j
Название книги | Перед листопадом /м/ |
Автор | Тарковский |
Год публикации | 2022 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзив: Русская классика |
ISBN | 978-5-17-145800-3 |
EAN13 | 9785171458003 |
Артикул | P_9785171458003 |
Количество страниц | 416 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 1200 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
А. А. ТАРКОВСКИЙПЕРЕД ЛИСТОПАДОМИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВАУДК 821.161.1-1ББК 84(2Рос=Рус)6-5Т19Тарковский, Арсений Александрович.Т19 Перед листопадом : [сборник] / Арсений АлексанISBN 978-5-17-145799-0 (С.: Эксклюзив: поэзия)Серийное оформление и компьютерный дизайн Я. ПоловцевойISBN 978-5-17-145800-3 (C.: Эксклюзив: Русская классика)Серийное оформление А. Фереза, Е. ФерезКомпьютерный дизайн Е. ФерезАнна Ахматова считала стихи Тарковского «драгоценным поXX века полнотой звучания, точными рифмами и глубокими темами, в которых почти не отражены суетные приметы времени.Художественный мир Тарковского обращен к вечности и самой сущности жизни, в центре его находится человек-творец — остро чувствующий свою и чужую боль и пытающийся разглядеть в хаосе мира сокровенную связь событий и судеб.УДК 821.161.1-1УБК 84(2Рос=Рус)6-5© А. А. Тарковский, наследники, 2021© В. А. Амирханян, состав, 2021© ООО «Издательство АСТ», 2022СВЕЧАМерцая желтым язычком, Свеча все больше оплывает.Вот так и мы с тобой живем — Душа горит и тело тает.1926* * *Цветет и врастает в эфир Звезды семигранный кристалл, Чтоб я этот призрачный мир В подъятых руках осязал.На пальцах летучий налет — Пространства святая вода, И острою льдинкой растет На длинной ладони звезда.Но мерно колышет эфир Созвездия тающих тел, Чтоб я этот призрачный мир В руках удержать не сумел.1926* * *Летийский ветер веет надо мной Забвением и медленным блаженством.—Куда идти с такою немотой, С таким слепым, бесплодным совершенством.Изнемогая, мертвенный гранитНад мрачною водою холодеет.—Пора, мой друг. Печальный город спит, Редеет ночь и улицы пустеют;И — как тогда — сверкает голубой, Прозрачный лед. Январь и ожиданье, И над бессонной, медленной Невой Твоей звезды далекое мерцанье.1926* * *Погоди, погоди!Ты ведь знаешь сама:Это всё не для нас —Петербург и зима,Та высокая молодость на островах, И ночные рассказы о крепких делах, За метелью костры, за кострами Нева. Ой, шальная, шальная моя голова, Ой, широкие сани под шитым ковром, Бубенцы и цыганские ночи вдвоем!Только мне и осталось, что память одна, Только черная память в стакане вина, Да горючие песни о злобе моей, Да веселые письма далеких друзей.Даже сонная боль пережитого дня, Даже имя твое покидает меня.1927МУЗЕЧто мне пропитанный полынью ветер.Что мне песок, впитавший за день солнце.Что в зеркале поющем голубая Двойная, отраженная звезда.Нет имени блаженнее: Мария, —Оно поет в волнах Архипелага, Оно звенит, как парус напряженный Семи рожденных небом островов.Ты сном была и музыкою стала, Стань именем и будь воспоминаньем И смуглою девической ладонью Коснись моих полуоткрытых глаз, —Чтоб я увидел золотое небо,Чтобы в расширенных зрачках любимой, Как в зеркалах, возникло отраженье Двойной звезды, ведущей корабли.1928* * *Запамятовали, похоронили Широкий плёс и шорох тростника, И тонешь ты в озерном, нежном иле, Монашеская, тихая тоска.Что помню я? Но в полумрак вечерний Плывет заря, и сонные лесаЕще хранят последний стих вечерний И хора медленные голоса.И снятся мне прозрачные соборы, — Отражены в озерах купола, И ткут серебряные переборы Волоколамские колокола.1928* * *Ты горечью была, слепым, Упрямым ядрышком миндальным, Такою склянкою, такимРасчетом в зеркальце вокзальном,Чтобы раскрылся саквояж Большого детского вокзала, И ты воочью увидалаИ чемодан, и столик наш,Чтобы рассыпанный миндаль Возрос коричневою горкой, Или проникнул запах горький В буфетный, кукольный хрусталь,Чтобы, толкаясь и любя, Кружиться в зеркальце вокзальном, И было множество тебя,По каждой в ядрышке миндальном.1928ХЛЕБКирпичные, тяжелые амбары Густым дыханьем напоили небо, Под броней медной напрягались двери, Не сдерживая гневного зерна.Оно вскипало грузным водопадомПод потолок, под балки, под просветы Распахнутых отдушин, и вздувались Беременные славою мешки.Так жар дышал. Так жил амбар. Так мыши, Как пыльные мешки, дышали жаром, И полновесным жиром наливался Сквозь душный полдень урожайный год.Так набухали трюмы пароходов, И грузчики бранились вперемешку С толпой наплывшей. Так переливалось Слепое солнце в масляной воде.1928* * *Не уходи, огни купальской ночи В неверном сердце накопили яд, А в лес пойдешь, и на тебя глядят Веселых ведьм украинские очи.Я трижды был пред миром виноват.Я слышал плач, но ты была невинна, Я говорил с тобою, Катерина, Как только перед смертью говорят.И видел я: встает из черных вод, Как папоротник, слабое сиянье, И ты идешь или плывешь в тумане, Или туман, как радуга, плывет.Я в третий раз тебя не удержал.И ты взлетала чайкою бездомной.Я запер дверь и слышал ветер темный И глиняные черепки считал.1928ПЕТРНад мрачной рекой умирает гранит,Над медными львами не движется воздух, Твой город пустынен, твой город стоит На льду, в слюдяных, немигающих звездах.Ты в бронзу закован, и сердце под нейНе бьется, смирённое северным веком, — Здесь царствовал циркуль над грудой камней, И царский отвес не дружил с человеком.Гневливое море вставало и шлоМедведицей пьяной в гранитные сети.Я понял, куда нас оно завело, Томление ночи, слепое столетье.Я видел: рука иностранца велаКоня под уздцы на скалу, и немела Простертая длань, и на плечи легла Тяжелая бронза, сковавшая тело.И море шумело и грызло гранит,И грабили волны подвалы предместий,И город был местью и гневом залит, И море три ночи взывало о мести.Я видел тебя и с тобой говорил, Вздымались копыта коня надо мною, Ты братствовал с тьмой и не бросил удил Над нищенским домом за темной Невою.И снова блуждал обезумевший век, И слушал с тревогой и непониманьем, Как в полночь с собой говорит человек И руки свои согревает дыханьем.И город на льду, как на звездах, стоит,И воздух звездою тяжелой сияет, И стынет над черной водою гранит, И полночь над площадью длань простирает.1928ОСЕНЬА. А. АльвингуТвое изумление, или твое Зияние гласных — какая награда За меркнущее бытие!И сколько дыханья легкого дня, И сколько высокого непониманья Таится в тебе для меня,Не осень, а голоса слабый испуг, Сияние гласных в открытом эфире — Что лед, ускользнувший из рук...1928* * *А. А. АльвингуБлеют овцы, суетится стадо, Пробегают бешеные дни.Век безумствует. Повремени, Ни шуметь, ни причитать не надо.Есть еще в руках широкий бич, Все ворота наглухо закрыты, И колы глубоко в землю врыты, Чтоб овец привязывать и стричь.1928