j
Название книги | Ты не слышишь меня /м/ |
Автор | Нестерова |
Год публикации | 2022 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Сентиментальная литература (ID = 166) |
Серия книги | Между нами, девочками. Истории Натальи Нестеровой |
ISBN | 978-5-17-136106-8 |
EAN13 | 9785171361068 |
Артикул | P_9785171361068 |
Количество страниц | 288 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 880 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
НАТАН ЬЛ НЕСТЕРОВАРедакционно-издательская группа «Жанровая литература» представляет книги НАТАЛЬИ НЕСТЕРОВОЙА В остальном, прекрасная маркиза...Бабушка на сносях Воспитание мальчиковВызов врача Выйти замужГости съезжались нА дачу Давай поженимся!Двое, нЕ считая призраков Девушка с приветом ДОм учителя зА стеклом испекли мЫ каравай ищите кота конкурс комплиментов и ДрУГиЕ рАсскАзЫОТ пЕрВОГО ЛиЦА кошки-мышки Любовь без слов неподходящий женихО любви Однажды вечером Отпуск пО уходу позвони В мою дверь полина сергеевна портрет семьи прО девушку, кОТОрАя БЫЛА БАБУШкОЙ простите мЕня! сделайте погромче Татьянин дом Точки над «Ё»ТЫ не слышишь меняУкУс змЕи Уравнение сО всеми изВЕсТнЫми ФантазеркаЦелую ручки Школа для толстушек«ЖРЕБИЙ ПРАВЕДНЫХ ГРЕШНИЦ»сиБиряки стать огнем Возвращение наследникиНАТАЛЬ» НЕСТЕРОВАТы не слышишь меня"tИздательство ACT МоскваУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44Н56Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.Серия «Между нами, девочками. Истории Натальи Нестеровой»Фотография автора — Ян СизовОформление переплёта — Екатерина ПетроваНестерова, Наталья.Н56 Ты не слышишь меня : [роман, повесть] / Наталья Нестерова. — Москва : Издательство АСТ, 2022. — 288 с. — (Между нами, девочкаISBN 978-5-17-136106-8Виктория не верила в любовь с первого взгляда, пока не встретила Виктора. Она настолько страстно желала выйти за него замуж, что сама первой сделала предложение. Семейная лодка Виктора и Виктории, отправившись в счастливое плавание, довольно скоро наткнулась на рифы. Они с Виктором словно с разных планет! Супруги оказались по разные стороны баррикад, причем, у каждого личная баррикада собственных упреков и обвинений. Противостояние, война — это всегда неспособность слышать и понять другого, противника. Все войны рано или поздно заканчиваются миром. И бывает, что наступает мир, в котором нет проигравших...В сборник вошла повесть «Простите меня!»УДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44© Н. Нестерова, 2021Все права защищены© ООО «Издательство АСТ», 2022ТЫ НЕ СЛЫШИШЬ МЕНЯРоманВИКТОРИЯВиктория Вольская, правда, звучит? Воль— Меня не станут обзывать потемкинской де— Вряд ли, — не оставался он в долгу. — Ты уже пообтесалась в городе, не заметно, что сель— Я родилась в Кировске, пятьдесят киломе— Разве? И на картах обозначен?— Сейчас получишь по шее!Веселые потасовки, шутливая борьба заканНо я бы вышла за него, носи Виктор любую смешную фамилию. Была бы Пупкиной, Тяпки- ной или Ляпкиной, только бы Витиной женой.Ничего в жизни я не хотела так страстно, как стать женой Виктора. Не дождалась его предлоМы встречались несколько месяцев, как шпиМы встречали Новый год в общежитии, в шум— Какое желание ты загадала?— Стать твоей женой! — выпалила я. — НеЯ замерла, боясь увидеть на Витином лице гри— Не настоящее желание, и так понятно, что мы поженимся. Вот только мама... — запнулся он и вмиг посерьезнел.Он хотел сказать: «.Мама поправится». Но уже стало ясно, что она не поправится никогда.Сказать же: «Вот только мама умрет» — было неНеизвестно, какой свекровью была бы ангел. Моя мама как-то заметила: «Пусть земля будет пуМы поженились через три месяца после смерти Анны Дмитриевны. Свадьбы, торжества как такоголовами: какого парня Вика отхватила! Но я не могла заикнуться о торжестве в дни траура, коПечальней моей «свадьбы» придумать сложно. Максим Максимович, Витя и я сидели за столом с красивой посудой, хрусталем, но со скромной едой. Максим Максимович искренне поздравлял нас, но едва не давился слезами, наверняка думал: «Аннушка не дожила!» Витя переживал по тому же поводу, плюс из-за отца, плохо изображавшего оптимизм.Я подняла фужер с шампанским и проговорила заранее придуманный тост:— Знаю, что не смогу вам заменить несправедЗа моей спиной находился диван, на котором провела последние месяцы и умерла Анна Дмитстояло провести первую брачную ночь. Пусть не в смысле лишения девственности, это у нас проиЧто в этом странного или обидного? Вам хоКогда убрали со стола, вымыли посуду, я не выдержала. Стиснула кулаки, прижала к груди, взмолилась:— Витенька, я не могу! Не могу на этом диване! Это как в могилу лечь!Он зыркнул, то есть бросил на меня недобрый взгляд, и процедил:— Понял. Сейчас исправим.Я сидела на кухне, казнила себя. Витя с отцом меняли местами диван и тахту из маленькой коми расставляли мебель. Я торчала на кухне, боялась нос показать.Хорошее начало. Я пафосно провозглашаю, что буду хранительницей очага, буду нести тепло и соНичего хорошего думать обо мне Витя и его отец не могли.И все-таки первая наша ночь в качестве закон* * *В любовь с первого взгляда я не верю. Обидного пола, теряешь голову, становишься безвольНо все-таки иногда пробегает некий разряд неДень рождения двоюродной сестры, прибы— Вика, познакомься, это Виктор!— Добрый вечер! — сказал Виктор.Меня ударило током в ту секунду, когда он отна себя, я буркнула: «Привет!» — и отвернулась, продолжила накрывать на стол.Если бы Виктор не проявил ко мне интереса, если бы наше общение не продолжилось, полуЭлектричество благополучно уходило в землю. Не зря ведь говорится, что человек — существо приземленное. От себя добавлю: имеющее внутри молниеотвод. Мой персональный молниеотвод пусть не за неделю, за месяц справился бы с наЗа столом я ловила Витины взгляды, но сама на него прямо не смотрела. Потом заметила, что он отражается в зеркале, висящем на противов сторону. Витя потрясающе красив. Сейчас-то я привыкла, его внешность для меня ныне такая же родная, привычная и слегка потрепанная, как у старого мишки Феди — моей любимой детской игрушки. В детстве я спала в обнимку с Федей, после замужества — с Витей. Внешние данные того, кто оберегает ваш сон, значения не имеют. Когда потрясающий мужчина Витя превратился в медвежонка Федю, я не заметила.Если бы снимался романтический фильм о жизни древних русичей, то лучшего, чем Витя, героя режиссеру было бы не найти. Рост метр восемьдесят пять, широкие плечи, узкие бедра, сильные руки в опушке золотистых волосков, мощная шея, правильной формы голова, светлые вьющиеся волосы, черты лица несколько кукольГлядя в зеркало, наблюдая за мимикой, жеЯ откровенный человек, терпеть не могу врая сумела обернуть этот недостаток в свою пользу. Поскольку на фирме все уверились, что Вика реКогда наши отношения стали близкими, я при— Втюрилась в тебя с первого взгляда.— Будет врать! — не поверил он.— Честно-честно!— Ты смотрела на меня как на таракана двух— Это от смущения.— Сейчас придумала, задним числом, — с неМы лежали на диване в квартире Витиного приятеля. У нас было еще десять минут после любви. Минуты после любви бывают прекрасней самой любви. Десять минут на теплые разговоры, потом вскочить и за пятнадцать минут привести квартиру в первоначальный вид. Итого двадцать пять минут. Считая с момента, как мы переступи— А что ты подумал, когда мы познакоми— Подумал, что водки может не хватить при такой закуске.— Я серьезно!— Серьезней некуда. Когда бегают за допол— Каких риз?— Не знаю. Мама так говорила про пьяных — до положения риз.— Не говорила, а говорит! Анна Дмитриевна еще жива!— Да, верно, — нахмурился он. — Встаем?— Погоди, ты мне не ответил. Какое я произ— Ты меня... — Он встал, слегка нахмурил бро«Восхитила, очаровала», — мысленно подска— Заинтересовала, — сказал Виктор. — ПеНа дне рождения двоюродной сестры, когда мы познакомились, после застолья были танцы. Как водится: быстрые танцы, когда всяк выламывазвания, а теперь быстрые и медленные — по типу музыкального сопровождения. Чего еще ждать, если танцуем между шкафами и столом?Я хотела бы иметь дом, в котором будет танцВиктор пригласил меня на медленный танец. У Виктора оказались невесомые руки. От них шло тепло, но тактильного контакта словно не было, я не чувствовала его прикосновений. Это было восхитительно. Потому что я не люблю медленНадо было уходить, державшиеся на ногах гости выпили чай и съели торт. Виктор сейчас простится, и я никогда его больше не увижу. Рыбак из меня ниЯ за многое признательна Вите, благодаря ему из провинциальной девушки выковалась стойкая бизнес-леди. Пусть «благодаря» — вопреки. В сраТолько представьте двадцатилетнюю девушку, у которой шаровые молнии пляшут внутри, котоВитя пошел меня провожать. До общежития было минут тридцать ходу. О чем мы говорили, не помню. Я была счастлива, оттого что не умерла, и стойко помнила про сохранение лица.Поэтому, наверное, выпалила на ступенях об— Только не вздумай меня целовать!— Не буду! — сделал дурашливое лицо Витя. Шагнул в сторону и притворно смущенно, ковыЭто было невозможно потешно: здоровый, красивый сильный мужик говорит, что никогда не целовался.Мой хохот кого-то разбудил на первом этаже. Распахнулось окно, и оттуда понеслись угрозы, что вызвало у меня новый приступ смеха.— Вот теперь я тебя вижу настоящей и живой, — сказал Витя. — Научишь меня поцелуйчикам?Заскрипел замок в двери, вахтерша-цербер вы— Когда? — быстро спросила я.— Завтра в семь у кинотеатра «Салют».— Какой фильм идет?— Это имеет значение?Голливудский боевик с погонями, стрельбой, кровавыми драками. Я вижу набор сменяющихс Витей. Но какой ему интерес во мне? Я никак себя не проявила, не блеснула остроумием, боюсь рот открыть в его присутствии. Точно умственно отсталая. Как говорила моя бабушка: ни мэ, ни бэ, ни кукареку. Рассчитывать на свою небесную кра— Вика, я позвоню?— Угу! — поворачиваюсь к нему спиной, чтобы открыть дверь.— Вика, я позвоню? — повторяет он.— Ага.— Эй! — зовет он. — Чтобы позвонить, нужен твой номер.Тут на несколько минут я схожу с ума. Из огня в ледяную прорубь или наоборот. Резко оборачимочка!» Снова вылетаю на улицу. Виктор стоит в недоумении. Я лихорадочно ковыряюсь в сумоч— Вика, какой у тебя номер? — спрашивает Виктор.— Не знаю!Я не могу вспомнить номер своего телефона. Спроси меня дату и год рождения, не отвечу. В гоВиктор забирает у меня телефон, нажимает на кнопки, звонит его телефон, Виктор нажимает «отбой», возвращает мой аппаратик.— О’кей! Позвоню! Пока!Я наблюдаю за его удаляющейся фигурой с тем сладким замиранием сердца, какое бывало в детОт полноты чувств перед столом вахтерши, ко— Втюхалась! — констатировала вахтерша. — Ну-ну! Пляши, пляши, все равно наплачешься потом.До «потом» было еще очень далеко.Витя позвонил через пять дней — самых для меня мучительных. Я держала телефон в руках днем и ночью. Я не могла есть, учиться, общатьУ меня был номер телефона Виктора, и я посний билет, подруга заболела?», «У нас в общаге ве— Привет! — раздался в трубке голос Вити.Я уже не верила, что позвонит, надежда умерла, а отчаяние дошло до той стадии, когда все стано— Алло! Вика? Это Виктор. Узнала?— Да! — просипела я.— Хотел пригласить тебя на футбол, но ты, поМеня подбросило на месте: какой «другой»?! До другого раза я не доживу.К футболу я, мягко говоря, равнодушна. Об этой игре лучше всего сказал Жванецкий: что-то вроде «тысячи бедных людей на трибунах смотрят, как два десятка миллионеров гоняют мяч».— Футбол — это классно! Обожаю футбол! На каком стадионе?— На стадионе в Париже, — ответил Витя. — Решающий матч.— В Париже? — ахнула я, невесть что пред— Собираюсь посмотреть матч в спорт-баре. Ты точно нормально себя чувствуешь?— Абсолютно! Где встречаемся?Он назвал место и время. У меня оставалось два часа. Горячей воды в общежитии не было — отключили на три недели. Греть в кастрюльке воду некогда. Я верещала под холодным душем так, что слышно было на всех этажах. Я сушила голову фе— Буду выглядеть беднячкой, одевающейся в секонд-хенде! — блажила я.В ход пошли вещи подруг. Я красила ресницы и забраковывала одну блузку за другой. С джинОдна из подруг, на свой вкус, обвела мне губы по контуру темно-коричневым карандашом, за— Какая пошлость! — воскликнула вторая подруга. — Вика, ты похожа на вокзальную шлюху!Первая подруга стала возражать, они заспори— Опаздываю!Моя лихорадка заразила девочек. Одна мазала мне лицо своей дорогущей крем-пудрой, купленЯ примеряла кофточку и быстро говорила:— Мы, женщины, не меняемся. У нас обязаЯ говорила, говорила, не могла остановиться.— Какая бабушка? — воскликнула одна подру— Сорок минут опоздания — максимальное время при самой пылкой любви, — напомнила вторая подруга.Они вытолкали меня за дверь. Я трусцой, чеВиктор не обратил внимания ни на мой на— По коридору вторая дверь направо, — не дожидаясь моего вопроса, сказал бармен.Он протирал стаканы и тоже внимательно слеНа обратном пути бармен предложил:— Не хотите сделать ставку?— Что? — не поняла я.— У нас тут вроде тотализатора.В кармане у меня было двенадцать рублей — столько стоил проезд в автобусе, неприкосноПоскольку я несколько дней голодала, от пива меня развезло, но хмель был веселым, а футбол вдруг стал азартнейшей игрой. Братья еще в детст— Судью — на мыло! Продался лягушатникам! Давай, милый, веди, веди! Потерял мяч! Нет, это не нападающий! Это полунападающий! ПолузаЯ впервые поняла, почему люди пьют. Такой кайф! Никаких проблем: неразделенная любовь к Виктору, чужая кофта, залитая пивом, — все ерунда. Только замечательная игра футбол и куМой организм превратился в фабрику по переЯ свистела и вопила:— Рука! Зенки протри, судья! Тебе только в интернате для престарелых по лужайке ползать!«Кажется, было касание рукой, — говорил комМеня подстегивало и то, что Виктор глядел на меня с восхищенным удивлением и хохотал.На перерыв команды ушли со счетом «ноль- ноль». У меня, несколько уставшей бесноваться, закралась мысль, что веду себя неадекватно. Но после очередного посещения туалета, перед вто— Еще пива? — спросил Виктор.— Непременно! — кивнула я, хотя «еще пиву» было некуда поместиться в моем организме, оно только из ушей не брызгало.Я не могла обмануть ожиданий примкнувших болельщиков и активно реагировала на действо, происходящее на поле. Когда нашим забили гол, я пресекла уныние:— Спокойно! Если русских бьют, они звереют. Правда, бить надо долго, иначе засыпают богатыр— Вероисповеданию, — подсказала одна из деВ глазах у девушки стояли слезы — так остро она желала победы. И вообще девушки-болельВторой гол нам забили на последней минуте матча, российская команда не попадала на чемпиКогда мы толпой выходили, нас задержал бармен, обратился ко мне:— Девушка, выигрыш получите.Он положил на стойку купюры. Внушительная пачка мятых тысячных билетов, пятисоток, сверНемая сцена. Никто ничего не сказал в осуРазвела руки в стороны:— Бизнес есть бизнес.Не знаю, откуда выскочила эта фраза. Я постаВитя потом, когда мы ссорились, в бессилии переубедить меня ставил точку: «Бизнес есть бизНо когда мы вышли из бара, мне было не до смыслов. Мой организм взбунтовался, доза спирт— Спокойно, держись за дерево! — уговаривал Витя. — Стоишь? Стой!Он сбегал к киоску, купил воды. Вымыл мне лицо, по которому текли тушь, сопли и слюни, дал попить. Стало немного легче, мы двинулись впеНикакая черная фантазия не могла бы придуВитя еще несколько раз покупал в ларьках по пути следования воду в пластиковых бутылках.Умывал меня, лил воду на голову для протрезвлеКое-как доведя меня до вахтерши в общежи— Позвольте, я провожу девушку до комнаты?— Вызываю милицию! — схватилась за теле— Тетя Клава! Не надо милиции! — из последИ стала подниматься по лестнице. Кажется — на четвереньках.— Что он с тобой сделал? — завопили подруги, увидев меня.Лохматая, мокрая, с потеками туши на ще— Он был восхитителен! — только и сумела пробормотать я, рухнув на свою кровать.Утро было кошмарным. Голова болела так, как ничто в человеке болеть не может. Но еще ужаснее были страдания совести, если ее определить как комплекс из девичьей гордости, испепеляющего стыда, порушенных надежд и сознания собственповеситься или отравиться, выпив хлорное средМой телефон звонил и звонил. Мешал уме— Зараза! — достала я телефон и нажала на кнопку ответа.— Вика? Как ты себя чувствуешь? — не здоро— Да!— Что «да»?— Нет.— Что «нет»?— Прости меня, пожалуйста!Я почувствовала, как проклевывается желание плакать. Если женщине хочется плакать, она не наложит на себя руки.— Это ты меня прости! Накачал девушку пи— Со всеми вытекающими... из всех отверстий вытекающими... Ужас!— А ты в принципе не алкоголичка?— Только учусь.Мое пьяное представление во время решаюследующие упражнения в кустах и под деревьями сыграли удивительную роль. Я перестала бояться Виктора и робеть перед ним, как перед сказочным рыцарем, спустившимся с белого коня. Я пока* * *Каждый день до свадьбы и первые полгода после замужества я помню фотографически. Почему-то это время напоминает мне школьные прописи — первые тетрадки в школе. Так долго ждешь, что пойдешь в школу, приобщишься к чему-то высшерот — из левого верхнего в правый нижний угол. Косые линии — твое вхождение во взрослую жизнь.Потом буквы появляются. «А», «М», «Н», «Р» — строчки за строчками. Еще живет надежда, что все это завершится волшебством: взрывом, открытиПрописи заканчиваются предложениями: «Мама мыла раму», «Раму мыла мама», «Мыла мама раму».Моя мама никогда не мыла раму. Она мыла окна. Два раза в год: перед Пасхой и перед ноШоколадно-букетного периода в нашей любви не было. Ни прогулок под луной, ни сидений на лавочке в объятиях, ни поцелуев в подъезде. Романтика отсутствовала. После моего пьяного представПотом мы лежали, обнявшись. И было волИ сейчас у меня так: до остановки сердца я счастлива перед соитием и после. Но само соиСовокупляться можно быстро и везде: в парВиктор привел меня к себе домой. Максим Максимович был при галстуке и в неглаженой сорочке, будто жеваной. Максим Максимович церемонно поцеловал мне руку и пригласил поЯ задыхалась в их квартире. Наверное, даже определенно, Витя с отцом навели мало-маль- ский порядок. Вымыли посуду, смахнули пыль. Но пыль в их доме была застарелой — сантиметролились Витя и его отец, делала укол, выгребала из-под Анны Дмитриевны запачканные простыТело лежачего больного натирают камфорным спиртом, дубят кожу, чтобы не было пролежней. Моя бабушка полтора года не вставала с постели — и ни одного пролежня. Мама ухаживала за свекроВитя и Максим Максимович решительно восНо без всяких приглашений я в течение недевыгребая археологическую спрессованную пыль. На оконных стеклах, на мебели можно было рисо— Гнездо вьешь? — ухмыльнулся Петя.— Только свинство ликвидирую. А гнездо мое будет не в пример этой убогости.— Когда с женихом познакомишь? — спросил Коля.«Когда он предложение сделает», — про себя подумала я. Вслух ответила:— Познакомлю обязательно.Я дала братьям деньги, чтобы поели в кафе на автовокзале, домой они попадали только поздно ночью. Расходовала я выигранное на тотализаторе. На себя не потратила ни копеечки. Купила новыесковородки и кастрюли, потому что за старые было противно взяться, плюс моющие средства в проВо время моих набегов Максим Максимович либо тихо сидел в комнате с книгой, либо уходил на прогулку. Витя был на работе. Возвращался вечером и не замечал, что в квартире что-то изНо не увидеть перемен в ванной, в туалете и на кухне было невозможно.— Субботник завершен, — весело сказала я, когда мы пили чай на кухне. — Теперь ваша квар— Огромное спасибо, Вика! — быстро заговоМаксим Максимович каждый день уговаривал меня остановиться, прекратить: пусть будет как было, мы с Витей сами, потом как-нибудь, нелов— Хотя не знаю, — продолжил Максим Мак— В нашем доме теперь блеск и чистота, — подхватил Витя. — Но в нашем доме перестало пахнуть нашим домом.Такая вот была благодарность.Прошло много времени, и как-то я напомнила мужу про ту многодневную генеральную уборку.— Это тебе самой требовалось, — неожиданно заявил Виктор.Я вспыхнула от обиды и стала оправдываться. Мол, не набивала себе цену, не обустраивала гне— Было элементарно, по-человечески, жаль вас — запущенных до паутины по углам.— Вика, ты неправильно меня поняла. Я воа не для других. Если ты хочешь что-то сделать для других, сначала пойми, что этим другим требуется.— Твоя мама была не такой? — У меня неволь— Да! — твердо ответил Виктор. — Моя мама была не такой. Она не облекала свои желания в якобы потребности других. Она по-настоящему жила для других.Признаваться стыдно, однако слова из песни не выкинешь. Покойная Анна Дмитриевна превАнна Дмитриевна наверняка была умной жен