j Воскресшая душа. Автор Красницкий / Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-148292-3
логотип Феникс-Букс

Каталог Вход {{total_items}}

{{common_error}}
Нами выполнено {{total_orders}} заказов! Ваш – следующий!
СКИДКИ! При заказе книг на сумму от 1500 руб. – скидка 50% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK,
при заказе книг на сумму от 3000 руб. — скидка 80% от стоимости доставки в пункты выдачи BoxBerry и CDEK.

Воскресшая душа. (Красницкий)Купить книгу, доставка почтой, скачать бесплатно, читать онлайн, низкие цены со скидкой, ISBN 978-5-17-148292-3

Воскресшая душа
Название книги Воскресшая душа
Автор Красницкий
Год публикации 2022
Издательство АСТ
Раздел каталога Историческая и приключенческая литература (ID = 163)
Серия книги Призвание - сыщик! Лучшие детективы
ISBN 978-5-17-148292-3
EAN13 9785171482923
Артикул P_9785171482923
Количество страниц 352
Тип переплета цел.
Формат -
Вес, г 1040

Посмотрите, пожалуйста, возможно, уже вышло следующее издание этой книги и оно здесь представлено:

Аннотация к книге "Воскресшая душа"
автор Красницкий

Книга из серии 'Призвание - сыщик! Лучшие детективы' 'Знаменитые детективы А. И. Красницкого!
У молодой купеческой дочери таинственным образом один за другим умирают перед свадьбой шесть ее женихов. Седьмой бросает вызов судьбе, решив разгадать эту тайну.
В центре Петербурга, в собственной квартире, ночью зверски убит известный делец. Перед этим в гостях у него был таинственный незнакомец.
Приподнять таинственную завесу, раскрыть все эти преступления может только несравненный Мефодий Кобылкин — русский Шерлок Холмс, русский Мегрэ, русский Пуаро!'

Читать онлайн выдержки из книги "Воскресшая душа"
(Автор Красницкий)

К сожалению, посмотреть онлайн и прочитать отрывки из этого издания на нашем сайте сейчас невозможно, а также недоступно скачивание и распечка PDF-файл.

До книги"Воскресшая душа"
Вы также смотрели...

Другие книги серии "Призвание - сыщик! Лучшие детективы"

Другие книги раздела "Историческая и приключенческая литература"

Читать онлайн выдержки из книги "Воскресшая душа" (Автор Красницкий)

ПРИЗВАНИЕ-СЫЩИК!
ЛУЧШИЕ (ДЕтективы
АЛЕКСАНДР о
КРАСНИЦКИИ
ВОСКРЕСШАЯ ДУША
Москва
УДК 821.161.1
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
К78
Серия «Призвание — сыщик! Лучшие детективы»
Оформление обложки Владимира Ноздрина
Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону
Красницкий, Александр Иванович
К78 Воскресшая душа : сборник / Александр Красниц- кий. — Москва: Издательство АСТ; Издательский дом «Ленинград», 2022. — 352 с. — (Призвание — сыщик! Лучшие детективы).
ISBN 978-5-17-148292-3
Знаменитые детективы А. И. Красницкого!
У молодой купеческой дочери таинственным образом один за другим умирают перед свадьбой шесть ее женихов. Седьмой бросает вызов судьбе, решив разгадать эту тайну.
В центре Петербурга, в собственной квартире, ночью зверски убит известный делец. Перед этим в гостях у него был таинственный незнакомец.
Приподнять таинственную завесу, раскрыть все эти преступления может только несравненный Мефодий Ко
УДК 821.161.1
ББК 84(2Рос=Рус)6-44
ISBN 978-5-17-148292-3
© ООО «Издательство АСТ», 2022
ВОСКРЕСШАЯ ДУША
I
Минька Гусар
Вгрязной чайной вблизи огородов и пустырей за Об
Однако их сон все-таки был чуток. Едва слышное бря
При взгляде на вошедшего суровое выражение сбежа
Посетитель был маленького роста, подвижный стари
— Огня-то в лампе, Дмитрий, убавь! — закричал он еще с порога. — Ишь, как коптит! Эх, креста на вас нет: не бережете хозяйского добра. — Затем, обращаясь к буфет
Буфетчик был уже около гостя и с заискивающей улыбкою лепетал:
— Евгению Николаевичу... Сколько лет, сколько зим! Разоблачайтесь. Позвольте, помогу.
— Ничего, ничего, я сам, — запротестовал гость, впро
— Как же-с, помилуйте! — заегозил буфетчик. — Вы у нас, можно сказать, редчайший гость.
— Ну, уж и редчайший. Так, по знакомству, бы
Это было сказано спокойно, даже шутливо, но Сергей Федорович бросился к граммофону. Евгений Николаевич между тем надел очки, достал из кармана сюртука платок, отер им лицо и направился к столику у окна.
Дойдя до столика, он сел на стоявший около него стул.
— Чайку? — подлетел к нему Дмитрий.
— Можно. Собери ка. Сергей Федорович, а, Сергей Федорович!
Буфетчик, уже справившийся с граммофоном, очу
— Что прикажете, Евгений Николаевич?
— Да вот садись-ка, прежде всего. Одни мы?
— Одни с, Евгений Николаевич.
— А повар?
— Что же повар? Он — свой. Да и нет его в настоящую секунду.
— И прекрасно! Ну, что скажете хорошенького?
— Относительно чего, Евгений Николаевич?
— Ну вот, непонятливый! О чем же нам говорить то? О заказе спрашиваю...
В это время Дмитрий подлетел с подносом, на котором громыхали чайник и чашки.
— Скатерку, скатерку, Дмитрий, да почище! — засуе
Лицо старика оживилось при этом сообщении.
— Да ну? — воскликнул он. — Нашли?
— Как же иначе? Сказано — сделано: у нас все так.
— Где же он?
— Раненько пожаловали, Евгений Николаевич, — про
— Ну что же, подожду. Так вы уверены, что это тот самый, который мне нужен?
— Еще бы! Уж я свое дело знаю. Все сходится, как вы указали. Да вот что: разве попытать счастья. Дмитрий! Сбегай-ка на огород Кобранова, туда сегодня народ сбива
Схватив шапку и обернув горло какой-то тряпкой, Дмитрий выскочил за дверь.
Сергей Федорович и гость остались одни. Несколько секунд они молчали, меряя друг друга взглядами.
— Смею спросить, Евгений Николаевич, — заговорил первым буфетчик, — на что это вам так Минька Гусар занадобился? Пропащий ведь он совсем: никакого толка. Из отпетых отпетый.
— Вот его судьба теперь и выходит: хочу человека осчастливить.
— Та-ак... — протянул с заметным недоверием Сергей Федорович. — Только вряд ли что выйдет. Даром хлопо
— Пожалуйста. А почему вы думаете, добрейший, что даром?..
— Докладывал я вам: человек отпетый. У него даже образа и подобия человеческого нет. Сущая грязь он — вот что. Никаких стараний не стоит.
Сергей Федорович, видимо, ожидал, что его сообще
— Вот, добрейший, нам это самое и нужно!
— То есть что же? — не понял буфетчик.
— Да вот-то, что образа и подобия человеческого у это
Тон Евгения Николаевича был игривый, Сергей Фе
— Идет! Минька Гусар идет! Нашел я его. на кобра- новских огородах.
Евгений Николаевич при этом окрике вздрогнул.
— Трезвый Минька то? — спросил у Дмитрия бу
— Не-то чтоб первой трезвости, но как следует. Он, Сергей Федорович, спрашивал, какая в нем у вас надоб
— Молодец! — похвалил его буфетчик и, обращаясь к гостю, сказал: — Если побеседовать думаете, так у меня, Евгений Николаевич, для этого каморочка найдется. как бы вроде отдельного кабинета.
— Прекрасно! — ответил гость. — А что, Митя, Гусар- то ваш, как по внешности? Хорош?
— Картина — да и все! — кинул Дмитрий, захохотав. — Хоть сейчас на выставку, ежели кого напугать нужно.
— Да я не про то. Как он? Очень оборван?
— Не только оборван — общипан весь!
— Ну, вот вот, я про это и спрашиваю. А что, Сергей Федорович, одежонки какой-нибудь для этого человека у вас не найдется?
— Одежонки? Так разве вы его с собой взять хотите?
— Именно взять.
— Не советую-с, хоть и не мое это дело, — проговорил буфетчик, отставляя в сторону стул. — С таким, можно сказать, субъектом в одной комнате быть противно, а не только что с собой его брать... а насчет одежонки, еже
Евгений Николаевич раза два сердито сдвинул брови, но потом воскликнул:
— Вот и прекрасно, если найдется! Поторопитесь же, достойнейший. Знаете, это ничего, если ваш костюм не по последней моде будет, только бы мне вашего Гу
— Знаю-с, — успокоил его Сергей Федорович. — Так я пойду, поищу. Да позвольте! — вдруг воскликнул он, взглядывая в полузамерзшее окно. — Вот и Гусар соб
Действительно, двери с шумом распахнулись, и в чай
— Минька Гусар, полюбуйтесь, ежели не противно! — ироническим тоном провозгласил Сергей Федорович, ука
II
Последняя ценность
Ядовитое презрение, сквозившее в словах буфетчика, не обидело, а, наоборот, развеселило Миньку Гусара. Он захохотал и стал выкрикивать отвратительно гнусавым голосом, обращаясь-то к буфетчику,-то к Дмитрию:
— Верно, любезнейший, верно! Любуйтесь, кому не противно. Вот я как есть, во всей моей неподражаемой красе. Монстр! Уника! Фурор! Этуаль особого рода! Перл мироздания и в-то же время последняя степень человече
Тот не спускал с него пристального взгляда. Минька, очутившись в теплом помещении, согрелся и успел развя
— Хорош? — переспросил Минька, не дождавшись ответа Евгения Николаевича.
— Уж что и говорить, — картина, да и все тут, — вста
— Совершенно справедливо, любезнейший, но зато в этом моя сила и гордость. Понимаете ли вы, какая гор
Минька к буфетчику. — Ты — человек! А я кто? И я — человек! Но ты возвышен, а я унижен. Ты — верхняя ступень, я — подножка самой последней. Ты — красота, я — грязь, нечисть. Смотри же на меня со своей высоты и любуйся на-то, чем ты можешь быть внизу. Но я выше тебя. Я совершенен в своем падении, а ты?..
— Поехал! Не раз мы эти твои представления виде
Минька в одно мгновение очутился около старичка.
— Так это вы, господин хороший, меня, Миньку Гуса
Евгений Николаевич утвердительно кивнул головой.
— Вы? — тон Миньки ясно выражал его искреннее удивление и недоумение. — Вы? Позвольте же на вас по
— Садитесь, — указал ему на стул Евгений Никола
Но, несмотря на это настоятельное предложение, Минька продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.
— Позвольте, это недоразумение, — лепетал он, бес
месту, — указал Минька на затылок, — прошу вас, не стес
— Да, — подтвердил Евгений Николаевич, — очень серьезный. Одну минуту! Сергей Федорович, похлопочи, о чем я просил!
— Это для него то? — кивнул головой на Миньку бу
— Вот, вот... Пусть и Митя там с тобой побудет... Нам тут два слова по секрету сказать нужно.
— Понимаю. Пойдем-ка, Митька, поищем.
Евгений Николаевич и Минька остались одни.
— Вы меня пугаете, милостивый государь! — загово
— Верю, дорогой мой! — воскликнул Евгений Нико
— Чего же вы от меня хотите?
— Экий человек! Да ведь сказал я вам, что жажду бе
Минька молчал, только его глаза так и бегали по фи
— Ничего не понимаю, — сказал он, — кому я пона
— Превосходно вижу: били вас недавно.
— Ага! И как еще били то! Смертным боем! Думал, живым не уйду. И меня часто бьют, бьет всякий, кто нахо
— Именно, как иголку в стоге сена.
— Зачем? Скажите, без этого я не пойду с вами. Я не боюсь никого и ничего, но хочу знать, зачем иду. Это — мое право, мой каприз. Не я к вам пришел, а вы ко мне, я могу требовать и ставить условия.
— Эге, как вы заговорили-то! — засмеялся Евгений Николаевич. — А еще хвастается: «У меня и человече
— О чем вы говорите? — забормотал ничего не по
— Что? А вот, милостивый государь мой, что, — и, перегнувшись через стол, Евгений Николаевич глухим шепотом бросил прямо в лицо Миньке: — Ваше имя!
Сказав это, он спокойно сел, наблюдая за реакцией собеседника. Минька сидел с побледневшим лицом, бес
— Водки бы! — жалобно прохрипел он.
— Водочки? Можно! Только уж не здесь, а там, где наша приятная беседа продолжаться будет.
— Нет, теперь, сейчас! Жжет меня! Я с ума схожу!
— Охотно верю. Так тем более надо немедленно идти со мной... Сергей Федорович! — крикнул Евгений Нико
— Все готово, как по мерке подобрал, — раздалось из- за двери. — Пусть идет.
— Слышите? — обернулся к Миньке старик. — Иде
Теперь Евгений Николаевич говорил уже грубо.
— Да, вы правы, — поднялся со своего стула Минь
— Вот и хорошо! — потирая руки, воскликнул Евге
Минька смерил его с ног до головы презрительным взглядом и молча прошел в каморку.
Несколько минут чайная оставалась пустой. Потом из каморки вышли Сергей Федорович и Дмитрий. Первый презрительно усмехался, Дмитрий казался растерянным.
— Что же это, Сергей Федорович, — бормотал он, — нас как будто прогнали?
— Слышал? Сам с сокровищем захотел возиться! — усмехнулся буфетчик. — Неспроста это! Козодоев не та
неспроста! Только, Митька, помни: наше дело — сторона. Обо всем молчок! В нашем положении Евгений Никола
III
Босяк граф
Прошло несколько минут.
— Ну, каков? — вдруг раздался возглас Евгения Ни
Козодоев прошел из каморки на середину чайной и обернулся, любуясь вышедшим за ним Минькой.
В самом деле, босяк переменился до неузнаваемости. На нем было надето довольно чистое пальто. Копна волос подобралась и укрылась под шапкой, борода и усы были приведены в порядок. Но изменила Миньку не одежда, в нем самом произошла заметная перемена. Он глядел гордо, даже высокомерно, от прежней забитости и бес
— Ай да Минька! — воскликнул Сергей Федорович. — Да тебя ли я вижу?.. Евгений Николаевич, да вы — сущий маг и волшебник!
— Не будем терять времени, — обратился старик к Миньке, — пойдем! Дай-ка, Митя, мне мое пальтишко... Федорыч, сосчитаемся потом. Я еще забегу.
— Не извольте беспокоиться, Евгений Николаевич! Ну, Минька! Не ожидал! — Сергей Федорович даже про
Вопрос относился к мужику, появившемуся в чайной, пока Сергей Федорович и Дмитрий провожали Козодоева и Миньку.
— Как это откуда? — удивленно произнес он. — Из кухни! Откуда же еще?
— Да ты разве дома был? А я-то сказал, что ты от
— Где там отлучился? На печке спал. Слышь-ка, Федорыч, ведь это Козодоев сейчас был? Да? И, никак, Минька Гусар с ним?..
— И Минька был... Ты к чему речь-то ведешь?
— А к тому, что кабинет наш от моей кухни всего-на
— Да ну? — присел от удивления буфетчик. — Не при
— Какое там спросонья! Явственно слышал. Они там заговорили, я и проснулся, притих на печке-то и все от слова до слова слышал. Козодоев ему, Миньке то: «Ваше сиятельство», — а Минька дерзит: «Вы, мол, откуда про это дело разнюхали?»
— Ну, ну! Что же ему старик-то на это?
— Засмеялся и говорит: «Моя обязанность такая, что
— Сиятельство, сиятельство, — заговорил сам с собой Сергей Федорович, — стало быть, или граф, или князь. Может, так, может, не так. Вернее всего, что так. Эх, маху я дал. Кабы знать да ведать про это «сиятельство», мож
Между тем Козодоев со своим спутником, оставив чайную, первое время шли молча. Так они миновали всю улицу, и вышли на другую, более оживленную. Здесь, на углу, стояла карета. Евгений Николаевич направился к ней.
— Федор, ты? — крикнул он кучеру.
— Я, я, Евгений Николаевич! — раздался голос.
— Замерз, поди? Ничего, скоро отогреешься! Прошу вас, садитесь, — обратился Козодоев к Миньке и раскрыл перед ним дверцу кареты.
— Послушайте, куда вы меня увозите? — прохрипел тот.
— Опять! Экий вы, право! — тихонько засмеялся ста
Он легонько подтолкнул своего спутника. Минька, решившись, вошел в карету, за ним вскочил и Козодоев.
Карета тронулась.
— Я не сомневаюсь, что вы, граф Михаил Андрее
— Послушайте! Молчите об этом. Я сам давно забыл, кто я и что я. Слышите? Ни слова!
— Мы одни, нас никто не слышит.
— Все равно, прежнее давно похоронено. Нет ника
— Полно, как это человеку быть без прошлого? Про
— Что вам нужно от меня?
— Что мне нужно, это я скажу потом, когда мы при
— Нет, но подозреваю. Вы — какой-нибудь ловец рыбы в мутной воде, если не хуже.
Козодоев расхохотался.
— Благодарю! Одолжили! Спасибо за откровенность! Ничего, я тоже не обидчив и за откровенность отплачу вам откровенностью. Вы, ваше сиятельство, почти уга
— Не смейте касаться меня! — злобно закричал не
— Не выскочите, граф, так как я вам могу пригодиться.
— На что?
— Мало ли на что. Да прежде всего хотя бы на-то, чтобы выпить водки, которой жаждет в настоящее вре
вы на свои кобрановские огороды, пожалуй, не вернетесь. Что скажете?
— А вот что! — крикнул граф и быстрым движением распахнул дверцу со своей стороны.
Однако выскочить ему не удалось. С силой, которую трудно было предположить в тщедушном, старом теле, Козодоев схватил его одной рукой за воротник пальто, а другой обхватил туловище.
Завязалась борьба.
— Пустите, я закричу! — отбивался Нейгоф.
— Не закричишь, ваше сиятельство! Мой ты! Куда тебе уходить? Или забыл, что у меня угощение приго
Граф босяк бессильно опустился на свое место. Козо
— Измучил ты меня, старина! — сказал он. — Шебарша ты, шебарша! Бежать хотел, когда на место приехали! — И, открыв оконце к кучеру, крикнул: — Федор! Не к подъ
Экипаж сделал крутой поворот и остановился.
— Вот и приехали, — объявил Евгений Николаевич. — Милости прошу в мою убогую хижину. Выпьем, закусим, побеседуем, а там, если не пожелаете остаться, можете уходить на свои огороды. Пожалуйте, выходите!
С этими словами Козодоев взял графа за руку и с силой дернул к себе. Граф покорно, как пленник, последовал за Евгением Николаевичем.
Как только он вышел, карета отъехала, и Нейгоф уви
— Сюда, сюда! — повел графа Козодоев. — Подни
об этом не пожалели бы, так как у меня для вас завидный сюрприз есть. Взглянете — сразу обо всех ваших трущобах позабудете.
IV
Завидный сюрприз
Лестница, по которой поднимались Козодоев и Ней- гоф, была чиста и поднималась до второго этажа. Евгений Николаевич нашел нужным объяснить своему спутнику, почему так.
— Особнячок у меня надворный, — проговорил он, останавливаясь у обитой клеенкой двери, — живу не-то в крепости, не-то в монастыре. Нельзя иначе при такой профессии, как моя, — всякие дела случаются.
Он нажал кнопку звонка.
Горничная, отворившая дверь, должно быть, давно привыкла ко всякого рода посетителям. По крайней мере, на ее лице не отразилось ни малейшего удивления при виде опухшей физиономии гостя. Она приняла от него пальто. Под ним оказался просторный пиджак, из-под ко
— Пойдемте, граф! — умышленно громко произнес он. — Я проведу вас в кабинет. Вот сюда, следуйте за мною! Маша, посветите нам!
Коридор был длинный и темный. На другом конце виднелась дверь. К ней и повел Козодоев своего гостя.
В кабинете Евгений Николаевич усадил гостя в тем
приготовление к чему-то такому, что вот-вот должно про
— Итак, дорогой мой гость и несомненный будущий друг, — начал он вкрадчиво, — мы здесь потолкуем с вами по душам.
Позади него раздался шорох. Нейгоф вздрогнул и ото
— Софья Карловна! — кинулся к ней Козодоев. — Про
— Это меня нужно бранить, — с чуть заметным ак
— О, нет, нет! Как вы можете говорить? Но я знаю: ведь вы ко мне по делу? Прошу вас в гостиную. Граф, простите, я оставлю вас ненадолго одного!
При слове «граф» красавица прищурила свои лучи
— В гостиную, в гостиную прошу, — засуетился тот. — Не место царице красоты в убогой келье старого отшель
Он подал ей руку и вывел из кабинета, откуда они молча прошли в гостиную.
— Этот? — спросила Софья Карловна, и на ее лице появилось злое выражение.
— Он самый, — кивнул головой Козодоев. — Не нра
— Нравится, не нравится — говорить нечего, вопрос решен. Но все-таки я ожидала увидеть что-нибудь более приличное. Фи! Он противен с этими своими синяками.
— Что же ты, Соня, хочешь от босяка? Но ты молодец у меня, твое появление произвело несомненный эффект! Ты сделала-то, что нам нужно, молодец!
— И неужели это — граф? — спросила Софья Кар
— Самый настоящий: граф Михаил Андреевич Ней- гоф, один из представителей древнейшего аристократи
— Тот, который нам нужен?
— Именно тот!.. Но знаешь что, Соня, прощай! Я вер
— Я более сегодня здесь не нужна? — холодно спро
— Не нужна. Иди к себе. Ты, деточка, сегодня вполне достойна награды. Ну, давай, птичка, свой мраморный лобик.
Козодоев притронулся губами ко лбу молодой женщи
Софья Карловна некоторое время стояла в задумчи
— Что же, — проговорила она, — пусть, пусть! А все таки ужасно. Да, впрочем, мне-то какое дело?.. Я буду в стороне.
Она встряхнулась, гордо подняла свою красивую го
Когда Евгений Николаевич вошел в свой кабинет,-то его слух поразили какие-то странные звуки, доносившиеся из того темного угла, куда забился граф босяк. Последний рыдал.
— Михаил Андреевич, голубчик! — склонился над ним Козодоев. — Что с вами? Что значат эти слезы?.. Поверь
те, вы видите перед собой искреннего друга... Скажите, откройтесь!
— Всколыхнулось. прошлое все всколыхнулось! — залепетал Нейгоф. — Все воскресло, что я хотел по
— Да успокойтесь, это случайность! Кто вам показы
— Случайность! А эта случайность разбередила все прошлые раны. все, все! Сколько лет я не видал поря
Слезы струились по опухшим щекам графа, царапи
Козодоев, казалось, любовался этим видом человече
— Стало быть, моя хорошая знакомая и клиентка про
— Что вы, что вы! Да разве я смею даже помыслить об этом?
— Вот это вы напрасно! В чайной вы что-то замыслова
вступите в среду себе подобных. А хороша Софья-то Карловна! На что уж я старик, а и-то нет-нет, да и защи
Нейгоф выполз из своего угла, подошел к столу и уже жадно глядел на рюмки с водкой.
Они выпили, повторили и опять выпили.
— Ну, друг мой, — заговорил Козодоев, — теперь, не
— Спрашивайте, — ответил Нейгоф.
— Очень понравилась вам Софья Карловна?
— К чему такой вопрос?
— Нужен он... нужен и для вас, и для меня. Буду от
Козодоев произнес эту фразу и сам испугался того впечатления, которое она произвела. Нейгоф, с красным, перекосившимся от злобы лицом, с трясущимися губами, вскочил из-за стола и, стуча по нему, закричал:
— Да что же это, издевательство, что ли? Так нет! До
Козодоев рассмеялся и сказал:
— К чему такие страсти? Ведь я же говорю совершенно серьезно. Я вас и привез сюда только затем, чтобы пред
V
Расчет и порыв
Красавица, которую предложил в супруги графу босяку Козодоев, жила в соседней квартире. Чтобы по
— Стасик! Ты? — воскликнула она радостно, очутив
— Спрашивает еще! Что, у меня своего ключа нет? — засмеялся молодой человек. — Я знал, что сегодня реша
— Да, ты прав. он там. Козодоев привел его. Как он ужасен!
— Кто? Жених, который должен сделать тебя графи
— Да, он, — прошептала красавица.
— Скоро же старый аспид провернул дело! Ну, полно! Не горюй! — и с этими словами Стасик нежно привлек к себе Софью Карловну и поцеловал ее.
Красавица не сопротивлялась. Присутствие духа, хо
— Стасик, милый мой, — заплакала она, — если бы ты знал, как все это ужасно.
— Что? Твое будущее замужество?
— Да. Евгений Николаевич говорит, что оно не
— Откажись тогда!
— Не могу. не смею.
— Это почему же не смеешь? Что ты, раба этого Ко- зодоева? Разве он может принудить тебя?
— Может, может! Ах, Стасик! Ты ведь ничего не зна
— Все знаю, и даже больше, чем ты знаешь. Это говорю тебе я, Станислав Федорович Куделинский. Мы с тобой — старые друзья, и ты мне можешь поверить. Ведь Козодо
— К чему же ведет он это сватовство?
— К чему? Да вот к чему: этот граф босяк — завидный жених для такой бедной сиротки, как ты, моя птичка. Он — предпоследний представитель, хотя и по боковой линии, богатейшего, некогда рыцарского рода остзейских графов Нейгофов, и — представь себе! — сам ясно не знает этого. Что? Понимаешь, в чем тут суть?
— Смутно, милый.
— Какая ты несообразительная! Семья много лет тому назад отказалась от этого графчика, а он, чтобы выразить свой протест против отвергнувших его родственников, не нашел ничего лучшего, как удариться во все тяжкие. Со ступеньки на ступеньку он быстро опустился на дно, да и застрял там. Чу! Кто-то идет сюда. Не надо, чтобы нас видели так близко друг к другу!
Куделинский отстранился от Софьи Карловны и при
В гостиную вошла Маша, горничная Козодоева.
— Барышня, — сказала она, кланяясь Станиславу Фе
— Чудное что-то такое, что и в толк не возьму! Барин вовсю смеется, а их гость так и заливается, плачет.
— Вот как? — воскликнул Станислав Федорович. — О чем же это?
— А этого, барин, я уже знать не могу, — чудно только... Да, барышня, Евгений Николаевич велели сказать, чтобы вы не беспокоились, к ним не приходили, они сами к вам пожалуют, меня же до утра отпустили.
— Как это до утра? — спросил Куделинский.
— А так, я накрыла на стол, подала все, что следует, а Евгений Николаевич вышли ко мне, целковый дали и го
Глаза Куделинского вдруг блеснули зловещим огонь
— Ну, идите, Маша, — сказала Софья Карловна, — веселитесь.
— Покорнейше благодарим, — поклонилась Марья. — Только как же вы-то останетесь, барышня, одне?.. Ведь вашу Настю в больницу отправили. Прикажите, я оста
— Не нужно, не нужно! Зачем я буду лишать вас не
Марья чуть подумала, потом, что-то сообразив, посмо
Куделинский после ее ухода вскочил и забегал из угла в угол по комнате.
— Что с тобой, Стасик? — тревожно спросила Софья Карловна.
— Так, ничего, Соня. Мысль тут одна. понимаешь: мысль! Если ее осуществить, она всю нашу жизнь по- иному повернет. Соня, ты любишь меня? Веришь мне?
— Что за вопросы, Стася! Разве ты не знаешь сам?
— Знаю, уверен! Давно уже мы не чужие друг другу. Соня, голубка, если ты веришь мне,-то должна исполнить- то, что я скажу тебе сейчас.
— Все, милый, исполню, все. Приказывай.
— Выйди замуж за этого графа.
На лице Софьи Карловны отразились и ужас, и удив
— И ты, как он!.. И ты желаешь этого?..
— Да, да! Желаю, прошу, требую... Так нужно, нужно для нашего будущего счастья: твоего и моего. Ведь ты же сказала, что веришь мне. Только мы этого Козодоева от
— Боюсь, — пролепетала Софья.
— Кого? Этого аспида Козодоева? Положись на меня — я все устрою. Все! Козодоев будет безопасен. Что такое там, за стеной? Ведь это у Козодоева!
До слуха Куделинского и Софьи Карловны из со
— Да, да! — испугалась Софья Карловна. — Что там такое?
— Пусть их! — злобно засмеялся Куделинский. — Мы здесь — одни, они там — одни... Да чего ты испугалась? Ну вот, все там и стихло. видишь, как скоро. А, право, интересно бы знать, что у них вышло?
А в кабинете Козодоева произошла такая сцена.
Предложение Евгения Николаевича произвело на Нейгофа вовсе не-то впечатление, какого ожидал старик.
— Так вы только за этим и привезли меня сюда? — неестественно спокойно спросил граф, когда Козодоев смолк.
— За этим, за этим. Разве плохо?
— И вы осмелились сделать мне подобное предло
— Вот удивительно! Отчего же мне его не сделать? Для вас тут может выйти очень выгодное предприятие.
Нейгоф стоял перед стариком, пронизывая его свер
— Мои предки. — начал он.
— Оставьте эту музыку! — цинично-хладнокровно перебил его Козодоев. — Ваши предки, может быть, какой- нибудь там Рим спасли, а вы-то что такое? Ничтожество из ничтожеств! Грязь смрадная! А тоже. предки.
— Молчать! — загремел Нейгоф. — Не смей говорить о том, что тебе не дано. Да, я — грязь, ничтожество, но кто это «я»? Я — Минька Гусар, с кобрановских огородов, а не граф Нейгоф. За одиннадцать лет ты первый осмелился назвать меня этим именем. А оно стоит так высоко, что я не позволю оскорблять его. Я, Минька Гусар, — весь твой. Бей меня, топчи, унижай как угодно, я все снесу, а графа Нейгофа оставь. Я стал грязью, но не запятнал этого имени, не запятнал и не запятнаю! Я не отдам его неизвестно кому. Не отдам ни за что!..
— А ведь хороша невеста-то? — опять перебил его Ко
позабыл... Да и кто же это тебе, ваше сиятельство, сказал, что она недостойна стать твоей супругой?
— Позорное предложение — вот кто!
— Какое там позорное! Садись-ка да опрокинь еще рюмочку.
Нейгоф с презрением посмотрел на Евгения Нико
— Сейчас же выпустите меня! — грозно произ
— Это еще куда? Ан не пущу, — преградил ему дорогу Козодоев, — ежели не лаской, так силой не пущу.
Граф с яростным воплем кинулся на него. Старик сме
VI
Кровавое дело
Маша вернулась домой рано утром. Дом, где жил Козодоев, был старой постройки особняк с двумя хода
Когда Маша вошла на двор, все в доме еще спали, толь
— Федор, а, Федор! — крикнула Маша.
— Чего там? Кто спрашивает? — из конюшни вышел мужик в кожаном переднике, с мочалкой в руках. — Ты, Машутка? Ишь, она с гулянки только идет, а я уже за делом: экипаж мою. Чего тебе?
— Барин не выходил?
— Такую-то рань? Чего ему?
— Не бывало, что ли? Для него, что день, что ночь — все дела какие-то.
— Дел, видно, немало. У него в окнах недавно огонь светился. Видно, что дела. Без дела кто же всю ночь хо
— Как же это я попаду теперь? Поди, заперто, а на морозе ждать совсем неохота.
— Сходи, стукни, может, барин-то не спит. Говорю, огонь только что погас.
— И-то схожу, попытаю счастья.
Марья направилась к крыльцу черного хода и скры
— Машка вопит, чтой-то с нею? — кинулся на крик из своей комнатки Федор.
Девушка уже была на дворе и бессмысленно металась, неистово вопя:
— Убили, убили... барина убили!.. Люди добрые, по
Крики уже вызвали переполох. Из флигелей вы
— Кого убили? — раздались со всех сторон вопросы.
— Барина нашего, Евгения Николаевича! — вопила Марья.
— Козодоева?
— Его, его! Да подите же вы туда кто-нибудь! Может, еще и жив он.
— А говоришь: «убили», — заметил старший двор
— Ой, нет! — взвизгнула Марья. — Не ведите меня туда! Лучше я здесь останусь.
— Врешь! Должна идти, ежели первая на такое дело наткнулась, — подтолкнул девушку к крыльцу старший. — Ребята, вы посторонних и любопытствующих посдержи
подручных. — Беги на пост к городовому, сообщи: так, мол, и так — происшествие.
Постанывающая от внезапного потрясения Марья, дворники, Федор и несколько наиболее энергичных лю
— Ой, отпустите меня лучше! — взвизгнула уже на площадке Марья. — Увижу его — чувства лишусь!
— Полно кобениться-то! Отворяй скорее! — прикрик
К этому времени рассвело настолько, что все можно было ясно рассмотреть.
На полу, недалеко от входной двери, в луже уже за
— Н-да, дело, — проговорил старший, обнажая голо
— Вся голова вдребезги, — проговорил Федор, накло
— И в самом деле! Вот так поработали! — согласился с ним один из дворников. — Даже лица не признать...
Действительно, голова трупа была вся размозжена. Черепная чашка превратилась в осколки, мозг вперемешку со сгустившейся черною кровью покрывали, как маской, всю нижнюю часть лица.
— Царство Небесное! — проговорил старший. — И кто же этакое дело натворить мог?!
— Он, он, проклятущий! — воскликнула Марья. — Гость вчерашний! Барин покойник вчера его с Федькой не
Марья выбежала из квартиры и через двор кинулась к парадному ходу.
— И нам, ребята, здесь оставаться нечего, — объявил старший. — Сейчас полиция явится, выйдем-ка на лесенку. Никто ничего трогать не смей! Ну уж и дело стряслось!.. Федор! Слышал, что Машутка сказала? Ты это какого же убивца к нам в дом привез?
— Я что же, Панкратий Иванович? Мое дело — сто
— То-то «сторона»! Вот посмотрим, с которой стороны тебя к этому делу пришьют? Эх, сколько народа набилось!.. Хоть бы полиция скорей приходила!
Вся лестница была запружена людьми, со двора до
— Панкратий Иванович! — крикнул снизу посланный старшим за полицией Антон. — На парадный вас требуют... Сам господин помощник туда пришли!
— Иду, иду! — и Панкратий Иванович, расталкивая народ, кинулся к парадному ходу.
— Что у вас тут случилось? Убийство? — встретил его грозным окриком помощник пристава, ожидавший старшего с двумя околоточными и несколькими городовы
— Его, ваше высокоблагородие. Только мы тут ни при чем.
— А это видно будет. Не смотрите за порядком, кана
— Покойник-то около черного хода лежит, ваше вы
— А ведете сюда! Ба-ба-ба! Мефодий Кириллович! Так скоро? — воскликнул полицейский офицер, увидав взбегавшего на площадку старичка. — Никак не ожидал! Право, вы вездесущи!
Софья Карловна вскрикнула, увидав этого старичка. Он был очень похож на Козодоева: такой же низенький, так же гладко выбрит и такой же подвижный. Разница между ними была лишь в том, что Козодоев был худощав, а этот старик имел округлую фигуру, да не носил очков, благодаря чему видны были его умные, проницательные глаза.
Он слышал, как вскрикнула Софья Карловна, и вни
— Уж и вездесущ! — воскликнул он, здороваясь с полицейским. — Знаете, облава за Обводным была, так я из любопытства присутствовал. А тут вдруг слышу, по телефону сообщают, ну вот и поспешил. Что тут такое? Убийство?
— Козодоева некоего убили...
— Знал его. Дельный парень! Голова замечательная! Насмерть?
— Кажется, так. Так что же мы стоим? Здесь дверь заперта, с другого хода проникнем. Сударыня, — обратился помощник пристава к Софье Карловне, — вы, конечно, с нами?
— Нет, нет! Увольте меня, — дрожащим голосом от
— Не смею настаивать, — опять полупоклонился по
— Конечно, — согласился тот. — Я вижу, молодая особа потрясена.
Софья Карловна уже не просто рыдала, у нее началась истерика. Марья поспешила увести ее в квартиру.
— Это кто же такая будет? — спросил Кобылкин у по
— Тут какое-то темное, частное дело, — ответил тот, — не-то родственница, не-то приемыш, не то... — и полицей
— Ага, понимаю, неопределенные взаимоотношения. а надо признаться, что если последнее,-то у старичка вкус был хороший: очень недурна!
Когда они вошли на черное крыльцо, почтительно расступившаяся перед ними толпа сейчас же сомкнулась.
— Это кто же такой в штатском и бритый? — разда
— Как кто? Сам Кобылкин!
— Кобылкин! Знаменитый? Да разве он не в отставке?
— Что ж, что в отставке! По старой памяти ни одного такого дела не пропускает. Чуть где-нибудь преступление, он уже тут как тут, его любят, всюду пускают.
Имя Мефодия Кирилловича Кобылкина в самом деле пользовалось популярностью. Это был человек, одарен
Увидав труп, он не задержался около него, а прошел в комнаты. Там он заглянул во все уголки, простучал все стены и вернулся к помощнику пристава, который состав
— Уведомление следователю уже послано, — сообщил ему полицейский, — а вот интересно, что вы, Мефодий Кириллович, обо всем этом думаете?
— А ничего еще, батенька мой, не думаю, — откровенно сознался Кобылкин. — Интересный случай произошел
сегодня при облаве-то нашей. За Обводным каналом на пустырях субъектика задержали в числе прочих. С виду поглядеть — босяк форменный, а оказался титулованной особой: граф Михаил Андреевич Нейгоф, и это его си
VII
Кто убил?
Рассказ Кобылкина не произвел впечатления на по
— А, старый знакомый: Минька Гусар с кобрановских огородов! — усмехнулся он. — Как же, как же, прекрасно знаю я этого графчика. Частый он у нас в участке гость. Как за Обводным каналом на пустырях облава — он тут как тут. Только он смирный; не тронь его графства — воды не замутит, а только вспомни — беда, буянить начнет, его и не держат, а всегда после наставления на путь истинный отпускают на все четыре стороны. Поди, и теперь выпу
— Нет, совсем не-то, — произнес Кобылкин.
— Что же? Буянил, что ли?
— Какое! Его в будке на огородах без памяти подо
Больше разговор к графу босяку не возвращался. При
Первые данные выяснили лишь-то, что покойный Козодоев привез к себе какого-то сносно одетого, но со следами побоев на лице человека. Кто он, откуда его взял Евгений Николаевич, осталось неизвестным. Марья по
Следствие на месте затянулось до вечера. Труп Евге
— Мы старые знакомые, — сказал он старику, помо
— Да удобно ли это будет?
— Что такое?
— Да беседа эта самая... Не повлияет ли она на след
— Ну вот еще! — рассмеялся следователь. — Будем говорить как частные люди и хорошие знакомые, — вот и все. Ну, батенька, не томите! Кто, по вашему, убил?
— Тот, кому нужна эта смерть.
— А кому она была нужна?
— Вот этого я еще не знаю. И не спрашивайте: все равно ответа не будет. Лучше я вот что вам скажу. Знаете ли вы, что за штучка — Козодоев?
— Вероятно, какой-нибудь делец. Скорее всего, из темных.
— Из темных-то он из темных, а только перед всеми статьями «Уложения о наказаниях» он был чист, как ново
так называемый «ходатай по чужим делам», только не по судебным — ни за одно судебное дело он никогда не брал
— Может быть, там ему самому пришлось когда-либо щедрое награждение за темные подвиги получать?
— Нет. Я уже сказал, что в отношении всякой уго
— Так почему же вы его темным дельцом назвали?
— А он, так сказать, сам создал себе профессию. Он вам и наследство разыщет, о котором вы даже не подозре
— Это как же так? Сватовством, что ли, он занимался?
— Именно. Богатой дурочке женишка подставить, а богатому олуху — невесту, чтобы потом с обеих сторон сорвать по солидному кушу, — вот в чем его дело было. Понимаете?
— Да, да, — ответил следователь. — Но что же из всего этого выходит?
— Только-то, что и тут вся суть в каком-то брачном деле кроется.
— Полно! Ведь клиенты вашего Козодоева должны бы беречь его как зеницу ока. Какое же тут брачное дело, когда его убили? Вы сами себе противоречите.
— Нисколько не противоречу. На такое дело прямо указывает существование при покойном Козодоеве этой Софьи Карловны Шульц. Вот где завязка! Вы эту осо
— А не фантазируете ли вы, Мефодий Кириллович? — засмеялся следователь.
— Не фантазирую, а комбинации строю, и не для вас вовсе, а так, для себя самого, только из одной любви к делу. Комбинации же мои строятся на основании данных. Как увидел я эту красотку, сразу же у меня вопрос появился: «Что она для Козодоева и кто она такая сама по себе?» Навел справочки и узнал, что происхождение этой особы низменное — мещаночка, но все-таки не без некоторого об
— Это-то вы, дорогой друг, откуда знаете? — удивился следователь.
— Умозаключение одно делаю. Изволили вы заметить, что наша молодая особа в другой квартире живет? Нет? А я полюбопытствовал узнать, всегда ли так было. И узнал, что только с месяц тому назад Софья Карловна Шульц отдельное от своего благодетеля помещение заняла. Ка
— Послушайте, что вы говорите! — воскликнул сле
— Разумеется, не он, если он только появился, — за
— И не Шульц же это сделала?
— Тоже пока не думаю.
— Кто же тогда?
— А вот если бы мы это знали, так и тайны никакой бы не было... Да постойте, мы, кажется, приехали.
Экипаж действительно остановился около ворот длин
растворились, и экипаж направился к стоявшему в отда
Следователь и Кобылкин хорошо знали сюда дорогу. При входе в прозекторскую их встретил судебный врач. Труп Козодоева лежал уже на операционном столе, и око
— Работы много, — встретил вошедших врач. — Внеш
— Пожалуйста, — ответил следователь и отошел с Ко
Врач и фельдшер принялись за дело.
— Знаете что, — задумчиво сказал Кобылкину сле
— Но никуда не годны?
— Нет, не-то, а вот что. Ведь вы ни одним словом не обмолвились о том странном госте, пребывание которого у Козодоева в последний вечер его жизни удостоверено по
— Все может быть, — развел руками Кобылкин, — пусть он убил.
— Но, я вижу, вы так не думаете.
— Сущую правду изволили сказать, — добродушно согласился Кобылкин, — не думаю. Думал я об этом, а по
— Стало быть, и на этот счет свои умозаключения вывели?
— Вывел-с. Как же иначе? Этот гость был кто? Свиде
а такое освещение на физиономиях интеллигентов редко бывает. Отсюда я делаю вывод, что этот гость покойного Козодоева — простец. Простецы же себе подобных ради чего убивают? Да в девяноста девяти случаях из ста ради того, чтобы воспользоваться достоянием своей жертвы. Отсутствие же всякого намека на грабеж вы удостоверили сами; притом сохранились следы самого мирного время
— Я думаю наоборот, можно и не ограбить, преступ
— А я вам сообщу вот что, — Кобылкин приподнялся на цыпочки и, дотянувшись до уха рослого следователя, прошептал: — Убийц было трое. Слышите: не один, не двое, а трое.
VIII
На больничной койке
Бросив свою загадочную фразу, Кобылкин отступил от следователя, и его лицо приняло обычное добродушное выражение.
— Мефодий Кириллович! — бросился к нему следо
— Не знаю-с. Я ничего не знаю, мое дело здесь сто
— Да вы сами сейчас мне сказали.
— По глупости. простите великодушно. сболтнул, что в старую голову пришло.
— Постойте, бросьте увиливать! Ведь вы что-то уже знаете, в чем-то убедились.
— Может быть, так, а может быть, и не так... Вон доктор вас зовет, а я имею честь кланяться.
— Куда же вы? А вскрытие?
— Зачем мне ждать его конца? Доктор, оревуар! Хотел бы пожать вашу руку, но она в крови ближнего, посему оставляю это до следующего раза.
Кобылкин выскочил из прозекторской, но на пороге остановился и громко продекламировал:
Даль туманная видна.
Трое, трое и одна.
— Странный старик! — произнес вслед ему доктор. — Мне пришлось начинать свою деятельность при нем. Он огорошивал своими выходками. Бывало, не знаешь, что и подумать о нем. Гаер какой-то!
— А между тем под этим шутовством скрываются ве
Между тем Мефодий Кириллович перебежал через усаженный деревьями дворик и поднялся в приемный по
Дежурных было двое, и они встретили Кобылкина как старого знакомого.
— Справочку, родименькие, сведеньице! — тараторил Мефодий Кириллович, здороваясь с ними.
— О ком прикажете, наш доморощенный и притом квадратный Лекок? — засмеялся один из врачей.
— Спасибо за честь, а справочку-то дайте. Тут к вам некий граф Нейгоф поступил.
— Верно, поступил. Это вот у Анфима Гавриловича, — указал врач на товарища. — Коллега, что вы определили?
Тот произнес латинское название болезни и прибавил только одно слово:
— Плох!
— Да неужто? — опечалился Кобылкин. — Выживет? Умрет?
— Кто его знает! Истощен крайне...
— А взглянуть на него можно?
— Не знаю, Барановского спрашивайте, — указал на Анфима Гавриловича врач-остряк.
— Голубчик, покажите! — закланялся ему Кобыл
— Зачем он вам? — насупился Барановский.
— Черты его графские хочу навек в своей памяти за
— А не для расспросов до допросов? Этого я не по
Тон и слова Барановского были грубы, но Мефодий Кириллович не обиделся. Он знал несколько лет этого молодого врача, прозванного товарищами «диким докто
Они вошли в палату.
Длинные ряды коек, занятых больными, тяжкие стоны, хрипенье, запах лекарств, атмосфера, как бы пропитанная страданиями, — все это представляло собой такую картину, что даже Мефодий Кириллович стал серьезным.
— Вот он, — подвел его Барановский к поставленной в стороне койке.
На ней, вытянувшись во весь свой длинный рост, лежал Минька Гусар. Его отвратительно красное лицо было теперь бледно, почти бело, вследствие чего на нем еще резче выделялись потемневшие синяки и багровая царапина на щеке. Копна волос на голове и борода ис
неестественно расширившиеся зрачки. Он тихо и надрыв
— Без памяти? — спросил у Барановского Мефодий Кириллович. — Что у него?
— Пока не определилось... Кажется, hyperaemia miningei... Длительное беспамятство, бред. Завтра его посмотрит старший врач.
Больной заметался на койке, его губы зашевелились, с них стали срываться непонятные слова.
— Бредит, — пояснил Барановский.
Кобылкин склонился над несчастным и стал жадно вслушиваться.
— Бей, бббей Гусара! — услыхал он. — Графа нне троннь. Нет граафа. Не-то убббью. Сттарик.
— Послушайте, вы обещали! — попробовал оттол
— Сейчас, голубчик, сейчас, — умоляюще зашептал тот. — Ради бога, позвольте еще.
— Жжжениться мине. — бредил Нейгоф, — мнне на этой кррас. це? Никогда! Пррочь, сттаррик, убббью!
Кобылкин выпрямился и, серьезно взглянув на Бара
— Спасибо. Больше не надо.
— Выведали-таки? — усмехнулся тот.
— Да, все, что мне нужно.
— Так и уходите, если вам здесь больше делать нечего!
— А вы не обидитесь, когда я вас покину? — прежним шутливым тоном спросил Кобылкин.
— Не беспокойтесь обо мне. Я побуду здесь, благо при
Появление врача в неурочный час переполошило боль
Явилась даже сестра милосердия, с испугом поглядывав
Кобылкин вышел из больницы, но на больничном дворе остановился.
— Не может быть, чтоб я ошибся, — заговорил он сам с собой. — Или я от старости чутье потерял? Ведь их было там, у Козодоева, трое — трое мужчин, и еще одна женщина. Тогда что же значит это: «Старик, убью!»? Не понимаю... Уж не был ли Нейгоф в числе этих троих? Да нет! Зачем ему убивать Козодоева? А все таки он у него был, и теперь я знаю, что его Козодоев прочил в женихи этой Шульц. Его! Я не ошибся в том, что Козодоев затеял какую-то авантюру. Но этот Нейгоф! — Мефодий Кирил
Барановский, как только Кобылкин ушел из палаты, еще раз внимательно осмотрел Нейгофа и предупредил сестру милосердия:
— Будьте повнимательнее к этому больному.
— Конечно, — ответила та, — как же может быть иначе? Ведь он — титулованный.
— Он прежде всего — больной, и больной трудный, а до прочего нам дела нет. Возни с ним будет немало.
Барановский оказался прав. Болезнь графа до такой степени обострилась, что несколько дней Михаил Андре
— Сестра, скажите, — однажды спросил Нейгоф, — я давно болен?
— Порядочно, граф. Но вы лучше молчите...
— Нет, еще один вопрос. Я как сквозь сон помню чье-то женское лицо. видение, призрак. Раза два оно было предо мной. я видел его совсем близко. Скажите, что это было? Бред? Галлюцинация?
— Вас навещали, — ответила сестра. — Какая-то мо
— Но кто, кто? Сестра, скажите!
— Да право же, ваше сиятельство, не знаю. Вот после
Нейгоф повиновался, но его мучила загадка: «Кто эта женщина? Почему она интересуется мной?.. У меня нет никого, совсем никого. А этот старик? — вспомнил он о Козодоеве. — Бедный! Я, кажется, ударил его».
В томительном ожидании провел Нейгоф время, оста
Наконец этот день наступил. Граф волновался еще с утра, прислушивался к бою часов. Он даже занялся своей внешностью и попросил у сиделки зеркало.
Взглянув в него, Нейгоф не узнал себя — так он из
«Пожалуй, никто теперь во мне не узнает Миньки Гусара с кобрановских огородов», — с горечью подумал Нейгоф, улыбнулся и вздрогнул.
Часы в палате пробили два, и коридоры больницы наполнились шумом, говором. Это впустили посети
«Придет эта незнакомка или не придет?» — с тоскою думал Нейгоф.
— Ваше сиятельство, к вам! — крикнула ему через всю палату сиделка.
Нейгоф с волнением приподнялся на своей койке, на
В дверях палаты стояла Софья Карловна.
IX Западня
Нейгоф откинулся на подушки и отвел взгляд, решив, что эта посетительница пришла не к нему. Однако Софья Карловна направлялась прямо к его койке.
— Слава богу, граф! — заговорила она. — Я с радостью вижу, что вы поправляетесь!
Михаил Андреевич испуганно и в-то же время вос
— Вы удивлены моим посещением, граф? — улыбну
— Узнаю, — прошептал Нейгоф, — у Козодоева...
— Да, да! Впрочем, та встреча была мимолетна. мой покойный отец даже не представил мне вас.
— Покойный! — воскликнул граф. — Разве этот Ко
— Увы, да! Вы еще не знаете, какое несчастье постигло меня.
— Вы — дочь Козодоева?
— Да, приемная. Он воспитал меня, дал образова
— Очень! — откровенно сознался Нейгоф.
— И я была бы очень удивлена на вашем месте. Мы незнакомы, видели друг друга всего один раз мельком, и вдруг эти мои посещения. Но на все в нашей жиз
ным всякими бедствиями человеком... Я пожалела вас, граф...
— Благодарю, — пробормотал Нейгоф, — я действи
— Я стала думать о вас, граф, и чем больше думала, тем больше мне становилось вас жалко. А потом знаете, что случилось?
Голос Софьи Карловны звучал искренностью. Граф жадно слушал не слова, а именно эти звуки, и напряженно смотрел в лучистые глаза красавицы, боясь, что она за
— Что же случилось? — тревожно спросил он.
— А-то, что я вас возненавидела.
— Вы! Меня! За что? Я теряюсь в догадках. Пожалели сперва, потом возненавидели, а теперь.
— А теперь я, как видите, незваная, незнакомая, при
— Нет, нет, не уходите! — запротестовал Нейгоф. — Даже ваше имя я только сейчас припомнил. Ваш отец на
Глаза красавицы на мгновение погасли, губы дрогну
— Сейчас я объясню поведение покойного.
— Как странно слышать это: «покойного»! — перебил ее Нейгоф. — Мне кажется, я только вчера видел вашего отца.
— А для меня не странно, а ужасно звучит это слово. Ах, если бы вы знали, какой человек был Евгений Нико
— Говорил, — покраснел Нейгоф.
— И я знаю, о чем он говорил. Он задумал поставить меня, бывшую босоножку, в ряды аристократии и для этого...
Софья Карловна не договорила и потупилась.
— Не вспоминайте! — воскликнул Нейгоф. — Я вижу, вам тяжело.
— Да, — прошептала красавица, — но поверьте, что в ту нашу встречу я еще ничего не знала о замыслах Евгения Николаевича, а когда узнала,-то возненавидела вас.
Заведомую ложь Шульц говорила так правдиво, что у графа не появилось никакого сомнения. Он верил в ис
Всемогущее прошлое вдруг всплыло в его памяти, на
— Я понимаю вас, — прошептал он, — я знаю, что был противен.
— Да, не скрою и этого. Но отец рассказал мне, как вы обиделись, когда он предложил вам недостойную сделку. Я тогда почувствовала к вам уважение. Ваш поступок был благороден, в нем отразилась ваша душа — душа рыцаря. Потом, — вздохнула Софья, — произошла трагедия: умер
мой несчастный отец. У меня не было времени думать о вас, я совсем было вас позабыла, но вдруг судьба на
— Судьба, вы говорите?! — воскликнул Нейгоф.
— Да, судьба! На похоронах Евгения Николаевича присутствовала полиция. Один из полицейских, наш хороший знакомый, вероятно, чтобы развлечь меня, рас
— И больше не придете?! — воскликнул Нейгоф.
— Я думаю, что теперь мои посещения могут быть лишними, — уклончиво ответила красавица.
— Не говорите, умоляю, не говорите так! — прерыви
— Тише, граф, — остановила его Софья, — не волнуй
— Что может случиться? Но вы уходите! — испугался Нейгоф, увидав, что Софья поднялась с табурета.
— Я вернусь... Да свиданья, граф, — и она протянула Михаилу Андреевичу руку.
Нейгоф не взял, а схватил ее и, повинуясь непреодо
Софья не отняла руки.
— Ну, будет, будет! Какой вы! — наконец прогово
Голова графа закружилась, свет померк в его глазах.
Он беспомощно откинулся на подушки.
Когда сознание вернулось к нему, Софьи уже не было.
— Ушла! — воскликнул он.
— Поцеловала и ушла, — подтвердил больной, лежав
— Родственница, — ответил граф и потер рукой лоб.
Поцелуй Софьи так и жег его. Кровь кипела, сердце стучало. Сиделка, заметив, что больной волнуется, по
— Что с вами, граф? — тревожно спросила та. — Не позвать ли врача? Вы возбуждены. это вредно для вас. болезнь может возвратиться, и вы.
— И я умру? Нет, сестра, нет, дорогая! Я не умру, от счастья не умирают.
— А вы счастливы? — с любопытством посмотрела на него сестра милосердия.
— Счастлив, счастлив. бесконечно счастлив! — от
— Тогда поздравляю вас. Доктора, конечно, не нужно: счастье — лучшее лекарство от всех недугов.
Она отошла. Нейгоф продолжал лежать с закрытыми глазами. Образ Софьи не покидал его, а еще не изведанное им чувство любви все разрасталось и разрасталось...
X
В паутине
Здоровье графа Нейгофа быстро поправлялось. Его молодой организм одолел недуг.
— Совсем вы молодцом становитесь, ваше сиятель
Граф смущался. Он и сам чувствовал, как возвраща
Однако хотя тело выздоравливало, душа страдала. Произошел перелом, столь мощный, что в нем исчезал, бесследно поглощался им весь последний одиннадцати
И все это свершило внезапно вспыхнувшее чувство.
«Что со мной?» — спрашивал иногда сам себя Ми
Так проходили дни.
Софья появлялась у выздоравливающего Нейгофа в каждый приемный день.
— Поднимайтесь, выздоравливайте скорее, граф! — сказала она однажды Нейгофу.
— Зачем? Я желал бы умереть, — ответил он.
— Умереть? Странное желание! Зачем вам понадо
— Тогда со мной навсегда осталась бы чудная греза, в которой я живу.
— О чем же вы грезите?
— О чем? А разве вы, пришедшая навестить меня, Миньку Гусара с кобрановских огородов, вы, чистая, светлая, радостная, разве это не греза? Разве я смел в по
— Не будем говорить об этом, — кротко остановила его Софья.
— Как не будем?! — горячо воскликнул граф. — Да разве можно не говорить о том, что теперь составляет сущность моей жизни? Я сам ни за что не поверил бы, если бы кто-нибудь сказал, что для меня возможен воз
— Я? — как будто удивилась Софья.
— Да, вы! Ваша ласка, ваше участие воскрешают меня. Я со страхом думаю о будущем, тогда как еще недавно для меня не существовало настоящего: ведь я уничтожал и свое настоящее, как уничтожил прошлое и будущее. Теперь они воскресли вместе со мной, и этим я обязан вам.
Софья терпеливо слушала Нейгофа, давая ему воз
— Знаете, что я вам скажу обо всем этом? Я — про
— Что вы хотите этим сказать? — удивился Ней- гоф.
Удар бумеранга /м/
Хранители смерти /м/
Возможна доставка книги в , а также в любой другой город страны Почтой России, СДЭК, ОЗОН-доставкой или транспортной компанией.
{{searchData}}
whatsup