j
НА СКЛАДЕ в наличии, шт. | {{in_stock}} |
Название книги | 1984 (новый перевод) |
Автор | Оруэлл |
Год публикации | 2023 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | Эксклюзивная классика |
ISBN | 978-5-17-150043-6 |
EAN13 | 9785171500436 |
Артикул | P_9785171500436 |
Количество страниц | 320 |
Тип переплета | цел. |
Формат | - |
Вес, г | 960 |
Книга из серии 'Эксклюзивная классика'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯIСтоял ясный и холодный апрельский день, часы били тринадцать, когда Уинстон Смит, горбясь и тыВ вестибюле воняло вареной капустой и старыми половиками. В одном углу к стене прилеплен цветной плакат, чересчур большой для помещений. На нем просто огромадное, больше метра в ширину, лицо судвинься. Надпись внизу гласила: «Большой Брат слеВнутри квартиры звучный голос зачитывал какие- то цифры, вроде бы данные о производстве чугуна. Голос лился из вправленной в стену справа от входа прямоугольной металлической пластины, похожей на тусклое зеркало. Уинстон повернул регулятор, стало потише, хотя слова все еще доносились довольно отСнаружи, несмотря на закрытое окно, тянуло холо«Большой Брат следит за тобой» — и взгляд темЗа спиной Уинстона голос с телеэкрана вещал о чуодновременно работал на передачу и прием сигнала. Он различал любой звук громче тихого шепота и вдобаУинстон держался к телеэкрану спиной. Так безоЗдание министерства правды (миниправ на но- вослове *) разительно отличалось от других за окном. Громадина пирамиды из сверкающего белого бетона возносилась ввысь ступенчатыми террасами. С той точки, где стоял Уинстон, на стене высотки отчетливо читались выведенные изящными буквами три лозунга Партии:ВОЙНА ЕСТЬ МИР СВОБОДА ЕСТЬ РАБСТВО НЕЗНАНИЕ ЕСТЬ СИЛАГоворили, что в министерстве правды три тысячи кабинетов над землей и столько же в подземных этаСамое жуткое министерство любви, здание без еди* Новослов — официальный язык Океании. Сведения о его структуре и этимологии см. в Приложении. (Примеч. авт.)стальных дверей и замаскированных пулеметных гнезд. Улицы, ведущие к внешней полосе заграждений, паУинстон резко отвернулся от окна, придав лицу поЛицо его побагровело, глаза увлажнились. На вкус как азотная кислота, а проглотишь — будто резиновой дубинкой по затылку огрели. Впрочем, вскоре жжеПо неясной причине телеэкран в гостиной был установлен не как положено. Обычно его монтировали с торца, чтобы просматривалось все помещение, но здесь он висел на длинной стене, напротив окна. Сбоку находилось небольшое углубление, где сейчас затаился Уинстон, — вероятно, спроектированное для книжных полок. Сидя в нише и не высовываясь, Уинстон не побыть слышно, зато не видно. Отчасти из-за нестандартВпрочем, на эту мысль его навела и удивительно красивая, чуть пожелтевшая от времени книга, котоДело в том, что Уинстон собрался вести дневник. Законом это не запрещалось (в Океании не запрещанам тут совершенно не годился. Уинстон макнул перо в чернила и замер, чувствуя невольный трепет. Стоит коснуться бумаги пером, и возврата не будет. Малень4 апреля 1984 годаОткинулся на стуле. Уинстона охватило чувство полнейшей беспомощности. Прежде всего он вовсе не был уверен, что ныне шел именно 1984 год. Ему триДля кого же его дневник? Уинстон внезапно задуОн посидел, тупо глядя на бумагу. Телеэкран пеБежали секунды. Он не замечал ничего, кроме пустой страницы перед собой, зуда в лодыжке, грохота марша и легкого опьянения.Внезапно Уинстон торопливо застрочил мелким, похожим на детский почерком, едва сознавая, что вы4 апреля 1984 года. Вчера вечером в кино. Фильмы только про войну. Один очень хорош: там бомбили колов внезапно поднимает крик и вопит не фиг такое покаУинстон перестал писать, с непривычки руку свело судорогой. Он понятия не имел, зачем выплеснул на бумагу эту чушь. Самое удивительное, что, пока писал, в памяти всплыл другой случай, причем настолько четко, что хоть бери и записывай. Похоже, как раз из-за того-то случая Уинстон и решил вдруг сегодня вернуться домой и засесть за дневник.Случилось это утром в министерстве, если только про такое призрачное можно сказать, что оно случиБыло около одиннадцати, и сотрудники департаПервой шла темноволосая девушка из департамента беллетристики, имени ее Уинстон не знал, но она часто попадалась ему в коридоре с перепачканными масвушку с первого взгляда, и не без причины: от нее так и веяло здоровым духом спортивных состязаний, леЗа нею следовал член Центра Партии по имени О’Брайен, занимающий пост настолько важный и выступало вовсе не инакомыслие, а природная острота ума. В любом случае, О’Брайен производил впечатлеО’Брайен бросил взгляд на наручные часы, увидел, что почти одиннадцать ноль-ноль, и решил задержаться на Двухминутку ненависти в департаменте докуменТелеэкран пульнул по залу жутким лязгом, потом заскрежетало, словно пришел в движение огромный несмазанный механизм. От этих звуков у всех присутКак обычно, на экране возникло лицо Эммануэля Гольдштейна, врага народа. Раздались протестующие фырканья. Маленькая блондинка взвизгнула от ужаса и отвращения. Гольдштейн был отступником и изменникак не удавалось: он то ли вынашивал свои заговоры где-то за границей, под защитой иностранных покроУ Уинстона перехватило дыхание. Внешность Гольдштейна всегда вызывала в нем болезненную смесь чувств. Постное еврейское лицо в пышном ореС начала Ненависти прошло каких-нибудь полмиНа второй минуте ненависть вылилась в исступле