логотип Феникс-Букс

Каталог Вход {{total_items}}

{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 90% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 99% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Война (18+). (Таласса)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-136089-4

Война (18+)
Название книги Война (18+)
Автор Таласса
Год публикации 2022
Издательство АСТ
Раздел каталога Фантастика (ID = 165)
Серия книги Миры Лоры Талассы
ISBN 978-5-17-136089-4
EAN13 9785171360894
Артикул P_9785171360894
Количество страниц 608
Тип переплета цел.
Формат -
Вес, г 1680

Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:

Аннотация к книге "Война (18+)"
автор Таласса

Книга из серии 'Миры Лоры Талассы' 'Четыре Всадника пришли в наш мир, чтобы уничтожить человечество. Вслед за Мором, явился его брат – Война.
Все кончено. Город в огне, улицы залиты кровью, и вряд ли Мириам удастся выжить, особенно после того как ее замечает Война — тот, кто разрушает города и несет гибель всему живому.
Тот, кто послан, чтобы стереть род людской с лица земли.
Всадник настигает Мириам, но… вместо того, чтобы убить, называет ее своей женой и открывает ей свое сердце.
Однако любовь и смерть — плохие соседи.
Мириам придется сделать выбор: уступить Войне и стать свидетелем гибели человечества, или пожертвовать всем и остановить катастрофу.'

Читать онлайн выдержки из книги "Война (18+)"
(Автор Таласса)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Война (18+)"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Миры Лоры Талассы"

Другие книги раздела "Фантастика"

Читать онлайн выдержки из книги "Война (18+)" (Автор Таласса)

МИРЫ
ЛОРЫ ТАЛАССЫ
ЛОРА ТАЛАССА
ИЗДАТЕЛЬСТВО АСТ МОСКВА
УДК 821.111-312.9
ББК 84 (7Сое)-44
Т16
Laura Thalassa
WAR
The moral rights of the author have been asserted
Печатается с разрешения литературных агентств Brower Literary & Management, Inc., и Andrew Nurnberg.
Дизайн обложки: Ольга Жукова
Таласса, Лора.
Т16 Война : роман / Лора Таласса ; пер. с англ. Е. Мигу
ISBN 978-5-17-136089-4
Четыре Всадника пришли в наш мир, чтобы уничтожить человечество. Вслед за Мором, явился его брат — Война.
Все кончено. Город в огне, улицы залиты кровью, и вряд ли Мириам удастся выжить, особенно после того как ее заме
Всадник настигает Мириам, но... вместо того, чтобы убить, называет ее своей женой и открывает ей свое сердце. Однако любовь и смерть — плохие соседи. Мириам придется сделать выбор: уступить Войне и стать свидетелем гибели человече
УДК 821.111-312.9
ББК 84 (7Сое)-44
ISBN 978-5-17-136089-4
Copyright © 2019. WAR by Laura Thalassa ©Е. Мигунова, О. Полей, В. Савельева, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2022
Нежной памяти Роберта Х.
Навеки твоя «младшая сестренка»
Когда снял Он вторую печать, услышал я второе животное, говорящее: иди и смотри.
И вышел другой конь, рыжий; и всаднику его да
Откровение Иоанна Богослова. 6:3-4
«Убить их всех!» — вскричал,
с цепи собак войны спуская;
Чтоб злодеяньем сем заволокло весь свет,
Укрыв его смердящей плотью тел,
Молящих о покое.
Уильям Шекспир*
* Перевод И. Б. Мандельштама.
Глава 1
Всадники. Год Тринадцатый
Иерусалим, Новая Палестина
Новый день начинается, как и большинство предыдущих. С кошмара.
Взрыв гремит в ушах, ударная волна сбивает с ног, я падаю в воду.
Тьма.. Пустота. А затем...
Я судорожно хватаю ртом воздух. Повсюду вода и огонь, и. и. боже, эта боль — только боль, боль, боль. От ее острых укусов перехватывает дыхание.
— Мама! Мама, мамочка!
Я ее не вижу. Никого не вижу.
— Мам!
Небо нависает над головой, я кашляю от дыма. Ремень сумки обвился вокруг лодыжки и тянет меня все ниже.
Нет! Я брыкаюсь, стараясь выбраться на поверх
Легкие пылают. Солнечный свет тускнеет, как бы сильно я не сопротивлялась.
Открываю рот, чтобы позвать на помощь.
И захлебываюсь водой..
Со вздохом я сажусь на кровати.
На стене мерно тикают часы, маятник раскачива
Пытаясь перевести дыхание, касаюсь пальцами шрама у основания шеи. Простыни сбились, опутали лодыжки. Я выбираюсь из них и сползаю с постели. Прихватив коробок спичек, зажигаю масляную лампу. Вспыхнувший огонек на мгновение выхваты
3:18 утра.
Ох... Растираю лицо ладонями, ставлю лампу на верстак, отодвигая то, чем он завален: перья, стеклян
С тоской смотрю на кровать. Увы, заснуть уже не получится, а значит, вариантов два: взяться за послед
Шикарное оружие ручной работы теперь прода
В комнате слишком темно, не рассмотреть вися
8
Пока недавний кошмар еще свеж, мне не хочется оставаться наедине с воспоминаниями, наполняю
Решено — вперед, за добычей!
Под подошвами ботинок хрустит гравий. Я пет
Прохожу мимо пустой мечети; когда я вернусь, она будет полна народа. В конце улицы — синагога, темная и зловещая, с заколоченными провалами окон. Некогда величественное здание сейчас выгля
Когда-то все было иначе. Я смутно помню дет
* Хамса — ближневосточный защитный амулет в форме открытой ладони с пятью пальцами. Мусульмане также назы
много расслабиться, почувствовать себя чуть спокой
Да, когда-то все было иначе, но, вот она, моя ре
Я в четвертом классе. Лампочки на потолке одна за другой вспыхивают и взрываются, в ушах звенит от криков одноклассников. Мне не повезло — я сидела у самого окна и видела, как машины, чьи двигатели замерли в одну секунду, врезались во все — во всех, — что оказывалось у них на пути.
Я видела, как машина сбила женщину, видела ее широко распахнутые глаза за секунду до столкно
Люди говорят, что жизнь изменилась в один миг, и я с ними согласна. Рождение, смерть и четверо странных мужчин, явившихся на землю, чтобы унич
Но самые коварные изменения происходят по
Я направляюсь в западный конец города. Прохожу мимо голубятни, где в этот ранний час тоже тихо. Раньше новости можно было узнавать мгновенно. Теперь же самый быстрый способ отправки сооб
Уже целый месяц по ночам очень тихо. Здесь ни
Наверное, это всего лишь слухи. Однако с вос
Не знаю, насколько эти рассказы правдивы — теперь слишком многому приходится верить на слово, — но в последнее время жители Иерусалима подавлены больше обычного. Некоторые покидают город. Я бы тоже уехала, если бы у меня были деньги, чтобы добраться туда, куда я хочу. Но увы, денег нет, и я остаюсь.
Я приближаюсь к Иудейским горам, которые окружают город, и вдруг слышу эхо шагов за спиной. Возможно, это кто-то из Братства мусульман. Или палестинские полицейские. Или такой же призрак, как я. Или проститутка, которая ищет клиента.
Скорее всего, ничего серьезного. И все же я мыс
1.Не нарушай правила, а обходи их.
2.Всегда говори правду.
3.Не привлекай внимания.
4.Прислушивайся к своим инстинктам.
5.Будь храброй.
Пять простых правил, которые — даже если со
Прибавляю шаг, в надежде оторваться от того, кто идет за мной. Шаги за спиной тоже становятся бы
— Стой, где стоишь! — приказываю я.
Темный силуэт замирает метрах в десяти от меня. Поднимает руки, делает небольшой шаг вперед.
— Я просто хотел узнать, что такая девушка де
Варианты с проституткой и полицией можно вы12
оказаться призраком, как и я, и хочет отобрать мою добычу.
— Я не проститутка, — предупреждаю его.
— Я этого и не думал.
Еще один вариант отпадает.
— Если ты из Братства, — продолжаю я, — имей в виду: я уже внесла плату за этот месяц.
Плату за возможность спокойно передвигаться по городу.
— Я не из Братства, — отвечает мужчина.
Призрак?
Он делает шаг ко мне, затем еще один. Снова на
— Я не причиню тебе вреда, — говорит мужчина так тепло, что хочется ему поверить. Но я давно верю не словам, а делам.
Значит, он преступник. Люди заговаривают тебе зубы, только если им что-то нужно. Что бы ему ни понадобилось, уверена, мне это не понравится.
— Сделаешь еще шаг, и я выстрелю, — говорю я.
Мы замираем друг напротив друга. Незнако
Однако шаги возобновляются — один, второй, третий...
На мгновение закрываю глаза. День начинается из рук вон плохо!
Мужчина идет быстрее; наверное думает, что я не выстрелю. Он же не знает, что для меня в этом нет ничего нового.
Прости.
Я отпускаю тетиву.
В темноте я не вижу, куда попала стрела, но слышу сдавленный вздох и звук, с каким падает тело. Не
Стрела вонзилась в горло, по земле растекается кровь. Мужчина тяжело дышит, хрипит, судорожно сжимает стрелу пальцами. Я вглядываюсь в его лицо. Как и следовало ожидать, он мне не знаком. Вот и хо
Замечаю сумку незнакомца и, присев на корточки, начинаю в ней рыться. Веревка, лом, нож... Набор убийцы-новичка. Мне становится не по себе. У боль
Незнакомец дышит все реже, потом затихает. Его грудь перестает вздыматься. Убедившись, что он умер, вытаскиваю стрелу из тела, вытираю о его штаны и убираю обратно в колчан. Никто не станет выяснять, что тут произошло. Никто не будет нака14
уже здесь не будет — его уберут, и город вскоре обо всем забудет.
В последний раз взглянув на мужчину, вновь ка
Иду к холмам на западе, стараясь не думать об убитом и о том, чего он хотел. И еще о том, как я, не дрогнув, спустила тетиву. Потираю лоб, провожу рукой по губам. Я начинаю все проще относиться к смерти, и это настораживает.
Холмы плавно перетекают в горы, и я сворачиваю с дороги в небольшой лесок. Солнце поднимается все выше, темно-синее небо становится пепельно-серым. Выше на склоне холма стоит заброшенный недостро
Я направляюсь к нему. Остовы домов, нагромо
Проходит четверть часа, и вдруг мне кажется, что я что-то слышу. Замираю, повернувшись к дороге, прислушиваюсь. Холмы, покрытые деревьями, окуты15
тихо проскальзываю внутрь. Не хочется второй раз за ночь нарываться на неприятности.
Пол покрыт грязью, засыпан сухими листьями. Я замечаю несколько окурков. Судя по всему, этот дом начали строить уже после Пришествия — на сте
Стараясь держаться в тени, пробираюсь к пустому оконному проему. Чувствую себя трусихой, кото
Через некоторое время звук становится громче, теперь он слышен отчетливо.
Цок. Цок. Цок.
Кто-то едет верхом.
Осторожно выглядываю из окна. Небо окрашива
На кроваво-красном жеребце скачет не человек, а настоящий монстр. За спиной у него тяжелый меч, в темных волосах поблескивают золотые монеты, глаза густо подведены черным. Из-за высоких скул и хмурого выражения лица он кажется бесчувствен
В первое мгновение мозг просто отказывается воспринимать увиденное. Потому что все это не- 16
правильно! Не бывает у лошадей такой алой шерсти, не может человек быть таким огромным, даже сидя верхом. Впрочем, если слухи не врут, кое-кто все- таки может...
Меня бьет дрожь.
Нет!
Господи, нет.
Ведь, если слухи о его внешности правдивы, зна
Легкие сдавливает от одной мысли.
Если слухи не лгут. Иерусалиму конец!
С губ срывается вздох, и Война — если это, ко
Стук копыт стихает, а затем внезапно раздается в стороне от главной дороги. Слышу, как мерное цок- цок-цок приближается ко мне.
Зажимаю рот рукой, стараюсь не дышать и крепко зажмуриваюсь. Слышу хруст сухих веток под копы
Не знаю, насколько близко успел оказаться Всад
Я жду, когда Всадник спешится. Неужели, это дей
А почему нет? Иерусалим на протяжении сто
Проходит несколько мучительно долгих минут, и шаги жеребца Войны — черт, кажется, я все же признаю, что это Война — начинают удаляться. Жду, пока Всадник отъедет подальше, и только тогда по
Боже мой!
Не двигаюсь. Нельзя, Война еще слишком близко.
Но стоит мне подумать, что он наконец-то уехал, вновь раздается стук копыт. Множества копыт.
Кто может следовать за Всадником?
Звук усиливается, становится громоподобным.
Я вновь выглядываю из оконного проема. От уви
Сердце колотится все быстрее, но я стою непо
Всадник Апокалипсиса не просто почтил своим визитом Иерусалим.
Он решил захватить город.
Глава 2
Жду, когда последний воин пройдет мимо, и только тогда выбираюсь из укрытия. На ватных ногах выхожу из развалин. Я про
Смотрю на дорогу, убегающую на запад, — туда, от
«Беги, — звучит в голове голос матери, — уходи и никогда не возвращайся. Спасайся».
И я бросаюсь к дороге. Окидываю взглядом оба пути — на запад, прочь от города, и на восток, назад в Иерусалим. Потираю лоб. Что же мне делать?
Мысленно вновь повторяю руководство по выжи
Всегда будь храброй.
Но руководство учит, как выжить. Не нужно быть гением, чтобы понять: дорога на запад увеличит мои 19
шансы на спасение, а на восток — наоборот. Тут даже думать нечего, нужно идти на запад.
Однако стоит ступить на дорогу, и ноги отказыва
Или, может быть, даже приближение конца света не выжгло из моей души бескорыстие и самоотвер
Но я не святая, нет.
Когда я, наконец, добираюсь до города, улицы уже залиты кровью.
Зажимаю нос рукой, пытаясь заглушить тош
Где-то вдалеке слышатся крики, но в этой части города, там, где я сейчас, живых больше нет. Тишина оглушает.
До того, как Новая Палестина стала «Новой Па20
эти люди ни учились, как бы много ни знали, их все равно настигла смерть.
О чем я только думала, зачем вернулась?
Крепче перехватываю лук, достаю стрелу и вкла
Какого черта я вообще беспокоюсь об этих людях? После того, что мусульмане сделали с иудеями, а те — с мусульманами, и того, что они вместе сделали с хри
«У всех религий одна цель — спасение, — слышу я слова отца, отголосок прошлого. — Все мы похожи».
Иду все быстрее, держа лук наготове. Город разру
Пройдя еще несколько кварталов, начинаю заме
Не успев даже подумать, я вскидываю лук и выпу
Она попадает всаднику в грудь, сбрасывает его с лошади.
Оглядываюсь и успеваю увидеть, что женщина с ребенком скрылись в здании.
Что ж, они теперь в относительной безопасности. Но вокруг полно других людей, которые сражаются за свою жизнь. Выхватить еще одну стрелу, натя- 21
нуть тетиву, отпустить ее. Снова и снова. Некоторые стрелы не достигают цели, но я рада, что убила хотя бы нескольких захватчиков.
Дальше приходится двигаться осторожно. Люди высовываются из окон, швыряют в армию захват
В какой-то момент солдаты Войны вдруг заме
Нужно больше стрел. И другого оружия.
Я устремляюсь к своей квартире, которая нахо
Дорога до дома занимает примерно полчаса. Я живу в старом заброшенном здании — впрочем, его никто не собирается сносить. Дом пострадал во время сражения несколько лет назад, и большинство жильцов его покинуло. Но не я. Можете считать меня сентиментальной, но я выросла в этих стенах.
22
Добравшись до дома, вижу, что главный вход охва
Кашляя от дыма, бросаюсь вверх по лестнице к своей квартире. Дверь в нее приоткрыта. Черт! Ви
Я вхожу, в квартире полный разгром. Мой рабочий стол перевернут. Почти все оружие, аккуратно разло
Не останавливаясь, чтобы осмотреть то, что оста
Вооружившись, направляюсь вниз. Ногой выби
Войну я замечаю у самой границы Старого города*.
Да, это действительно он. Впервые столкнувшись с Всадником, я не поверила своим глазам, но теперь, когда Война с ног до головы в крови жертв, а его чер
Всадник стоит посреди дороги, его конь роет землю копытом. Ужасное создание, точь-в-точь такое, как о нем говорят. Война с видимым удовольствием смотрит на побоище.
Я беру стрелу и целюсь во Всадника. В грудь. Иначе можно промахнуться.
Война резко поворачивает голову в мою сторону, словно ветер нашептал ему о моих планах.
Черт.
Его взгляд сканирует оружие в моих руках, затем поднимается к лицу. Война пришпоривает коня. Я выпускаю стрелу, но она пролетает мимо. Переки
Только бы не вывихнуть лодыжку. Пожалуйста, только не это.
Слышу позади стук копыт и почти физически ощущаю, как зловещий взгляд Всадника сверлит мою
* Старый город — обнесенный стенами район на тер
спину. Вокруг не меньше десятка других людей, они сражаются, бегут, но Война словно не замечает их. Он смотрит только на меня.
Черт!
Пожалуй, это даже логично: встретить Всадника в подобном месте, в городе, который был свидетелем многих раздоров и войн. В Иерусалиме каждый кло
Стук копыт становится громче, ближе, но я не ре
Обычно в Старом городе можно встретить хотя бы пару человек, но сегодня его улицы кажутся совер
Сворачиваю налево, передо мной Стена Плача. Бегу вдоль нее, не сводя взгляда с Купола Скалы*. Если мне суждено когда-либо поверить в божественное спасение, то время пришло.
Прорываюсь вперед, отталкиваясь руками и но
О нет!
Я все равно продолжаю бежать. Возможно, вход не заперт. Возможно.
* Купол Скалы — мусульманское святилище на Храмо
Преодолеваю последние несколько метров, хвата
Заперто.
Хочется кричать. Мысленным взором я вижу Ка
Я пячусь, отступаю от запертых ворот и свода с колоннами. Выхожу обратно на слепящее солнце.
Цокот за спиной затихает, на моих руках каждый волосок встает дыбом. Резко оборачиваюсь.
Война спрыгивает с коня, и я отшатываюсь назад. Он огромен. Гораздо выше обычного человека, у него тело настоящего воина: широкие плечи, мощные руки, узкая талия и сильные ноги. А на лице выраже
Война небрежным жестом достает меч из ножен за спиной. Я перевожу взгляд на массивный клинок, который сияет серебром в солнечных лучах. Сколько смертей принесло это оружие?
Но тут я замечаю еще кое-что. Скольжу взглядом по лезвию к удерживающей меч руке. На костяшках пальцев Войны мерцают алым странные символы.
* Камень Основания — скала на Храмовой горе, над которой находилась Святая святых Иерусалимского храма. В иудаизме считается краеугольным камнем мироздания, поскольку именно с нее Господь начал сотворение мира.
Война идет ко мне, его красная кожаная броня мягко шуршит при каждом шаге, золотые украше
Схватив лук, целюсь в него.
— Стой, где стоишь, — предупреждаю его.
Но Всадник не обращает внимания на меня.
Господи, помоги мне!
И я спускаю тетиву.
Стрела вонзается Войне в плечо, защищенное ко
Расстояние между нами сокращается.
У меня остается время только на один выстрел, потом придется сменить оружие. Достаю последнюю стрелу, целюсь, стреляю... Слишком высоко!.. Отбра
Сейчас я умру.
Пальцы крепче обхватывают рукоять кинжала. Я должна хотя бы попытаться оказать сопротив
Начинаю двигаться, стараясь держаться к солнцу спиной. Война сокращает расстояние между нами, даже не пытаясь выбрать тактику. Ему не нужны ка
Война поднимает меч, клинок сияет на солнце. Он обрушивает на меня сокрушительный удар, огром
Тянусь за вторым кинжалом, достаю его из ножен. Всадник делает еще шаг, и я выбрасываю руку впе
Война смотрит на свою ногу, затем на меня, и сме
«Беги», — звучит в голове голос матери, но сама мысль о том, чтобы повернуться к спиной к Всад
Война снова делает шаг и поднимает меч, а я вы28
ждать, но сила удара все равно поражает. Вскрикиваю и вновь выпускаю оружие из рук. Кинжал со звоном отлетает и падает на землю в метре от меня. Я от
Всадник приближается, солнце озаряет его олив
Всадник вновь поднимает меч. Но не убивает меня. Он долго всматривается в мое лицо. Очень долго. По
Что он делает?
Тянется к моей шее, нащупывает жуткий шрам. Взгляд Войны вновь прикован ко мне. Но теперь я за
— Netet wd neterwej.
Ты послана мне Им.
Я вздрагиваю от его голоса. Слова Всадника звучат не на иврите, не на арабском или английском. Он не говорит ни на одном из известных мне языков... и все же я понимаю его.
— Netet tayj hemet.
Ты моя жена.
Глава 3
Ты моя жена.
Сознание отказывается воспринимать зна
чему-то понимаю их. Всадник убирает меч в ножны,
награждая меня свирепым взглядом.
Он не собирается меня убивать.
Уже хорошо. Я сижу, не двигаясь. Но Война про
О боже... Раз — какой-то придурок вдруг объяв
Стук копыт приближается. Но на этот раз я со30
вот-вот растопчет меня, но тут что-то ударяет меня в спину, выбивает воздух из легких, я начинаю падать вперед.. Но не падаю. Меня подхватывают на руки и аккуратно сажают в седло.
Несколько секунд я не шевелюсь, пытаясь понять, что происходит. Затем оборачиваюсь, заглядывая монстру в глаза. Война смотрит на меня, на его лице все еще то странное выражение. От его взгляда про
Он создан, чтобы вселять ужас.
На несколько долгих мгновений мне действи
— Отпусти меня!
Но Всадник лишь крепче обхватывает меня за талию и начинает осматривать окрестности.
— Эй, — говорю, тщетно пытаясь вырваться из его железной хватки. — Я тебе никакая не жена.
Наши взгляды вновь встречаются, Война ка
— Что ты собираешься со мной сделать? — спра
И снова Война не отвечает, но его хватка ста
— Netet tar, — сообщает он.
Ты спасена.
Я едва сдерживаю смех.
— Да, возможно, от твоего меча.
Но не от всего остального. А вдруг у Всадника целый гарем — восемьдесят жен, по одной из каж
Проезжая через Иерусалим, Война обнажает меч. Город в огне, на улицах люди — сражаются, бегут, умирают. Я повидала немало битв, но мой дом ни
Чувствую, как на нас с Войной устремляются де32
живем в такое время, когда быстрая смерть — луч
Всадник подгоняет коня, заставляя его мчаться с бешеной скоростью. Обнажив меч, Война пресле
Мы движемся на запад, обратно к холмам, где я была совсем недавно. Дома сменяются лесом, звуки битвы постепенно затихают. Здесь, среди деревьев, и не подумаешь, что где-то рядом только что унич
— Куда ты меня везешь? — спрашиваю я.
Ответа нет.
— Почему бросил сражение?
Я чувствую на себе жуткий взгляд Войны и обора
Что ж, ладно. Может, я его понимаю, а он меня нет? Дальше мы едем в тишине. Война вдруг свора
лошадей. Всадник, петляя в горах, возвращается по следам своей орды.
Наконец, мы сворачиваем с дороги, и я удивленно вскрикиваю. Передо мной раскинулся лагерь, боль
Война проезжает мимо загонов для лошадей, мимо палаток. Я замечаю людей — в основном, это женщины и дети, но есть и несколько солдат. Всад
В чем, черт побери, дело?
— Odi acheve devechingigive denu vasvovore mem- suse. Svusi sveanukenorde vaoge misvodo sveanudovore vani vemdi. Odedu gocheteare sveveri, mamsomeo, — произносит Война.
Здесь ты будешь в безопасности, пока я не вер
— Я тебе не жена.
И снова чувствую эхо его удивления. Я что, не должна понимать его слова?
Один из воинов, с красной лентой на плече, под34
ворит — так тихо, что ни слова не разобрать. Потом окидывает меня долгим взглядом и снова вскакивает в седло. Рванув поводья, он разворачивает коня и вы
На закате мне связывают руки за спиной и ставят в один ряд с другими пленниками. Не знаю, такую ли участь готовил Война своей жене, когда бросал ее здесь, но сейчас все встало на свои места.
В течение дня в лагерь медленно стекаются плен
Довольно долго мы просто стоим. В нескольких метрах от меня крупного мужчину бьет дрожь. Заме
Переключаю внимание на то, что происходит вокруг. Большинство пленников крепкие, сильные мужчины. Я ищу женщин — они есть, но их мало. Слишком мало. И насколько могу судить, все молоды и хороши собой. У некоторых на руках дети, и для 35
меня это становится очередным потрясением. Не знаю, от чего хуже: от того, что теперь эти малень
Я закрываю глаза. Всегда знала, что этот день на
— А с тобой мы поиграем позже.
Открываю глаза и замечаю солдата, указывающего острием кинжала на меня, другой рукой он берется за свой пах. Сколько же сил требуется, чтобы не нагру
— Скоро ты будешь моей.
Пристально смотрю на него, чтобы запомнить: удлиненное лицо, жидкая бородка, темные редею
— Вперед! Пошевеливайтесь! — выкрикивает один из них.
36
Мы покорно плетемся вперед. Впереди, через несколько человек от меня, одного из пленных сги
Я не вижу, что творится впереди, — палатки и спины людей скрывают происходящее, но меня все равно тошнит. Ожидание особенно мучительно, когда знаешь, что в конце случится что-то ужасное.
Только миновав поворот, мне удается увидеть это «ужасное». Перед нами большая поляна. Посреди нее стоит мужчина с окровавленным мечом. Перед ним на коленях замер пленник. Они о чем-то говорят, но слов не слышно. Их обступили зрители, мужчины и женщины, наблюдают за ними голодными горя
При виде него сердце уходит в пятки. Это первая наша встреча после того, как он меня похитил. Солдат с мечом хватает пленника за волосы. Я слышу крики пленника, но солдат глух к мольбам. Он заносит меч и одним движением отрубает приговоренному голову.
Я утыкаюсь носом в плечо, медленно дышу, чтобы побороть тошноту. Кажется, пленные проходят ка
Полчаса агонии и ужаса, и я в начале очереди. За эти тридцать минут палач убил еще нескольких плен
крупный мужчина, которого я уже давно заметила — тот, что никак не мог побороть дрожь.
Его грубо хватают, выводят на середину поляны и толкают на колени. Больше мужчина не трясется, но сам воздух пропитан запахом его страха. Впер
— Смерть или преданность? — спрашивает он стоящего на коленях.
И внезапно я понимаю. Нам предлагают выбор: присоединиться к армии, либо... погибнуть. Я обвожу взглядом собравшихся вокруг. Должно быть, все они выбрали клятву верности врагу, хотя, скорее всего, своими глазами видели, как Всадник убивал их род
Я не стану такой, как те, с кем сражалась сегодня.
Слов пленника я не слышу, но этого и не нужно. В следующее мгновение палач хватает его за волосы.
Ответ очевиден.
Пленник бросает взгляд на меч.
— Нет, нет, нет!..
Палач обрывает его крики одним взмахом клинка. Я с трудом борюсь с тошнотой. То же случится и со мной, если не соглашусь принять условия. Я почти го
Нет, будь храброй. Будь храброй. Возможно, не самая удачная идея использовать пятое правило «Ру38
что смерть — лучший вариант. Ведь руководство со
Все остальные пленники клянутся в верности Войне, покидают поляну и смешиваются с толпой.
И вот меня выталкивают вперед. Моя очередь предстать перед судом.
Солдат грубо тащит меня на середину поляны к палачу. Под ногами хлюпает кровь, целые лужи крови. В воздухе смрад истерзанной плоти и испраж
Теперь внимание всего лагеря обращено на меня. Люди с нездоровым восторгом наблюдают за жут
«Тебе нужно всего лишь, как остальным, по
Одной рукой Война стискивает подлокотник трона, другой подпирает подбородок. Странные сим39
гибаются, устремляясь к ребрам. Эти знаки кажутся такими же опасными, как и их обладатель.
Гигантского меча при нем больше нет. Единствен
Палач выступает вперед, заставляя меня оторвать взгляд от Всадника. Меч палача так близко, что ка
Закрываю глаза и сглатываю.
— Смерть или преданность? — требует ответа палач.
Все очень просто, но я не могу заставить себя про
Открываю глаза и смотрю на палача. У него совер
На Всадника, поймавшего меня и пощадившего. На того, кто назвал меня своей женой. Он не отрыва
Чем дольше я смотрю на него, тем сильнее нерв
Смерть или верность Войне?
Будь храброй, будь храброй, будь храброй.
Я поднимаю глаза на палача и выдавливаю един
— Смерть.
Глава 4
Палач кладет руку мне на голову, заставляет опустить ее так, чтобы обнажилась шея. Я не вижу, как он заносит меч, но чувствую теплые капли крови, срывающиеся с лезвия. Прику
— Нет, — разносится по лагерю голос Войны.
Его звук касается моей кожи как вздох любовника. Голос мрачен и глубок — невероятно, чувственно глу
Я поднимаю голову. Толпа отступает и как будто сжимается. Страх всех этих людей ощутим почти фи
Глаза Войны совсем не похожи на мертвые глаз42
вызов, стоило бы ожидать злости, но я сомневаюсь, что это именно то чувство, которое он сейчас испы
Война поднимает руку и манит меня к себе. Сол
Взгляд Всадника скользит по мне, и я не в первый раз замечаю, как он невероятно красив — той пороч
Это не человек.
Теперь у меня нет в этом сомнений. Плечи Всад
Война вынимает тонкий, как игла, кинжал из ножен, ремнями обхватывающих бицепс. При виде острого лезвия мое тело пронзает заряд адреналина. Смешно, ведь всего несколько мгновений назад я сама просила смерти.
— San suni otumdon satnap tulgun, virot ezir uni itdep? Sanin iravim tilgun san mugu uyuk muzutnaga tunnip, mun uc tucun vulgiluu, — говорит он, обходя меня по кругу.
Я спас тебя от смерти, а теперь ты ищешь ее сама? Ты оскорбляешь меня, жена. Меня, того, кому неведомо милосердие.
Каждое слово звучит резко, звенит в воздухе. Под его пристальным взглядом у меня перехватывает ды
— Я не собираюсь спасать свою жизнь ради того, чтобы убивать других по твоему приказу, — отвечаю хриплым от страха голосом.
Всадник резко останавливается. Опять удивлен, что я его понимаю? Прежде чем я успеваю обер
Война склоняется ближе, касается губами моего уха:
— San suni sunen teken dup esne dup uynikut? Uger dugi vir sakdun ugut?
Значит, по-твоему, я хочу этого? Сделать из тебя еще одного воина?
Его смех касается моих волос, и от этого звука му
— Я знаю, чего ты от меня хочешь, — очень тихо говорю я, растирая запястья.
— Uger uzir vurvi? San vakdum tunduy ucit-uytin.
Знаешь? Как я, оказывается, предсказуем.
Война завершает круг и встает передо мной. Он продолжает кривить губы, будто я оскорбила его чувства.
— A hafa neu a nuhue inu io upuho eu ha ia a fu nuhueu a fu Ihe, — замечает Всадник, и мне кажется, его тон и даже язык, на котором он говорит, стано
Я могу дать тебе гораздо больше, чем Смерть.
— Мне ничего от тебя не нужно, — заявляю я.
Уголок рта Всадника приподнимается в улыбке. Не могу понять, насмешливой или веселой.
— Ua i fu ua nuou peu e fuhio.
И все же ты это получишь.
Он окидывает меня взглядом.
— Huununu ia lupu, upu. I fu ua fu ipe huy.
Приведи себя в порядок, жена. Сегодня ты не умрешь.
Он швыряет кинжал к моим ногам — тонкое лез— и уходит.
Когда Война покидает поляну, все вокруг кажутся растерянными.
Я прихожу в себя первой. Опустившись на колени, хватаюсь за рукоять брошенного Войной кинжала, выдергиваю его из земли. В руках Всадника он напо
45
Очень большим. Обернувшись, наставляю клинок на собравшихся вокруг людей. Кто-то смеется.
Пора убираться отсюда.
Крепче сжимая оружие, я решительно покидаю поляну, прокладывая путь сквозь толпу. В любой мо
— Сюда, — говорит она, тянет за собой в лабиринт палаток. Это миниатюрная женщина с седеющими волосами, загорелой кожей и оливково-зелеными глазами. Смотрю на нее сверху вниз:
— Что вы делаете?
— Провожаю тебя к новому дому, — отвечает она, не сбавляя шага. — Я — Тамара.
— Я не собираюсь здесь оставаться.
— Знаешь, — вздыхает она, — большинство из тех, кого я здесь встречала, отвечали так же. Я устала го
— И какую же? — спрашиваю, пробираясь следом за ней среди палаток.
— Любого, кто уйдет, ждет смерть.
Тамара ведет меня к запыленной палатке, как две капли похожей на остальные.
— Вот мы и на месте, — сообщает Тамара, кивая на нее. — Вот твой новый дом... погоди. — Она окли
Та кивает в ответ, а Тамара снова поворачивается ко мне:
— Теперь ты будешь тут жить.
— Я ведь уже сказала, что не собираюсь здесь оставаться.
— Ну все, все, — отмахивается она от меня. — У тебя был трудный день. Завтра будет лучше.
Я вовремя прикусываю язык, чтобы не ляпнуть лишнего. Не стоит рассказывать о моих планах. Жен
Палатка маленькая, места едва хватает для ста
— А что случилось с тем, кто жил тут до меня? — спрашиваю я.
Тамара пожимает плечами:
— Однажды утром она оседлала лошадь и уехала... но так и не вернулась.
— Но так и не вернулась, — повторяю я за ней.
Мой взгляд вновь скользит по скудной обстановке. Кем бы ни была та женщина, она никогда больше не откроет эту книгу. Не уснет на этом тюфяке, не наденет украшения, не выпьет кофе из фарфоровой чашечки.
— Здесь не все вещи принадлежали ей, — замечает Тамара, проследив за моим взглядом. — Кое-что оста
Если она думает, что это успокоит меня, то ошиба47
достанутся кому-то еще. Если я, конечно, останусь здесь. Но этому не бывать.
Любого, кто уйдет, ждет смерть.
При одной мысли об этом к горлу вновь подка
— Что ты умеешь делать? — поворачивается ко мне Тамара. Я хмурюсь, и она добавляет: — Может, умеешь сражаться, готовить, шить?..
— Я делаю луки и стрелы... вернее, делала.
— Замечательно! — радостно восклицает жен
— Обязанности? — я поднимаю брови.
Наш разговор прерывают несколько женщин, они принесли огромный таз воды.
— Отнесите это в палатку, — обращается она к женщинам, и те уверенно входят в мой новый дом. Затем она поворачивается ко мне: — Вымойся. Мы вернемся через четверть часа с едой и одеждой.
Не успеваю я и слово сказать в ответ, а Тамары и других женщин уже и след простыл. Видимо, от
48
Прикусив губу, смотрю на воду, в которой пред
Но затем я чувствую, что кровь, пропитавшая джинсы, начинает подсыхать. Ткань липнет к коже, и этого достаточно, чтобы загнать меня в мерзкую мутную воду. Быстро моюсь и вытираюсь. Заворачи
Через некоторое время в палатку, откинув полог, входят Тамара и ее спутницы. В руках у них оде
Тамара бросает на меня быстрый взгляд.
— Здесь одежда и обувь, — говорит она.
Это легкий наряд и пара сандалий. Юбка и топ из тончайшей ткани — черной с золотом, легкой и по
— М-м... — Как бы спросить, чтобы не показаться стервой? — А есть что-нибудь более закрытое?
Тамара хмурится, она явно недовольна, что ее по
— Всадник любит, чтобы его женщины были одеты нарядно, — заявляет она.
Всадник? Его женщины?
— Я не его женщина, — протестую я.
Ты моя жена.
Тамара впервые упомянула Всадника при мне. Стараюсь не думать о том, что она только что под
— Лучше быть его женщиной, чем чьей-либо еще, — говорит одна из ее спутниц. Остальные со
«А с тобой мы поиграем позже», — кажется, так сказал тот солдат несколько часов назад.
Мне удается унять дрожь. Значит, вот как здесь все устроено? С неохотой принимаю шелковый наряд из рук Тамары, тонкая ткань струится между пальцами. Неужели я это надену? Есть еще вариант: натянуть мокрую одежду и ботинки. Вновь смотрю на чистый наряд. Я сама по себе: не принадлежу ни Войне, ни кому-либо еще, и одежда этого не изменит. Другое дело — интерес Всадника. Ему кое-что нужно от меня, и это никак не касается моего умения сражаться, зато напрямую связано с тем, что Всадник называет меня женой. Крепче стискиваю шелк.
Мне тоже кое-что нужно. Ответы, информация о том, как предотвратить Апокалипсис. Кто знает, может, сегодня ночью я это получу? Нужно всего лишь надеть чертов наряд.
Глава 5
Грохот барабанов вспарывает ночной воздух. На улице пылают факелы, дым вьется в черном небе. Я кручу амулет на запястье, бреду вслед за жен
Люди болтают, смеются, наслаждаются обществом друг друга. Трудно представить, что сегодня днем эти люди разграбили и сровняли с землей целый город. Сейчас тут нет и намека на этот кошмар. Перевожу взгляд с одного человека на другого, пытаясь рассмо
Как и в прошлый раз, он сидит на своем помосте. Смотрит на меня. В пелене дыма и отблесках костра его грубые, жестокие черты кажутся завораживаю52
Его взгляд подобен прикосновению пальцев к коже; трудно его не почувствовать.
Что-то во мне откликается на этот взгляд. От страха все внутренности скручиваются в узел. Но есть что-то еще, странное чувство... я не понимаю его, но ощущаю смутный стыд.
Одна из стоящих рядом женщин ловит меня за руку. Кажется, ее зовут Фатима.
— Его невозможно убить, — тихо говорит она, на
— Что?.. — переспрашиваю, бросив на нее корот
— Я своими глазами видела. Это было пару городов назад, — с горящими глазами поясняет она. — Один из солдат жутко разозлился, кинулся на Всадника с мечом. Война позволил ему пронзить себя насквозь, лезвие вошло прямо в грудь, между татуировками. А он просто рассмеялся.
Холодок пробегает по позвоночнику.
— Затем Всадник вырвал меч из своей груди и сло
Вновь кидаю взгляд в сторону Войны, который все так же не сводит с меня глаз.
— Значит, он бессмертен?
Что это за существо такое?
Фатима подается вперед и слегка сжимает мою руку.
— Просто делай то, чего он пожелает, и все будет хорошо.
Не дождетесь.
— А что насчет других? — спрашиваю ее. К Всад
Фатима морщит лоб:
— Каких других?
— Других его жен.
Должны же быть другие...
— Жен? — Она еще сильнее морщится. — Война не женится на женщинах, с которыми проводит время. — Теперь Фатима смотрит на меня с подо
Я как раз пытаюсь подобрать слова, чтобы отве
На мгновение застываю на месте. В игру вклю
Но его жест замечает Фатима и подталкивает меня вперед, вынуждая сделать первый шаг. И я иду, чувствуя на себе тяжесть пристальных взглядов. Про54
носится шепот. Стучат барабаны, но внимание всего лагеря приковано к нам.
Война оставляет свой трон, делает шаг в мою сто
— Чего ты хочешь?
— Meokange vago odi degusove, — швыряет он мне мои же слова.
Я думал, ты знаешь.
И да, я до сих пор считаю, что знаю.
Взгляд Войны впивается в меня. Он смотрит с тем же странным выражением, что и утром в Иеруса
— Тебе не стоит так прикасаться ко мне, — го
Глаза Всадника сужаются.
— Sonu moamsi, mamsomeo, monuinme zio vava - bege odi?
Тогда скажи, жена, как мне к тебе прикасаться.
— Никак.
Он улыбается и смотрит так, словно я самое очаровательное, странное и забавное существо на планете.
— Gocheune dekasuru desvu.
Это мы еще посмотрим.
Пячусь, отступая от Всадника. Он провожает меня жадным взглядом, но не пытается остановить или подозвать обратно. Я поворачиваюсь к нему спиной и, взметнув край тонкой юбки, растворяюсь в толпе.
Я почти разочарована. После суеты, которую жен
И тогда я делаю то, что ненавижу больше всего на свете: сбегаю.
Несколько часов я, как полная дура, сижу в по56
я проклята, если не смогу пропустить ужин, чтобы сохранить лицо.
Стараясь не обращать внимания на аромат жа
Сквозь шум голосов различаю приближающиеся шаги и напрягаюсь. Я жду стражников, которые по
— Я не пойду, — тут же заявляю ей.
— Куда? — удивляется она.
Я хмурюсь:
— Ты здесь не для того, чтобы отвести меня к нему?
— К Войне? — переспрашивает она, подняв брови. — Тут и так полно женщин, готовых согреть постель Всадника.
Полно женщин? Представляю, как руки Тамары, большие, настойчивые, касаются его тела, и морщусь.
— Я пришла не за этим, — говорит она и садится рядом со мной. — Слышала сегодня ваш разговор. — Она придвигается ближе и тихо спрашивает: — От
Я качаю головой и уже готова все отрицать, но Та
— Мы все видели, как ты с ним говорила.
Я и не подозревала, что за нами так пристально наблюдают. Признаюсь Тамаре:
— Не знаю, как я что-то смогла разобрать, и по
Тамара пристально смотрит в мое лицо, кивает и берет меня за руку.
— Война часто меняет женщин, — произносит она, и от этих слов мне становится не по себе. Честно говоря, мне не хочется знать подробности его лич
Да что творится с местными женщинами? Каждая так и норовит дать непрошеный совет.
— Взамен ты получишь защиту, — добавляет она.
Меня неплохо защищал и старый добрый клинок.
— А если не сдамся? — спрашиваю я.
Наступает долгое молчание, потом Тамара берет меня за подбородок.
— Женщинам опасно находиться здесь, особенно таким хорошеньким. — Ее взгляд останавливается на кинжале Войны, лежащем рядом с масляной лам
Глава 6
Ярешаю последовать совету Тамары — сплю с кинжалом Войны под подушкой. И главное, засыпаю. Что тоже неплохо.
— Проснись, Мириам, — глубокий голос возвра
Резко открываю глаза. Рядом с тюфяком, опер
— Понравился мой кинжал? — спрашивает Всад
Я вздрагиваю от звука его голоса. Война говорит на чистейшем иврите.
— Ты умеешь разговаривать, — констатирую я. «И знаешь, как меня зовут», — добавляю мысленно.
Он хмыкает.
— Я имею в виду, что сейчас я тебя понимаю, — добавляю я.
Я уже привыкла, что Война говорит на неведомом языке, а я каким-то образом его понимаю. Но слы- 59
шать из его уст родную речь — совсем другое дело, это выбивает из колеи. И означает, что все это время он понимал меня.
— Зачем ты разговариваешь на какой-то тара
Не о том спрашиваешь, Мириам. Правильный во
Всадник поднимается, подходит ближе. Я подни
Угрожать ему, похоже, бессмысленно. Мне поче
— Почему я понимаю твою речь? — спраши
— Ты моя жена, — спокойно отвечает Всадник. — Ты понимаешь мою природу, мой дар.
Хм, тут есть одна проблема.
— Я тебе не жена.
Война усмехается.
— Хочешь доказать свою правоту? Буду более чем рад. — В его словах слышится некий сексуальный намек.
— Убирайся из моей палатки, — говорю, перехва
60
Война разглядывает меня, его глаза мерцают в по
— Разве палатка твоя? — удивляется он.
Нет. Но ему здесь не место.
— Убирайся из этой палатки, — уточняю я.
— Или что? — он поднимает бровь.
Разве не очевидно? Сильнее надавливаю острием кинжала на кожу Всадника. Темная струйка крови сбегает по его шее. Война подается ближе:
— Маленькая храбрая воительница, угрожаешь мне в моем же лагере. — Он разглядывает мое лицо.
— Как ты вообще меня нашел? — спрашиваю я.
В лагере тысячи одинаковых палаток.
— Ты, кажется, хотела, чтобы я ушел, — напоми
— Но ты все еще здесь. Так как же?
— Я не смогу ответить, если ты перережешь мне горло. — Он косится на кинжал.
Я колеблюсь. Любой мужчина, пробравшийся в палатку, пока я сплю, представляет собой угрозу. Хотя стоит признать — если бы Война хотел навре
— Это мой лагерь. Здесь невозможно что-либо от меня утаить.
Крепче сжимая кинжал, произношу:
— Говорят, ты не можешь умереть.
— Так вот почему ты еще не пыталась убить меня? — Снова этот насмешливый тон.
Да. Молчание — тоже ответ.
— Так что? Можешь или нет? — продолжаю до
— Умереть? — переспрашивает Война. — Могу, конечно.
Черт! Зачем я только опустила кинжал?
— Но обычно я не остаюсь мертвым надолго.
Пристально смотрю на него:
— Что это значит?
Он подхватывает зажженную масляную лампу, которую я до сих пор не замечала, и встает:
— Когда-нибудь поймешь. Это, и многое другое, ass atu. Жена. Ты должна сдаться.
В последний раз бросив на меня загадочный взгляд, Война задувает лампу и исчезает в ночи, как призрак.
Город пал, меня взяли в плен, а все вокруг считают, что я должна жить, как ни в чем не бывало. Это ста
Надеваю свою старую, заляпанную кровью оде62
женщины и дети, и я поражена тем, что у некоторых покрыты головы. Я думала, Война потребует, чтобы мы отказались от своей веры, но, по-видимому, это не так.
В воздухе еще стоит аромат жареного мяса, и на мгновение меня накрывает воспоминанием о мерт
Идя на запах, выхожу на вчерашнюю поляну. Здесь, в этом ужасном месте, кажется, раздают еду. Вижу баранью тушу, крутящуюся на вертеле, на сто
Когда очередь почти доходит до меня, замечаю знакомое лицо. Вчерашний солдат, тот самый, что сжимал рукой пах и тыкал в меня кинжалом, стоит на другом краю поляны и курит. На голове у него куфия*, он перебирает пальцами жидкую бородку, болтая с другими солдатами, но смотрит при этом только на меня. Не отводит глаз, как бы долго и при
Меня слегка успокаивает лишь тяжесть кин
* Куфия — мужской головной платок, популярный в арабских странах.
геря. Сажусь и смотрю на горы вокруг. Так легко ускользнуть отсюда незамеченной... Замираю, пере
Отставляю тарелку и встаю. С трудом пода
— Стой или умрешь!
Я застываю на месте, не сомневаясь, что в спину мне направлен наконечник стрелы. И, действительно, обернувшись, я вижу солдата. Он шагает ко мне, це
— Дезертиров ждет казнь, — сообщает он.
В сложных ситуациях я оказываюсь гораздо чаще, чем хотелось бы. Попадалась я и Братьям-мусульма
— Я делаю оружие, — торопливо говорю я. Тамара упоминала, что в лагере не помешал бы мастер-ору
Солдат прищуривается:
— При чем тут это, черт подери?
— Из веток этих деревьев я делаю заготовки для луков и стрел, — говорю медленно, объясняю по
— Думаешь, я поверю, что ты тут просто собира
Он прав. У меня нет ни сумки, ни топора, а при
— Я все обсудила с Войной. — Ложь сама срыва
Солдат окидывает меня взглядом с ног до головы, видимо, взвешивая все «за» и «против», прикидывая, верить мне или нет, и наконец принимает решение:
— Мне плевать, с кем и что ты обсудила. Хочешь жить — тащи свою задницу обратно в лагерь. Быстро!
Бросив прощальный взгляд на деревья, я выхожу из кустов и направляюсь в лагерь, и стрела по-преж
Вот тебе и сбежала!
Оказывается, в лабиринте палаток есть своя ло65
есть территория Войны. Четыре сектора вокруг по
Время от времени раздается бой барабанов, ко
Каждый здесь чем-то занят. Не знаю, назначают ли всем задания или желающие сами вызываются, но здесь есть люди, которые готовят, убирают, охра
Все вокруг кажется пугающе нормальным. Не представляю, как Война смог этого добиться. Как ему удалось сплотить людей, заставить работать, после того как он лишил их всего...
Однако кое-что все же не так, как обычно. Ре66
люди. Единственные признаки религиозной жизни, которые я заметила, — это символы веры, которые люди носят на себе. И все. В остальном Бога здесь словно не существует. Весьма иронично.
Я возвращаюсь в палатку. Ко мне никто не при
Наконец, громоподобный стук копыт заставляет меня вылезти из моего убежища. Солнце катится за горизонт, дневной жар постепенно уходит. Из сосед
— Они идут, — слышу я шепот.
Большинство жителей лагеря устремляются к цен
До сих пор я даже не задумывалась, что здесь еще есть, кого убивать. Армия Войны вчера неплохо «по
Вновь звучат барабаны, от этого звука кровь сты
Всадник спрыгивает на землю. Следом на поляну галопом влетают сопровождающие Всадника воины с красными лентами на плечах.
— Кто это? — спрашиваю женщину рядом.
— Всадники Фобоса, — отвечает она, повернув
Его лучшие убийцы. Я смотрю на всадников но
Я до последнего не понимаю, что происходит. Но наконец пыль оседает и я вижу окровавленного муж
Война молчит, наблюдает, а когда мужчина, по
— Этот человек, Элайджа, — возвещает он, указы
Толпа словно по команде разражается возмущен68
шихся, кажется, искренне негодуют. Если они при
— Когда началось сражение, Элайджа обратил меч против своих товарищей, — продолжает всад
Продолжая смотреть на Элайджу, Война заводит руку за спину и сжимает рукоять огромного меча. Сталь звенит, покидая ножны.
Я вся сжимаюсь, вспоминая недавнюю встречу с этим клинком. Но вместо того, чтобы обрушить на мужчину удар, Война швыряет меч к его ногам.
—Sunu uk. San suni, adas Susturu tituu u.cut huni^tuu numtnuu utenin dukikdep nurun, — возвещает он.
Возьми. Докажи, что достоин бросить вызов мне, человек.
Элайджу трясет от страха, но на его лице ни капли раскаяния.
Всадник медленно отступает:
—San Tuduygu uturun teknirip, nik niygizis ucut hutisnuu nuntnuu utenin dukikdep nurun.
Докажи, что достоин бросить вызов самому Богу.
С этими словами Война отворачивается, подстав— он слишком тяжелый. Мужчина держит меч двумя руками, но его все равно водит из стороны в сторону.
У меня падает сердце. Вот человек, рискнувший дать отпор убийцам. Я искренне хочу, чтобы он оста
Война оборачивается, в руках у него ничего нет. Красные кожаные доспехи запятнаны чужой кровью, а подведенные черным глаза смотрят прямо и безжа
— Ты думал, что я буду просто смотреть, как ты убиваешь нас?
— Tuz utirti juni suur u.cut onut dup atna ugut ituuzi vokgon.
Ты именно этим и занимался, а ведь мы уже оставили позади семнадцать городов.
Семнадцать? Семнадцать?
Мужчина спотыкается, он с трудом удерживает меч, силы покидают его. Должно быть, Элайджа и сам понимает, что сражаться бессмысленно, но все же бросается на Войну с ненавистью во взгляде. Он почти настигает Всадника, стоящего неподвижно, точно скала. Он из последних сил поднимает меч для удара. Война не двигается.
— San sunin nupsirsuni suksugin tonoro ukvuyn.
Тебе не вынести моей ноши.
Словно в ответ на вызов, всадник Фобоса обруши70
чиваются и блестят. Элайджа едва не падает вперед, поднимает облака пыли, пытается удержать тяжелое оружие. Спустя несколько мучительных секунд ему удается развернуться, и он снова бросается на про
—San Tuduydin urtin nusuttiti stisttin eses, — насме
Тебе не постигнуть волю Божью.
С пронзительным криком Элайджа опять насту
Война преодолевает разделяющее их расстояние и перехватывает запястье противника. Элайджа вы
—Sani ovtitun urtin nusuttigo stisttin eses, vurok San senin oc nusunon.
Тебе не постигнуть волю Его, но мою месть ты узришь.
Все происходит очень быстро. Я слышу хруст, затем крик. Элайджа роняет меч, прижимает сломанную руку к груди. Война перехватывает тяжелый меч в полете, вынимает из ножен второй меч, поменьше. На долю секунды их взгляды пересекаются. А следом Война обрушивает на противника два клинка, точно
ножницы. Кровь заливает все вокруг, половина тела Элайджи отлетает в одну сторону, половина — в дру
Толпа оживает, ликует. Мир сошел с ума.
Вкладывая клинки в ножны, Война уходит, остав
Проходит меньше часа, и меня вызывают в шатер Войны.
В сопровождении угрюмых всадников Фобоса я прохожу через лагерь. Впервые за все время, прове
На сегодня налеты окончены, и солдаты Войны бродят между палатками, курят, играют в карты. Не
Сразу понятно, какой шатер принадлежит Всад
Сердце бешено колотится в груди. Со дня Прише72
что готовит мне будущее. Но больше всего меня пу
— Входи, — подгоняет меня один из Фобосов.
Выдохнув, я делаю шаг и оказываюсь в палатке. Первое, что бросается в глаза — сам Война, сидя
— Мириам, — произносит он вместо приветствия.
Я с трудом перевожу дух.
В шатре стоит стол, пара стульев, кровать и не
— Зачем я здесь? — спрашиваю, останавливаясь у входа.
Война замирает. Откладывает снятый наруч и встает. Его подведенные глаза встречаются с моими. Колени слабеют, когда все его внимание сосредота
— Как ты, жена? — спрашивает он. — Наслажда
Нет.
Мне с трудом удается не отшатнуться, особенно когда Война делает шаг в мою сторону. Между нами по-прежнему несколько метров.
— Я слышал, твое утро было полно приключе
Он следил за мной?
— И? — я едва заметно вздрагиваю.
Война снимает ножны. Я смотрю на меч, которым меньше часа назад разрубили пополам живого чело
— Мне сообщили, что ты делаешь оружие, — как бы между прочим замечает он.
На мгновение закрываю глаза. Должно быть, тот солдат все рассказал Войне. И передал мои слова о том, что Всадник якобы позволил мне выйти за пре
— Очевидно, я поддержал твои планы.
Вот почему у меня строгие правила насчет лжи. На ней легко попасться. Открываю глаза и дерзко вздер
— Не впутывая меня больше в свою ложь, — по
74
Я слышу невысказанное предостережение в этих словах: Иначе я накажу тебя.
Суд Войны ужасен настолько, насколько можно представить. Всадник пристально смотрит на меня.
— От тебя стоит ждать неприятностей, да, жена? — И Война сам же отвечает: — Да, несомненно.
Он преодолевает разделяющее нас расстояние, ко
— Ошибаешься, если думаешь, что меня это злит. — Его улыбка выглядит зловеще. — Все в тебе создано специально для меня.
Высокомерный ублюдок! Держу пари, он считает, что все люди созданы для его развлечения. Чтобы му
— Увидев тебя, впервые в жизни я возжелал. — Его слова пронзают меня насквозь. — И вот ты здесь.
Глава 7
Пальцы Войны замирают на моей коже.
— Тебе почти удалось сбежать. — Всадник отстраняется и принимается за второй наруч, расстегивая ремни. — Хорошо, что только почти.
Он воистину бесчеловечен. Никто в этом мире не вызывает во мне такого страха, только он.
За последние несколько дней я дважды пыталась избежать Всадника — сначала ценой смерти, потом — побега. Если он, действительно, столь безжалостен, каким хочет казаться, меня ждут серьезные непри
— Ты в самом деле умеешь делать оружие? — спрашивает Всадник.
Я колеблюсь с ответом, не понимая, к чему он кло
— Не так, чтобы очень хорошо... — отвечаю спустя пару секунд.
— То есть «да»? — Война поднимает голову, и я неохотно киваю в ответ.
Взгляд Всадника устремляется к моим губам.
— Отлично. Тогда необходимым оружием для армии займешься ты.
Вот еще одна гребаная причина, почему никогда и ни за что нельзя нарушать второе правило и лгать. Теперь у меня есть работа, которую несколько часов назад я сама и придумала.
— Я не смогу ничего сделать без своих инструмен
Несколько долгих секунд Война внимательно смо
— Где ты жила?
Жила. В прошедшем времени.
Я все еще смотрю на Всадника, когда прихо
Немного помедлив, называю адрес. В обычной си
— Я могу идти?
Взгляд Войны опять устремляется ко мне. Не
— Ты ведь не веришь в Бога, правда? — спраши
Кажется, мне еще нельзя уйти. Сама того не желая, удивленно поднимаю брови:
— А что?
— Просто любопытно. — Уголок губ Всадника чуть приподнимается, словно в словах его таится шутка, смысл которой мне понять не дано.
— С чего вдруг?
Война снова ловит мой взгляд:
— Подойди и расскажу. — Дразнит ответом, как приманкой.
Я делаю маленький шаг в его сторону. И снова эта улыбка, только теперь она кажется чуть менее весе
— Трусость тебе не к лицу, жена.
— Я не трушу, — огрызаюсь с безопасного рас
Его темный взгляд многозначительно останавлива
— Тогда докажи это.
Будь храброй.
Спотыкаясь, подхожу еще ближе, чувствую запах пыли и пота.
— Действительно, не трусишь. — Всадник внима
— А что в этом странного? Ты не Бог.
Я верю в то, что Война — не человек. Он сверхъ78
сложнее. Всадника мои слова и прозвучавший в них вызов совершенно не впечатляют.
— Да, я не Бог, — соглашается он.
Война отворачивается, снимает поножи, а я резко выдыхаю, оставшись без его внимания. Не представ
— Я верю в Бога, — говорю ему. — Но не в твоего.
Моя мать была иудейкой, отец — мусульманином. Я выросла, веря во все и ни во что.
— Плохо, — отвечает Война, глядя на меня, — по
И вновь тянутся дни налетов; дни, которые начи
Лишь на четвертый день звуки становятся иными. Проснувшись, моргаю, глядя на ветхие деревянные подпорки палатки. Снаружи доносятся женские го
Скатившись с тюфяка, подхватываю ботинки и обуваюсь. Затем расчесываю пальцами волосы. По79
лять что-либо без присмотра в лагере, где двери не запираются, — поэтому просто расправляю рубаху и выхожу на улицу.
Палатки вокруг разобраны и упакованы. Я в заме
— Извините, — окликаю ее, — а что происходит?
Она удивленно смотрит на меня, как будто все и так понятно.
— Мы переезжаем.
Переезжаем.
Даже сейчас, когда палатка превратилась в кучу шестов и ткани у моих ног, от одной мысли об этом все внутри сжимается. Я не ожидала, что лагерь будет переселяться. Хотя именно так и ведут себя захват
— Мириам.
Я едва не подпрыгиваю от прозвучавшего за спи
— Военачальник желает видеть тебя.
Внутренности снова сводит спазм. С последнего разговора с Войной миновала половина недели, и я никак не могу понять, боюсь ли очередной встречи с ним или предвкушаю ее. За прошедшие дни я убе80
ник нашел себе новую женщину, и теперь изводит ее, называя женой.
Роскошный шатер Войны еще не убран. Внутри я вижу хозяина, облаченного в черные штаны и ру
— Господин, — говорит один из всадников Фо
Война отвечает не сразу. Прячет вещь, которую держит, в сундук, захлопывает его и проводит ладо
— Свободны, — говорит он на обычном иврите. Видимо, бережет свою тарабарщину для официаль
Воины отступают, я тоже пытаюсь ускользнуть вместе с ними.
— Не ты, Мириам.
Замираю, волоски на руках встают дыбом. Хоте
Война стоит и смотрит прямо на меня. Он кажется огромным, величественным и страшным. Угроза, вол
Несколько долгих секунд Всадник изучает меня взглядом. Достаточно долгих, чтобы увериться: ника- 81
кой другой женой он меня не заменил. И мое сердце пускается вскачь.
— У меня для тебя кое-что есть, — заявляет Война.
Я поднимаю брови. Не думаю, что мне нужен его подарок, что бы он там ни приготовил. Но он продол
— Так ты собираешься показать мне подарок? — спрашиваю я.
— Сперва мне хочется посмотреть на тебя, жена. Или откажешь мне даже в этой малости?
В его тяжелом взгляде напряжение, и я не знаю, как мне себя вести. Каждый раз, когда мне кажется, что Всадник свернет направо, он сворачивает налево, и наоборот. Четверо суток Война держался от меня на расстоянии, а теперь говорит так, будто все это время жаждал меня видеть.
Не понимаю его.
Но могу отказать.
К сожалению, не успеваю я и слова сказать, как Война устремляется в угол шатра и поднимает ва
Но я же бросила ее в... Быстро поднимаю глаза на Всадника:
— Ты был в моей квартире?
Пытаюсь представить Войну у себя дома, как он осматривается в моей комнате. Скорее всего, он видел вещи, которые я хранила на память о родных. Видел беспорядок на верстаке, который стал еще ужаснее, когда квартиру разграбили, — заметил фотографии на стенах, часы и захламленную кухню, грязное белье, неубранную кровать, и кучу других, слишком личных подробностей. О чем он думал, глядя на мои вещи?
Война не отвечает, и, опустившись на колени, я открываю сумку. Мой взгляд падает на кожаный сверток — чехол для инструментов. Достаю его, раз
Поверить не могу, он был в моей квартире... При мысли об этом чувствую себя странно — неловко и беззащитно, словно Всадник заглянул мне в голову.
Полог шатра откидывается, входит один из Фо- босов:
— Мой господин, пора грузить ваши вещи.
Война кивает, воин подхватывает небольшой сун
— Поедешь рядом со мной.
— Ты всем своим «женам» раздаешь приказы? — интересуюсь я.
— Думаешь, у меня есть другие? — Война изгибает бровь и жутко улыбается.
В шатер входят другие солдаты, начинают соби
— Тебя проводят, — сообщает Война, уходя. — С нетерпением жду нашей поездки.
Не понимаю, почему мы должны ехать верхом, если есть велосипеды. Они не устают, не требуют еды, не гадят повсюду и уж точно не пытаются лягнуть тебя только потому, что они гребаные темперамент
Я еду на жеребце по имени Гром. Он несколько раз пытался пнуть меня копытом, но я все равно должна ехать верхом на этом чудовище, которое считает, что я недостойна сидеть в седле.
Лагерь сворачивают целую вечность. Когда все, на
Всадник приближается ко мне.
— Готова?
Я киваю. Можно подумать, у меня есть выбор!
— Тогда следуй за мной.
Он пришпоривает коня, направляется в начало процессии. Толпа разражается приветственными криками, когда он проезжает мимо, словно это их спаситель, а не жуткая сверхъестественная угроза. Несколько мгновений я наблюдаю за ним, потом заставляю Грома двинуться следом. Люди молчат, но я чувствую на себе их любопытные, испытующие взгляды.
Кто она? Почему едет вместе с Войной?
Еду вдоль всей колонны, в самое начало. Там, впе
Оглянувшись, вижу, что колонна пришла в движе
Мы едем в молчании. Я жду, когда Война нарушит его — конечно, нарушит! — но он продолжает мол
— Зачем тебе нужно, чтобы я ехала рядом? — спрашиваю я наконец.
— Ты моя жена.
Хочется возразить: «Я не твоя жена». Не то, чтобы это имело значение, по... слова вертятся на языке, од85
маю: он почему-то уверен, что имеет право так вести себя со мной. Еще несколько секунд я рассматриваю его — от длинных темных волос до изгиба губ и рез
— Почему ты думаешь, что я твоя жена? — инте
Взгляд Войны, метнувшись к моей шее, замирает.
— Я не думаю, — отвечает Всадник. — Я знаю.
Черт! Вот она, эта уверенность. Можно подумать, что если Войне и правда предначертано стать моим мужем, я тоже должна это знать.
— Если я твоя жена, почему мы спим в разных па
Замолкаю, чтобы не сказать лишнего. Всадник пе
— Продолжай, — подбадривает он. — Скажи это, Мириам.
Я молчу.
— Почему я не сплю с тобой день и ночь и не при
Что? Приковывать цепями к кровати?
— Кто, черт побери, учил тебя секретам семейного счастья? — спрашиваю, стрельнув на него глазами.
Серьезно, что за?.. Какой там бог? Настоящий демон, определенно.
— Разве не так ведут себя мужья? — смеется Война, повернувшись ко мне.
Он это на самом деле или все же шутит?!
— А, может, я уже замужем? — Сама не знаю, зачем так говорю. Это наглая ложь.
Несколько мгновений Война не реагирует. Затем поворачивается ко мне, медленно и бесконечно спо
— Да? — негромко спрашивает он. — У тебя уже есть муж, Мириам?
Его голос, эти пугающие глаза... По спине про
— Нет. — Я не смогла бы солгать под прицелом этого взгляда, даже если бы захотела.
Война кивает:
— К счастью для тебя. И для него.
И снова этот холодок. Никаких сомнений: если бы я была замужем, Всадник, не раздумывая, унич
— У тебя есть семья?
— Была, — отвечаю я через силу. — Но тебе это и так известно, правда?
Всадник был у меня дома. Я предполагаю, что был — ведь он собирал мои инструменты. Он видел фотографии на стенах: родители, мы с сестрой в детстве.
— Что случилось? — интересуется он.
Вы случились! Ты и другие!
Я опускаю глаза, смотрю на свой браслет. Ничего особенного, всего одна бусина на кожаном шнуре — красная нить, на которой он был изначально, давно порвалась. Но этот простенький амулет — последний подарок, который я получила от отца. Он должен был защищать меня от бед.
— Мой отец погиб, когда явился ты и другие Всад
Они с коллегой-профессором переходили улицу, возвращаясь в университет после обеденного пере
— Мать и сестра...
Выстрелы оглушают. Мы втроем бежим из го
— Давно, задолго до твоего появления здесь, в Новой Палестине, шла война. — Война бушевала все время, что люди жили в этом уголке мира. — Мы бежали и.
Я чувствую на себе взгляд Всадника, ждущий, тре
— Их тоже больше нет, — я качаю головой.
Мы едем по пустынной дороге на запад, удаля88
но последние двадцать минут нет даже намека на ее существование.
— Они следуют за нами, — раздается голос Войны.
Не знаю, успокаивает он меня или предупреж
— Как ты заставляешь их идти за собой? — спра
Одной клятвы верности недостаточно, чтобы за
— Я не заставляю, — говорит Всадник. — Я не стремлюсь заслужить их преданность. Моя миссия — судить их сердца.
Ответ звучит... по-библейски. Тревожно.
— А что насчет моего сердца? — спрашиваю я. — Ему ты уже вынес приговор?
Взгляд Войны останавливается на мне, и он мягко отвечает:
— Твое сердце для меня загадка. Но скоро мы узнаем правду.
Глава 8
На горной дороге ни души, это начинает насто
«Это не человек», — напоминаю я себе.
Каким бы монстром Война ни был, мне выпала честь стать его игрушкой.
Ты переживешь это, Мириам, как пережила и все остальное.
Но проблема в том, что впервые за очень долгое время я сомневаюсь, что просто пережить это — хорошая идея. Я даже не представляю, что вообще можно назвать «хорошей идеей». По крайней мере, сейчас.
Мы проезжаем мимо обугленных руин какого-то здания, возможно, бывшей мечети или иудейского храма. Я слышала об ужасах, которые творились 90
в Новой Палестине во время гражданской войны, но впервые встречаю доказательства этого за пределами Иерусалима. Пощады не было никому, независимо от того, к какой религии принадлежали жертвы. Это стало моим первым уроком на войне — все что-то теряют, даже победители.
Одна гора плавно сменяется другой, третьей. Все это прекрасно, по...
— Куда мы едем? — спрашиваю я Войну.
— К океану.
К океану. Мое сердце пропускает удар.
Повсюду вода и огонь, и... эта боль. Боль, ничего, кроме боли. От ее острых укусов перехватывает дыхание.
Я семь лет не была у океана.
— Все хорошо? — Всадник смотрит на меня.
Киваю, даже слишком быстро:
— Да, я в порядке!
Он на мгновение задерживает на мне взгляд и вновь поворачивается к дороге.
— За время существования человечества вы при
— Я в порядке. — Ну, уж нет, ни за что не скажу, что на самом деле думаю о поездке к океану.
Полуденное солнце печет голову. Кожу лица стя
Олимп
Человек-бензопила. Книга 5. Купание в ванне. Чувства собаки (18+)
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup