j
Название книги | Дело Артамоновых /м/ |
Автор | Горький |
Год публикации | 2022 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мЭксклюзив: Русская классика |
ISBN | 978-5-17-151370-2 |
EAN13 | 9785171513702 |
Артикул | P_9785171513702 |
Количество страниц | 352 |
Тип переплета | мяг. |
Формат | - |
Вес, г | 1040 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мЭксклюзив: Русская классика'
'Драматичный роман Горького, написанный в эмиграции и впервые опубликованный в 1926 году, посвящен трагедии тех, кого писатель называл \"железными людьми\", — купцов и промышленников, жестко пробивших себе дорогу из низов, давших своим детям прекрасное образование — и оказавшихся неспособными понять их интересы, идеалы и устремления.
Перед читателем проходит жизнь трех поколений семьи Артамоновых — неукротимого Ильи Васильевича, человека с волчьей хваткой и волчьими челюстями, его сыновей — сурового трудоголика Петра и религиозного праведника Никиты — и внуков, принадлежащих уже совсем к иному поколению, — классического представителя русской интеллигенции Ильи и легкомысленного бонвивана и жизнелюба Якова. Разрушаются семейные связи — и гибель грозит делу, ради которого было положено столько трудов.'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
МАКСИМ ГОРЬКИЙДЕЛО АРТАМОНОВЫХИЗДАТЕЛЬСТВО АСТ МОСКВАУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44Г71Серия «Эксклюзив: Русская классика»Серийное оформление А. Фереза, Е. ФерезКомпьютерный дизайн В. ВоронинаГорький, Максим.Г71 Дело Артамоновых : [роман] / Максим Горь1ВВ\ 978-5-17-151370-2Драматичный роман Горького, написанный в эмиграции и впервые опубликованный в 1926 году, посвящен трагедии тех, кого писатель называл «железными людьми», — купцов и проПеред читателем проходит жизнь трех поколений семьи Артамоновых — неукротимого Ильи Васильевича, человека с волУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44I8В^ 978-5-17-151370-2© ООО «Издательство АСТ», 2022Ромэну Ролланучеловеку, поэтуIГода через два после воли, за обедней в день ПреКо кресту он подошел в ряду именитых горожан; это особенно не понравилось им, и, когда обедня отошла, виднейшие люди Дремова остановились на паперти поделиться мыслями о чужом человеке. Одни говорили — прасол, другие — бурмистр, а го— Уповательно — из дворовых людей, егерь или что другое по части барских забав.А суконщик Помялов, по прозвищу Вдовый Тачеловек рябой и безобразный, недоброжелательно выговорил:— Видали, — лапы-те у него каковы длинны? Вон как идет, будто это для него на всех колокольнях звоШирокоплечий, носатый человек шагал вдоль улицы твердо, как по своей земле; одет в синюю подПосле обеда другие дремовцы видели неведомого человека за рекою, на «Коровьем языке», на мысу, земле князей Ратских; ходил человек в кустах тальни— Кто таков?Не слышно было, как ответил ему чужой, но Сту— Спросил он меня: что ж ты это какой безобразВечером, в малиннике Помялова, просвирня Ерданская, зобатая женщина, знаменитая гадалка и мудрица, вытаращив страшные глаза, доложила лучшим людям:— Зовут — Илья, прозвище — Артамонов, сказал, что хочет жить у нас для своего дела, а какое дело — не допыталась я. Приехал по дороге из Воргорода, тою же дорогой и отбыл в три часа — в четвертом.Так ничего особенного и не узнали об этом челоПрошло недели три, и уже почти затянуло рубец в памяти горожан, вдруг этот Артамонов явился сам- четверт прямо к Баймакову и сказал, как топором рубя:— Вот тебе, Евсей Митрич, новые жители под твою умную руку. Пожалуй, помоги мне укрепиться около тебя на хорошую жизнь.Дельно и кратко рассказал, что он человек кня— Лен мужики наши мало сеют, — раздумчиво заметил Баймаков.— Заставим сеять больше.Голос Артамонова был густ и груб, говорил он, точми глазами печального сиреневого цвета, он смотрел на ребят Артамонова, каменно стоявших у двери; все они были очень разные: старший — похож на отца, широкогрудый, брови срослись, глаза маленькие, мед— В солдаты одного? — спросил Баймаков.— Нет, мне дети самому нужны; квитанцию имею. И, махнув на детей рукою, Артамонов приказал: — Выдьте вон.А когда они тихо, гуськом один за другим и со— Евсей Митрич, я заодно и сватом к тебе: отдай дочь за старшего моего.Баймаков даже испугался, привскочил на скамье, замахал руками.— Что ты, бог с тобой! Я тебя впервые вижу, кто ты есть — не знаю, а ты — эко! Дочь у меня одна, замуж ей рано, да ты и не видал ее, не знаешь — каНо Артамонов, усмехаясь в курчавую бороду, сказал:— Про меня — спроси исправника, он князю моему довольно обязан, и ему князем писано, чтоб чинить мне помощь во всех делах. Худого — не услыЧувствуя себя так, точно на него медведь нава— Ты погоди...— Недолго — могу, а долго годить — года не годят— Идите, кланяйтесь хозяину.Когда они, простясь, ушли, Баймаков, испу— Господи — помилуй! Что за люди? Сохрани от беды.Он поплелся, пристукивая палкой, в сад, где, под липой, жена и дочь варили варенье. Дородная, кра— Какие это молодцы на дворе стояли, Митрич?— Неизвестно. А где Наталья?— За сахаром пошла в кладовку.— За сахаром, — сумрачно повторил Баймаков, опускаясь на дерновую скамью. — Сахар. Нет, это правду говорят: от воли — большое беспокойство будет людям.Присмотревшись к нему, жена спросила тре— Ты — что? Опять неможется?— Душа у меня взныла. Думается — человек этот пришел сменить меня на земле.Жена начала утешать его.— Полно-ко! Мало ли теперь людей из деревень в город идет.— То-то и есть, что идут. Я тебе покамест ничего не скажу, дай — подумаю...Через пятеро суток Баймаков слег в постель, а чемя болезни старосты Артамонов дважды приходил к нему, они долго беседовали один на один; во второй раз Баймаков позвал жену и, устало сложив руки на груди, сказал:— Вот — с ней говори, а я уж, видно, в земных делах не участник. Дайте — отдохну.— Пойдем-ка со мной, Ульяна Ивановна, — при— Иди, Ульяна; уповательно — это судьба, — тихо посоветовал староста жене, видя, что она не реша— Что ж, Митрич, видно, и впрямь — судьба; блаВечером она подвела к постели мужа пышно оде— Во имя отца и сына... Господи, не оставь милоИ строго сказал Артамонову:— Помни, — на тебе ответ Богу за дочь мою!Тот поклонился ему, коснувшись рукою пола.— Знаю.И, не сказав ни слова ласки будущей снохе, почти не глядя на нее и сына, мотнул головою к двери:— Идите.А когда благословленные ушли, он присел на по— Будь покоен, все пойдет, как надо. Я — тридБаймаков слушал, молча глядя в угол, на иконы, и плакал, Ульяна тоже всхлипывала, а этот человек говорил с досадой:— Эх, Евсей Митрич, рано ты отходишь, не сберег себя. Мне бы ты вот как нужен, позарез!Он шаркнул рукою поперек бороды, вздохнул шумно.— Знаю я дела твои: честен ты и умен достаточно, пожить бы тебе со мной годов пяток, заворотили бы мы дела, — ну — воля Божья!Ульяна жалобно крикнула:— Что ты, ворон, каркаешь, что ты нас пугаешь? Может, еще...Но Артамонов встал и поклонился в пояс Байма- кову, как мертвому:— Спасибо за доверие. Прощайте, мне надо на Оку, там барка с хозяйством пришла.Когда он ушел, Баймакова обиженно завыла:— Облом деревенский, нареченной сыну невесте словечка ласкового не нашел сказать!Муж остановил ее:— Не ной, не тревожь меня.И сказал, подумав:— Ты — держись его: этот человек, уповательно, лучше наших.Баймакова почетно хоронил весь город, духовен— Неизвестно кто, а сразу на первое место лезет.Вращая круглыми глазами цвета дубовых желудей, Помялов нашептывал:— И Евсей, покойник, и Ульяна — люди осторож— Да-а, темное дело.— Я и говорю — темное. Наверно — фальшивые деньги. А ведь каким будто праведником жил Байма- ков-то, а?Никита слушал, склоня голову, и выгибал горб, как бы ожидая удара. День был ветреный, ветер дул вслед толпе, и пыль, поднятая сотнями ног, дымным облаком неслась вслед за людьми, густо припудри— Гляди, как Артамонова нашей пылью наперНа десятый день после похорон мужа Ульяна Баймакова с дочерью ушла в монастырь, а дом свой сдала Артамонову. Его и детей точно вихрем крутисил острый горб свой за реку, на «Коровий язык», куда грачами слетелись плотники, каменщики, воз— Весною вода подтопит безобразные постройки эти. И — пожар может быть: плотники курят табак, а везде — стружка.Чахоточный поп Василий вторил ему:— На песце строят.— Нагонят фабричных — пьянство начнется, воОгромный, налитый жиром, раздутый во все сто— Людей больше — кормиться легче. Ничего, пуОчень смешил горожан Никита Артамонов; он вырубил и выкорчевал на большом квадрате кусты тальника, целые дни черпал жирный ил Ватаракши, резал торф на болоте и, подняв горб к небу, возил торф тачкой, раскладывая по песку черными кучками.— Огород затевает, — догадались горожане. — Экой дурак! Разве песок удобришь?На закате солнца, когда Артамоновы гуськом, отец впереди, переходили вброд через реку и на зеленоватую воду ее ложились их тени, Помялов ука— Глядите, глядите, — стень-то какая у горбаИ все видели, что тень Никиты, который шел третьим, необычно трепетна и будто тяжелее длин— Ой, ой — утонет!Ей дали подзатыльник.— Не ори зря.Алексей, идя последним, нырнул, схватил брата, поставил на ноги, а когда они, оба мокрые, выпач— Ишь ты, звереныш...— Не любят нас, — заметил Петр; отец, на ходу, взглянул в лицо ему:— Дай срок — полюбят.И обругал Никиту:— Ты, чучело! Гляди под ноги, не смеши народ. Нам не насмех жить, барабан!Жили Артамоновы ни с кем не знакомясь, хозяй— Монахами притворяются, разбойники...Дознано было, что отец и старший сын часто езОсенними вечерами Никита читал отцу и братьям жития святых, поучения отцов церкви, но отец часто перебивал его:— Высока премудрость эта, не досягнуть ее наГоворя, он произносил слова четко, задумывался, прислушиваясь к ним, и снова поучал детей:— Вам жить — трудно будет, вы сами себе закон и защита. Я вот жил не своей волей, а — как велено. И вижу: не так надо, а поправить не могу, дело не мое, господское. Не только сделать по-своему бо— Слышу.— То-то. Понимай. Живет человек, а будто нет его. Конечно, и ответа меньше, не сам ходишь, тобой правят. Без ответа жить легче, да — толку мало.Иногда он говорил час и два, все спрашивая: слу— Вот — воля нам дана царем-государем. Это надо понять: в каком расчете воля? Без расчета и овцу из хлева не выпустишь, а тут — весь народ, тысячи тыУльяна Баймакова прожила в монастыре почти три месяца, а когда вернулась домой, Артамонов на другой же день спросил ее:— Скоро свадьбу состроим?Она возмутилась, сердито сверкнув глазами.— Что ты, опомнись! Полугода не прошло со смерти отца, а ты... Али греха не знаешь?Но Артамонов строго остановил ее:— Греха я тут, сватья, не вижу. То ли еще господа делают, а Бог терпит. У меня — нужда: Петру хозяйка требуется.Потом он спросил: сколько у нее денег? Она отве— Больше пятисот не дам за дочерью!— Дашь и больше, — уверенно и равнодушно ска— Красивая ты, Ульяна Ивановна.— Еще чего скажешь? — сердито и насмешливо спросила она.— Ничего не скажу.Он ушел неохотно, тяжко шаркая ногами, а Бай- макова, глядя вслед ему и, кстати, скользнув глазами по льду зеркала, шепнула с досадой:— Бес бородатый. Ввязался...Чувствуя себя в опасности пред этим человеком, она пошла наверх к дочери, но Натальи не оказа— Наталья — домой!Петр поклонился ей.— Не порядок это, молодец хороший, без матери беседовать с девицей, чтобы впредь не было этого!— Она мне нареченная, — напомнил Петр.