Записки блокадного человека. (Гинзбург)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-145911-6

Аннотация к книге "Записки блокадного человека"
автор Гинзбург

Книга из серии 'Блокада Ленинграда. Дневники памяти' 'Лидия Яковлевна Гинзбург (1902–1990) – выдающийся русский писатель и известный литературовед, чьи произведения изучают в вузах и являют большой интерес для всех ценителей истории русской литературы и поэзии. Ее произведение \"Записки блокадного человека\" представляет собой одно из ценных свидетельств пограничного опыта человека, оказавшегося в блокадном городе. И этот человек — женщина в ее повседневной действительности. В тексте автор постоянный обращается к оппозиции женского и мужского взглядов на происходящее.
Вторую часть книги занимают произведения, озаглавленные как \"Проза военных лет\", куда входят произведения, написанные в 1942–1945 годах. Эти произведения относятся к тому роду словесности, который Гинзбург позднее назвала \"промежуточной литературой\", поскольку он одновременно объединяет в себе и документальное, и художественное начало.'

Читать онлайн выдержки из книги "Записки блокадного человека"
(Автор Гинзбург)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Записки блокадного человека"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Блокада Ленинграда. Дневники памяти"

Другие книги раздела "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство"

Читать онлайн выдержки из книги "Записки блокадного человека" (Автор Гинзбург)

УДК 821.161.1-82

ББК 84(2Рос=Рус)6я44

Г49

Все права защищены.

Любое использование материалов данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается

Фотоматериал предоставлен ФГУП МИА «Россия сегодня» (Борис Кудояров/РИА Новости)

Дизайн обложки — Денис Барковский

Гинзбург, Лидия Яковлевна

Г49 Записки блокадного человека / Л.Я. Гинзбург. — Москва : Издательство АСТ: ОГИЗ, 2023. — 352 с. — (Блокада Ленинграда. Дневники памяти).

151’А 978-5-17-145911-6

Лидия Яковлевна Гинзбург (1902—1990) — выдающийся русский писатель и известный литературовед, чьи произведе

Произведение «Записки блокадного человека» представ

Вторую часть книги занимает «Проза военных лет», куда входят произведения, написанные в 1942—1945 годах. Они от

УДК 821.161.1-82

ББК 84(2Рос=Рус)6я44

I8В^ 978-5-17-145911-6

© Л.Я. Гинзбург, наследники, 2022

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2022

Записки блокадного человека

В годы войны люди жадно читали «Войну и мир», — чтобы проверить себя (не Толстого, в чьей адекватности жизни никто не сомневался). И читающий говорил себе: так, значит, это я чувствую правильно. Значит, оно так и есть. Кто был в силах читать, жадно читал «Войну и мир» в блокадном Ленинграде.

Толстой раз навсегда сказал о мужестве, о челове

И в конечном счете это тоже нужно было делу войны, потому что наперекор врагу жил город, который враг хотел убить.

Об этом кое-что здесь рассказано.

Мне нужно было показать не только общую жизнь, но и блокадное бытие одного человека. Это человек сум

День ленинградской весны 1942-го. Впрочем, сло

трамваи. Немцы перестали бомбить, но каждый день, несколько раз в день обстреливали город. Самые силь

Просыпается Эн, блокадный человек, по состоянию зрения не подлежащий мобилизации. Прошлым летом он просыпался иначе — всегда в шесть утра, от звука репродуктора, для общего пользования установленно

Страшная была жадность на информацию. Пять раз в день люди бежали к репродуктору, прерывая любые дела. Они бросались на каждого человека, который

хоть на шаг был ближе, чем они, к фронту, или к власти, или к источникам информации. А расспрашиваемый сердился на бестолковые вопросы. Потому что спраши

Отличительной чертой первых дней было это неве

Каждый, кто его прожил, помнит свой первый день войны. Воскресенье. Небольшая очередь у пригородной кассы. Рука берет сдачу и картонный прямоугольник билета. И в самый этот миг голос, как будто удивленный (или это не удивление?):

— Там Молотов говорит. Он что-то такое говорит.

Люди уже столпились на подъезде вокзала. Выхо

Возвращаюсь домой по улицам, будто еще довоен

В первый миг совершающегося события показалось, что нужно куда-то ужасно спешить и что ничто уже не может быть по-прежнему. Потом оказалось, что мно

вают гонорары, в магазинах торгуют обыкновенными вещами. Это удивляло. Чувство конца прежней жизни было сперва столь нестерпимо сильным, что сознание, минуя все промежуточное, полностью сосредоточилось на развязке. В неслыханных обстоятельствах оно не хо

Потом репродуктор стали слушать иначе. Обы

Ремарк в свое время построил роман на том, что сводка гласила: «На Западном фронте без перемен» — в тот самый день, когда на этом фронте погиб его герой.

Типовое проявление того индивидуалистического паци

В обстоятельствах блокады первой, близлежащей ступенью социальной поруки была семья, ячейка кро

ли прикосновения людей друг к другу, что в близости, в тесноте уже трудно было отличить любовь от нена

Сейчас начинается лето. Благосклонное, нежаркое лето. Каждый день, просыпаясь, Эн испытывает уди

Но Эн знает — стоит повернуться на левый бок, к комнате лицом, и он увидит поджидающий его ха

с размытыми границами (значит, без формы). Только на прижатых к стене стеллажах в странном мертвом порядке стоят посеревшие книги. Все же вещи частью вернули себе свое назначение. Не то что зимой...

Враждебный мир, наступая, выдвигает аванпосты. Ближайшим его аванпостом оказалось вдруг собствен

В период наибольшего истощения все стало ясно: сознание на себе тащит тело. Автоматизм движения, его рефлекторность, его исконная корреляция с психи

худшие дни трудно было уже не только подниматься по лестнице, очень трудно было ходить по ровному. И воля вмешивалась теперь в такие дела, к которым она отродясь не имела отношения. «Вот я хожу, — говорила она, — то есть это, собственно, ходит мое тело, и на

Еще оскорбительнее в своей внезапности бывала потеря равновесия. Это не слабость, не пошатывание от слабости, совсем другое. Человек хочет поставить ногу на край стула, чтобы зашнуровать ботинок; он теряет равновесие в эту минуту, со стуком в висках и замиранием сердца. Это тело выскользнуло из рук и хочет упасть пустым мешком в непонятную глубину.

В отчужденном теле совершается ряд гнусных процессов — перерождения, усыхания, распухания, непохожих на старую добрую болезнь, потому что со

Месяцами люди — большая часть жителей горо

Сейчас тело вышло опять на поверхность. Оно по

Вообще все состояло сейчас из трех пересекающих

Пересекаются вещи и жесты, принадлежащие к раз

иметь практического значения (вот почему не жалко было ломать и рубить). Потом вещи начали медлен

Обязательно, встав с постели, подойди к окну. Мно

воздушная тревога. Люди у остановки отсюда малень

Год тому назад многолетний утренний взгляд из ок

В час утреннего возобновления отношений мир явственно представал в своей двойной функции — враждебной и защитной. То, что давило, что гнало, и отравляло, и жгло, — оно же служило защитой или заменителем зла. Оно служило физической защитой и последним прибежищем и покровом среди страха внутренней изоляции.

Таким год назад был мир при первом взгляде в окно. Потом были долгие месяцы, когда мир ушел из окон, покрывшихся слоем льда.

Покоя той зимой не было никогда. Даже ночью. Казалось бы, ночью тело должно было успокоиться. Но, в сущности, даже во сне продолжалась борьба за тепло. Не то чтобы людям непременно было холод

но — для этого они наваливали на себя слишком много вещей. Но именно поэтому тело продолжало бороться. Наваленные вещи тяжко давили, и — хуже того — они скользили и расползались. Чтобы удержать эту кучу, нужны были какие-то малозаметные, но в конечном счете утомительные мускульные усилия. Нужно было приучить себя спать неподвижно, собранно, особым образом подвернув ногу, которая придерживала основу сооружения. Иначе все сразу с неудержимой жестоко

В своих квартирах люди боролись за жизнь, как бо

гнало людей из обогретой дыханием пещеры на мороз собственной комнаты. Вставать было легко, легче, чем в той жизни, когда человека ждала яичница, о которой можно было не думать. Притом упростился переход. Спали почти не раздеваясь; достаточно было поскорее сунуть ноги в валенки, валявшиеся у постели.

Типический блокадный день начинался с того, что человек выходил на кухню или на темную лестницу, что

Потом еще нужно принести воду из замерзшего подвала. Ледяной настил покрыл ступеньки домовой прачечной, и по этому скату люди спускались, приседая на корточки. И поднимались обратно, обеими руками переставляя перед собой полное ведро, отыскивая для ведра выбоины. Своего рода высокогорное восхождение.

Сопротивление каждой вещи нужно было одоле