j
Название книги | Хрестоматия по чтению: 4 класс: без сокращений. - Изд. 2-е |
Автор | Без указания автора |
Год публикации | 2021 |
Издательство | Феникс |
Раздел каталога | Учебники и учебные пособия по гуманитарным, естественно- научным, общественным дисциплинам (ID = 144) |
Серия книги | Школьная программа по чте |
ISBN | 978-5-222-34116-2 |
EAN13 | 9785222341162 |
Артикул | 978-5-222-34116-2 |
Количество страниц | 319 |
Тип переплета | цел. |
Формат | 60*90/16 |
Вес, г | 442 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Хрестоматии для начальных классов включают в себя произведения, входящие во все программы по чтению, утверждённые Министерством просвещения РФ. Это полное собрание основных программных произведений по чтению для 1, 2, 3 и 4 классов, которые приводятся без сокращений. В книгу "Хрестоматия по чтению: 4 класс" вошли произведения отечественных классиков: А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, В.Г. Короленко, А.П. Чехова, Л.Н. Толстого. Издание адресовано младшим школьникам, предназначено для подготовки к урокам и самостоятельного чтения дома.
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
Серия«Школьная программа по чтению»ХРЕСТОМАТИЯпо чтению4 классбез сокращенийИздание 2-еРостов-на-Дону «Феникс» 2021УДК 371.1ББК 84(2=411.2)я7КТК 440Х91Х91 Хрестоматия по чтению : 4 класс : без сокращений. — Изд. 2-е. — Ростов н/Д : Феникс, 2021. — 319 с. — (Школьная программа по чтению).ISBN 978-5-222-34116-2УДК 371.1ББК 84(2=411.2)я7ISBN 978-5-222-34116-2© Оформление: ООО «Феникс», 2020© Иллюстрация: Екатерина Буслаева, 2020СодержаниеА.С. ПушкинПеснь вторая 25Песнь третия 42Песнь четвёртая 58Песнь пятая 70Песнь шестая 88Эпилог 100Н.В. ГогольЗаколдованное место 102И.С. ТургеневВ.Г. КороленкоДети подземелья 155I.Развалины 155II.Проблематические натуры 165III.Я и мой отец 186IV.Я приобретаю новое знакомство193V.Знакомство продолжается 204VI.Среди «серых камней»210VII.На сцену является пан Тыбурций 217VIII.Осенью 227IX.Кукла 235Заключение 245А.П. ЧеховХирургия 247Хамелеон 252Злоумышленник 257Толстый и тонкий 262Лошадиная фамилия 266Налим 271Пересолил 278Л.Н. ТолстойКавказский пленник 285g^O 4 Ci—А.С. ПушкинРуслан и ЛюдмилаПосвящениеДля вас, души моей царицы, эд^Д Красавицы, для вас однихВремён минувших небылицы, В часы досугов золотых, Под шёпот старины болтливой, Рукою верной я писал;Примите ж вы мой труд игривый! Ничьих не требуя похвал, Счастлив уж я надеждой сладкой, Что дева с трепетом любви Посмотрит, может быть украдкой,На песни грешные мои.У лукоморья дуб зелёный; Златая цепь на дубе том: И днём и ночью кот учёный Всё ходит по цепи кругом; Идёт направо — песнь заводит, Налево — сказку говорит.Там чудеса: там леший бродит, Русалка на ветвях сидит;Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей;Избушка там на курьих ножках Стоит без окон, без дверей;Там лес и дол видений полны;Там о заре прихлынут волны На брег песчаный и пустой, И тридцать витязей прекрасных Чредой из вод выходят ясных, И с ними дядька их морской;Там королевич мимоходом Пленяет грозного царя;Там в облаках перед народом Через леса, через моря Колдун несёт богатыря;В темнице там царевна тужит, А бурый волк ей верно служит;Там ступа с Бабою-ягойИдёт, бредёт сама собой;Там царь Кащей над златом чахнет; Там русский дух... там Русью пахнет! И там я был, и мёд я пил;У моря видел дуб зелёный; Под ним сидел, и кот учёный Свои мне сказки говорил. Одну я помню: сказку эту Поведаю теперь я свету...G^O 6 Cj2—Песнь перваяДела давно минувших дней, Преданья старины глубокой.В толпе могучих сыновей, С друзьями, в гриднице1 высокой Владимир-солнце пировал; Меньшую дочь он выдавал За князя храброго Руслана И мёд из тяжкого стакана За их здоровье выпивал. Не скоро ели предки наши, Не скоро двигались кругом Ковши, серебряные чаши С кипящим пивом и вином. Они веселье в сердце лили, Шипела пена по краям, Их важно чашники носили И низко кланялись гостям.Слилися речи в шум невнятный; Жужжит гостей весёлый круг;Но вдруг раздался глас приятный И звонких гуслей беглый звук; Все смолкли, слушают Баяна: И славит сладостный певец1 Гридница — помещение при княжеском дворце в Древней Руси.И.С. ТургеневМумуодной из отдалённых улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окружённая многочисленноюдворней. Сыновья её служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединённо доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День её, нерадостный и ненастный, давно прошёл; но и вечер её был чернее ночи.Из числа всей её челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста1, сложенный богатырём и глухонемой от рожденья. Барыня взяла его из деревни, где он жил один, в небольшой избушке, отдельно от братьев, и считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком. Одарённый необычайной силой, он работал за четверых — дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая огромными ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошадёнки, взрезывал упругую грудь земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой берёзовый лесок смахивать с корней1 Двенадцать вершков — около 2 метров.114 Gb^>долой, либо проворно и безостановочно молотил трёхаршинным цепом, и как рычаг опускались и поднимались продолговатые и твёрдые мышцы его плечей. Постоянное безмолвие придавало торжественную важность его неистомной работе. Славный он был мужик, и не будь его несчастье, всякая девка охотно пошла бы за него замуж... Но вот Герасима привезли в Москву, купили ему сапоги, сшили кафтан на лето, на зиму тулуп, дали ему в руки метлу и лопату и определили его дворником.Крепко не полюбилось ему сначала его новое житьё. С детства привык он к полевым работам, к деревенскому быту. Отчуждённый несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растёт на плодородной земле... Переселённый в город, он не понимал, что с ним такое деется, — скучал и недоумевал, как недоумевает молодой, здоровый бык, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо, — взяли, поставили на вагон железной дороги — и вот, обдавая его тучное тело то дымом с искрами, то волнистым паром, мчат его теперь, мчат со стуком и визгом, а куда мчат — бог весть!Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких крестьянских работ; в полчаса всё у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них решения загадочного своего положения, то вдруг уходил куда-нибудь в уголок и, далеко швырнув метлу и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно,G^O 115как пойманный зверь. Но ко всему привыкает человек, и Герасим привык наконец к городскому житью. Дела у него было немного; вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома, да чужих не пускать и по ночам караулить. И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность: на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни сору; застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом — и не только телегу, самоё лошадь спихнёт с места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчёт чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не води, все в околотке1 очень стали уважать его; даже днём проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди при виде грозного дворника отмахивались и кричали на него, как будто он мог слышать их крики. Со всей остальной челядью Герасим находился в отношениях не то чтобы приятельских — они его побаивались, — а коротких: он считал их за своих. Они с ним объяснялись знаками, и он их понимал, в точности исполнял все приказания, но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться на его местов застолице.1 Околоток — округ, окрестность.116 G^OВообще Герасим был нрава строгого и серьёзного, любил во всём порядок; даже петухи при нём не смели драться, — а то беда! Увидит, тотчас схватит за ноги, повертит раз десять на воздухе колесом и бросит врозь. На дворе у барыни водились тоже гуси; но гусь, известно, птица важная и рассудительная; Герасим чувствовал к ним уважение, ходил за ними и кормил их; он сам смахивал на степенного гусака.Ему отвели над кухней каморку; он устроил её себе сам, по своему вкусу, соорудил в ней кровать из дубовых досок на четырёх чурбанах, — истинно богатырскую кровать; сто пудов можно было положить на неё — не погнулась бы; под кроватью находился дюжий сундук; в уголку стоял столик такого же крепкого свойства, а возле столика — стул на трёх ножках, да такой прочный и приземистый, что сам Герасим, бывало, поднимет его, уронит и ухмыльнётся. Каморка запиралась на замок, напоминавший своим видом калач, только чёрный; ключ от этого замка Герасим всегда носил с собой на пояске. Он не любил, чтобы к нему ходили.Так прошёл год, по окончании которого с Герасимом случилось небольшое происшествие.Старая барыня, у которой он жил в дворниках, во всём следовала древним обычаям и прислугу держала многочисленную; в доме у ней находились не только прачки, швеи, столяры, портные и портнихи, — был даже один шорник, он же считался ветеринарным врачом и лекарем для людей, былдомашний лекарь для госпожи, был, наконец, один башмачник, по имени Капитон Климов, пьяница горький. Климов почитал себя существом обиженным и не оценённым по достоинству, человеком образованным и столичным, которому не в Москве бы жить, без дела, в каком-то захолустье, и если пил, как он сам выражался с расстановкой и стуча себя в грудь, то пил уже именно с горя. Вот зашла однажды о нём речь у барыни с её главным дворецким, Гаврилой, человеком, которому, судя по одним его жёлтым глазкам и утиному носу, сама судьба, казалось, определила быть начальствующим лицом. Барыня сожалела об испорченной нравственности Капитона, которого накануне только что отыскали где-то на улице.— А что, Гаврила, — заговорила вдруг она, — не женить ли нам его, как ты думаешь? Может, он остепенится.— Отчего же не женить-с! Можно-с, — ответил Гаврила, — и очень даже будет хорошо-с.— Да; только кто за него пойдёт?— Конечно-с. А впрочем, как вам будет угод- но-с. Всё же он, так сказать, на что-нибудь может быть потребен; из десятка его не выкинешь.— Кажется, ему Татьяна нравится?Гаврила хотел было что-то возразить, да сжал губы.— Да!.. пусть посватает Татьяну, — решила барыня, с удовольствием понюхивая табачок, — слышишь?ХРЕСТОМАТИЯ ПО ЧТЕНИЮ4 КЛАСС БЕЗ СОКРАЩЕНИЙ