j
Название книги | Дочки-матери /м/ |
Автор | Знаменская |
Год публикации | 2022 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Сентиментальная литература (ID = 166) |
Серия книги | мЗамок из песка. Лирическая проза Алины Знаменской |
ISBN | 978-5-17-146821-7 |
EAN13 | 9785171468217 |
Артикул | P_9785171468217 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мЗамок из песка. Лирическая проза Алины Знаменской'
'Дорога к счастью долгая и извилистая. Когда кажется, что ты наконец-то достиг цели, пора присесть и расслабиться, оказывается, что счастье от тебя еще дальше, чем когда ты был в начале пути. И надо встать, собрать все силы и идти, потому что остановка — крушение всех надежд.
Две подруги, Юлия и Наталья, шли к счастью разными путями. Они не подсчитывали число поражений и потерь. Может потому, что рядом шли мамины дочки. Нужно было строить свою жизнь с учетом их интересов. Возможно, их судьба будет более счастливой.'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
Глава 1Полевой госпиталь, разбитый на краю поселка, был переполнен. Сквозь пластиковое окно брезентоопаской, как чужую, осматривал эту неподвижную, бесчувственную конечность, пальцы, которые, как он ни силился, не могли произвести даже слабого двиЗачем он остался жить? Кому он нужен, калека в двадцать пять лет? Что его ждет?В палате воняло ихтиолкой и кровью. Когда вошла врач в сопровождении своей свиты, Андрей отвернулся к стене и притворился спящим. Нечего. Одни и те же вопросы, одни и те же слова. Он все о себе понял. Сам во всем виноват. Никто не гнал его подписывать конКакой смысл в том, что его, Андрея, пули обходили стороной как заговоренного, словно оставляя на потом для какой-то своей, корыстной цели. Смерть издеваИ теперь вот она, старая карга, не захотела забрать его в свои объятия, а небрежно оттолкнула, оставив — молодого, рослого, здорового — с безжизненно-непо— Спит? Придется будить. Его нужно приготовить к отправке.Андрей резко повернул голову:— Куда меня? Вы же говорили, что будете советоАндрей приподнялся на локте, зло и одновременно просительно впился глазами в Одинцову.«Что она здесь делает? — пронеслось в голове, когда он в тысячный раз вглядывался в усталое лицо не пер— Вы полетите в госпиталь, Голубев, — неожидан— Можно подумать, там меня сразу поставят на ноги!Что Андрей не умел контролировать, так это дыха— Это не исключено, — уклончиво ответила Один— Я хочу остаться здесь! — снова с проснувшимся жаром заговорил Андрей. — Я могу быть полезным здесь. В своей роте. Я не хочу домой. Понимаете? У меня нет дома. Меня никто не ждет.Одинцова переглянулась с людьми из свиты. Что-то мелькнуло в ее глазах, за выражением которых Андрей жадно следил.— Как это — никого нет? — строго переспросила Одинцова, хмуря брови. Он был не первый в ее практи— Отец умер от инфаркта, а мать... Матери я вообОдинцова пожала плечами.— Не знаю, не знаю. Тем не менее вас кто-то раАндрей растерянно кивнул. Какие такие родствен— Это какая-то ошибка, — уверенно буркнул АндАндрей вдруг понял, куда клонит докторша. Они подсуетились. Его же нужно куда-то девать, а девать некуда, следовательно, нужно подыскать каких-нибудь родственников, седьмую воду на киселе, которые со— Я не просил вас об этом. — Андрей почувствоОн снова приподнялся и просверлил взглядом неОн пробьется сквозь этот панцирь! Он скажет все, что думает о них, этих дамочках, играющих в мужские игры.— Здесь мой дом! — яростно заговорил Андрей, чувАндрей не замечал повернутых к нему лиц, не ви— Прекратите истерику, Голубев, — четко произнесЕе скулы начали розоветь от волнения. Она накло— Ты успел понять в свои двадцать пять, чего стоит жизнь? День, минута, миг? Какое ты имеешь право расСолдатское словечко из уст этой женщины особенАндрей не видел, как они уходили, но сквозь одеяОн вытащил голову, только когда понял, что врачи далеко. Но, выбравшись из своего укрытия, он сразу наткнулся взглядом на соседа, тоже сверхсрочника. Тот, видимо, только и ждал, когда Андрей выберется из сво— Она здесь мужа похоронила, — кивнул сосед в сто— Да пошли они все! — Андрей стукнул кулаком по металлической перекладине. — Я никого не просил ра— Насколько я понял, это родственники тебя ра— Как же, — горько усмехнулся Андрей, — жди.Больше он в этот день не сказал ни слова.Кто-то сильно тряхнул ее за плечо, и от неожиданОна сама неделю назад проводила мужа с дочкой к свекрови в деревню и вернулась оттуда только вечером. Домой они приедут теперь в следующий понедельник. На работе Наташа не успела побывать, а потому никаМежду тем тревога уже обступила ее со всех сторон и буквально не давала дышать. Наташа дотянулась рунул по глазам. Половина второго ночи. Что ее могло разбудить? В том, что толчок был неспроста, Наташа даже и не сомневалась. За свои тридцать девять (Боже! почти сорок!) она научилась распознавать в себе эти приступы интуиции. И прислушиваться к ним. Они наплывали независимо от времени года и часа суток, предупреждая ее о важном.Теперь необходимо сосредоточиться и вспомнить. Что, собственно, ее могло так встревожить?Свекровь? Конечно, свекрови живется несладко с дедом. Тот, мало того что пьет, теперь еще и озоровать начал. Она и жить-то с ним в одной избе не может — разбежались: он в доме, она на летней кухне. Но разве Наташу свекровкиными проблемами удивишь? У нее самой ненамного лучше. Рожнов весь в отца и к староНет, тут другое. Лерка?Наташа выбралась из-под одеяла, сняла со стула свой велюровый халат. Ногой задела Леркину школьную сумНу вот! А Наташа этих теней обыскалась! Всю кварнялась. Расцвела. Тогда как-то сразу мужики стали заА Лерка и волосы умудрилась перенять рожновские. И даже не Сергея, а свекровкины — беленькие, легкие и жиденькие.После мытья и сушки феном Лерка напоминает одуЛерка любит деревню. Все каникулы там, еще ни одних не пропустила. И на выходные — тоже туда. У нее и друзья-подруги все в деревне. Тоже городские, съезжающиеся к бабкам-дедкам на каникулы.А тут, в городе, подружка только одна, Аня. Но уж зато дружат так, что дня не могут друг без друга. На две недели разъехались, а уже письма пишут...И тут Наталью как прострелило. Голове под шапПисьмо! Вот что ее разбудило среди ночи и стучатить в почтовый ящик в городе, чтобы побыстрее доЛерка — росомаха. Нет в ней собранности, аккуратНаташа взяла в руки письмо, и оно показалось ей прохладным и тяжелым. Она повернула его к себе заях в школе и говорить нечего — острый нож. Но однажВначале бывает легкий шок. Его сменяет досада на то, что все это случилось как-то слишком скоро, не вовремя, потом охватывает смутная тревога, которая прочно обосновывается внутри и уже не отпускает. У Наташи так и было. Собственно, Леркин кавалер ей даже нравился. Не чета ее деревенской зазнобе — хулигану и выскочке Рябову. Наташа навела справки о Леркином мальчике и выяснила, что мальчик продвинутый, учиткоторый вызывал у Наташи чувство стойкой неприязПока Наташа дочитала составленную из кусочков записку, она потеряла год жизни. Не меньше. У нее перед глазами пронеслась вся Леркина жизнь — от перВсе лето с набольшими перерывами Лерка провела в деревне. Туда же ежегодно на все каникулы отправляют и Юру. Подальше от соблазнов большого города. Какие мысли могут занимать летом голову семнадцати— Разбудил? — рокотал его нечеткий голос, проди— Нет, я не спала. Ты где?— В подъезде, на лестничной клетке. Я тебя люблю.Наташа ярко представила Женю, сидящего ночью на ступеньках подъезда с прижатой к щеке пластинкой мобильника.— Поругались?— Нужно что-то решать. Мы должны встретиться.Наташа молчала. Этот разговор был бесконечен и всегда начинался ровно с середины. А реплики варьи— Нужно что-то решать. Прикажи мне все бросить и приехать за тобой. Ты бы решилась все начать с нуля? Уехать ко мне?В зависимости от собственного настроения Наташа могла ответить что угодно. Да. Нет. Это не меняло дела.— Если я сейчас приеду за тобой, ты готова все бро— Готова, — наугад ответила Наташа, без труда улав— Нет, правда? Уволишься с работы?— Уволюсь. Где мы станем жить?— У меня на даче. Я все приведу в порядок, я...— А твоя жена?— Что ты сразу хватаешься за жену? Ты нарочно начинаешь эту тему. Я ведь не спрашиваю, что станет делать твой муж без тебя.— Я и так знаю. Он очень быстро сопьется и превра— Какая проза! Как ты можешь думать о каком-то там гарнитуре в два часа ночи?Наташа вспомнила, отчего проснулась. Она только на минуту забыла, а теперь снова вспомнила. Белый конверт смотрел на нее с вызовом.— Кстати, о прозе. Как прошел твой творческий вечер?— Плохо. Телевидение не приехало, — ворчливо со— А жена?— Она говорит: не понимаю, зачем тебе все это нуж— Из-за этого вы поругались.— Нам давно уже не нужен повод, чтобы поругать— Бородин, ты прекрасно знаешь, что я не поеду в вашу деревню.— Какая деревня? Ты сама говорила, что у нас очень милый поселок городского типа, что здесь обалденная природа. Чем тебе не нравится наш санаторий?— Отдыхать — нравится. Не нравится ходить в один магазин с твоей женой, постоянно встречаться с ней на улицах, чувствовать на себе косые взгляды всех (всех!) в поселке, поскольку вы все там друг у друга на ладони. Приезжай лучше ты. У нас — город.— Ташка... Ты же знаешь, солнце мое, я не могу бросить свою работу. Где еще я найду такое место сей— Я все знаю, Бородин. Тебе сорок восемь лет, ты главный врач санатория, тебя там носят на руках... Я ничего от тебя не требую. Ты сам завел этот разговор.— Да, но... Ты любишь меня?— Очень.— Мы встретимся? Приезжай завтра. Я все устрою. У нас сейчас мало народу. Сезон кончается.— Завтра не могу, — призналась Наташа, не отры— Что-то случилось?— Пока не знаю, — честно ответила она.В трубке послышался какой-то шум, скорее всего — хлопнула входная дверь подъезда, где сидел Бородин.— Я позвоню тебе завтра, — торопливым полуше— Не знаю, — эхом отозвалась Наташа.Она вновь осталась один на один с белым четырехлось открыть конверт, руки ее дрожали, а сердце метаКруглые Леркины буквы бросились врассыпную, затем слиплись в слова, а те, в свою очередь, горохом покатились перед глазами.«Почему это бывает так больно?» — наконец сло«Первый раз у нас ничего не получилось, я убежаНаташа почувствовала, что у нее пересохло во рту. Так, что стянуло губы. Она схватила чайник и хлебнула из носика. Даже кипяченая вода отдавала хлоркой.«Но второй раз было еще хуже! Эта ужасная боль, я думала — умру от боли! А кровь! Сколько было крови! У меня вся одежда была в крови!» Наташа поняла, что стучит зубами. Хотелось кричать, пробить стенку кула«Аня, скажи, почему все восторгаются этим? ПочеСначала она злилась на Лерку. Окажись дочь сей