j
Название книги | Место под солнцем /м/ |
Автор | Дашкова |
Год публикации | 2022 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мПолина Дашкова — лучшая среди лучших |
ISBN | 978-5-17-149935-8 |
EAN13 | 9785171499358 |
Артикул | P_9785171499358 |
Количество страниц | 448 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 1280 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
Представляемроманы Полины ДашковойВечная ночь Горлов тупик Золотой песок Источник счастья. Книга первая. Источник счастья. Книга вторая. М^8^е^шт Тгетепбит. Тайна, приводящая в трепет Источник счастья.Книга третья. Небо над бездной Кровь нерожденных Легкие шаги безумия Место под солнцем Никто не заплачетОбраз врагаПактПитомникПриз Соотношение сил Точка невозврата Херувим Марионетка Чувство реальности Эфирное времяИздательство АСТ МоскваУДК 821.161.1-312.4ББК 84(2Рос=Рус) 6-44Д21Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.Художественное оформление серии — Андрей ФерезДашкова, Полина Викторовна.Д21 Место под солнцем : [роман] / Полина ДашкоЬВ\' 978-5-17-149935-8Вчера — прима-балерина, обласканная поклонниками, прессой, а сегодня — выбор: жить не танцуя или просто умеУДК 821.161.1-312.4ББК 84(2Рос=Рус) 6-44© Дашкова П.В.18ВЫ 978-5-17-149935-8И вот теперь передо мной не просто слабый раствор зла, какой можно добыть из каждого человека, а зло крепчайшей силы, без приВладимир Набоков. «Истребление тиранов»Глава перваяТеплой сентябрьской ночью белый «Форд» свернул с про— Глеб, прекрати, — поморщилась женщина и выключила магнитофон.— А я говорю — будет музыка! — Мужчина икнул и нажал кнопку.Шлягер зазвучал на весь переулок.— Ты мог не напиваться хотя бы в честь моей премьеры? — Женщина оторвала руку от руля и легонько хлопнула мужчину по лбу. — Ты заснул в первом акте. Это было видно со сцены. Ты спал и даже храпел.— Грязная клевета. Я вообще не храплю! Никогда. А во втором акте я не спал, я выражал восторг! — Он опять икнул.— Правильно, — кивнула женщина, — в буфете. Ты выражал свой восторг в буфете так громко, что это было слышно в зале и на сцене.— Ну подумаешь, вышел коньячку выпить. С тарталеткой. Имею право. Ты у нас звезда-премьерша, гений русского балета. А я так, тихий супруг при звезде, купец-меценат. Между прочим, я там кое-кого видел, в буфете. Ох, Катька, кого я там видел!.. — Глеб Калашников выпятил мокрые губы и трижды противно прич— И кого же? — равнодушно спросила Катя.— Этого твоего, придурка-поклонника. Я потому и нашумел, что надоело мне. Достал он меня, я ему так прямо и сказал: ты, говорю, меня достал... — Глеб смачно выругался и опять икнул.Катя ничего не ответила, она высматривала место для парков— Слышь, премьерша, ты что, собираешься все эти веники домой тащить? — Глеб кивнул на заднее сиденье, заваленное цве— Ты бы вышел, помог мне вписаться, — попросила Катя, — не видно ничего.— Счас сделаем, — важно кивнул Глеб, — вылезай, премьерша, я сам буду парковаться, ты не умеешь.— Ладно уж, сиди.Катя аккуратно припарковала машину у кромки тротуара. Она взглянула на темные окна квартиры и удивилась. Всего миДома никакого застолья не предполагалось. Катя долго уговаПосле премьеры в театре был долгий обильный фуршет. Там, фланируя среди блейзеров, малиновых пиджаков, голых надушенсировал премьеру, и Камерный театр классического балета им. Агриппины Вагановой существовал на его деньги. Он здесь был полновластным хозяином, барином среди крепостных артистов.Кате ужасно не хотелось выходить в банкетный зал, даже на несколько минут. Каждый раз после спектакля она запиралась в своей маленькой грим-уборной совершенно одна. В театре все знали эту ее привычку, после обычных спектаклей солистку никто не трогал. Но сегодня все-таки премьера. В дверь без конца стуОна нарочно долго снимала грим, стояла под горячим душем, одевалась, потом просто сидела в кресле, закрыв глаза. Мышцы ныли и гудели как провода под током. Тело еще переживало, поГосподи, неужели получилось? Был красивый балет, остальное не имеет значения. В голове уже вертелись всякие глупости: Глеб напился и скандалит, в дверь стучат, радиотелефон надрывается на гримерном столике. Все. Надо идти. Никуда не денешься.Катя открыла глаза и взглянула в зеркало. Она давно заметиВыходить в банкетный зал без всякого макияжа нехорошо. Защелкают фотовспышки, потом в каком-нибудь журнальчике появится разворот с фотографией бледно-зеленой, измотанной, ненакрашенной примы. А рядом будет Глеб: пьяный, красный, со съехавшим набок галстуком, с шальными глазами и двусмысленки московской богемы, любуйтесь, господа! И нечего им завидоКатя расчесала длинные каштановые волосы, скрутила их тугим узлом на затылке. Опять затренькал телефон, она вздрог— Он тебя совсем не любит, — услышала она хриплый шепот в трубке, — тебе лучше самой уйти, пока не поздно...Катя нажала кнопку отбоя, отбросила телефон, словно ее удаЕще две недели назад, когда первый такой звонок разбудил Катю в восемь утра, она жестко сказала себе: не дергайся, не обращай внимания. Если ты прима, солистка, если у тебя богатый муж, пятикомнатная квартира, дом на Крите, две машины и много всякого другого добра, всегда найдутся желающие обидеть и напугать. Тогда, в первый раз, хриплый женский шепот про— Сегодня на спектакле ты, сушеная Жизель, сломаешь ногу.Потом сразу — гудки отбоя.Сделав смертельное усилие, Катя улыбнулась своему бледному отражению. Немного губной помады, тонкий слой пудры, неКатя встала, оглядела себя в огромном зеркале. Гладкая юбка из тонкой черной кожи, простой кашемировый пуловер цвета топленого молока, черные туфли-лодочки на среднем каблуке. Пожалуй, слишком строго и буднично, но она не собирается за— Катюха! — завопил Глеб, увидев ее в банкетном зале. — Радость моя, рыбонька, ну иди сюда, я тебя поцелую!Он шел к ней пошатываясь, растопырив руки. Толпа расстуКатю поздравляли, целовали, надежное плечо партнера, тан— Все отлично, Катюша, мы с тобой молодцы. Я уже сматыМиша шагнул к громиле-охраннику, который со скучающим видом стоял в дверях, что-то быстро шепнул. Охранник подхватил под руку бесполое существо в кружевном лимонно-желтом пид«Он снимает рок-звезд, зачем ему классический балет?» — поЧерез полчаса ей удалось усадить Глеба в машину. А еще через двадцать минут Катин белый «Форд» подъехал к дому в тихом переулке неподалеку от проспекта Мира.Прихватив несколько букетов с заднего сиденья, они направи* * *Народный артист России, лауреат Ленинской премии за выдаюКогда-то давно, в счастливом шестьдесят четвертом году, хуВ шестьдесят четвертом артисту кино Константину КалашниВ соседнем номере, за тонкой гостиничной стенкой, актриса Надя Лучникова напевала песню молодого, категорически запреГлубокой ночью Костя перебирался в номер к Наде, ее соседтору Славе, а сосед Славы, молоденький осветитель Володя, ухоПанцирные гостиничные койки неприлично скрипели, но этого никто не слышал. На рассвете по бледному небу плыли палевые степные облака. Надя Лучникова расчесывала перед отУ Нади был маленький флакон «Шанели №5». Потом многие годы этот тяжеловатый сладкий аромат напоминал Косте вовсе не Париж, а казахскую степь и грязную гостиницу со скрипучими койками.Через полгода они с Надей скромно расписались. Она была на шестом месяце, живот заметно выпирал, и тетка в загсе смоСына назвали Глебом.Знаменитая фотография Хемингуэя — мужественное лицо, борода, высокий грубый ворот свитера — висела в московской квартире над тахтой, покрытой клетчатым пледом. Кроме тахты, пледа и этой фотографии у них с Надей не было почти никакого имущества.Через год Костю Калашникова пригласили сыграть Феликса Дзержинского. Потом ему поручили читать приветственные стиКвартира обрастала мебелью, Костя обрастал здоровым жирВ конце семидесятых Костя Калашников попал в Париж. Ему доверили играть Ленина. Он вовсе не был похож на пролетарскоВождь в исполнении Калашникова получился высоким элегантПариж действительно состоял из акварельной дымки и маВернувшись домой. Костя развелся с Надей и женился на Шурочке. Ровно год дымчато-голубые глаза княжны глядели тольОднако к следующей весне у Кости начался гастрит. Княжна, кроме сосисок, ничего варить не умела. К гастриту прибавилось нервное переутомление. Костя вдруг обнаружил, что жизнь соСобираясь утром в театр на репетицию, укладывая чемодан перед гастрольной поездкой, он не мог найти ни одного чистого носка, на рубашках не хватало пуговиц, свитера и брюки были распиханы безобразными комьями по полкам стенного шкафа вперемешку с лифчиками и колготками княжны.Костя затосковал по Надиной тертой морковке и диетическим супчикам. Княжна, в свою очередь, успела соскучиться по предыКак известно, «служенье муз не терпит суеты». За того, кто служит музам, суету должен терпеть кто-то другой. Костя Калашуспел стать хроническим, нервное переутомление не перешло в тяжелую депрессию, ни талант, ни здоровье не пострадали. Костя Калашников помолодел, похудел, его рубашки сверкали чистотой. Ровесница Надя выглядела рядом с ним как пожилая интеллиКалашникову пришлось сыграть Дзержинского, Ленина, ФрунИногда ему удавалось улаживать проблемы своих менее удачЕго приглашали на закрытые правительственные банкеты, он представлял советскую культуру за границей, был завсегдаА сын Глеб жил своей веселой и сложной подростковой жизУчился он плохо, однако лень и шалости Калашникова-млад- шего прощались и забывались сами собой, стоило Константину Ивановичу появиться в школе, улыбнуться нескольким учитель-