j
НА СКЛАДЕ в наличии, шт. | {{in_stock}} |
Название книги | Омон Ра /м/ |
Автор | Пелевин |
Год публикации | 2023 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-137577-5 |
EAN13 | 9785171375775 |
Артикул | P_9785171375775 |
Количество страниц | 192 |
Тип переплета | мяг. м |
Формат | - |
Вес, г | 640 |
Книга из серии 'мЭксклюзивная классика'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
УДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44П24Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.Художественное оформление Екатерины ФерезПелевин, Виктор Олегович.П24 Омон Ра : [роман] / Виктор Пелевин. — МоISBN 978-5-17-137577-5«Омон Ра» рисует курьезный мир жестокой действиС неподражаемым изяществом Виктор Пелевин предлагает альтернативную версию событий, которые никем до этого не ставились под сомнение.УДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44© В. Пелевин, 1992ISBN 978-5-17-137577-5Героям Советского Космоса1Омон — имя не особо частое и, может, не самое лучшее, какое бывает. Меня так назвал отец, который всю свою жизнь проработал в милиции и хотел, чтобы я тоже стал милиционером.— Пойми, Омка, — часто говорил он мне, выХоть отцу и приходилось иногда стрелять в людей, он был человек незлой души, по прироКогда он понял, что ничего из этого у него не выйдет, он стал надеяться, что счастливую жизнь проживет хотя бы один из братьев Кривомазовых (мой старший брат Овир, которого отец хотел сдеМне отцовские планы на мой счет особого доМаму я помню плохо. Осталось в памяти только одно воспоминание — как пьяный папа в форме пытается вытянуть из кобуры пистолет, а она, простоволосая и вся в слезах, хватает его за руки и кричит:— Матвей, опомнись!Она умерла, когда я был совсем маленьким, и я вырос у тетки, а отца навещал по выходным. Обычно он был опухший и красный, с косо витый Бог, простерший свою длань навстречу тон— Фамилия твоя как? — спрашивал он.— Кривомазов, — отвечал я, подделывая заО тетке мне сказать почти нечего — она была ко мне равнодушна и старалась, чтобы я больИз своего детства я запомнил только то, что было связано, так сказать, с мечтой о небе. Кобеспорядочно разбросанных по полу; были облеЯ жил недалеко от кинотеатра «Космос». Над нашим районом господствовала металлическая ракета, стоящая на сужающемся столбе титанодворовому соглашению этот чердачок считался пилотской кабиной, и когда самолет сбивали, сначала выпрыгивали те, кто сидел в фюзеляже, и только потом, когда земля уже с ревом неслась к окнам, пилот мог последовать за остальныЯ очень любил фильмы про летчиков; с одлами сидели два летчика в полушубках и внима— «Me-сто девять», — сказал один летчик другому. — Сажать будут.Другой, с красивым испитым лицом, кивнул головой.— Зла на тебя не держу, — сказал он, видимо продолжая прерванный разговор. — Но запомТут я перестал воспринимать происходящее на экране — меня поразила одна мысль, даже не мысль, а ее слабо осознанная тень (словно сама мысль проплыла где-то рядом с моей головой и задела ее лишь своим краем), — о том, что если я только что, взглянув на экран, как бы посмоЭто неясное понимание так потрясло меня, что остаток фильма я досмотрел не очень внимаИ все же тот человек, которого я с полной уверенностью мог бы назвать собой, сложился позже и постепенно. Первым проблеском своей настоящей личности я считаю ту секунду, когда я понял, что кроме тонкой голубой пленки неба можно стремиться еще и в бездонную черноту космоса. Это произошло в ту же зиму, вечером, когда я гулял по ВДНХ. Я шел по пустой и темОткинувшись назад и сидя в пустоте, как в кресле, он медленно плыл вперед, и за нимтак же медленно распрямлялись в пространстве шланги. Стекло его шлема было черным, и тольПередо мной была просто освещенная прокниг, которые я прочел к этому дню. Я смотрел на нее долго-долго, а потом вдруг почувствовал, что кто-то смотрит на меня.Я оглянулся и увидел у себя за спиной мальЕго звали Митёк. Оказалось, что мы живем совсем рядом, хоть и ходим в разные школы. Митёк сомневался во многих вещах, но одно знал твердо. Он знал, что сначала станет летчиком, а потом полетит на Луну.2Есть, видимо, какое-то странное соответствие между общим рисунком жизни и теми мелкими историями, которые постоянно происходят с чечас я ясно вижу, что моя судьба уже вполне четко определилась в то время, когда я еще даже не заКороче, лето после седьмого класса было жари чистом с ревом набирает высоту». Надо сказать, что ее идиотизм, который я достаточно ясно осозК середине июля я вернулся в Москву, а поморе, и к нам поплыли разноцветные домики. Нас выгрузили на асфальтовый плац, построили и поС потолка столовой на нитях, облепленных каМитёк, наоборот, был разговорчив и весел.— В двадцатых годах были одни космические корабли, — говорил он, тыча вилкой вверх, — в тридцатых — другие, в пятидесятых вообще третьи, и так далее.— Какие еще в двадцатых годах космические корабли? — вяло спросил я.Митёк на секунду задумался.— У Алексея Толстого были такие большие металлические яйца, в которых через крохотные промежутки времени происходили взрывы, да— Так они же никогда на самом деле не лета— А эти тоже не летают, — ответил он и покаЯ понял наконец, что он имел в виду, хотя вряд ли сумел бы четко это выразить в словах. Единпростор времени над обеденными столами, когда самих создателей картонного флота уже не будет рядом. Эта мысль наложилась на особую непере— Я раньше очень любил клеить пластмас— Я тоже, — ответил Митёк, — только давно.— Гэдээровские наборы мне нравились. А в наших часто не было летчика. Тогда такая лажа получалась. Когда кабина пустая.— Точно, — сказал Митёк. — А чего это ты об этом заговорил?— Я вот думаю, — сказал я, показывая вил— Не знаю, — сказал Митёк. — Действитель...Лагерь был расположен на пологом склоне горы; его нижняя часть образовывала что-то вроде парка. Митёк исчез, и я пошел туда один; через не