j
Название книги | Фаина Раневская. История, рассказанная в антракте |
Автор | Гуреев |
Год публикации | 2022 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | Звезды Века |
ISBN | 978-5-17-136229-4 |
EAN13 | 9785171362294 |
Артикул | P_9785171362294 |
Количество страниц | 160 |
Тип переплета | мат. |
Формат | - |
Вес, г | 560 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
краина ШСШ История, рассказанная в антракте0ГИ2издательство астМОСКВА 2022УДК 792.71(092)(470)ББК 85.334.3(2)6-8Г95Все права защищены.Любое использование материалов данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещаетсяХудожественное оформление - Григорий КалугинГуреев, Максим Александрович.Г95Издательство ACT: ОГИЗ, 2022. - 160 с. - (Звезды века (мал.)).ISBN 978-5-17-136229-4В новой книге Максима Гуреева рассказывается о судьбе великой советской ак«Феноменальное везение - оказаться в нужное время в нужном месте, встретить именно того человека, который поддержит, поможет, даст единственно правильный совет, а еще следовать таинственным знакам судьбы, читая зашифрованное послаУДК 792.71(092)(470)ББК 85.334.3(2)6-8ISBN 978-5-17-136229-4© Гуреев М.А., текст, 2021© ООО «Издательство АСТ», 2022ИМЯМОСКВАВОСХОЖДЕНИЕ НА МИТРИДАТЖЕЛЕЗНОВА-РАНЕВСКАЯВАЖНЕЙШЕЕ ИЗ ИСКУССТВО ПУБЛИЧНОМ ОДИНОЧЕСТВЕВ ЗАКОУЛКАХ ПАМЯТИ, ИЛИ ИСТОРИЯ, РАССКАЗАННАЯ В АНТРАКТЕпривычке все окружающие называли ее Фаина ГеоргиевнаНастоящееимя и отчествоРаневской - Фаина Григорьевна. Но по сложившейсяМЯРаневскаяв детстве. Фото с братом7еперь в этом доме на углу Конторской улицы и Донского переулка, некогда принадлежавОтныне на всех дверных косяках этого дома прикреплены свитки со словами молитвы, котоВо время своего последнего посещения Та8перед наглухо закрытыми дверями, вспоминал, как в детстве забирался здесь на подоконник и при свете керосиновой лампы писал письма неПричем повторял это несколько раз...Нет, войти в дом он так и не решился.Затем развернулся и пошел по улице прочь, неПотом остановился, чтобы перевести дух, и приКогда супруга Гирша Хаимовича Милка РафаиОтец — Гирш Хаимович ФельдманМать — Милна Рафаиловна Заговайлова (Фельдман)9что теперь человека, который знал про эту невыПрибежавшей в испуге на рыдания матери восьСтаршая сестра Беллавсхлипывала и давилась слезами, а на полу валяЧерез шесть лет, узнав о смерти теперь уже Льва Толстого, она закричит: «Как же теперь жить? Его уже нет. Все кончилось, все ушло, ушла совесть...»И снова слезы, заламывания рук, истерические припадки, закончившиеся в конце концов для гоКупец первой гильдии, член правления и стаЭту встречу Александр Иванович описал следустарческая нога в высоком болотном сапоге, ищаподножки, потом медленно, по-старчески, вышел10он. На нем было коротковатое драМеня ему представили. Я не могу сказать, какого цвета у него глаза, потому что я был очень расосторожного и точного в движениях. Помню его утомленный, старческий, тонкий голос. И вообще он производил впечатление очень старого и больДом ГиршаФельдмана в Таганроге.Фото Елены Усачевойвремя на пароходе».Григорий Самойлович, бесспорно, отдавал должное великому писателю, но был слишком за-11нятым человеком, чтобы читать его многостраничные сочинения. Просто восхищался Толстым - и этого ему было достаточно.Гирш Фельдман происходил из местечка Смиловичи Игуменского уезда Минской губернии (интересно, что они были земляками с великим живоВскоре в семье начали рождаться дети, всего их было пять - Бейла (ИзУстановленная еще при императрице Екатерине II и окончательно оформленная в «Положении об устройстве евреев» от 1804 года так назыК десятым годам XX века Фельдман стал одним из богатейших людей Таганрога.События октября 1917 года он, как всякий деловой человек, встретил с недоверием, потому что понимал, что в наступившем хаосе всегда найЗа что, впрочем, и поплатился.Лингвист и переводчик Яков Иосифович Рецкер вспоминал: «Когда мы приехали в Таганрог, папу и его компаньона Григория Самойловича Фельдмана, отца Фаины Раневской, немедленно арестовали большевики. Посадили их в товарный вагон, и представитель ревкома явился к маме и сказал: “Мы их освободим, но только нам нужно сто тысяч. Вот вам срок - 24 часа”. Денег не было, но у мамы были, кажется, какие-то бриллианты. В общем, достали по 50 тысяч мы и семья Фельдмана. Помню, как я и мама поехали на вокзал. На запасных путях стоял этот вагон. Отец и Фельдман12сидели, хохотали. Стоял один чаПосле подобного эксцесса ре«Здесь больше делать нечего и оставаться тем более нельзя», - произнес он, и в 1919 году вместе со своей семьей через Румынию и Турцию морем Григорий СамойКстати, сделал он это на своем пароходе «Св. Николай».На том самом, на борту коВ России осталась только 23-летняя дочь Григория Соломо-новича и Милки Рафаиловны Фанни Фельдман...Впрочем, это будет еще очень нескоро, а пока юная Фаина сидит у окна и видит, как по НиколаевРазумеется, она не слышит его слов, но окаполу в комнате матери.Сей господин говорит: «Не люблю таганрогских вкусов, не выношу и, кажется, бежал бы от них за тридевять земель. да, я мог убедиться, как грязен,Юная Фаина с сестройБеллой (слева) и братом (справа)Молодая Фаина Раневская в Баку, 1920-е гг.пуст, ленив, безграмотен и скучен Таганрог. За все время пребывания здесь я мог отдать справедливость только следующим предметам: замечательно вкусным базарным бубликам, зернистой икре, прекрасным извозчикам... Остальное все плохо и незавидно. Мне хотелось бы пожить в Таганроге, подышать дымом отечества, да все некогда».Таганрог Фаина находила городом своего отца - человека строгого и непреклонного, привыкшего все делать по-своему, не терпящего никаОсобенно девочки.Первое - учеба, разумеется, в Мариинской женской гимназии ведомВторое - домашнее образование, традиционно взыскательное и патриДля той надобности для девочки была нанята гувернантка - строгая, любящая во всем порядок и полное себе подчинение немка.Понятно, что дружбы, и уж тем более любви, между ней и Фаиной не сложилось.Оставаясь одна, девочка воображала себе, как эта Грета или Альбертина, или, может быть, Шарлотта, катаясь на коньках в городском парке, неудачно падала, ударялась затылком о лед и тут же умирала. Вокруг ее бездыханноПотом несчастную накрывали мятой нечистой рогожей, укладывали на носилки и уносили в неизвестном направлении.Фаина радовалась этому, но на следующий день снова видела перед собой эту Еву или Магду, которая могла отнять у нее недозволенную книгу, например, «Приключения Робинзона Крузо», и поставить в угол.1415К строгостям гувернантки родители относились с понимаем, кто как не они хорошо знали о своенравном характере дочери, с которым надо было что-то делать.Спустя годы Фаина Фельдман признается: «Училась плохо, гимназию ненавидела, арифметика была страшной пыткой, задачи решала, рыдая, ничего в них не понимая. Писать без ошибок так и не научилась. Считать тоже... Помню, что я вопила: “Пожалейте человека, возьмите меня из гимСлучались и порки. Так, например, когда я вместе со старшим братом Яковом однажды сбежала из дома и была поймана по дороге на вокзал городовым, дома нас ожидала порка, а не зажаренный упитанный телец, которым положено встречать блудных детей. Мне вспоминается горькая моя обида на всех окружавших меня в моем одиноком детстве».Больше всего девочка любила то время, когда оставалась одна и могла, забравшись на подоконник, смотреть в окно, за которым протекала другая жизнь. Вернее сказать, та жизнь, которую она придумывала сама себе, наВот, например, идет старый еврей в коротковатом расстегнутом драпоА вот навстречу ему движется щекастый гимназист по фамилии ПичуПоровнявшись со стариком в болотных сапогах, Пичугин церемонно кланяется ему, и старик, похожий на классика русской литературы, отвечаКстати, о Пичугине.