{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
Салтычиха. История кровавой барыни. (Кондратьев)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-907149-69-4
| Название книги | Салтычиха. История кровавой барыни |
| Автор | Кондратьев |
| Год публикации | 2019 |
| Издательство | Эксмо |
| Раздел каталога | Изобразительное и декоративно-прикладное искусство (ID = 185) |
| Серия книги | Документальный триллер |
| ISBN | 978-5-907149-69-4 |
| EAN13 | 9785907149694 |
| Артикул | P_9785907149694 |
| Количество страниц | 320 |
| Тип переплета | цел. |
| Формат | - |
| Вес, г | 960 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Аннотация к книге "Салтычиха. История кровавой барыни"
автор Кондратьев
Книга из серии 'Документальный триллер' 'Дарья Салтыкова вошла в историю как одна из самых жестоких убийц, ее прозвище - "Салтычиха" - стало синонимом бесчеловечности, символом жестокости и садизма, скрывающихся за фасадом "золотого века" российского дворянства. Роман "Салтычиха" основан на материалах уголовных хроник XVIII века. Героиней романа является помещица Подольского уезда Московской губернии Дарья Николаевна Салтыкова, известная крайне жестоким обращением с крепостными крестьянами. Следствием по ее делу было установлено, что она замучила насмерть более ста человек. В 1768 г. помещица была приговорена к смертной казни, замененной пожизненным заключением в монастырской тюрьме.'
Читать онлайн выдержки из книги "Салтычиха. История кровавой барыни"
(Автор Кондратьев)
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
До книги"Салтычиха. История кровавой барыни"
Вы также смотрели...
Другие книги серии "Документальный триллер"
Другие книги раздела "Изобразительное и декоративно-прикладное искусство"
Читать онлайн выдержки из книги "Салтычиха. История кровавой барыни" (Автор Кондратьев)
Часть перваяЧЕРТОВА СЕРЖАНТКАГлава IНА ЛЕСНОЙ ДОРОГЕЛес был спокоен и угрюм — был таков именно, каким он бывает нередко в конце сентября, когда трава совсем уже поблекла, лист пожелтел и осыпался, оставив тольПодобная угрюмость леса как нельзя более соответстРечь вели два человека — молодая девушка и молодой парень.— Милый ты мой, милый! Дорогой мой! Ведь уезжаПарень прислонился спиной к осиновому стволу и как будто злился:— Уж что тут!..— говорил он.— Ехать надо... и поедем... А слезами да ахами тут не поможешь...Девушка помолчала.— Сама знаю, что не поможешь... Какая уж тут по— Эк я для тебя малина с калиной, что уж без меня и прожить нельзя! — напустил на себя притворное удальстHe век же я в Москве жить буду, не век же я там с Салтычихиными прихвостнями валанДевушка, по-видимому, успокоилась, но голос ее все еще дрожал, когда она начала возражать:— Брось ты все это! Хорошо тебе говорить, парню, та— А каково же?— А таково же! Ты себе пошел, людей увидал, ну все и позабыл! С тебя как с гуся вода. Поди, и красавиц на Мо— Вот уж это ты врешь, Галинка! — совершенно исДевушка печально усмехнулась:Дарья Салтыкова.Дарья Николаевна Салтыкова («Салтычиха», «людоедка»; 1770—1801 гг.) — русская помещица, вошедшая в историю как изощренная садистка, убившая больше сотни подвластных ей крепостных крестьян— Божись больше — проживем дольше! Ваша речь, мужская, известна: пока до дела, так язык-то весь в моча— А и диво же мне, Галинка: откуда ты, в лесу живучи, понабралась столько разуму! — начал шутить парень.— Соколу лес не диво, Сидорка. Аль только у вас на барском дворе и ума понабраться можно?— Ну, у нас этого мало, ума-то не понаберешься. А вот насчет битья, да колотья, да кнутья — так этого у нас дос— Боязно и здесь, в лесу-то, парень? — спросила де— Вестимо: пуганая ворона и куста боится. А Салты- чихин глаз, кажись, все и из-под земли видит. Ты вот, моли Бога-то, Галинка, что при барском дворе не живешь. Жила бы — ой-ой что увидала бы! Не проходит, девка, того дня, чтобы кому-нибудь здорово не досталось. На— Ишь у вас порядки какие завелись!— У нас порядки этакие издавна ведутся. Аль не зна— Не все, парень, ведомо.Сидорка оглянулся и понизил, говоря далее, голос:— Не обо всем и говорить-то можно. Ино и помолчать надо.— Уж не потому ли вас там, на барском дворе, и дуба— Смела больно! На вострый сук и вострый топор. Ты поди да поговори с ней, тогда и посмеивайся.— Смеяться нечего, а, чай, на всяко дело свой суд есть. Питер не за горами — можно и до Питера дойти, до ца— Поколь шагать, девка, будешь — всю спину изо— Иструсился, вижу я, и ты, Сидорка, живучи на бар- ском-то дворе,— заметила девушка со своего рода милой презрительностью.— Плетью обуха не перешибешь, говорят добрые люди... А все же, Галинка, по ком плеть ходила, тому она долго памятна будет. А у меня к тому же и память хоро— Ужели же, Сидорка, и тебе доставалось? — спросила вдруг Галина голосом любящей девушки, глядя участливо на своего милого.Сидорка тряхнул кудрями:— Дело бывалое! Салтычиха никому спуску не дает. Доставалось и мне, сказать правду.— Доставалось? — переспросила девушка.— Доставалось!— Ах, милый ты мой, милый! — проговорила с нежно— Уж как мучила-то — по смерть жизни не позабуду! Здорово встрепку задала! Лихо!— За что ж это, скажи-ка?— За баловство. Побаловал не враз.— Ну?— Правду сказать: маленько бы и стоило, да уж не так. А то ведь цельный месяц спины разогнуть не мог: и сесть нельзя, и лежать неспособно. Так стоя и спал.— Бедный Сидорка!— Вот истинный Бог!— За что же?— Говорю: за баловство. У ейной любимой собачки — околела уж, такая паршивая была — я, вишь ты, шерсть маленечко поощипал. Привязал ее к плетню — и ну щиДевушка медленно сняла руку с плеча парня.— А ведь это нехорошо, Сидорка,— кротко упрекнула она парня,— щипать ни за что, ни про что собачонку. За что ты ее щипал? Кусала она, что ли?— Нет, да уж больно паршивая была.— Нехорошо,— повторила еще раз девушка.— За то и отбарабанили.Девушка молча поглядела сперва на парня, потом куда- то в пространство, а потом, подумав, заметила:— Какие вы все там злые!— Будешь зол! — вдруг как бы обиделся Сидорка.— Будешь зол, когда с утра до вечера только одно и видишь, что битье да битье. Так-то немудрено и зверем стать. Вон Акимка... Какой паренек был — любо-дорого! От вас, из сторожки, пришел — на парня налюбоваться не могли, а теперь таким волчонком стал, что хоть бы опять в лес, да не к вам, к деду Никанору, а в волчью сурчину. Палач па— Правда? — удивилась девушка.— Врать не стану. Сама, поди, узнаешь. Как поступил в кучера, так всех, как лошадей, и хлестать зачал. Вестимо, воля не своя... А все же...Сидорка махнул рукой: не стоит, мол, об этом и гово— А ведь я с ним росла, с Акимом-то,— начала рассканику собирала, малину, орехи, грибы. Заберемся, бывало, в чащу, аукаемся, смеемся. Шустрый был мальчик и доб— Ну, какие у него там глаза — не разглядел, а что на— Как же так изменился человек? И никто не знает, от— Чево мне тебя мутить-то, Галина! Мутить мне тебя не с руки, да и не таковской я парень, чтобы мне зазнобу- девочку мутить! — проговорил Сидорка несколько разГаля вдруг встрепенулась, как будто ее что-то ужалило.— Ты что это? О чем? — заговорила она бегло, и в голоГалина хлопнула Сидорку по плечу, тряхнула головой. В этих ее движениях проглянуло сразу что-то цыганское, дикое. Она сразу как будто вся изменилась, стала иною. Прежней, несколько плаксивой, как казалось, девушки будто не бывало. Лицо ее запылало, глаза вспыхнули, все тело вздрогнуло.Приунывший было Сидорка под влиянием ее оживле— Цыганочка ты у меня, Галя! — воскликнул он, улыба— Цыганочка и есть! — согласилась Галина.— Чай, сам знаешь, кто я такая.— Как не знать! Все знают, что мать твоя цыганка была. Вишь, глазищи-то у тебя какие! Э, черт этакой! — вдруг вскрикнул задорно парень и смело обхватил Галину одДевушка не сопротивлялась, стояла на одном месте, но мгновенно повернула голову в сторону.— Тише ты! Постой! — сказала она тревожно, к чему- то прислушиваясь.— Чево там еще? Аль зазналась?... Впервой, что ли?..Сидорка бестолково захохотал.— Тише ты, дурень! Говорю, тише! — остановила его Галина.И вдруг она что было силы толкнула парня в сторону, прошептав:— Беги, черт этакий! Барыня едет! Эк как нас на дороСидорка испуганно, ничего не соображая, шарахнул в лесную поросль.Но было уже поздно.В нескольких саженях от того места, где вели прощальодну сытую лошадку, с кучером. В тележке сидела жен— Стой! — грозно крикнула барыня хриплым голосом, когда тележка поравнялась с девушкой.Тележка так же бесшумно, как ехала, стала.— Чья шлюха?.. Никанорова?..— начала барыня, не спуская глаз с девушки.— Так точно-с, Никанорова буду,— отвечала девушка тихо, но смело.— Вишь, выросла как, дубина какая! В запрошлом году щенок щенком была. Годов сколько?— Семнадцать.— И, поди, семнадцать таких же вот молодцов, кой сейчас шмыгнул в кусты?Девушка молчала, опустив глаза, и мяла правой рукой кусок какой-то тряпицы, изображавшей передник. СердВстреча с барыней, с Салтычихой, как ее прозвали креНа этот раз Салтычиха была еще к тому же почему-то не в духе. Беда над головой девушки висела неминучая.— Что же молчишь-то? — крикнула Салтычиха.— Аль язык отнялся? Отвечай! С милым, поди, голубкой ворковала, ласточкой щебетала, говорила не наговорилась, да еще разок-другой сюда прибежать обещалась! Кто он, прохвост-то твой? Говори! Сама не разглядела, так, ду— Не знаю... прохожий какой-то... дорогу спрашиСалтычиха зло разорялась:— Ну, ты ему, красавица, дорогу и указала?— Указала.— То-то он так рванул в кусты! — продолжала смеятьОна рассмеялась еще злее, как-то тихо, с хрипотой, и привстала на тележке.— Подь-ка сюда, ко мне, красавица... да поближе.Галина подошла.— Так не знаешь? — спросила с каким-то шипением в голосе Салтычиха.— Не знаю,— упорно отвечала девушка.— Акимка, дай-ка мне кнут! — приказала барыня.Акимка, тот самый Акимка, о котором только что вели речь Сидорка с Галиной и который был приемышем отца Галины и другом ее детства, медлительно, даже совсем- таки нехотя подал Салтычихе свой кнут, а сам отвернулся и стал чего-то возиться над сиденьем.Между тем кнут, взвившись тонкой змейкой, мелькДевушка стояла на одном месте, стояла не шевелясь, тихо и покорно. Она даже не дрогнула ни одним членом своего тела. Стояла — и только...Дыба и кнут. Литография «Орудия пытки». Фрагмент. 1898 г.Битье кнутом считалось самым суровым видом телесного наказания и применялось до 1845 года. После этого осталось лишь наказание плетьми, шпицрутенами (длинный гибкий древесный прут) и розгамиГлава IIОСЛУШНИКДружная семья рослых многолетних сосен словно бы для того только и расступилась и раздвинулась, чтобы дать место сторожке полесовщика Никанора.Сама по себе сторожка не представляла ничего приНо эту сторожку любил полесовщик Никанор, и ни за что бы не решился променять ее не только на хорошую, красивую избу в селе, но даже и на каменные палаты в Москве.Вот он и сам вышел из сторожки. На нем суконный, смурый кафтан с кушаком, на голове шапка-зимогорка, на ногах смазные сапоги, в руках старое ружье. Идет он походкой медленной, ровной, точно прислушивается ко всему, приглядывается — это привычка к лесной жизНевзирая на свою наружную суровость, Никанор был добр и незлобен чрезвычайно. Глядя на этого человека,никто бы не поверил, что он в полном смысле слова и мухи не обидит. Он и точно никогда никого не обижал: не обижал тогда, когда был дворовым, не обижал и тогда, когда сделался полесовщиком — настоящим человеком леса, угрюмым на вид и даже с ружьем в руках. Все креВышел Никанор из своей сторожки, поглядел направо, поглядел налево — и громко, как-то странно крикнул:— Го-о! Го-о!«Го-о!» пронеслось по лесу эхо и где-то затерялось, заЭто был обычный у Никанора возглас, которым он призывал бродившую по лесу дочку. Обыкновенно дочка откликалась: «Ау, тятька!» — и шла домой в сторожку.На этот раз она не откликалась.«Эк запропастилась!» — подумал Никанор и, постояв в ожидании, не откликнется ли она, снова крикнул.Снова откликнулось эхо. Но дочка не откликалась.Никанор медленно пошел по дороге, вовсе не заботясь о том, что в сторожке, кроме старого кота, никого не осНа каком-то повороте дороги Никанор совершенно неожиданно встретил тележку барыни, а вместе с тем исвою дочку, которая медленно шла за медленно двигавПри первом же взгляде на барыню и на свою дочку Ни«Быть грозе»,— подумал Никанор и с низким поклоТа немедленно спросила:— Все ли у тебя в порядке, старый сыч?— В порядке, матушка-барыня, в порядке,— залепетал полесовщик.— Все в порядке по милости вашей, матуш— А не врешь, старая крыса?Полесовщик растерялся. Он посмотрел сперва на ба— Матушка-барыня! — простонал он.— Казни, милуй, а я ни в чем не повинен!Он низко поклонился барыне, и в то время, когда подОдновременно и Салтычиха пристально, почти прон— Аль тебе невдомек, о чем речь-то? — прошипела она, все еще не отрывая глаз от полесовщика.— Матушка, невдомек! — почти вскрикнул полесов— Невдомек? Вишь, какие у меня мужики стали недоПриостановившаяся было тележка снова тронулась вперед.Салтычиха, по-видимому, успокоилась и даже без свойКогда тележка остановилась у сторожки, Салтычиха с помощью Акима и Никанора медленно вылезла из нее и потребовала скамейку. Скамейка тотчас была принесена. Аким положил на скамейку подушку — и барыня села, поМинут пять Салтычиха сидела молча, медленно дыша и неторопливо оглядываясь вокруг. Потом она останови— Ну, я к тебе, Никанор,— сказала она злорадно,— в гости... Аль не рад?Никанор закланялся:— Рад, матушка-барыня! Рад!
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
