j
Название книги | Горький шоколад /м/ |
Автор | Метлицкая |
Год публикации | 2022 |
Издательство | Эксмо |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | мДрагоценная коллекция историй |
ISBN | 978-5-04-161110-1 |
EAN13 | 9785041611101 |
Артикул | P_9785041611101 |
Количество страниц | 512 |
Тип переплета | мяг. м |
Формат | - |
Вес, г | 1440 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
Книга из серии 'мДрагоценная коллекция историй'
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
КОЛЛЕКЦИЯ ИСТОРИЙЧИТАЙТЕДРУГИЕ КНИГИ СЕРИИСАРА ДЖИО. ФИАЛКИ В МАРТЕСАРА ДЖИО. ЛУННАЯ ТРОПАСАРА ДЖИО. НАЗАД К ТЕБЕСАРА ДЖИО. УТРЕННЕЕ СИЯНИЕМАРИЯ МЕТЛИЦКАЯ. ЦВЕТЫ И ПТИЦЫМАРИЯ МЕТЛИЦКАЯ. ПОСЛЕ ИЗМЕНЫМАРИЯ МЕТЛИЦКАЯ. ТО, ЧТО ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕМАРИЯ МЕТЛИЦКАЯ. ЛЕГКО НА СЕРДЦЕМАРИЯ МЕТЛИЦКАЯ. СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ ВЕРЫ ТАПКИНОЙКЭРРИ ЛОНСДЕЙЛ. ЛАЗУРЬ НА ЕГО ПАЛЬЦАХКЭРРИ ЛОНСДЕЙЛ. РАЗБИВАЯ ВОЛНЫМАРИЯМЕТЛИЦКАЯГОРЬКИЙ ШОКОЛАД£МОСКВА2022УДК 821.161.1-82ББК 84(2Рос=Рус)6я44М54Художественное оформление Валерии КолышевойМетлицкая, Мария.М54 Горький шоколад : сборник / Мария Метлицкая. — МоISBN 978-5-04-161110-1Можно ли быть абсолютно счастливым человеком?Наверное, нет, потому что даже в минуты острого счастья понимаДа, жизнь похожа на зебру: черная полоса сменяется белой. Важно помнить, что ничто не вечно: неприятности и удачи, радости и разочароНо есть то, что останется с нами: любовь близких, тепло дома, раИ ради этого стоит жить.УДК 821.161.1-82ББК 84(2Рос=Рус)6я44© Метлицкая М., 2022© Издание на русском языке, оформление.ISBN 978-5-04-161110-1И все мы будем счастливыЗал прибытия пахнул на Киру тревогой и беспокойством — она вздрогнула и растерянно огляделась. Нет, все вроде как обычно и как везде: чисто — и это надо признать. Она отличПрибывший из дальних и не очень стран народ был спокоВещи на ленту, кстати, тоже доставили быстро. «Как в циТогда, сто лет назад, она улетала отсюда с надеждой. Нет, даже не так — почти с уверенностью. С уверенностью, что их жизнь переменится, повернется на сто восемьдесят градусов.Иначе — зачем? Зачем все эти усилия, нечеловеческие страОна помнила этот день, день отъезда. Точнее — вспомнипри всей своей растерянности и безалаберности, к документам относился уважительно. Тоненькая пачечка фотографий — са* * *Так вот, день отъезда и Мишкин уродец-портфель, и в нем обменянные накануне деньги — валюта. Ничтожно, до смешИ при этом — ни на что не жаловаться, ни-ни! И еще одНет, конечно, довольны они были далеко не всем. Власть презирали, посмеивались над ней. Ворчали на крошечных, прокуренных кухнях, передавали друг другу перепечатанныйсамиздат, копили на привезенные оттуда пластинки: блюз или джаз — то, что отсутствовало тогда на прилавках.Но пуританства, конечно, уж не было — женщины мечтали об импортной туши для глаз, о хороших духах, о нервущихся колготках, об импортных кофточках или юбках. Мечтали. Но как-то довольно легко с отсутствием всего этого великолепия справлялись — шили, вязали, красили, перекраивали. И упряОни не были борцами с режимом. И возмутителями споТогда уже муж! А до этого он был любовник. «У меня есть любовник», — с замиранием сердца, с каким-то священным ужасом повторяла она про себя. И холодела. Любовник! Нет, это слишком — любимый! Так приличнее, что ли? Спокойнее на душе. Хотя о каком покое тогда шла речь? Не было никаОн был не просто ее мужчиной, не просто родным, близким и абсолютно понятным, ее человеком. Он для нее был всем: воздухом, водой, хлебом. Жизнью.Раннее и скоропалительное замужество оказалось дурацким мероприятием, обреченным на предсказуемый провал. Нет, не было в той истории сволочей, негодяев, подонков. Были провначале старалась, и очень! Но нет, не получалось. Не получаНет, женщина может все пережить. И это — в том числе. Закроешь глаза, стиснешь зубы, отвернешься. Но господи, гоНо о самом главном они с Мишкой не говорили еще года два с того времени, как случился их бурный роман. Наверное, ему было страшно. Их страхи были похожи.Вот, например, ей было страшно не изменить свою жизнь, а обидеть своих — ни в чем не повинного обманутого мужа и замечательную свекровь. А больше страхов не было. Хотя нет, понимала: родители тоже осудят ее и не поймут.Мишка говорил, что не уходит из семьи по той же приКира уже тогда была с ней знакома. Пару раз в воскресенье поутру они ходили в «Баррикады» на мультики. Кира заранее ехала на Пресню и покупала три билета — разумеется, рядом. У входа Катюшу отвлекали мороженым, и Кира потихоньку отКак-то поставили «спектакль» — как бы случайно встрети— Кира Константиновна, моя дорогая! Катька, познакомьДевочка равнодушно бросила на незнакомую тетеньку ко— Пап, ну хватит! Пойдем!— Да, да, — кивал ответственный папаша. — А вы, КиИ коллега милостиво, хоть и со вздохом, соглашалась.Шли рядом, а когда девочка отвлекалась, тут же жадно и коротко сплетали руки в замок — господи, как электричеМишка женился рано — через два года после школы, едва отслужив армию.С Ниной, первой женой, познакомились случайно, в меК тому же верная Нина два года его ждала. Да не просто ждала и писала — моталась к нему в часть. Черт-те куда, между прочим, — шестьсот верст от Москвы.После Мишкиного возвращения они спешно поженикуда деваться? Мишка томился, но и жалел жену. Он говорил, что наивно думал тогда: «Ну так, значит, так. Стерпится — слюбится. Живут же люди и без огромной любви, в конце конБыли, конечно, легкие и необременительные, короткие свяОна обалдела:— Да неужели?Он подтвердил:— Да, я сразу понял.Это Киру потрясло. Ей казалось, что в тот вечер она заМуж, кстати, от похода в гости тогда отказался — кажется, у него болело горло, но точно Кира не помнила.Компания была шумная, праздновали Первомай, хотя это, конечно, был повод — праздников трудящихся Кирины знакоитээровцы, молодые специалисты — средний класс, интеллиВот тогда они и оказались совсем рядом, в полуметре, нет, даже меньше, друг от друга на диване, почти впритык. ВпроНа улицу вывалились большущей компанией. И Кира уви— Вам в какую сторону?Кира растерялась и не ответила сразу.— О! Кажется, вы забыли свой адрес. А я собирался на— Ничего я не забыла! — буркнула Кира. — И провожаСказано это было с вызовом, конечно, от смущения — ох, давно с ней никто не знакомился, и давненько ее не кадрили, если честно.Потом Мишка пенял ей, что она могла пропустить свое счастье и свою судьбу из глупости и заносчивости. А тогда он и не подумал отставать:— И все-таки я вас провожу! Хотя бы до мужа!И ей, если честно, это было приятно. Кстати, никакой муж встречать ее не собирался.Потом Мишка рассказывал — сказочник, господи! — что вот тогда, увидев ее глаза, когда она слушала щуплого гитари— А ты? — спрашивал он. — Ты когда поняла?— Ты о чем? — недоуменно спрашивала она. — А, об этом! А я до сих пор не поняла! — смеялась она.В тот вечер Мишка проводил ее почти до самого дома. И о чем только они не успели переговорить за этот час! И оба поняли все и сразу. Бывает и так.Ну и понеслось. Почти два года — точнее, год и десять месяцев счастья и горя, радости и печали. Бесконечной тоски и любви.Спустя полтора года ей стало все предельно ясно — от муА Мишка все тянул, и однажды Кира не выдержала. Он со всем согласился. Да и доводы тут были ни к чему, все было предельно ясно — да, жить друг без друга они не могут, да, так продолжаться все это тоже больше не может. Да, надо что-то решать. Будет больно? Конечно! Не только им. Но что делать? Врать дальше? Еще больше загонять себя в угол? В конце концов, сейчас несчастные все — он, она, ее муж и его жена. Дочка, слава богу, пока ничего не понимает. А потом несчастНу и вообще. Унизительно. Страшно унизительно обзваниОна слышала его разговор, и у нее падало сердце: два чаНо — куда уходить, куда им деваться? Миша, разумеется, оставит свою квартиру семье — дочери и жене. У Киры плоЧто делать, что? Но и так больше нельзя, невыносимо. Ей — определенно. А ему... хочется верить, что тоже. Но... разКонечно, Кира пыталась любимого оправдать — в конце концов, его ситуация куда сложнее — там ребенок. Там верОправдывала, но на сердце была тоска — вечная, высаУходить Кире было некуда, но она все твердо решила — да будь что будет! В конце концов, почему она, ее судьба, ее собего жены, от сложного характера его дочери? И она решила: оставаться с мужем — нет, никогда. Это было невыносиУкрадкой, потихоньку, она собирала свои вещи. С разговоПо ночам обдумывала свой разговор с ним, чтобы помягче, чтобы поменьше ранить, чтобы без бурных выяснений, сканНет, конечно, можно спросить. Но Кира чувствовала, что свекровь о чем-то догадывается. Смотрит на нее странно, вздыхает и старается поскорее уйти в свою комнату. СовместЧемоданчик свой, почти собранный, Кира засунула под кро