j
Название книги | Мельмот Скиталец /м/ |
Автор | Метьюрин |
Год публикации | 2021 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-136553-0 |
EAN13 | 9785171365530 |
Артикул | P_9785171365530 |
Количество страниц | 896 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 2400 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мЭксклюзивная классика'
'"Мельмот Скиталец" — одно из самых значимых произведений позднего готического жанра, сложное и многоярусное по композиции. В той или иной мере оно оказало влияние на творчество Оскара Уайльда, Оноре де Бальзака, Эдгара По, Александра Пушкина и Михаила Булгакова.
Это трагическая и пугающая история таинственного незнакомца, продавшего душу дьяволу за бессмертие и веками ищущего человека, которому он мог бы, согласно условиям сделки, передать свой проклятый и мучительный дар…'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ЧАРЛЗ РОБЕРТ МЕТЬЮРИНМЕЛЬМОТ СКИТАЛЕЦИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАУДК 821.111-31ББК 84(4Вел)-44М54Серия «Эксклюзивная классика»Перевод с английского А. ШадринаСерийное оформление А. ФерезаКомпьютерный дизайн А. ЧаругинойМетьюрин, Чарлз Роберт.М54 Мельмот Скиталец : [роман] / Чарлз Роберт Метьюрин ; [перевод с английского А. Шадрина]. — Москва : ИздаISBN 978-5-17-136553-0«Мельмот Скиталец» — одно из самых значимых проЭто трагическая и пугающая история таинственного неУДК 821.111-31ББК 84(4Вел)-44ISBN 978-5-17-136553-0© ООО «Издательство АСТ», 2021Книга перваяГлава IОн жив еще? Так покажи мне, где он, Я тысячи отдам, чтоб только глянуть.ШекспирОсенью 1816 года Джон Мельмот, студент дублинДжона вызвали в усадьбу, и ему пришлось незамедКрасота местности, по которой он проезжал, — это было графство Уиклоу — не в силах была отвлечь его от тягостных мыслей: иные из них были связаны с его прошлым, большинство же относилось к будущему. Причуды дяди, угрюмый его нрав, странные слухи, ходившие по поводу его многолетней затворнической жизни, ощущение собственной зависимости от этоместе в почтовой карете, где он был единственным пассажиром, выглядывал в окно, смотрел на часы; ему казалось, что на какое-то мгновение он освобождаВоспоминания об этом страшном дяде начинались с самого раннего детства, когда мальчику то и дело приВслед за тем ему вспоминались школьные годы, когне начинали походить на дона Раймонда и на призрак Беатрисы из «Монаха», а потом — смотреть, как тот выПотом потянулись воспоминания о жизни в коллед«Джон, бедный мой мальчик, я оставляю тебя;Господу угодно прибрать к себе твоего отца, пре-жде чем он успел сделать все то, что облегчило бы теперь его последние часы. Джон, во всех делах тебе придется слушаться дяди. У него есть свои странности, и он челоЕдва только Джон вспомнил свое прощание с отцом, как глаза его наполнились слезами. Он поспешил утеОн вышел из нее с узелком в руке — там была смена белья, единственное, что он захватил с собой, — и, повсе больше убеждался, что это уже не просто скудость, как то было раньше, а беспросветная нищета. Никакой ограды или изгороди; вокруг тянулась стена, сложенная из ничем не скрепленных камней со множеством щелей, из которых торчали колючки и дрок. Ни деревца, ни куГосподский дом резко выделялся даже на фоне вечерВ очаге ярким пламенем полыхал торф, и одно это говорило уже о том, что хозяин дома занемог, ибо он скорее бы сам бросился в огонь, чем допустил, чтобы туда кинули сразу целый киш ; вокруг очага сидели станичать на каждой кухне в округе, приключись в доме какое горе или радость, и все ради «их милости» и в знак «уважения» к хозяину дома и его семье, и старуха, в коА когда больных не было и у нее не находи- 8 лось предлога посещать ни господскую кухню,ни лачугу бедняка, когда несокрушимое здоровье всех ее земляков угрожало ей голодом, в ее распоряжении оставалось еще одно средство: если нельзя было укороНикто не знал так, как она, место, где сливаются чеэтой силы лорд Литтлтон , человек высокообразованный и скептически настроенный, перед смертью корчился, и стонал, и скрежетал зубами, совсем как та несчастная девчонка, которой померещилось, что к ней забрался вампир , которая кричала, что по ночам ее собственный дед высасывает из нее кровь, и в конце концов умерла, не вынеся ужасов, которые сама же себе внушила.Вот какова была та, кому старый Мельмот поручил все заботы о себе наполовину из легковерия, но главным образом — из скупости. Джон оглядел собравшихся на кухне людей: кое-кого он узнал. Они по большей части были ему неприятны, и он понимал, что ни на кого из них нельзя положиться. Старая управительница встреЕдва только Джон показался на пороге, как сидевшие на кухне мужчины с присущей ирландцам почтительнослушал все излияния управительницы и недоверчиво посмотрел на старую каргу, занявшую весь угол у очага, после чего перевел взгляд на стол, где на этот раз стояла совсем иная еда, нежели та, какую он привык видеть, когда «их милость» распоряжался всем в доме. На дереБыла там также свежая телятина, соседствовавшая с рубцами, и в довершение всего — еще омары и жареsuo periculo* о своем деде, который был деканом в Киллале : когда старику прихоКогда Джон оглядел находившееся перед ним обмы узнаем из романа, «съела, однако, все, что ей было подано, управительница выпила за упокой души умер«Хуже некуда», «Куда лучше, благодарствуем вашей милости», — выпалили собутыльники столь стремитель— Хворь-то у них, говорят, началась с перепугу, — прошептал парень футов шести ростом; шепот этот пе— Да к тому же их милость, сдается, простыли, — до— Не тут, — сказала она, прижимая высохший па— Вот тут всё, у самого сердца, — при этих словах она прижала пальцы к своей впалой груди с такой силой, которая всех потрясла, — все вот тут, — добавила она, повторяя те же движения (может быть, воодушевлен12а потом снова поднесла ко рту трубку и, опустившись на табурет, больше уже не сказала ни слова.В ту минуту, когда Джон не успел еще опомниться от невольно охватившего его суеверного ужаса, а все сидевшие, трепеща от страха, молчали, раздался какой- то странный звук. Все вскочили, как будто заслышали выстрел из мушкета: это звонил старый Мельмот, тольПрислуги у старика было совсем мало, и она обычно не отходила от него ни на шаг; поэтому сейчас звон этот поразил всех, как будто старик созывал народ на собст— Раньше он всегда стучал, когда надо было меня позвать, — воскликнула управительница, выбегая из кухни, — он все говорил, что, «когда часто звонишь, перетирается шнур».Звонок в полной мере возымел свое действие. Упраpraeficae*) из тех, что всегда готовы и облегчать последние минуты умирающеЧетыре из них ломали руки и завывали вокруг поше и еще выше», и присутствующих оповестили, что он «холодный, как камень».Старый Мельмот отдернул ноги так, что старуха не смогла удержать их, проницательным взглядом (про— Какого черта вас всех сюда принесло?Услыхав слово «черт», все бросились было врассып— Черта! Господи Иисусе, спаси нас, черт, — вот пер— Да, — что есть мочи закричал больной, — и пер— Где? Где? — в ужасе вскричала управительница, припадая к умирающему и словно пытаясь уткнуться в складки одеяла, которое она меж тем немилосердно стаскивала с его дрыгавших голых ног.— Там, там, — повторял он (стараясь в то же время не дать ей стащить с него одеяло), показывая на стол— Господь с вами, ваша милость, — сказала управитателю. (Чтобы он мог оценить нашу заботу о нем, доста— Врешь, шлюха проклятая, — завопил старый Мель- мот, — имя им легион, потому что их много . Гони их вон из комнаты! Вон из дома!.. Уж коли они завоют, так будут выть от души, умру ли я, буду ли навеки проклят. Только по мне-то они и слезы не проронят, — а вот по виски... уж они бы непременно украли его, доведись им только до него добраться, — тут старый Мельмот схватил лежавший у него под подушкой ключ и торжествующе потряс им перед носом у старой управительницы; впро— Тешила! О Господи Иисусе! — вскричала управи— А чего ради это у тебя столько свечей горит, все четыре, да еще, верно, внизу одна. Креста на тебе нет! Срамница! Ведьма старая!— Правду говоря, ваша милость, их целых шесть го— Шесть! А какого черта ты жжешь шесть свечей? Ты, стало быть, решила, что в доме уже покойник? Так, что ли?— Нет, что вы, ваша милость, нет еще! — хором от— Вот первое человеческое слово, что я от тебя слы