{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.
Есть во мне солнце. (Артемьева)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-222-30093-0
{{price}} ₽
| НА СКЛАДЕ в наличии, шт. | {{in_stock}} |
| Название книги | Есть во мне солнце |
| Автор | Артемьева |
| Год публикации | 2022 |
| Издательство | Феникс |
| Раздел каталога | Проза. Сборники произведений разных жанров (ID = 161) |
| Серия книги | Тонкости жизни |
| ISBN | 978-5-222-30093-0 |
| EAN13 | 9785222300930 |
| Артикул | 978-5-222-30093-0 |
| Количество страниц | 217 |
| Тип переплета | матовая+лакировка |
| Формат | 60*90/16 |
| Вес, г | 444 |
Аннотация к книге "Есть во мне солнце"
автор Артемьева
Они дружили втроём: Геля, Таша и Вова. И не было счастливее на свете друзей: один начинал стихотворную строку - второй и третий подхватывали, один напевал первые такты - друзья продолжали мелодию. И всё у них было общим: ценности, устремления, поиски. Гармония исчезла в одночасье. "Он тебя любит, Геля!" - слова Ташки выпорхнули, как нежное облачко пара, и растаяли. И Геля поняла, что ничего больше не будет как прежде. Их общее счастье не возвратить...
Читать онлайн выдержки из книги "Есть во мне солнце"
(Автор Артемьева)
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
До книги"Есть во мне солнце"
Вы также смотрели...
Другие книги серии "Тонкости жизни"
Другие книги раздела "Проза. Сборники произведений разных жанров"
Читать онлайн выдержки из книги "Есть во мне солнце" (Автор Артемьева)
Серия «Тонкости жизни»Галина АртемьеваЕСТЬ ВО МНЕ СОЛНЦЕРостов-на-ДонуЕНИКС2022УДК 821.161.1-311.2ББК 84(2=411.2)6КТК610А86Издание подготовлено при участии литературного агентства «Флобериум» (Ольга Аминова, Татьяна Булатова).Артемьева Г.А86 Есть во мне солнце / Галина Артемьева. — Ростов н/Д : Феникс, 2022. — 217 с. — (Тонкости жизни).ISBN 978-5-222-30093-0Они дружили втроём: Геля, Таша и Вова. И не было счастливее на свете друзей: один начинал стихотворную строку — второй и третий подхватывали, один напевал первые такты — друзья продолжали мелодию. И всё у них было общим: ценности, устремления, поиски. Гармония исУДК 821.161.1-311.2ББК 84(2=411.2)6ISBN 978-5-222-30093-0© Артемьева Г., текст, 2020© ООО «Феникс», оформление, 2021© В книге использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.comДни человека — как трава; как цвет полевой, так он цветет. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его.Пс. 102: 15-16...ибо что такое жизнь ваша? Пар, являюгцийся на малое время, а потом исчезаюгций.Иак. 4: 13-14То, что случилось тем давним летом, я называю со-бытием.Встречи, эпизоды, происшествия, случаи — их много в каждой человеческой жизни. А вот со-бытий — раз, два, и закончен счет. Ведь со-бытие — это появление в бытии человека незримого спутника, который оказывается рядом в особый момент, направляя течение жизни в другое русло. Зачем и почему — есть ли смысл спрашивать? Достаточно довериться и — плыть.Мне было восемь лет, и поехали мы с тетей, добрым анблагоухали на обширной солнечной поляне у просторного двухэтажного дома с огромными окнами.С Ташкой мы дружили с младенчества, встречаясь, правда, не особенно часто, в основном во время каникул. Объединяла нас неуемная фантазия. Мы могли целыми днями, с утра до вечера, разыгрывать сценки из придуКак я сейчас понимаю, дело было не в доброте, а в отЛетом меня всегда сопровождало чувство влюбленности в жизнь. Мне хотелось смотреть, запоминать и с каждым вдохом впитывать в себя буйную окружающую красоту. Я любила утром просыпаться в маленькой гостевой компонимая друг друга с полуслова. Мальвы казались мне жиТамара Николаевна была вдовой наркома, то есть — народного комиссара, как во времена диктатуры проУ Томочки имелся единственный сын, ученый, на тот момент завершавший докторскую. Родители одарили его странным именем — Милен. Я в глубине души считала это имя девчачьим и совершенно не подходящим Ташиному папе: высокому, сильному, мужественному, громогласному.Но оказалось, что имя ребенку родители дали из любви к вождям мировой революции и расшифровывалось оно «Маркс и Ленин». Все звали Ташиного отца Леня, Леонид. И только его мама любовно обращалась к нему «Милен», никогда не сокращая и не переиначивая это экзотичеК моменту со-бытия мы уже гостили у Томочки неделю. День, как и все предыдущие дни, был ясным и солнечным, только далеко, на горизонте, наливались чернотой тяжелые тучи, но их запросто мог разогнать ветер. Мы только что пообедали. К Таше приехала англичанка. Они поднялись наверх, в Ташину комнату, а Томочка, Танюся и я остаЯ обожала слушать взрослые разговоры: в них было много непонятного, и я чувствовала себя в безопасности, потому что это совершенно меня не касалось. Под эти разговоры хорошо мечталось, и время ожидания Ташки пробегало незаметно, и можно было через распахнутые настежь окна любоваться мальвами, соснами с рыжими стволами, по ко— Тань, она мне говорит: «Тамара Николаевна, да— А Милен? — вздохнула Танюся.— Милен все считает ерундой. Он вечно занят, ему не до того.— Может, и правда не принимать близко к сердцу?— Как же не принимать — квартиру она, видите ли, хочет разменять, в которую ее любезно приняли! И что — за Ташей она смотреть будет? Ведь ребенок на мне все эти годы. Мать постоянно то на собрании, то на совещании, то в командировке. Что это за своя семья у них, когда люди вместе не бывают?— Да пусть живут как хотят, взрослые уже давно, — по— Хотелось бы верить, что взрослые, — махнула рукой Томочка.Она посмотрела в мою сторону и словно очнулась. Ви— А гроза, наверное, все-таки будет, — глянув в окно, перевела Ташкина бабушка тему разговора. — Птицы другие песни запели.— Да, в воздухе пахнет грозой, — согласилась Танюся. — Душно стало, парит.— Окна бы надо закрыть, — произнесла Тамара НикоОна посмотрела на меня, словно решая, достаточно ли ловко она ушла от прежней темы, и спросила, кивнув в сто— А ты знаешь, как называются эти цветы?— Конечно, — с готовностью отозвалась я. — Мальвы.— А еще как? — требовательно глядя на меня, допытыУ наших взрослых была в те времена манера внезапно спрашивать детей о чем-то, что дети по умолчанию обяК вопросу о другом названии моих любимых цветов я готова не была и честно призналась, что не знаю.— Штокроза! — торжественно объявила Томочка. — Шток — это по-немецки палка, трость. Получается — роза на палке. Видишь, какие они высокие? Под два метра! И как разрослись! Запомнишь? Мальва — штокроза!— Конечно! — кивнула я. — Легко запомнить!— Запомнишь, запомнишь, — внимательно глядя на меня, повторила Томочка. — Я вот тоже все-все помню. И как учили нас в детстве, как мы уроки зубрили, помнишь, Тань? И все, что потом было... Вот, помню, как на Гелином месте Сталин сидел. Юбилей Николая Ивановича отмечали. И где все это? Одни тени остались. Словно сон. Спала — видела. А проснулась — пустота. Только тени былого...— И тех не осталось, — возразила тетя. — Но жизнь продолжается.Они обе вздохнули разом. А я в этот момент увидела, как вниз по стволу сосны непривычно медленно двигается белка. Ярко-рыжая, она все-таки не сливалась с рыжим цветом ствола. Она словно светилась, горела, будто была и не белкой вовсе, а маленьким солнцем. Голоса Томочки и Танечки отдалились. Я перестала слышать, о чем они го— Так не бывает, — подумала я. — Мне кажется.Мне захотелось изо всех сил дунуть в сторону шара, чтобы он рассыпался в воздухе. Но я почему-то этого не сделала. И не закричала: «Посмотрите! Что это?», хотя обычно так и поступала, когда видела что-то непонятное. Не отводя глаз, я смотрела на шар. Он уже вплыл в комнату. И тут его заметили Томочка и Танечка. Они тоже застыли, оборвав разговор на полуслове. Я краем глаза увидела, как тетя чуть подняла указательный палец. Она всегда так делала в театре или в консерватории, когда хотела, чтобы мы вели себя тихо. Этот малозаметный жест обозначал жесткий приказ: «Молчать и не двигаться!» Но я и так бы молчала. Убежать... Ах, если бы только я могла убежать! Видимо, не одна я была обездвижена при виде плывущего к нам сияющего шара. Старшие сидели не шевелясь.Шар проплыл мимо Тамары Николаевны (она сидела ближе всех к окну, через которое он влетел) и направился ко мне. Я учуяла запах шара. Он пах свежестью грозы. «Жаль, Ташка этого не увидит! — пришла в голову лихая мысль. — Вот не повезло ей из-за этого дурацкого английШар тем временем завис напротив меня. Я думала, прилично ли так пристально на него смотреть, не лучше ли опустить глаза. Тепла от него не шло, и он казался жидким, полупрозрачным, хотя шарообразная форма не нарушалась. Не знаю, сколько времени мы вглядывались друг в друга. Скорее всего, пару секунд, если мерить время обычными мерками. Но порой время растягивается до ощущения бесМы все еще сидели оцепенев, не шевелясь, не произнося ни слова. И тут я услышала голос Тамары Николаевны, хотя губы ее не шевелились:— Боже святый, Боже крепкий, Боже бессмертный, поНикогда прежде, ни от кого и нигде я не слышала этих слов. Они поразили меня своей силой. И почти одновре— Господи! Ничто нас не минует!Так она сокрушалась всегда, когда у меня поднималась температура или заболевал кто-то из близких. Я услышала ее родной голос, ее привычные слова, хотя сама видела: она не произнесла ни слова.— Что такое «Боже святый, Боже крепкий, Боже бесИ тут все будто очнулись.Тетя ринулась закрывать окна. А Томочка стала мелко крестить область сердца.— Что такое «Боже святый»? — повторила я.— Откуда ты это взяла? — осторожно произнесла То— От вас услышала! — отчаянно воскликнула я.— От меня? Но я слова не произнесла! — Тамара Ни— Но вы же сказали! Внутри себя! — настаивала я. — А Танюся сказала: «Господи, ничто нас не минует!»— Этого нам только не хватало! — с отчаянием восНо она сумела мгновенно мобилизовать всю отточенную годами дисциплину и добавила своим обычным «просвети— Ты услышала слова молитвы.— Но Бога нет! — повторила я то, чему нас упорно, изо дня в день учили в школе.— А молитвы — есть, — с силой произнесла Тамара НиМне нечего было возразить. Я впервые в жизни услы— Шаровая молния! Невероятно! И это нас не ми— Могло быть и хуже! — встряхнула седой головой То— И не говори, — поддержала Танечка. — Вот нам кино и устроили. Но кому рассказать — не поверят. Я за— Чудо, что все так обошлось! — недоверчиво проговоИздалека послышались раскаты грома. Ясный день поСо второго этажа спустились Ташка с англичанкой. Мы, героические свидетели пришествия Огненного Шара, приНет, наш шар вел себя совершенно иначе! Он никого не собирался наказывать. Да и за что? Сидели себе тихо двое взрослых и ребенок, говорили неспешно. Хотя кто его знает. Мало ли что шару захотелось бы. Нам не дано предугадать, кому и за что достанется в следующий миг.Обсудив происшествие со всех сторон, отыскав в недрах памяти разнообразные варианты возможного поворота сос пряниками и паТашка все оставшееся нам на даче совместное время расспрашивала меня о том, что я думала и чувствовала, когда поняла, что к нам летит не белка, а что-то совсем фантастическое. Я старательно повторяла свой рассказ, пока мне это окончательно не надоело. Взрослые про шаровую молнию больше не вспоминали. Во всяком случае, при нас. Тогда было принято беречь детские нервы. Да и зачем го...Хотя огненный шар, кажется, оставил мне на память свой дар. Я до сих пор отчетливо слышу, что произносит внутренний голос человека. Я даже могу вступить с ним в мысленный диалог, если очень этого захочу. Признаюсь, я вовсю пользовалась этим в школе, в тот самый момент, когда в гнетущей тишине раздавались слова учителя:— Так... К доске пойдет...Услышав внутренний голос педагога, произносящий мою фамилию, я мысленно внушала: «Нет, зачем? Она недавно отвечала»... И меня никогда не вызывали к доске, если я этого не хотела!На экзаменах я всегда вытаскивала свой заветный билет. Стоило мне подумать о ком-то, человек объявлялся. Я знала, можно ли доверять человеку и из чего он состоит. Это не спаЧто происходит, когда не слушаешь себя, это уже совсем другая история, сияющая всеми цветами радуги, заставА еще — с той поры я поняла, что жизнь наполнена огромным, неведомым человеку до поры смыслом, а может, и не до поры, а вовсе неведомым, но при этом жизнь ждет от тебя упрямства и воли отыскать этот смысл, таящийся в каждом миге. Главное — не опускать глаза и не оставТо лето закончилось, хотя и стало частью нашей жизни. Очень важной страницей в книге судьбы.А кстати — кто ее пишет, эту книгу? Понятное дело, что место и время собственного рождения выбирала не я, как и все остальное, относящееся к исходной данности, с коВ нашем детском саду проходило прощание со старшей группой.Старшая группа — это были мы. (Тогда про детсадовцев не говорили, что у них выпускной.) Дело было летом, на детПомните? У яблоньки, у печки... Ролей много, почти на всех в группе хватило. Я была яблоней. Мне очень нраРоль моя была мала.— Яблонька, не видела ли ты моего братца Иванушку?— Съешь яблочко, тогда скажу.Вежливая и неглупая Аленушка ест предложенное яблочко, Яблоня показывает направление движения разыскиваемого Иванушки. И все. Спектакль ставился каждый год, декоНа главную роль Аленушки выбрали очень красивую девочку. До сих пор помню ее огромные ясные глаза и толОна что, сказок не читала? Хотя да, она так и не наВ общем, всех нарядили. Мы приготовились играть спекЧто делать? Что делать? Она нас всех подводит! И нельзя подойти и сказать:— Эй, давай просыпайся! Хватит бояться, играй!!!Но как-то ее надо было разбудить.И вот Аленушка подходит к Яблоне. И спрашивает почти шепотом насчет Иванушки.Я потрясла своими раскидистыми ветвями и крикнула:— Что?! Не слышу!!! Ты кто?Воспитательницы сдержанно закудахтали у меня за спиной. Аленушка застыла в ступоре.— Чую, чую, кто-то подошел! А кто, не говорит! — крикАленушка вытаращила глаза и ответила:— Аленушка.— Повтори громче! Я яблоня, у меня ушей нет! — крик— Аленушка!!! — крикнула Аленушка.— С чем пожаловала? — стала я добавлять «свои слова» к пьесе.— Ты не видела братца Иванушку? — спросила обалЯ снова потребовала говорить с Яблоней громче.Дальше наш диалог проходил на крике.— Видела! И что?— Куда он побежал?— А ты волшебное слово знаешь?— Не знаю!!! — проорала отчаявшаяся Аленушка, хотя мы все прекрасно знали, что волшебные слова — это спасибо- пожалуйста.— А не знаешь, тогда иди отсюда! — сердито крикнула я. И шепотом велела ей сказать «пожалуйста».Она к этому времени как-то пришла в себя и все поЯ велела съесть яблочко. (Все действо проходило по- прежнему на крике.)Отчаявшаяся Аленушка взревела:— Как мне их есть, они не настоящие!— Если любишь братика, найдешь настоящее!!! — заорала я.Она поискала и нашла! И стала есть! Медленно!!! А что делать? Пока она ела, мне пришлось развлекать публику, я принялась громко говорить о волшебных словах, какие они, мол, творят чудеса. Аленушка медленно жевала. Но я много знала про чудеса. И все говорила, говорила, шелестя ветНаконец яблоко было съедено, я громко послала АлеВот так со мной всегда: я подпорка чьих-то судеб. Вот она, судьба. И кто все-таки дергает за ниточки?Во время учебного года наши с Ташкой встречи проис— А представь, — шептала Ташка, — в зад вот прям сейчас влетает огромная оса. Огромная. Примерно как мы с тобой. Но оса.— Жужжит, наверное, жутко! — начинала работать моя фантазия.— Ужасно громко, да.— И ветер от нее по залу. Только давай — она низко летит, над партером. А то я ос боюсь, — просила я.— Она на нас даже не оглядывается. Она на звуки му— Прилетела и села на рояль. И смотрит на музыканта.— А тот ничего не замечает, играет себе Шопена, весь в чувствах, глаза закрыл.— И оса застыла. Смотрит во все глаза и слушает. А в зале все в обморок попадали. А кто не упал, тот просто спря— А, кстати, как она села на рояль? — Ташка очень лю— Нет! Она же хоть и огромная, но легкая, как буМы уже видели эту осу во всей красе, у нас от страха мурашки по коже бежали. Жалко было музыканта ужасно. Что с ним будет, когда он откроет глаза и увидит, кто перед ним? Как потом сложится его творческая судьба? Сможет ли продолжать выступать? Да и просто — выживет ли?Оса, огорченная равнодушием музыканта и нежеланием посмотреть в ее сторону, чуть-чуть взлетела над крышкой рояля. Жужжание могло испугать кого хочешь. Да и ветер поднялся. Легкий, конечно, такой — маленький ветерок, бриз. У музыканта даже романтично взлетела его поэти— Но все-таки пора ему открыть глаза, — заметила я.— Ага. Пора. Значит так, вот сейчас он все-таки откинул голову, красиво так откинул, как поэт.— Как какой поэт? Как Пушкин у моря?— Ну не как Маяковский же! Маяковский если голову откинет, оса сама со страху под рояль грохнется.— Ну тогда он откидывает голову и открывает глаза...— А на него уставилась оса!..Тут мы не выдерживали и начинали взахлеб смеяться. Смеяться на концерте в консерватории — это невыносимая мука. Потому что надо было стараться, чтобы нас никто не услышал, чтобы не начали искать, откуда раздаются хрюканье и всхлипы, а иногда и тихий выразительный вой. Кое-как у нас получалось соблюдать относительную тишину, но не всегда.Музыкант доигрывал произведение композитора-классика, с закрытыми глазами прислушивался к последним, только ему слышным отзвукам сыгранного. Оса сосредоточенно слушала вместе с ним. Потом он вскакивал, кланялся. Раздавался шквал аплодисментов, крики «Браво!». ОчаПосле целого учебного года консерваторского абонеТетя и Ташкина бабушка Тома считали, что посещение консерватории действует на нас крайне благотворно. По их мнению, мы возвращались домой одухотворенными. Видимо, Тамара Николаевна похвасталась другой своей подруге, вдове известнейшего всей стране государственного деятеля, успехами на ниве одухотворения своей внучки. Поэтому на будущий сезон к нам присоединили внука этого госуСказать, что Вова был странным мальчиком, — не ска— Хотя могу и их потерять, — задумчиво заметил он, получив номерок.— Дай сюда, я спрячу, — вздохнула Ташка, забирая из рук Вовы металлическую пластинку с номером.— «Кто ты, мой ангел ли хранитель или коварный искуситель?» — пропел Вова довольно дурацким го— Ты что? Уже до сих пор выучил? — поразилась Ташка.В те годы было популярно учить наизусть всего «Ев— Практически весь отложился в памяти, — вздохнул Вова. — Легко использую в общении.— Да уж вижу, — согласилась Ташка, выразительно взглянув на меня, словно говоря: «Я же тебя предупрежМеста наши были в партере, но мы, как всегда, направи— Вова, если тебе тяжело забираться наверх, ты можешь сесть в партере, я тебя потом оттуда заберу, — голосом заВова только махнул рукой и продолжал следовать за нами.Я поняла, что Вова — друг Ташки с самого раннего детства, раз она так привычно и буднично о нем забоКонтролерша, видимо, уже знавшая нас, безропотно про— Живые мощи!Чем уж нас развеселило это определение, трудно сейчас сказать, но мы с Ташкой изумленно переглянулись и за— Впервые на арене нашего цирка, — провозгласил неМы не были готовы к такому каскаду характеристик и хохотали, почти не сдерживаясь. Орган звучал мощно. Это нас спасало.Мы поняли, что перед нами мастер экстра-класса, долго томившийся в одиночестве и обладающий неисчерпаемым ресурсом фантазии и юмора. Мы, конечно, подливали масло в огонь, дополняя своими замечаниями его характеристики. Время бежало незаметно. Фоном наших безобразий была прекрасная музыка, и мы ее, несмотря ни на что, слушали и слышали. Как-то это все сочеталось, порождая особенное чувство полноты жизни. После первого отделения мы пошли в буфет, напились лимонаду, Вова половину стакана пролил на свой затейливый галстук и рубашку.— Ерунда, — успокоил он нас, — до конца концерта выБутерброды с копченой колбасой Вова просил не покуМузыка все-таки нас победила, усмирила. Мы слушали ее, как прежде слушали самые фантастические истории, и уносились вдаль от всего того, что привыкли видеть в обыденной жизни. Но в самом конце концерта Вова слегка толкнул Ташку локтем и кивнул головой, указывая вниз, в партер.— Похоже, нас погружают в сон и скоро навсегда переМы посмотрели вниз: первые ряды партера спали. Кто-то уронил голову на грудь, кто-то, напротив, откиЭто означало, что теперь музыкант снова выйдет на сцену и продолжит услаждать слух собравшихся. И сколько раз он будет выходить на бис, никому не известно. Но и тут наголовы. Мы втроем работали слаженно, как будто всю жизнь выступали клакерами.В итоге голландский исполнитель сыграл в тот день деЯ не понимала тогда, что это были их будни: машина со шторками, шофер... Они привыкли к этому в третьем поколении и другого не представляли. И было это ни хоМы оказались в огромной квартире, комнат семь или восемь в ней было. У Ташки квартира тоже была большая, но эта просто поражала воображение своим простором. Тамара Николаевна, Ташкина бабушка, была аскетом, это проявлялось во всем: в ее седом пучке, мышино-сером коу них штаны были не на резинках, а просто с подвязками, которые, если плохо завяжешь, могли опозорить свою хоВот что бы лично я сделала в такой ситуации? Иду я, например, с главой государства в торжественном танце, а у меня спадают штаны? Да я бы — вообще не знаю что... Сбежала бы на край света... А все смотрели бы мне вслед и давились бы от хохота. Прославилась бы, конечно. Но уж после этого на балы я бы и носа не показала.А графиня Потоцкая была такая величественная и увеИ вот Вовина бабушка оказалась графиней Потоцкой! В жизни бы не сказала, что именно у Вовы будет такая бабушка! Какие странные игры устраивает судьба.— Девочки, идите с Вовой в детскую, он покажет вам свои игрушки, — милостиво произнесла бабушка.Меня стал разбирать смех. Какие игрушки? Какая дет— Баб, ну ты что, какая детская, какие игрушки? — лицо его постоянно сводило тиком, из-за этого порой казалось, что он корчит кому-то рожи, совершенно невпопад.Но бабушка уже гордо удалилась в свои покои. А мы проследовали в детскую.В Вовиной комнате никаких игрушек не было. На полках стояли модели самолетов, спутников и ракет. Папа его, как оказалось, был секретным академиком. Секретным потому, что занимался космосом, а все, что касалось осОказавшись в большой комнате с несколькими окнами, которая называлась «столовая», я затосковала: убранВ шестидневном детском саду моего детства мы знали два прибора: большая алюминиевая ложка для первого и второго плюс маленькая алюминиевая ложка для компота. Все. Дома меня пытались учить есть ножом и вилкой. Вилку я, коНо вот — не везде получается остаться свиньей. Этого я не учла. Решение пришло быстро: я съем большой ложкой суп. А от второго откажусь. Скажу, что больше не хочу есть.Литературно-художественное издание16+Галина АртемьеваЕСТЬ ВО МНЕ СОЛНЦЕОтветственный редактор Ольга Аминова Технический редактор Галина Логвинова Верстка Светланы ВерескунФормат 60x90/16. Бумага офсетная.Тираж 3000 экз. Зак. № Сайт издательства: www.phoenixrostov.ru E-mail: idea@fenixrostov.ruИмпортер на территории ЕАЭС: ООО «Феникс»344011, Россия, Ростовская обл., г. Ростов-на-Дону, ул. Варфоломеева, 150Тел./факс: (863) 261-89-50, 261-89-59Изготовлено в Украине. Дата изготовления: 09.2021.Срок годности не ограничен.Изготовитель: ООО «БЭТ».61024, Украина, г. Харьков, ул. Максимилиановская, 17
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
