j Петербург /м/. Автор Белый / Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-147289-4
логотип Феникс-Букс

Каталог Вход {{total_items}}

{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Петербург /м/. (Белый)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-147289-4

Петербург /м/
Название книги Петербург /м/
Автор Белый
Год публикации 2022
Издательство АСТ
Раздел каталога Историческая и приключенческая литература (ID = 163)
Серия книги мЭксклюзив: Русская классика
ISBN 978-5-17-147289-4
EAN13 9785171472894
Артикул P_9785171472894
Количество страниц 576
Тип переплета мяг.
Формат -
Вес, г 1600

Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:

Аннотация к книге "Петербург /м/"
автор Белый

Книга из серии 'мЭксклюзив: Русская классика' '\"Петербург\" занимает в русскоязычной прозе примерно то же место, что \"Улисс\" Джойса — в англоязычной и \"Процесс\" Кафки — в немецкоязычной.
Демонстративно классицистическая форма скрывает в себе поразительное буйство содержания: гоголевские мотивы смешиваются с отсылками к Достоевскому, а ирония и социальная сатира соседствуют с мистицизмом. Полтора дня из жизни петербургского сановника Аполлона Аполлоновича Аблеухова и его сына Николая становятся странной, смешной и завораживающей фантасмагорией, где в крепкий коктейль сбито все, чем жил Петербург начала XX в., — эзотерика и оккультизм разнообразного толка, митинги и политический терроризм, балы, маскарады и даже мода на сатанизм и самоубийства…'

Читать онлайн выдержки из книги "Петербург /м/"
(Автор Белый)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Петербург /м/"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "мЭксклюзив: Русская классика"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

Читать онлайн выдержки из книги "Петербург /м/" (Автор Белый)

АНДРЕЙ БЕЛЫЙ
ПЕТЕРБУРГ
ИЗДАТЕЛЬСТВО ACT МОСКВА
УДК 821.161.1-32
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
Б43
Серия «Эксклюзив: Русская классика»
Серийное оформление Е. Ферез, А. Фереза
Компьютерный дизайн Е. Ферез
Белый, Андрей.
Б43 Петербург : [роман] / Андрей Белый. — Москва : Издательство АСТ, 2022. — 576 с. — (Эксклюзив: Рус
ISBN 978-5-17-147289-4
«Петербург» занимает в русскоязычной прозе примерно то же место, что «Улисс» Джойса — в англоязычной и «Процесс» Кафки — в немецкоязычной.
Демонстративно классицистическая форма скрывает в себе поразительное буйство содержания: гоголевские мотивы смешиваXX века, — эзотерика и оккультизм разнообразного толка, митинги и политический терроризм, балы, маскарады и даже мода на сата
УДК 821.161.1-32
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
ISBN 978-5-17-147289-4
© ООО «Издательство АСТ», 2022
ПРОЛОГ
Ваши превосходительства, высокородия, благородия, граждане!
Что есть Русская Империя наша?
Русская Империя наша есть географическое един
Русская Империя наша состоит из множества горо
Град первопрестольный — Москва; и мать градов рус
Петербург, или Санкт-Петербург, или Питер (что — то же) подлинно принадлежит Российской Империи. А Царьград, Константиноград (или, как говорят, Кон
Распространимся более о Петербурге: есть — Петер
Невский Проспект обладает разительным свойством: он состоит из пространства для циркуляции публики; нумерованные дома ограничивают его; нумерация идет в порядке домов — и поиски нужного дома весьма облег-
4 чаются. Невский Проспект, как и всякий про
Невский Проспект прямолинеен (говоря между нами), потому что он — европейский проспект; всякий же евро
Потому что Невский Проспект — прямолинейный проспект.
Невский Проспект — немаловажный проспект в сем не русском — столичном — граде. Прочие русские горо
И разительно от них всех отличается Петербург.
Если же вы продолжаете утверждать нелепейшую ле
Если же Петербург не столица, то — нет Петербурга. Это только кажется, что он существует.
Как бы то ни было, Петербург не только нам кажется, но и оказывается — на картах: в виде двух друг в друге сидящих кружков с черной точкою в центре; и из этой вот математической точки, не имеющей измерения, за
ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой повествуется об одной достойной особе, ее умственных играх и эфемерности бытия
Была ужасная пора:
О ней свежо воспоминанье.
О ней, друзья мои, для вас Начну свое повествованье, — Печален будет мой рассказ.
А. Пушкин
Аполлон Аполлонович Аблеухов
Аполлон Аполлонович Аблеухов был весьма почтен
Здесь мы сделаем переход к предкам не столь удален
Эти предки (так кажется) проживали в киргиз-кай- сацкой орде, откуда в царствование императрицы Анны Иоанновны доблестно поступил на русскую службу мир
Этот прапрадед, как говорят, оказался истоком рода.
6 Серый лакей с золотым галуном пуховкою стря
—«Сам-то, вишь, встал.»
—«Обтираются одеколоном, скоро пожалуют к ко- фию...»
—«Утром почтарь говорил, будто барину — письмецо из Гишпании: с гишпанскою маркою».
—«Я вам вот чтО замечу: меньше бы вы в письма-то совали свой нос.»
—«Стало быть: Анна Петровна.»
—«Ну и — стало быть.»
—«Да я, так себе. Я — что: ничего.»
Голова повара вдруг пропала. Аполлон Аполлонович Аблеухов прошествовал в кабинет.
Лежащий на столе карандаш поразил внимание Апол
Рассеянность проистекала оттого, что в сей миг его осенила глубокая дума; и тотчас же, в неурочное время, развернулась она в убегающий мысленный ход (Аполлон Аполлонович спешил в Учреждение). В «Дневнике», дол
Развернувшийся мысленный ход Аполлон Аполлоно
Предварительно с какою-то неприятной настойчиво
—«Николай Аполлонович встал?»
—«Никак нет: еще не вставали.»
Аполлон Аполлонович недовольно потер переносицу:
— «Ээ... скажите: когда же — скажите — Ни- 7 колай Аполлонович, так сказать.»
— «Да встают они поздновато-с.»
— «Ну, как поздновато?»
И тотчас, не дожидаясь ответа, прошествовал к ко
Было ровно половина десятого.
В десять часов он, старик, уезжал в Учреждение. Ни
Николай Аполлонович был сенаторский сын.
Словом, был он главой учреждения...
Аполлон Аполлонович Аблеухов отличался поступка
Лента, носимая им, была синяя лента.
А недавно из лаковой красной коробочки на обитали
Каково же было общественное положение из небытия восставшего здесь лица?
Думаю, что вопрос достаточно неуместен: Аблеухова знала Россия по отменной пространности им произно
8 Аполлон Аполлонович был главой Учреждения: ну, того ... как его?
Словом, был главой Учреждения, разумеется, извест
Если сравнить худосочную, совершенно невзрачную фигурку моего почтенного мужа с неизмеримой громад
Моему сенатору только что исполнилось шестьдесят восемь лет; и лицо его, бледное, напоминало и серое пресс-папье (в минуту торжественную), и — папье-маше (в час досуга); каменные сенаторские глаза, окруженные черно-зеленым провалом, в минуты усталости казались синей и громадней.
От себя еще скажем: Аполлон Аполлонович не волно
Северо-восток
В дубовой столовой раздавалось хрипенье часов; кла
— «Кто всех, Семеныч, почтеннее?»
— «Полагаю я, Аполлон Аполлонович, что 9 почтеннее всех — действительный тайный со
Аполлон Аполлонович улыбнулся одними губами:
— «И не так полагаете: всех почтеннее — трубочист...»
Камердинер знал уже окончание каламбура: но об этом он из почтенья — молчок.
— «Почему же, барин, осмелюсь спросить, такая честь трубочисту?»
— «Перед действительным тайным советником, Се
— «Полагаю, что — так, ваше высокопрев-ство.»
— «Трубочист. Перед ним посторонится и действи
— «Вот оно как-с», — вставил почтительно камерди
— «Так-то вот: только есть должность почтеннее.»
И тут же прибавил:
— «Ватерклозетчика.»
— «Пфф!..»
— «Сам трубочист перед ним посторонится, а не только действительный тайный советник.»
И — глоток кофея. Но заметим же: Аполлон Аполло
— «Вот-с, Аполлон Аполлонович, тоже бывало: Анна Петровна мне сказывала.»
При словах же «Анна Петровна» седой камердинер осекся.
— «Пальто серое-с?»
— «Пальто серое.»
— «Полагаю я, что серые и перчатки-с?»
— «Нет, перчатки мне замшевые.»
— «Потрудитесь, ваше высокопревосходительство, обождать-с: ведь перчатки-то у нас в шифоньерке: полка бе — северо-запад».
Аполлон Аполлонович только раз вошел в мелочи жизни: он однажды проделал ревизию своему инвентарю;
10 инвентарь был регистрирован в порядке и уста
Уложивши очки свои, Аполлон Аполлонович отмечал у себя на реестре мелким, бисерным почерком: очки, полка — бе и СВ, то есть северо-восток; копию же с рее
В лакированном доме житейские грозы протекали бесшумно; тем не менее грозы житейские протекали здесь гибельно: событьями не гремели они; не блистали в сердца очистительно стрелами молний; но из хриплого горла струей ядовитых флюидов вырывали воздух они; и крутились в сознании обитателей мозговые какие-то игры, как густые пары в герметически закупоренных котлах.
Барон, борона
Со стола поднялась холодная длинноногая бронза; ламповый абажур не сверкал фиолетово-розовым тоном, расписанным тонко: секрет этой краски девятнадцатый век потерял; стекло потемнело от времени; тонкая рос
Золотые трюмо в оконных простенках отовсюду гло
Аполлон Аполлонович распахнул быстро дверь, опи
тому назад — тридцать лет. Воспоминания о ту- 11 манной лагуне, гондоле и арии, рыдающей в от
Тотчас же глаза перевел на рояль он.
С желтой лаковой крышки там разблистались листики бронзовой инкрустации; и опять (докучная память!) Аполлон Аполлонович вспомнил: белую петербургскую ночь; в окнах широкая там бежала река; и стояла луна; и гремела рулада Шопена: помнится — игрывала Шопе
Разблистались листики инкрустации — перламутра и бронзы — на коробочках, полочках, выходящих из стен. Аполлон Аполлонович уселся в ампирное кресло, где на бледно-лазурном атласе сиденья завивались веночки, и с китайского он подносика ухватился рукою за пачку нераспечатанных писем; наклонилась к конвертам лысая его голова. В ожидании лакея с неизменным «лошади поданы» углублялся он здесь, перед отъездом на службу, в чтение утренней корреспонденции.
Так же он поступил и сегодня.
И конвертики разрывались: за конвертом конверт; обыкновенный, почтовый — марка наклеена косо, нераз
— «Мм. Так-с, так-с, так-с: очень хорошо-с.»
И конверт был бережно спрятан.
— «Мм. Просьба.»
— «Просьба и просьба.»
Конверты разрывались небрежно; это — со временем, потом: как-нибудь.
Конверт из массивной серой бумаги — запечатанный, с вензелем, без марки и с печатью на сургуче.
— «Мм. Граф Дубльве... ЧтО такое?.. Просит при
— «Ммм... Ага!..»
Граф Дубльве, начальник девятого департамента, был противник сенатора и враг хуторского хозяйства.
Далее. Бледно-розовый, миниатюрный конвертик; рука сенатора дрогнула; он узнал этот почерк — почерк
12 Анны Петровны; он разглядывал испанскую марку, но конверта не распечатал:
— «Мм... деньги...»
— «Деньги были же посланы?»
— «Деньги посланы будут!!..»
— «Гм. Записать.»
Аполлон Аполлонович, думая, что достал каранда
— «?..»
— «Поданы-с.»
Аполлон Аполлонович поднял лысую голову и про
На стенах висели картины, отливая масляным ло
Над роялем висела уменьшенная копия с картины Давида «Distribution des aigles par Napoleon premier»*. Картина изображала великого Императора в венке и гор
Холодно было великолепье гостиной от полного от
Но сенатором Аблеуховым оно возводилось в прин
Оно запечатлевалось: в хозяине, в статуях, в слугах, даже в тигровом темном бульдоге, проживающем где-то
* Полное название произведения — фр. Serment de 1’armde fait a 1’empereur aprcs la distribution des aigles au champ de Mars, 5 ddcembre 1804, что буквально переводится как «Клятва армии, принесенная императору после раздачи орлов на Марсовом поле, 5 декабря 1804 года». — Здесь и далее примеч. ред.
близ кухни; в этом доме конфузились все, уступая
место паркету, картинам и статуям, улыбаясь, конфузясь и глотая слова: угождали и кланялись, и кида
С отъезда Анны Петровны: безмолвствовала гостиная, опустилась крышка рояля: не гремела рулада.
Да — по поводу Анны Петровны, или (проще сказать) по поводу письма из Испании: едва Аполлон Аполлоно
— «Письмо не прочел...»
— «Как же: станет читать он.»
— «Отошлет?»
— «Да уж видно.»
— «Эдакий, прости Господи, камень.»
— «Вы, я вам скажу, тоже: соблюдали бы вы словес
Когда Аполлон Аполлонович спускался в переднюю, то его седой камердинер, спускаясь в переднюю тоже, снизу вверх поглядывал на почтенные уши, сжимая в руке табакерку — подарок министра.
Аполлон Аполлонович остановился на лестнице и по
— «Мм. Послушайте.»
— «Ваше высокопревосходительство?»
Аполлон Аполлонович подыскивал подходящее слово:
— «Что вообще — да — поделывает. поделывает.»
— «?..»
— «Николай Аполлонович».
— «Ничего себе, Аполлон Аполлонович, здраствуют.»
— «А еще?»
— «По-прежнему: затворяться изволят и книжки чи
— «И книжки?»
— «Потом еще гуляют по комнатам-с.»
— «Гуляют — да, да. И. И? Как?»
— «Гуляют. В халате-с!..»
14
— «Вчера они поджидали к себе.»
— «Поджидали кого?»
— «Костюмера.»
— «Какой такой костюмер?»
— «Костюмер-с.»
— «Гм-гм. Для чего же такого?»
— «Я так полагаю, что они поедут на бал.»
— «Ага — так: поедут на бал.»
Аполлон Аполлонович потер себе переносицу: лицо его просветилось улыбкой и стало вдруг старческим:
— «Вы из крестьян?»
— «Точно так-с!»
— «Ну, так вы — знаете ли — барон».
— «?»
— «Борона у вас есть?»
— «Борона была-с у родителя».
— «Ну, вот видите, а еще говорите.»
Аполлон Аполлонович, взяв цилиндр, прошел в от
Карета пролетела в туман
Изморось поливала улицы и проспекты, тротуары и крыши; низвергалась холодными струйками с жестяных желобов.
Изморось поливала прохожих: награждала их гриппа
Из одной бесконечности убегал он в другую; 15 и потом спотыкался о набережную; здесь при
А там-то, там-то: глубина, зеленоватая муть; издалека- далека, будто дальше, чем следует, опустились испуганно и принизились острова; принизились земли; и принизи
В это хмурое петербургское утро распахнулись тяже
Молодцеватый квартальный, проходивший мимо крыльца, поглупел и вытянулся в струну, когда Аполлон Аполлонович Аблеухов в сером пальто и в высоком чер
Аполлон Аполлонович Аблеухов бросил мгновенный, растерянный взгляд на квартального надзирателя, на ка
Серый лакей поспешно хлопнул каретною дверцею. Карета стремительно пролетела в туман; и случайный квартальный, потрясенный всем виденным, долго-долго глядел чрез плечо в грязноватый туман — туда, куда стре
16 и все черные, мокрые зонты. Посмотрел туда же и почтенный лакей, посмотрел направо, налево, на мост, на пространство Невы, где так блекло чертились туманные, многотрубные дали, и откуда испуганно по
Здесь, в самом начале, должен я прервать нить моего повествования, чтоб представить читателю местодей- ствие одной драмы. Предварительно следует исправить вкравшуюся неточность: в ней повинен не автор, а автор
Квадраты, параллелепипеды, кубы
— «Гей, Гей...»
Это покрикивал кучер.
И карета разбрызгивала во все стороны грязь.
Там, где взвесилась только одна туманная сырость, матово намечался сперва, потом с неба на землю спу
Карета же пролетела на Невский.
Аполлон Аполлонович Аблеухов покачивался на ат
Планомерность и симметрия успокоили нервы сена
Гармонической простотой отличалися его вкусы.
Более всего он любил прямолинейный проспект; этот проспект напоминал ему о течении времени между двух жизненных точек; и еще об одном: иные все города пред
ставляют собой деревянную кучу домишек, и ра- 17 зительно от них всех отличается Петербург.
Мокрый, скользкий проспект: там дома сливалися кубами в планомерный, пятиэтажный ряд; этот ряд от
Всякий раз вдохновение овладевало душою сенатора, как стрелою линию Невского разрезал его лакированный куб: там, за окнами, виднелась домовая нумерация; и шла циркуляция; там, оттуда — в ясные дни издалека-далека, сверкали слепительно: золотая игла, облака, луч багро
А там были — линии: Нева, острова. Верно в те дале
— на теневых своих парусах полетел к Петербургу оттуда Летучий Голландец из свинцовых про
Поотплывали темные тени. Адские кабачки же оста
Аполлон Аполлонович островов не любил: население там — фабричное, грубое; многотысячный рой людской там бредет по утрам к многотрубным заводам; и теперь вот он знал, что там циркулирует браунинг; и еще кое- что. Аполлон Аполлонович думал: жители островов при-
18 числены к народонаселению Российской Импе
Аполлон Аполлонович не хотел думать далее: непо
И вот, глядя мечтательно в ту бескрайность туманов, государственный человек из черного куба кареты вдруг расширился во все стороны и над ней воспарил; и ему захотелось, чтоб вперед пролетела карета, чтоб проспек
После линии всех симметричностей успокаивала его фигура — квадрат.
Он, бывало, подолгу предавался бездумному созерца
Зигзагообразной же линии он не мог выносить.
Здесь, в карете, Аполлон Аполлонович наслаждался подолгу без дум четырехугольными стенками, пребывая в центре черного, совершенного и атласом затянутого куба: Аполлон Аполлонович был рожден для одиночно
Мокрый, скользкий проспект пересекся мок-
рым проспектом под прямым, девяностоградус
И такие же точно там возвышались дома, и такие же серые проходили там токи людские, и такой же стоял там зелено-желтый туман. Сосредоточенно побежали там лица; тротуары шептались и шаркали; растирались кало
Но параллельно с бегущим проспектом был бегущий проспект с все таким же рядом коробок, нумерацией, об
Есть бесконечность в бесконечности бегущих про
За Петербургом же — ничего нет.
Жители островов поражают вас
Жители островов поражают вас какими-то воровски
Был последний день сентября.
20 На Васильевском Острове, в глубине семнадца
Незнакомец с черными усиками показался на поро
Затем, закрыв дверь, медленно стал незнакомец спу
Мой незнакомец отнесся с отменною осторожностью в обращении с узелком.
Лестница была, само собой разумеется, черной, усе
Одной рукой он тогда ухватился за лестничные пери
А затем в встрече с дворником, поднимавшимся вверх по лестнице с перекинутой чрез плечо охапкою осиновых дров и загородившим дорогу, незнакомец с черными уси
Не было бы иначе понятно поведение моего незна
Когда знаменательный незнакомец осторожно спу
рогу, роняя к ногам незнакомца куриную вну- 21 тренность; лицо моего незнакомца передернула судорога; голова же нервно закинулась, обнаружив неж
Эти движения были свойственны барышням доброго времени, когда барышни этого времени начинали испы
И такие ж точно движенья отмечают подчас молодых, изнуренных бессонницей современников. Незнакомец такою бессонницею страдал: прокуренность его обитали
И вот незнакомец — на дворике, четырехугольнике, залитом сплошь асфальтом и отовсюду притиснутом пя
Линии!
Только в вас осталась память петровского Петербурга.
Параллельные линии на болотах некогда провел Петр; линии те обросли то гранитом, то каменным, а то дере
Лишь здесь, меж громадин, остались петровские до
22 Линии!
Как они изменились: как их изменили эти суро
Незнакомец припомнил: в том вон окошке того глян
Он думал, что жизнь дорожает и рабочему люду будет скоро — нечего есть; что оттуда, с моста, вонзается сюда Петербург своими проспектными стрелами с ватагою ка
Незнакомец мой с острова Петербург давно ненави
Незнакомец это подумал и зажал в кармане кулак; вспомнил он циркуляр и вспомнил, что падали листья: незнакомец мой все знал наизусть. Эти павшие листья — для скольких последние листья: незнакомец мой стал — синеватая тень.
От себя же мы скажем: о, русские люди, русские люди! Вы толпы скользящих теней с островов к себе не пускай
Поздно...
Николаевский Мост полиция и не думала разводить; темные повалили тени по мосту; между теми тенями
и темная повалила по мосту тень незнакомца. 23 В руке у нее равномерно качался не то чтобы ма
И, увидев, расширились, засветились, блеснули...
В зеленоватом освещении петербургского утра, в спа
Спаянный маревом сам в себе поток распадался на звенья потока: протекало звено за звеном; умопостигаемо каждое удалялось от каждого, как система планет от си
С предтекущей толпой престарелый сенатор сообщал
Вдруг... —
— лицо его сморщилось и передернулось тиком; су
Безотчетность сенаторского движенья не поддавалась обычному толкованию; кодекс правил сенатора ничего такого не предусматривал.
24 Созерцая текущие силуэты — котелки, перья, фуражки, фуражки, фуражки, перья, — Аполлон Аполлонович уподоблял их точкам на небосводе; но одна из сих точек, срываяся с орбиты, с головокружительной быстротой понеслась на него, принимая форму громад
— созерцая текущие силуэты (фуражки, фуражки, перья), Аполлон Аполлонович из фуражек, из перьев, из котелков увидал с угла пару бешеных глаз: глаза вы
Этот бешеный взгляд был сознательно брошенным взглядом и принадлежал разночинцу с черными усиками, в пальто с поднятым воротником; углубляясь впослед
Дело было так просто: стиснутая потоком пролеток, карета остановилась у перекрестка (городовой там при
лишь в трудности подвести то лицо под любую из
существующих категорий — ни в чем более...
Наблюдение это промелькнуло бы в сенаторской го
В ту же четверть секунды сенатор увидел в глазах не
Вот тогда-то вот глаза незнакомца расширились, за
Пролетела карета; с нею же пролетел Аполлон Апол
Там, в роях грязноватого дыма, откинувшись к стенке кареты, в глазах видел он то же все: рои грязноватого дыма; сердце забилось; и ширилось, ширилось, шири
Аполлон Аполлонович Аблеухов страдал расширени
Все это длилось мгновенье.
Аполлон Аполлонович, машинально надевши ци
Аполлон Аполлонович снова выглянул из кареты: то, чтО он видел теперь, изгладило бывшее: мокрый, скольз
26 Кони остановились. Городовой отдал под козы
Пять лет уж прошло с той поры, как Аполлон Апол
Дверь распахнулась: медная булава простучала. Апол
Аполлон Аполлонович стоял и дышал.
— «Ваше высокопревосходительство. Сядьте-с. Ишь ты, как задыхаетесь.»
— «Все-то бегаете, будто маленький мальчик.»
— «Посидите, ваше высокопревосходительство: от
— «Так-то вот-с.»
— «Может. водицы?»
Но лицо именитого мужа просветилось, стало ребяче
— «А скажите, пожалуйста: кто муж графини?»
— «Графини-с?.. А какой, позволю спросить?»
— «Нет, просто графини?»
— «?»
— «Муж графини — графин?»
«Хе-хе-хе-с.»
А уму непокорное сердце трепетало и билось; и от этого все кругом было: тем — да не тем.
Двух бедно одетых курсисточек...
Среди медленно протекающих толп протекал незна
Это ухо и этот череп!
Вспомнив их, незнакомец кинулся в бегство.
Протекала пара за парой: протекали тройки, четвер
— «Вы знаете?» — пронеслось где-то справа и погас
И потом вынырнуло опять:
— «Собираются...»
— «Что?»
— «Бросить.»
Зашушукало сзади.
Незнакомец с черными усиками, обернувшись, уви
— «В кого же»?
— «Кого, кого», — перешукнулось издали; и вот тем
— «Абл.»
И сказавши, пара прошла.
— «Аблеухова?»
— «В Аблеухова?!»
Но пара докончила где-то там.
— «Абл. ейка меня кк.исла.тою. попробуй.»
И пара икала.
Но незнакомец стоял, потрясенный всем слышанным:
— «Собираются?..»
— «Бросить?..»
— «В Абл.»
28
— «Нет же: не собираются...»
А кругом зашепталось:
— «Поскорее.»
И потом опять сзади:
— «Пора же.»
И пропавши за перекрестком, напало из нового пере
— «Пора. право.»
Незнакомец услышал не «право», а «прово-»; и докон
— «Прово-кация?!»
Провокация загуляла по Невскому. Провокация из
— «В Абл.»
И незнакомец подумал:
— «В Аблеухова».
Просто он от себя присоединил предлог ве, ер: при
Провокация, стало быть, в нем сидела самом; а он от нее убегал: убегал — от себя. Он был своей собственной тенью.
О, русские люди, русские люди!
Толпы зыбких теней не пускайте вы с острова: вкрад
В двенадцать часов, по традиции, глухой пушечный выстрел торжественно огласил Санкт-Петербург, столи
Лишь тень моя — неуловимый молодой чело-
век — не сотрясся и не расплылся от выстрела, беспрепятственно совершая свой пробег до Невы. Вдруг чуткое ухо моего незнакомца услышало за спиною вос
— «Неуловимый!..»
— «Смотрите — Неуловимый!..»
— «Какая смелость!..»
И когда, уличенный, повернулся он своим островным лицом, то увидел в упор на себя устремленные глазки двух бедно одетых курсисточек...
Да вы помолчите!..
— «Бьыбы... бьыбы...»
Так громыхал мужчина за столиком: мужчина громадных размеров; кусок желтой семги он запихивал в рот и, давясь, выкрикивал непонятности. Кажется, он выкрикивал:
«Вы-бы.»
Но слышалось:
— «БЫ-бы...»
И компания тощих пиджачников начинала визжать:
— «А-ахха-ха, аха-ха!..»
Петербургская улица осенью проницает весь орга
Получив обжигающий ладонь номерок от верхнего платья, разночинец с парою усиков наконец вошел в зал.
— «А-а-а.»
Оглушили его сперва голоса.
30
— «Видите, видите, видите.»
— «Не говорите.»
— «Ме-емме.»
— «И водки.»
— «Да помилуйте. да подите. Да как бы не так.»
Все то бросилось ему в лоб; за спиною же, с Невского, за ним вдогонку бежало:
— «Пора. право.»
— «Что право?»
— «Кация — акация — кассация.»
— «Бл.»
— «И водки.»
Ресторанное помещение состояло из грязненькой комнатки; пол натирался мастикою; стены были распи
— «Пора.»
— «Собираются бросить.»
— «В Абл.»
— «Прав.»
Ах, праздные мысли!..
На стене красовался зеленый кудреватый шпинат, ри
— «Вам с пикончиком?»
Одутловатый хозяин из-за водочной стоечки обра
— «Нет, без пикону мне».
А сам думал: почему был испуганный взгляд — за ка
лась; из руки — черной замшевой — его по спине 31 не огрел и злой бич циркуляра; черная замшевая
рука протряслась там безвластно; была она не рука, а... ручоночка...
Он глядел: на прилавке сохла закуска, прокисали все какие-то вялые листики под стеклянными колпаками с грудою третьеводнишних перепрелых котлеток.
— «Еще рюмку.»
Там вдали посиживал праздно потеющий муж с пре
— «Чего извоетс?..»
— «Чаво бы нибудь.»
— «Дыньки-с?»
— «К шуту: мыло с сахаром твоя дынька.»
— «Бананчика-с?»
— «Неприличнава сорта фрухт.»
— «Астраханского винограду-с?»
Трижды мой незнакомец проглотил терпкий бесцвет
И сознание незнакомца на миг прояснилось: и он вспомнил: безработные голодали там; безработные там просили его; и он обещал им; и взял от них — да? Где узелочек? Вот он, вот — рядом, тут. Взял от них узе
В самом деле: та невская встреча повышибла память.
— «Арбузика-с?»
— «К шуту арбузик: только хруст на зубах; а во рту — хоть бы что.»
32
Но бородатый мужчина вдруг выпалил:
— «Мне вот чего: раков.»
Незнакомец с черными усиками уселся за столик, поджидать ту особу, которая.
— «Не желаете ль рюмочку?»
Праздно потеющий бородач весело подмигнул.
— «Благодарствуйте.»
— «Отчего же-с?»
— «Да пил я.»
— «Выпили бы и еще: в маём кумпанействе.»
Незнакомец мой что-то сообразил: подозрительно по
— «Тульские будете?»
Незнакомец с неудовольствием оторвался от мысли и сказал с достаточной грубостью — сказал фистулою:
— «И вовсе не тульский.»
— «Аткелева ж?..»
— «Вам зачем?»
— «Так.»
— «Ну: из Москвы.»
И плечами пожавши, сердито он отвернулся.
И он думал: нет, он не думал — думы думались сами, расширяясь и открывая картину: брезенты, канаты, се
— «По камерческой части?» (Ах ты, Господи!)
— «Нет: просто — так...»
И сам сказал себе:
— «Сыщик.»
— «Вот оно: а мы — в кучерах.»
33
— «Шурин та мой у Кистинтина Кистинтиновича ку
— «Ну и что ж?»
— «Да что ж: ничаво — здесь сваи.»
Ясное дело, что — сыщик: поскорее бы приходила особа.
Бородач между тем горемычно задумался над тарел
— «О, Господи, Господи!..»
О чем были думы? Васильевские? Кули и рабочий? Да, конечно: жизнь дорожает, рабочему нечего есть.
Почему? Потому что: черным мостом туда вонзается Петербург; мостом и проспектными стрелами, — чтоб под кучами каменных гробов задавить бедноту; Петер
— «Острова раздавить!..»
Он теперь только понял, что было на Невском Про
Вдруг —.
Но о вдруг мы — впоследствии.
Письменный стол там стоял
Аполлон Аполлонович прицеливался к текущему де
34 столе он представил сложенные бумаги, порядок их и на этих бумагах им сделанные пометки, фор
В краткий миг от департаментской лестницы до две
А — портрет? То есть: —
И нет его — и Русь оставил он...
Кто он? Сенатор? Аполлон Аполлонович Аблеухов? Да нет же: Вячеслав Константинович. А он, Аполлон Аполлонович?
И мнится — очередь за мной,
Зовет меня мой Дельвиг милый.
Очередь — очередь: по очереди —
И над землей сошлися новы тучи
И ураган их.
Праздная мозговая игра!
Кучка бумаг выскочила на поверхность: Аполлон Аполлонович, прицелившись к текущему деловому дню, обратился к чиновнику:
— «Потрудитесь, Герман Германович, приготовить мне дело — то самое, как его.»
— «Дело дьякона Зракова с приложением веществен
— «Нет, не это.»
— «Помещика Пузова, за номером?..»
— «Нет: дело об Ухтомских Ухабах.»
Только что он хотел открыть дверь, ведущую в каби—
глаза: расширились, удивились, сбесились — гла- 35 за разночинца... И зачем, зачем был зигзаг руки?..
Пренеприятный. И разночинца он как будто бы видел — где-то, когда-то: может быть, нигде, никогда.
Аполлон Аполлонович открыл дверь кабинета.
Письменный стол стоял на своем месте с кучкою де
Разночинца он видел
— «Николай Аполлонович.»
Тут Аполлон Аполлонович.
— «Нет-с: позвольте».
— «?..»
— «Что за чертовщина?»
Аполлон Аполлонович остановился у двери, потому что — как же иначе?
Невинная мозговая игра самопроизвольно вновь вдвинулась в мозг, то есть в кучу бумаг и прошений: моз
Аполлон Аполлонович вспомнил: разночинца одна
Разночинца однажды он видел — представьте себе — у себя на дому.
Помнит: как-то спускался он с лестницы, отправляясь на Выход; на лестнице Николай Аполлонович, перегнув
36
тебя посещает, голубчик мой?»
Николай Аполлонович опустил бы глаза:
— «Да так себе, папаша: меня посещают...»
Разговор и прервался бы.
Оттого-то вот Аполлон Аполлонович не заинтересо
Глаза и тогда: расширились, заиграли, блеснули; зна
— «Обо всем — так-с, так-с.»
— «Надо будет.»
— «Навести точнейшую справку.»
Свои точнейшие справки получал государственный человек не прямым, а окольным путем.
Аполлон Аполлонович посмотрел за дверь кабинета: письменные столы, письменные столы! Кучи дел! К де
Аполлон Аполлонович успокоился и погрузился в ра
Странные свойства
Мозговая игра носителя бриллиантовых знаков отли
Приняв во внимание это странное, весьма 37 странное, чрезвычайно странное обстоятельство, лучше бы Аполлон Аполлонович не откидывал от себя ни одной праздной мысли, продолжая и праздные мысли носить в своей голове: ибо каждая праздная мысль раз
Аполлон Аполлонович был в известном смысле как Зевс: из его головы вытекали боги, богини и гении. Мы уже видели: один такой гений (незнакомец с черными усиками), возникая как образ, забытийствовал далее прямо уже в желтоватых невских пространствах, утвер
Убегали и упрочнялись.
И одна такая бежавшая мысль незнакомца была мыс
Так круг замкнулся.
Аполлон Аполлонович был в известном смысле как Зевс: едва из его головы родилась вооруженная узелком Незнакомец-Паллада, как полезла оттуда другая, такая же точно Паллада.
Палладою этою был сенаторский дом.
Каменная громада убежала из мозга; и вот дом откры
Лакей поднимался по лестнице; страдал он одыш
38 И опять-таки — зала: прекрасная! Окна и стены: стены немного холодные... Но лакей был в гости
Мы окинули прекрасное обиталище, руководствуясь общим признаком, коим сенатор привык наделять все предметы.
Так: —
— в кои веки попав на цветущее лоно природы, Аполлон Аполлонович видел то же и здесь, что и мы; то есть: видел он — цветущее лоно природы; но для нас это лоно распадалось мгновенно на признаки: на фиалки, на лютики, одуванчики и гвоздики; но сенатор отдельности эти возводил вновь к единству. Мы сказали б конечно:
—«Вот лютик!»
—«Вот незабудочка.»
Аполлон Аполлонович говорил и просто, и кратко:
—«Цветы.»
—«Цветок.»
Между нами будь сказано: Аполлон Аполлонович все цветы одинаково почему-то считал колокольчиками. —
С лаконической краткостью охарактеризовал бы он и свой собственный дом, для него состоявший из стен (образующих квадраты и кубы), из прорезанных окон, паркетов, стульев, столов; далее — начинались детали.
Лакей вступил в коридор.
И тут не мешает нам вспомнить: промелькнувшие мимо (картины, рояль, зеркала, перламутр, инкрустация столиков), — словом, все, промелькнувшее мимо, не мог
Строилась иллюзия комнаты; и потом разлеталась бесследно, воздвигая за гранью сознания свои туманные плоскости; и когда захлопнул лакей за собой гостинные тяжелые двери, когда он стучал сапогами по гулкому коридорчику, это только стучало в висках: Аполлон Аполлонович страдал геморроидальными приливами крови.
За захлопнутой дверью не оказалось гости- 39 ной: оказались... мозговые пространства: изви
Дом — каменная громада — не домом был; каменная громада была Сенаторской Головой: Аполлон Аполлоно
Странные, весьма странные, чрезвычайно странные свойства!
Наша роль
Петербургские улицы обладают несомненнейшим свойством: превращают в тени прохожих; тени же петер
Это видели мы на примере с таинственным незнаком
Он, возникши, как мысль, в сенаторской голове, по
От перекрестка до ресторанчика на Миллионной опи
Обследуем теперь его душу; но прежде обследуем ре
40 лишь желание сенатора Аблеухова, чтобы агент охранного отделения неуклонно бы следовал по стопам незнакомца; славный сенатор и сам бы взялся за телефонную трубку, чтоб посредством ее передать, куда следует, свою мысль; к счастию для себя, он не знал оби
Позвольте, позвольте...
Не попали ли мы сами впросак? Ну, какой в самом деле мы агент? Агент — есть. И не дремлет он, ей-богу, не дремлет. Роль наша оказалась праздною ролью.
Когда незнакомец исчез в дверях ресторанчика и нас охватило желание туда воспоследовать тоже, мы оберну
Паршивенькая фигурка низкорослого господинчика составляла главное содержание силуэта второго; лицо силуэта было достаточно видно: но лица также мы не успели увидеть, ибо мы удивились огромности его боро
Сделав вид, что глядим в облака, пропустили мы тем
— «Гм?»
— «Здесь.»
— «Так я и думал: меры приняты; это на случай, если бы вы его мне не показали у моста».
— «А какие вы приняли меры?..»
— «Да я там, в ресторанчике, посадил человека».
— «Ах, напрасно вы принимаете меры! Я же вам го
— «Простите, это я из усердия...»
— «Вы бы прежде посоветовались со мной.
Ваши меры прекрасны.»
— «Сами же вы говорите.»
— «Да, но ваши прекрасные меры.»
— «Гм.»
— «Что?.. Ваши прекрасные меры — перепутают все.»
Пара прошла пять шагов, остановилась; и опять ска
— «Гм!.. Придется мне. Гм!.. Пожелать теперь вам успеха.»
— «Ну какое же может быть в том сомнение: пред
— «Гм?»
— «Что такое вы говорите?»
— «Проклятый насморк».
— «Я же о деле.»
— «Гм.»
— «Души настроены, как инструменты: и составляют концерт — что такое вы говорите? Дирижеру из-за кулис остается взмахивать палочкой. Сенатору Аблеухову из
— «Проклятый насморк.»
— «Николаю Аполлоновичу предстоит. Словом: концертное трио, где Россия — партер. Вы меня пони
— «Послушайте: брали бы жалованье.»
— «Нет, вы меня не поймете!»
— «Пойму: гм-гм-гм — положительно не хватает платков».
— «Что такое?»
— «Да насморк же!.. А зверь — гм-гм-гм — не уйдет?»
— «Ну, куда ему.»
— «А то брали бы жалованье.»
42
тист, понимаете ли, — артист!»
— «Своего рода...»
— «Что такое?»
— «Ничего: лечусь сальной свечкой».
Фигурка повынимала иссморканный носовой платок и опять чмыхала носом.
— «Я же о деле! Так-таки передайте им, что Николай Аполлонович обещание дал.»
— «Сальная свечка, прекрасное средство от на
— «Расскажите им все, что вы слышали от меня: дело это поставлено.»
— «Вечером намажешь ноздрю, утром — как рукой сняло.»
— «Дело поставлено, опять-таки говорю, как часов.»
— «Нос очищен, дышишь свободно.»
— «Как часовой механизм!..»
— «А?»
— «Часовой, черт возьми, механизм».
— «Заложило ухо: не слышу».
— «Ча-со-вой ме-ха-.»
— «Апчхи!..»
Под бородавкою загулял вновь платочек: две тени медленно утекали в промозглую муть. Скоро тень толстя
И вошла в ресторанчик.
И при том лицо лоснилось
Читатель!
«Вдруг» знакомы тебе. Почему же, как страус, ты пря
— «Милостивый государь, извините меня: вы, дол
И меня, наверное, уличишь в декадентстве. 43 Ты и сейчас предо мною, как страус; но тщет
но ты прячешься — ты прекрасно меня понимаешь; по
Слушай же...
Твое «вдруг» крадется за твоею спиной, иногда же оно предшествует твоему появлению в комнате; в первом слу
—«Сударыня, не позволите ли закрыть дверь; у меня особое нервное ощущение: я спиною терпеть не могу си
Ты смеешься, она смеется.
Иногда же при входе в гостиную тебя встретят всеоб
—«А мы только что вас поминали.»
И ты отвечаешь:
—«Это, верно, сердце сердцу подало весть».
Все смеются. Ты тоже смеешься: будто не было тут «вдруг».
Иногда же чуждое «вдруг» поглядит на тебя из-за плеч собеседника, пожелая снюхаться с «вдруг» твоим собствен
Твое «вдруг» кормится твоею мозговою игрою; гнус
44 Мы оставили в ресторанчике незнакомца. Вдруг незнакомец обернулся стремительно; ему пока
Тут он сообразил: по лестнице поднималась, конеч
А когда незнакомец мой отвернулся от двери, то в дверь вошел тотчас же неприятный толстяк; и, идя к не
Тут незнакомец мой обернулся и вздрогнул: особа дру
— «Александр Иванович...»
— «Липпанченко!»
— «Я — самый.»
— «Липпанченко, вы меня заставляете ждать».
Шейный воротничок у особы был повязан галсту- хом — атласно-красным, кричащим и заколотым круп
Заняв место за столиком незнакомца, особа довольно воскликнула:
— «Кофейник. И — послушайте — коньяку: там бу
И кругом раздавалось:
— «Ты-то пил со мной?»
— «Пил.»
— «Ел?..»
— «Ел.»
— «И какая же ты, с позволения сказать, свинья.»
— «Осторожнее», — вскрикнул мой незнако- 45 мец: неприятный толстяк, названный незнаком
цем Липпанченко, захотел положить темно-желтый свой локоть на лист газетного чтения: лист газетного чтения накрывал узелочек.
— «Что такое?» — Тут Липпанченко, снявши лист газетного чтения, увидал узелок: и губы Липпанченко дрогнули.
— «Это... это... и есть?»
— «Да: это — и есть».
Губы Липпанченко продолжали дрожать: губы Лип- панченко напоминали кусочки на ломтики нарезанной семги — не желто-красной, а маслянистой и желтой (семгу такую, наверное, ты едал на блинах в небогатом семействе).
— «Как вы, Александр Иванович, скажу я вам, не
— «Ведь еще лишь движенье (положи я только ло
И с особою бережливостью переложила особа узело
— «Ну да, было бы с нами с обоими.», — неприятно сострил незнакомец. — «Были бы оба мы.»
Видимо, он наслаждался смущением, особы кото
— «Я, конечно, не за себя, а за.»
— «Конечно, уж вы не за себя, а за.» — особе подда
А кругом раздавалось:
— «Свиньей не ругайтесь.»
— «Да я не ругаюсь».
— «Нет, ругаетесь: попрекаете, что платили. Что ж такой, что платили; уплатили тогда, нынче плачу — я.»
46
ступок расцелую...»
— «За свинью не сердись: а я — ем, ем.»
— «Уж ешьте вы, ешьте: так-то правильней.»
— «Вот-с Александр Иванович, вот-с что, родной мой, этот вы узелок», — Липпанченко покосился, — «снесете немедленно к Николаю Аполлоновичу».
— «Аблеухову?»
— «Да: к нему — на хранение».
— «Но позвольте: на хранении узелок может лежать у меня.»
— «Неудобно: вас могут схватить; там же будет в со
Тут толстяк, наклонившися, зашептал что-то на ухо моему незнакомцу:
— «Шу-шу-шу.»
— «Аблеухова?»
— «Шу.»
— «Аблеухову?..»
— «Шу-шу-шу.»
— «С Аблеуховым?..»
— «Да, не с сенатором, а с сенаторским сыном: коли будете у него, так уж, сделайте милость, ему передайте заодно с узелком — это вот письмецо: тут вот.»
Прямо к лицу незнакомца приваливалась Липпан- ченки узколобая голова; в орбитах затаились пытливо сверлящие глазки; чуть вздрагивала губа и посасывала воздух. Незнакомец с черными усиками прислушивался к шептанию толстого господина, стараясь расслышать внимательно содержание шепота, заглушаемого ресто
будто шепчутся здесь о мирах и планетных си- 47 стемах; но стоило вслушаться в шепот, как страшное содержание шепота оказывалось содержанием будничным:
— «Письмецо передайте...»
— «Как, разве Николай Аполлонович находится в особых сношениях?»
Особа прищурила глазки и прищелкнула язычком.
— «Я же думал, что все сношения с ним — через меня.»
— «А вот видите — нет.»
Кругом раздавалось:
— «Ешь, ешь, друг.»
— «Отхвати-ка мне говяжьего студню».
— «В пище истина.»
— «ЧтО есть истина?»
— «Истина — естина.»
— «Знаю сам.»
— «Коли знаешь, так ладно: подставляй тарелку и ешь.»
Темно-желтая пара Липпанченки напомнила незна
— «Прислушайтесь к шуму.»
— «Да, изрядно шумят».
— «Звук шума на “и”, но слышится “ы”.»
Липпанченко, осовелый, погрузился в какую-то думу.
48
кое... Или я ошибаюсь?..»
— «Нет, нет: нисколько», — не слушая, Липпанчен- ко пробурчал и на миг оторвался от выкладок своей мысли.
— «Все слова на еры тривиальны до безобразия: не то “и”; “и-и-и” — голубой небосвод, мысль, кристалл; звук и-и-и вызывает во мне представление о загнутом клюве орлином; а слова на “еры” тривиальны; напри
Незнакомец мой прервал свою речь: Липпанченко сидел перед ним бесформенной глыбою; и дым от его па
С соседнего столика кто-то, икая, воскликнул: — «Ерыкало ты, ерыкало!..»
— «Извините, Липпанченко: вы не монгол?»
— «Почему такой странный вопрос?..»
— «Так, мне показалось.»
— «Во всех русских ведь течет монгольская кровь.»
А к соседнему столику привалило толстое пузо; и с со
— «Быкобойцу Анофриеву!..»
— «Почтение!»
— «Быкобойцу городских боен. Присаживайтесь.»
— «Половой!..»
— «Ну, как у вас?..»
— «Половой: поставь-ка “Сон Негра”.»
И трубы машины мычали во здравие быкобойца, как бык под ножом быкобойца.
Какой такой костюмер?
Помещение Николая Аполлоновича состояло из ком
Спальня: спальню огромная занимала кровать; крас
Кабинет был уставлен дубовыми полками, туго наби
Кабинетная мебель была темно-зеленой обивки; и прекрасен был бюст... разумеется, Канта же.
Два уже года Николай Аполлонович не поднимался раньше полудня. Два с половиною ж года пред тем про
Два с половиною года назад Николай Аполлонович не расхаживал по дому в бухарском халате; ермолка не украшала его восточную гостиную комнату; два с поло
И значительно ранее сына изволил откушивать кофе Аполлон Аполлонович.
Встречи папаши с сынком происходили лишь за обе
50
сточного человека.
Николай Аполлонович только что получил письмо; письмо с незнакомым почерком: какие-то жалкие вирши с любовно-революционным оттенком и с разительной подписью: «Пламенеющая душа». Желая для точности ознакомиться с содержанием виршей, Николай Аполло
— «А-а... Где же очки?..»
— «Черт возьми.»
— «Потерял?»
— «Скажите, пожалуйста».
— «А?..»
Николай Аполлонович, так же как и Аполлон Апол
Движения его были стремительны, как движения его высокопревосходительного папаши; так же, как и Апол
Синеватые жилки совпали с синевою вокруг громад
Николай Аполлонович был перед нами в татарской ермолке; но сними ее он, — предстала бы шапка бело
у крестьянских младенцев — особенно в Бело- 51 руссии.
Бросив небрежно письмо, Николай Аполлонович сел пред раскрытою книгою; и вчерашнее чтение отчетливо возникало пред ним (какой-то трактат). Вспомнилась и глава, и страница: припоминался и легко проведенный зигзаг округленного ногтя; ходы изгибные мыслей и свои пометки — карандашом на полях; лицо его теперь ожи
Здесь, в своей комнате, Николай Аполлонович воис
Этот центр — умозаключал.
Но едва удалось Николаю Аполлоновичу сегодня от
Николай Аполлонович оторвался от книги: к нему постучали:
— «Ну?..»
— «ЧтО такое?»
Из-за двери раздался глухой и почтительный голос.
— «Там-с...»
— «Вас спрашивают-с...»
Сосредоточиваясь в мысли, Николай Аполлонович запирал на ключ свою рабочую комнату: тогда ему начи
52 построений; комнатное пространство смешива
И сместив себя так, Николай Аполлонович становил
Вот почему он любил запираться: голос, шорох или шаг постороннего человека, превращая вселенную в ком
— «ЧтО такое?»
— «Не слышу...»
Но из дали пространств ответствовал голос лакея:
— «Там пришел человек».
Тут лицо Николая Аполлоновича приняло вдруг до
— «А, так это от костюмера: костюмер принес мне костюм.»
Какой такой костюмер?
Николай Аполлонович, подобравши полу халата, за
— «Это — вы?..»
— «Костюмер?»
— «От костюмера?»
— «Костюмер прислал мне костюм?»
И опять повторим от себя: какой такой костюмер?
В комнате Николая Аполлоновича появилась кардон- ка, Николай Аполлонович запер двери на ключ; суетливо он разрезал бечевку; и приподнял он крышку; далее, вы
тащил из кардонки: сперва масочку с черною 53 кружевной бородой, а за масочкой вытащил Ни
колай Аполлонович пышное ярко-красное домино, за
Скоро он стоял перед зеркалом — весь атласный и красный, приподняв над лицом миниатюрную масочку; черное кружево бороды, отвернувшися, упадало на пле
После этого маскарада Николай Аполлонович с чрез
Мокрая осень
Мокрая осень летела над Петербургом; и невесело так мерцал сентябрёвский денек.
Зеленоватым роем проносились там облачные клоки; они сгущались в желтоватый дым, припадающий к кры
Описав в небе траурную дугу, темная полоса копоти высоко встала от труб пароходных; и хвостом упала в Неву.
И бурлила Нева, и кричала отчаянно там свистком загудевшего пароходика, разбивала свои водяные, сталь
54 И на этом мрачнеющем фоне хвостатой и висну
У большого черного моста остановился он.
Неприятная улыбка на мгновение вспыхнула на лице его и угасла; воспоминанья о неудачной любви охватили его, хлынувши натиском холодного ветра; Николай Аполлонович вспомнил одну туманную ночь; тою ночью он перегнулся через перила; обернулся и увидел, что ни
Вот тогда-то созрел у него необдуманный план: дать ужасное обещание одной легкомысленной партии.
Вспоминая теперь этот свой неудачный поступок, Николай Аполлонович неприятнейшим образом улыбал
—«Красавец», — постоянно слышалось вокруг Ни
—«Античная маска.»
—«Аполлон Бельведерский».
— «Красавец.»
Встречные дамы, по всей вероятности, так говорили о нем.
— «Эта бледность лица...»
— «Этот мраморный профиль.»
— «Божественно.»
Встречные дамы, по всей вероятности, так говорили друг другу.
Но если бы Николай Аполлонович с дамами пожелал вступить в разговор, про себя сказали бы дамы:
— «Уродище.»
Где с подъезда насмешливо полагают лапу на серую гранитную лапу два меланхолических льва, — там, у это
— «Сергей Сергеевич?»
Офицер (высокий блондин с остроконечной бород
— «А. здравствуйте. Вы куда?»
— «Мне на Пантелеймоновскую», — солгал Николай Аполлонович, чтоб пройти с офицером по Мойке.
— «Пойдемте, пожалуй.»
«Вы куда?» — вторично солгал Николай Аполлоно
— «Я — домой».
— «Стало быть, по пути».
Между окнами желтого, казенного здания над обоими повисали ряды каменных львиных морд; каждая морда висела над гербом, оплетенным гирляндой из камня.
Точно стараясь не касаться какого-то тяжелого про
56 колая Аполлоновича, о плутнях, обнаруженных офицером в провиантской комиссии (офицер заведовал, где-то там, провиантом).
Между окнами желтого, казенного здания над обоими повисали ряды каменных морд; каждая висла над гербом, оплетенным гирляндою.
Так проговорили они всю дорогу.
И вот уже — Мойка: то же светлое, трехэтажное пя
— «Ну, прощайте. вам дальше?..»
Сердце Николая Аполлоновича усиленно застучало: что-то спросить собирался он; и — нет: не спросил; он теперь стоял одиноко перед захлопнутой Дверью; воспо
То же светлое, пятиколонное здание с полосою орна
Огненным мороком вечером залит проспект. Ровно высятся яблоки электрических светов посередине. По бокам же играет переменный блеск вывесок; здесь, здесь и здесь вспыхнут вдруг рубины огней; вспыхнут там — изумруды. Мгновение: там — рубины; изумруды же — здесь, здесь и здесь.
Огненным мороком вечером залит Невский. И горят бриллиантовым светом стены многих домов: ярко искрят
лучезарная, разевает на Невский витрина свою 57 огненную пасть; всюду десятки, сотни адских ог
Но если бы ты, безумец, дерзнул пойти навстречу Ге
Никакой Геенны и не было б.
Николай Аполлонович Невского не видал, в глазах его был тот же все домик: окна, тени за окнами; за окнами, может быть, веселые голоса: желтого кирасира, барона Оммау-Оммергау; синего кирасира, графа Авена и ее — ее голос... Вот, сидит Сергей Сергеич, офицер, и вставляет, быть может, в веселые шутки:
— «А я шел сейчас с Николаем Аполлоновичем Аблеуховым.»
Аполлон Аполлонович вспомнил
Да, Аполлон Аполлонович вспомнил: недавно услы
58
новича в Учреждении), пожимая руки просите
И на это заметили:
—«Он берет всего одну ноту: презрения.»
Тут вмешались заступники:
—«Господа, оставьте, пожалуйста: это — от геморроя.» И все согласились.
Дверь распахнулась: вошел Аполлон Аполлонович. Шутка испуганно оборвалась (так юркий мышонок влета
Аполлон Аполлонович подошел к окну; две детские головки в окнах там стоящего дома увидели против себя за стеклом там стоящего дома лицевое пятно неизвест
И головки там в окнах пропали.
Здесь, в кабинете высокого Учреждения, Аполлон Аполлонович воистину вырастал в некий центр: в серию государственных учреждений, кабинетов и зеленых сто
Здесь был он последней инстанцией — донесений, прошений и телеграмм.
Инстанцию эту в государственном организме он от
Здесь сознание отделялось от доблестной личности, проливаясь вокруг между стен, проясняясь невероятно,
концентрируясь со столь большой силой в един- 59 ственной точке (меж глазами и лбом), что каза
лось, невидимый, беленький огонек, вспыхнувши между глазами и лбом, разбрасывал вокруг снопы змеевидных молний; мысли-молнии разлетались, как змеи, от лысой его головы; и если бы ясновидящий стал в ту минуту пред лицом почтенного мужа, без сомнения пред собой он увидел бы голову Горгоны медузы.
И медузиным ужасом охватил бы его Аполлон Апол
Здесь сознание отделялось от доблестной личности: личность же с пучиною всевозможных волнений (сего побочного следствия существованья души) представля
В Учреждении Аполлон Аполлонович проводил часы за просмотром бумажного производства: из воссиявшего центра (меж глазами и лбом) вылетали все циркуляры к начальникам подведомственных учреждений. И по
Эту жизнь Аполлон Аполлонович сравнивал с поло
Выходя из холодом пронизанных стен, Аполлон Аполлонович становился вдруг обывателем.
Лишь отсюда он возвышался и безумно парил над Россией, вызывая у недругов роковое сравнение (с нето
Аполлон Аполлонович был сегодня особенно четок: на доклад не кивнула ни разу его голая голова; Аполлон Аполлонович боялся выказать слабость: при исправле
60 нию, что собственный его сын, Николай Апол
Окно позволяло видеть нижнюю часть балкона. По
Как Аполлон Аполлонович, каменный бородач при
Собираяся выйти к толпе ожидавших просителей, Аполлон Аполлонович улыбался; улыбка же происходила от робости: что-то ждет его за дверьми.
Аполлон Аполлонович проводил свою жизнь меж дву
И вот: он — робел.
А уж дверь отворилась; секретарь, молодой человек, с либерально как-то на шейном крахмале бьющимся ор
— «Нет, нет!.. Сделайте, как я говорил. И знаешь ли», — сказал Аполлон Аполлонович, остановился, по
— «Ти ли...»
Он хотел сказать «знаете ли», но вышло: «знаешь ли. ти ли.»
О его рассеянности ходили легенды; однажды Апол
пришел в величайшее смущение, из которого его вывел лакей, предложивши у него заимствовать галстух.
61
Холодные пальцы
Аполлон Аполлонович Аблеухов в сером пальто и в высоком черном цилиндре, с каменным лицом, напоми
Быстро вошел он в переднюю. Цилиндр с осторожно
Аполлон Аполлонович в раздумье стоял пред лакеем; вдруг Аполлон Аполлонович обратился с вопросом:
— «Будьте любезны сказать: часто ли здесь бывает молодой человек — да: молодой человек?»
— «Молодой человек-с?»
Наступило неловкое молчание: Аполлон Аполлоно
— «Молодые люди бывают, вашество, редко-с...»
— «Ну, а. молодые люди с усиками?»
— «С усиками-с?»
— «С черными.»
— «С черными-с?»
— «Ну да, и. в пальто.»
— «Все приходят-с в пальто.»
— «Да, но с поднятым воротником.»
Что-то вдруг осенило швейцара.
— «А, так это вы про того, который.»
— «Ну да: про него.»
— «Был однажды такой-с. заходил к молодому ба
— «Как так?»
— «Да как же-с!»
62
— «Точно так-с!»
— «Черными?»
— «С черными усиками...»
— «И в пальто с поднятым воротником?»
— «Они самые-с.»
Аполлон Аполлонович постоял с минуту как вкопан
Лестницу покрывал бархатный серый ковер; лестницу обрамляли, конечно, тяжелые стены; бархатный серый ковер покрывал стены те. На стенах разблистался орна
Верх лестницы выводил к балюстраде; здесь с матовой подставки из белого алебастра белая Ниобея поднимала горе алебастровые глаза.
Аполлон Аполлонович четко распахнул пред собою дверь, опираясь костлявой рукой о граненую ручку: по громадной зале, непомерно вытянутой в длину, раздава
Так бывает всегда
Над пустыми петербургскими улицами пролетали едва озаренные смутности; обрывки туч перегоняли друг друга.
Какое-то фосфорическое пятно и туманно, и мерт
И серебряный голубь над каской распростер 63 свои крылья.
Николай Аполлонович, надушенный и выбритый, пробирался по Мойке, запахнувшись в меха; голова упа
Думал он: неужели и это — любовь? Вспомнил он: в одну туманную ночь, выбегая стремительно из того вон подъезда, он пустился бежать к чугунному петербургско
Вздрогнул он.
Пролетел сноп огня: придворная, черная пролетела карета: пронесла мимо светлых впадин оконных того са
Николай Аполлонович постоял перед домом задумчи
В прежние времена он сюда входил каждый вечер; а теперь здесь он два с лишним месяца не переступал по
— «Здравствуйте, барин», — с лукавой улыбкою.
А теперь? Ему не выйдут навстречу; позвони он, та же девушка на него испуганно заморгает глазами и «здрав
Для чего же он здесь?
Подъездная дверь перед ним распахнулась; и подъезд
64
думал он о собственных жестах, потому что дей
Так Николай Аполлонович сидел в темноте.
А пока он сидел, так же все открывалась Нева меж Александровской площадью и Миллионной; каменный перегиб Зимней Канавки показал плаксивый простор; Нева оттуда бросалась натиском мокрого ветра; вод ее замерцали беззвучно летящие плоскости, яростно отда
Никого, ничего.
Так же все канал выструивал здесь в Неву холерную воду; перегнулся тот же и мостик; так же все выбегала на мостик еженощная женская тень, чтоб — низвергнуться в реку?.. Тень Лизы? Нет, не Лизы, а просто, так себе, — петербуржки; петербуржка выбегала сюда, не бросалась в Неву: пересекши Канавку, она убегала поспешно от какого-то желтого дома на Гагаринской набережной, под которым она каждый вечер стояла и долго глядела в окно.
Тихий плеск остался у нее за спиной: спереди шири
Выше — горестно простирали по небу клочкастые руки какие-то смутные очертания; рой за роем они вос
кидалось на них фосфорическое пятно. Только 65 в одном, хаосом не тронутом месте, — там, где днем перекинулся тяжелокаменный мост, — бриллиан
Женская тень, уткнув лицо в муфточку, пробежала вдоль Мойки все к тому же подъезду, откуда она выбега
А когда открылася дверь и подъездную темноту озарил на мгновение из двери сноп света, то восклицание пере
У нее ж за спиною, из мрака, восстал шелестящий, темно-багровый паяц с бородатою, трясущейся масочкой.
Было видно из мрака, как беззвучно и медленно с плеч, шуршащих атласом, повалили меха николаевки, как две красных руки томительно протянулися к двери. Тут, конечно, закрылася дверь, перерезав сноп света и кидая обратно подъездную лестницу в совершенную пустоту, темноту: переступая смертный порог, так обрат
Чрез секунду на улицу выскочил Николай Аполлоно
66 Петербург, Петербург!
Осаждаясь туманом, и меня ты преследовал праздною мозговою игрой: ты — мучитель жестокосер
От островов тащатся непокойные тени; так рой виде
О, большой, электричеством блещущий мост!
Помню я одно роковое мгновение; чрез твои сырые перила сентябрёвскою ночью перегнулся и я: миг, — и тело мое пролетело б в туманы.
О, зеленые, кишащие бациллами воды!
Еще миг, обернули б вы и меня в свою тень. Непокой
Проходил бы он далее. до чугунного моста.
На чугунном мосту обернулся бы он; и он ничего не увидел бы: над сырыми перилами, над кишащей бацил
Ты его не забудешь вовек!
Мы увидели в этой главе сенатора Аблеухова; увидели мы и праздные мысли сенатора в виде дома сенатора, в виде сына сенатора, тоже носящего в голове свои празд
ные мысли; видели мы, наконец, еще праздную 67 тень — незнакомца.
Эта тень случайно возникла в сознании сенатора Аблеухова, получила там свое эфемерное бытие; но со
Автор, развесив картины иллюзий, должен бы был поскорей их убрать, обрывая нить повествования хотя бы этой вот фразою; но... автор так не поступит: на это у него есть достаточно прав.
Мозговая игра — только маска; под этою маскою со
Раз мозг его разыгрался таинственным незнакомцем, незнакомец тот — есть, действительно есть: не исчезнет он с петербургских проспектов, пока существует сена
И да будет наш незнакомец — незнакомец реальный! И да будут две тени моего незнакомца реальными тенями!
Будут, будут те темные тени следовать по пятам не
Конец первой главы
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой повествуется о неком свидании, чреватом последствиями
Я сам, хоть в книжках и словесно Собратья надо мной трунят, Я мещанин, как вам известно, И в этом смысле демократ.
А. Пушкин
Дневник происшествий
Наши почтенные граждане не читают газетный «Днев
Все же прочие истинно русские обыватели, как ни в чем не бывало, бросались к «Дневнику происшествий»; к «Дневнику» бросился и я; и читая этот «Дневник», я пре
Это — быль... Вот газетные вырезки того времени (ав
ратора (Дарьяльского, кажется) вместе с брилли- 69 антами на почтенную сумму из провинциального городка, мы имеем ряд интересных известий — сплош
«Дневник происшествий».
«Первое октября. Со слов курсистки высших фельдN. N. мы печатаем об одном чрезвычайN. N. у Чернышева Моста. Там, у моста, курсистка N. N. заметила очень странное зрелище: над самым каналом у перил моста среди ночи плясало красное, атласное домино; на лице у красного домино была черная кружевная маска».
«Второе октября. Со слов школьной учительницы М. М. извещаем почтенную публику о загадочном про
«Третье октября. На спиритическом сеансе, состоявR. R., дружно собравшиеся спириты составили спиритическую цепь: но едва составили они цепь, как средь цепи обнаружилось домино и коснулось в пляске складками мантии кончика носа титулярного советника С. Врач Г-усской больницы констатировал на носу титулярного советника С. силь
Наконец: «Четвертое октября. Население слободы И. единодушно бежало пред явлением домино: составляется
70 ряд протестов; в слободу вызвана У-сская сотня казаков».
Домино, домино — в чем же сила? Кто курсистка N. N., кто такое М. М., наставница класса, баронесса R. R. и так далее?.. В девятьсот пятом году вы, конечно, читатель, не читывали «Дневника происшествий». Так ви
ЧтО такое газетный сотрудник? Он, во-первых, есть деятель периодической прессы; и как деятель прессы (шестой части света) получает он за строку — пятачок, семь копеечек, гривенник, пятиалтынник, двугривен
Таковы почтенные свойства большинства газетных со
Кто же дама?
Так с нее и начнем.
Дама: гм! и хорошенькая. Что есть дама?
Дамских свойств не открыл хиромант; сиротливо сто
Так вот: была одна дама; и она от скуки посещала женские курсы; и еще от скуки она иногда по утрам за
мещала учительницу в О. О. городской школе, 71 если только вечером не была она в спиритичеN. N., и М. М. (наставница класса), и R. R. (баронесса спиритка) была только дама: и дама хоро
Эта дама однажды, смеясь, ему сообщила, что ка
Что же было? Даже и сплетенный дым поднимается от огня. Что же было огнем этих дымов почтенной газе
Софья Петровна Лихутина
Та дама... Но той дамой была Софья Петровна; ей придется нам тотчас же уделить много слов.
Софья Петровна Лихутина отличалась, пожалуй, чрезмерной растительностью: и она была как-то необы
72 Глазки Софьи Петровны Лихутиной не были глазками, а были глазами: если б я не боялся впасть в прозаический тон, я бы назвал глазки Софьи Петровны не глазами — глазищами темного, синего — темно-синего цвета (назовем их очами). Эти очи то ис
Одевалась Софья Петровна в черное шерстяное пла
Ах, Софья Петровна!
Софья Петровна Лихутина проживала в маленькой квартирке, выходившей на Мойку; там со стен отовсюду упадали каскады самых ярких, неугомонных цветов: яр
Софья Петровна Лихутина на стенах поразвесила японские пейзажи, изображавшие вид горы Фузи-Ямы, — все до единого; в развешанных пейзажиках вовсе не было перспективы; но и в комнатках, туго набитых креслами,
софами, пуфами, веерами и живыми японскими 73 хризантемами, тоже не было перспективы: пер
Комнатки были — малые комнатки: каждую занимал лишь один огромный предмет: в крошечной спальной постель была огромным предметом; ванна — в крошеч
Ну, откуда же быть перспективе?
Все шесть крохотных комнатушек отоплялися паро
Перспективы и не было.
Посетители Софьи Петровны
Посетитель оранжерейки Софьи Петровны, ангела Пери (кстати сказать, обязанный ангелу поставлять хри
* Хокусая. — Примеч. авт.
74 ся при этом; и впоследствии к ангелу Пери не обращался с рацеями о живописи вообще: между тем этот ангел на последние свои карманные деньги на
Почему же у ней бывали столькие офицеры? Боже мой, она танцевала на балах; и не будучи демимондною дамой, была дамой хорошенькой; наконец, она была офицершею.
Если же посетитель Софьи Петровны оказывался или сам музыкант, или сам музыкальный критик, или просто любитель музыки, Софья Петровна поясняла ему, что ее кумиры — Дункан и Никиш; в восторженных выражениях, не столько словесных, сколько жестикуляционных, она поясняла, что и сама намерена изучить мелопластику, чтоб исполнить танец полета Валькирий ни более ни ме
нее как в Байрейте; музыкант, музыкальный кри- 75 тик или просто любитель музыки, потрясенный неверным произнесением двух собственных имен (сам-то он произносил Денкан, Никиш, а не Дункан и Никиш), за
Посетители Софьи Петровны как-то сами собою рас
76 щеголявшая обилием иностранных слов: «соци
Офицер: Сергей Сергеич Лихутин
Среди прочей учащейся молодежи зачастила к Лиху- тиным одна в том кругу уважаемая, светлая личность: курсистка, Варвара Евграфовна (здесь могла Варвара ЕвNicolas Аблеухова).
Под влиянием светлой особы ангел Пери однажды осветил своим присутствием — ну, представьте же: ми
Впрочем, с той поры, как Николенька перестал вдруг бывать у ангела Пери, этот ангел тайком от гостей так сказать упорхнул вдруг к спиритам, к баронессе (ну, как ее?), собиравшейся поступить в монастырь. С той поры на столике перед Софьей Петровной красовалась вели
Свое новое увлечение Софья Петровна старательно скрыла как от барона Оммау-Оммергау, так и от, Варва
и на крошечный лобик, скрытность ангела Пери 77 достигала невероятных размеров: так, Варвара Евграфовна ни разу не встретилась с графом Авеном, ни даже с бароном Оммау-Оммергау. Разве только однажды в передней она увидала случайно меховую лейб-гусар
ЧтО под всем этим крылось? Бог весть!
Был еще один посетитель Софьи Петровны Лихути- ной; офицер: Сергей Сергеевич Лихутин; собственно говоря, это был ее муж; он заведовал где-то там прови
Был еще посетитель: хитрый хохол-малоросс Лип- панченко; этот был весьма сладострастен и звал Софью Петровну не ангелом, а... душканом; про себя же ее на
78 просто: бранкуканом, бранкукашкою, бранку- канчиком (вот слова ведь!). Но держался Лип- панченко в границах приличия; и потому-то был он вхож в этот дом.
Добродушнейший муж Софьи Петровны, Сергей Сер
Как бы ни было, Липпанченко, его одного, недолюб
Не Сергей Сергеевич, разумеется, виноват в исчезно
Ах, Софья Петровна, Софья Петровна! Одним сло
Стройный шафер красавец
Еще в первый день своего, так сказать, «дамства», при совершении таинства бракосочетания, когда Николай Аполлонович держал над мужем ее, Сергеем Сергееви
Словом, Софья Петровна запуталась: ненавидя, лю
80 С той поры ее действительный муж Сергей Сер
Но свободы Софья Петровна не вынесла: у нее ведь был такой крошечный, крошечный лобик; вместе с кро
Скоро мы без сомнения докажем читателю суще
Двойственность Софьи Петровны мы выше отметили: нервность движений — и неуклюжая вялость; недоста
Безансон, Липпанченко, даже Оммау-Оммергау 81 полетели бы к черту.
Но не было единого Аблеухова: был номер первый, богоподобный, и номер второй, лягушонок. Оттого-то все то и произошло.
ЧтО же произошло?
В Софье Петровне Николай Аполлонович-лягушонок увлекся глубоким сердечком, приподнятым надо всей суе
Неужели же в Софье Петровне Лихутиной пробуди
А от дамы что спрашивать!
Красный шут
Собственно говоря, последние месяцы с предметом своим Софья Петровна держала себя до крайности вызы
82 бросилась в голову (Николай Аполлонович в борьбе ее уронил на софу)... Но Софья Петров
— «Уу. Урод, лягушка. Ууу — красный шут».
Николай Аполлонович ответил спокойно и холодно: — «Если я — красный шут, вы — японская кукла.» С чрезвычайным достоинством распрямился он у две
— «Приходи, вернись — бог!»
Но в ответ ей ухнула выходная дверь: Николай Апол
Более Софья Петровна Лихутина его не видала: из какого-то дикого протеста к аблеуховским увлечениям революцией — эволюцией ангел Пери невольно отлетел от учащейся молодежи, прилетая к баронессе R. R. на спи
— «Я ведь кукла — не правда ли?»
И они отвечали ей фифками, сыпали серебро в жестя
А когда она это самое сказала и мужу, ничего не от
Гр-горийского, Его Величества Короля Сиам- 83 ского полка, и ушел будто спать: он заведовал, где-то там, провиантами; но войдя в свою комнату, он уселся писать Николаю Аполлоновичу кроткое свое письмецо: в письмеце он осмелился известить Аблеухова, что он, Сергей Сергеевич, подпоручик Гр-горийского полка, покорнейше просит о следующем: не желая вме
Был Сергей Сергеич высокого росту, носил белоку
Подлость, подлость и подлость
В эти мерзлые, первооктябрьские дни Софья Петров
84 Петровна одевалась прескромно), чтоб, прижав
А, однажды, она при Липпанченко, с хохотом выхва
— «Посмотрите: не больно; и крови нет: восковая я... кукла».
Но Липпанченко ничего не понял: рассмеялся, сказал:
— «Вы не кукла: душкан».
И его, рассердясь, от себя прогнал ангел Пери. Схва
А она металась в оранжерейке, морщила лобик, вспы
Что же более?
Дело вот в чем: несколько дней назад Софья ПетровR. R. У баронессы R. R. в этот вечер были постукиванья; беле
тянуло вперед свою черную маску, окруженную 85 снизу густым веером кружев, разумеется, черных
же, так что эти черные кружева на плечо упали к Софье Петровне (хорошо, что она не повернула головки); крас
Софья Петровна весь вечер проволновалась ужасно. Кто мог нарядиться в красное домино? Разумеется, он, Николай Аполлонович: ведь его она этим именем как-то раз назвала... Красный шут и пришел. В таком случае как назвать подобный поступок с беззащитною женщиной? Ну, не подлость ли это?
Подлость, подлость и подлость.
Поскорее бы возвращался муж, офицер: он проучит нахала. Софья Петровна краснела, косила, кусала плато
Но никто не являлся.
Ну, а вдруг то не он? И Софья Петровна явственно в себе ощутила расстройство: было жалко как-то рас
Нет — не он: не подлец же он, не мальчишка!.. Ну, а если это сам красный шут? Кто такой красный шут, на это она не могла себе внятно ответить: а — все-таки. И упало сердце: не он.
Маврушке тут же она приказала молчать: в маскарад же поехала; и тайком от кроткого мужа: в первый раз она поехала в маскарад.
86 Дело в том, что Сергей Сергеич Лихутин строго- настрого запретил ей бывать в маскарадах. Странный был: эполетом, шпагою, офицерскою честью дорожил (не бурбон ли?).
Кротость кротостью... вплоть до пунктика, до офи
Из числа посетителей Софьи Петровны, из гостей так сказать, толковавших о революции — эволюции, был один почтенный газетный сотрудник: Нейнтельпфайн; черный, сморщенный, с носом, загнутым сверху вниз, и с бородкой, загнутой в обратную сторону. Софья Пе
Вот тогда-то Софья Петровна Лихутина и рассказала верному Нейнтельпфайну о загадочном происшествии, ну, конечно, спрятав все нити; маленький Нейнтельп- файн, почтенный сотрудник газеты, получал пятак за строку: с той поры и пошло, и пошло, что ни день — в «Дневнике происшествий» заметка; красное домино, да красное домино!
О домино рассуждали, волновались ужасно и спори
Отель /м/
Малое собрание сочинений. Пушкин
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup