j
Название книги | Не может быть /м/ |
Автор | Зощенко |
Год публикации | 2021 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзив: Русская классика |
ISBN | 978-5-17-145409-8 |
EAN13 | 9785171454098 |
Артикул | P_9785171454098 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
М.М. ЗОЩЕНКОНЕ МОЖЕТ БЫТЬИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАУДК 821.161.1-32ББК 84(2Рос=Рус)6-44З-88Серия «Эксклюзив: Русская классика»Серийное оформление А.В. Фереза, Е.Д. ФерезКомпьютерный дизайн Е.Д. ФерезЗощенко, Михаил Михайлович.З-88 Не может быть : [сборник] / Михаил МихайлоISBN 978-5-17-145409-8Порой невероятные, порой по-своему трогательные и неизменКогда-то персонажей этих рассказов, комедий и фельетонов злобно клеймили «мещанами» и «обывателями». Но все меняется, и теперь эти суетливые и забавные «маленькие люди», которые, в сущности, хотят того же, чего люди хотели во все времена, — счаУДК 821.161.1-32ББК 84(2Рос=Рус)6-44ISBN 978-5-17-145409-8© ООО «Издательство АСТ», 2021РАССКАЗЫИменинницаДо деревни Горки было всего, я полагаю, верВозле самой станции, у кооператива, стояла крестьянская подвода. Немолодой мужик в зим— А что, дядя, — спросил я, — не подвезешь ли меня до Горок?— Подвезти можно, — сказал мужик, — тольЯ сел в телегу, и мы тронулись.Дорога действительно была аховая. Казалось, дорога была специально устроена с тем тонким расчетом, чтобы вся весенняя дрянь со всех окрестных полей стекала именно сюда. Жидкая грязь покрывала почти полное колесо.— Грязь-то какая, — сказал я.— Воды, конечно, много, — равнодушно отОн сидел на передке, свесив вниз ноги, и неМежду прочим, цокал он языком абсолютно всю дорогу. И только когда переставал цокать хоть на минуту, лошадь поводила назад ушами и добродушно останавливалась.Мы отъехали шагов сто, как вдруг позади нас, у кооператива, раздался истошный бабий крик.И какая-то баба в сером платке, сильно раз— Ты что ж это, бродяга! — кричала баба, доМой мужик оглянулся назад и усмехнулся в бо— Ах, паразит-баба, — сказал он с улыбкой, — кроет-то как?— А чего она? — спросил я.— А пес ее знает, — сказал мужик, сморка— Так пущай сядет, — сказал я.— Троих не можно увезти, — ответил муБаба, подобрав юбки до живота, нажимала все быстрее, однако по такой грязи догнать нас было трудновато.— А ты что, с ней уговорился, что ли? — спро— Зачем уговорился? — ответил мужик. — Жена это мне. Что мне с ней зря уговариваться?— Да что ты?! Жена? — удивился я. — Зачем же ты ее взял-то?— Да увязалась баба. Именинница она, виМне, городскому человеку, ужасно как стало неловко ехать в телеге, тем более что именинниЯ подал мужику рубль, спрыгнул с телеги и сказал:— Пущай баба сядет. Я пройдусь.Мужик взял рубль и, не снимая с головы шапки, засунул его куда-то под волоса.Однако свою именинницу он не стал ждать. Он снова зацокал языком и двинул дальше.Я мужественно шагал рядом, держась за теле— Ну, что ж не сажаешь-то?Мужик тяжело вздохнул:— Дорога дюже тяжелая. Не можно сажать сейчас. Да ничего ей, бабе-то. Она у меня — дьявол, двужильная.Я снова на ходу влез в телегу и доехал до саМужик угрюмо молчал.И только когда мы подъехали к дому, мужик сказал:— Дорога дюже тяжелая, вот что я скажу. За такую дорогу трояк брать надо.Пока я рассчитывался с извозчиком и расподошла именинница. Пот катил с нее градом. Она одернула свои юбки, не глядя на мужа, про— Выгружать, что ли?— Конечно, выгружать, — сказал мужик. — Не до лету лежать товару.Баба подошла к телеге и стала выгружать по1926ПапашаНедавно Володьке Гусеву припаяли на суде. Его признали отцом младенца с обязательным отчислением третьей части жалованья. Горе мо«Мне, — говорит, — на младенцев завсегда противно было глядеть. Ножками дрыгают, орут, чихают. Толстовку тоже очень просто могут заА тут еще этакой мелкоте деньги отваливай.Третью часть жалованья ему подавай. Так вот — здорово живешь. Да от этого прямо можно захворать. Я народному судье так и сказал:— Смешно, — говорю, — народный судья. Прямо, — говорю, — смешно, какие ненормальмесячно. Это, — говорю, — захворать можно от таких ненормальностей.А судья говорит:— А вы как насчет младенца? Признаете себя ай нет?Я говорю:— Странные ваши слова, народный судья. Прямо, — говорю, — до чего обидные слова. Я, — говорю, — захворать могу от таких слов. НаА судья говорит:— Может, и ваш. Вы, — говорит, — припоЯ говорю:— Мне припоминать нечего. Я, — говорю, — от этих припоминаний захворать могу... А насчет Маруськи — была раз на квартиру пришедши. И на трамвае, — говорю, — раз ездили. Я платил. А только, — говорю, — не могу я за это всю жизнь ежемесячно вносить. Не просите.Судья говорит:— Раз вы сомневаетесь насчет младенца, то мы сейчас его осмотрим и пущай увидим, какие у него наличные признаки.А Маруська тут же рядом стоит и младенца своего разворачивает.Судья посмотрел на младенца и говорит:— Носик форменно на вас похож.Я говорю:— Я, — говорю, — извиняюсь, от носика не отказываюсь. Носик действительно на меня поСудья говорит:— Сходство действительно растяжимое. ХоЯ говорю:— Носик не основание. Носик, — говорю, — будто бы и мой, да дырочки в носике будто бы и не мои — махонькие очень дырочки. За таА судья говорит:— Погоди маленько. Сейчас приговор вынесем. И выносят — третью часть с меня жалованья. Я говорю:— Тьфу на всех. От таких, — говорю, — дел захворать можно».1926ДроваИ не раз и не два вспоминаю святые слова — дрова.А. БлокЭто подлинное происшествие случилось на Рождестве. Газеты мелким шрифтом в отделе проА я — человек любопытный. Я не удовлетвоЯ побежал по адресу, нашел виновника проЗа бутылкой пива эта вся история была освеЧитатель — существо недоверчивое. ПодумаА я не вру, читатель. Я и сейчас могу, читаИтак, извольте слушать почти святочный рас«Дрова, — сказал мой собеседник, — дело драгоценное. Особенно когда снег выпадет даморозец ударит, так лучше дров ничего на свете не сыскать.Дрова даже можно на именины дарить.Лизавете Игнатьевне, золовке моей, я в день рождения подарил вязанку дров. А Петр Семе— Это, — говорит, — не девятнадцатый год, чтобы дрова преподнесть.Но, несмотря на это, мнения своего насчет дров я не изменил. Дрова — дело драгоценное и святое.И даже когда проходишь по улице мимо, скаА вор на дрова идет специальный. Карманник против него — мелкая социальная плотва.Дровяной вор — человек отчаянный. И враз его никогда на учет не возьмешь.А поймали мы вора случайно.Дрова были во дворе складены. И стали те об— Караулить, — говорит, — братишки, требуСогласился народ. Стали караулить. КарауИ проходит месяц. И заявляется ко мне пле— Я, — говорит, — дядя, как вам известно, состою в союзе химиков. И могу вам на родствен— Неси, — говорю, — курицын сын. Сегодня заложим.Приносит.Выдолбил я лодочку в полене, заложил паВечером произошел в доме взрыв.Народ смертельно испугался — думает черт знает что, а я-то знаю и племянник Мишка знаНичего я на это Сереге Пестрикову не сказал, только с грустью посмотрел на его подлое лицо, и на расстроенную квартиру, и на груды кирпича заместо печи, и на сломанные двери — и молча вышел.Жертв была одна. Серегин жилец — инвалид Гусев — помер с испугу. Его кирпичом по балде звездануло.А сам Серега Пестриков и его преподобная мамаша и сейчас живут на развалинах. И всей сеИ только одно обидно и досадно, что тепериНо я на суде скажу, какие же, скажу, его лавПущай суд распределит лавры».1926ВорыЧто-то, граждане, воров нынче развелось. Кругом прут без разбора.Человека сейчас прямо не найти, у которого ничего не сперли.У меня вот тоже недавно чемоданчик унесли, не доезжая Жмеринки.И чего, например, с этим социальным бедВот, говорят, в Финляндии в прежнее время ворам руки отрезали. Проворуется, скажем, какой-нибудь ихний финский товарищ, сейчас ему чик, и ходи, сукин сын, без руки.Зато и люди там пошли положительные. Там, говорят, квартиры можно даже не закрывать. А если, например, на улице гражданин бумажник обронит, так и бумажника не возьмут. А положат на видную тумбу, и пущай он лежит до скончаНу, деньги-то из бумажника, небось, возьТут не только руки отрезай, тут головы начисто оттяпывай — и то, пожалуй, не поможет. Ну да деньги — дело наживное. Бумажник остался, и то мерси.Вот у меня, не доезжая Жмеринки, чемоданА главное, присаживается ко мне вечером в поезде какой-то гражданин.— Вы, — говорит, — будьте добры, осторож— Это, — говорю, — меня не пугает. Я, — говорю, — завсегда ухом на чемодан ложусь. Услышу.Он говорит:— Дело не в ухе. Тут, — говорит, — такие лов— Сапоги, — говорю, — опять же у меня рус— Ну, — говорит, — вас к черту. Мое дело — предупредить. А вы там как хотите.На этом я и задремал.Вдруг, не доезжая Жмеринки, кто-то в темно