j
Название книги | Обломов |
Автор | Гончаров |
Год публикации | 2021 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Развивающая и познавательная литература для дошкольников (ID = 173) |
Серия книги | Школьное чтение |
ISBN | 978-5-17-136858-6 |
EAN13 | 9785171368586 |
Артикул | P_9785171368586 |
Количество страниц | 576 |
Тип переплета | мат. |
Формат | - |
Вес, г | 800 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
Издательство АСТИВАН ГОНЧАРОВОбломовРоманМосква Издательство АСТ 2021УДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)1-44Г65Серийное оформление и дизайн обложки А ФерезаИллюстрация на обложке Г. МазуринаГончаров, Иван Александрович.Г65 Обломов : [роман] / И.А. Гончаров. — Москва : Издательство АСТ, 2021. — 576 с.ISBN 978-5-17-136857-9(Классика для школьников)ISBN 978-5-17-136858-6(Школьное чтение)Роман Ивана Александровича Гончарова (1812-1891) «ОбXIX века. Он затрагивает острые социальные проблемы того времени: тяжёлую жизнь крепостных крестьян, лень и праздность помещиков. Образ главного героя — Ильи Ильича Обломова — настолько правдиво и точно отразил распростраXIX века, что понятие «обИлья Ильич Обломов — барин тридцати лет, которому уже всё наскучило, он апатичен и ленив, и любая деятельность вызыУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)1-44ЕНЕ© Мазурин Г., ил. на обл., 2021© ООО «Издательство АСТ», 2021Часть перваяiВ Гороховой улице, в одном из больших домов, наЭто был человек лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица. Мысль гуляИногда взгляд его помрачался выражением будто усталости или скуки; но ни усталость, ни скука не могЦвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный или казался таким, может быть, потому, что Обломовкак-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого. Вообще же тело его, судя по матовому, чересчур белому цвету шеи, маленьких пухлых рук, мягких плеч, казалось слишком изнеженным для мужчины.Движения его, когда он был даже встревожен, сдерКак шел домашний костюм Обломова к покойным чертам лица его и к изнеженному телу! На нем был хаХалат имел в глазах Обломова тьму неоцененных достоинств: он мягок, гибок; тело не чувствует его на себе; он, как послушный раб, покоряется самомалейшеОбломов всегда ходил дома без галстука и без жилеЛежание у Ильи Ильича не было ни необходимосостоянием. Когда он был дома — а он был почти всеКомната, где лежал Илья Ильич, с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красНо опытный глаз человека с чистым вкусом одним беглым взглядом на все, что тут было, прочел бы тольdecorum1 неизбежных приличий, лишь бы отделаться от них. Обломов хлопоТочно тот же характер носили на себе и картины, и вазы, и мелочи.Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спраши1 видимость (лат.).По стенам, около картин, лепилась в виде фестоЕсли б не эта тарелка, да не прислоненная к постеИлья Ильич проснулся, против обыкновения, очень рано, часов в восемь. Он чем-то сильно озабочен. На лице у него попеременно выступал не то страх, не то тоска и досада. Видно было, что его одолевала внутренДело в том, что Обломов накануне получил из деЛегко ли? Предстояло думать о средствах к приняму несколько лет назад, уже стал создавать в уме план разных перемен и улучшений в порядке управления своим имением.По этому плану предполагалось ввести разные ноОн, как только проснулся, тотчас же вознамерился встать, умыться и, напившись чаю, подумать хорошеньС полчаса он все лежал, мучась этим намерением, но потом рассудил, что успеет еще сделать это и после чаю, а чай можно пить, по обыкновению, в постели, тем более что ничто не мешает думать и лежа.Так и сделал. После чаю он уже приподнялся с своПробило половина десятого, Илья Ильич встрепе— Что ж это я в самом деле? — сказал он вслух с доВ комнате, которая отделялась только небольшим коридором от кабинета Ильи Ильича, послышалось сначала точно ворчанье цепной собаки, потом стук спрыгнувших откуда-то ног. Это Захар спрыгнул с леВ комнату вошел пожилой человек, в сером сюртуи густыми русыми с проседью бакенбардами, из котоЗахар не старался изменить не только данного ему богом образа, но и своего костюма, в котором ходил в деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из деБолее ничто не напоминало старику барского шиБез этих капризов он как-то не чувствовал над соДом Обломовых был когда-то богат и знаменит в своей стороне, но потом, бог знает отчего, все беднел, мельчал и, наконец, незаметно потерялся между нестаВот отчего Захар так любил свой серый сюртук. Может быть, и бакенбардами своими он дорожил потому, что видел в детстве своем много старых слуг с этим старинным, аристократическим украшением.Илья Ильич, погруженный в задумчивость, долго не замечал Захара. Захар стоял перед ним молча. Нако— Что ты? — спросил Илья Ильич.— Ведь вы звали?— Звал? Зачем же это я звал — не помню! — отвечал он, потягиваясь. — Поди пока к себе, а я вспомню.Захар ушел, а Илья Ильич продолжал лежать и дуПрошло с четверть часа.— Ну, полно лежать! — сказал он. — Надо же встать... А впрочем, дай-ка я прочту еще раз со внимаОпять тот же прыжок и ворчанье сильнее. Захар вошел, а Обломов опять погрузился в задумчивость. За— Куда же ты? — вдруг спросил Обломов.— Вы ничего не говорите, так что ж тут стоять-то даром? — захрипел Захар, за неимением другого голоса, который, по словам его, он потерял на охоте с собакаОн стоял вполуоборот среди комнаты и глядел все стороной на Обломова.— А у тебя разве ноги отсохли, что ты не можешь постоять? Ты видишь, я озабочен — так и подожди! Не належался еще там? Сыщи письмо, что я вчера от ста— Какое письмо? Я никакого письма не видал, — сказал Захар.— Ты же от почтальона принял его: грязное такое!— Куда ж его положили — почему мне знать? — гово— Ты никогда ничего не знаешь. Там, в корзине, посмотри! Или не завалилось ли за диван? Вот спинка- то у дивана до сих пор не починена; что б тебе при— Я не ломал, — отвечал Захар, — она сама изломаИлья Ильич не счел за нужное доказывать против— Нашел, что ли? — спросил он только.— Вот какие-то письма.— Не те.— Ну, так нет больше, — говорил Захар.— Ну хорошо, поди! — с нетерпением сказал Илья Ильич. — Я встану, сам найду.Захар пошел к себе, но только он уперся было рука— Ах ты, господи! — ворчал Захар, отправляясь опять в кабинет. — Что это за мученье! Хоть бы смерть скорее пришла!— Чего вам? — сказал он, придерживаясь одной ру— Носовой платок, скорей! Сам бы ты мог догадатьЗахар не обнаружил никакого особенного неудо— А кто его знает, где платок? — ворчал он, обходя вокруг комнату и ощупывая каждый стул, хотя и так можно было видеть, что на стульях ничего не лежит. — Все теряете! — заметил он, отворяя дверь в гостиную, чтоб посмотреть, нет ли там.— Куда? Здесь ищи! Я с третьего дня там не был. Да скорее же! — говорил Илья Ильич.— Где платок? Нету платка! — говорил Захар, развоИ, не дожидаясь ответа, Захар пошел было вон. Об— Какая у тебя чистота везде: пыли-то, грязи-то, бо— Уж коли я ничего не делаю... — заговорил Захар обиженным голосом, — стараюсь, жизни не жалею! И пыль-то стираю, и мету-то почти каждый день...Он указал на середину пола и на стол, на котором Обломов обедал.— Вон, вон, — говорил он, — все подметено, прибра— А это что? — прервал Илья Ильич, указывая на стены и на потолок. — А это? А это? — Он указал и на брошенное со вчерашнего дня полотенце, и на забы— Ну, это, пожалуй, уберу, — сказал Захар снисходи— Только это! А пыль по стенам, а паутина?.. — го— Это я к Святой неделе убираю: тогда образа чищу и паутину снимаю...— А книги, картины обмести?..— Книги и картины перед Рождеством: тогда с Анисьей все шкапы переберем. А теперь когда станешь убирать? Вы всё дома сидите.— Я иногда в театр хожу да в гости: вот бы...— Что за уборка ночью!Обломов с упреком поглядел на него, покачал голотоже вздохнул. Барин, кажется, думал: «Ну, брат, ты еще больше Обломов, нежели я сам», а Захар чуть ли не подумал: «Врешь! Ты только мастер говорить мудре— Понимаешь ли ты, — сказал Илья Ильич, — что от пыли заводится моль? Я иногда даже вижу клопа на стене!— У меня и блохи есть! — равнодушно отозвался За— Разве это хорошо? Ведь это гадость! — заметил Обломов.Захар усмехнулся во все лицо, так что усмешка ох— Чем же я виноват, что клопы на свете есть? — сказал он с наивным удивлением. — Разве я их выду— Это от нечистоты, — перебил Обломов. — Что ты все врешь!— И нечистоту не я выдумал.— У тебя, вот, там, мыши бегают по ночам — я слышу.— И мышей не я выдумал. Этой твари, что мышей, что кошек, что клопов, везде много.— Как же у других не бывает ни моли, ни клопов?На лице Захара выразилась недоверчивость, или, лучше сказать, покойная уверенность, что этого не бы— У меня всего много, — сказал он упрямо, — за всяА сам, кажется, думал: «Да и что за спанье без клопа?»— Ты мети, выбирай сор из углов — и не будет ни— Уберешь, а завтра опять наберется, — говорил За— Не наберется, — перебил барин, — не должно.— Наберется — я знаю, — твердил слуга.— А наберется, так опять вымети.— Как это? Всякий день перебирай все углы? — спросил Захар. — Да что ж это за жизнь? Лучше бог по душу пошли!— Отчего ж у других чисто? — возразил Обломов. — Посмотри напротив, у настройщика: любо взглянуть, а всего одна девка...— А где немцы сору возьмут, — вдруг возразил ЗаЗахар даже сквозь зубы плюнул, рассуждая о таком скаредном житье.— Нечего разговаривать! — возразил Илья Ильич. — Ты лучше убирай.— Иной раз и убрал бы, да вы же сами не даете, — сказал Захар.— Пошел свое! Все, видишь, я мешаю.— Конечно, вы; все дома сидите: как при вас ста— Вот еще выдумал что — уйти! Поди-ка ты лучше к себе.— Да право! — настаивал Захар. — Вот, хоть бы сего— Э! Какие затеи — баб! Ступай себе, — говорил Илья Ильич.Он уж был не рад, что вызвал Захара на этот разго