j
Название книги | Алая чума. До Адама /м/ |
Автор | Лондон |
Год публикации | 2023 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-126949-4 |
EAN13 | 9785171269494 |
Артикул | P_9785171269494 |
Количество страниц | 256 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 800 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мЭксклюзивная классика' 'Очень непривычный Джек Лондон, сильный, фантастический и многогранный. Произведения, вошедшие в эту книгу, переносят читателя в другие эпохи и заставляют совершенно по-новому взглянуть на творчество писателя. \"Алая чума\" – беспощадная, пугающая антиутопия о страшной эпидемии, охватившей человечество и уносящей все новые и новые жертвы. \"До Адама\" – поражающая воображение история о наших далеких предках-неандертальцах, только-только начинающих осознавать себя людьми.'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ДЖЕК ЛОНДОНАЛАЯ ЧУМА ДО АДАМАИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАУДК 821.111-31(73)ББК 84(7Сое)-44Л76Серия «Эксклюзивная классика»Перевод с английского Г.П. Злобина («Алая чума»), Н.В. Банникова («До Адама»)Серийное оформление А.В. Фереза, Е.Д. ФерезКомпьютерный дизайн А.А. ЧаругинойЛондон, Джек.Л76 Алая чума. До Адама : [сборник : перевод с английACT, 2022. — 256. — (Эксклюзивная классика).ISBN 978-5-17-126949-4Очень непривычный Джек Лондон, сильный, фантастический и многогранный. Произведения, вошедшие в эту книгу, переносят читателя в другие эпохи и заставляют совершенно по-новому взгляУДК 821.111-31(73)ББК84(7Сое)-44ISBN 978-5-17-126949-4 © Перевод. Г.П. Злобин, наследники, 2020© Перевод. Н.В. Банников, наследники, 2020© ООО «ИздательствоАСТ», 2022АЛАЯ ЧУМАIТропа шла по возвышению, которое когда-то было железнодорожной насыпью. Но уже много лет тут не проходил ни один поезд. С обеих сторон к насыпи подступал лес, деревья и кустарник подПо тропе шли двое: старик и мальчик. Они шагали медленно, ибо старик был очень дряхл; он тяжело опирался на палку, руки и ноги у него дрола его голову от солнца. Из-под шапки выбиваОблезлая козья шкура составляла все его одеяМальчик шел впереди, с трудом приноравлиМальчишка был черен от загара и ступал мягным слухом. Не прилагая никаких усилий, он улавливал в кажущемся безмолвии легчайшие звуВнезапно мальчик насторожился. Зрение, слух и обоняние одновременно предупредили его о ка— Крупный!Старик покачал головой.— Их все больше с каждым днем, — пожало— А что такое деньги, дед?Прежде чем старик успел ответить, мальчик, вспомнив что-то, торжествующе сунул руку в сум— Ничего не вижу, — пробормотал он. — ПоМальчик засмеялся:— Ну и чудной же ты! Все врешь, будто эти крохотные черточки что-то значат.По лицу старика пробежала тень привычной грусти, и он снова поднес монету к глазам.— Две тысячи двенадцатый год! — взвизгнул он и залился полубезумным смешком. — Как раз тогда Правление Магнатов назначило Моргана Пятого Президентом Соединенных Штатов! Это, должно быть, одна из последних монет: ведь Алая смерть пришла в 2013 году. Господи, подумать только! Минуло уже шестьдесят лет, и я единственный, кто остался в живых с тех времен. ЭдМальчик, слушавший старика с тем терпели— Мне дал ее Хоу-Хоу, а он нашел ее проВ глазах у старика мелькнул голодный огонек, и, покрепче ухватив свою палку, он заковылял по тропе.— Хорошо, если Заячья Губа поймал краба, а то и двух... — бормотал он. — У крабов вкусное мясо, очень вкусное, особенно когда нет зубов, но зато есть внуки, которые любят своего дедушку и стараются поймать ему краба. Когда я был мальЭдвин вдруг увидел что-то и остановился, набрался на противоположную сторону оврага. Мо— Мясо кролика очень вкусно, — начал ста— Отчего ты все время болтаешь какую-то чеОн произнес отнюдь не эти слова, но какие-то лишь отдаленно напоминающие их гортанные, взрывные звуки, составлявшиеся в короткие, от— Почему ты вместо «краб» говоришь «делиСтарик вздохнул, ничего не ответил, и дальше они шагали молча. Рокот прибоя стал слышнее, когда они вышли на опушку леса к гряде песчаных дюн, подступавших к морю. Между дюнами броостроконечных камней ярдах в ста от берега. Туда выползали огромные морские львы, грелись на солнце, дрались друг с другом. Поблизости взды— Мидии! — пробормотал он восторженно. — И, кажется, еще краб, Хоу-Хоу? Ну, мальчики, вы и в самом деле любите своего старого дедушку!Хоу-Хоу, паренек примерно того же возраста, что и Эдвин, засмеялся:— Тебе хватит, дед. Я поймал четырех крабов.Жалко было смотреть, как от жадного нетерпеМальчишки были настоящие дикари, и их юмор был весьма груб и примитивен. Происшед— Эдвин, остуди их, пожалуйста! — умолял огорченный старик, не пытаясь даже вытереть слезы, бежавшие из глаз. — И достань также краРаковины подсыхали на угольях и лопались от жара с громким шипением. Моллюски были большие, от трех до шести дюймов длиной. Маль— Когда я был мальчиком, мы не смеялись над старшими, мы почитали их.Поток бессвязных жалоб и упреков не прекра— Где же крабы, Хоу-Хоу? — спросил Эдвин. — Дед хочет есть.В глазах старика опять зажегся голодный огоДрожащими пальцами, в предвкушении удоволь— Где же мясо, Хоу-Хоу? Где же мясо? — за— Я пошутил, дед. Крабов нет. Я не поймал ни одного.По сморщенным щекам старика катились слеНаевшись до отвала, старик вздохнул, вытер руки о голые колени и задумчиво посмотрел на море. С ощущением сытости нахлынули воспоми— А ведь когда-то на этом самом берегу было полным-полно народу, особенно по воскресеньраз на скале, стоял большой ресторан, и кормили там преотлично и выбор был богатый. Четыре миллиона человек жили тогда в Сан-Франциско. Теперь в городе и во всем графстве и сорока челоВнуки не слушали словоохотливого старика: они давно привыкли к его болтовне и большая часть слов к тому же была им непонятна. Случив— Тогда, правда, было мало крабов, — разглаи сезон ловли длился какой-нибудь месяц. А теПасущиеся неподалеку козы вдруг забеспоМальчишки засмеялись и снова улеглись на песок, а старик задумчиво вздохнул. Он явно пе— «Миры проходят словно дым», — продеберегу, где стоял ресторан, бродят волки. — СтаСлово «алый» привлекло внимание Заячьей Губы.— Затвердил одно и то же! — сказал он Эдви— «Волнует так же нас кленовый алый лист, как звук охотничьего рога», — снова продеклами— Это значит «красный», — ответил Эдвин Заячьей Губе. — Ты не знаешь этого, потому что происходишь из племени Шофера. А они ничего не знают. «Алый» означает «красный», это точно.— «Красный» — это «красный», так ведь? За— Потому что это неточно. Чума была алая. За какой-нибудь час все лицо и тело становились алыми. Уж кому-кому знать, как не мне! Все про— А по мне, лучше «красная»! — упрямился Заячья Губа. — И отец у меня красное называет красным, а уж он-то знает. Он рассказывал, что все умерли от Красного Мора.— Твой отец — простолюдин, и предки его — простолюдины. Я ведь знаю, откуда пошло племя Шоферов. Твой дед был шофер, слуга. Он не имел никакого образования и служил у других людей. Правда, твоя бабка из хорошей семьи, но дети не пошли в нее. Отлично помню, как в первый раз встретил их: они ловили рыбу на озере Темескал.— А что такое образование? — спросил Эдвин.— Это когда красное называют алым, — наЭдвин отрицательно помотал головой.— Да, она была официанткой, — признался старик. — Но она была хорошая женщина и мать твоей матери. После чумы мало осталось жен— А отец говорил, что жена первого Шофера была леди...— Что такое леди? — поинтересовался Хоу-Хоу.— Леди — это женщина Шофера, — быстро отозвался Заячья Губа.— Первого Шофера звали Билл, он был, как я уже сказал, простолюдин, — объяснил дед, — но жена у него была леди, знатная леди. До Алой чумы она была женой Ван Уордена, президента Правления Промышленных Магнатов, одного из тех десяти человек, которые управляли Америкой. Ван Уорден стоил миллиард восемьсот миллионов долларов — таких монет, как у тебя в сумке, ЭдХоу-Хоу, который, лежа на животе, разгребал от нечего делать ногами песок, вдруг вскрикнул и осмотрел сначала большой палец на ноге, а по— Жертвы чумы, — объявил он. — Последние дни несчастные умирали всюду прямо так, на ходу. Это, должно быть, одна семья, которая спаВ голосе старика слышалось смятение: Эдвин, действуя тупой стороной охотничьего ножа, ста— Сделаю бусы! — ответил он.Мальчишки, принявшись за дело, подняли от— Да вы же настоящие дикари!.. Итак, уже во— И чего он все бормочет, этот старикашДвижения у них были быстрые и резкие, речь, особенно в минуту спора из-за какого-нибудь очень уж крупного или красивого зуба, несвязна и отрывиста. Они говорили односложными словакам. Когда же он входил во вкус и разговаривал сам с собой, речь его понемногу очищалась, при— Расскажи нам о Красной смерти! — попро— Об Алой смерти, — поправил Эдвин.— И давай без этих чудных слов, — продолжал Заячья Губа. — Говори понятно, дед, как говорят все Санта-Роса. Никто не говорит так, как ты.IIСтарику явно польстила эта просьба. Он от— Лет двадцать — тридцать тому назад очень многие просили меня рассказать об Алой чуме. Теперь, к сожалению, никого, кажется, не инте— Ну вот, опять! — недовольно воскликнул Заячья Губа. — Неужели ты не можешь не молоть чепухи? Говори понятно. Что такое «интересует»? Лопочешь как грудной младенец!— Не приставай ты к нему, — вмешался Эд— Давай, давай, дед! — поторопил Хоу-Хоу, так как старик тем временем начал уже распроСтарик начал свой рассказ:— На земле тогда жило очень много народу. В одном только Сан-Франциско было четыре миллиона...— А что такое «миллион»? — спросил Эдвин.Старик ласково взглянул на него.— Я знаю, что вы умеете считать только до деСтарик терпеливо, то и дело повторяя объяснери от крабов. Потом он остановился, потому что заметил, что внуки устали от его объяснений.— Так вот, в Сан-Франциско было четыре миллиона человек — кладем четыре зуба.Мальчишки медленно перевели взгляд с зу— Это очень много народу, дед, — неуверенно предположил наконец Эдвин.— Да, очень много народу — как песку на беИ снова мальчишки перевели глаза с пальцев Эдвина на зубы, сложенные на бревне, и обратно.— Мир был переполнен людьми. Численность населения Земли по переписи 2010 года составлядня. Люди знали множество способов, как добыЧем больше было еды, тем больше рождалось людей. В 1800 году только в одной Европе было сто семьдесят миллионов. Сто лет спустя — полоТогда я был молодым человеком двадцати семи лет и жил по ту сторону залива Сан-Франциско, в Беркли. Эдвин, ты помнишь те огромные каменМногое из того, что рассказывал старик, было выше разумения его внуков, и все же они жадно слушали, стараясь понять события прошлого.— А зачем нужны эти каменные дома? — спросил Заячья Губа.— Помнишь, как отец учил тебя плавать?Заячья Губа кивнул.— Ну вот, в Калифорнийском университете — так назывались те каменные дома — мы учили юношей и девушек думать — точно так же, какя с помощью песчинок, камешков и крабьих пан— Так это все, что ты делал: говорил, говорил и говорил? — удивился Хоу-Хоу. — А кто же до— Разумный вопрос, Хоу-Хоу, разумный воВнукам были непонятны эти восторги, но они решили, что дед, по обыкновению, заговаривается от старости.— Тех, кто добывал нам пищу, звали свободжащие к правящему классу, владели землей, ма— А я пошел бы в лес и раздобыл бы себе еду, — заявил Заячья Губа. — И попытайся кто- нибудь отнять ее у меня, я убил бы его.Старик засмеялся.— Ведь я сказал, что мы, люди, принадлежаникогда не умываетесь — разве что упадете в воду или вздумаете поплавать.— Но ведь и ты не умываешься, дед, — возра— Куда уж там! Времена не те. Теперь я грязХоу-Хоу расхохотался.— Ну и чудной же ты, дед! Как же можно го— Разумный вопрос, Хоу-Хоу, очень разумтысяч раз. Вы не забыли, что ракушка обозначает тысячу человеческих пальцев? Возьмите сорок раМальчишки смотрели на старика с нескрывае— Клещ на собаке сосет из нее кровь, а мимало что знали о нем. И все-таки кое-какие миbacillus anthracis, micrococcus, потом Bacterium termo и Bacterium lactis — те самые, от которых даже теSchizomycetes и много других...Здесь старик ударился в рассуждения о свой— А как же Алая смерть, дед? — напомнил наСтарик вздрогнул и с усилием сошел с кафе— Да, да, Эдвин, я отвлекся. Что делать, иноментов, а ты, Хоу-Хоу, принадлежишь к Пало- Альтам. Название этого племени идет от названия города, который находился поблизости от другого большого очага культуры, Стэнфордского универ— Ты говорил о микробах, которых не видно, но будто от них у человека начинается хворь.— Да, правильно. Так вот, человек сначала не замечал, что к нему в тело попадают микробы: их было мало. Но потом каждый микроб делился поИ вот странное дело: беспрестанно появлятом она не раз опустошала ее. Затем туберкулез — им неизбежно заболевали там, где люди жили скученно. Лет за сто до моего рождения разрази— Дед, а что это. Как ты их называешь?— Как бы тебе объяснить? Ну, вот ты, Эдвин, пастух, твоя обязанность — стеречь коз. И ты мномесяцев, — у них отнимались руки и ноги, они не могли ни двигаться, ни есть. Бактериологам поНесмотря на все эти болезни и на новые, коТут Заячья Губа поднялся на ноги, и на лице у него было написано крайнее презрение.— Дед, — заявил он, — мне надоела твоя болСтарик молча посмотрел на него и тихонько заплакал. Слезы беспомощности и обиды кати— Садись-ка ты! — вмешался Эдвин. — Дед ведь рассказывает. Он как раз подходит к Алой смерти, правда ведь, дед? Сейчас он обо всем расIIIСтарик утер слезы грязными кулаками и снова заговорил дрожащим тоненьким голоском, кото— Чума вспыхнула летом 2013 года. Мне тогда было двадцать семь лет, и я отлично все помню. Сообщения по беспроволочному телеграфу...Заячья Губа сплюнул от злости, и старик по— В те времена мы умели разговаривать по воздуху на тысячи миль. И вот пришло известие, что в Нью-Йорке разразилась неизвестная боже день стало известно, что в Лондоне, самом крупном, уступающем лишь Чикаго городе, вот уже две недели тайно борются с чумой. Все сообДело, по-видимому, принимало серьезный обоСначала учащалось сердцебиение, поднималначиная с ног, немеет тело. Сначала ступни, затем колени, затем поясница, а когда онемение дохоИ еще странная вещь — до чего быстро разлаПоэтому-то бактериологи и имели так мало шансов на успех в борьбе с этой болезнью. Они умирали в своих лабораториях во время исследо— Но ведь их же не видно, эти штуки, микроне видно, нет вообще. Драться против того, чего нет, тем, чего нет, — скажешь же тоже! Дураки они все были в те времена! Потому и загнулись. Так я и поверил в эту чепуху!Дед снова заплакал, но Эдвин тут же взял его под защиту.— Послушай, Заячья Губа, ты ведь и сам веЗаячья Губа замотал головой.— Ты вот веришь, что мертвецы встают из мо— Да, видел, я же говорил тебе. Прошлой зи— Ну ладно! Но ты всегда сплевываешь через левое плечо, когда переходишь ручей, — наседал Эдвин.— А это от сглазу, — отбивался Заячья Губа.— Значит, ты веришь в сглаз?— Ну а как же!— А ведь ты ни разу его не видел! — торжеЗаячья Губа, подавленный поражением в этом метафизическом споре, прикусил язык, и старик продолжал повествование.Не станем утяжелять рассказ излишними опи— ...Наконец Алая смерть вспыхнула и в Сан- Франциско. Первый человек умер утром в поне— Я не чувствую своих ног! — Потом, через минуту: — Ноги совсем отнялись. Как будто их и нет. И колени холодные. Я едва чувствую их.Она лежала на полу, мы подложили ей под гоЗа эти несколько минут, пока я оставался в аудитории с умирающей, паника охватила весь университет; студенты толпами покидали аудито-