Мать /м/. (Горький)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-135108-3

Аннотация к книге "Мать /м/"
автор Горький

Книга из серии 'мЭксклюзивная классика' 'Вошедший в школьную программу роман Максима Горького \"Мать\" впервые был опубликован в 1906 году и вызвал широкую дискуссию в российском обществе.
В центре сюжета – мать молодого фабричного рабочего, простая и необразованная женщина, которую родительская любовь постепенно приводит к пониманию взглядов и убеждений ее сына, а потом и к активному участию в революционной борьбе.'

Читать онлайн выдержки из книги "Мать /м/"
(Автор Горький)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Мать /м/"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "мЭксклюзивная классика"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

Читать онлайн выдержки из книги "Мать /м/" (Автор Горький)

МАКСИМ ГОРЬКИЙ

МАТЬ

ИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВА

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

Г71

Серия «Эксклюзив: Русская классика» Серийное оформление А. Фереза

Компьютерный дизайн А. Чаругиной

Горький, Максим.

Г71 Мать : [роман] / Максим Горький. — Москва : Издательство АСТ, 2021. — 416 с. — (Эксклюзив: Русская классика).

ISBN 978-5-17-135108-3

Вошедший в школьную программу роман Мак

В центре сюжета - мать молодого фабричного ра

УДК 821.161.1-31

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

ISBN 978-5-17-135108-3

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Часть I

1

Каждый день над рабочей слободкой, в дымном, масляном воздухе, дрожал и ревел фабричный гудок, и, послушные зову, из маленьких серых домов выбе

Вечером, когда садилось солнце, и на стеклах домов устало блестели его красные лучи, — фабрика выкидывала людей из своих каменных недр, словно отработанный шлак, и они снова шли по улицам, за

День проглочен фабрикой, машины высосали из мускулов людей столько силы, сколько им было нужно. День бесследно вычеркнут из жизни, человек сделал еще шаг к своей могиле, но он видел близко перед собой наслаждение отдыха, радости дымного кабака и — был доволен.

По праздникам спали часов до десяти, потом люди солидные и женатые одевались в свое лучшее платье и шли слушать обедню, попутно ругая моло

Усталость, накопленная годами, лишала людей аппетита, и для того, чтобы есть, много пили, раз

Встречаясь друг с другом, говорили о фабрике, о машинах, ругали мастеров, — говорили и думали только о том, что связано с работой. Одинокие искры неумелой, бессильной мысли едва мерцали в скучном однообразии дней. Возвращаясь домой, ссорились с женами и часто били их, не щадя кулаков. Молодежь сидела в трактирах или устраивала вечеринки друг у друга, играла на гармониках, пела похабные, некраси

В отношениях людей всего больше было чувства подстерегающей злобы, оно было такое же застаре

По праздникам молодежь являлась домой поздно ночью в разорванной одежде, в грязи и пыли, с раз

Ругали и били детей тяжело, но пьянство и драки молодежи казались старикам вполне законным явле

Изредка в слободку приходили откуда-то посто

к ним привыкали, и они становились незаметными. Из их рассказов было ясно: жизнь рабочего везде одинакова. А если это так — о чем же разговаривать?

Но иногда некоторые из них говорили что-то неслыханное в слободке. С ними не спорили, но слушали их странные речи недоверчиво. Эти речи у одних возбуждали слепое раздражение, у других смутную тревогу, третьих беспокоила легкая тень надежды на что-то неясное, и они начинали больше пить, чтобы изгнать ненужную, мешающую тревогу.

Заметив в чужом необычное, слобожане долго не могли забыть ему это и относились к человеку, не похожему на них, с безотчетным опасением. Они точно боялись, что человек бросит в жизнь что-ни

От людей, которые говорили новое, слобожане молча сторонились. Тогда эти люди исчезали, снова уходя куда-то, а оставаясь на фабрике, они жили в стороне, если не умели слиться в одно целое с одно

Пожив такой жизнью лет пятьдесят, — человек умирал.

2

Так жил и Михаил Власов, слесарь, волосатый, угрюмый, с маленькими глазами; они смотрели из-под густых бровей подозрительно, с нехорошей усмешкой. Лучший слесарь на фабрике и первый

силач в слободке, он держался с начальством грубо и поэтому зарабатывал мало, каждый праздник ко

— Ну, расходись, сволочь! — глухо говорил он.

Сквозь густые волосы на его лице сверкали круп

— Сволочь! — кратко говорил он вслед им, и глаза его блестели острой, как шило, усмешкой. Потом, держа голову вызывающе прямо, он шел сле

— Ну, — кто смерти хочет?

Никто не хотел.

Говорил он мало, и «сволочь» — было его люби

— Ты, сволочь, не видишь — штаны разорвались!

Когда Павлу, сыну его, было четырнадцать лет, Власову захотелось оттаскать его за волосы. Но Павел взял в руки тяжелый молоток и кратко сказал:

— Не тронь...

— Чего? — спросил отец, надвигаясь на высокую, тонкую фигуру сына, как тень на березу.

— Будет! — сказал Павел. — Больше я не дамся... И взмахнул молотком.

Отец посмотрел на него, спрятал за спину мохна

— Ладно.

Потом, тяжело вздохнув, добавил:

— Эх ты, сволочь.

Вскоре после этого он сказал жене:

— Денег у меня больше не спрашивай, тебя Пашка прокормит.

— А ты все пропивать будешь? — осмелилась она спросить.

— Не твое дело, сволочь! Я любовницу заведу.

Любовницы он не завел, но с того времени, почти два года, вплоть до смерти своей, не замечал сына и не говорил с ним.

Была у него собака, такая же большая и мохна

понятные, растянутые, мелодия напоминала о зим

Умер он от грыжи. Дней пять, весь почерневший, он ворочался на постели, плотно закрыв глаза, и скрипел зубами. Иногда говорил жене:

— Дай мышьяку, отрави...

Доктор велел поставить Михаилу припарки, но сказал, что необходима операция, и больного нужно сегодня же везти в больницу.

— Пошел к черту, — я сам умру!.. Сволочь! — прохрипел Михаил.

А когда доктор ушел и жена со слезами стала уго

— Выздоровлю — тебе хуже будет!

Он умер утром, в те минуты, когда гудок звал на работу. В гробу лежал с открытым ртом, но брови у него были сердито нахмурены. Хоронили его жена, сын, собака, старый пьяница и вор Данила Весов

— Чай, Пелагея-то рада-радешенька, что по

Некоторые поправляли:

— Не помер, а — издох.

Когда гроб зарыли — люди ушли, а собака оста

3

Спустя недели две после смерти отца, в воскре

— Ужинать!

Мать подошла к нему, села рядом и обняла сына, притягивая голову его к себе на грудь. Он, упираясь рукой в плечо ей, сопротивлялся и кричал:

— Мамаша, — живо!..

— Дурачок ты! — печально и ласково сказала мать, одолевая его сопротивление.

— И — курить буду! Дай мне отцову трубку... — тяжело двигая непослушным языком, бормотал Павел.

Он напился впервые. Водка ослабила его тело, но не погасила сознания, и в голове стучал вопрос: «Пьян? Пьян?»

Его смущали ласки матери и трогала печаль в ее гла

А мать гладила рукой его потные, спутанные во

— Не надо бы этого тебе.

Его начало тошнить. После бурного припадка рвоты мать уложила его в постель, накрыв бледный лоб мокрым полотенцем. Он немного отрезвел, но все под ним и вокруг него волнообразно качалось, у него отяжелели веки и, ощущая во рту скверный, горький вкус, он смотрел сквозь ресницы на боль

«Видно, рано еще мне. Другие пьют и — ничего, а меня тошнит.»

Откуда-то издали доносился мягкий голос ма

— Каким кормильцем ты будешь мне, если пить начнешь...

Плотно закрыв глаза, он сказал:

— Все пьют.

Мать тяжело вздохнула. Он был прав. Она сама знала, что, кроме кабака, людям негде почерпнуть радости. Но все-таки сказала:

— А ты — не пей! За тебя, сколько надо, отец выпил. И меня он намучил довольно. так уж ты бы пожалел мать-то, а?

Слушая печальные, мягкие слова, Павел вспоми

Была она высокая, немного сутулая, ее тело, раз

И по щекам ее медленно текли слезы.

— Не плачь! — тихо попросил сын. — Дай мне пить.

— Я тебе воды со льдом принесу...

Но когда она воротилась, он уже заснул. Она по

Жизнь в маленьком доме Власовых потекла более тихо и спокойно, чем прежде, и несколько иначе, чем везде в слободе. Дом их стоял на краю слободы, у невысокого, но крутого спуска к болоту. Треть дома занимала кухня и отгороженная от нее тонкой переборкой маленькая комнатка, в кото

Павел сделал все, что надо молодому парню: купил гармонику, рубашку с накрахмаленной гру

Однажды мать спросила его:

— Ну что, весело тебе было вчера?

Он ответил с угрюмым раздражением:

— Тоска зеленая! Я лучше удить рыбу буду. Или — куплю себе ружье.

Работал он усердно, без прогулов и штрафов, был молчалив, и голубые, большие, как у матери, глаза его смотрели недовольно. Он не купил себе ружья и не стал удить рыбу, но заметно начал укло

— Ты, может, нездоров, Павлуша? — спрашивала она его иногда.

— Нет, я здоров! — отвечал он.

— Худой ты очень! — вздохнув, говорила мать. Он начал приносить книги и старался читать их не

Говорили они мало и мало видели друг друга. Утром он молча пил чай и уходил на работу, в пол

атре, но к нему из города никто не приходил. Ей казалось, что с течением времени сын говорит все меньше, и, в то же время, она замечала, что порою он употребляет какие-то новые слова, непонятные ей, а привычные для нее грубые и резкие выраже

Однажды он принес и повесил на стенку кар

— Это воскресший Христос идет в Эммаус! — объяснил Павел.

Матери понравилась картина, но она подумала: «Христа почитаешь, а в церковь не ходишь...»

Все больше становилось книг на полке, красиво сделанной Павлу товарищем-столяром. Комната приняла приятный вид.

Он говорил ей «вы» и называл «мамаша», но ино

— Ты, мать, пожалуйста, не беспокойся, я поздно ворочусь домой.

Ей это нравилось, в его словах она чувствовала что-то серьезное и крепкое.

Но росла ее тревога. Не становясь от времени яснее, она все более остро щекотала сердце предчув

лось недовольство сыном, она думала: «Все люди — как люди, а он — как монах. Уж очень строг. Не по годам это...»

Иногда она думала: «Может, он девицу себе завел какую-нибудь?»

Но возня с девицами требует денег, а он отдавал ей почти весь свой заработок.

Так шли недели, месяцы, и незаметно прошло два года странной, молчаливой жизни, полной смутных дум и опасений, все возраставших.

4

Однажды после ужина Павел опустил занавеску на окне, сел в угол и стал читать, повесив на стенку над своей головой жестяную лампу. Мать убрала по

— Ничего, Паша, это я так! — поспешно ска

— Хочу я спросить тебя, что ты все читаешь?

Он сложил книжку.

— Ты — сядь, мамаша.

Мать грузно опустилась рядом с ним и выпрями

Не глядя на нее, негромко и почему-то очень су

— Я читаю запрещенные книги. Их запрещают читать потому, что они говорят правду о нашей, ра