j
Название книги | Жизнь Арсеньева /м/ |
Автор | Бунин |
Год публикации | 2023 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-137938-4 |
EAN13 | 9785171379384 |
Артикул | P_9785171379384 |
Количество страниц | 448 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 1280 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мЭксклюзивная классика'
'Счастливое детство в старом имении. Мучительное отрочество, отравленное казенщиной обучения в провинциальной гимназии. Странствия юноши, уже осознавшего свой поэтический дар, по городам и весям бескрайней Российской империи. Первая работа. Первая большая любовь, первый разрыв... И язык — несравненный бунинский язык, заставляющий читателя не только словно бы наяву увидеть происходящее с героем, но и буквально услышать каждый описываемый писателем звук, ощутить каждый вкус и запах.
Работа над произведением шла медленно и трудно, с 1927 по 1933 год, — однако успех \"Жизни Арсеньева\", сначала в русском зарубежье, а потом и в переводе на другие языки, превзошел все ожидания и стал одной из главных причин присуждения Бунину Нобелевской премии.
В сборник также включен цикл рассказов \"Тень птицы\".'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
И.А. БУНИНЖИЗНЬ АРСЕНЬЕВАИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАУДК 821.161.1-32ББК 84(2Рос=Рус)6-44Б91Серия «Эксклюзив: Русская классика»Серийное оформление А. В. Фереза, Е. Д. Ферез Компьютерный дизайн А. А. ЧаругинойБунин, Иван Алексеевич.Б91 Жизнь Арсеньева : [сборник] / Иван Бунин. — МоISBN 978-5-17-137938-4Счастливое детство в старом имении. Мучительное отроРабота над произведением шла медленно и трудно, с 1927 по 1933 год, — однако успех «Жизни Арсеньева», сначала в русском зарубежье, а потом и в переводе на другие языки, превзошел все ожидания и стал одной из главных причин приВ сборник также включен цикл рассказов «Тень птицы».УДК 821.161.1-32ББК 84(2Рос=Рус)6-44© И. А. Бунин, наследники, 2020ISBN 978-5-17-137938-4ЖИЗНЬ АРСЕНЬЕВА. ЮНОСТЬКНИГА ПЕРВАЯI«Вещи и дела, аще не написаннии бывают, тмою поЯ родился полвека тому назад, в средней России, в деУ нас нет чувства своего начала и конца. И очень жаль, что мне сказали, когда именно я родился. Если бы не сказали, я бы теперь и понятия не имел о своем возрасте, — тем более, что я еще совсем не ощущаю его бремени, — и, значит, был бы избавлен от мысли, что мне будто бы полагается лет через десять или двадцать умереть. А родись я и живи на необитаемом острове, я бы даже и о самом существовании смерти не подозревал. «Вот было бы счастье!» — хочется прибавить мне. Но кто знает? Может быть, великое несчастье. Да и правда ли, что не подозревал бы? Не рождаемся ли мы с чувством смерти? А если нет, если бы не подозревал, любил ли бы я жизнь так, как люблю и любил?О роде Арсеньевых, о его происхождении мне почти ничего не известно. Что мы вообще знаем! Я знаю тольтех, у кого нет ни рода, ни племени. В Духов день при— Вси рабы твоя, Боже, упокой во дворех твоих и в неРазве случайно сказано здесь о служении? И разве не радость чувствовать свою связь, соучастие «с отцы и браСреди моих предков было, верно, немало и дурных. Но все же из поколения в поколение наказывали мои предки друг другу помнить и блюсти свою кровь: будь достоин во всем своего благородства. И как передать те чувства, с которыми я смотрю порой на наш родовой герб? Рыцарские доспехи, латы и шлем с страусовыми перьями. Под ними щит. И на лазурном поле его, в сеВ стране, заменившей мне родину, много есть городов, подобных тому, что дал мне приют, некогда славных, а теперь заглохших, бедных, в повседневности живущих мелкой жизнью. Все же над этой жизнью всегда — и нестоносцев, громада собора с бесценным порталом, века охраняемым стражей святых изваяний, и петух на кресте, в небесах, высокий господний глашатай, зовущий к неIIСамое первое воспоминание мое есть нечто ничтожМладенчество свое я вспоминаю с печалью. Каждое младенчество печально: скуден тихий мир, в котором грезит жизнью еще не совсем пробудившаяся для жизМожет быть, мое младенчество было печальным в сиином, как бы существующем помимо их, вызывали мечту и тоску о чем-то мне недостающем, трогали непонятной любовью и нежностью неизвестно к кому и чему...Где были люди в это время? Поместье наше называкими надкрыльями, из-под которых выпущено что-то тончайшее, палевое, — и вдруг щитки этих надкрылий разделяются, раскрываются, палевое тоже распускаетА не то вижу я себя в доме и опять в летний вечер и опять в одиночестве. Солнце скрылось за притихший сад, покинуло пустой зал, пустую гостиную, где оно раIIIДетство стало понемногу связывать меня с жизнью, — теперь в моей памяти уже мелькают некоторые лица, неИз этих событий на первом месте стоит мое первое в жизни путешествие, самое далекое и самое необыкутром выкатили из каретного сарая: да когда же наконец запрягут, когда кончатся все эти приготовления к отъВсего же поразительнее оказалась в городе вакса. За всю мою жизнь не испытал я от вещей, виденных мною на земле, — а я видел много! — такого восторга, такой радости, как на базаре в этом городе, держа в руках коке... С каким блаженным чувством, как сладострастно касался я и этого сафьяна и этой упругой, гибкой ременЭта поездка, впервые раскрывшая мне радости земрые называются острожниками, каторжниками, ворами, убийцами. Но ведь слишком скудно знание, приобретаеIVДальнейшие мои воспоминания о моих первых годах на земле более обыденны и точны, хотя все так же скудДетская душа моя начинает привыкать к своей новой обители, находить в ней много прелести уже радостной, видеть красоту природы уже без боли, замечать людей и испытывать к ним разные, более или менее сознательМир для меня все еще ограничивается усадьбой, домом и самыми близкими. Вот я уже не только заметил и почувсчастливой праздности, которая была столь обычна тогда не только для деревенского дворянского существования, но и вообще для русского; что он всегда очень оживляется перед обедом и весел за столом; что, проснувшись после обеда, он любит сидеть у раскрытого окна и пить очароваЗаметил я наконец и няньку нашу, то есть осознал присутствие в доме, какую-то особую близость к нашей детской этой большой, статной и властной женщины, которая, хотя и называет себя постоянно нашей холопвсе свои игры и забавы, радости и горести, а порой и саС матерью связана самая горькая любовь всей моей жизни. Всё и все, кого любим мы, есть наша мука, — чего стоит один этот вечный страх потери любимого! А я с младенчества нес великое бремя моей неизменВ далекой родной земле, одинокая, навеки всем миVТак постепенно миновало мое младенческое одиноко над пустым двором усадьбы, такую грустную и исЯ уже заметил, что на свете, помимо лета, есть еще осень, зима, весна, когда из дому можно выходить только изредка. Однако я сперва не запоминал их, — в детской душе остается больше всего яркое, солнечное, — и поэто