитель Вюртембергского за

Я бросаю обгоревшую десятимарковую бумажку в печку и встаю. И тут же слышу, как в доме напротив распахивают окно. Мне незачем смотреть туда, я отлично знаю, что там происхо

заметили его. Я злюсь, что пойман с поличным, но делаю вид, будто ничего не замечаю, и, окружив себя облаком дыма, от

Собственно говоря, не известно, зачем я разыгрываю всю эту комедию. Лиза, что называется, «роскошная женщина», и я знаю многих, кто охотно платил бы по нескольку милли

Лиза появляется снова. Она налепила себе усы и в востор

Вдруг, словно где-то прорвав плотину тишины, зазвонили колокола церкви Девы Марии. Церковь стоит в конце улич

ки, и звуки так оглушают, точно валятся с неба прямо в ком

Георгу Кролю ровно сорок лет, но его лысая голова уже блестит, точно шар на кегельбане в саду пивной Боля. Она блестит с тех пор, как я его знаю, а познакомился я с ним пять лет назад. Лысина эта так блестит, что, когда мы сидели в око

Я щелкаю каблуками и докладываю:

— Главный штаб фирмы «Кроль и сыновья»! Пункт на

— Ага, — отвечает Георг. — Лиза делает утреннюю заряд

— Откуда же я могу знать, господин обер-прокурор, если я и самой жизни-то не видел?

— Добродетель, юность и наивность! — безапелляционно заявляет Георг. — Если их утратишь, то уж безвозвратно! А что на свете безнадежнее многоопытности, старости и холод

— Бедность, болезнь и одиночество, — отзываюсь я и ста

— Это только другие названия для опыта, старости и заб

Георг вынимает у меня изо рта сигару, мгновение смотрит на нее и определяет, как опытный коллекционер бабочку:

— Добыча взята на фабрике металлических изделий.

Он извлекает из кармана чудесно осмугленный дымом зо

— Ничего не имею против конфискации сигары, — заяв

— Ая не гомосексуалист.

— Георг, — продолжаю я, — на войне ты моей ложкой бо

Георг смотрит на пепел сигары. Пепел бел как снег.

— После войны прошло четыре с половиной года, — наErgo!* Нетлиутебя еще одной сигары? Эта фабрика никогда не позволит себе под

Я вынимаю из ящика стола вторую сигару и отдаю ему.

— Ум, опытность и старость все же иногда идут на пользу, — замечаю я.

Он усмехается и вручает мне взамен сигар пачку сигарет, в которой недостает шести штук.

— А что произошло еще? — осведомляется он.

— Ничего. Клиентов не было. Но я вынужден настоятель

— Опять? Ведь тебе только вчера повысили!

— Не вчера. Сегодня утром в девять часов. Какие-то не

— Сколько же стоит доллар сейчас?

— Сегодня в полдень он стоил тридцать шесть тысяч ма

Георг Кроль рассматривает свою сигару.

* Следовательно! (лат.)

— Уже тридцать шесть тысяч! Дело идет быстрее кошачь

— Всеобщим банкротством, господин фельдмаршал, — от

— Только маленький чемоданчик с запасом на сегодня и завтра. Тысячные и стотысячные билеты и даже несколько па

— Если так пойдет дальше, то всего через несколько ме

— Боже мой! — вздыхает Георг. — Где прекрасные спо

Я выглядываю на улицу. Лиза стоит у окна, теперь она в шелковом халате, на котором изображены попугаи. Зеркало она повесила на шпингалет и приглаживает щеткой свою гриву.

— Взгляни на это создание, — с горечью восклицаю я. — Оно не сеет, не жнет, но отец небесный все же питает его. Вче

Георг улыбается.

— Что ж, ты скромная жертва эпохи. А Лиза на всех пару

— Оттого что я сентиментальный философ и сохраняю вер

— Неужели ты не можешь купить галстук завтра?

— Завтра воскресенье. И он мне нужен именно завтра.

Георг приносит из прихожей свой чемодан. Открыв его, бросает мне две пачки денег.

— Хватит?

Я вижу, что в них главным образом сотни.

— Добавь еще полкило этих обоев, — говорю я. — Здесь самое большее пять тысяч. Спекулянты-католики по воскре

Георг скребет себе голый затылок — атавистический жест, утративший в данном случае всякий смысл. Затем дает мне третью пачку.

— Слава Богу, что завтра воскресенье, — говорит он. — Никакого нового курса на доллар не будет. Единственный день недели, когда инфляция приостанавливается. Конечно, Гос

— А как мы? — осведомился я. — Уже банкроты или наши дела идут блестяще?

Георг делает длинную затяжку из своего мундштука:

— Мне кажется, никто сейчас в Германии ничего на этот счет о себе уже сказать не может. Даже божественный Стин- нес. Скопидомы разорены. Рабочие и люди, живущие на жа

— Реальные ценности! — Я смотрю в сад, где стоит наша продукция. — У нас в самом деле не бог весть что осталось. Главным образом надгробия из песчаника и чугуна. Но мра

Георгу незачем отвечать. На улице звенит велосипедный звонок. Слышны шаги, кто-то поднимается по дряхлым сту

Генрих — невысокий, плотный мужчина с соломенного цвета усами; на нем полосатые пропыленные брюки, стяну

представлении мы — ленивые жеребцы, весь день лодырни

Генрих снимает шляпу и вытирает лоб платком. На улице довольно прохладно, и он отнюдь не вспотел: он делает это, только желая подчеркнуть, что вот он — чернорабочий, обре

— Ая наш мраморный крест продал, — заявляет он с при

— Какой? Тот маленький? — осведомляюсь я тоном, пол

— Нет, большой, — ответствует Генрих с еще большей скромностью и смотрит на меня в упор.

— Что? Большой крест из шведского гранита с двойным цоколем и бронзовыми цепями?

— Вот именно. А разве у нас есть еще другие?

Генрих наслаждается своим глупым вопросом, он считает его вершиной саркастического юмора.

— Нет, — отвечаю я. — Других у нас уже нет. В том-то и беда! Этот был последним. Гибралтарская скала.

— За сколько же ты продал? — осведомляется Георг Кроль.

Генрих потягивается.

— За три четверти миллиона, без надписи, без доставки и без ограды. Это все — дополнительно.

— Господи! — восклицаем мы с Георгом одновременно.

Генрих смотрит на нас вызывающе — у дохлой пикши бы

— Да, бой был нелегким, — говорит он и почему-то опять надевает шляпу.

— Лучше бы вы проиграли его, — отвечаю я.

-Что?

— Проиграли бы этот бой.

— Что? — сердито повторяет Генрих. Я легко вызываю его раздражение.

— Он жалеет, что ты продал крест, — поясняет Георг Кроль.

— Жалеет? Как прикажешь это понимать? Черт бы вас по

— Генрих, — кротко прерывает его Георг. — Мы же знаем, что ты из кожи вон лезешь, но мы живем сейчас в такое вре

— Это я и без тебя знаю. Я же не идиот.

Ни один из нас не возражает. Только идиоты утверждают, что они не идиоты. Противоречить им бесполезно. Я знаю это на основании тех воскресений, которые провожу в лечебнице для душевнобольных. Генрих вытаскивает из кармана запис

— При покупке памятник с крестом обошелся нам в пять

Он снова барахтается в мелководье тупых сарказмов. Ген

— Еще выгоднее было бы, если бы вы вместо нашего ве

— Обелиск? Какое отношение обелиск имеет к нашему делу? Обелиск продать нельзя, это понятно каждому младенцу.

— Именно поэтому его было бы и не жаль, — настаиваю я. — А крест жаль. Нам придется за большие деньги выкупить его обратно.

Генрих Кроль отрывисто сопит. В его толстом носу сидят полипы, и нос легко распухает.

— Может быть, вы вздумаете уверять меня, что сейчас мож

— Это мы скоро узнаем, — замечает Георг Кроль. — Завт

— Ну, у нас есть еще обелиск, — коварно вставляю я.

— Почему же вы тогда сами не продаете? — задыхаясь от возмущения, спрашивает Генрих. — Значит, Ризенфельд при

Мы с Георгом обмениваемся взглядами. Мы отлично по

старом времени, когда марка была маркой и верна себе, а вер

— Цены меняются каждый день, — говорит Георг. — Тут и спорить не о чем.

— Ах так? Может быть, и ты считаешь, что я продешевил?

— Смотря по обстоятельствам. Деньги привез?

Генрих смотрит на Георга, вытаращив глаза.

— Привез? Опять новая выдумка? Как я мог их привезти, если мы креста еще не доставили? Это же невозможно!

— Это не невозможно, — отвечаю я, — а, напротив, теперь очень принято. И называется — уплатить деньги вперед.

— Деньги вперед! — Генрих презрительно морщит толстый нос. — Что вы, школьный учитель, понимаете? Как можно в нашем деле требовать денег вперед? От скорбящих родствен

— Конечно! А когда же? В такие минуты люди становятся мягче и деньги из них легче выжать.

— Становятся мягче? Ну что вы понимаете! Да они в та

Опять бестактность, типичная для Генриха! Но я на нее не обращаю внимания. Верно, для нашего каталога я не толь