j
Название книги | Огонь и агония |
Автор | Веллер |
Год публикации | 2018 |
Издательство | АСТ |
Раздел каталога | Историческая и приключенческая литература (ID = 163) |
Серия книги | Веллер |
ISBN | 978-5-17-108858-3 |
EAN13 | 9785171088583 |
Артикул | P_9785171088583 |
Количество страниц | 416 |
Тип переплета | мат. |
Формат | - |
Вес, г | 1200 |
Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:
К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.
ОГОНЬ И АГОНИЯИздательство ACT МОСКВАУДК 821.161.1ББК 84 (2Рос=Рус)6В27Оформление обложки Александра Кудрявцева, Студия «FOLD & SPINE»Веллер, Михаил.В27 Огонь и агония / Михаил Веллер. — Москва: ИздаISBN 978-5-17-108858-3Новая книга Михаила Веллера — ироничная по форме и сканУДК 821.161.1ББК 84 (2Рос=Рус)6© М. Веллер, 2018© ООО «Издательство АСТ», 2018РУССКАЯ КЛАССИКАКАК ЯД НАЦИОНАЛЬНОЙ ДЕПРЕССИИАглавный вопрос литературы: как вообще жить? Если справедливости нет, а счастья хочется? Читать книЯ был зван на совещание по проблемам русской лиИли, возможно, язык Достоевского способствует формированию эстетического вкуса подростка? Или обДорогие мои, с такой точки зрения школьная проДискуссия развернулась какая-то непринужденная, я бы сказал, и непредусмотренная, и что поразительно: все товарищи учителя сказали, что да, связей с совреЗнание и почитание русской классики как элемент групповой культурной самоидентификации — это понятЕсли честно, я сам так удивился такому повороту воПонять, конечно, можно. Нам уже двести лет истоИзначальной литературой была «Повесть временных лет»: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет; придите княжить и володеть нами». IX век! Вот тадение — и уже упадок национальной бодрости и веры в себя.То есть изначально правили норманны, они с дружиА вот и первое произведение светской литературы — «Слово о полку Игореве». Лирическое и прекрасное, но выступил князь... как бы это... непобедно. Поход не проПотом пришли монголы и, согласно многовековой официальной версии, было татаро-монгольское иго. Страдали под гнетом. Победили их в Куликовской битПотом был сумасшедший садист Иван Грозный, изоПотом прошла исполненная всеобщих предательств и резни Смута.Потом — Великий Петр, слово его было законом.Вопрос: ну, и какие тут условия для возникновения оптимистической, жизнеутверждающей литературы? Да вся допетровская литература, дошедшая до наших вревключая церковную, с житиями святых, с летописями; «Поучение» Владимира Мономаха, «Моление» Даниила Заточника, «Слово о погибели земли Русской» и «Житие Протопопа Аввакума»... «Повесть о Петре и Февронии». А строго говоря, литература светская появилась на Руси, ставшей Россией и Российской Империей, тогда же, коВот условно с 1700 года мы можем говорить о русXVIII века! И жизненного оптимизма ему прибавить, жизненной акИ лишь к концу века появляются Фонвизин, РадиСатиру мы уважаем, старик Скотинин прекрасен, не только учиться, но и жениться сегодня отроки (и отроЛитература века XVIII сегодня, как и тем более древНо начали мы с этого всего, упомянули все вышепеБогатырь Пересвет, несгибаемый протопоп Аввакум, влюбленные Петр и Феврония — как-то растворяются в густой специфике древних времен, в трудной уже архаИ вот появляется кто? — Карамзин! Великая фигура русской словесности!Он фактически реформирует русский язык — создаинтонирование, все эти точки с запятой, которые и поДа никто не ввел в русский язык столько новых слов, сколько Карамзин! «Влюбленность», «вольнодумОн посетил Европу в дни роковые Великой ФранОн издал многотомную «Историю государства росОн писал стихи — впервые в русской поэзии легкие, мелодичные, лиричные — после тяжеловесных строф Державина и Тредиаковского. Он писал повести, он реИ остался в нашей памяти, в преподаваемой литераНе будем поминать сейчас долго «Страдания юного Вертера», прогремевшие в Европе (также в читающей России) пятнадцатью (двадцатью?) годами ранее. Да, Лиза — родная русская сестра Вертера, родство и вто- ричность, подражательность которой, как и всего русскоВы меня простите за плебейское кощунство, но тому, кто именно внедрил несчастную Лизу к обязательДа чтоб вы все сгорели — именно школьникам нужМожете ржать сколько угодно, и никто не призывает воспитывать дебилов — но: вы со статистикой подростВот Жуковский, Василий Андреевич. ОсновоположПоэт замечательный, автор прославленных баллад и сказок, ввел новые размеры в русскую поэзию.Н-но — для школы как-то не очень. Да и не в школе дело — в нашем представлении о табели о рангах русОднако при жизни, современниками — именно ЖуОдно в этих баснях плохо — не могу вообразить ныОднако. Вот был Фаддей Булгарин. Ну, ругался с Пушкиным — так ведь это не приговор суда, Пушкин вообще много с кем ругался, одних дуэлей двадцать три. Что доносы писал — клевета и бред, давно доказано. Вот этот Булгарин, сейчас только одно о нем помяГерой с самого низа проходит через массу испытаФигу вам! Не будем мы это читать, и знать, и поЛадно. Вот Михаил Загоскин, «русский Вальтер Скотт», как называли его современники. Роман «Юрий Милославский, или русские в 1612 году». ОглушительЧто интересно: и «Иван Выжигин», и «Юрий МилоXIX века имеет весьВозникает такое ощущение, что русские литературоВозможно, в русский психотип действительно зало...И вот появляется гений истинный, загадочный, блестящий — Александр Сергеевич Первый. Грибоедов. «Горе от ума». Чацкий.Вот он — Чацкий: первый Лишний Человек в русзоопарк. Что не мешало сверкать в свете, крутить сканЧацкий — лучше всех. Умнее, просвещеннее, благоНо факт высится в русской литературе незыблемо, как скала посреди пролива: первая крупная и знаковая фигура в нашей классической литературе — Лишний ЧеНечего делать в этой стране людям умным, принциПушкин так и написал: «Черт догадал меня родиться в России с душою и талантом». И Гога, великий ТовстоДа, так вот и Пушкин. Н-ну-с?1830 год, напечатаны «Повести Белкина», гениальная короткая проза. Вершина — «Станционный смотрис офицером. Внимание: вот он — первый Маленький Человек в русской литературе.(Простите — невольная мысль, навеянная современА вот и лишний Сильвио: угробил свою жизнь ради ответного выстрела и сгинул.А вот и потрясающий и гениальный «Медный всадА вот стойкий и благородный Дубровский, сгинувНо была ведь и «Метель», и «Барышня-крестьянка», и стойкий винтик Империи маленький офицерик ПеЛитературные достоинства и резоны прекрасны и пои отверженный одиночка разочарованный во всем — а благополучный разгильдяй, которому в жизни просто делать нечего.О’кей, мы все понимаем. Но на фига нам нужен по жизни сей никчемушник, трутень, циник и раздолбай? Он страдает? Это нам, знающим о колымских концлагеЧему может научить Евгений Онегин? Что он может дать, передать, вселить в читателя хорошего, сделать его умнее и лучше, помочь жить как-то? Что надо иметь много денег, никаких обязанностей, метко стрелять, троллить друзей и влюблять в себя девушек? Знаете, для этого есть куча литературы специальной.Значит — для понятности. На художественный уроНо что касается уровня идейного Евгения Онегина как одного из центральный героев русской классики — ладно, мне до фонаря, я человек уже устоявшийся, для меня он — экзерсис поэта, музейный персонаж, штрих юного образования. Но вот то, что Лишний Человек — сидит на троне русской литературы! — вот это симптоЕсли литература отражает жизнь — жизнь наша каПушкин был таки да великий русский гений, и вот великая «Сказка о рыбаке и рыбке»: нет сил вылезти из нищеты, подвалит чудо, выловишь ее, золотую, и головакругом, разинешь рот шире возможного — и не быть старухе ни столбовою дворянкой, ни царицей, ни уж тем более владычицей морскою, а сидеть вечно развалиной у разбитого корыта, доживая век свой в воспоминаниях о былом величии и собственной незадачливости. Да это аллегория всей истории русской, всей жизни нашей многострадальной...А вот и Лермонтов, а вот и Печорин!Прекрасный «Маскарад» — профессиональный игрок Арбенин, катала то есть, на сегодняшнем новоязе, при- блатненной фене, приревновал жену и отравил, а после рехнулся сам. Откровенный парафраз «Отелло». Но там — герой, чужак, защитник отечества — и полюбивБайронизм сжигал Лермонтова! «Демон» как аллего«Толпой угрюмою и скоро позабытой...» — писал Лермонтов о поколении. Чайльд-Гарольд, перепутавший стилистику страны, занесенный в реестры, вписанный в Табель о рангах Российской Империи; Наполеон без Франции, без революции, без сжигающего честолюбия и жажды свершений.И вот — шедевр, бриллиант! «Герой нашего времеЗакомплексованный задира Лермонтов, сам невысо