j
Название книги | Русское лихолетье. История проигравших |
Автор | Анненков |
Год публикации | 2021 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Изобразительное и декоративно-прикладное искусство (ID = 185) |
Серия книги | Проза истории |
ISBN | 978-5-17-136037-5 |
EAN13 | 9785171360375 |
Артикул | P_9785171360375 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | цел. |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'Проза истории'
'В эту книгу вошли воспоминания одиннадцати человек: частные свидетельства виденного и пережитого, бывшего и несбывшегося, личные истории на фоне больших и не всегда понятных самим рассказчикам событий. Благодаря им мы можем увидеть историю в "человеческом измерении" и ощутить дуновение ушедшего времени.
Материалы для этой книги были собраны корреспондентами Радио Свобода и предоставлены для издания книги русской редакцией Радио Свобода. Составитель, автор биографических справок и краткой хроники основных событий — Иван Толстой.'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
УДК 821.161.1-94ББК 84(2Рос=Рус)6-44Р89Русское лихолетье. История проигравших. Воспоми- Р89 нания русских эмигрантов времен революции 1917 года и Гражданской войны/ Георгий Адамович, Александра ТолISBN 978-5-17-136037-5В эту книгу вошли воспоминания одиннадцати человек: частные свидетельства виденного и пережитого, бывшего и несбывшегося, личные истории на фоне больших и не всегда понятных самим рассказчикам событий. Благодаря им мы можем увидеть историю в «человеческом измерении» и ощутить дуновение ушедшего времени. Материалы для этой книги были собраны корреспондентами Радио Свобода и предоставлены для издания книги русской редакцией Радио Свобода. Составитель, автор биографических справок и краткой хроники основных событий — Иван Толстой.УДК 821.161.1-94ББК 84(2Рос=Рус)6-44ISBN 978-5-17-136037-5Copyright © Радио Свобода Copyright © «Издательство АСТ» Copyright © Иван Толстой Copyright © Фотоматериалы предоставлены ФГУП МИА «Россия сегодня» и фотоагентством EAST NEWS RussiaСодержаниеИван Толстой. РУССКОЕ ЛИХОЛЕТЬЕУСТАМИ ПРОИГРАВШИХГлава 1. СКОЛЬКО ГЛАЗ НУЖНО ХУДОЖНИКУ?ПЕТЕРБУРГСКОЕ ЗРЕНИЕ АННЕНКОВАГлава 2. ДЕТИ СТОЛЫПИНАРассказывает Аркадий Петрович СтолыпинРассказывает Александра Петровна КайзерлингГЛАВА 3. КОГДА ПАПА БЫЛ МИНИСТРОМ 61Рассказывает Олег Александрович КеренскийГлава 4. ГЛАЗАМИ АКМЕИСТАРассказывает Георгий Викторович АдамовичГлава 5. ПРАВАЯ РУКА СИКОРСКОГОРассказывает Борис Васильевич СергиевскийГлава 6. ЛЕТАЮЩИЙ ЮВЕЛИРРассказывает Александр Осипович МаршакГлава 7. НЕСТАНДАРТНАЯ ДОЧЬРассказывает Александра Львовна ТолстаяГлава 8 . ВСПЫЛЬЧИВАЯ ГОРДЯЧКАРассказывает Екатерина Рощина-ИнсароваГлава 9. НЕПРОЗРАЧНЫЙ МИЗАНТРОПРассказывает Роман Борисович ГульГлава 11. ТЕРПЕНИЕ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬРассказывает Марк Вениаминович ВишнякКАНВА ОСНОВНЫХ СОБЫТИЙ,О КОТОРЫХ ИДЕТ РЕЧЬ В ЭТОЙ КНИГЕПРЕДИСЛОВИЕРУССКОЕ ЛИХОЛЕТЬЕУСТАМИ ПРОИГРАВШИХВ своей книге «Как рассказывают историю детям в разных странах мира» французский историк Марк Ферро рисует крайне поучительную картину. Она впечатляет даже тех, кто не берется прочитать его труд от корки до корки.Французы и бельгийцы, армяне и турки, американские индейцы и евГерои для одних оказываются предателями в глазах других, наша справедливость понимается неприятелем как вероломство — и наобосвоей для каждой из враждующих сторон.Марк Ферро учит главному: изучая прошлое, не спешить с привычВ середине 1960-х годов на Радио Свобода в Мюнхене родилась идея — подготовить серию больших исторических интервью мемуарноВообще-то Русской Смуте, как привычно называли в эмиграции каСоздатели проекта «устной истории» лихолетья не ставили перед соЦель на радио была очерчена вполне ясная: личная хроника «смутВ середине 1960-х живых свидетелей гражданского катаклизма было еще очень много и принадлежали они ко всем социальным и имущественОт подобного рода опасений их эмигрантские собратья были избавГлавное, психологически главное — у изгнанников не было страЗадание было поручено преподавателю Колорадского университеК 1966 году были готовы записи воспоминаний 79 человек: писателей, литературных критиков, историков, художников, адвокатов, инженеров, общественных деятелей старой России, сохранивших и в эмиграции пыл, мысль и не проходящее ощущение трагедии отечества. Круг мемуариС начала 1967 года Радио Свобода начало включать фрагменты этих интервью (продолжительностью от 9 до 13 минут — таков был разрабоНасколько можно судить по станционному архиву, в эфире прозвучала приК концу 1960-х годов (после 15 лет вещания) архив радио (работавДля катушек с мемуарными интервью юбилейной серии была выДолгие годы об этой истории никто не вспоминал. Разве что врев университетских библиотеках Германии, Швейцарии, Франции. Очень благожелательные архивисты в Берлине, Берне, Цюрихе, Базеле, ЖенеПрошло почти десять лет. Я давно уже ездил по американским арOral History Project, Отдел устной истории, о котором я и не подозревал. Мой визави подбадривающе улыбнулся.Быстрее зайца я взлетел по внутренней лестнице. Все было, как поМеня слушали со всей мыслимой заинтересованностью и — одновременНичуть не бессмысленным оказался мой приход. Отыскались драгоНет, увы, мистер Толстой, никогда через наш отдел не проходило ниНо и через неделю, и через две поиск и звонки ни к чему не привели. Я вернулся в Европу ни с чем.Прошел почти год, и в один распрекрасный вечер раздался телефонПланирую ли я? Да я готов вылететь хоть завтра утром!Через две недели я снова был на чердаке Батлеровской библиотеки.— Вот, — сказал мне мой добрый ангел, наконец-то появившись из- за шкафа во плоти, — съездите по этому адресу и расспросите их.— Но что там?— Это очень маленькая манхеттенская частная студия, которую дерЗагадочная сербская студия располагалась в самом очаровательном месте Манхеттена, на Вест-сайде, в районе 70-х улиц у самого Гудзона, где высокие дома, как будто устав от своей этажности, постепенно превраща— Не те ли это странные маленькие катушки, что лежат у нас со времен Ноева Ковчега? — задумчиво проговорил архивист с узнаваемым славянским выговором (вроде моего) и вынес из закромов то, чего уже, казалось, не должно было быть на свете. Чернильной ручкой (или так выглядела шариковая паста?) на диктофонных боббинках было выведено: Adamovich, Vishniak, Gul’.— Если вам так нужно, — сказал приятнейший серб, — мы возьмем напрокат на один день старый европейский диктофон образца 60-х. Это очень причудливые боббины... Мы не знаем, сохранились ли, не размагИ я пришел, и был на седьмом небе. Исторические голоса — спасены. Я летел назад через океан и думал, что равнодушие к истории так же свойА сербам на что это добро нужно? Крутить не на чем, язык постоКогда с допотопных носителей записи перешли в новый, цифровой форНикто из одиннадцати представленных мемуаристов не был человеком власти, никто не занимал при старом режиме крупных государственных поСын народовольца художник Юрий Анненков, дочь актера ЕкатериА четверо несли на себе и вовсе «отраженную» известность: это дети знаменитостей — дочь Льва Толстого Александра, сын Керенского Олег, дочь и сын убитого к тому времени Столыпина Александра и Аркадий. Кто же отнесет их к правящему классу?Но через сто лет даже и не скажешь, какой свидетель важнее — стоИван ТолстойГЛАВА 1СКОЛЬКО ГЛАЗ НУЖНО ХУДОЖНИКУ? ПЕТЕРБУРГСКОЕ ЗРЕНИЕ АННЕНКОВАДве трети жизни (полвека) Юрий Павлович Анненков был связан с Парижем, но, рассматривая сегодня его работы, этого можно и не знать: французским художником он не стал. Анненков — фигура насквозь пеИ в его мемуарном «цикле трагедий» — двухтомном «Дневнике моих встреч» (1966), — несмотря на обретение громадного европейского опыК воспоминаниям о революции Анненков подошел как человек проОпытный художник, режиссер своей биографии, постановщик истоначинают шуршать, пальцы не слушаются, он подбирает слова — живой, беззащитный, естественный.Воспоминания Юрия Павловича в каждом своем эпизоде законченные, это миниатюры, быстрые и схатчивые портреты, всегда несущие яркую хаЧастая деталь анненковских рисунков — отсутствующий глаз у модели. Таков его Маяковский, Самуил Алянский, таковы автопортреты самого Юрия Павловича. Еще эффектнее Гоголь — его длинноносый профиль взят одной чертой. Глаз нет вообще. Таковы и мемуары Анненкова: они очень личные, дерзко субъективные, претендующие на точную деталь и одновременно пиРАССКАЗЫВАЕТ ЮРИЙ АННЕНКОВЮрий Павлович, вы были свидетелем событий, которые происВ юности отец мой принадлежал к революционной партии «Народная воля» и состоял в ее террористической организации, совершившей убийство Александра II 1 марта 1881 года. Вместе с Николаем Кибальчичем, Софьей Перовской, Андреем ЖелябоА как бы вы охарактеризовали политические взгляды вашего отца, скажем, в 1905 году, может, в последующий период?Они очень сильно изменились и изменялись постепенно все время. Во-первых, изменялись социальные условия жизни, и это, конечно, влияло. И потом, мой отец был всегда либералом, если хотите, но эта его работа в Партии народной воли — это, конечно, было просто проявление его юности.Где вы учились?Я учился в Петербурге в 12-й гимназии. Но в 1905 году во вреЯ многое что помню. Я могу вам рассказать, как однажды в то вре— Молодчага, — одобрил он, — так ты, пожалуй, скоро и в униЯ удивился, но, рассмеявшись, Горький пояснил, что имеет в виду не тот университет, в котором читают лекции, а тот, в котором по— Этот будет почище!Заглавие его будущей книги — «Мои университеты» — было уже произнесено.А как же эта встреча произошла? Ваша семья была знакома с Горьким?Мы были соседями в течение нескольких лет. У моих родителей было имение в финляндском местечке, которое называлось Куок- кала. Через дорогу напротив было другое имение, называлось мыза Лентула, там жил Максим Горький. Таким образом мы встречались ежедневно.Потом вы все же вернулись в гимназию?Потом да. Но я был исключен без разрешения поступления в казенную гимназию, я должен был поступить в частную гимнаА вы продолжали интересоваться политикой, заниматься, как вы говорили, революционной деятельностью?Нет, это было детское увлечение. Потом я увлекся искусством и мне показалось, что это гораздо глубже, чем революционные увлечения.Я вам расскажу кое-какие воспоминания, которые мне сейчас приходят в голову. Скажем, в Куоккале, в этом местечке, где была наша дача, недалеко от него, в 1906 году поселился Владимир Ильич Ленин, скрываясь от петербургской полиции. Он неоднократно приходил навещать моего отца и жившую тогда у нас Веру Никола— Какое вредное развлечение: вперед — назад, вперед — назад! Гораздо полезнее было бы «вперед — вперед! Всегда — вперед!» Все смеялись вместе с Лениным...Какие еще у вас остались воспоминания? Может быть, о 1915Распутина я видел, да. Я даже обедал с ним однажды у одного из друзей моего отца. Среди немногочисленных приглашенных было 6 или 7 мужчин и около 15 женщин, но центром всеобщего вниНа Распутине была деревенская рубаха сомнительной свежести, мужицкие штаны и очень тщательно начищенные сапоги. Жирные, липкие волосы, грязные ногти. Только его глаза, слишком близкие один к другому, почти прилипшие к переносице и назойливо приПрисутствующие с почтительным вниманием прислушивались к каждому слову этого гостя, который изрекал только короткие фразы. Хозяин дома незаметно для других иронически подмигивал мне. В моей памяти удержались лишь три или четыре распутин— Водка! — провозгласил он, подымая свою рюмку. — Славно питейный напиток!