j
Название книги | Князь Серебряный |
Автор | Толстой |
Год публикации | 2021 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | Лучшая мировая классика |
ISBN | 978-5-17-145006-9 |
EAN13 | 9785171450069 |
Артикул | P_9785171450069 |
Количество страниц | 352 |
Тип переплета | цел. |
Формат | - |
Вес, г | 1040 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
АлексейТОЛСТОЙАлексейТОЛСТОЙ f*35*оКнязь СеребряныйИздательство АСТ МоскваУДК 821.161.1-311.6ББК 84(2Рос=Рус)1-44Т52Толстой, Алексей Константинович.Т52 Князь Серебряный : [роман] / Алексей КонстанISBN 978-5-17-145006-9 (C.: Лучшая мировая классика)Серийное оформление и дизайн обложки В. ВоронинаISBN 978-5-17-145241-4 (С.: Русская классика)Серийное оформление А. КудрявцеваКомпьютерный дизайн Р. АлееваБлагородный, отважный, но почти по-детски наивный воевоУДК 821.161.1-311.6ББК 84(2Рос=Рус)1-44ISBN 978-5-17-145006-9 (Лучшая мировая классика)ISBN 978-5-17-145241-4 (Русская классика)At nunc patientia servilis tantumque sanguinis domi perditum fatigant animum et moestitia restringunt, neque aliam de-fensionem ab iis, quibus ista noscentur, exegerium, quam ne oderim tam segniter pereuntes.Tacitus. Annales. Giber XVI** А тут рабское терпение и такое количество пролитой дома кроТацит. Летопись. Книга XVI (лат.).ПредисловиеПредставляемый здесь рассказ имеет целию не столько описание каких-либо событий, сколько изображение общего характера целой эпохи и воспроизведение понятий, верований, нравов и степени образованности русского обОставаясь верным истории в общих ее чертах, автор позволил себе некоторые отступления в подробностях, не имеющих исторической важности. Так, между прочим, казнь Вяземского и обоих Басмановых, случившаяся на деле в 1570 году, помещена, для сжатости рассказа, в 1565 год. Этот умышленный анахронизм едва ли навлеВ отношении к ужасам того времени автор оставался постоянно ниже истории. Из уважения к искусству и к нравственному чувству читателя он набросил на них тень и показал их, по возможности, в отдалении. Тем не менее он сознается, что при чтении источников книга не раз выпадала у него из рук и он бросал перо в негодоваIV, сколько от той, что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования. Это тяжелое чувство постоянно мешало необходимой в эпическом сочинении объективности и было отчасти причиной, что роВ заключение автор полагает нелишним сказать, что чем вольнее он обращался со второстепенными историчеЕсли удалось ему воскресить наглядно физиономию очерченной им эпохи, он не будет сожалеть о своем труде и почтет себя достигшим желанной цели.1862 г.Глава 1ОПРИЧНИКИЛета от сотворения мира семь тысяч семьдесят третьего, или, по нынешнему счислению, 1565 года, в жаркий летний день, 23 июня, молодой боярин князь Никита РоЗа ним ехала толпа ратников и холопей.Князь провел целых пять лет в Литве. Его посылал царь Иван Васильевич к королю Жигимонту подписать мир на многие лета после бывшей тогда войны. Но на этот раз царский выбор вышел неудачен. Правда, Никита Ров тот же день от Москвы повеление не заключать мира, а возобновить войну. С радостью выехал Серебряный из Вильно, сменил бархатную одежду на блестящие бахтерцы и давай бить литовцев, где только бог посылал. Показал он свою службу в ратном деле лучше, чем в думном, и проНаружность князя соответствовала его нраву. ОтличиСеребряному было лет двадцать пять. Роста он был среднего, широк в плечах, тонок в поясе. Густые русые воВесело было теперь князю и легко на сердце возвракак будто бы душа его сама перешла в природу, и трепещет на каждом листе, и качается на каждой былинке.Светел был июньский день, но князю, после пятилетБез лести и кривды радел Никита Романович к юному Иоанну. Твердо держал он свое крестное целование, и ниЕще не доезжая деревни, князь и люди его услышали веселые песни, а когда подъехали к околице, то увидели, что в деревне праздник. На обоих концах улицы парни и девки составили по хороводу, и оба хоровода несли по березке, украшенной пестрыми лоскутьями. На головах у парней и девок были зеленые венки. Хороводы пели то оба вместе, то очередуясь, разговаривали один с другим и перекидывались шуточною бранью. Звонко раздавался между песнями девичий хохот, и весело пестрели в толпе цветные рубахи парней. Стаи голубей перелетали с крыши на крышу. Все двигалось и кипело; веселился православУ околицы старый стремянный князя с ним поравнялся.— Эхва! — сказал он весело. — Вишь, как они, батюш— Да, я, чай, уже недалеко до Москвы! — сказал князь, очевидно не желавший остановиться.— Эх, батюшка, ведь ты сегодня уж разов пять спро- шал. Сказали тебе добрые люди, что будет отсюда еще по— Ну добро, — сказал князь, — отдыхайте!— Эй, вы! — закричал Михеич, обращаясь к ратниРатники и холопи были все в приказе у Михеича; они спешились и стали развязывать вьюки. Сам князь слез с коня и снял служилую бронь. Видя в нем человека роду честного, молодые прервали хороводы, старики сняли шапки, и все стояли, переглядываясь в недоумении, про— Не чинитесь, добрые люди, — сказал ласково Ни— Спасибо, боярин, — отвечал пожилой крестья— Какая опричнина? Что за опричники? — спросил князь.— Да провал их знает! Называют себя царскими людьКнязь Серебряный вспыхнул.— Царь указал обижать народ! Ах они окаянные! Да кто они такие? Как вы их, разбойников, не перевяжете!— Перевязать опричников-то! Эх, боярин! Видно, ты издалека едешь, что не знаешь опричнины! Попытайся-ка что с ними сделать! Ономнясь наехало их человек десятьна двор к Степану Михайлову, вон на тот двор, что на заВздрогнул от ярости Никита Романович. Закипело в нем ретивое.— Как, на царской дороге, под самою Москвой, раз— Да, — подтвердил мужик, — мы-де люди царские, опричники; нам-де все вольно, а вы-де земщина! И стар— Дурень! — вскричал князь. — Не смей станичников царскими людьми величать!«Ума не приложу, — подумал он. — Особые знаки? ОпМежду тем хоровод шел своим чередом.Молодой парень представлял жениха, молодая девка — невесту; парень низко кланялся родственникам своей не— Государь мой, тестюшка, — пел жених вместе с хоПотом, взявшись за руки, девки и парни кружились вокруг жениха и невесты, сперва в одну, потом в другуюсторону. Жених выпил пиво, съел пироги, изъездил коня и выгоняет свою родню:— Пошел, тесть, к черту! Пошла, теща, к черту! Пошел, свояк, к черту!При каждом стихе он выталкивал из хоровода то девку, то парня. Мужики хохотали.Вдруг раздался пронзительный крик. Мальчик лет две— Спасите! Спрячьте! — кричал он, хватаясь за полы мужиков.— Что с тобой, Ваня? Чего орешь? Кто тебя избил? Уж не опричники ль?В один миг оба хоровода собрались в кучу, все окру— Там, там, — произнес он дрожащим голосом, — за огородами, я пас телят... они наехали, стали колоть телят, рубить саблями, пришла Дунька, стала просить их, они Дуньку взяли, потащили, потащили с собой, а меня.Новые крики перебили мальчика. Женщины бежали с другого конца деревни.— Беда, беда! — кричали они. — Опричники! Бегите, девки, прячьтесь в рожь! Дуньку и Аленку схватили, а Сер- гевну убили насмерть!В то же время показались всадники, человек с пятьде— Гойда! Гойда! — кричал он. — Колите скот, рубите мужиков, ловите девок, жгите деревню! За мной, ребята! Никого не жалеть!Крестьяне бежали куда кто мог.— Батюшка! Боярин! — вопили те, которые были блиНо князя уже не было между ними.— Где ж боярин? — спросил пожилой мужик, оглядывидать! Ускакали, видно, сердечные! Ох, беда неминучая, ох, смерть нам настала!Детина в красном кафтане остановил коня.— Эй, ты, старый хрен! Здесь был хоровод, куда девки разбежались?Мужик кланялся молча.— На березу его! — закричал черный. — Любит молНесколько всадников сошли с коней и накинули му— Батюшки, кормильцы! Не губите старика, отпустите, родимые! Не губите старика!— Ага! Развязал язык, старый хрыч! Да поздно, брат, в другой раз не шути! На березу его!Опричники потащили мужика к березе. В эту минуту из-за избы раздалось несколько выстрелов, человек десять пеших людей бросились с саблями на душегубцев, и в то же время всадники князя Серебряного, вылетев из-за угла деревни, с криком напали на опричников. Княжеских лю— Кто ты, мошенник? — спросил князь.— А ты кто? — отвечал опричник, хрипя и сверкая глаКнязь приставил ему пистольное дуло ко лбу.— Отвечай, окаянный, или застрелю как собаку!— Я тебе не слуга, разбойник, — отвечал черный, не показывая боязни. — А тебя повесят, чтобы не смел троКурок пистоли щелкнул, но кремень осекся и черный остался жив.Князь посмотрел вокруг себя. Несколько опричников лежали убитые, других княжеские люди вязали, прочие скрылись.