Название книги | Бедная любовь Мусоргского /м/ |
Автор | Лукаш |
Год публикации | 2016 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мPocket book |
ISBN | 978-5-699-87983-0 |
EAN13 | 9785699879830 |
Артикул | P_9785699879830 |
Количество страниц | 256 |
Тип переплета | мяг. м |
Формат | - |
Вес, г | 400 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
pockebookpocketoookИ BAH ЛУКАШБедная любовь Мусоргского£МОСКВА2016УДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44Л84Оформление серии А. СауковаЛукаш, Иван Созонтович.Л84 Бедная любовь Мусоргского / Иван ЛуISBN 978-5-699-87983-0Иван Лукаш (1892—1940) — известный русский писатель- романист, блестящий стилист. Написал более десяти историчеУДК 821.161.1-31ББК 84(2Рос=Рус)6-44ISBN 978-5-699-87983-0Пожелтевшая запискаПожелтевшая записка 1883 года, найденная в бумагах петербургского художника с прикоЭто не описание жизни Мусоргского, а роИван ЛукашГоспитальМолодой офицер в расстегнутом темном мундире, с полотенцем, перекинутым на руку, тихо шел коридором военного госпиНочное молчание, полное тупого напряОн двигался неслышно по плитам коридора, точно желал стать бесплотным в этой темноте, накаленной страданием.Никаких случайностей — «происшествий» на казенном языке — ночное дежурство не обеОн вошел в дежурную без шума, прикрыл за собою высокие двери. В комнате горел газопромятого кресла красного дерева, там же была брошена гвардейская светлая шинель.Другой газовый рожок горел у смутного, поПри туманном свете рожка ему странно понТеперь лицо показалось ему как бы чужим, нежным и удивительно привлекательным.Это было приятное и свежее русское лицо, без резких черт, слегка туманное, такое лицо, где нет запоминающихся подробностей, но все необыкновенно привлекательно мягкой проОн легонько насвистывал, разглядывая себя с любопытством, и его серые глаза внимательВдруг кто-то покашлял за спиной.Офицер неприятно поежился и обернулся с неприязнью, точно был застигнут за таким соНа подоконнике полукруглого казенного окна сидел тот, кого офицер не заметил, когда вошел в дежурную. Это был молодой человек в сюртуке военного медика. Закинувши ногу на ногу, он покачивал ногой, обтянутой узкой штаниной на штрипке.— Извините, что я покашлял. Я нарочно, чтобы обратить внимание, — сказал незнако— Шуберта, — подтвердил офицер с не— Опус 77, не правда ли, номер пятый?— Пятый.— Я очень люблю эту фразу у Шуберта. Толь— Я не подвираю, а нарочно. Ищу другого перехода.— Как так?— А так. Ведь Шуберт что сделал в пятом номере? Он услышал на улице, где-нибудь в подворотне, венскую гармонику, и какой-то неуловимый ее переход, неожиданная волна дыхания, дали ему, можно сказать, тему для целой симфонии в две строки.— Очень хорошо-с, симфония в две строки...При этом медик спрыгнул с подоконника, четко постучал каблучками.Это был сухонький молодой человек с блед— Разрешите представиться, — вежливо сказал медик. — Дежурный лекарь Бородин, Александр Порфирьевич Бородин.— А я думал, вы из немцев, — усмехнулся офицер, подавая ему руку. — Я тоже дежур— Модест, редкое имя. По-французски — скромный.Маленькая рука медика заледенила на мгноНеожиданный ночной компанион не понра— Понимаете, — сказал Мусоргский не— Но стоит ли немецкую тему ломать на русский лад?— Стоит. Тоска в ней по какой-то святыне, печаль необыкновенная, вздох этот для всех людей одинаков, что русские, что немцы...— Очень хорошо. Я согласен, вы любите му— Люблю. И мне обидно, когда о ней толОн хотел сказать с сердцем «люди, ни черта в ней не смыслящие», но спохватился:— .без достаточных оснований.Маленький медик тонко улыбнулся:— Я вас понимаю. Я тоже люблю музыку. И Шуберта. Я его очень знаю. Вы прекрасГолос медика застенчиво осекся, стал неуве— Я тоже пишу музыку.Мусоргский посмотрел на него сбоку, с тем же смущением потер руки и сказал с застенчи— Вот случай, какое совпадение... Кто бы мог думать: какой-то офицер и, простите, ка— Пожалуйста, пожалуйста, — лекарь весе— Встретятся на ночном дежурстве в солПосле нечаянного взаимного признания моНе особенно хорошо слушая друг друга, они говорили о Шуберте и его «Немецких танцах», какие недавно оба читали. Потом о «Рождестняли друг друга, что именно хотели сказать, и снова о глубокой и мягкой гармонии Шуберта.Со стороны могло казаться, что у огромного окна, за которым сияла морозная ночь, стоят, размахивая руками в торопливом бреду, два умалишенных. Они так много хотели сказать, особенно Мусоргский, что все их слова были невнятны и они сами не понимали ясно, что именно говорят. В путаной, горячей речи они точно жаждали опередить самих себя, точно хотели родить то духовное существо, какое только еще брезжило в них, какое еще будет когда-нибудь или не будет вовсе.Лицо Мусоргского горело. Бородин иногда смеялся нервным смешком с прозрачным про— Посмотрите, какая ночь, — в мгновение молчания сказал Бородин. — Я до вас сидел у окна и смотрел. Только в Петербурге бывают, по-моему, такие ночи... Какое морозное велиОни умолкли.За госпитальным двором тянулись низкие корпуса казарм, на крышах светился снег. Какбудто в звучащей немоте застыла колоннада, фронтон, а дальше, над белым океаном крыш, где бродил дым стужи, страшно и тайно сияло зеленоватое ледяное небо.— Замечательно, — сказал Мусоргский. — Вот ночь. Вся звучит. О чем же, о чем непо— Не знаю, но тоже слышу, — прошептал Бородин. — И, кажется, вот-вот догадаюсь, о чем... Никогда и никому не догадаться... Это и есть музыка.— Музыка? Я, доктор, во всем, всегда слы— Зачем знать, все прекрасно и так. ОднаМаленький медик позвенел серебряной це— Вот видите, вашей тирадой о солдате вы напомнили мне долг дежурного лекаря в воен— Я с вами.Мусоргский с пылающим лицом желал в ре— Извольте, пойдем, сначала к горячечным, потом к венерикам, — ответил Бородин, застеВо втором военном сухопутном госпитале, как и во всех госпиталях, стены поверху были выбелены, а понизу закрашены серой краской. Стекла окон внизу тоже были забелены.В палатах, где на железных койках под темВ той палате, куда вошел с медиком МуОдни больные лежали вытянувшись, с голо