j
Название книги | Время жить и время умирать (новый перевод) |
Автор | Ремарк |
Год публикации | 2023 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | Лучшая мировая классика |
ISBN | 978-5-17-120916-2 |
EAN13 | 9785171209162 |
Артикул | P_9785171209162 |
Количество страниц | 384 |
Тип переплета | цел. |
Формат | - |
Вес, г | 1120 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'Лучшая мировая классика'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
Эрих Марияs2&РЕМАРК iJЭрих МарияРЕМАРКовремя умиратьо;oИздательство АСТ МоскваУДК 821.112.2-31ББК 84(4Гем)-44Р37Erich Maria RemarqueZEIT ZU LEBEN UND ZEIT ZU STERBENПеревод с немецкого H. H. ФедоровойПечатается с разрешения The Estate of the Late Paulette Remarque и литературных агентств Mohrbooks AG Literary Agency и Synopsis.Ремарк, Эрих Мария.Р37 Время жить и время умирать : [роман] / Эрих Мария РеACT, 2020. — 384 с.ISBN 978-5-17-120916-2 (С.: Лучшая мировая классика)Серийное офрмление и дизайн обложки В. ВоронинаISBN 978-5-17-102319-5 (С.: Зарубежная классика)Серийное оформление А. КудрявцеваКомпьютерный дизайн Э. КунтышВойна. Страшная и ненавистная.Рядовой немецкий солдат Эрнст Гребер впервые после двух лет войны на три недели отправляется в отпуск.Три бесценные недели - времени жить!Он уезжает, чтобы вновь оказаться на войне - в городе, где бесНо эти три недели, словно целая жизнь, в которой Эрнст станоУДК 821.112.2-31ББК 84(4Гем)-44© The Estate of the Late Paulette Remarque,1929© Перевод. H. Федорова, 2017© Издание на русском языке AST Publishers, 20201В России смерть пахла не так, как в Африке. В АфУже много дней кряду лил дождь. Снег таял. Месяцем раньше сугробы были куда выше — метра на два с лишлизну. Снег таял и таял, и мало-помалу появлялись мерДавние мертвецы. Деревня несколько раз переходила из рук в руки — в ноябре, в декабре, в январе и теперь, в апреле. Ее занимали и оставляли, оставляли и занимали снова, налетавшие метели заносили трупы снегом, за неСперва появились январские мертвецы. Они лежали поверх остальных и обнаружились в начале апреля, вскоХоронили их, как доски. На бугре за деревней, где снег был не очень глубокий, его раскидали и кирками долбили могилы в заледенелой земле. Утомительная работа.Возле декабрьских мертвецов находили оружие, приВнезапно на несколько дней опять сильно подморозиСначала в блеклой белизне завиднелось серое пятно. Часом позже это была рука, судорожно тянувшаяся вверх.— Еще один, — сказал Зауэр.— Где? — спросил Иммерман.— Вон там, у церкви. Попробуем откопать?— Зачем? Ветер сам его откопает. Снег там пока что глубокий, не меньше одного-двух метров. Чертова дерев— Да нет, конечно. — Зауэр глянул в сторону кухни. — Не знаешь, что нынче дадут пожрать?— Капусту. Капусту со свининой, картошкой и водой. Насчет свинины промашка.— Капуста! Понятно! Третий раз на этой неделе. — ЗауИммерман сунул руку под френч, стал не спеша поче— А по мне, без разницы, как мочиться, лишь бы опять на гражданку.— По мне тоже. Но, по всему видать, мы навек оста— Ясное дело. Герои, пока не сдохнем. Только СС поЗауэр застегнул брюки.— Еще бы. Мы делаем грязную работу, а эта братва заИммерман ухмыльнулся:— Теперь и СС города не занимает. Отходит. Как и мы.— Не как мы. Мы не сжигаем и не расстреливаем всех и все что ни попадя.Иммерман перестал чесаться.— Что с тобой сегодня? — удивленно спросил он. — Вдруг человеческий тон! Смотри, как бы Штайнбрен- нер не услыхал, не то живо загремишь в штрафную роту. Глянь-ка, снег у церкви просел! Уже и часть плеча видно.Зауэр посмотрел в ту сторону.— Если и дальше так будет таять, завтра он повиснет на каком-нибудь кресте. Он там, где надо. Аккурат над кладбищем.— Это кладбище?— А как же. Ты чего, не помнишь? Мы ведь тут уже бывали. При последнем наступлении. В конце октября.Зауэр подхватил свой котелок.— Вон полевая кухня! Быстрей, не то нам одна жижа достанется.Рука все росла, росла. Казалось, не снег тает, а она как бы медленно вырастает из земли, словно смутная угроза и оцепенелая мольба о помощи.Ротный остановился.— Что это там?— Какой-то русский, господин лейтенант.Раэ присмотрелся. Разглядел линялый рукав.— Это не русский, — сказал он.Фельдфебель Мюкке пошевелил пальцами в сапогах. Он терпеть не мог ротного. Конечно, стоял перед ним на— Распорядитесь откопать его, — сказал Раэ.— Слушаюсь.— Пошлите прямо сейчас несколько человек. НеприСлабак, думал Мюкке. В штаны наклал! Неприглядное зрелище! Будто мы первый раз мертвеца видим!— Это немецкий солдат, — сказал Раэ.— Так точно, господин лейтенант. Последние четыре дня мы находили только русских.— Откопайте его. Тогда и посмотрим, кто он. — Раэ зашагал к своей квартире.Чванливая обезьяна, подумал Мюкке. У него и печка есть, и теплый дом, и Железный крест на шее. А у меня ЖК-один и то нету. Хоть я и заслужил его точно так же, как этот все свои побрякушки.— Зауэр! — крикнул он. — Иммерман! Сюда! С лопаШтайнбреннер прогулочным шагом подошел ближе.— Спорим? — спросил он. Голос у него был высокий, мальчишечий, и он тщетно старался держать его пониСекунду помедлив, Мюкке ответил:— На три рубля. На три оккупационных рубля.— Пять. На меньшее не согласен.— Ладно, пускай пять. Но только деньги на бочку.Штайнбреннер рассмеялся. Зубы блеснули в неярком солнце. Ему было девятнадцать, блондин с лицом готи— Само собой, деньги на бочку! Как же иначе, Мюкке?Мюкке недолюбливал Штайнбреннера, но боялся его и соблюдал осторожность. Каждый знал, что тот махро— Ладно, ладно. — Мюкке извлек из кармана череш— А то.— Фюрер не курит, Штайнбреннер, — невозмутимо обронил Иммерман.— Заткнись.— Сам заткнись.— У тебя, похоже, не житуха, а лафа. — Штайнбрен- нер приподнял длинные ресницы, искоса глянул на неИммерман рассмеялся:— Я не очень-то забывчив. И знаю, куда ты клонишь, Макс. Но и ты не забывай, чтб я сказал. Фюрер не курит. Вот и все. Тут четыре свидетеля. И фюрер правда не ку— Хватит болтать! — прицыкнул Мюкке. — Начинай— Ну, тогда за дело! — Штайнбреннер закурил сигаре— С каких это пор в наряде курят? — спросил Им- мерман.— Это не наряд, — раздраженно бросил Мюкке. — Кончайте треп и откапывайте русского. Хиршман, вы тоже.— Там не русский, — сказал Гребер. Он единственный проложил вверх по сугробу несколько досок и начал от— Не русский? — Штайнбреннер быстро и уверенно, как танцор, прошел по шатким доскам, присел на корМюкке подошел тяжелой походкой. Уставился в яму, куда с краев медленно стекала вода.— Не понимаю, — проворчал он. — Без малого неделю одних только русских находили. Должно быть, этот из де— А может, и из октябрьских, — сказал Гребер. — Здесь тогда наш полк проходил.— Чепуха. Не может быть, чтоб из тех.— Может. Здесь у нас был ночной бой. Русские отсту— Так и есть, — кивнул Зауэр.— Чепуха! Наш обоз наверняка подобрал и похоронил всех убитых. Наверняка!— А вот я не уверен. В конце октября уже были силь— Второй раз повторяешь. — Штайнбреннер взглянул на Гребера.— Можешь и еще разок послушать, если охота. Мы тогда пошли в контрнаступление и продвинулись больше чем на сто километров.— А теперь отступаем, да?— Теперь мы опять здесь.— Стало быть, отступаем... или нет?Иммерман предостерегающе толкнул Гребера локтем.— А что, разве наступаем? — спросил Гребер.— Мы сокращаем свои позиции.Иммерман насмешливо посмотрел Штайнбреннеру в лицо:— Уже целый год. Стратегическая необходимость, чтобы выиграть войну. Это ж всякий знает.— На руке-то кольцо, — вдруг сказал Хиршман. Он продолжал копать, отрыл другую руку покойника.Мюкке наклонился к яме.— Верно. Даже золотое. Обручальное кольцо.Все тоже стали смотреть.— Ты поосторожнее, — шепнул Греберу Иммерман. — Иначе этот гад оставит тебя без отпуска. Донесет как на критикана. Только того и ждет.— Просто нос задирает. Ты лучше сам остерегайся. Он больше за тобой следит, чем за мной.— Да мне плевать. Я в отпуск не собираюсь.— Значки нашего полка, — сказал Хиршман. Он про— Стало быть, уж точно не русский, а? — Штайнбрен- нер послал ухмылку нагнувшемуся Мюкке.— Да, не русский, — с досадой бросил фельдфебель.— Пять марок! Жаль, на семь не поспорили. Ну, го— У меня нет с собой денег.— А где ж они? В Имперском банке? Давай гони!Мюкке злобно глянул на Штайнбреннера. Потом до— Нынче все наперекосяк! Черт побери!Штайнбреннер сунул деньги в карман.— По-моему, это Райке, — сказал Гребер.— Что?— Лейтенант Райке из нашей роты. Его погоны. А на правом указательном пальце недостает верхней фаланги.— Чепуха. Райке был ранен, его вынесли. Так мы по— Это Райке.— Откопайте лицо.Гребер и Хиршман копали дальше.— Осторожно! — крикнул Мюкке. — Голову не заИз снега проступило лицо. Мокрое и какое-то стран— Я его не узнаю, — сказал Мюкке.— Наверняка он. Других офицеров мы здесь не те— Протрите ему глаза.Гребер секунду помедлил. Потом рукавицей осторож— Да, это он.Мюкке заволновался. И теперь стал командовать сам. Офицер, решил он, а значит, командовать должен стар— Поднимайте! Хиршман и Зауэр — за ноги, Штайн- бреннер и Бернинг — за руки. Гребер, следите за головой! Ну, все вместе: раз, два, взяли!Тело шевельнулось.— Еще разок! Раз, два, взяли!Труп опять шевельнулся. Глухой вздох вырвался из- под него, из снега, когда туда проник воздух.— Господин фельдфебель, нога отваливается, — крикНога в сапоге провисла. Плоть внутри сгнила из-за та— Опустите! Ниже! — крикнул Мюкке. Но было уже поздно. Тело сползло наземь, в руках у Хиршмана остал— Нога там? — спросил Иммерман.— Отставьте сапог и копайте дальше! — гаркнул Мюк- ке Хиршману. — Кто мог знать, что он уже этак разИммерман озадаченно посмотрел на Мюкке, но про— Надо немедля доложить, — сказал Мюкке. — ОстаФельдфебель зашагал к дому, где жил ротный. Единпечь, в которой горел огонь. На лежанке спала лейтенан— Закройте ему глаза.— Нельзя, господин лейтенант, — возразил Гребер. — Веки уже чересчур размякли. Порвутся.Раэ перевел взгляд на разбитую церковь:— Отнесите его пока что туда. Гроб у нас есть?— Гробы остались в тылу, — сообщил Мюкке. — У нас было несколько штук для особых случаев. Они достались русским. Надеюсь, пригодятся им.Штайнбреннер хохотнул. Раэ не засмеялся.— Можем сколотить гроб?— Слишком много времени потребуется, господин лейтенант, — сказал Гребер. — Тело чересчур размякло. Да и подходящие доски в деревне вряд ли найдутся.Раэ кивнул.— Положите его на плащ-палатку. В ней и похороним. Выройте могилу и сколотите крест.Гребер, Зауэр, Иммерман и Бернинг понесли обмяк— Фельдфебель Мюкке! — сказал Раэ.— Господин лейтенант!— Сегодня сюда доставят четверых пленных русских партизан. Завтра утром они будут расстреляны. На— Слушаюсь, господин лейтенант!— Одному богу известно, почему именно мы! Хотя при нынешней неразберихе...— Я доброволец, — сказал Штайнбреннер.— Хорошо. — Лицо Раэ не дрогнуло. По расчищенной в снегу дорожке он зашагал обратно.Обратно к своей печке, подумал Мюкке. Слабак! Что уж тут особенного — расстрелять нескольких партизан? Будто они не укокошили сотни наших парней!— Если русских доставят вовремя, пускай они заодно и для Райке могилу выроют, — сказал Штайнбреннер. — Тогда нам не придется пуп надрывать. Одно к одному. Верно, господин фельдфебель?— Да как хотите! — Мюкке разозлился. Ишь, умник выискался, думал он. Тощий дылда, каланча в роговых очках. Лейтенант еще с той, первой войны. На этой в зва— Какого вы мнения о Раэ? — спросил он у Штайн- бреннера.Тот недоуменно воззрился на него:— Он же наш ротный, так?— Ясное дело. Но вообще?— Вообще? В каком смысле «вообще»?— Ни в каком, — буркнул Мюкке.— Достаточно глубоко? — спросил старший из рус— Заткнись, говорить будешь, только когда спросят, — отрезал Штайнбреннер. Он здорово оживился. Глаза его следили за женщиной, которая была среди партизан. Мо— Надо поглубже, — сказал Гребер. Вместе со Штайн- бреннером и Зауэром он охранял пленных.— Для нас? — спросил русский.Штайнбреннер быстро и легко подскочил к нему, с раз